Винтовка + Война

5 февраля 2025 года исполняется 185 лет со дня рождения Хайрема Максима.

Коллекция вооружения Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи содержит огромное количество образцов огнестрельного оружия разработанных и изготовленных в разное время во многих странах, серийных и экспериментальных моделей.

Автор - Руслан Чумак, к.т.н., начальник отдела фондов ВИМАИВиВС, член редколлегии журнала «КАЛАШНИКОВ»

Среди этого великолепия имеются и такие экземпляры, которые в буквальном смысле изменили суть эпох и повлияли на пути, по которыми пошло развитие человечества. Таких образцов оружия существует немного и к их числу, вне всякого сомнения, относится пулемёт конструкции американского изобретателя Хайрема Стивенса Максима (Hiram Stevens Maxim, 1840-1916 гг.).

Образ этого оружия давно привычен человеку, интересующемуся военной историей, он многократно воспроизведён в литературе и кино, но эта привычность скрывает от нас его настоящую и очень страшную суть. Чтобы по-настоящему понять, чем на самом деле был пулемёт для наших предков, нужно представить — как выглядели войны до прихода этого оружия на поле боя. В качестве точки отсчета можно взять год, в котором родился его изобретатель Х. С. Максим — 1840. Самыми масштабными войнами, которыми была отмечена эпоха, предстоящая рождению Х. С. Максима, были Наполеоновские войны (1800-1815 гг.).

Позже происходили и другие масштабные военные конфликты на Европейском и Американском континентах: Крымская война (1854-1855 гг.), Гражданская война в США (1861-1865 гг.), Австро-прусская (1866 год) и Франко-прусская война (1870-1871 гг.). Это было время войн, в котором имелось множество примеров военного благородства и сострадания, проявлявшихся сражающимися сторонами друг к другу на поле боя и в плену. Существовал определённый формальный и неформальный кодекс поведения с противником на войне, по большей части поддерживаемый военачальниками и офицерами всех стран. Воюющие стороны не ставили перед собой задач тотального уничтожения армии государства-противника и тем более его гражданского населения, но добивались прекращения им военного сопротивления и капитуляции с получением от этого военно-политического акта тех или иных преференций.

В значительной степени столь благородному подходу к ведению войн способствовали свойства оружия той эпохи — дульнозарядных ружей (винтовок) и пушек, стрелявших зарядом из дымного пороха. При таком оружии основным способом ведения боевых действий являлись манёвр силами частей и соединений и давление на противника массой наступающей пехоты или кавалерии с целью перехода в штыковую атаку или рубку. Если речь не шла о штурме укреплённых объектов противника (крепостей), и позволяла местность на котором вёлся бой (сражение), то залогом успеха наступления являлись создание численного превосходства над противником на наиболее важном участке, правильный выбор направления атаки, скорость движения к противнику, решительность и умелость нападающих в рукопашной схватке. В этом ключе важным фактором успеха являлась концентрация большого количества атакующих войск на узком участке в сочетании со скоростью атаки, позволяющие достичь позиций, обороняющихся даже при значительных собственных потерях. Дело в том, что настильность огня оружия на дымном порохе на одной установке прицела была небольшой (поражаемая зона при стрельбе на средние и большие дистанции исчислялась несколькими десятками метров), и для эффективного поражения боевых порядков наступающих войск нужно было часто вносить поправки в прицел, что делать в условиях стресса очень непросто. В противном случае наступающие войска быстро выходили из зоны эффективного поражения пулями противника с минимальными потерями, сохраняя потенциал для рукопашной схватки. Отсюда, от стремления как можно быстрее доставить к переднему краю противника как можно больше солдат для рукопашной схватки, и происходила тактика атак в плотных штурмовых колоннах или частых цепях, совершаемых в максимально быстром темпе.

Здесь следует сделать важное дополнение: как успешная, так и неудачная атака/оборона в то время вовсе не означали тотального истребления воинов проигравшей стороны. Оружие «дульнозарядной» эпохи, как и начального периода эпохи казнозарядного оружия, ещё не обладало скорострельностью, достаточной для уничтожения значительного количества воинов противника даже в случае сближения с ними на короткое расстояние. Весьма ограниченные скорострельность и настильность огня оружия того периода давали воинам сражающихся сторон немало шансов уцелеть на войне. И если в бою не участвовала артиллерия, то опрокинуть боевые порядки обороняющегося противника (как и отразить атаку нападающего) можно было только штыковым или кавалерийским ударом, эффективная производительность которого была выше эффективности стрельбы, и в котором многое решали выучка, умения и моральная стойкость сражающихся. В результате штыкового боя одна из участвующих в бою сторон чаще всего или сдавалась в плен или обращалась в бегство, в ходе которого, если было организовано преследование, и несла основные потери. Но, главное в описанном способе ведения боевых действий состояло в том, что в большинстве случаев величина безвозвратных потерь, понесённых обеими сторонами в ходе войн той эпохи, считалась приемлемой для большинства обществ того времени и не вызывала в них ожесточения. Войны второй половины XIX века в большинстве случаев велись армиями, подготовленными в мирное время с призывом дополнительного но ограниченного количества воинов запаса, и в этом же составе их, как правило, завершали, возвращая домой немалое количество ветеранов прошедших всю войну от начала до конца. Все это вместе формировало в европейских народах отношение к войне как к событию, конечно, неприятному, но терпимому и пригодному быть инструментом для решения сложных политических проблем.

К середине второй половины XIX века описанный выше подход к ведению войны в её частном и общем виде считался незыблемым. Но, «первый звонок», указывающий на то, что эпоха «благородных войн» подходит к концу уже прозвенел, и произошло это практически одновременно с рождением создателя инструмента её будущего разрушения — Хайрема Стивенса Максима. В 1841 году на вооружение армии королевства Пруссия была принята казнозарядная игольчатая винтовка системы Дрейзе под унитарный патрон. Об этой винтовке знали во многих странах мира, но особого значения ей не придавалось. Время этой винтовки настало в Австро-прусской войне 1866 года, а точнее — в состоявшемся в её ходе сражении при Садове. В этом сражении существенную роль сыграло вооружение прусских войск винтовками Дрейзе, имевших существенное превосходство по скорострельности над дульнозарядными винтовками австрийских войск. Политическим итогом этой войны стал отказ Австрии участвовать и вмешиваться во внутриполитические дела Германии.

Итоги сражения при Садове в их стрелковой части внимательно анализировались всеми профильными специалистами того времени и способствовали взятию ведущими в военном отношении странами мира курса на форсированный переход к казнозарядному скорострельному оружию под унитарные патроны. Этим процессом был заложен первый «кирпич» в процесс создания будущего автоматического оружия.

А пока европейские страны соревновались в разработке казнозарядных винтовок, в Соединённых штатах Америки рос, трудился и совершенствовал рабочие и изобретательские навыки никому пока неизвестный молодой человек Хайрем Максим. Х.С. Максим происходил из простой крестьянской семьи, жившей в штате Массачусетс, с детства много и тяжело работал на ферме и предприятиях своих родственников. Он любил чтение и стремился к учёбе, что впоследствии помогло ему освоить многие специальности в различных сферах деятельности. Имея тягу к изобретательской работе с техникой, Максиму удалось сначала доказать своим руководителям что он способен на что-то большее чем простой физический труд, а затем и перейти в разряд признанных изобретателей технических устройств. В поисках заработка он переезжал в разные города, работал на множестве предприятий, где старался участвовать в улучшении различных машин. Наибольшего успеха он добился на поприще усовершенствования техники газового и электрического освещёния, а затем и электрических машин различного назначения. Именно в статусе «американского электрика» 14 августа 1881 года Х.С. Максим отправился в Европу, не имея при этом намерений заниматься оружием.

Но прошло немного времени, и Максим всё же займётся изобретением оружия. В литературных источниках, описывающих биографию Х.С. Максима, его переход от мирного электричества к созданию оружия объясняется встречей в 1882 году в Вене со своим американским товарищем, также работавшим в Европе по электрическому бизнесу. Возмущённый волокитой, возникшей в этой области, он заявил Максиму: «К чёрту химию и электричество! Если хочешь заработать кучу денег, придумай что-нибудь, что позволит этим европейцам с большей лёгкостью перерезать друг другу глотки». Вероятно, неизвестный нам друг Х.С. Максима тонко уловил веяние европейской политики — в начале 1880-х годов время большой европейской войны ещё не пришло, но предпосылки к ней вызревали все увереннее, а оружие становилось всё совершеннее. К этому времени на вооружении всех европейских стран находились винтовки под унитарные патроны, существовало большое количество видов картечниц — предков будущих пулемётов чья автоматика работала от мускульной силы стрелка. Уже произошли Франко-прусская (1870-1871 гг.) и Русско-турецкая войны (1877-1878 гг.), которые продемонстрировали большое влияние скорострельной казнозарядной артиллерии на исход сражений.

Х.С. Максим прислушался к совету друга и занялся изобретением нового для того времени вида оружия, автоматически действующего без использования мускульной силы стрелка. Для реализации задуманного дела он обосновался в Лондоне, где образовал небольшую мастерскую. Всего за два года весьма напряжённого труда, с 1882 по 1884 год, Максим разработал действующую модель пулемёта, а за два следующих года доработал своё оружие до весьма совершенного вида, пригодного к боевому применению и стал его предлагать правительству Великобритании, а затем и другим странам.

Надо сказать, что огневые возможности даже первых демонстрационных моделей пулемётов Максима были настолько впечатляющими, а преимущество над картечницами по скорострельности, весу и удобству использования столь велики, что в осведомлённом мире нашлось немного людей, которые не увидели в этом оружии перспектив.

Пулемёты Максима быстро оказались на вооружении британской армии и были опробованы в бою в африканских колониях. Наиболее известные эпизоды применения пулемётов Максима в колониальных войнах относятся к войне Британской южно-африканской компании (BSAC) против племени матабеле в Трансваале (Южная Африка, территория нынешней Зимбабве) в 1892-1894 гг. и к битве при Омдурмане произошедшей 2 сентября 1898 года в Судане в ходе Второй англо-суданской войны между англо-египетским экспедиционным корпусом фельдмаршала Герберта Китченера и силами суданскими повстанцами (т. н. махдистами). В сражениях этих войн британцы использовали пулемёты Максима, причём с ужасающим эффектом для своих противников. Потери туземцев сопротивлявшихся нашествию иностранцев исчислялись многими тысячами человек при том, что потери британцев редко когда составляли более нескольких десятков человек. В этом плане классическим примером невозможности спастись от огня пулемётов при лобовой атаке защищаемой ими позиции, является битва при Омдурмане. В составе англо-египетской армии насчитывалось около 25 000 солдат, из которых 8200 составляли британцы, вооружённых новыми магазинными винтовками Ли-Метфорд. Но главным огневым средством британцев был пулемёт Максима — в полевой армии их имелось 20 штук и ещё 24 пулемёта находились на канонерских лодках, двигавшихся по Нилу. Армия махдистов в количестве около 50 000 человек была вооружена в основном холодным оружием и небольшим количеством трофейных британских винтовок. По результатам более поздних подсчётов армия махдистов яростно и стремительно атаковавшая позиции войск коалиции потеряла около 20 000 человек убитыми, при этом три четверти потерь наступавшим нанесли именно пулемёты Максима. Потери англичан составили менее 1000 человек. Интересный факт: в битве под Омдурманом участвовал в то время никому ещё неизвестный молодой офицер 21 пехотного полка, будущий премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль.

На гравюре изображён известный английский путешественник по Африке Г.М. Стенли, сидящий за станковым пулемётом Максима специальной модели № 45 калибра .45, подаренном ему для участия в спасательной экспедиции 1887 года. В ходе этой экспедиции в глубине африканских джунглей отряд возглавляемый Г.М. Стенли спас бывшего Эмин-пашу (Эдуард Шницера) — губернатора экваториальных провинций Египта, окружённого восставшими племенами в глубине Африки.

Главный вывод из сражения под Омдурманом, который сделали военные специалисты всего мира, был прост, но убийственен по своей сути: с момента появления в боевых порядках обороняющихся войск пулемётов тактика достижения успеха атаки путём давления массой больше не работает. Никакое мужество атакующих войск и готовность к жертвам, никакие людские резервы и скорость атаки не могут обеспечить успех наступления по той причине, что эффективная огневая производительность пулемёта (пулемётов) при должном снабжении патронами способна поразить всю массу наступающих войск до того, как его колонны приблизятся к боевым порядкам обороняющихся.

Продолжение следует...

BespokeGun российская компания 🇷🇺 производящая охотничье и спортивное оружие класса люкс. Подход компании использовать все самое лучшее: материалы, станки, комплектующие, технологии. Такой подход позволяет выдать изящное, точное изделие, стреляющее экстремально кучно из коробки.

Некоторое время назад появилась задача создать тактическую винтовку на собственной производственной базе, сместив упор с эстетики на надежность. Подошли к этому вопросу скурпулезно. Уделили много внимания запасу прочности, эргономике, добавив к этому скурпулезный подход к точности, кучности и возможность также собирать сразу готовый  комплекс под конкретные задачи. Так появился Raptor.

Раптор это тактическая снайперская винтовка, которая является частью комплекса. Трехупорная затворная группа собственного производства, калибр .338 LM, длина ствола 26-28, твист 9-10, что позволяет стрелять тяжелыми пулями с высоким бк.

Максимальная дальность прогнозируемого выстрела позволяет поражать цели на дистанции 1800 метров с первого выстрела. В ней реализован весь потенциал калибра 338 Lapua Magnum.

Это высокоточный инструмент, как скальпель хирурга способный работать в руках профессионального стрелка. Это позволяет эффективно уничтожать цели противника, отодвигая стрелка на максимальнкю дистанцию от линии сопроеосновения, увеличивая потери противника и уменьшать собственные потери.

Сейчас «за лентой» работают несколько десятков Рапторов. Эффективность работы выросла в разы.

Вопросы можно в телегу https://t.me/bespokegun