Один из излюбленных мифов, запущенных пропагандой дряхлеющей Британской империи в годы Второй мировой войны - якобы единство Британской королевской семьи с народом перед лицом военных невзгод. Насколько он имел успех среди самих подданных Виндзорской династии, достаточно ярко иллюстрирует эпизод осени 1940 г., когда король Георг VI явился, чтобы выразить сочувствие пострадавшим от гитлеровских бомбардировок лондонцам. "Мой дом тоже бы... бы... бомбили!" - с пафосом заявил монарх (несмотря на сюжет известного фильма "Король говорит", The King's Speech, 2010, он так и не преодолел полностью дефекта дикции), имея в виду повреждение Букингемского дворца во время авианалета 13 сентября 1940 г. И был встречен вопросом, исполненным горькой иронии: "Какой именно из ваших домов?"
Король Георг VI с супругой королевой Елизаветой осматривают повреждения Букингемского дворца после немецкой бомбежки 13 сентября 1940 года.
Точно так же простые англичане продемонстрировали не много сочувствия на похоронах Георга герцога Кентского, разбившегося 25 августа 1942 г. при катастрофе самолета-амфибии Short Sunderland Mk. III Королевских ВВС, летевшего из Шотландии в Исландию. Несмотря на потуги сделать церемонию максимально скромной и не дразнить общественность, преобладающим мнением было: "У погибающих на войне парней нет ни катафалков, ни почетного караула".
Пожалуй, забыть королевской семье ее немецкого происхождения (Саксен-Кобург-Готская династия), даже несмотря на смену фамилии в начале Первой мировой войны, англичане так и не смогли. А откровенные симпатии к нацизму герцога Виндзорского, бывшего "короля одного года" (1936) Эдуарда VIII, который отделался почетной командировкой губернатором Багамских островов, только увеличивали недоверие между Британской королевской семьей и ее подданными в 1939-45 гг.
Несколько преодолеть отчуждение в самом конце войны удалось только принцессе Елизавете (будущей королеве "второй своего имени" в 1952-2022 гг.), и то не столько благодаря службе 2-м субалтерном в Территориальной вспомогательной службе, сколько благодаря ее юности и веселому доброму характеру.
Тем не менее, на фоне достаточно громоздких попыток короля Георга VI казаться "своим парнем", публично кушая жидкую овсянку и осматривая руины Лондона после бомбежек, среди его ближайших родственников был молодой человек, который разделил в годы войны судьбу типичного британского фронтового офицера.
Джордж Ласселлс, 7-й граф Хэрвуд, старший племянник короля Великобритании Георга VI, 1943.
Монте Корно, Италия, 18 июня 1944 г.
...Немецкие пехотинцы сноровисто "чистили" поле боя после провала атаки британских войск. Кое-кто из злополучных "томми" еще шевелился, пытался отползти - и тотчас получал в упор пулю из магазинного "маузера" или очередь из "машинпистоля". Белобрысый обер-ефрейтор в пятнистом полевом анораке грубо пнул сапогом окровавленного молодого британского офицера с погонами капитана. Тот мучительно застонал - живой! Наметанным глазом оценив ранения англичанина - в обе ноги, в туловище - гитлеровец досадливо сплюнул: "тяжелый", брать в плен хлопотно, плакал "железный крест"! И завозился с затвором своего МР40, досылая патрон.
И тут лежавший неподалеку умирающий итальянский партизан-гарибальдиец, который служил британцам проводником в неудачной атаке, решительно прохрипел остановившемуся над ним итальянскому же "чернорубашечнику", исполнявшему ту же обязанность при немцах: "Эй, фашистская морда, переведи своим хозяевам, этого англичанина нельзя стрелять! Он какая-то родня их королю..."
...Так тяжело раненый капитан Гренадерского Гвардейского полка (Grenadier Guards) Джордж Ласселлс-Хэрвуд, старший племянник короля Великобритании, избежал смерти и стал военнопленным гитлеровской Германии.
***
Его полное имя и титул звучали по-аристократически витиевато: Джордж Генри Хьюберт виконт Ласселлс, 7-й граф Хэрвуд. Он был рожден в 1923 г. ("поколение двадцать третьего"!) в браке, освященном англиканской церковью и одобренном Его величеством Георгом V, от единственной дочери последнего принцессы Марии и виконта Ласселлса. На момент рождения наш герой занимал в очередности наследников британского престола номер шестой... без шуток! Королеве Елизавете II (1926-2022) он приходился "первым кузеном", есть в британской семейной иерархии такое понятие.
Герб графов Хэрвуд. Строго и со вкусом.
Джордж Ласселс провел среди стриженных в течение последних 500 лет газонов, чопорных королевских резиденций и причесанных "по шерсти" английских парков типичное детство и обычное отрочество отпрыска королевской семьи - очень много обязанностей, дисциплина строже, чем в приюте, и превосходное, но несколько старомодное образование. Развлечения разрешалось два - спорт и хобби, разумеется, если последнее подобает титулу. Как всякий мальчишка, Джордж бунтовал и старался вырваться на свободу при любом удобном случае. У него это получалось неплохо. Согласно собственным воспоминаниям Джорджа Ласселлса (Lord Harewood, Desert Island Discs, 1982), у сурового деда-короля Георга V (1865-1936, того самого, похожего на Николая II, как брат-близнец) за свои шалости он получил две привилегии: почетное звание "этого чертового проклятого мальчишки" (this bloody damn boy) и пожизненное удаление от королевского стола. Впрочем, король вообще не очень любил детей. Тем не менее, будучи в 1936 году почетным пажом на похоронах Георга V, 13-летний Джордж, по его собственным словам, "стоял смирно в своем жестком облачении и глотал слезы". Через год он исполнял ту же службу на коронации своего дяди Георга VI, на чем придворная жизнь юного Джорджа Ласселлса и закончилась, к великому облегчению для него.
Образование Джордж начал в элитной школе-интернате Ландгроув, где пристрастился к футболу, который называл "первой любовью своей жизни", затем в Итонском колледже и, наконец, продолжил в знаменитом Королевском колледже Кембриджского университета. Там он смог почувствовать некоторую свободу от цепких семейно-титульных уз. Однако, в отличие от большинства учившихся с ним сверстников-аристократов, в студенческие годы Джорджа больше занимало не азартное поло и не гоночные машины. Появилось занятие, которое значило для него даже больше, чем погонять в любимый футбол. С ранней юности Джордж Ласселлс серьезно увлекся оперной музыкой, и она стала для него "главной любовью жизни". Обладая мягким бархатным баритоном и отличным музыкальным слухом, наш герой прекрасно пел сам, но впоследствии прославился в основном как знаток оперного искусства и теоретик этого жанра, что сделало его одним из лучших оперных критиков Великобритании, директором нескольких прославленных оперных театров.
Но этого "впоследствии" могло и не быть. В студенческие годы Джорджа Ласселлса, подобно миллионам его сверстников в разных странах, властно вторглась Вторая мировая война.
***
По сравнению с патриотическим подъемом 1914 года, Вторую мировую войну британское общество встретило, мягко говоря, настороженно и с прохладцей. Этим не в последнюю очередь объясняется то, что после столетий своей гордой боевой славы, на полях Второй мировой британские войска (сухопутные) особых проявлений доблести не продемонстрировали, однако отметились неоднократными позорными и малодушными поражениями, список которых повторять в очередной раз здесь не имеет смысла.
Дюнкерк, 1940, символ позора, поражения и бегства - лучшая иллюстрация к участию Британской армии (сухопутной) во Второй мировой.
Джордж Ласселлс, которого кровь потомка рыцарственных разбойников раннего Средневековья обязывала почувствовать "зов стали", его не особенно чувствовал. "Я совсем не хотел идти на войну", - не жалея своей репутации, запишет он позднее. Однако положение, как говорится, обязывало. В первые годы войны приходилось периодически отстоять смену-другую на оборонном заводе (под объективами репортеров), участвуя в "любительской постановке" дяди-короля под названием: "королевская семья с народом" .
Джордж Ласселлс, 7-й граф Хэрвуд, в роли пролетарского паренька на оборонном заводе, 1941.
А в 1942 г. в возрасте 19 лет Джордж вступил в Гренадерский Гвардейский полк рядовым и был направлен в учебный батальон полка в Виндзоре. Королевское производство во 2-е лейтенанты, которому гренадер Джордж Ласселлс был обязан в первую очередь своим происхождением, а не успехами в боевой подготовке, последовало в том же году. Служебные обязанности поначалу казались молодому аристократу необременительными. К воздушным тревогам и немецким бомбардировкам в Англии к тому времени уже привыкли, а с нападением нацистской Германии на СССР они заметно ослабли: главные силы врага ушли на Восток. Свободное время Джордж со вкусом проводил в опере "Ковент Гарден" и в кругу "золотой молодежи", красуясь перед девушками отлично сидевшей военной формой. Порой он даже возглавлял караул Гренадеров Гвардии, заступавший в охрану Букингемского дворца. В офицерском коллективе элитного полка, укомплектованном представителями знатных семей, молодой 7-й граф Хэрвуд чувствовал себя "среди своих", так что отчуждения офицера "голубой крови" в обычной армейской части ему не довелось познать. С уважением солдат было еще проще: Джордж Ласселлс не пытался его завоевать, а просто не "задрючивал" подчиненных лишней муштрой: гвардейцы-гренадеры и так "тащили службу" безупречно, как заводные солдатики, другие в этот отборный полк не попадали. В ответ благодарные "томми" исполняли все внешние формальности субординации к своему неопытному и легкомысленному младшему лейтенанту.
Полковой знак и шеврон Гренадеров Гвардии, Вторая мировая война.
Однако, "сколь веревочке не виться, а кончик будет". И у служебной веревочки гвардейского лейтенанта Джорджа Ласселлса это кончик отыскался в мае 1943 г. Дядя-король счел, что околачиваться в метрополии племяннику довольно, и для престижа королевской семьи будет не лишним, чтобы ее член (не из основных, разумеется) познакомился с "active duty overseas" - проще говоря, отправился на фронт. В данном случае - в Северную Африку.
Джордж простился "без лишних слов и с тяжелым сердцем". Все-таки он был потомственный британский аристократ королевской крови, а это ко многому обязывает. Друзья подняли за него традиционный британский военно-колониальный тост: "Honour, glory and safe return", подруги слегка испачкали воротник цвета хаки губной помадой и чуть-чуть капнули слезками на погоны с одинокой четырехугольной звездочкой. Дальше была война.
***
Уместно небольшое военно-техническое отступление. После постыдного поражения Британской армии "на континенте" в 1940 г. и не менее постыдного, но целиком обоснованного с точки зрения военной необходимости бегства из Дюнкерка, Гренадерский Гвардейский полк претерпел существенные структурные преобразования. В связи с концепцией моторизации и насыщения бронетехникой британских войск, 2-й и 4-й батальоны полка были вооружены танками, а 1-й батальон - моторизован.
Боевая группа полка, сражавшаяся в 1943 г. в Северной Африке, состояла из 3-го, 5-го и 6-го батальонов. Лейтенант Джордж Ласселлс был приписан к 3-му гренадерскому батальону, структурно входившему в состав 1-й пехотной Гвардейской бригады (1st Infantry Brigade, Guards), однако с начала 1943 г. включенному в 6-ю бронетанковую дивизию (6th Armoured Division), в которой и оставался до конца войны.
Юная принцесса Елизавета обходит строй Гренадеров Гвардии, 1943.
О боевых действиях в Северной Африке, значение которых в западной военно-исторической традиции принято многократно преувеличивать, в нашей же - нередко преуменьшать, написано достаточно, и будет еще немало. Ржавые остовы танков "лиса пустыни" Эрвина Роммеля и Бернарда "Монти" Монтгомери давно занесли пески, а треск ломаемых историками копий не смолкает по сей день. Воздержусь от характеристики компании; это история человека на войне, а не самой войны.
К тому времени, как лейтенант Джордж Ласселлс, благополучно преодолев опасное морское путешествие с войсковым конвоем, доложился по команде о прибытии, в Северной Африке почти все было кончено. После более чем 2,5 лет ожесточенных и мучительных для обеих сторон боев в тяжелейших африканских условиях, разгромленная и обескровленная группировка итало-фашистских (их было большинство) и гитлеровских войск была обложена Союзниками на полуострове Бон в Тунисе и 13 мая 1943 г. капитулировала. 3-й батальон Гренадер Гвардии, в котором служил наш герой, присутствовал при капитуляции остатков хваленой немецкой 90-й африканской легкой дивизии (90. leichte Afrika Division), однако успел ли к этому событию сам Джордж Ласселлс, его биографы умалчивают. Вполне возможно, что не успел. Скорее всего, на его долю во время службы в Африке выпал период сбора трофеев и вылавливания по пескам остаточных групп немцев и итальянцев. Война в варианте light, так сказать. Был ли рад этому сам Джордж, неизвестно, однако несомненно были рады командиры батальона и дивизии: дать угробить под своим командованием отпрыска королевской семьи очевидно означало похоронить карьеру. И тем не менее, лейтенант Джордж Ласселс умудрился в самом начале службы нарваться на неприятность: во время действий 3-го гренадерского батальона в Тунисе он получил легкое осколочное ранение. Было ли это в результате воздействия противника или несчастного случая - неизвестно, но командиры поспешили от греха подальше отослать высокородного подчиненного в краткосрочный отпуск в Алжир под предлогом "долечивания". При этом за ранение он был повышен из 2-х лейтенантов в просто лейтенанты - так практиковалось тогда в Британской армии.
Фотография лейтенанта Джорджа Ласселлса, сделанная, скорее всего, во время отпуска в Алжире в 1943 г.Планки наград - не боевые, а памятных медалей за участие в придворных церемониях до войны.
В Алжире Джордж с удовольствием любовался красотами этого уникального ориентально-французского города, предавался доступным молодому офицеру увеселениям, практиковался во французском, а, главное, скупил богатую коллекцию антикварных пластинок с записями классической оперы. Эти сладкие звуки не раз будут скрашивать фронтовой досуг солдат и офицеров 3-го гренадерского батальона в перерывах между боями предстоящей Итальянской кампании. Патефон любили бойцы всех участвовавших во Второй мировой войне стран, только репертуар разнился...
***
Свой 3-й гренадерский батальон лейтенант Джордж Ласселлс догнал, судя по всему, только во время Итальянской кампании, этого "удара в мягкое подбрюшье Европы" в чисто британском стиле, стоившего Союзникам огромных усилий, больших потерь и принесшего только открытие очередного "второстепенного театра военных действий" Второй мировой.
Интенсивность и ожесточение боевых действий в Италии, тем не менее, шли хоть в какое-то сравнение с Восточным фронтом, единственные на Западном направлении Второй мировой. Сборная команда американских, британских, польских, французских, итальянских антифашистских и даже бразильских соединений во главе с такими знаковыми фигурами, как генералы Дуайт Эйзенхауэр (США) и Харольд Александер (Великобритания) оспаривала горные перевалы и узкие долины у аналогичной сборной немецких, итало-фашистских и различных коллаборационистских частей "воздушно-наземного" генерал-фельдмаршала Кессельринга. Здесь была не "странная", не "колесная", а самая настоящая война.
Бойцы 3-го батальона Гренадеров Гвардии на марше в горах Италии, 1943.
В этих сражениях, штурмах и переходах лейтенант Джорж Ласселлс, "номер шестой" на наследование британского трона, провел с 3-м батальоном Гренадер Гвардии почти год - с июля 1943 по июнь 1944 гг. Под огнем он возмужал, неизбежно превращаясь из богемного шалопая в мужчину и офицера. В письмах к матери, принцессе Марии, он жаловался, что, как только в боях наступает затишье, ему дают команду над полевым подразделением, но стоит "запахнуть жареным" - тотчас откомандировывают в штаб батальона. Командиры берегли подчиненного королевской крови изо всех сил. Джордж тяготился этим положением и при любом удобном случае шел под огонь. Он был честным и совестливым парнем, это доказала вся его последующая жизнь, по счастливой случайности не оборвавшаяся тогда в Италии. Словом,
"Не был трусом Джордж, и героем не был.
Воинская служба шла своим чередом" (Олег Медведев, изм. цит.).
Был ли лейтенант Ласселлс хорошим офицером? На этот вопрос смог бы лучше ответить командир 3-го гренадерского батальона, но он бы никогда не сказал правды о племяннике его Британского величества. Во всяком случае, в 1944 г. Джордж получил производство в капитаны. В этом звании он принял участие в кровопролитном сражении при Монте Кассино в январе-мае 1944 г. Похоже, именно во время этих тяжелых боев по прорыву пояса основных немецких укреплений в Италии ("Линия Густава") молодой аристократ заслужил в своем батальоне отношение к себе как к равному товарищу и офицеру.
"Лунный пейзаж" после сражения при Монте-Кассино, 1944.
За отличие Джордж Ласселлс был отмечен командованием и награжден... очередным краткосрочным отпуском, на сей раз - в Неаполь. Что может быть приятнее для фронтовика, чем оказаться в прекрасном большом городе, среди всех благ цивилизации? Свою "увольнительную" Джордж Ласселлс использовал с пользой: накупил еще больше пластинок классической оперы для батальонной "фонотеки" и часто посещал оперный театр Сан-Карло. Но война уже изменила его. "Постоянно возвращался мыслями к своим друзьям на линии огня, и вернулся к ним сам почти на сутки раньше", - вспоминал он позднее.
***
18 июня 1944 г. в ходе наступления 6-й британской бронетанковой дивизии на Перуджу 3-му батальону Гренадеров Гвардии была поставлена боевая задача прорвать укрепленную оборону немцев у местечка Монте Корно. Капитан Джордж Ласселс находился в составе одной из передовых рот, усиленных танками "Шерман".
Этот бой стал для британских гренадеров цепью фатальных командных и тактических ошибок, помноженных на фактор невезения. Местные итальянские партизаны-гарибальдийцы накануне предоставили командованию батальона свои разведданные об обороне противника и выделили каждому британскому подразделению своих проводников. Но, как признает современный историк Гренадерского Гвардейского полка капитан Патрик Аллен (In Search of a Tuscan Villa, by Capt Patrick Allen. Grenadier Gazette, 2011, vol. 26), "взаимодействие с партизанами было объявлено, но его механизм не отработан, командиры не понимали знаков и целеуказаний итальянских проводников". Еще вероятнее, не просто не понимали, а игнорировали: офицеры-аристократы элиты Британской Гвардии на свою беду не снизошли до "каких-то макаронников", да еще "красных".
Ушедшие вперед роты быстро оторвались от командования батальона. Для возобновления сообщения была направлена механизированная колонна во главе с офицером связи капитаном Эндрю Ангусом, которая никуда не доехала, потому что вскоре подорвалась на минах. За самоотверженное спасение раненых подчиненных капитан Ангус был награжден Военным крестом (Military Cross), но по факту свою задачу не выполнил.
Тем временем передовые роты, вопреки отчаянным воплям и темпераментной жестикуляции несчастных гарибальдийцев, также зашли на минное поле, а потом попали прямиком в подготовленную противником огневую засаду. Под плотным минометно-пулеметным огнем немцев британские гренадеры понесли тяжелые потери и отошли на исходные позиции. Атака была провалена. 3-й батальон Гренадеров Гвардии 18 июня 1944 г. потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 15% солдат и офицеров, в передовых подразделениях - до 25%. Для Восточного фронта - обычная ситуация, для Западного - это много. Среди не вернувшихся из боя был молодой капитан Джордж Ласселлс, 7-й граф Хэрвуд (это еще пол-беды, в тот день погибло несколько аристократов), старший племянник короля Великобритании Георга VI (вот тут-то командование батальона начало рвать на себе волосы, усы и бакенбарды).
Ветеран и офицеры Гренадерского Гвардейского полка у скромного мемориала погибшим британским гренадерам у Монте Корно, послевоенные годы.
Джордж Ласселс вспоминал, что он был ранен, когда его рота попала под ураганный огонь гитлеровцев. Пулеметная очередь срезала его во время броска под защиту поврежденного танка "Шерман". Джордж получил пулевые ранения обеих ног, еще одна пуля вошла в брюшную полость пониже сердца. Когда немецкие солдаты осматривали поле сражения и добивали гренадеров, наш герой был спасен благодаря тому, что раненый итальянский партизан за минуту до собственного убийства отговорил немцев расстреливать Джорджа как "родственника короля". Гитлеровцы решили, что версию о VIP-пленном нужно проверить, и доставили истекающего кровью капитана в госпиталь в Перудже.
***
Раны капитана Джорджа Ласселлса оказались серьезными, и он провел на излечении два месяца. Его перевозили из госпиталя в госпиталь по мере продвижения Союзников в Италии. Итальянский медперсонал относился к молодому симпатичному англичанину с сочувствием. От итальянцев Джордж, в частности, узнал обстоятельства своего спасения. Медикаментов на пятый год войны катастрофически не хватало, все лучшее немцы забирали для своих раненых. Выздоровление Джорджа шло медленно. Будучи подлинным джентльменом, наш герой использовал это время для объяснения новой семейной традиции. Джордж выяснил, что день его ранения, 18 июня, совпадает по дате с ранением его отца, виконта Генри Ласселлса, в Первой мировой войне (1915, сражение при Лусе), и его прапрадеда, кстати, также гренадерского офицера, в битве при Ватерлоо. "Мы были тремя единственными графами Хэрвуд, которые участвовали в боевых действиях в XIX и ХХ веках, и, должно быть, это нечто большее, чем совпадение, - записал он. - Мое единственное суеверие заключается в том, что я не буду игнорировать никакие суеверия... Мне не нравится бросать вызов судьбе таким образом, я думаю, что судьба все время возвращается к нам. Членам нашей семьи лучше не воевать в июне".
Немецкая разведка располагала примерным списком британских VIP-особ на военной службе по конкретным частям, так что гитлеровцы с самого начала примерно представляли, кто попал им в руки. Племянник короля Георга VI понимал, что раскрытие личности может принести ему как особый режим в плену, так и быстрый пропуск на тот свет, и пытался выдать себя за своего сослуживца капитана Ангуса. Но эта хитрость не удалась. Очень скоро в Берлине знали: в их руках представитель королевской семьи Великобритании.
Между тем, в Великобритании капитан Джордж Ласселлс поначалу значился как пропавший без вести. Его мать принцесса Мария в эти дни написала брату-королю Георгу VI о своей потере, тревоге и надежде в словах истинной леди, безупречно сдержанных и корректных по форме. И ни единой просьбы о помощи в выяснении судьбы сына - король должен понять все сам. Чего не отнять у аристократии Туманного Альбиона, так это отменного воспитания и самообладания.
Король в данном случае понял правильно. Были задействованы нейтральные каналы, и примерно за 10 дней с момента ранения и пленения Джорджа Ласселсса его официальный статус поменялся с MIA (пропавший без вести) на POW (военнопленный). 28 июня 1944 г. солдатская газета Союзных войск Army News посвятила этому известию коротенькую заметку:
"ЛОНДОН, вторник, 28 июня. - Виконт Ласселлс, старший сын лорда Хэрвуда, как сообщается, ранен в бою, и теперь считается, что он может быть военнопленным в Германии.
В Берлине сообщают, что он взят в плен в Италии после ранения во время британского наступления.
Виконт Ласселлс, которому 21 год, вступил в Гренадерский Гвардейский полк рядовым, как только ему позволил возраст".
В годы Второй мировой войны верхушка "третьего рейха" целенаправленно "коллекционировала" оказавшихся в плену или в заключении у немцев родственников правящей элиты стран Союзников. Цели по ходу войны менялись, и от расчета оказать давление на руководство Антигитлеровской коалиции с помощью шантажа, к 1944 г. нацистские главари перешли к зыбкой надежде в обмен на этих людей выторговать сносные условия капитуляции или личную безопасность. Поэтому с выпиской племянника английского короля из прифронтового госпиталя в Италии и помещением его под более надежную охрану торопились. В конце августа 1944 г. капитан Джордж Ласселлс, "хромающий на обе ноги" по собственному признанию, был отправлен в лагерь для военнопленных Stalag VII-A близ южнобаварского города Мосбург. Так как все снаряжение племянника английского короля, сохранившееся после ранения, состояло из "застиранных окровавленных брюк и пары солдатских ботинок с гетрами", жалостливые итальянские медсестры собрали ему необходимые вещи в дорогу. С форменной одеждой помогли уже товарищи по несчастью - британские военнопленные в Мосбурге.
Идентификационная бирка военнопленного Stalag VII-A.
Там Джордж Ласселлс не задержался, и вскоре его перевели в лагерь Stalag IV-B (Шпансберг), поглубже в Германию. И, наконец, в ноябре 1944 г. наступило время для перевода высокородного пленника нацистов в печально знаменитый офицерский лагерь Oflag IV-C в замке Кольдиц в Саксонии, где в это время нацисты группировали особо важных военнопленных.
"В ноябре... присоединились еще трое - капитан граф Хейг (на самом деле - Хью), лейтенант виконт Лэсселс (так в источнике) и капитан Эльфинстоун", - оставил по этому поводу по-немецки лаконичную и безграмотную запись помощник коменданта гауптман Рейнхольд Эггерс (Р. Эггерс. "Кольдиц. Записки капитана охраны, 1940-45").
В Кольдице, одном из старейших гитлеровских лагерей для военнопленных офицеров, на тот момент содержалось около 2000 британских, французских, польских, голландских и американских военнослужащих. Лагерь имел репутацию своего рода "неприступного замка на скале", и главари "третьего рейха" надеялись, что их "личные" пленные будут там под надежной охраной. Режим содержания представлял собою уродливую смесь из попыток администрации лагеря одновременно "законтрить гайки" и создать видимость соблюдения международных конвенций о военнопленных (в лагерь жаловали представители Красного Креста и другие "нейтралы"). Но, по сравнению с бесчеловечными условиями, в которых умирали в гитлеровских концлагерях сотни тысяч пленных бойцов и командиров Красной Армии, в Кольдице можно было не только выживать, но и вполне сносно жить. Это отмечали несколько советских офицеров, в разное время побывавших узниками "замка", в частности ст. лейтенант Анатолий Качарава, командир легендарного ледокола "Александр Сибиряков", потопленного в бою с немецким тяжелым крейсером "Адмирал Шеер" в 1942 г.
Военнопленные во дворе замка Кольдиц.
У пленных в Кольдице хватало сил попробовать бежать, а изобретательности офицерам, образованным людям, было не занимать. Oflag IV-C приобрел репутацию "академии побегов". Из лагеря было совершено более 300 попыток побега, значительная часть - групповые; но только 36 человек сумели вырваться на волю.
Разумеется, десяток особо важных пленных, получивших в лагере название "Prominente", охране было вполне по силам удержать от бегства. Вот как описывал положение VIP-персон за колючей в замке Кольдиц проволокой сам Джордж Ласселлс:
"Мы думали, что это было совершенно нелепо. Нас набралось человек с полдюжины с известными связями, но мы сами по себе не имели абсолютно никакого значения. Мы все были, скажем так, относительно младшими офицерами в возрасте до 30-ти с небольшим лет. Мы боялись, что кто-нибудь окажется недоволен, что наш переговорный потенциал оказался намного меньше, чем они думали сначала – и тогда мы станем расходным материалом. И если однажды вермахт, то есть армия, потеряет к нам интерес, мы боялись стать пленниками гестапо или чего-то в этом роде, что было бы очень неприятно. Таков был наш постоянный страх".
Не более комфортабельно чувствовала себя немецкая лагерная администрация во главе с комендантом полковником Правиттом, которая прекрасно понимала, что "шлепнуть" какого-нибудь молодого капитана с королевской кровью несложно, а вот отвечать за это после войны придется по всей строгости. "Prominente жгли нам руки. Любой ценой, но мы должны... были от них отделаться", - вспоминал помощник коменданта гауптман Эггерс.
Решающий час для группы Prominente-военнопленных в Кольдице настал 12 апреля 1945 г., когда комендант Oflag IV-C получил приказ срочно отправить эту группу в соседний Oflag IV-В в Кеннигштайне, расположенный примерно в 80 км от Кольдица. Войска Союзников быстро наступали, и возникла угроза захвата ими Кольдица (замок был освобожден через 4 дня). Верхушка "третьего рейха" поспешила спрятать своих заложников понадежнее. В мемуарах гауптман Эггерс живописует почти войсковую операцию, которую он спланировал и провернул, чтобы перевезти восьмерых младших офицеров на двух выделенных местным командованием вермахта автобусах по месту назначения.
Таким образом капитан Джордж Ласселлс, невольник своего происхождения, оказался в четвертом по счету немецком лагере. Всем было понятно, что "тысячелетний рейх" доживает последние дни. Нашему герою оставалось только гадать, принесет ли это ему свободу, или смерть. Он вспоминал: "Я снял шарф, который повязывал на шею, и носил форменную рубашку с самодельным галстуком, чтобы выглядеть хорошим офицером, если буду расстрелян".
Биографы Джорджа Ласселлса 7-го графа Хэрвуда утверждают, что приказ о расстреле группы военнопленных "Prominente" был отдан Гитлером еще в марте 1945 г. Якобы обергруппенфюрер СС Готтлиб Бергер (личность небезызвестная), ведавший в то время лагерями военнопленных в Германии, по собственной инициативе решил не приводить этот приговор в исполнение и нарушил волю "фюрера". Учитывая, какой бардак творился в управлении агонизирующим "третьим рейхом" в апрельские-раннемайские дни, не исключено, что никакого приказа о расстреле не было; эсэсовский "генерал" Бергер выдумал его сам, и сам же не исполнил, чтобы смягчить свою участь после войны. Обергруппенфюрер не поленился даже прибыть в лагерь Кеннигштайн собственной персоной и устроить показательное освобождение особо важных военнопленных за несколько дней до того, как их все равно освободили бы войска Союзников или Красная Армия. Грубо, но сработало: этот матерый военный преступник провел в заключении только 6,5 лет...
Капитан Ласселлс (второй справа) среди группы освобожденных 4 мая 1945 г. особо важных военнопленных.
ОКОНЧАНИЕ ТЕКСТА ДАНО ПЕРВЫМ КОММЕНТАРИЕМ.
