В машине ехали молча. Слишком сильны были впечатления от резкой смены обстановки, от отпевания, да и в целом, от близости смерти. В обычной жизни редко сталкиваешься с подобным (если только не работаешь в морге, в полиции или в бюро ритуальных услуг) и, конечно, это вызывает некоторый ступор и навевает размышления о вечном.
Но Сане не было грустно. Скорее наоборот – появилось какое-то спокойствие и даже какой-то слегка неприличный азарт. Захотелось дышать полной грудью, почувствовать жизнь, немедленно вступить в бой с неприятностями. Ведь жизнь коротка, а вокруг ещё столько всего, что нужно сделать. Да плевать он хотел на этих главных инженеров, падл и прочий спам! У него есть его жизнь, семья, здоровье. И до этого им никогда не добраться. «Я им ещё покажу!» - думал Саня. – «И производство в порядок приведём, и с Батыем подружимся, и будущее сделаем светлее некуда…»
- Подумаем о моём. – громко засмеялся Батый, радуясь довольно дебильной шутке. Однако, смех у него был такой заразительный, что настроение у Сани поднялось ещё выше. Он тоже засмеялся.
- Давай заедем кофейку купим, – предложил Антон. – Мы всё равно быстрее наших приедем. Дорогу я знаю.
Он остановился у небольшой сетевой кофейни в спальном районе города. Они зашли в помещение, отделанное в лучших традициях современного крафт дизайна. За стойкой скучали трое работников – бариста разговаривал с одной из официанток, вторая сидела, уткнувшись в телефон. Больше в кафе никого не было.
Батый заказал 2 капучино и пошёл в туалет. Он пробыл там довольно долго, но, когда вышел, напитки всё ещё не были готовы. Ребята за стойкой суетились, сталкивались и мешали друг другу. Наконец, кофе был готов. РОП попытался расплатиться карточкой, но терминал никак не устанавливал связь. Пришлось копаться в поисках наличных. Когда всё-таки удалось расплатиться, Саня забрал оба стакана, и они пошли к выходу. В машине Антон отхлебнул из своего стакана и выругался.
- Блядь. Ну как так можно? Ещё и кофе говно – горчит, как на вокзале. Помяни моё слово – скоро здесь будет другое заведение.
- Как почему? Тебя что, ничего не напрягло? Кофе готовили чёрт знает сколько, оплатить – хрен оплатишь, в туалете нет горячей воды, кнопка смыва отлетела, какой-то штырёк торчит, плитка в двух местах отлетела, хотя заведение явно новое. Ещё и кофе – не кофе, а помои какие-то. Куда только хозяин смотрит?
- Ой, да ладно, - начал защищать хозяина Саня. – Ты представляешь какой у него Рой проблем. Ещё побольше, чем у меня на производстве. И закупку организовать, и аренду платить, и налоговая с бухгалтерией, и сантехника вызывать, и мусор вывезти, и персонал нанять и миллион других вопросов. У нас всё это специально обученные люди делают, а здесь ему всё самому организовывать нужно. Ясное дело – он везде не успевает.
- Почему херня? У нас в цеху тоже Рой – ещё тот. Как с ним бороться – это вопрос вопросов. У меня даже наставник появился – Рыскарь. Обещает научить. Он меня, кстати, к тебе и послал.
- Херня – потому что херня. Как говорил мой хороший знакомый: «Если не знаешь с чего начать разгребать хаос – начни с клиента». Узнай - чего ему не хватает, и дай ему уже это, блядь! Вот давай на примере этой кофейни – зачем туда приходит клиент? За кофе. Поэтому в первую очередь кофе должен быть вкусным. Порви жопу, а сделай так, чтобы он вкусным был всегда – следи за периодичностью чистки, тайных покупателей организовывай, рецептуры стандартизируй и так далее. Это вопрос выживания. Если кофе вкусным не будет – на хер никому твой вывоз мусора и бухгалтерия с сантехниками не понадобятся.
- Идём далее, - Батый явно оседлал своего любимого конька. – Кофе с собой – это что значит? Значит, что должно быть быстро. Если не торопишься, то тоже хорошо, чтобы быстро, так? Так. Пока ждёшь – в туалет сходил. Туалет – это вообще можно сказать лицо. У меня один из клиентов по туалетам серьёзность организации оценивает – стоит с ними работать или нет. Значит там всё идеально должно быть. И вода, и салфетки, и кнопки рабочие. Ничего этого нет в этой кофейне – поэтому скоро закроются.
- Жалко, конечно, хозяина. – Саня был согласен с доводами Антона. - Небось ночами не спит, суетится, вопросы решает.
- Жалко – это да. Но сам виноват. Нужно на правильные вещи время тратить. Вот твой наставник – Рыскарь, говоришь – обещал тебе помочь с Роем разобраться. Правильно я понял?
- Почему он тебя ко мне послал? – спросил Батый.
- Ну немного по другой теме. Но, чувствую, что они связаны. – задумчиво ответил Саня.
- Я когда это услышал – прям сразу его зауважал. Всё он правильно делает. Потому что хаос ваш производственный нужно начинать разгребать с продаж. Я, если честно, рад, что ты пришёл. Вас производственников, как алкоголиков - лечить бесполезно. Пока сами не захотите понимать – ничего не получится. Ладно. Вот и приехали.
Они остановились перед воротами кладбища. У входа стояли многочисленные палатки с цветами, венками и прочей атрибутикой. Саня подумал, что пластиковые цветы на могилах – это какой-то неправильный символизм. Как будто жизнь умершего была ненастоящей. Искусственной. Кто вообще любит пластиковые цветы? Сомнительно, что человек при жизни покупал себе эти пёстрые куски пластмассы и любовался ими дома. Так зачем их приносить на могилу? Уж лучше совсем без всего. Ну или ёлочку какую-нибудь посадить.
Саня решительно вышел из машины и подошёл к бабушке с живыми розами в небольшом ведре. Купил две штуки и сел назад в машину. «Хоть они теперь и мёртвые, но, по крайней меры, были живыми» - подумал он и мысленно кивнул самому себе. – «Как и зав. кафедры…».
В этот момент подъехал автобус, в котором было заметно больше народу, и въехал на территорию. Антон поехал за ним. Они остановились возле свежей могилы на окраине большого городского кладбища. Вокруг были свежие бугорки земли со вновь приставленными. Зрелище было бы чрезвычайно грустное, если бы не яркое солнце, заливавшее всё своим слепящим светом.
Все вышли из автобуса. Теперь здесь было много коллег с кафедры и, в целом, из университета. Ещё подъехало несколько машин с преподавателями, и все собрались возле последнего пристанища Петра Семёновича.
В этот раз все уже знали – что делать: быстро достали гроб, установили его на табуретки, приготовили длинные полотенца. Коллеги заведующего начали произносить прощальные речи, и в это момент начался дождь. Прямо среди ясного неба. Большие сочные капли сыпались сплошной стеной, блестя на солнце. Все моментально промокли, но никто не двинулся с места.
«Видно, человека был хороший» - сказал один из землекопов, стоявших рядом и готовившихся засыпать могилу. – «Дождь – он про это…»
Когда закончили говорить, дождь прекратился, изрядно смочив всё вокруг. Это было, и вправду, довольно необычно. Студенты, Саня и Батый подхватили полотенца, подняли гроб и начали заводить его над могилой. Батый с двумя студентами заходили со стороны, на которой большой горкой была навалена земля. Когда гроб оказался над могилой, Антон поскользнулся на раскисшем грунте и начал падать в яму. Он одной рукой судорожно продолжал сжимать полотенце, другой опёрся на отвал и встал на одно колено, удерживая равновесие. От падения его отделял одно неверное движение. Все ахнули и попытались ему чем-то помочь. Однако, Батый мужественно завершил начатое – медленно, сантиметр за сантиметром, гроб нашёл своё пристанище.
После того, как вытащили полотенце, землекопы начали закапывать яму, формируя аккуратный холмик сверху. Поставили крест, собрали лопаты и молча удалились. Все ещё постояли в нерешительности некоторое время и начали расходится по машинам и к автобусу. Саня взял свои две розы и аккуратно положил их на холмик.
Батый стоял со слегка потрясающимися руками и весь бледный. К нему подошла Нина Васильевна и протянула пакет.
- Спасибо вам, ребятушки. Очень помогли. Не знаю – как вас благодарить! Хотите – поехали на поминки. Они в университетской столовой будут проходить. Я вам очень рада буду.
- Спасибо, Нина Васильевна! Но мы, наверное, отдельно помянем Петра Семёновича. Вы езжайте.
Нина Васильевна ещё раз всех поблагодарила и пошла к ожидавшему её автобусу. Батый раскрыл пакет – там было 3 бутылки водки и какая-то закуска. Он, недолго думая, достал одну бутылку, открыл крышку и сделал несколько больших глотков. Задумчиво посмотрел вдаль и продекламировал:
«— Стоишь на берегу и чувствуешь соленый запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты и жизнь лишь началась. И губы жжет подруги поцелуй, пропитанный слезой…
— Ладно, не заливай! Ни разу не был на море?
— Уже постучались на небеса, накачались текилой, буквально проводили себя в последний путь… А ты на море-то не побывал…
— Не знал, что на небесах никуда без этого? Пойми, на небесах только и разговоров, что о море. Как оно бесконечно прекрасно… О закате, который они видели… О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь. И почувствовали, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине. А ты?.. Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там, наверху, тебя окрестят лохом…»
- Что-то вспомнилось, - Батый начал успокаиваться. – Поехали в бар. Машину здесь оставлю и завтра заберу. Надо со сторожами договориться. Вы с нами? – обратился он к студентам.
- Не, спасибо. Нам ехать пора. А что это ты читал? —спросил один из них.
- Эээээх, молодёжь. Нате, держите, - Антон протянул им пакет. – Помяните Петра Семёновича. А цитировал я «Достучаться до небес». Домашнее задание – посмотреть к понедельнику. Приеду – проверю. Бывайте!
Он махнул рукой и забрал бутылку, из которой пил. Протянул её Сане. Тот тоже сделал большой глоток. Водка жаркой волной прокатилась по всему телу. Стало лучше.
Они сели в машину и поехали искать сторожей. Договорившись о парковке, они вызвали такси и поехали в город, в любимый бар Батыя, куда он часто водил клиентов.
