В конце сентября 2015 года Владу позвонил Кисиев и сообщил, что неподалеку от его дома постоянно стоят две или три машины с неизвестными людьми. За каждым его шагом следят и ему нужно срочно ехать в Москву, чтобы «полечиться». Мирхоев попытался его успокоить, но у него ничего не вышло. Ему не хотелось очутиться в «ментовском отеле» на «электропроцедурах», ставшими у них столь популярными в последнее время. На следующий день Кисиев приехал на поезде в Москву. В этот же день Владислав встретился с ним у себя в квартире. «Отсвечивать» по общественным заведениям становилось опасным. Не было никакой информации, какими данными располагает следствие. В ходе беседы Влад узнал, что Шуруп вместе с парнями прячутся у брата Кисиева в селе Хумалаг.
Расстрел на похоронах Вадима Челкаева произошел из-за необходимости ликвидировать его братьев. В последнее время ЧК догадывался, что Брат хочет его убить. Поэтому мог об этом рассказать своему брату Олегу, с которым всегда делился своими проблемами и вообще был очень близок. Алихан опасался мести с его стороны. Что касается Игоря Челкаева, то он стал воровать. Доходы с аэропорта Владикавказа заметно упали. Таким образом, Джава хотел убить двух братьев сразу. Навсегда разорвав все отношения с семейством Челкаевых. В результате покушения было убито несколько человек. Олег был тяжело ранен, Игорь Челкаев отделался легким ранением в руку. Через несколько дней они уехали из Осетии в неизвестном направлении. Потрясенные жители Республики не переставали обсуждать гибель людей на похоронах. Даже во времена кровной мести родственникам всегда давали похоронить убитых и только после это принимались мстить.
Шуруп ночью, после расстрела, объявил парням, что они на некоторое время спрячутся в доме у одного его старого друга. Они приехали туда уже за полночь и прожили три недели. Владелец дома, его звали Аслан, привозил им продукты питания. Он злоупотреблял алкоголем и практически не выходил из состояния запоя. Это было даже хорошо для «братьев». Аслан у них не спрашивал, почему они решили пожить в вымирающем поселке. Ему хватило объяснения, что так надо. Кроме того, Куба заплатил ему на год вперед за аренду дома и еду.
В ноябре 2015 года Брат снова прилетел в Москву, чтобы решить проблемы. С каждым днем среди «братьев» назревало плохое предчувствие. Все реже Алихан приезжал на подмосковную дачу. Перед каждым отлетом за границу, если Советника не было в Москве, он оставлял Владу деньги, чтобы он мог оперативно решать мелкие финансовые и бытовые вопросы. Раньше эти суммы были от 15 до 25 миллионов. Сейчас это было не больше пяти-семи.
В период нахождения Брата за границей Мирхоев практически каждый день связывался с ним по скайпу. Либо Джава сам выходил на него, давал указания или же просто интересовался, как обстоят дела. Все это время Влад жил «в свое удовольствие». Распоряжений от него с каждым днем поступало все меньше. Целыми днями он был в большей степени предоставлен самому себе. Его телепроект неожиданно стал продвигаться очень медленно. Предварительно составленная смета оказалась заниженной. Потребовались дополнительные денежные вливания. Просить в очередной раз денег у Брата он не стал и предложил партнерам самим проявить чудеса в поиске инвесторов. Чем вызывал у них некоторое недовольство, так как они рассчитывали на его «безграничные возможности». В остальном для Влада все шло своим чередом.
В конце 2015 как гром среди ясного неба прозвучала новость: в Осетии был арестован Князь и несколько парней из его группы. Также были арестованы «братья», входившие в группу Шурупа. Все это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Брат был вне себя от ярости, когда узнал о случившемся. Он позвонил Владу первому. Тот никогда не слышал от Алихана столько ругательств. Немного успокоившись, Галуев стал спрашивать, соблюдали ли «братья» все правила конспирации, не сообщали ли о каких-то странностях вокруг них, не пытались ли их вербовать сотрудники полиции или ФСБ. Мирхоев ничего подобного не знал. Все было как всегда. Князь занимался своим ломбардом. Его «принял» СОБР в тот момент, когда Владислав с ним только начал разговор по телефону. Он как раз начал описывать ему погоду во Владикавказе:
- Братан, ты бы видел сейчас Столовую гору. Представляешь, такая красота. Жаль, тебя здесь нет. У нас тут все: горы, облака, белоснежный снег, и… СОБР. Все, отбой меня «принимает» СОБР…
Раздался треск разбивающегося об асфальт мобильного.
Указанными событиями могуществу Брата был нанесен большой урон. После многих фактов проявления его безграничных возможностей, один за другим происходили события, указывающие на то, что он далеко не всесилен. Все это зарождало в «братьях» сомнения в их дальнейшей судьбе. Особенно это сказалось на тех, кто скрывался на даче. Предыдущая группа «розыскников», постепенно получила новые документы и выехала за границу. По крайней мере, так рассказывали Брат и Советник. В отличие от них, нынешние «розыскники» уже достаточно долго проживали в Подмосковье. Однако никаких разговоров о выезде их из страны не велось. В связи же с последними событиями их будущее становилось еще более туманным. Если кого-то из «братьев» задержали, значит, могла пойти дальнейшая утечка информации. Соответственно, полиция могла узнать о конспиративных домах, квартирах, схронах и так далее.
Через три недели томительного ожидания, Владу позвонил Брат. Он рассказал, что через его надежных людей с «лампасами» в Москве ему стало известно, какие признательные показания по делу дает Бакке про него и остальных «братьев». Также он сообщил, что Владислава и его объявили в розыск. При этом Алихан успокоил его, сказав, что все будет нормально и это временные трудности. Он все держит под контролем и обязательно все решит. Брат поручил Мирхоеву поехать к одному адвокату и нанять его для Князя. Нужно было «поломать» наработки следствия.
На следующий день Влад зашел в приемную адвокатского кабинета Мурада Чингизовича Кутаева. Чеченец, который переехал в Москву в 90-е и с того времени считал себя коренным москвичом. Приемная впечатляла ляповатой роскошью. Стены были оклеены обоями красного цвета с золотой нитью. В помещении стояло несколько диванов и кресел из натуральной итальянской кожи коричневого цвета. На одной из стен висела большая картина, изображавшая ночное нападение джигитов на лагерь царских солдат. Секретарь, платиновая блондинка в деловом костюме от Прада, сидела за столом и длинными ногтями неспешно что-то печатала на компьютере. Оглядевшись по сторонам, Мирхоев увидел второй стол, за которым сидела менее стильный секретарь, но, по-видимому, более умная. Она тут же подскочила к нему, приветственно улыбаясь, и спросила:
- Добрый день, меня зовут Анна. Вы к Мураду Чингизовичу?
- Добрый. Да, я к нему на прием. Меня зовут Владислав Мирхоев.
- Да, мне сказали подъехать к трем.
- Одну минуту. Я сейчас уточню у Мурада Чингизовича, освободился ли он? Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите что-нибудь выпить? Чай? Кофе? Что-нибудь из алкогольных напитков?
- Нет, спасибо, – ответил Влад и про себя подумал: «Интересный вы человек, Мурад Чингизович. Алкогольные напитки для гостей? А как же запрет Аллаха употреблять вино? Какая-то новая ветвь религии». Он продолжил изучать кабинет. Показное величие хозяина было во всем. По стенам приемной висели различные дипломы адвоката Кутаева: и об окончании курсов в Оксфорде, и об окончании юридической академии в Америке, и еще какие-то дипломы на разных языках. Единственное, что Влад мог прочитать на них, это фамилию «Кутаев». Через несколько минут вышла Анна и пригласила его пройти в кабинет.
К его удивлению, Кутаев оказался подтянутым молодым человеком не старше тридцати пяти. Отличный итальянский костюм дополнял стильный красный галстук. Над глазами у адвоката свисала модная в этом сезоне челка «а-ля Стас Пьеха». Кутаев встал из-за огромного стола красного дерева с подложкой из зеленой ткани и поздоровался, обхватив руку Влада сразу двумя своими. Это был располагающий жест с его стороны.
- Очень рад, очень рад. Меня предупредили о вашем приходе. Вы правильно сделали, что обратились именно ко мне. Сейчас столько проходимцев развелось, абсолютно ничего не понимающих в традициях. Только кавказец поймет кавказца, понимаете меня, да? Мы должны держаться друг друга, – при этих словах Кутаев ослепил его белизной своих зубов.
- Конечно. Вы правы, – ответил Мирхоев, отдавая дань вежливости.
- Прошу прощения, привычка. Конечно, конечно. Сначала расскажите о вашей ситуации.
- Честно говоря, я сам не очень много знаю. В Осетии задержан Отлив Бакке по прозвищу Князь. Его обвиняют в нескольких убийствах. С ним задержали еще несколько парней. Он содержится в изоляторе МВД. Это мой близкий, и я хочу ему помочь. Вот, в общем, и все.
- Дело у Следственного комитета.
- Понятно, понятно. Ну что ж, я наведу справки, узнаю, что к чему, и тогда мы сможем выстроить линию защиту. У Бакке есть родственники, с которыми можно заключить соглашение?
- А меня недостаточно, что ли?
- Вы хотите фигурировать в материалах уголовного дела?
- Тогда мне нужно заключить соглашение с кем-нибудь из родственников. Это будет лишь формальная бумага, чтобы мне выписать ордер на защиту. Так требует закон.
- Хорошая идея. Я думаю, с этим не будет проблем. Во Владикавказе я устрою вам встречу с его родным братом.
- Прекрасно. Это прекрасно. Вот видите, как мы быстро приходим к консенсусу. Кстати, вас уведомили о сумме предоплаты?
- Да, 300 тысяч долларов.
- Именно. Деньги при вас?
- Да вот – Мирхоев нехотя протянул через стол кожаную сумку. После личного опыта общения с адвокатами, ему крайне не хотелось отдавать ему деньги, но ничего не поделаешь.
Кутаев открыл сумку и быстро пересчитал пачки. По комнате распространился запах новых банковских купюр. Затем он встал, открыл шкаф и достаточно небрежно закинул туда сумку с деньгами.
- Ну что же, оставьте свой контактный номер у Анны, а также номер брата Бакке. Я свяжусь с вами, как только будут новости. Надеюсь на взаимовыгодное сотрудничество.
Владислав покинул офис с тяжелым сердцем. Что-то внутри подсказывало, что проблемы только начинаются. Он в очередной раз задушил внутренний голос своим доводом на все времена: «Что я могу с этим сделать? Ответ – ничего». Поэтому просто стал ждать новостей и все так же прислушиваться к звонкам мобильных в его сумке, которые с каждым днем раздавались все реже.
Прошло два месяца. Дни тянулись за днями. Ничего не происходило. Влад пытался спасти свой телепроект, больше не вкладывая в него денег, но это слабо удавалось. Еще несколько месяцев назад он хотел съездить в Осетию. Но теперь Мирхоев был там в розыске как участник преступного сообщества. Финансовая деятельность Семьи стала занимать у него всего несколько часов в день. В основном Владислав перегонял деньги со счета насчет или снимал наличные. Схем, которые были раньше, уже не существовало. Влад уже забыл, когда последний раз перевозил сумки с деньгами на микроавтобусе, как в былые времена. С большей частью «братьев» он общался только по-мобильному. Брат запретил им «светиться» и даже настоятельно рекомендовал больше сидеть по домам.
Кутаев лично набрал Мирхоеву и сказал, что ему нужно еще 300 тысяч долларов и у него есть хорошие новости. Влад предложил встретиться в одном тихом ресторанчике. Ему хотелось хоть что-то узнать про Князя. Пусть даже это будут плохие новости. Нет ничего хуже неизвестности. Владислав заранее позвонил Брату и поставил его в известность. Джава дал добро о передаче Кутаеву еще 300 тысяч долларов.
Влад приехал в ресторан на полчаса раньше и сделал предзаказ, заставив стол закусками и нарезками. Раз Кутаев считал себя настоящим кавказцем, пусть будет кавказский стол, решил Влад. Адвокат приехал с опозданием на 20 минут. После приветствий они перешли к делу.
- Так, так, – сказал Кутаев, доставая кожаную папку, тисненную золотой нитью. – Ага, вот. Бакке был задержан совместно с двумя его подельниками Атаевым Русланом и Давидом Джимбеевым. Кстати, у вас была устаревшая информация. Уже задержали еще одного его друга, Артура Гатагова. Еще один объявлен в розыск, некто Сослан Еналдиев. Их всех обвиняют в трех убийствах, бандитизме и участии в преступном сообществе. Я направил туда двух своих лучших адвокатов. Они встретились с братом Бакке и заключили с ним соглашение. Хочу сказать, чтобы вы не беспокоились, в соглашении прописана смешная сумма 100000 рублей. Это специально, чтобы не привлекать внимания.
- Хорошо, что удалось выяснить? – спросил Влад. Начало разговора ему понравилось. Все было по-деловому. Что-что, а подать информацию этот чеченец умел. Но его излишняя напыщенность не нравилась ему.
- Что удалось выяснить. Ну, делом занимается центральный аппарат Следственного комитета. Поэтому здесь «малой» кровью при решении вопроса не обойтись. Это на «земле» все можно решить суммой, скажем, тысяч в 400 долларов, а эти собаки денег не берут. Они уже многих на части порвали. Будь чуть поумней, могли бы на «Бентли» ездить все, а они солидных людей на нары усаживают. Дураки. Есть, конечно, люди, которые идут на контакт, но это в основном в Москве. Те, которые сидят на Кавказе, они мммм, бешеные.
- Их понабрали со всей России. Кроме работы ничего за душой. С ними абсолютно нельзя работать. Председатель Следственного комитета часто забирает дела у республиканских управлений и передает их в Управление по СКФО, потому что они всегда доводят дела до конца. В связи с чем быстро решить проблему не получится.
- С Князем мы будем работать дальше. Надо выстроить линию защиты, узнать, какие показания он дал.
- Вы хотите сказать, что ваши люди так и не увидели его?
- Да. Вы правы. Мои люди пришли с ордером, но Бакке написал письменный отказ от них. Так как его устраивает его адвокат, которого ему «навязали» комитетчики.
- Это так теперь называют следователей Следственного комитета. Сленг, профессиональный сленг.
- То есть, ваши люди даже не увидели Князя? Не знают, что с ним? Может быть, его там пытают?
- А вы сомневаетесь! Это же ГСУ по СКФО. Весь Кавказ боится попасть в изолятор во Владикавказе. Оттуда все выходят или идиотами, или калеками. Какая там Гуантанамо! Страшное место. Там все дают показания. Потом в суде обычно отказываются, но момент, как правило, упущен.
- Подождите, про Гуантанамо потом. Что дальше? Какие действия вы намерены предпринимать?
- Ну, я думаю, мы напишем пару жалоб. В прокуратуру, защитнику по правам человека. Еще инициируем пару статей в местные и федеральные газеты. Жалобы в Международный комитет по защите прав человека. За отдельную плату можно сделать программу на телевидении, на одном из каналов центрального телевидения. Там любят скандалы. Все зависит от возможностей финансирования. Ну, а когда уже будет суд, там мы попробуем все решить. Слава богу, суды у нас не меняются и остаются прежними.
- Подождите. Какая отдельная плата? Я не могу понять, что вы сделали за 300 тысяч долларов?
- В каком смысле? Давайте посчитаем: мое затраченное время, поездка двух квалифицированных адвокатов во Владикавказ, наведение справок, проживание, питание. Это все стоит денег. Кроме того, стоит учитывать сложность дела. Все-таки задержанных ребят обвиняют не в воровстве сумки из магазина. Это три убийства. Это бандитизм.
- Я согласен с каждым словом. Но то, что вы перечислили, не стоит 300 тысяч долларов, – Влад уже начал выходить из себя. Он понял, кто перед ним. Это был жадный, пафосный адвокат-журналист. В крайнем случае, он мог взять деньги и половину отдать кому надо. Вот на этом и заканчивался его профессионализм. «Решала», – подвел он мысленно итог. Пусть так, но в данном случае он ничего не «решил».
- Вы знаете, сколько стоит мое время? Эти 300 тысяч, это с учетом скидки, так как за вас попросил уважаемый человек. На самом деле проделанная мной работа стоит дороже. И вообще, я не намерен продолжать этот пустой разговор. Вы принесли вторую половину? Или вы разрываете контракт?
Мирхоев прикинул, сможет ли он выпрыгнуть со стула и схватить этого недо адвоката за горло. С какой бы радостью Влад почувствовал хруст его шеи под пальцами, а потом воткнул его лицом в стол. С трудом взяв себя в руки, Владислав сказал:
- Извините, мне надо посоветоваться.
С этими словами он демонстративно взял сумку с деньгами и вышел в фойе ресторана. Рядом с таким жуликом было опасно оставлять пачку сигарет, не то, что 300 тысяч долларов.
Влад набрал Брату и объяснил ситуацию. Брат слушал внимательно, не перебивая его. Мирхоев как можно понятней объяснил, что Кутаев ничего не сделал за 300 тысяч долларов, и предложил потребовать у него часть денег назад. По его мнению, все сделанное им не стоило этих денег.
- Я понял тебя, Влад. Оставь все как есть. Он не простой человек, за ним стоят серьезные люди. Больше денег ему не давай. Скажи, что мы в его услугах более не нуждаемся. На этом пока все. До связи.
Мирхоев, сведя зубы, чтобы не перегрызть «адвокату» горло, попрощался с ним и пояснил, что они отказываются от его дальнейших услуг. Кутаев, скользнув взглядом по его перекошенному лицу, не стал выражать более своего негодования и очень быстро покинул ресторан.
Официант подошел к столу и деликатно спросил, подавать ли горячее.
- Подавай и еще принеси водки, грамм 150, – Влад посмотрел в окно и увидел, как Кутаев садится в свой новенький Maseratti. – Нет, лучше 300 грамм. Надо снять стресс.
Домой из ресторана Мирхоев приехал на такси, 300 грамм ему не хватило. Соседка, в очередной раз увидевшая его в состоянии сильного опьянения и путающим левую и правую ноги, сказала вслух:
- Это он из-за женщины. Так пьют только из-за женщин. Я знаю. Наверно, ушла. Давно её не видно было.
Владислав лишь буркнул невнятное:
- Здрасти, Ол Пална. – И побрел к себе в квартиру. Кстати, соседка была права. Дома его никто не ждал.
