Н.В. была труженицей со стажем. Т.е. с огромным опытом «доведения до белого каления» учеников и их родителей.
Учитель иностранного языка — так обозначим её род деятельности. По крайней мере, для приезжих в эту страну.
Казалось бы, уже пора на покой. На счету столько затоптанных детских душ, надломленной психики. С чувством перевыполненного долга, да на пенсию?!
Но, как будто она подписала контракт с самим Сатаной.
Её коньком было не знание её предмета, а то, КАК она проверяла эти знания. Сама делала ошибки при проверке детских тетрадей, сама же их яростно исправляла и ставила низкую оценку. Испытывая неподдельное удовольствие.
Тетради «горели от стыда» в красных почеркушках учителя. На родительских собраниях она торжественно сотрясала ими над своей головой, чтобы все родители убедились, каких дебилов они воспитали.
Отличников по её предмету не было. А если были, то никто никогда их не видел. Как никто никогда не видел Бога. Но верит в его существование.
Даже те дети, которые у нее занимались платно, высоких оценок не получали. Зато у них были гарантии, что на выпускных экзаменах им «нарисуют» ту оценку, которую надо.
А если кто-то смел открыть свой «поганый» рот в её сторону, то она предупреждала, что её родственники работают в силовых структурах. И она ничего не боится.
Чувствуя свою безнаказанность, она на этом не остановилась. Дошло до того, что приходя в новый класс, вместо «здравствуйте» из ее уст звучало:
— Мой муж и дети работают в органах, имейте это в виду!
Все и имели это в виду. «Дебилы», их родители, учителя и даже директор. Вот только «органы» безмятежно работали, не ведая об их возросшей славе.
В школе не появился Григор.
Новенький мальчик из 5-го класса. Невзрачный, тихий, лопоухий молчун. Была в нем, при всей его угловатости и нелюдимости, какая-то сила. Уверенность. Спокойствие.
Н.В., в первый же день его появления в классе налетела на него как коршун. В припадке «справедливой» ярости и негодования она порвала тетрадь молчуна в клочья. Найдя его письменные потуги недостойными ученика 5-го класса.
Мальчишка не повел бровью. Молча собрал обрывки тетради в рюкзак и также молча вышел с вещами из класса.
— Скотина! – достаточно громко, но всё же стараясь не выпячивать это оскорбление на всеобщее обозрение «выплюнула» Н.В.
В классе нарисовался будущий двоечник. Н.В. уже придумала, в какую звонкую монету это «недоразумение» может выйти. В голове пронеслась новая сумочка, шарфик, котенок вислоухого британца, который промяучил:
— Срочно к директору! Немедленно!
Н.В. встряхнула головой, прогоняя сладостное наваждение. Директорская секретарша, маячившая в дверях снова повторила:
— Срочно к директору! Быстрее!
Переваливаясь из стороны в сторону, словно пингвин на льду, учительница старалась быстрее перебирать ногами. Она уже предвидела все дальнейшие события: новый ученик, тетрадь, демонстративное поведение, недовольные родители.
Её ждала схватка. Она настраивалась на бой. Праведный гнев оскорблённого, учительского достоинства. Как будто она знала, что это такое?!
Но она забыла одно мудрое высказывание: «На любую силу всегда найдется другая сила, ещё сильнее».
Влетев в кабинет на всех парах, уже открыв рот для тирады… Н.В. была грубо остановлена криком директора:
— Что вы себе позволяете?
Напротив её начальства сидел скромный, тихий человек. Хорошо одетый. Уже седовласый. Чувствовалась в нем военная выправка, что ли?!
Это был отец мальчика, у которого Н.В. порвала тетрадь. Оказалось, что он из самых, что ни на есть, секретных силовых структур. По сравнению с которыми, родственники учительницы были охранниками в супермаркете.
Это было великое низвержение с Олимпа.
Так никто и никогда не унижал своим криком её персоны. Директриса, красная от натуги и одновременно бледная от страха расправы и над ней тоже, отводила душу на распоясавшейся подчинённой.
А отец мальчика тихо сидел и наблюдал всю эту отвратительную сцену.
Н.В. потупившись, смотрела вниз, разглядывая носки своих туфель. Проклиная в душе директрису, отца мальчика и самого Григора.
Потом «силовик» встал, посмотрел внимательно в глаза Н.В. и… странно улыбнулся. Ей стало не по себе. Эта улыбка была ненастоящей. Его глаза не улыбались, только рот.
Странная волна неведомой силы прошла по всему её телу. Во рту пересохло. Она не могла двинуться с места.
Отец мальчика уже вышел. А Н.В., как вкопанная стояла и продолжала пялиться в то место, где он недавно стоял.
Н.В. вздрогнула, хотела шагнуть в её сторону. Как вдруг стала приседать, сама того не желая. И чем стремительнее был её порыв в движении, тем интенсивнее она стала приседать.
Со стороны казалось, что женщина залихватски пляшет гопака. Не хватало только музыкального сопровождения.
Не плясать она могла только сидя или лёжа.
Увозили её из школы на скорой. Но потом быстро выписали. Т.к. она громко отплясывала в палате и мешала больным болеть.
Именно так хочется автору расправится с Н.В.… Потому что автор очень хорошо знает Н.В. Как и дети автора.
Порой, мы не можем изменить обстоятельств, но мы можем изменить отношение к происходящему. К чудовищам, которые выглядывают из людей.
Чтобы самим не разбудить своих монстров, нам важно… посмеяться. Даже расхохотаться.
Тогда отрицательный заряд поменяется на положительный к монстро-человеку. И мы не станем ненавидеть обижающего нас. Наши чудовища будут спать спокойно.
