Тайны + Ужасы

Фея Снов. Часть 1 Ритуал. Глава 1

Это было унижение. Очень сильное унижение. Такого раньше не случалось. Трое сопляков избили их на глазах у всего города. И они не могли ничего с этим поделать.

Первым очухался Дворкин, с трудом поднялся на ноги и тот час же свалился мешком на скамейку. Дышал было тяжело. Каждая косточка болела, всё лицо горело огнём. Мир вокруг затянуло полупрозрачной пеленой, он с трудом различал предметы вокруг. Откинувшись на спинку скамейки, Миша постарался расслабиться. Спина откликнулась острой болью. Твою так-то мать, лучше остался бы дома и писал бы себе на здоровье. Белкину с Перцевым лучше так не говорить, ещё и от них не хватало люлей получить.

Но ничего, он поквитается с этими уродами. Это будет воистину страшная месть. Особенно плотно займётся девчонкой, когда она будет одна. Когда она будет одна, а их будет трое.

- Это не должно сходить им с рук. – Рядом с ним на скамейку упал ещё один мешок – это был Белкин.

Дворкин открыл глаза – его друг выглядел плохо. Очень плохо. Светлая одежда была заляпана грязью, оба глаза исчезли, остались лишь щёлочки. Губа разбита, ухо кровоточило.

- Хреновато тебе? – Спросил Дворкин.

- Не хуже, чем ему. – Ответил Белкин, указав на Перцева, валяющегося на земле.

- Надо поднять его.

- Да пошёл бы он. – Отмахнулся Промежность.

– Я себя то еле-еле поднял.

- Ты прав. – Дворкин откинул голову, и тут же спина отозвалась дикой болью. – Ох! Ну, эти маленькие педики у меня своё получат, уроды. Дайте только залечиться, и я их найду! Они сдохнут, сдохнут в собственной крови и моче. – Разорялся он. Перцев шевельнулся и начал подниматься. - Утоплю в крови, кастрирую, на кусочки разрежу. – Дворкин придумывал новые и новые расправы над обидчиками. Молчун в это время уже встал и сел на скамейку напротив своих друзей. - Перережу глотку, выпущу кишки, натяну глаза на задницу и заставлю моргать, заставлю жрать собственное говно. – Методично перечислял Дворкин.

Перцев отрешённо смотрел на Сумасшедшего Гнома, постепенно приходя в себя. Выглядел он не лучше других. Нос, скорее всего, был сломан. Ему выбили зуб. Вдобавок, падая, он повредил руку, но, скорее всего – это ушиб или вывих.

- Вытрахаю всех по очереди, потом заставлю их трахать друг друга. – Девчонку пусть трахает её брат, но сперва её трахну я. После того, как они встретятся со мной, их родная мать не узнает. Но и они не узнают её, потому что её я тоже трахну. А потом и…

- Заткнись!. – Перебил его Перцев, уже полностью пришедший в себя.

- Ты уже здесь. – Дворкин вернулся из своих фантазий.

- О, Лёха, я так рад. – Белкин сделал безуспешную попытку улыбнуться, но лишь скривился от боли. - Что мы будем делать? – Спросил он, с надеждой глядя на Молчуна, на ответ, в принципе, и не надеясь. Перцев и не ответил, точнее ответил не сразу.

- Лёха знает, что делать, я уверен. - Вставил свои пять копеек Сумашедший Гном.

А потом они услышали самую длинную речь Молчуна, наверное, за всю его жизнь.

- Во-первых, надо разойтись по домам и залечить раны. – Перцев говорил медленно, будто переводил в уме с какого-то неродного ему языка. – Во-вторых, нам необходимо выяснить, что эти сопляки делали в лесу поздней ночью.

- А ведь, правда. – Перебил его Белкин. – Они ведь ушли туда впятером, а я только сейчас понял, что вернулось их на одного меньше. И сейчас с ними не было малолетки, не помню, как её зовут…

- Аня. – Буркнул Дворкин.

- Конечно! Уж тебе ли не знать! – Усмехнулся скривил рот в болезненной улыбке Промежность.

- Это ещё как понимать? – Зло встрепенулся Гном.

- Да ты дрочил на всех девчонок из школы.

- Что?!! – Взревел Дворкин. – Да ты сам онанист.

- Мастурбатор мелкий. – Не останавливаясь, подначивал его Белкин.

- Тебе же будет лучше, если заткнёшься. Промежность вонючая.

Перцев молча следил за перебранкой, но вскоре ему это надоело, и он рявкнул во всю силу лёгких:

- Тихо, педики!

Они замолчали, и далее лишь обменивались взглядами, но даже взгляды в данном случае, выражали продолжавшуюся бессловесную перепалку.

- В-третьих, надо поймать Юлю, когда она будет одна, с ней, наверняка не будет так тяжело. – Перцев умолк, и казалось он уже ничего не скажет, и так было сказано слишком много, но продолжил: - Итак, встречаемся в десять вечера на том же месте возле леса, где не так давно мы встретили этих придурков. Оба поняли?

- Да. – Коротко ответил Михаил Дворкин.

- Не совсем.- Тихо ответил Александр Белкин.

- Кто бы сомневался.

- Да, заткнись ты, урод. – Прошипел Белкин. – Я не понял, где мы бухло, будем брать?

Тон Дворкина изменился на извиняющийся:

- Прости, друг, ты прав. Об этом мы не подумали.

- Зато, я подумал. – Гордо сказал Белкин. – Сегодня мне мать обещала дать деньги на новые ботинки, я куплю подешевле, а сдачу… В этом месте он скорчил хитрую рожу, насколько позволяла разбитая физиономия, позволяла она не много, и потому рожа получилась скорее глупой, чем хитрой.

- И много будет сдачи? – Окрылённый надеждой на халявный алкоголь, спросил Дворкин.

Перцев заинтересованно молчал.

- Обещаю две бутылки белой и запивон, в виде пива.

- Санёк, ты бог. – Заворожено ответил Дворкин. Перцев удовлетворённо кивнул, на том и разошлись.

Дворкин отправился домой дворами, Чтобы как можно меньше людей видели последствия встречи с малолетними педиками у него на лице и одежде. Он шёл медленно, опустив низко голову и разглядывая дорогу перед собой. Изредка попадались мелкие камушки, он отпинывал их, каждый раз представляя лицо одного из избивших их. И тут он задумался, причём не о различных сексуальных отношениях (извращениях), о коих голова болела постоянно, а о последствиях. Что если эти придурки проводили там обряд какой-нибудь, всяко сатанинский, других религий Дворкин не знал. Они убили свою подругу и пили её кровь, при этом, нашёптывая странные заклинания, и всё ради того, чтобы получить ту силу, с помощью которой недавно расправились с ним и его друзьями. Так вот, пойдут они туда, а там труп этой девчонки, с перерезанной глоткой или вообще с отрубленной башкой. Ну, понятно, что от этого они когда-нибудь и отмажутся, хотя менты уж точно захотят повесить это на них. Хуже будет если…

Раздался скрип тормозов и визг покрышек, в нескольких сантиметрах от Дворкина затормозила чёрная «Волга». Избитый и измученный Гном, задумавшись, не заметил, что переходит дорогу.

Из окна машины высунулся водитель и заорал:

- Куда прёшь придурок! Какого хера на дорогу не смотришь, баран!

- Да пошёл ты! – рявкнул Дворкин и пустился бежать, пока водитель не вылез и не навешал дополнительных люлей.

Забежав за угол ближайшего дома, он остановился с трудом восстанавливая сбитое дыхание. Отдышавшись и, не без труда вспомнив о чём думал перед тем, как чуть не оказался под колёсами чёрной волги, он вернулся к рассуждениям.

Что, если на пьяную голову его взбредёт тоже привести обряд? Кто тогда будет жертвой? Конечно, он. Он самый никчёмный в компании. Денег у него по жизни нет, дерётся он, мягко говоря, херовато. Вот Белкин, к примеру, он всегда приносит выпить, сигареты. Молчун – мозг, все их приключения с девчонками – его идея. А, что он? Мебель. И если им будет нужна жертва, Дворкин не сомневался, ей будет он. Им, наверное, будет в кайф, перерезать ему глотку, тем более по пьяни. Ему стало совсем грустно и одиноко. Но с другой стороны, они его друзья и вполне возможно его пожалеют. Маловероятно, но в принципе, реально. Подобными мыслями Дворкин загонял себя в тупик, и способ выйти из такого тупика, был один. Он зашёл в свой подъезд, все стены были исписаны, в основном похабными надписями. Там были послания, адресованные учителям, девчонкам, ментам и другим слоям населения, на которые у троицы был зуб. Некоторыми своими творениями Дворкин гордился по-настоящему.

Вот, например, послание физруку: «Наклонись я, свой стержень введу, и не пойду я больше на физ-ру».

Или обращение к одному из милиционеров, особенно часто капавшему им на нервы: «Лапшин, наверное, идиот, раз у кошек в рот берёт».

И конечно самое любимое. Дворкин остановился и прочитал его, уже в тысячный раз: «Я трахну всех, я трахну всё, потом найду кого-нибудь ещё».

Настроение немного улучшилось, и он бодрее зашагал вверх по лестнице на пятый этаж. Родителей дома не было, пока объяснений на счёт драки удалось избежать. Он прошёл в ванную и с трудом стащил с себя сначала штаны, а затем, стиснув зубы от боли в спине, снял футболку и залез в душ. Помывшись, он осмелился взглянуть в зеркало.

- Да...

Действительно смотреть особо не на что не на что. Более серую и невыразительную внешность было трудно представить. Пожалуй только нос как то выделялся на фоне общей картины банальности. Маленький, курносый отросток. Его Михаил считал главным недостатком после роста. Он глуюоко вздохнул и, обмотавшись жёлтым выцветшим полотенцем полотенцем, прошёл в свою комнату. Закрыл дверь на ключ, хотя кроме него дома не было никого и принялся за поиски чистой одежды.

- Помощь. – Раздался голос у него за спиной. Дворкин аж подпрыгнул и резко обернулся.

Никого не было, иначе и быть не могло, он хорошо помнил как закрыл дверь. Видать сильно по голове настучали, мерещатся всякие голоса. А вдруг у меня сотрясение. Чёрт бы побрал этих ублюдков.

- Всё что хочешь. – Прошептали ему на ухо. Он почувствовал влажную теплоту губ у себя на мочке. Уловил горячее дыхание.

- Что тут происходит? – Дрожащим голосом спросил Дворкин.

И тут что-то с силой толкнуло его на кровать. Что-то похожее на сгусток воздуха. Он упал, и полотенце раскрылось. Дворкину показалось, что кто-то коснулся его живота. Он попробовал отползти, но ноги не слушались.

- Я дам тебе, что ты хочешь, но ты исполнишь службу. - Голос звучал откуда-то снизу.

- Кто здесь? Кто ты? – Прошептал Дворкин. Несмотря на испуг, с эрекцией у него было всё в порядке. Невидимые руки стали гладить его по всему телу, а голос, нежный женский голос прошептал:

- Я твоя фея.

------------------

Лёгкий ветер слегка шевелил редкие седые волосы. Старик сидел на скамейке в парке, и ему было нехорошо. Он никак не мог вздохнуть полной грудью, дышал часто и неглубоко. С каждой минутой чувствовал, что становится только хуже. Но находится в квартире было совсем невыносимо. Несколько часов назад он узнал, что скончался его приятель, и умер тот не своей смертью. Страшной смертью. Какие-то уроды насмерть забили Валеру в его собственной квартире. Приступ, или нечто похожее начался сразу после ужасных новостей. Стены давили со всех сторон, он ощущал себя автомобилем, попавшим под гидравлический пресс. С трудом вырвавшись из под давления стен, он добрался до городского парка и почти упал на первую попавшуюся скамейку, в надежде, что свежий воздух хоть немного облегчит его состояние.

Анатолий Сергеевич Иванов жил в Лесном недолго для своего возраста – около десяти лет. Приехал в город он по настоянию дочери, неплохо устроившейся на местном гигантском заводе. Она обеспечила его жильём - небольшой однокомнатной квартирой на окраине, наладила быт и спустя год после его приезда умерла, не справившись с раком. Он остался в Лесном один. Внуки были далеко и ограничивались редкими звонками. Жена оставила его тридцать пять лет назад, её сбил пьяный водитель. Второй раз Анатолий так и не женился, посвятив себя дочери, а потом и внукам. Он сдержал вот-вот нахлынувший слёзы - терпеть не мог показывать эмоции на людях. Перед глазами белыми размытыми буквами, как бегущая строка в телевизоре побежали буквы.

Мы сидели рядом в заброшенном парке

На скамье из прогнивших осин.

Ты над чем-то так громко смеялась.

А я думал мы просто молчим.

Когда-то давно, он посвящал будущей жене много стихов, но сейчас вспомнил именно этот. Анатолий Сергеевич провёл рукой по скамейке. Нет. Она не из осины. Но разве суть в том из чего сделали скамейку, конечно нет.

Он поднял голову и посмотрел на чистое голубое небо. Дышать становилось всё труднее. И давление, которое пропало, когда он вышел из квартиры вернулось. Стены были тут не причём. Воздух вокруг него казалось становился гуще и гуще. Старик опустил голову и закрыл глаза.

- Я готов. - едва слышно сказал он, губы даже не шевельнулись.

И воздух вокруг превратился в камень. Щуплое тело старика подлетело вверх, словно лист подхваченный осенним ветром и резко приземлилось на детскую карусель, стоявшую неподалёку. Голова после удара неестественно откинулась в сторону. Неизвестная и неумолимая сила швыряла бездыханное тело из стороны в сторону, била о деревья, роняла на асфальт. А потом всё закончилось. Мёртвый старик лежал посреди городского парка отдыха, а в его теле наряд ли осталось хоть одна целая кость.

-------------------

Белкин не знал, чем занять себя. Это был человек без каких-либо увлечений. Его не интересовало ровным счётом ничего. В детстве довольно плотно занимался гитарой, но алкоголь быстро сделал своё дело, заставив пальцы стать медленными и слабыми. Он не писал рассказов, как Дворкин, он не любил пугать животных, как Перцев. Зато любил пить. Идеей фикс, которая вытесняла остальные желания, стала добыча выпивки. Алкоголь заменял ему женщину, книгу, телевизор. Какие только способы не изыскивал он, чтобы удовлетворить жажду. Сегодня ждал подачки от матери. Якобы на ботинки. В этом-то и суть! Купит дешевле, матери скажет, что они очень дорогие. А вот на сдачу… Будет хорошо! Белкин даже почувствовал во рту обжигающую горечь водки. Он заулыбался и внутри и снаружи. То, что мать может попросить показать чек, ему в голову не пришло.

На радостях даже захотелось поиграть на гитаре. Она стояла в углу, между шкафом и стеной. Гриф под струнами запылился. Давно он не брал инструмент в руки. Ну, ничего. Белкин попробовал наиграть полонез Агиньского. С трудом, перебирая струны, с грехом пополам закончил на середине, да и то с несколькими ошибками. Горестно вздохнув, он поставил инструмент на место. А может пора продать вещь, - закралась в его голову осторожная мысль. – Нет, не сейчас. Ещё успею. Хотя, кажется, ждать осталось совсем недолго. – Признался он себе. И Белкин вернулся к своему обычному состоянию – созерцанию обоев на стене.

Он уже почти заснул, как почувствовал неладное. По комнате пробежал лёгкий ветерок. Белкин сорвался со стула и помчался в коридор. Ветерок – это сквозняк. Сквозняк – это, значит, пришла мать, открыла входную дверь – вот вам и сквозняк. Он выскочил в коридор, но тот был пуст – никто не приходил. Показалось. Белкин, понурив голову, поплёлся обратно в комнату. Он не сразу заметил перемену, что постигла крышку его письменного стола. Зато когда заметил, руки его затряслись, а рот растянулся в счастливой улыбке. Перемена была в том, что когда он уходил из комнаты, поверхность стола была совершенно пустой. А теперь посреди этой пустоты возвышалась она. Она была правильной формы, её бока были слегка влажными. Она манила к себе, притягивала. Она была открытой для него, он хорошо знал её и знал, что с ней нужно делать.

Её необходимо выпить! Выпить до дна полулитровую бутылку пива, скорее всего, охлаждённого. Белкин, вытянув руки, спешил к ней, он хотел её, ему было всё равно, откуда взялась на его столе бутылка пива, с этим он разберётся потом, а сейчас главное влить в себя без остатка всё содержимое тёмного стекла. Белкин схватил бутылку обеими руками и жадно присосался к горлышку. Пиво оказалось не холодным, но идеально прохладным. Он пил на одном дыхании, пока бутылка не опустела, а потом, шумно выдохнув, шмякнул ей об стол. Это было хорошо. Теперь необходимо выяснить, кто устроил ему такое счастье. Он оглядел комнату. Шкаф, возле которого пылится гитара, раскладной диван, раскладывал он его крайне редко, стол. Нет, в комнате никого нет.

- Кто это сделал? – Негромко спросил Белкин, на ответ, в принципе, особо не рассчитывая.

- Я сделала. – Словно падающие листья с деревьев, прошелестел у него над ухом женский голос, очень нежный и красивый.

Белкин замер, а затем резко обернулся, но никого не увидел, только какая-то неясная тень мелькнула у него перед глазами, но это могло быть что угодно.

- Хочешь ещё? – Спросил всё тот же голос.

- Да.- Не раздумывая, ответил парень и уставился на стол.

Тот час же там материализовалась такая же бутылка. Белкин хмыкнул и опустошил её. Приятное тепло разлилось по телу. Он расслабился.

- Тебе хорошо? – Спросил голос.

- О, да. Редко бывало лучше. – Он уже и думать забыл о недавней драке.

- Хочешь, так будет всегда?

Белкин аж подскочил: - Хочу, очень хочу. Пусть умру, если не хочу.

- Но для этого ты должен будешь оказать мне одну услугу. – Голос немного изменился, казалось, что его стало больше, а может, просто пиво было виновато.

- Всё, что угодно. – Белкин скорчил одну из своих, как ему казалось, серьёзных гримас.

Продолжение следует

Авторский канал - t.me/writer_path

Когда приступ кашля отпустил, и тошнота немного спала, Лиза зажала нос и опрометью бросилась в комнату открывать окна. Из-под двери ванной дым тянулся заметным потоком и стелился по полу.

- Давай, - уговаривала она себя, - последний рывок. Это все равно нужно сделать, соберись!

Пару раз вдохнув у окна, она снова задержала дыхание и, быстро добежав до ванной, схватила миску и сунула ее в раковину, заливая водой.

- Пойду пройдусь, пока проветривается, находиться дома невозможно.

В аптеке Лиза выбрала противовоспалительную мазь и купила бинты. Палец ныл все сильнее, а у края ногтя начал образовываться мешочек с гноем. Попросила фармацевта помочь забинтовать. Девушка нехотя согласилась. Все-таки, пятьсот рублей сумма небольшая, но для некоторых достаточно убедительная.

Куда же ей пойти? Подругам звонить не хотелось. За эти дни ни одного звонка от них не было, ни одного сообщения. Ехать к маме тоже не вариант. Слишком она переживательная женщина – за один только нагноивший палец может загнать ее на полное обследование, запивая нервы валерьянкой. Нет, маму тревожить точно не стоит. Сергей? Тоже нет, не в правилах Лизы было звонить первой мужчине, поэтому девушка купила мороженое у уличного продавца и отправилась в парк. Включив приятную музыку в наушниках, она, не торопясь, шагала по вымощенным дорожкам, окруженных цветущими кустами. Людей в парке было немного, что ей подходило идеально. Столпотворения она не любила, но благодаря редким прохожим и совсем одинокой себя не чувствовала.

Откусив от мороженного, Лиза сморщилась и тут же выплюнула на газон. Мороженное на вкус было прогорклым и отдавало гнилой рыбой.

- Падла, - выругалась Лиза вслух, из-за чего на нее удивленно оглянулись двое прохожих.

- Не покупайте мороженое у входа, - показала она рожок и демонстративно выбросила его в урну, - оно испорченное.

Злилась Лиза недолго. Музыка расслабляла, теплый ветерок и солнце настраивали на расслабляющий лад. Вскоре Лиза вышла к живописному озеру, раскинувшемуся как зеркало под ясным небом, где плавали десятки уток и величавых лебедей, скользящих по водной глади с грацией истинных аристократов. Солнце играло на поверхности воды, отражая золотистые лучи, словно разбросанные волшебные искры, а сам воздух наполнялся ароматом свежести и нежности.
На берегу озера, в порыве радости, носились стайки ребятни, смех и восторг которых сливались в одну гармоничную мелодию. В их азартных глазах сверкали огоньки ожидания, когда они бросали кусочки хлеба в воду, стараясь привлечь внимание больших птиц. Лебеди, с их благородными шеями и поблескивающими перьями, словно королевские особы, уверенно приближались, не проявляя ни капли страха, в то время как утки, со своей игривостью, вечно находили время для шалостей.
Дети, не в силах сдержать свои восторженные крики, протягивали руки с лакомствами, и птицы, склонив головы, охотно брали хлеб прямо из ладоней, не оставляя ни единого кусочка. Эта незамысловатая игра становилась настоящим праздником дружбы, где участниками были как люди, так и природа, взаимно доверяющиеся друг другу.

Лиза, наблюдая за этой радостной сценой, почувствовала, как её сердце наполняется теплым светом, а заботы и тревоги, которые преследовали её в последние дни, на время растворялись в атмосферном волшебстве момента. Озеро стало для неё местом, где можно было вновь ощутить невинность детства, когда невидимые границы между человеком и природой стирались, а каждый миг наполнялся смыслом и легкостью.
Такие моменты безмятежности, когда время замирает, напоминали о важности простых радостей, думала она. Лиза решила, что в следующий раз, когда её жизнь станет слишком сложной, она обязательно вернется к этому уютному озеру, где лебеди и утки будут ждать её, а дети продолжат весело радоваться жизни, словно их детские сердца никогда не познали грусти.

Что-то нежное всколыхнулось в душе, и Лиза прямиком направилась к стайке детей.

- Ребят, а где вы хлеб взяли?

- Вон там, - показал один из мальчишек пальцем на другую сторону озера, - в магазине продается.

- А можем с вами договориться? Я вам дам сто рублей, вы сбегаете купите новую булку себе, а эту мне отдадите?

Мальчишки недоверчиво посмотрели на Лизу.

- И еще 100 рублей сверху, идет? – подмигнув им, Лиза достала из сумки две сторублевые купюры.

Сомнения мальчишек хватило ровно на две секунды. После чего, схватив купюры и сунув Лизе в руки хлеб, они, весело гомоня, побежали на перегонки к магазину.

Лиза улыбнулась им в спину и, оторвав кусочек хлеба, подошла к берегу. Птицы, копошащиеся там, тут же развернулись и, активно перебирая лапками, поплыли к середине озера.

- Наверное быстро подошла, испугала их, - подумала Лиза.

Она бросила первый кусочек в воду. Птицы никак не среагировали. Остановившись на середине озерца, неподвижные следили за ней.

Второй кусочек, третий. Никакой реакции. Лиза начинала злиться. Разрывая хлеб, она все сильнее бросала его, пытаясь докинуть до этих глупых птиц. Те же, в свою очередь, никак не реагировали.

Злость закипала в Лизе, подобно лаве. Поднималась из самого нутра и искала выхода. Девушка все сильней рвала хлеб, все дальше забрасывала.

- Да что еще вам надо, идиоты тупые, - яростно шипела Лиза и, взяв размах побольше, изо всех сил швырнула последний кусок. В плече что-то хрустнуло, и резкая боль пронзила до самой шеи. Ойкнув, девушка прижала больное место второй рукой, выронив маленькую сумочку в воду.

Боль привела в чувство. Лиза гладила плечо и удивлялась приступу ярости. Ну, уплыли птицы, и что тут такого? С чего вдруг это ее так разозлило? Она в принципе никогда не допускала в себе таких ярких вспышек, а тут…

Волны боли пошли на спад, рука уже немного шевелилась.

- Погуляла, блин, - расстроенно оглянулась вокруг девушка в поисках хоть кого-нибудь, кто поможет вытащить ей сумочку из воды. Ни одного человека вокруг, как назло.

Поднявшись с небольшим усилием, Лиза аккуратно подошла ближе к кромке воды, стараясь сохранять равновесие на слегка скользкой от влаги траве. Озеро перед ней расстилалось гладкой, зеркальной поверхностью, отражая кусочки неба и редкие облака, словно кто-то кинул белые перышки на синий шелк.
Её взгляд сосредоточился на ярком пятне сумки, которая упала немного дальше, среди ласкающих берег волн. Она лежала на небольшом расстоянии от неё, игриво покачиваясь на воде, словно дразнила свою хозяйку. До сумки можно было дотянуться, но для этого нужно было сделать в шаг в холодную воду, и Лиза знала, что белоснежные, дорогие кроссовки немедленно потеряют свою первозданную чистоту.

Неохотно она наклонилась, аккуратно развязала шнурки и сняла кроссовки, заботливо оставив их подальше от воды на сухом пятачке земли. Ветер слегка развевал её волосы, и она почувствовала лёгкую прохладу, от которой кожа покрылась мурашками. Лиза присела на корточки и опустила ноги в воду, поражённая её пронизанной свежестью. Вода была прохладной, обнимала её ноги нежно и мягко.
Сделав глубокий вдох, чтобы согреться внутренним теплом, Лиза осторожно двинулась к сумке, каждый шаг отдаваясь в теле лёгкой дрожью от прикосновения воды.

Наклонившись, Лиза опустила руку в воду и взяла сумочку.

- Телефону, наверное, хана пришла, - успела подумать Лиза до того, как ее за руку что-то схватило.

Обхватив запястье мертвой хваткой, Лизу держали, не давая вытащить руку из воды. Страх пришел не сразу, но уже через несколько секунд, когда появилось осознание, обуял девушку с головой. Она истерично дергала рукой, упираясь ногами в дно. Ноги уходили все глубже в песок, но хватка не ослабевала. Еще секунду назад полностью прозрачная кромка воды, сейчас была абсолютно черной, с резким запахом гниения и сырости и казалось, что ежесекундно она становится еще темнее, глубиннее, будто там собираются и пульсируют живые тени. Запястье сжимала чья-то рука, лишая возможности вырваться, и сердце от ужаса пропускало удары.
Лиза металась, как пойманная рыба, дергала рукой, отчаянно стремясь освободиться. Каждый её шаг, каждое движение было медленно и мучительно. Ноги уходили всё глубже в рыхлый песок, который, как будто пытался захватить девушку.

- Помогите! – закричала Лиза во все горло, - Помогите! Пожалуйста!

Ее крик разносился по пустынной набережной. Девушка продолжала дергать рукой, слезы накатили на глаза. Неожиданно то, что держало ее под водой, резко и сильно потянуло вниз. Не успев даже вскрикнуть, голова Лизы оказала под водой и только сейчас она поняла, что так крепко ее держало.

Старушечья рука, покрытая трупными язвами и нарывами, обхватила ее запястье. Лиза отчаянно сопротивлялась – дергала ногами, насколько могла, била руками по воде, изо всех сил вытягивала голову, в надежде поднять ее над уровнем воды и вдохнуть. Хватка проклятой старухи была словно стальная. Неожиданно вторая рука схватила Лизу за подбородок и с силой сдавила, не давая поднять голову. Лиза понимала разумом, что там, где она сейчас – очень мелко и под водой находится максимум ее лицо, но дна, которое всего пару минут назад так отчетливо просматривалось, разглядеть было невозможно. Казалось под ней бездна. От нехватки воздуха удары по воде становились реже и слабее, ноги уже не упирались в дно, а легкие, разрывающиеся до этого огнем, перестали ощущаться, словно ничего и не было. Лиза обмякала, пришло ощущение покоя и умиротворения, даже старушечья рука, сдавливающая челюсть девушки, уже не пугала.

Резкий рывок за пояс штанов выдернул девушку из воды, словно невидимая рука судьбы возвращала её в мир живых. Она ощутила, как холодные пальцы ветра прошлись по её коже, прежде чем беспомощное тело рухнуло в чьи-то крепкие руки. Волосы, мокрые и спутанные, прилипли к лицу, а капли воды стекали по щекам, смешиваясь со слезами, оставшимися незамеченными.

Неизвестные руки трясли её за плечи, словно стремясь пробудить спящую душу, вернуть её из покоя забвения в реальность. Порывистые хлопки по щекам отдавались тупой болью, но она едва реагировала, лишь робко, как во сне, коротала очереди нескладных возражений. Между гранями сознания и забытья, в глубинах своего измученного разума, она жаждала остаться в этом совершенном и бесконечно спокойном неведении, где время теряло смысл, а заботы растворялись в дрожащем, мерцающем воздухе.

Шум окружающего мира постепенно набирал силу, пробуждая её от сладкого усыпления. Волны звуков с тихим шепотом разбивались об нее, проникали в сознание, отдаваясь громким эхом.

- Девушка, девушка, вы меня слышите? – доносился до ее сознания гулкий, далекий мужской голос.

Удар по щеке. Вспышка в сознании оказалась болезненной и Лиза, замычав что-то нечленораздельное, зажмурилась.

Еще удар. Еще один. Лиза приходила в себя медленно и тяжело, пока резкий приступ тошноты не заставил открыть глаза. Увернувшись, как могла, в другую сторону от мужчины, она извергла из себя поток воды, все еще пахнущий тиной.

- Живая, - с явным облегчением мужчина взял ее за затылок, помогая не уронить голову.

- Ну как же вы так, девушка.

- Сознание потеряла, - Лиза выдала первое, что пришло в голову, утирая рот, - спасибо вам.

- Да не за что, вы тут одна?

- Одна.

— Это плохо, что одна. Может позвонить кому-то надо? – мужчина зашарил руками по карманам в поисках телефона, - друзьям, мужу? Как же вы домой будете добираться?

- Не нужно никому звонить, - Лиза попыталась встать, но голова кружилась и получилось не с первого раза. Она с благодарностью приняла протянутую мужчиной руку - Я телефон, кажется, утопила. Вы не посмотрите?

Незнакомец, убедившись, что Лиза крепко стоит на ногах, отошел к воде и уже через секунду вытащил ее сумочку.

- Да тут все насквозь вымокло, - мужчина растеряно крутил сумку в руках.

- Ожидаемо, - выдохнула Лиза, - дайте мне ее пожалуйста.

- Ну все равно не понимаю, как вы там умудрились-то. Там глубина то на двадцать сантиметров. И я, главное, иду такой, а вы такая на четвереньках стоите, голова четко так в воде. Я, главное, думаю наркоманка, наверное. А потом смотрю – одета хорошо, не похожа. Не хотел даже подходить, не поверите, черт дернул подойти и заглянуть, а вы вот такая вот, и главное же…

Бубнеж мужчины раздражал Лизу, которую все еще мутило и к общей слабости добавилась острая головная боль.

- Спасибо вам огромное еще раз, - перебила она мужчину, - вызовите мне такси пожалуйста, я домой поеду.

- Да зачем такси, я вас сам довезу. Там у входа в парк моя ласточка стоит, пойдемте.

Взяв Лизу под локоть, мужчина направил ее к выходу. Не имея особых вариантов, Лиза повиновалась.

Мужчина болтал без умолку. Пока они дошли до выхода, она уже знала все о его родственниках до шестого колена, как он купил свою ласточку в полцены у соседа, как съездил на море с 2006 году по путевке от завода и еще много совершенно ненужной информации.

Ласточка оказалась разваливающимся жигуленком зеленого цвета.

- А мы точно доедем? – спросила Лиза с опаской.

- Обижаете, девушка! Я мою красавицу сам перебрал, вот этими руками, - мужчина продемонстрировал мозолистые ладони, - она надежнее любого такси.

Лиза опасливо окинула взглядом пятна ржавчины, буйным цветом цветущие почти по всему автомобилю.

- Ну, - девушка потянула ручку дверцы на себя, - двум смертям не бывать, верно?

- Верно! – радостно отозвался мужчина, - а в каком это смысле?

- Да просто, вспомнилась крылатая фраза.

Доехали они достаточно быстро. Лиза еще раз поблагодарила мужчину за спасение, на что тот лишь отмахнулся.

- Оставьте ваш номер, - попросил он.

Лиза замялась, на что мужчина расхохотался добротным смехом.

- Да вы не подумайте, я женатый человек. Хорошая вы, девушка. Сразу видно – честная и добрая. Чем-то на дочку мою похожи. Она уже выросла и уехала к мужу за границу жить. Хотелось бы просто общаться, с женой вас познакомлю, вы ей понравитесь! Знаете, какие грибочки она маринует? Мм, вкуснотища, завезу вам как-нибудь, пальчики оближете! И тетя Валя по осени свиней забивает и сало солит – с чесночком да перцем черным. Ездим к ней в Брянскую область, привезу вам, вы обязательно должны попробовать.

Ой, совсем я, старый, заболтал вас. Меня, кстати, Николаем зовут.

Лиза улыбнулась. Ей стало так тепло на душе. Она продиктовала свой номер и, поблагодарив еще раз, вышла из машины. Жигуленок, громко тарахтя, тронулся и вскоре завернул за дом.

Лиза еще немного постояла у подъезда, домой заходить совсем не хотелось. С мокрых волос уже давно перестало капать, руки она протерла как смогла влажными салфетками, только на джинсах грязь засохла и уже осыпалась небольшими кусочками. Соседи, входя в подъезд, брезгливо и недоуменно окидывали ее взглядом, стараясь побыстрее закрыть за собой дверь. Лизе было плевать на них. Лизе было плевать на всех в эту минуту. Она села на лавочку, поставив рядом все еще мокрую сумку, и прикрыв глаза, подставила лицо теплым солнечным лучам.

- Лизонька, что с тобой произошло? – противный голос ворвался в расслабленное сознание, - ты вся в грязи, как поросенок!

Соседка стояла рядом с Лизой в неизменном цветастом халате.

- Я подумала в магазин сходить, молока прикупить, да хлеба. Выхожу, а тут ты сидишь, грязная. А что на подбородке? Синяк? Опять мужик твой тебя побил? Бедненькая какая, - запричитала старуха.

Лиза в одно мгновение вспыхнула гневом, словно спичка, чиркнувшая по тонкой полосе зажигательной поверхности, но тут же осекла себя. Её глаза готовы были метнуть молнии, но разум успел обуздать взметнувшиеся эмоции. Она гордо подняла голову, стараясь не замечать долгого, цепкого взгляда старухи, который, казалось, пытался проникнуть в саму её душу. Лиза плавно встала, стараясь придать своим движениям максимальную непринужденность, и медленно извлекла из сумочки ключи, металл которых приятно охладил жар её ладоней.

Открыв массивную дверь подъезда, она почти беззвучно укрылась за его уединяющими стенами, оставив за спиной любопытную старушку, прожигающую ей спину взглядом. Ступени первого этажа, серые и едва освещенные, быстро пролетели под её ногами. Воздух был наполнен пыльным ароматом старого бетона и лёгким запахом сырости,

Быстро пробежал лестничный пролет первого этажа, она выглянула в подъездное окно. Соседка все еще стояла у лавочки, но уже достала из кармана простенький кнопочный телефон и набирала чей-то номер.

- Сплетница чертова, - сплюнула Лиза, - чтоб у тебя язык отсох.

Глава 14

В квартире по-прежнему стоял уже привычный зловонный аромат, проникающий в каждую щель и заполоняющий собой пространство. Лиза сквозь облако гнилостного запаха казалась практически невидимой — он стал для неё таким же привычным, как и собственное отражение. Даже запах жжёных трав выветрился, уступив место этому удушающему невидимому облаку, которое, как тень, окутывало все вокруг.

Раздевшись прямо в коридоре, она сняла с себя последние элементы нормальной жизни, оставив лишь нижнее белье, словно это была её последняя защита от мира.  Ее одежда, влажная и тяжелая, лежала небрежной кучей на полу, словно метафора внутреннего хаоса, разрывающего ее изнутри. С легким презрением, она отодвинула эту груду ногой, не придавая ей значения. Обычно аккуратная и чистоплотная, она теперь вела себя как тень самой себя — ей было абсолютно всё равно на внешний вид, на грязь, скапливающуюся вокруг.

Отражение, встретившее её взгляд в зеркале было неприятным — волосы, некогда блестящие и полные жизни, выглядели неопрятно, запущенные, местами поросшие сединой, как предвестники старости, ползущие к ней на перегонки. Кожа лица, потерявшая все краски жизни, приняла землистый оттенок, который резко контрастировал с темными кругами под глазами. На висках пестрила странная сыпь.
Яркий синяк на подбородке — зловещий подарок старухи с озера. При мысли об этом, Лиза не испытывала ни страха, ни злости; её душа была обременена абсолютной пустотой, как будто все живительное отошло в сторону, оставив лишь оболочку, которая терзалась от собственных муках.
Выступающие ребра, подчеркнули болезненную худобу, стали ещё одним символом её опустошенности. Пятна на бедрах, словно тёплые тени, хранили свои тайны — они не вызывали ни боли, ни зуда. Лиза провела пальцем по шелушащемуся участку кожи, и, почувствовав его шероховатость, ощутила только холод, ничего больше. В этой гнетущей тишине, где звуки жизни притихли, она оставалась одной, словно пленница, без надежды на освобождение или перемены.

- Херня, - без эмоций подумала девушка, - кремом помажу и пройдет.

В дверь позвонили. Открывать не хотелось, но звонок был настойчивый и девушка крикнула:

- Секунду!

Накинув халат, Лиза распахнула дверь. Перед ней предстала стильно одетая девушка, в легком ситцевом платье.

- Ой, - смутилась она, - а как я могу увидеть Ираиду? Звоню ей, но телефон не доступен.

- Приемов больше нет и не будет, - Лиза попыталась закрыть дверь, но девушка схватилась за ручку.

- Вы не поняли, я уже была у нее на приеме, и она мне сильно помогла, хотела ее отблагодарить.

Лиза всматривалась в лицо девушки, но никак не могла вспомнить.

- Были?

- Да, да! У меня у мужа любовница была, а Ираидочка провела ритуал и посоветовала подстричь волосы, и вы знаете – сработало! Муж теперь от меня ни на шаг не отходит, ревнует, как мальчишка! Она наш брак спасла, - девушка расплылась в улыбке, - может вы подскажете, когда она будет?

Наконец Лиза узнала девушку. Чуть меньше месяца назад была серой и неприметной, как пыльный угол в заброшенной комнате, очень боялась потерять мужа. А теперь перед ней стоит роковая красотка -  мягкие волосы, распущенные как река, бросались на её плечи, обрамляя лицо с выразительными чертами. Губы, ранее невзрачные, теперь притягивали внимание ярким макияжем, каждая линия будто бы подчеркивала её новую сущность — обнаженную, многослойную. Взгляд, который когда-то был полон страха и неуверенности, теперь светился загадочностью и очарованием, словно в нём сочетались древние тайны и жгучая страсть.
Её платье так красиво лежало по фигуре, что выглядело даже смело и провокационно. Лиза даже на секунду раскрыла рот от удивления.

- Извините, - сказала Лиза, - Ираида переехала, и я не знаю, как с ней связаться.

- Очень жаль, - девушка заметно погрустнела, - тогда можно я оставлю это вам? - она протянула пакет, - не нести же его обратно, ей-богу.

Замявшись всего на пару секунд, Лиза приняла пакет.

- Удачи вам, - попрощалась девушка и направилась к лифту.

Лиза молча закрыла дверь и заглянула в пакет. Коробка конфет и шампанское.

- Ну вот, не такая уж я и плохая, - Лиза достала шампанское и убрала в холодильник, - надеюсь, это мне зачтется в небесной канцелярии.

И Лиза рассказала все. И про ритуалы, и про таро, и про обман, и про неудавшееся театральное, и про колечко с бриллиантами, и про клиентку с монетой, которая, собственно, и дала номер. Она, наконец, решилась открыть душу, как будто срывая с себя тяжёлую маску, которую носила слишком долго. Она рассказывала про увлечение магией, которое поначалу казались ей всего лишь увлечением, но со временем стали губительным наваждением и способом хорошо зарабатывать.

Рыдания рвались из груди девушки, под конец рассказа она уже просто не могла говорить из-за всхлипываний.

Лицо женщины посуровело и от материнской нежности не осталось и следа. Она смотрела отстраненно и, как показалось Лизе, с какой-то злобой.

- Знаешь, - она тщательно подбирала слова, - такие как ты…. Хотя, не мне читать тебе морали. Ты и так сама все понимаешь. Не буду врать – помогать тебе я не хочу.

Лиза разразилась еще большими рыданиями, сползла со стула, и, встал на колени, поползла к женщине.

- Умоляю вас! Умоляю! Помогите, они же меня заберут, умоляю!

Схватив женщину за руку, Лиза целовала ее ладони. Женщина отстранила ее мягко, но уверенно.

- Не у меня ты должна прощения просить, и повторюсь – помогать тебе у меня желания мало.

Лиза встала.

- Вы правы, - утирая слезы, потянулась она за своей сумочкой, - я все это заслужила.

- Погоди, - тон женщины немного смягчился, - буду честной, шансов помочь мало. Я не судья. Ни тебе, не кому бы то ни было. Но помогать – моя задача. Садись и записывай, что нужно делать.

Лиза приняла из рук женщины лист бумаги с ручкой и, утирая слезы, внимательно записывала все рекомендации.

- Все поняла? Выполняй все в точности, это важно. Возьми свечку и прожги ее сегодня после полуночи дома. Если свеча будет гореть ровно, без чада – значит печешь пирог с мясом и несешь в полнолуние на кладбище. Находишь там могилу с именем покойницы, как и у тебя. Оставь у нее на могиле пирог и попроси забрать порчу твою.

- А когда полнолуние?

- До полнолуния 3 дня, - задумчиво ответила женщина, — вот, возьми этот камень, он заговоренный, даст тебе защиту от любой нечисти. Только носи его с собой все время, нигде не оставляй. Только рядом с тобой он будет работать. И не забудь купить гвоздики домой. Не скупись, большой букет возьми. Гвоздика тоже защитит тебя от потусторонних гостей.

- Спасибо вам! – Лиза готова была расцеловать женщину.

- Погоди, - лицо женщины оставалось суровым, - а если свеча будет гореть и чадить, значит поздно уже, ни я ни господь Бог тебе уже не поможет.

- Да, да, я поняла вас, - Лиза взяла свечу и убрала в сумочку.

- Сколько я вам должна?

Женщина хмыкнула.

- Не нужно мне ничего, не равняй всех деньгами. Жива останешься, принеси мне яблок, только не магазинных. Купи у старушек из их сада, их руками выращенных.

Лиза кивнула и выскочила за дверь.

Спасение есть!

Заказав такси, Лиза пританцовывала на месте. В нее словно жизнь вдохнули. Спасение есть!

Открыв дверь в квартиру, Лиза неуверенно остановилась на пороге. Прислушалась – никаких посторонних шумов. Она все еще топталась на пороге, боясь зайти, когда открылась соседская дверь.

- Лизонька, солнышко, - закудахтала соседка, поправляя неизменный цветастый халат, - как ты, милая?

В эту минуту Лиза пожалела, что не успела зайти в квартиру. Сейчас она с радостью предпочла бы компанию призраков и десятка чертей, чем притворно-сладкой, любопытной соседки.

- Все хорошо, - выдавленная улыбка вышла неестественно-кривой, - не стоит переживать.

Лиза попыталась нырнуть в свою квартиру, но приставучая соседка уже схватила ее за рукав.

- Знаешь, ты так кричала, так кричала тогда… Так меня перепугала! А почему полицейским не рассказала, что тебя мужик какой-то бил? - голос соседки звучал обеспокоенно, но в то же время настойчиво.

- Потому что меня никто не бил, – Лиза попыталась вырвать руку, но соседка держала ее хваткой бульдога. – Это просто недоразумение, не стоит делать из этого трагедию.

- Недоразумение? – глаза соседки сузились, и она наклонилась ближе. – Лиза, ты ж понимаешь, я тут не за себя волнуюсь. Это уже не первый раз, когда из твоей квартиры доносятся крики.

Лиза вздохнула, понимая, что просто так не отделается. – Понимаю, что это звучит странно. Но правда, я просто… споткнулась и упала. Всё в порядке.

- Как не бил? А что кричала тогда? А я переживала, между прочим, капли вон сердечные пила, - старушка махнула головой в сторону своей квартиры, - а мне полицейские штраф, между прочим, выписали! Три тыщи целых! А я им говорю – милки, я ж пенсионерка, откуда такие деньжищи? А они мне – ложный вызов, ложный вызов. Лизонька, когда ты мне три тыщи вернешь?  Я ж пенсионерка, переживаю тут за вас всех, а мне за мое доброе сердце вон как отплачивают, неблагодарные. Наташка, проститутка, из 143 квартиры тоже тогда притон устроила, мужиков водила. Я полицию вызвала, как сознательный гражданин заявила, а мне опять сказали штраф платить за ложный вызов. Якобы мужик, который ходит, ее жених. Знаю я таких женихов, не зря 83 годка прожила, знаю че говорю. Ну так что, дочка, когда три тыщи вернешь бабушке?

Лиза резким движение выдернула руку из цепких лап соседки. Не ожидая такой реакции, соседка отпрянула.

- Слышишь ты, мать Тереза, - зашипела Лиза, - не хрен лезть в чужую жизнь и штрафы платить не будешь. Ничего я тебе возвращать не буду!

- Но ты же так кричала, -залопотала старуха.

- В своей квартире я буду орать тогда, когда мне захочется. А еще раз сунешься, знаешь же, чем я занимаюсь? Прокляну! —последнее Лиза произнесла угрожающим шепотом, максимально приблизившись к лицу соседки.

- Свят, свят, свят, - запричитала старуха и поспешила скрыться за дверью квартиры.

- Дура старая, - бросила рассерженная Лиза вслед закрывающейся двери и прошла к себе. Неприятный запах в квартире значительно усилился.

Сняв обувь и осторожно заглядывая за каждый угол, Лиза прошла сначала в комнату, открыла балкон настежь, потом на кухню и открыла окно, подставив лицо ворвавшемуся потоку воздуха. Теперь все будет хорошо. По дороге домой она дала себе обещание завязать с приемами, практикой в целом и настроена была свое обещание сдержать.

Лиза с решительным видом оглядела кухню. Первым делом она сгребла все колоды карт – старую потёртую Таро, нарядное Ленорман и ещё несколько менее известных оракулов – и как можно аккуратнее сложила их стопкой. Вслед за картами в мусорное ведро отправилась магическая атрибутика: хрустальный шар, с которого когда-то начиналась её страсть, связки измятых перьев для ритуалов, амулеты и камни.

Переместившись в комнату, она достала из шкафа пёстрые платья, которые покупала для особо "волшебных" встреч с клиентами. Тяжёлые ткани ниспадали складками, перекрывая друг друга своими экзотическими узорами. К ним прилагались парики всевозможных оттенков и длин – от огненно-рыжего кудрявого до серебристого прямого, – каждый из которых Лиза надевала, стараясь подчеркнуть ту или иную загадочность своего образа. Теперь же все они были беспощадно упакованы в мусорные пакеты, затянутые на узелки.

- Ничего, - приговаривала Лиза, выкидывая остатки свечей, — это ничего. На первое время есть на что жить, попробую опять поступить в театральное, на крайний случай пойду в магазин продавцом работать. Я справлюсь, не пропаду.

Подхватив пакеты под мышку, Лиза направилась в коридор и самым неаккуратным образом разместила их у стены, мысленно желая распрощаться с этим этапом своей жизни навсегда. Она снова вернулась в комнату, огляделась вокруг и вдруг почувствовала удивительную лёгкость. В воздухе, как ей показалось, стало больше простора, и даже дышать стало легче. Это было начало чего-то нового.

Обойдя квартиру дважды и убедившись, что ничего не осталось, Лиза достала из сумочки свечу и принялась ее разглядывать. Самая обычная, восковая с вкраплениями каких-то трав. Похоже ручная работа. Только сейчас для Лизы это была не просто свеча, это была надежда на жизнь. Даже не богатую, пусть даже не самую счастливую, а самую обычную, но жизнь. Со своими взлетами и падениями, радостями и горестями. И за эту жизнь еще придется побороться. Лиза бережно убрала свечу обратно в сумочку.

Понимая, что с общей уборкой одна не справится, Лиза решила вызвать клининг, да и ей будет спокойнее, если в квартире будут еще люди.

На холодильнике всегда висела визитка, прикрепленная магнитиком. Быстро набрав номер, Лиза обозначила оператору фронт работ и договорилась о цене. Спустя сорок минут две милые восточные девушки переодевались в фирменную рабочую одежду и вытаскивали баночки с моющим средством из фирменной сумки-переноски. Работа закипела. Пока одна мыла окна в комнате, вторая бойко разобралась с осколками чашки в раковине, при виде которых Лизу передернуло и заныла рана на ладони.

Девушки делали работу быстро, слаженно, изредка переговариваясь и по-девичьи беззаботно хихикая. В их движениях сквозила юношеская легкость и непринужденность.

Лиза наблюдала за ними с некоторой завистью.

Самые обычные девушки – молодые, простые, жили самой обычной жизнью, решали самые обычные проблемы и она, словно по другую сторону стекла, на волоске от смерти, преследуемая всеми чертями ада.

Громкий крик одной из девушек заставил Лизу вздрогнуть. Они переглянулись с другой девушкой, до этого усердно отмывавшей духовку и почти наперегонки бросились в комнату, на крик.

Та стояла у стены, прикрыв рот рукой, не сводя глаз с чего-то на полу. Что это – Лиза поняла не сразу, но, когда поняла, ее замутило.

- Я диван отодвинула, помыть там хотела, а там вот, - она указала пальцем на несколько больших кусков мяса. Так вот откуда так сильно воняло – прогнившее, серо-зеленое, покрытое слизью, резко пахнущее прогорклой затхлостью снова вызвало рвотный позыв.

- Я не знаю, как оно там оказалось, - закрыв нос рукавом кофты, Лиза боролась с головокружением и шумом в ушах, - правда не знаю, может кошка затащила?

- Я уберу, не переживайте, - девушка взяла новый мусорный пакет и, натянув ворот водолазки на нос, принялась собирать сгнившее мясо.

- Спасибо, - пошатываясь, Лиза развернулась и поспешила в ванную.

Лиза плеснула прохладной водой себе на лицо, и это принесло ей заметное облегчение. Медленными движениями она промокнула лицо мягким полотенцем. Вглядевшись в свое отражение в зеркале, она заметила глубокую морщину, тянущуюся по лбу словно тонкая трещина, и тени усталости, залегшие под глазами. В волосах бросалась в глаза седая прядь, словно внезапно налетевший снег. Глаза, некогда яркие, потеряли блеск и словно покрылись матовым налетом. Даже в худшие времена она не позволяла себе так выглядеть. Когда она покончит с этим кошмаром, первым делом посетит хорошего косметолога и парикмахера и обязательно хорошенько выспится. Возможно даже несколько дней не будет вылезать из постели.

В дверь ванной постучали.

- Извините, можно мне набрать воды?

- Конечно, - улыбнулась Лиза и пропустила девушку в ванную.

Когда уборка была закончена, и Лиза расплатилась с девушками, она приостановила их на секунду. Достала из кошелька две пятитысячные купюры и протянула им.

- Возьмите на чай, спасибо вам большое.

Девушки не сразу взяли купюры, но Лиза настояла и они, не прекращая благодарить, все же приняли их.

В начисто отмытой квартире даже дышится легче. Кажется, воздух здесь стал прозрачнее, а свет проникает в каждую щель, отражаясь от блестящих поверхностей. Еще раз обойдя квартиру, Лиза остановилась в центре комнаты и, внимательно оглядев помещение, удовлетворенно кивнула. Пыль, ранее притаившаяся на полках и в углах, теперь была всего лишь воспоминанием, смытым в бездну уборочных хлопот.
Свежий аромат лимонного чистящего средства все еще витал в воздухе. На кухне все выглядело как в картинке из журнала: сверкающая раковина, ровными рядами стоявшая посуда и бесконечно гладкая столешница, приглашавшая к кулинарным экспериментам.
Лиза закрыла глаза и глубоко вдохнула — не было ничего приятнее, чем ощущение чистоты и порядка, где каждая вещь находилась на своем месте, элементами пазла, сложенного в идеальную, завершенную картину.

«Чисто в квартире, чисто в душе» - вспомнилась любимая мамина поговорка.

Теперь, когда до полнолуния оставалось три дня, нужно заняться защитой дома и себя, чтобы ее потусторонние гости не пугали и не мучали. Багиру Лиза решила забрать позже, после всех защитных ритуалов. Бедное животное и так намучалось, ни к чему над ней лишний раз издеваться.

Пробежав глазами по списку гадалки, девушка быстро оделась и вышла.

В уютном, почти домашнем уголке района, расположился небольшой, но весьма популярный бытовой магазин. Именно в нём, среди множества привычных глазу товаров, Лизе удалось найти то самое дегтярное мыло. Его характерный терпкий аромат сразу наполнил ноздри, вызывая ассоциации с чем-то далеким, ушедшим в прошлое, но таким родным и настоящим. Этот запах словно оживлял воспоминания о бабушкиной ванной комнате в старом дачном доме, где простота и забота о природе всегда были в почёте.
После покупки Лиза уверенной походкой направилась в аптеку. Там, среди множества аккуратно расставленных на полках коробочек и баночек с лекарствами, она, лавируя между рядами, наконец наткнулась на целый стеллаж, посвященный сушеным травам. Внимательно сверившись со списком, написанным заранее, Лиза методично отобрала необходимые позиции. Когда у неё в руках собралась нужная комбинация трав, она даже не обратила внимания на еле заметный аромат ромашки и мяты, наполняющий пространство вокруг. Лиза направилась к кассе, стараясь не задерживаться, чтобы успеть осуществить все дела, запланированные на этот полный событий день.

С последним тёплым дуновением ветерка, который бережно подхватил подол ее платья, подошла к двери цветочного магазина.

Среди сотни ярких и нежных цветов, ей в руки легли смиренные, но такие величественные в своей простоте гвоздики. Их бархатистые лепестки, напитанные росами утренних туманов, выглядели хрупкими и нежными, как крылья бабочек, только что явившихся миру. Однако, как только её пальцы коснулись этих лепестков, она почувствовала их скрытую силу — они оказались удивительно упругими и на ощупь жесткими, будто созданными, чтобы выстоять под любыми ветрами и дождями. Эти гвоздики были словно символом стойкости, скрытой под внешностью воздушной красоты.

Выложив покупки на кухонный стол, Лиза набрала в вазу воду и аккуратно расставляла цветы. Давно она не видела гвоздик. На самом деле, они потерялись в её памяти, словно забытый сон, который оставляет только отголоски в сердце.

Эти крохотные цветочки, словно маленькие звёздочки на ночном небе, были единственными, что могла себе позволить семья Лизы, чей скромный достаток не позволял роскошествовать. В день учителя, когда школа наполнялась атмосферой радости, Лиза сжимала в руках свой букетик с гвоздиками, весь состоящий из трёх скромных цветочков, едва видневшихся из аккуратно завязанной зелёной ленточки. Вокруг неё одноклассники несли величественные цветочные композиции: ярко-красные и оранжевые розы, источавшие сладкий аромат; нежные белоснежные лилии, кокетливо покачивающиеся на длинных стеблях; и высокие элегантные гладиолусы, словно готовые соревноваться в высоте друг с другом. Её куцый букет гвоздик не вызывал ни зависти, ни восхищения.
Школьные коридоры заполняли радостные голоса одноклассников, а она стояла в тени, мучительно радуя себя тем, что даже эти гвоздики, которые стоили ее матери целого рабочего дня на рынке, будут приятны учителю. Она помнила, как сжимала в руках букет, стесняясь своего подарка, но всё равно гордилась тем, что с ним. Букеты одноклассников были яркими противовесами её серой, неприметной жизни, в которой ей оставалось лишь мечтать о более красивом будущем.

Теперь, уже став взрослой и, казалось, успешной девушкой, зарабатывающей неплохие деньги на чтении Таро, Лиза переосмыслила свои предпочтения. Она купила себе множество роскошных букетов, наполняющих её квартиру звучными цветами. Но сейчас, держа в руках гвоздики, она вновь почувствовала себя той самой девочкой, серой и неприметной, с жидкими косичками и штопанными колготками.
Эти цветы напомнили ей о всех тех страданиях и замешательстве, которыми наполнен был её детский мир. Каждой серой полоске в её жизни соответствовало по несколько гвоздик, и сейчас, когда она смотрела на них, её сердце сжималось от воспоминаний. Эти цветы, хоть и скромные, отражали её истинную сущность — ту часть, которая не могла забыть о своих корнях, даже достигнув удобной жизни.
Гвоздики в её руках казались такими же хрупкими, как были в её детских воспоминаниях. Такими же хрупкими, как она сама, когда стеснялась показывать их, как прятала от одноклассников, но сейчас эти скромные цветы стали символом её непростого пути.

Лиза тряхнула головой, отгоняя неприятное наваждение. Те времена прошли, и она уже совсем не такая. Она снова возьмет свою судьбу за рога - поступит в театральное, освоит новую профессию, благо сейчас это доступно. Она больше не будет прозябать в нищете, она найдет способ обеспечить себя и мать.

Зазвонил телефон и на дисплее высветился незнакомый номер.

- Алло? – осторожно ответила Лиза.

- Елизавета? Добрый день. Вас беспокоит Сергей, если помните.

Лиза на секунду нахмурила лоб.

-А, Сергей, конечно! Вы приезжали, когда полоумная соседка подумала, что меня убивают.

- Ну да, - в голосе послышалась улыбка, - как ваш кошмар? Не приходил больше?

- Нет и думаю больше не придет, - тоже улыбнувшись, Лиза перебирала пальцами лепестки цветка, - погодите, я же не оставляла вам свой номер?

- Эмм, специфика работы, - смутился Сергей, - по правде говоря, я хотел пригласить вас выпить чашку кофе сегодня. Что скажете? Я угощаю.

- Давайте, - согласилась Лиза, - где и во сколько?

- Я сейчас недалеко от вашего дома, могу заехать.

- Буду готова через час, до встречи.

Лиза сбросила вызов.

А почему бы и нет? Мужчина красивый, высокий, широкоплечий, темноволосый – полностью во вкусе Лизы. Да и рядом с ним будет гораздо спокойнее. Хоть он и не в состоянии защитить ее от преследователя, но девушка надеялась, что при нем они проявляться не будут. А какие у него красивые, глубокие карие глаза. Немного переключить мозги точно не помешает – решила Лиза и бросилась к шкафу, подобрать подходящий наряд.

Когда через полчаса сборы были закончены, Лиза брызнула на себя духами и критически оценила свой образ в зеркало прихожей.

- Идеально, - подмигнула она своему отражению и взялась за ручку двери.

Черт, забыла порог обработать дегтярным мылом. Немного отступив назад, Лиза хотела уже было пойти на кухню за вонючим бруском, но телефон снова зазвонил. Пришло смс от Сергея.

«Жду тебя внизу»

- Потом, - махнула она рукой в сторону кухни, - приду и сделаю, - и окрыленная, вышла на лестничную площадку.

Глава 12

Сергей ждал ее у машины. Быстро окинув его взглядом, Лиза отметила неплохой вкус в одежде – светлая водолазка гармонировала и темным пиджаком, в меру обтягивающие брюки и до блеска начищенные туфли. Он был одинаково хорош как в полицейской форме, так и в обычной одежде. Сергей подал ей руку и, открыв дверь, помог сесть в машину. Галантный, обворожительный, но почему же он свободен? Или не свободен?

Хотя какая разница, он точно будет ей принадлежать – мысль была настолько неожиданной для самой Лизы, что она даже воровато оглянулась вокруг. Не сидит ли за ее спиной чертенок, нашептавший на ухо. Обычно она предпочитала не связываться с женатиками или просто несвободными мужчинами.

Во-первых, с моральной точки зрения — ей важны честность и преданность в отношениях. Она не хотела быть третьей лишней, осознавая, что на другой стороне есть человек, который ждет и надеется на верность.
Во-вторых, есть и практическая сторона. Отношения с женатым мужчиной могут обернуться не только бесконечным стрессом и приступами ревности, но и сложными обстоятельствами, связанными с дележкой внимания, времени и чувств. Зачастую такая связь временная и всегда приводит к слезам и разбитому сердцу и никогда не заканчивается ничем хорошим. А если еще и жена узнает о существовании любовницы, есть риск лишиться достоинства и части волос.

Но было в этом мужчине что-то особенно притягательное. Что именно – Лиза пока не могла понять, но то ощущение спокойствия и защищенности, которое она ощутила рядом с ним было для нее ново, отчего притягивало.

- Дура совсем, ты его видела пять минут за всю жизнь, выдохни, - проворчала она тихо.

Сергей сел на водительское.

- Елизавета, выглядите просто шикарно, - взяв ее за руку, он поцеловал ладонь девушки. Лиза зарделась румянцем.

- Недалеко есть неплохая кофейня «Арабика», предлагаю начать там. А дальше, как пожелаете, согласны?

Ну как она могла отказать, когда он смотрел на нее такими глубокими, невероятными глазами. Бабочки в животе забили крылышками, ватность растекалась по всему телу, казалось ее оглушило, и она ничего не видела, кроме этих невероятных глаз.

Сумев лишь кивнуть в ответ, Лиза попыталась взять себя в руки и, прочистив горло, громко спросила:

- А чем вы занимаетесь, Сергей?

И тут же ойкнула, поняв, какую глупость спросила.

Сергей же, на удивление, не посмеялся над вопросом.

- Знаете, Лиза. Давайте так – я вам расскажу, но это останется нашей маленькой тайной. Я, конечно, работаю в органах, но это не основной мой заработок. Я соучредитель в частном охранном предприятии, которое приносит неплохой доход. Только рассказывать об этом никому не нужно, давайте это будет наш секрет?

Лиза вновь лишь кивнула, тихо радуясь тому, что не выставила себя полной идиоткой.

- Приехали.

Они вошли в небольшой зал, наполненный ароматами кофе и свежей выпечки, заказали напитки и сели у окна.

Сергей оказался удивительно интересным собеседником, способным поддержать разговор на любую тему. А еще он обладал редким даром – умением слушать. Их разговоры лились плавно то о книгах, то о фильмах, то о жизни в целом. Казалось, время потеряло значение, и мир вокруг прекратил своё существование, оставив их наедине в этом уютном уголке кафе. Лиза то и дело заливалась смехом от шуток Сергея, его остроумие поражало и очаровывало её.

Сергей, как бы невзначай, дважды касался её руки, и эти прикосновения отдавались в её сердце приятным трепетом. Это было так естественно, словно их руки всегда стремились друг к другу. Каждое прикосновение заставляло её сердце биться быстрее, и в эти моменты Лиза ловила себя на мысли, что смотрит в его глаза чуть дольше, чем следовало бы. Она пропадала в них, как в таинственном глубоком омуте, насыщенном теплом и какой-то непередаваемой загадочностью. Эти глаза отражали мир, в котором ей хотелось бы быть.

Лиза чувствовала, что её охватывает приятное волнение и лёгкость. Она поняла, что устоять перед его обаянием и добротой уже невозможно, и в этом мгновении её охватила тихая и невероятно тёплая уверенность – она безвозвратно пропала в этих глазах и, возможно, не хочет возвращаться.

Спустя пару часов, когда на улице уже стемнело, у Сергея зазвонил телефон.

Он извинился и вышел из кофейни на улицу, чтобы поговорить.

Лиза попросила у официанта счет.

Вот это да, она даже не предполагала, что так бывает. Не представляла, что от одного взгляда можно настолько потерять голову. Может это она и есть, та самая пресловутая любовь, о которой пишут в книгах?

Время шло, а Сергей все не возвращался. Официант уже косо поглядывал на Лизу, перешептываясь с барменом. Лиза набрала номер Сергея и к своему удивлению услышала в трубке: «абонент находится вне зоны действия сети». Неужели он ее бросил? Вот так вот глупо и совсем не смешно?

Хотя, кажется, все закономерно. Он — обычный прохвост, мастер манипуляций, умеющий ловко наматывать на язык обаяние и лесть. Под его обаятельной улыбкой скрывается холодный расчётливый разум, который использует искренние чувства других как топливо для собственного эгоизма. Она, полная надежд и мечтаний, попадает в его ловко расставленную паутину, полагая, что это обычный романтический вечер, который позволит сбежать от серых будней.

В уютном ресторане, наполненном мягким светом и тихим звоном столовых приборов, он излучает увлеченность. Изысканные блюда и чашки с ароматным кофе становятся фоновой музыкой для его соблазнительных слов. Она слушает его, погружаясь в его истории с блеском в глазах. Он говорит о своих успехах, о путешествиях, о том, как ему не хватает настоящих чувств — она забыла о порою глупых взглядах со стороны случайных прохожих, которые предугадывали эту игру.

Но как только счет оказывается на столе, ситуация меняется. Он, словно сценарист, написавший свою роль до последнего слова, изящно поднимается, примеряя маску «спокойного и невозмутимого».

В этот миг её надежды разбиваются о суровую реальность. Вздохнув, Лиза вытащила кошелек, чтобы расплатиться за кофе, но тут колокольчик на входной двери звякнул и в зал вошел улыбающийся Сергей, держа в руках охапку роз.

- Извини, пока говорил по телефону, увидел цветочный магазин и вот захотел тебя порадовать, - он протянул букет Лизе, - я сейчас оплачу счет.

Девушка приняла букет в руки, но тут же ойкнула, чуть не выронив его. На безымянном пальце правой руки выступила капелька крови.

- Укололась, - извиняющимся голосом сказала Лиза, — вот неуклюжая.

Сергей внимательно осмотрел ее палец и, поднеся ко рту, прижался губами, аккуратно собрав выступившую кровь. В эту секунду по венам Лизы вместо крови побежала раскаленная лава. Она перестала даже дышать, горя изнутри.

— Вот и все, - выпрямился Сергей, - у собачки боли, у кошечки боли, у Лизочки не боли, - усмехнулся он. – Это я виноват, нужно было брать цветы без шипов, извини.

Быстро расплатившись, они сели в машину.

- Куда еще твоей душе хочется? – спросил Сергей, заводя мотор.

- Отвези меня домой пожалуйста, - попросила Лиза и Сергей, лишь кивнув, начал разворачивать автомобиль.

Подъехав в дому, Сергей не дал Лизе взять цветы, а вызвался донести их до квартиры, чтобы избежать новых травм.  Уже стоя у входной двери, он передал цветы хозяйке и, отказавшись от предложения войти, поцеловал руку на прощание.

- Скоро увидимся, душа моя, - мягко улыбнулся он и спустился по лестнице, не желая ждать лифт.

Как только Лиза закрыла за ним дверь, на нее навалилась смертельная усталость.

Ваза в доме была одна. Лиза набрала в ванну холодной водой и положила розы в воду. Завтра будет с ними разбираться, сегодня ей хочется просто спать, из нее словно выкачали всю энергию.

Глава 13

Утреннее мягкое солнце коснулось лица Лизы, как нежный шёпот пробуждения после безмятежной, но бесцветной ночи. Она не проснулась, она вынырнула из бездонной черной ямы, из которой не осталось ни следа сновидений. В этом состоянии, которое пронзало ее кости и душу, всё вокруг казалось размытым и неясным. Разбитое состояние и головная боль никуда не делись. Вдобавок ее морозило, как при высокой температуре.
В слабом свете утра находилась лишь одна мысль: «Как же приятно было бы просто ощутить ещё один солнечный день по-настоящему».

Нужно выпить кофе, может полегчает. Осторожно выглядывая из-за угла, Лиза проверила сначала коридор, а потом кухню. Никого. Чуть более уверенно она вошла на кухню.

- Я стала чертовым параноиком, - мрачно проворчала девушка, доставая турку, - хотя и не удивительно.

Поставив кофе вариться на плиту, Лиза села за стол и включила мобильный. Пока на экране шла загрузка, она рассмотрела свой уколотый вчера палец. Он разбух и покраснел, наверное, занесла инфекцию. Нужно обработать мазью. Телефон полностью прогрузился и начали приходить оповещения о пропущенных звонках и сообщениях.

Снова мама звонила несколько раз. Перезвонив ей, Лиза поговорила пару минут и, нажав на отбой, принялась читать сообщения.

«Ираида! Я переводила вам тридцать тысяч, а вы отправили меня в черный список! Знайте, я этого так не оставлю, я написала заявление в полицию. Верните деньги, бессовестная!»

«Дорогуша, неужели ты думала, что сможешь кинуть меня? Ты хоть знаешь, кто мой муж? Да я тебя размажу! Верни деньги или я буду решать вопрос с тобой по-другому»

«Слышишь ты, дрянь! Ты взяла деньги и ничего не сделала, мой муж ушел к любовнице, а меня вышвырнул на улицу! Я тебя найду, бойся гадина!»

Десятки сообщений от разгневанных клиенток. Лиза раздраженно нажала на кнопку выключения. Аппарат коротко завибрировал и погас.

- Надо сменить симку, - вслух сказала Лиза, - и найти новую квартиру.

Кофе в турке, уже забытый Лизой, пролился на плиту.

- Ну, конечно, - вздохнув, Лиза, не спеша поднялась со стула и сняла его с плиты.

Кофе облегчения не принес. Ни одна, ни вторая кружка. Выпив таблетку обезболивающего и собрав волосы в хвост, Лиза принялась за рекомендации гадалки - тщательно обработала бруском мыла порог входной двери, читая короткий заговор:

«За три черты, черт, не ходи».

Повторив его трижды для большей надежности, Лиза решила обработать все остальные пороги в квартире.

- Они же не только через входную дверь заходят. Откуда та черная тень зашла – не понятно. Значит надо обработать все.

Воспоминание о темном силуэте заставило ее упорнее натирать небольшие межкомнатные порожки.

Оставшуюся от бруска половину Лиза выбросила в мусорное ведро и дважды вымыла руки в надежде отбить едкий запах.

- Ну уж если мыло не волшебное, то эта вонь точно любого черта отпугнет.

С травами тоже было несложно. Высыпав мелко порубленные сухие цветы в глубокую миску, она подожгла ее спичками. Тонкий столбец черного дыма устремился к потолку. Держа миску одной рукой, Лиза медленно обходила квартиру, читая заговор с листа:

«Вся сила злая, нечисть лихая!

Вон из моего дома убирайся!

Со двора убирайся, назад не возвращайся!

Тут тебе не жить, не быть, радости не знать!

Коли враз не уберешься, то беды не оберешься!

Как я сказала, так тому и быть!»

Дымок медленно поднимался, наполняя квартиру горьким запахом жженой полыни и можжевельника. Уже через несколько минут дышать было сложно и слезились глаза. Лиза держалась из последних сил, стараясь закончить обряд, но горло першило, и она закашлялась, когда оставалась только ванная комната.

Борясь с кашлем, Лиза сунула миску за дверь ванной, поставила ее на пол и побежала на кухню открывать окна. Высунувшись почти по пояс, она судорожно вдыхала свежий воздух.

- Кошмар какой-то, - продышавшись, Лиза вытерла слезящиеся глаза, - сейчас минутку подышу и открою окно в комнате, пусть сквозняком протянет, выветрит эту гадость.

Предыдущая часть: Глава 1. Совсем другое время

Тьма не собиралась отступать. Я пытался ползти, но руки и ноги были настолько ватными, что шевелить ими удавалось с трудом. Вообще создавалось ощущение, что я парю где-то в безвоздушном пространстве, барахтаясь как младенец.

Не знаю сколько прошло времени, но в один момент тьма резко будто съежилась в одну точку, а затем взорвалась ослепительно белой вспышкой.

Я вас уверяю, все происходящее не видели мои глаза. Я будто ощущал это нутром, мозгом. Душой, если хотите.

Да, и если бы мои глаза видели наяву такую вспышку, то ходить мне слепым до конца жизни.

После этого все закончилось. Я внезапно и без какого-либо перехода осознал себя лежащим на брусчатке, устилавшей площадь Ленина. Вокруг меня тысячи людей, испытавших, скорее всего, тоже самое, пытались прийти в себя. Кто-то уже вставал и отряхивался, другие — лежали без сознания. Несколько жителей, видимо оклемавшихся быстрее остальных, решительно двинулись к уже вставшему на сцене полковнику. Послышались выкрики:

— Уроды, чем вы нас шарахнули!
— Эксперименты проводите на людях!

— Твари, мы вас ща уроем, нас больше!

— Пиздец вам, гондоны!

Отвернувшись от любителей справедливости, я начал искать глазами Ксюшу. Не могла же ее толпа далеко унести, в конце концов неведомая хрень случилась почти сразу после того, как нас разделили.

Но любимой нигде не было. Я лихорадочно бросался от одного человека к другому, спрашивал каждого, видели ли они где-то поблизости девушку с рыжими волосами, белой шапке и бежевой куртке. Тщетно. В лучшем случае мне отвечали, что не видели, а в худшем — посылали нахрен.

Мои поиски прервала речь полковника, который, решил пресечь зарождающиеся протесты и снова взял в руки микрофон.

— Ну ка все блять успокоились! — он взял в руки пистолет и выстрелил поверх голов идущих на него людей. Толпа испуганно остановилась.

— Ни военные ни руководство города не имеют отношения к произошедшему пять минут назад. Стерлитамак-16 попал под воздействие Зоны Аномального Контроля. Я уже говорил, что территория дестабилизирована по неизвестной нам причине. То, что мы ощутили, было проявлением нестабильности Зоны. Видимо произошло самое худшее.

Он сделал паузу, набрал в грудь воздуха и продолжил:

— Могу с уверенностью заявить, что Зона расширилась и поглотила наш город.

Площадь захлестнул испуганный шепот. Пыл моментально утих даже у тех, кто еще минуту назад хотел показать военным, где их место. Люди оторопело стояли и ждали продолжения речи Мещерякова. Я вам врать не буду, сам встал на месте, неуверенно ожидая новых слов военнослужащего. Шутка ли! Десятки тысяч жителей Стерлитамака-16 в одну минуту оказались на смертельно опасной территории. Отличный Новый год! Паника потихоньку начинала сдавливать мне горло.

— Поскольку город оказался в Зоне, на этот случай давно есть соответствующие протоколы! — продолжил полковник. — Жителям, как я уже сказал, предписано соблюдать комендантский час. С восемнадцати ноль ноль до восьми утра. Всех жителей без исключения в скором времени эвакуируют, точные даты мы назовем позднее...

Мещеряков говорил и говорил. По его словам, выходило, что город защищают некие установки, которые блокируют вредоносное аномально излучение Зоны. Их мощностей хватит до эвакуации, утверждал он, а от мутантов и прочих любителей сожрать двуногую добычу всех жителей города будут защищать солдаты, стоящие на немногих выходах из города. Смертельные аномалии в городе, добавил он, также появляться не должны из-за работы устройств.

Он сделал небольшую паузу и гаркнул в микрофон:

— Теперь напоминаю, что у нас комендантский час и чрезвычайная ситуация! Всем живо по домам!

— Да пошел ты нахуй! — возмутился один из стоящих перед сценой пьяных мужиков. — Ты нам тут лапшу не вешай, я в такую хуйню верить не собираюсь. Решили педики тут тотальный контроль устро...

Фраза оборвалась на полуслове выстрелом Мещерякова. Говоривший несколько секунд постоял на месте, хватаясь за грудь и пытаясь вдохнуть холодный воздух, после чего упал замертво.

— Я сказал: живо по домам!

После этого началась самая настоящая облава. Окружившие площадь силовики начали хватать всех, кто был близко, проявлял недовольство или попросту выглядел странно. Их избивали дубинками, заламывали просто так, без церемоний оттаскивали к грузовикам. Интересно, как я эти машины сразу не приметил.

Поняв, что запахло не просто жареным, но уже, похоже, паленым, я еще раз окинул взглядом площадь. Понял, что Ксюшу я найти не могу, и попытался убежать. Только я развернулся, как получил удар по лбу. Я упал на спину, схватился за голову, в который раз за последние пол часа, и застонал. Мозги еще до сих пор не пришли в себя после странного воздействия Зоны. Если верить полковнику, конечно, и это действительно был удар аномальной территории. А тут до кучи череп ожидало новое потрясение в виде дубинки.

Тут же меня куда-то потащили. На мои вопли о правах и о том, что я ничего не имел против действий военных, никто не обращал внимания.

Меня дотащили до грузовика. Стоявший возле него молодой солдатик открыл заднюю дверь. Державшие меня военные засунули меня внутрь, будто мешок картошки. Сзади донесся лязгающий звук закрывшегося замка.

Я не стал сопротивляться и бездумно орать в маленькое зарешеченное окошечко. Все равно, млять, бесполезно. Обернулся и посмотрел на помещение, освещаемое тусклой продольной лампой и светом из оконца. Две металлические скамьи были приварены к стенам военного грузовика. В дальней части, ближе к кабине водителя, сидели пятеро пьянющих кадров. Заплетающимися языками они что-то обсуждали вполголоса. Я сел на свободную часть скамьи и оглядел остальных. Помимо накидавшихся в честь праздника уважаемых гражданинов в кузове сидели еще четверо. Один смахивал на уголовника. Классические наколки на кистях, сухое лицо, с будто прикипевшим к нему злобным выражением.

Понятно, с этим дел не имеем. Ну его к лешему.

Рядом с ним, напротив меня, закинув ногу на ногу, сидел мужик лет сорока-сорока пяти. Происходящее, казалось, не доставляет ему никакого неудобства. Он слегка улыбался, вел себя расслаблено и постоянно окрикивал пьяньчуг в другом конце грузовика, подшучивая над ними.

Справа от меня находился зашуганный молодой парнишка. Я сразу его узнал — он жил через несколько домов от меня в маленькой квартире со своей матерью. Она у него еще заболела какой-то непонятной болезнью, из-за которой на время оцепили весь квартал. Женщину госпитализировали. Причем произошло это еще осенью. Из больницы ее так до сих пор и не выписали.

— Гришка, ты что ли?

— Дядь Саша? — обрадовался он.

— Да какой я дядя, сколько раз говорить можно.

— Простите... прости, да, — парень оживился, придвинулся поближе. — А куда нас повезут, не знаете?

Я не успел ответить, как влез уголовник:

— Куда, бля, мусора повезти могут? В обезьянник только.

— Да документы сверят и отпустят, — вставил сидящий напротив меня мужик. — Ничего страшного, чего париться-то.

Уголовник недобро зыркнул на него в ответ.

— Это тебе че париться. А у меня две ходки, чалился уже. Щас по базе пробьют и все — повесят за каждый стаканчик, который в ментов кидали. Суки, комендантский час ввели. Пиздят как дышат, нет никакой... Как там ее. Нестабильности в Зоне. Пахан Батый давно бы нам сказал, будь че неладно, прикрыл бы бригаду.

— Ну по тебе видно, что ходки у тебя были, — весело отметил второй.

— Че сказал? Ты на мое лицо базар гнилой ведешь?..

— Все, мужики, хорош, — решил влезть я. — Еще драки тут не хватало.

Наступило молчание. Его прервал веселый мужик, протянув мне руку.

— Азамат, будем знакомы.

Я представился в ответ, пожал ему руку. В этот момент грузовик тронулся и мы поехали.

— Азамат, а ты чего такой веселый-то? — решился я на вопрос.

Тот усмехнулся.

— А чего грустить? Я какой-только хрени не навидался за свою жизнь. Спасатель я по профессии. Вот сюда на Новый год к родне приехал, кстати с праздником. Откуда я только людей не вытаскивал, думаете меня полиция и обезьянник испугают? Делать мне нечего. Говорю же: отпустят нас.

Ехали мы недолго. Гриша молчал, уголовник делал вид, что спит, а Азамат рассказывал истории с работы. Вскоре грузовик остановился, двери открылись и нас под конвоем отвели в камеру.

В обезьяннике было несколько зарешеченных помещений, отделенных друг от друга стенами. Почти все они были заполненные. Пятерку пьяниц распихали по разным камерам, а нас отвели в самую дальнюю.

Обезьянник был довольно просторный, посреди потолка висела тусклая лампочка. Света ее хватало на то, чтобы видеть все происходящее в камере, но читать с такой яркостью я бы не стал. По бокам протянулись двуярусные нары. Вполне комфортные условия, скажу я вам. Еще бы оливье принесли, было бы замечательно.

На одном из дощатых настилов снизу сидел незнакомец. Мужчина был одет в грязный плащ с лежащим на плечах капюшоном. Он поднял глаза, молча осмотрел новых соседей. Лицо его выдавало любителя выпить, поэтому он выглядел старше своих лет.
Держу пари, что ему не больше тридцати.

— Мы тут попередохнем все скоро, а они тюрячку наполняют. Вот идиоты, а, — произнес он, продолжив нас разглядывать.

Взгляд сокамерника остановился на Грише. Внезапно он покраснел, сорвался с места и кинулся к нему, протянув руки.

— Убью суку!

Я оттолкнул сидевшего рядом парнишку, бросился навстречу к неизвестному и толкнул его в бок. Он отшатнулся, но быстро смог восстановить равновесие. По лицу было видно, что он удивлен. Вряд ли он рассчитывал, что за паренька кто-то вступится. В этот момент в него влетел Азамат. Он обхватил его, как-то хитро и незаметно для меня подставил ему подножку, перебросил через левый бок и впечатал спиной в бетонный пол.

Мужик застонал и, жестом показав, что с него пока хватит, подполз к своим нарам. Рядом с ним, кстати, уже уселся уголовник.

Мы с Азаматом вернулись на места, Гриша тоже поднялся с пола. Сели лицом к неизвестному и ждали, пока тот соизволит объяснить, что за херня только что произошла.

Однако мужик то ли обиделся, то ли не хотел ничего говорить. Он злобно зыркнул на Гришу и откинулся назад к стене, запрокинув руки за голову.

— Мужик, ты бы это, — начал я, — уважил бы нас тут, рассказал, что за белочка к тебе пришла такая?

Тот поморщился, но промолчал.

— Слушай, к тебе же обращаются, — это уже Азамат решил поддержать разговор. — Нам тут сидеть долго, давай ка ты поделишься своей нелюбовью к молодому.

— Сука он, а не молодой, — фыркнул он. — Украл у меня одну вещь несколько месяцев назад.

Я взглянул на Гришу. На него было жалко смотреть, парень, казалось, вот-вот расплачется.

— Это правда?

Тот молча кивнул и отвернулся от нас.

М-да, история, мать ее. Ну сидеть нам тут непонятно сколько, так что будем вытягивать. Пацана наверное трогать не буду, насядем на мужика.

— Классный Новый год, ребята, да? Давайте скрасим обстановку непраздничной историей. Слышь, мужик, вещай давай, что украл, да как.

Азамат согласно закивал. Неизвестный понял, что мы от него не отстанем, поворчал и начал нехотя рассказывать:

— Искатель я, в Зону хожу. Нелегально естественно. Звать меня Басня...

Басня, слышал о таком. Я конечно с нелегалами дел за все это время никаких не имел, но частенько захаживал бары, где они собирались. Басней искателя назвали за то, что балаболил много. Вслух я, конечно же, ничего не сказал. Искатель тем временем вспоминал:

— Большие люди заказали мне еще осенью товар один из Зоны вытащить. Дали небольшой контейнер специальный, соответствующие координаты. Даже перед постами отмазали, я из города вышел как по маслу. Время патрулей на периметре дали, аванс большой наликом вручили. В общем все должно было быть отлично, благо идти еще было недалеко, всего пять километров от Большой стены. В условленном месте действительно находилось то, что я должен был доставить...

— Что именно?

— Слышь, я не на допросе, — огрызнулся тот. Потом посмотрел на меня и Азамата и объяснил, — штука небольшая, похожая на кристалл агиденита, только зеленого цвета, а не красная.

Агиденит, кто не слышал о таинственном минерале из Зоны. Какой только сфере его сейчас не использовали. От военной до медицинской. От строительной и аэрокосмической до криминалитета и создании наркотиков. Да, этот кристалл каким-то образом умудрялись применять в множестве направлений, в том числе и варили из его запрещенку.

По сути именно из-за агиденита в зону ходят научные экспедиции, а также караваны для добычи, из которых обратно возвращаются дай бог половина людей. И нет, дело не в том, что добытчики лезут без оружия и без сопровождения военных. Просто сдохнуть в Зоне проще простого.

И нелегальные искатели, конечно же, тоже хотят урвать свой кусок агиденита. Куда без них-то.

— ...Вернулся обратно в город, — рассказывал Басня. — К заказчику сразу не пошел, я всегда после ходки в Зону домой сначала. Ну вот около подъезда меня пацан кирпичом и приложил. Рюкзак упер. Я потом уже по камерам, которые во дворе установлены, посмотрел кто был. Этот недоумок лицо не закрыл. Искал, искал, но не нашел его. А тут он сам ко мне пришел, тепленький.

По словам искателя, после того, как он прошляпил товар, на него очень и очень серьезно обозлился заказчик. Ну вот и пошел незадачливый наш искатель в Зону отрабатывать, агиденит таскать нелегально. Запас удачи мужик, видимо, весь израсходовал, так как после очередной вылазки его и повязали прямо возле периметра. Вот так Басня оказался здесь.

— Гриш, а ты чего молчишь? — толкнул я паренька. — Так все было?

— Так, дядь Саш.

— Ну а накой ты на криминал пошел? У тебя же тогда все хорошо было, мать не болела еще. Бабла захотелось?

Он всхлипнул и кивнул головой.

— А ноешь-то ты сей?.. — я остановился на полуслове. В голове у меня сложился небольшой пазл. Маленький такой, из двух элементов всего. Во дурак, а.

— Гриш, у тебя мать в больницу увезли из-за этого вот таинственного артефакта зелененького?

Парень еще раз всхлипнул, кивнул и отвернулся к стенке.

— Она, — еле слышно произнес он, — в чудовище превратилась. За один день. Обросла какими-то листами, корнями. Убила двух барыг, пришедших ко мне в квартиру. Сам чудом спасся.

Твою ж мать. Какой интересный город. Прожил тут несколько лет уже, но до взрыва на объекте за городом все было спокойно. Что за чертовщина-то началась. Ладно, парня, наверное, трогать сейчас не буду.

— Слышь, искатель. Ты чего такое вынес из Зоны, что у него мать мутировала?

— Я же сказал, сам не знаю, что за товар был. Мне заказали — я доставил. Ну почти доставил. Единственное условие было, что камень не должен покидать холодильник. Тот маленький контейнер.

Звучит это все, конечно, как полная муть. Но с чего бы мне и не верить. Аномальная Зона, чудеса всякие... Кстати о ней.

— Басня, вопрос к тебе еще один, не устал? — ехидно поинтересовался я. Тот фыркнул но головой кивнул.

— Ты же искатель. В Зону значит ходишь, да? Скажи нам, что это за хрень случилась пару часов назад?

Лицо Басни стало совсем грустным.

— Это, мужики, означает, что нам всем пиздец. Зона пришла в этот город. Че, наверху комендантский час ввели, да?

— Ага. А по голове-то что так больно ударило? Военные учудили что? — спросил внезапно Азамат.

Искатель помотал головой, вздохнул и, глядя в пол, сказал.

— Не, солдаты и ученая шушера из "Парадокса" тут вообще не причем. Эта хрень называется Эхо Большого взрыва. Ну или просто Эхо. И я никогда бы и не смел подумать, что почувствую это за пределами периметра.

Смертельные аномалии, опасные мутанты, анархисты и бандиты ждут по ссылкам:
https://author.today/u/nikkitoxic
https://t.me/anomalkontrol

Фея Снов. Часть 1 Ритуал. Глава 1

Михаил Дворкин, известный так же как Сумашедший Гном, мечтательно закрыл глаза. Он был у себя дома, в небольшой двухкомнатной квартире, такие ещё называют полуторками. Дверь комнаты была заперта на ключ – никто, даже родители не должны были видеть и знать, чем он занимается. Дворкин писал рассказы. Рассказам никогда не суждено быть опубликованными - ни одно издательство не взялось бы за раскручивание подобного творчества. Порнографические извращения – от некрофилии до банального садомазохизма – таков был их стиль. Правда, сам автор предпочитал называть своё творчество романтическими элегиями. Если и было совокупление с трупом, то обязательно при свечах; ну а если избиение с последующим изнасилованием, то обязательно на фоне заката и на ложе, усыпанном лепестками роз.

Сегодня он, закрыв глаза, готовился перенести на бумагу сцену из новой элегии под названием «Секс после уроков». Сцена была такая. Дворкина учительница по русскому языку Тамара Игнатьевна попросила задержаться после уроков. Сначала она что-то писала на доске, а потом подошла к нему и стала медленно раздеваться. Затем женщина сорока от роду лет принялась гладить его и страстно целовать, а потом он взял её прямо в кабинете на учительском столе. Она извивалась и кричала в его крепких руках.

Громкий стук в дверь вернул его из кабинета русского языка в комнату. Он облизнул пересохшие губы и рявкнул:

- Чего надо?

- Сын, ты завтракать будешь? – Приглушённый голос из-за двери принадлежал матери, кстати говоря ровеснице Тамары Игнатьевны.

- Отстань, я занят. – Крикнул Дворкин.

Мать отстала, а он взял ручку и принялся писать. Через час элегия была закончен. Рассказы Сумашедшего Гнома не отличались большим объёмом, как и он ростом, зато их было много – около семидесяти. Михаил достал из стола большую чёрную папку со встроенным скоросшивателем, где уже покоились «Мой любимый из могилы», «Собачники и их питомцы», «Групповуха на физкультуре» и другие. «Секс после уроков» занял соответствующее место среди подобных. Дворкин радостно улыбался, созерцая плоды своего творчества. Завтра он напишет новый рассказ, несколько идей уже есть.

Раздался телефонный звонок, едва уловимый сквозь закрытую дверь. Спустя несколько секунд, мать постучала в дверь.

- Тебя к телефону. - Коротко бросила она и вернулась на кухню. Мише показалось, что в голосе матери появилась какая-то не злость, не раздражение. Наверное опять участковый звонит. Слышать этого полудурка с самого утра Михаилу хотелось меньше всего. Тем не менее к телефону он подошёл.

- Алло… - Максимально недовольным тоном прохрипел Миша.

- Привет, Михан. – К счастью это оказался Белкин. – Как сам?

- Замечательно. – Он расслабился, после написания рассказов (элегий) он действительно чцвчствовал себя прекрасно. – А ты чё?

- Да вот, на площадь с Лёхой собрались – только тебя не хватает для полного комплекта.

- Вы что? Уже приняли? Без меня!? – По голосу Белкина легко было определить, пил он или нет. Дворкин на этот раз определил правильно. И эйфория от эротических фантазий моментально сошла на нет.

- Немного совсем. У нас есть ещё децл. Если тормозить не будешь, и тебе хватит.

- Ну, смотри, чтоб было! Уже иду. – Сказал Дворкин и бросил трубку.

Он вернулся в комнату, ещё раз взглянул на свою папку и, сладко вздохнув, положил её в стол. Затем, сорвавшись с места, бросился искать свои джинсы. Через пять минут он уже захлопнул входную дверь и помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки. Площадь в пяти минутах неспешной ходьбы от дома, он добрался за три. Дворкин шарил глазами по стоящим тут и там скамейкам, пока, наконец, не заметил двух друзей и опрометью бросился к ним. Не добежав десяти метров до них, он заорал:

- Где? Где?

- Вот….. – Белкин протянул ему наполовину пустую бутылку пива.

- И это всё? – Выдохнул Дворкин. Но бутылку взял и присосался к горлышку. – Уф. Ещё есть?

Белкин покачал головой.

- Лёха, как так? – Обратился Дворкин к Перцову, но тот лишь пожал плечами. – И что делать?

Оба его друга молчали. Наконец Перцев протянул ему руку и куда-то указал за спину Михаилу. На скамейке, метрах в пятидесяти от них, сидели четверо их вчерашних жертв.

- Ха. – Хохотнул Дворкин. – Надо закончить начатое.

- Стоит ли? – Засомневался Белкин. – День. Народу полно.

И действительно народу было много. Открылся универмаг, принимал посетителей овощной рынок, да и просто гуляло много народу.

- Никто и не заметит. – Сказал Дворкин.

- К тому же все к нашим выходкам привыкли. Я считаю надо пошерудить в их маленьких кармашках.

- Довод не ахти какой. – Заметил Белкин.

- Выбора у нас как такового и нет. - Парировал Дворкин. – Пусть Лёха скажет.

Как обычно последнее слово было за Перцевым. Тот подумал, или, по крайней мере, сделал вид, что думает, и изрёк:

- Идём.

Этого оказалось достаточно, все трое встали и вразвалку направились к сидевшим неподалёку друзьям.

-----------

Артём пришёл первым. На городских часах, украшавших фасад бывшего автовокзала, без двадцати двенадцать. Он выбрал скамейку, что стояла в некотором отдалении от других, в тени большого тополя. На всяких случай провёл рукой по сиденью, убедившись, что оно вполне чистое, Артём сел и осмотрелся. Вроде бы нечего такого не происходит, люди ведут себя, так же как и всегда. Правильно, а чего им суетиться, никто не знает, что произошло ночью, вернее знают, только истинная причина им неизвестна. Всем невдомёк какой груз лежит на плечах четверых подростков, и что тьма уже забрала двоих, а сегодня ночью число жертв увеличится. Им всем нет никакого дела до этого. А расскажи им - рассмеются, да пальцем у виска покрутят. А вот что они скажут, когда очередь подойдёт к ним, будет ли смешно? Почему-то Артёму казалось, что, вряд ли кто- то из них улыбнётся.

Он пришёл раньше остальных, не потому, что был пунктуальным, просто не мог оставаться больше дома. Сразу после звонка Кости к нему заявился следователь с расспросами о погибшем старике. Артём, естественно, сказал, что ничего не знает, и ничего не слышал. А потом, когда следователь удалился, пообещав почему-то вернуться, опять зазвонил телефон. То была мать Ани. Она интересовалась местонахождением своей дочери. Артём наговорил ей, что Аня ушла от него в половине третьего, сказала, что идёт домой, и он понятия не имеет, где сейчас находится его подруга. Но обещал, что если что-нибудь узнает, то непременно об этом сообщит, благо телефон знает. Сказал ещё, чтобы мама не беспокоилась, что Аня наверняка зашла к какой-нибудь подруге и, не удержавшись, заснула, и что она вот-вот позвонит домой. Потом мать Ани повесила трубку, и Артём ещё долго слушал короткие гудки, пытаясь поверить в то, что он сейчас говорил. Само собой, у него это не получилось.

Вдобавок ко всему ему совсем не нравились двое, что сидели на скамейке неподалёку и распивали пиво. Видимо, для начала развлечений им не хватало третьего. Ещё не хватало, чтобы эти три придурка сейчас докопались до него. У Артёма ещё не остыли воспоминания о последней встрече с троицей. У него в тот вечер хватило ума пойти не обычной дорогой к дому по освещённой улице, а попёрся прямиком через двор, где жил Сумасшедший Гном. Думал, так быстрее получится, надеялся, что троица «квасит» где-нибудь на площади. Как, оказалось, «квасили» они прямо во дворе. Сам двор, как назло, был пуст за исключением парочки задержавшихся ребятишек, но они и ухом не повели, когда хулиганы заулюлюкали, увидев Артёма. Они буквально приказали Артёму остановиться. Но парень их ослушался и рванул прочь во всю прыть. Трое сорвались в погоню за ним. Вскоре Артём понял, что допустил ошибку. Во-первых, силы были неравны. Что мог противопоставить один подросток троим отморозкам с разгоряченной алкоголем кровью? А во-вторых, подойди он к ним сразу и не разозли бегством, может, всё обошлось бы не так плачевно, а так ещё и побили. Артём поймал себя на том, что смотрит с явной ненавистью в сторону двух придурков. Он отвёл от них взгляд и уставился на деревья.

- Что сидишь?

Артём вздрогнул. Это пришёл Костя.

- Хорош пугать. – Артём шумно выдохнул.

- Неужели так страшно? Страшнее, чем ночью? - То ли с издёвкой, то ли серьёзно поинтересовался Костя

- Это вряд ли.

- Брат с сестрой ещё не явились? – Костя сел на скамейку рядом с Артёмом.

- Как видишь. – Ответил Артём.

- Ну, ничего. Время вроде как ещё есть.

Артём кивнул, ничего не ответив.

- Может, расскажешь поподробнее, что случилось?

- Да нет больше подробностей! Я вообще стараюсь забыть обо всём! - Артём повысил голос, но быстро спохватился и замолчал, оглядываясь по сторонам.

- Это ты зря. Для нас сейчас важна каждая подробность. - Спокойно ответил Костя, стараясь не провоцировать друга сильно шуметь. Незачем им сейчас лишнее внимание взрослых.

- А какие там были детали? – Грустно усмехнулся Артём.

- На первый взгляд никаких. Но если копнуть поглубже, то можно кое-что и выяснить. – Костя говорил с таким серьёзным видом, что Артёму стало смешно.

- Чего лыбишься? Лучше бы выход из ситуации искал! – Обиделся Костя.

- Что тут искать? И так всё ясно. Никто нам не поможет, а сами мы всё равно не справимся. – Артём грустно посмотрел на небо, словно хотел попросить помощи у высших сила, потом опустил глаза и уставился на Молчуна и промежность, сидевших неподалёку.

Костя проследил за его взглядом.

- Они тебя волнуют? – Спросил он таким тоном, как будто был готов пойти и разобраться с ними прямо сейчас.

- Иногда. – Неопределённо ответил Артём.

- Они безопасны, когда хоть одного из них нет. В принципе, это обыкновенные трусы.

- Ага. - Отстранёно согласился Артём и серьёзно взглянул на Костю. – Ты действительно думаешь, что нам поможет кто-нибудь или что-нибудь?

Костя пожал плечами.

- Думаю, у нас есть все шансы выкрутиться. А что поможет нам – это и предстоит выяснить, когда явятся брат с сестрой. А ты, судя по всему, уже не веришь ни во что?

- Я верю в то, что вижу. Сегодня ночью видел кое-что похуже троицы. Я видел смерть. – Артём горестно усмехнулся. – Но не ту смерть, что может случиться со всеми, а кусок тьмы, сгусток пустоты. Когда я думаю об этом, я чувствую, что она рядом, что она смотрит. Не пытается забрать меня, но она существует, она физически также реальна, как ты или я.

- Не переживай так. – Попытался успокоить друга Костя, но Артём как будто не слышал его.

- Я воистину понял, что означает холодное дыхание тьмы, я до сих пор ощущаю. – Артём перевёл дух. – Я понял, что, значит, смотреть смерти в глаза, только это не мы смотрим, это она смотрит на нас. Она изучает нас, она знакомится с нашими душами, примеряет их на себя. Нет ни бога, ни Сатаны, ни рая, ни ада. Есть только пустота. Холодная, бессердечная, которую ничто не остановит, потому что нельзя повлиять на пустоту.

- Можно заполнить её. - Тихонько вставил Костя.

- Нашими душами. - Мрачно ответил Артём.

- Пусть так, но мы остановим её. - Громко сказал Костя. Артём опять не обратил внимания на его слова.

- Мы вступили в игру. Игру со смертью. И итог у этой игры только один. Нам никогда не победить. Невозможно победить того, кто пишет правила игры.

Артём замолчал. Костя задумался над словами друга. В отличие от Артёма он был не столь пессимистичен. Он считал, что если есть возможность бороться, то нельзя её упускать. Смерть пришла в реальный мир, а, значит, и правила игры изменились, причём не в её пользу. Это их мир, мир живых, и здесь не место тьме. Осталось только убедить её в этом. Из любой ситуации всегда есть выход. Не может быть всё так ужасно! Если можно вызвать её в наш мир, то можно и загнать обратно! Если его можно ранить, значит можно и убить, как говорил один австрийский культурист.

- Артём, - Костя обратился к другу, сидевшему, напротив, с закрытыми глазами, со стороны казалось, что он спал.

- Ты же смотрел сотни фильмов — неужели ты не можешь найти хоть что-нибудь, что может помочь нам? Хотя бы идею, мысль, направление.

- Знаешь. - Артём открыл глаза и посмотрел на Костю. - Ты знаешь. - Артём сделал паузу, собираясь с мыслями. - Мы все умрём.

- А ты собираешься жить вечно?

- Где-то я это слышал.

- Возможно.

- Но ты не ответил на мой вопрос. Может, тебе его повторить?

- Что за вопрос? - Раздался голос за его спиной. Костя обернулся. Подошёл Максим. Один. Без Юли.

- А где сестра? — Испуганно спросил Костя. - Ползёт потихоньку.

- Дружелюбно бросил Максим и махнул рукой в сторону, откуда только что пришёл. - Ты же знаешь этих девчонок - они вечно хотят зайти в какой-нибудь магазинчик. - Даже если это продуктовый.

- Это точно.- Подтвердил Костя. - С моей матерью идти, так это вообще вешалка!

- Очень интересная тема. - Язвительно-мрачно заметил Артём. Костя и Максим переглянулись.

- Что с ним? - Спросил Максим. - Переживает. Ночью с ним неприятность случилась.

Максим улыбнулся:

- Что? Неужели штанишки обмочил?

Но ребята не улыбнулись в ответ. Максим переводил взгляд с одного на другого, но они молчали. Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась игра в гляделки, но тут подошла Юля.

- Привет!

- Да вот, - Пожаловался Максим. - Скрывают что-то.

Юля сложила руки на груди и с наигранно-серьёзным видом сказала:

- Значит так, дорогие. - Последнее слово прозвучало так, словно она имела целью их сильно унизить. - Я вас слушаю. Особенно тебя, Костя. Кажется, это твоя была идея нам не встречаться. Так в чём всё-таки дело?

Костя развёл руками, Артём даже не поднял на неё взгляд.

- Вот видишь. - Максим горько усмехнулся. - И тебя они не слушают.

- Ну, тогда пойдём отсюда. - Сказала Юля. - Если, конечно, никто не передумал и прямо сейчас.

Костя глубоко вздохнул и посмотрел в глаза девочке. Что-то в его взгляде заставило Юлю поёжиться.

- Необходимо, чтобы знали. – Костя, старательно подбирал слова, но опыта сообщать подобные вещи у него не было.

- Что знали? Что-то нехорошее? Что-то на счёт Феи? – Тревожно спросила Юля.

Костя просто кивнул в ответ. Артём опустил голову ниже плеч.

- И что же? Только не говори, что кто-то умер! – Почти приказала Юля.

- К сожалению… - Тихо ответил Костя.

– Расскажи, как было, Артём.

И он рассказал. Говорил тихо, но слушали и слышали все. К концу рассказа он перешёл почти на шёпот, но казалось, что мир замер вокруг четверы- Может, всё-таки свалим отсюда. – Максим кивнул куда-то в сторону. Со стороны памятника городским первопроходцам к ним двигалась троица, в полном составе. Первым вышагивал Перцев, следом шёл Белкин, по правую руку, почему-то подпрыгивая через шаг, перемещался Дворкин, наверное, он или перевозбудился от происходящих событий, или просто дурак, подумал Костя. Второе предположение, как ему казалось ближе к истине.

- Стойте! На него уставились три пары глаз, в которых, кроме того, что он идиот ничего не было.

- Не спешите. – Спокойно сказал Костя. – Давайте сначала узнаем, что они хотят.

- Ты что заболел? – Спросил Артём, в принципе не сомневаясь в ответе. Только человек с больной головой мог предложить подобное в их ситуации.

- Нет, со мной всё в порядке. Я, похоже, единственный из всех вас, кто ещё имеет голову на плечах, ибо с памятью у вас, как я погляжу, совсем туго.

- Давай обсудим твои уникальные способности чуть позже, в другом более безопасном месте. – Быстро проговорил Максим. - Они уже совсем близко.

- Неужели никто из вас не помнит, о том, что сказала Фея в лесу сегодня ночью. - Беззаботно, будто сзади не надвигалась троеликая гроза подростков города, осведомился Костя.

- А что она сказала? – Спросила Юля. Ответить Костя не успел. Сзади его обняла рука Перцева, за плечо, совсем по-дружески.

- Отдыхаем? – Заботливо проворковал Дворкин и сел на скамейку, при этом широко расставив ноги, на всеобщее обозрение протертые до дыр в паху, джинчы. Заметив взгляды, направленные на него, он небрежно бросил: - Что-то не нравится, ублюдочные недомерки?

- Сомневаюсь, что ты зеркалу можешь понравиться, урод. – Сказал Костя, с уверенностью, которой позавидовал бы любой из самых оптимистичных людей в пределах вселенной. Все присутствующие уставились на него, открыв от изумления рты. Такой наглости не ожидал никто из троицы, не говоря уже о его собственных друзьях.

- Что ты сказал? – Дворкин встал со скамейки и сжал кулаки.

- У тебя и со слухом проблемы? – Понесло Костю. Его друзья зашикали на него. Ведь в итоге биты будут все.

- Давай, Миха! – Подначивал сотоварища Белкин.

Дворкин размахнулся и наотмашь ударил Костю по лицу.… И ничего не произошло. Костя остался стоять, даже не шевельнувшись, а Дворкин разглядывал свою руку с полным недоумением в глазах. Такими же глазами на него взирали и все остальные.

- Не понял… - Промычал Дворкин. – Всего бутылочка пива и уже по роже жалкого педика попасть не могу.

- А ты попробуй подпрыгни, может достанешь. - Костя улыбался во весь рот, он знал как Сумасшедший гном ненавидит шутки относительно его невысокого роста. Дворкин зарычал и нанёс целую серию ударов по парню, по лицу по груди, пнул в пах, по коленке. Костя стоял и улыбался, будто ничего не произошло.

- Я понял! – Проорал Максим. Дворкин прекратил бесполезно махать руками и ногами и остановился. Все, включая троицу, и исключая Костю посмотрели на него. - Я понял. – Торжественно повторил Максим. – Сучка не врала, мы неуязвимы.

- Что это значит? – Удивлённо спросил Молчун.

- Это значит, что время кончилось. – Сказал Артём и пошёл прямиком на Перцева. Тот попятился, но упёрся спиной в дерево.

- Ну что вы стоите, бьём им! – Закричал Дворкин и бросился на Костю.

Молчун и Белкин бросились к Артёму и Максиму. Но ребята не побежали, наоборот они перешли к активным действиям. Костя немного отошёл в сторону и подставил ногу Дворкину, тот во весь (маленький) рост растянулся в пыли. Костя принялся пинать Гнома. Он несколько раз попал ему по лицу, пока до Дворкина не дошло прикрыться руками. Костя видел, что разбил ему нос и губу. Он для порядка пнул ещё несколько раз под рёбра. А затем, заметив, что Дворкин не сопротивляется, наклонился к нему и прошептал достаточно громко:

- Повезло тебе, что я в кроссовках, мелкий урод.

В это время Артём бил Белкина, точнее будет сказать – добивал. Белкин уже не сопротивлялся. Артём наступал. Почти все его удары достигали цели. У Промежности из носа шла кровь, один глаз заплыл. Артём ударил, что есть силы в ухо несчастному алкоголику. Белкин упал на колени. Артём схватил его за волосы, сальные, пропитанные, и стал бить по лицу. Успокоился он лишь, когда увидел, что крови чересчур много и испугался, что покалечит подонка. Молчуну тоже досталось по полной. Максим, самый молодой из компании, имел претензий к троице ничуть не меньше, чем его друзья. Перцев пытался отбиваться, но без толку, его удары, пусть и точные, вреда Максиму не приносили.

- Выпить охота? – Спросил он у Молчуна, ударяя в очередной раз. – Драться охота? – Ещё удар. – Избей тех, кто послабее. – Пинок по яйцам.

Всё продолжалось не более минуты. Когда пыль улеглась, Максим, Костя и Артём подошли к Юле, что стояла в сторонке, в ужасе закрыв рот ладошкой. Около скамеек, где они сидели в полном спокойствии пару минут назад, лежали три мешка, некогда представлявшие угрозу для всех подростков Лесного. Теперь каждый желающий мог подойти, пнуть любого из них, не опасаясь за своё здоровье. Наверное, это и есть справедливость.

- Я хочу уйти. – Сказала Юля тоном, не терпящим возражений.

- Ага, пошли. – Весело ответил Костя. И они пошли в сторону от площади, куда неважно, просто подальше отсюда.

- Здорово было! – Сказал Максим. Он посмотрел на свои руки, они немного тряслись от притока адреналина. – Надо обязательно повторить!

- Дадут повод, повторим. – Ответил Костя, так спокойно, будто драки и не было вовсе.

- И всё-таки я недопонимаю, почему они не смогли причинить никому из вас вреда? – Спросила Юля.

Костя посмотрел на неё, как на дуру.

- Ты вчера с нами в лес ходила? – Спросил он. Теперь она смотрела на него, аки он рехнулся. - Ну и что?

- А то. – Изрёк Костя и ударил ребром ладони Юлю по шее. Ничего не произошло. Юля инстинктивно дёрнулась, но удар не причинил бы ей вреда в любом случае.

- И что ты этим объяснил? – Обиженно заявила Юля.

- Всё просто, как жизнь таракана. – Ответил ей брат. – Старой сучке надо, чтобы мы жили. Мы нужны ей, как это ни прискорбно.

- Что же, во всём есть свои плюсы. – Улыбнулся Артём, потирая кулаки. - Мало того. – Сказал Костя. – Я знаю, что делать, я знаю, как выпутаться из этой ситуации. Друзья застыли на месте и уставились на него удивленными глазами.

Продолжение следует

Авторский канал - t.me/writer_path