– Слушайся бабушку и не хулигань, – наставляла мама, обнимая сына. Будто деда, многозначительно закурившего на крылечке, слушаться было не надо! – Кушай хорошо, будешь капризничать, не привезём шоколада и твоих любимых пряников!
– Хорошо, мам, не переживай, – пытался побыстрее выскользнуть из крепких объятий сын.
– Ха, не переживай, как же! Зная твой характер, буду переживать. И звонить буду.
– Вер, поехали, – это папа переживает, что придётся в пробках на въезде в город стоять. – Ванька, покеда!
– Ну всё, – мама сделала контрольный чмок в голову и отпустила наконец сына. – Мам, пап, пока!
Все хором попрощались друг с другом, кто-то кому-то пожелал доброй дороги и осенил крестным знамением, кое-кто пустил скупую слезу из открытого автомобильного окошка и на этом проводы благополучно завершились. Ванька ещё несколько минут постоял, всматриваясь в пыльное облако, оставленное автомобилем на сельской дороге, и припустил в дом – пить чай с любимыми пряниками.
До вечера ещё оставалось несколько часов, а на улице ярко и жизнерадостно светило солнышко, пригревая макушку и лаская своими тёплыми лучиками Ванькину радостную физиономию. За это время он успел поноситься по участку, проверив и изучив каждый уголок, каждый пенёк и каждую постройку, включая баню, сарай и летний душ. Хотел заглянуть в колодец, но крышка оказалась слишком тяжёлой, а увидевший сие опасное рукоблудие дед пообещал такие кары за приобщение к священному огородному Граалю, что Ванька решил до поры до времени оставить свои попытки по его вскрытию. Как минимум, до того момента, когда в окру́ге он окажется в полном и стопроцентном одиночестве. А уж тогда-а!..
Успел завести себе первого друга из местных. Бабушка сказала, что его зовут Чушкой или Дымком, а дед ехидно поправил, что Наглой Серой Мордой или Депутатом.
– Кем? – не понял Ванька, наглаживая здоровенного и с чрезвычайно довольной мордой развалившегося перед крыльцом неоднородно-серого кота, заглянувшего «на огонёк».
– Вырастешь – поймёшь! – пояснил дед и пыхнул папиросой.
– Вот что ты ребёнка глупостям всяким учишь, старый хрыч! – возмутилась бабуля, вынося Депута… тьфу ты!.. Дымку миску с куриным бульоном, оставшимся с обеда. – У него каникулы, а ты ему про депутатов своих!
Дед только плечами пожал, философски выпуская дымное облачко в её направлении. За что и поплатился своей шеей, до которой с оттяжечкой дотянулось полотенце в бабушкиной руке.
Кот, насытившись и получив достаточно ласки, вскоре покинул Ваньку, но обещал вернуться, когда проголодается. Ближе к вечеру порядочный внук помог бабушке полить огород, направляя шланг, тянущийся из недр заветного колодца, в указанных направлениях. Чем принципиально отличаются эти направления и то, что он там так усердно поливал, Ванька не смог разобраться, решив, что обязательно раскроет эту тайну в будущем. А пока просто орошал водой землю с однообразными светло-зелёными росточками, изображая из себя тучку.
Ужинали жареной картошкой, присыпанной свежим зелёным луком и укропом, с бабушкиными котлетами, свеженалепленными и приготовленными, прямо с пылу с жару, как она говорит. Из напитков предлагались чай, сок, оставленный родителями, и молоко. Ванька выбрал более сладкий и вкусный второй вариант. А вот дед опрокинул стопочку, довольно и удовлетворённо крякнув в усы. Опрокинул бы и вторую, да бабуля строго на него шикнула и отобрала бутыль, унося её прятать и вполголоса костеря «старого алкаша».
И вот после всего этого уже настал, наконец-то, этот сладострастный момент, когда мучающемуся нетерпением внуку был торжественно вручён смартфон. Такой долгожданный и вожделенный! Ох, как он сейчас засмотрит всё, что осталось несмотренным за целый день! Какая же несправедливость по отношению к ни в чём не повинным видосикам! Разве ж можно так с ними?
К огромному Ванькиному сожалению бабуля оказалась очень пунктуальной, выдрав из его алчущих рук смартфон ровно через два часа. Даже не дала досмотреть! И на первую же попытку закатить скандал строго послала его чистить зубы и идти в постель, пообещав рассказать всё матери, если не будет слушаться. Ну ничего, это только начало, он ещё поборется!
А пока пойдёт с унылой мосей чистить зубы. Время-то ещё какое детское, а уже спать. Дома вон в выходные можно было и подольше посидеть!.. Дурацкая дача…
Зато заснулось здесь на удивление быстро и крепко. То ли воздух свежий так повлиял на мальчика, то ли тишина, царившая в добротном бревенчатом доме, а тихое и мерное посапывание доносилось из-под одеяла уже через пять минут.
Тем неприятнее было ночное пробуждение, вызванное, казалось, настойчивыми страданиями переполненного мочевого пузыря. Но, проснувшись, Ванька был уже совсем не так уверен в причине своего внезапного пробуждения. Да, по-маленькому хотелось знатно, но было ещё и то, что заставило мальчонку забиться в самый дальний угол кровати, замотавшись в одеяло по самые глаза, с ужасом всматривающиеся в темноту комнаты.
Стоит сказать, что в комнате он спал в гордом одиночестве, бабушка же с дедом спали в другой, и разделял эти комнаты целый коридор. И вот сейчас из-за двери, со стороны этого самого коридора, доносилось чьё-то рычание. Глухое и непостоянное, оно становилось то тише, то пропадало совсем на некоторое время, то вдруг снова разрывало тишину яростным басом.
У бедного мальца похолодели ноги, а челюсть запрыгала в самопроизвольном ритме, отбивая зубами отменную чечётку. Откуда взялся этот ужасный рык? Что за монстр его издаёт и, самое главное, что он там делает?! А вдруг он сейчас ищет себе жертву или… уже нашёл!.. Заглянет ли он в комнату к Ваньке или насытится раньше и уйдёт? Бабулю с дедом жалко…
Пацан дрожал под одеялом, вслушиваясь в прерывающееся временами рычание и изнемогая от требующей свободы жидкости. Сама туалетная комната была недалеко, практически напротив двери его комнаты, но нужно же было преодолеть тёмный коридор! И это самое ужасное – практически ничего не видно и где-то там шастает ужасное создание, которое-то как раз наверняка отлично видит в темноте. По крайней мере, в фильмах подобные монстры всегда обладают этим завидным качеством.
После очередной серии злобных рыков послышалось невнятное чавканье, после чего монстр затих. Ванька, вибрируя всем телом, подождал несколько минут и осторожно высунул нос из одеяла. Тишина. Неужели насытился и уснул? Или ушёл?..
Парень пустил слезу в память о деде с бабулей, но терпеть настойчивость мочевого пузыря уже не было никаких сил и он, пугливым зайцем выпрыгнув из постели, на цыпочках подкрался к двери, приплясывая от нетерпения и сжимая в руках парадный выход – до запасного выхода в ушах настойчивая жидкость пока, к счастью, не добралась.
Ни единого звука! Это знак, сейчас или никогда!
Ванька распахнул дверь и сквозь жидкую темноту коридора бросился к туалету, но за каких-то пару шагов до цели пространство взорвалось таким яростным рыком, что подпрыгнувший от ужаса и неожиданности мальчонка бросился назад с удвоенной скоростью, стрижом залетев под одеяло и, кажется, даже перестав дышать.
Переделавшая с утра кучу дел бабушка к девяти часам решила, что пора уже и разбудить проспавшего всех петухов внука, пока свежеприготовленный завтрак окончательно не остыл, и, заглянув в комнату, обнаружила покрытый одеялом холмик в самом дальнем углу кровати. Подойдя к нему, она откинула одеяло и ахнула, узрев обнявшего колени и вжавшегося в стену внука посреди расплывшегося по простыне желтоватого пятна, с ужасом в красных заплаканных глазах глядящего на неё.
– Боже ж ты мой, что с тобой? Ты чего напрудил-то, Ванечка? Почему на горшок не сходил, родненький?
– Бабуля?.. – неуверенно уточнил малец тоненьким дрожащим голоском. – Ты жива?
– А чего этому хрычу сделается?! Уже, наверное, вовсю дымит на крыльце! А ты чего такой?
– Я думал… – мальчишка не выдержал и заплакал. – Думал, вас монстр съел…
– Ох ты ж горе луковое! Какой же у нас тут монстр-то?
– Не зна-аю-у!.. – заливал Ванька бабушкину грудь. – Я но-очью слы-ыша-ал… он рыча-ал… а я… я пи-исать очень хоте-ел…
– Тихо, тихо, дитятко моё, – успокаивала бабуля, наглаживая непослушные вихры на внучьей голове. – Кто же это мог рычать-то?.. Вроде и не было у нас отродясь такого.
– Я слышал! – слегка успокоившись и перестав реветь, заявил внук. – Долго рычал, то громче, то тише. А потом зачавкал и затих. Я думал, он вас съел и ушёл, а он снова как зарычит!
– Ужас какой! Рычал, чавкал… – бабушка усиленно пыталась решить для себя, выдумал всё это внук, чтобы оправдать свой ночной позор, запятнавший простыню, или действительно ему чего почудилось спросонья. И вдруг всё поняла, всплеснув руками: – Да это ж дед храпел! Ванька!.. – засмеялась она. – Это ты деда за монстра принял!
– Правда? – неуверенно уточнил внук, которого присутствие живой бабули лишило уже всяческих страхов. – Нет, не может этого быть! Я слышал, как папа храпит, а ночью прям рычание было, совсем не похоже на храп.
– Нашёл кого сравнивать! – похихикивала бабушка, тиская внука. – У деда-то опыта поболе будет, он же ж уже тогда храпел, когда твой папашка… – «В кровать писался», хотела сказать она, но вовремя передумала. – Как ты был.
– Да? Ну ладно, – согласился внук и вдруг требовательно посмотрел бабушке прямо в глаза. – А ты ведь никому не скажешь, что я описался?
– Конечно, не скажу, милок. А знаешь, что? А пошли-ка мы у деда и спросим, а?
– Пошли! – радостно согласился Ванька, выскакивая из кровати.
Они вышли в совсем не страшный сейчас коридор, прошли в сени и грозно вывалились на крылечко, прямо пред дедовы ошарашенные очи.
– Ну-ка, расскажи-ка ты нам, старый, зачем мальчонку всю ночь пугал, а?! – с ходу напустилась на него бабушка.
А дед так и замер с поднесённой к выпавшей из разинутого от неожиданности рта папиросе спичкой, сверля глазами свою жену. Лицо его в этот момент в подробностях передавало все те эмоции и эпитеты, с помощью которых он очень хотел, но при внуке не решался сейчас выяснить у этой женщины, где и в чём опять провинился.
А Ванька, выглядывающий из-за бабушкиной спины, смотрел прищуренными глазами на остолбеневшего деда и думал, что всё-таки что-то с ним не чисто. Надо будет разобраться!
Коханов Дмитрий, февраль 2025 г.
