Военная история + США

ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРЫМ СОЮЗНИКИ ПОБЕДЯТ

1. У союзников больше людей.

2. У союзников больше военно-воздушных сил.

3. У союзников больше военно-морских сил.

4. У союзников больше военной техники.

5. У союзников больше ресурсов.

V ЭТО ЗНАК ПОБЕДЫ СОЮЗНИКОВ

Материалы взяты из:

• https://propagandahistory.ru/2327/Inostrannye-plakaty-na-tem...

• https://panarab.org/gallery/plakaty-soyuznikov/

• https://ru-history.livejournal.com/4055952.html

Хотим напомнить об одном очень показательном историческом эпизоде, который многие подзабыли. В недалёком прошлом, Северная Корея захватывала военный американский корабль.

Дело было так:

1968 год, разгар Холодной войны. Великие державы начищают свои пушки, ведут разведку и двигают свою военную инфраструктуру прямо под нос противнику. И вот американцы отправляют свой корабль-разведчик для ведения электронной разведки.

"Пуэбло" покинул базу США в Японии и направился для подслушивания. Он покружил рядом с советским флотом в Японском море, но наши быстренько взяли его на прицел, и, осознав всю печаль своего пребывания рядом с советскими моряками, американец быстренько отчалил к корейскому полуострову. Подходя к Северной Корее, "Пуэбло" надеялся собрать какие-нибудь важные данные. Был туман и непогода, поэтому пользуясь ситуацией, американцы попытались пробраться вдоль побережья КНДР, за пару десятков километров от берега. Но что-то у американцев пошло не так и северокорейские военные вычислили их. Корейцы подошли к "Пуэбло" с четырёх сторон, сначала охотник за подводными лодками советского образца, затем два рыбных траулера, парочка истребителей МиГ- 21 и торпедный катер, с подготовленным экипажем.

"Пуэбло" выкинул американский флаг и начал ваньку валять, мол мы исследовательское судно и просто как учёные ведём научное исследование.

Автоматическая пулемётная очередь моментально взбодрила американцев и они поняли, что дело пахнет жареным. "Пуэбло" попытался сбежать с места, маневрируя и ускользая от северокорейцев. Целых два часа продолжалась игра в кошки-мышки, и в конечном счёте, северокорейцы снова открыли огонь по "Пуэбло".

Американцы попытались связаться со своими, чтобы им пришли на помощь, но желающих не нашлось. Они поняли, что им не уйти и приступили к утилизации собранных радиоперехватов.

Морская военная база США в Камисее (Япония) обещала поддержку авиации, чтобы отогнать северокойцев, но никто так и не прилетел.

Какие-то проблемы с взлётной полосой, а единственный военный корабль США, был за тысячу километров от места событий.

В итоге, северокорейцы дали очередной залп и скомандовали:

"Бросить якорь и выйти на палубу с поднятыми руками".

Спектакль был окончен. Американцы выбросили белый флаг, строем вышли на палубу и сдались. Корейцы отогнали корабль в Вонсан (недалеко от северокорейского горнолыжного курорта), а американский экипаж стройными рядами отправился в руки к военным специалистам КНДР, для задушевных бесед.

На следующий день американцы развернули свои военные силы в прибрежной зоне КНДР, поиграли мускулами, но в итоге побежали к дипломатам Советского Союза, с просьбой приструнить Пхеньян. Москва выразила обеспокоенность и призвала стороны к сдержанности😅

В процессе публичных мероприятий, американцы решили повыделываться и скрытно начали показывать корейцам средний палец.

Корейцы поняли, что их "гости" вытворяют и совсем недоброе отношение к американцам, стало еще более жёстким.

Официальный Пхеньян потребовал от Вашингтона слёзно извиниться и признать, что те шпионили. Долгих 11 месяцев американцы сопротивлялись, но в конечном счёте, прислали письменное извинение перед всем северокорейским народом и их лидером.

Пхеньян отдал американских моряков, но корабль оставил себе, в качестве трофея. Сегодня это музей в честь победы Северной Кореи над США. Именно так Пхеньян именует тот инцидент.

Всем добра.

С самого начала Первой мировой войны президент США Вудро Вильсон выступал против вступления своей страны в данный конфликт. В 1914 году он заявил, что хочет "сыграть роль беспристрастного посредника" между воюющими странами, а после потопления немецкой субмариной американского пассажирского лайнера "Лузитания" 7 мая 1915 года, в результате которого в американском обществе появились призывы объявить Германии войну, заявил, что "Америка слишком горда, чтобы воевать". Тем не менее, Вильсон ясно дал понять немецкому правительству, что США не собирается и дальше терпеть нападения на свои корабли, пригрозив кайзеру Вильгельму II задействовать военный флот США на стороне Антанты, в результате чего тот издал указ о запрете "неограниченных" действия немецких субмарин в море. Весь 1916 год Вильсон через своего помощника полковника Эдварда Хауза предпринимал решительные действия, чтобы привести воюющие стороны к переговорам на условиях, которые он полагал справедливыми для всех, и был весьма удручен провалом своих попыток. Однако в 1917 году миротворческие чувства американского президента отошли на второй план, чему способствовали два события.

Первым событием стала телеграмма министра иностранных дел Германии Артура Циммермана, обращенная германскому послу в Вашингтоне, в которой сообщалось, что Германия планирует начать тотальную подводную войну против судов Антанты, но постарается, чтобы от нападений германских подлодок не пострадали американские корабли, чтобы у США не было повода нарушить свой нейтралитет. В случае же, если Вашингтон примет решение о вступлении в войну, послу Германии в Мексике Генриху фон Экхарду было дано указание связаться с президентом Мексики, чтобы побудить его начать военные действия против США на стороне Четверного союза. В случае победы Германия обещала после войны передать Мексике южные штаты, Техас, Нью-Мексико и Аризону, ранее аннексированные США во время Американо-мексиканской войны. Данная телеграмма была перехвачена британской разведкой и передана американскому правительству, которое сильно возмутилось подобной игрой немцев.

Вторым событием стало фактическое возобновление Германией неограниченной подводной войны, в результате чего немецкие субмарины стали без предупреждения нападать на торговые суда в международных водах. Существующие в тот момент общепринятые правила войны сами по себе не запрещали нападения на торговые суда, но требовали от налетчиков остановить коммерческое судно, позволить команде сесть в шлюпки, обеспечить их пищей и водой и помочь им добраться до ближайшей суши и лишь потом уничтожить их судно. Неограниченная подводная война позволяла капитанам субмарин потопить судно орудийным огнем, не утруждая себя подобной процедурой высадки экипажа с объекта атаки. Столь агрессивное поведение на море обусловливалось попыткой немцев подорвать поставки продовольствия и других жизненноважных товаров в страны Антанты и особенно усложнить жизнь англичанам. Так, начальник германского морского штаба адмирал Хеннинг фон Хольцендорф, уговаривая кайзера отдать приказ на возобновление тотальной войны на море, приводил результаты статистических выкладок, из которых следовало, что если ежемесячно топить 600 тысяч тонн союзных грузов, то это должно за пять месяцев поставить Великобританию на грань голода. "Страх перед разрывом с США, - заявлял Хольцендорф, - не должен воспрепятствовать использованию нами этого оружия, которое обещает успех". В результате кайзер дал добро на старт неограниченной подводной кампании, развернувшейся в морях вокруг Британских островов, у западного побережья Франции и в Средиземном море.

15 марта немецкие подводные лодки совершили открытое нападение на группу американских коммерческих судов и потопили три из них. Для американского президента Вильсона это стало последней каплей. 2 апреля он объявил немецкую кампанию на море "войной против всех стран мира" и обратился к Конгрессу с предложением "принять статус воюющей державы, к чему нас упорно подталкивают". 4 дня спустя, 6 апреля 1917 года, американский конгресс, согласившись с доводами своего президента, принял решение объявить войну Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии.

Американская наземная армия в апреле 1917 года насчитывала всего лишь 108 тысяч человек, а значит, не представляла собой серьезной силы. Для помощи союзникам американцы решил сформировать экспедиционные войска в составе одной дивизии и двух морских бригад и немедленно направить их во Францию, а также объявить ограниченную мобилизацию, в результате которой армия должна была пополниться 2 млн. мужчин в возрасте от 21 до 31 года. Больным местом американской мобилизации стал вопрос о службе чернокожего населения, которое, по мнению американского командования, состоявшего практически целиком из белых офицеров, начисто было лишено боевого духа, а поэтому подавляющее большинство чернокожих солдат было решено задействовать не в боевых операциях, а на таких работах, как строительство дорог, разгрузка судов и т. п.

27 июля 1917 года 3-й батальон полностью чёрного 24-го пехотного полка был направлен охранять строительную площадку лагеря Логан в Хьюстоне, в котором мобилизованные солдаты должны были проходить подготовку перед отправкой в Европу. В Хьюстоне действовал закон о расовой сегрегации, в результате чего прибывшие в город чернокожие солдаты сразу подверглись дискриминации. Белые рабочие, приходившие в лагерь и выходившие из него, демонстрировано отпускали в сторону черных охранников ехидные шутки в самом городе черным солдатам не разрешалось ездить на трамваях, а пить воду они должны были из бочки с надписью "для черных".

К концу лета ситуация в лагере накалилась до предела, и в воздухе повисла угроза мятежа, который вскоре был спровоцирован действиями хьюстонской полиции. 23 августа двое полицейских на одной из городских улиц решили арестовать группу молодых чернокожих мужчин, которые играли там кости. Заметив полицейских, мужчины разбежались, а те бросились за ними в погоню. В поисках подозреваемых один из офицеров ворвался в дом местной чернокожей женщины Сары Трэверс, и, несмотря на то, что никого в нем не нашел, он арестовал невиновную женщину за "пособничество преступникам". Когда офицеры повели арестованную Трэверс к патрульной машине, к ним подошёл чернокожий рядовой Алонзо Эдвардс и выразил обеспокоенность тем, как полицейские обращаются с бедной женщиной. В ответ на это один из офицеров несколько раз ударил его пистолетом, а затем арестовал. Чуть позже к этим злосчастным офицерам подошел чернокожий капрал Чарльз Балтимор, который уже, в свою очередь, хотел узнать о дальнейшей судьбе арестованного Эдвардса. И вновь полицейские ответили агрессией - офицер Спаркс ударил капрала пистолетом и трижды выстрелил в него, когда тот убегал в ближайший дом. Далее офицеры зашли в дом, в который забежал Балтимор, нашли его под кроватью, после чего вытащили его улицу, где избили и арестовали.

Когда до лагеря Логан дошли слухи, что полиция застрелила Балтимора, солдаты немедленно начали собираться небольшими группами, чтобы выплеснуть свой гнев и в конечном итоге спланировать защиту от полиции. Однако когда уже солдаты были готовы поднять мятеж, Балтимор вернулся в лагерь раненый, но живой, что на время охладило пыл солдат. Впрочем спокойствие продлилось недолго. Вскоре после возвращения Балтимора по лагерю поползли слухи о том, что на их лагерь собирается напасть толпа разъярённых белых хьюстонцев. Чернокожих быстро охватила паника, и, опасаясь расправы над собой, солдаты ворвались в склад оружия и вооружились винтовками. Начался настоящий хаос. Сначала солдаты начали беспорядочно стрелять по окружающим лагерь зданиям, а затем вооруженный отряд из 150 человек направился в сторону Хьюстона. Солдаты прошли через районы на окраине города, где обстреляли дома и машину с двумя белыми пассажирами. Вскоре они наткнулись на группу из шести полицейских, в который был и офицер Дэниелс, один из тех двоих полицейских, из-за действий которых и начался весь сыр бор, попытавшихся остановить их продвижение. Солдаты смертельно ранили трех полицейских, включая Дэниелса, и двинулись дальше. Через несколько километров они наткнулись на автомобиль с открытым верхом, в котором ехал мужчина в оливково-зелёной форме. Посчитав его полицейским, они открыли огонь и мгновенно убили его. Этим мужчиной был капитан Джозеф У. Мэттес из Национальной гвардии Иллинойса. Когда мятежники увидели, что они убили военного офицера, их охватила паника, и, по всей видимости, наконец, осознав, что они натворили и какие последствия их за это ждут, часть солдат разбежалась, а часть вернулась в лагерь. Всего в результате мятежа погибли 17 человек (пять полицейских, девять гражданских лиц и три солдата). На следующее утро в Хьюстоне было введено военное положение. Чернокожих солдат в лагере Логан разоружили. Большинство из тех, кто разбежался после убийства офицера нац. гвардии, были найдены во время обысков в Хьюстоне и арестованы. В результате последовавших военных трибуналов 19 солдат были казнены, а ещё 110 приговорены к тюремному заключению за мятеж, убийство и нападение. Хьюстонский мятеж лишь утвердил американское командование в мысли, что чернокожие полки не стоит использовать в боевых операциях из-за их недисциплинированности.

Перспектива переброски в Европу двух миллионов американских солдат заставила Германию форсировать деятельность подводных лодок, чтобы обречь своих врагов на голод. Всего немецкие субмарины потопили 520 412 тонн британских грузов в феврале, 564 497 тонн в марте и 860 334 тонны в апреле, тем самым даже превысив необходимый для победы в войне уровень, обозначенный Хольцендорфом, в 600 тысяч тонн грузов ежемесячно. В свою очередь, неограниченная подводная война вынудила Великобританию, не способную предотвратить массовое потопление своих торговых судов, перейти в наступление на земле, чтобы сломить сопротивление немцев раньше, чем страну настигнет угроза голода.

В июле 1917 года на территории Бельгии началась кампания, вошедшая в историю под названием Третья битва при Ипре (или Битва при Пашендейле, по названию деревни, расположенной рядом с полем боя). В ходе первого сражения при Ипре в октябре-ноябре 1914 года английскому экспедиционному корпусу удалось закрыть разрыв между открытым крылом французской армии и фламандским берегом и таким образом сомкнуть Западный фронт. Вторая битва в апреле 1915 года была отмечена первой за время войны газовой атакой на Западном фронте, которая была проведена против англичан, которые, хотя и потеряли критический участок перед городом Ипром, удержали позиции.

В 1917 году военная ситуация в секторе британской армии была совершенно новой. Немцы, несмотря на успехи, достигнутые в операциях против войск Антанты, и прогрессирующее ослабление русской армии, были уже не в состоянии, как в год Верденского сражения, предпринимать наступательные операции. Силы их армий были перенапряжены, и немецкое командование ждало изменения стратегического баланса, к которому должны были привести успехи подводной войны, а также окончательный крах русской армии, который явно наметился из-за начавшейся смуты внутри Российского государства ( Революция 1917 года. ), что позволило бы немцам перебросить основную часть своих войск с Восточного фронта на Западный. Британцы же надеялись в ходе кампании срезать 15-километровый Ипрский выступ немцев, вдававшийся в английскую оборону, чтобы в дальнейшем начать контрнаступление, которое должно было прорвать линию германской обороны, в то время как атака десанта должна была очистить берег, лишая немцев их морских баз в Бланкенберге и Остенде, что, как они надеялись, нанести сокрушительный удар по немецким подводным лодкам.

Британская атака началась на рассвете 7 июня 1917 года. Ее предваряли почти три недели бомбардировки, в течение которых было выпущено три с половиной миллиона снарядов. Когда волны нападающих достигли позиций противника, расположенных на Мессинском хребте, оказалось, что выжившие защитники уже не способны оказать сопротивление, и они с незначительными потерями заняли то, что оставалось от немецких окопов. Одним ударом британцы отбросили неприятеля от южного крыла Ипрского выступа. Следующая фаза британского наступления началась в июле. "Фламандская позиция", как называли свою систему обороны сами немцы, была одной из самых укрепленных на Западном фронте и представляла собой сеть бетонных дотов и бункеров, имевших девять слоев в глубину. Также за немцев играло и географическое положение болотистого района Ипра, лежавшего ниже уровня моря. В результате постоянных обстрелов здесь была окончательно разрушена дренажная система, и начавшиеся дожди превратили поле боя в настоящее болото, что сильно осложняло наступательные действия британцев.

Как и всегда, британскую атаку предвещала артподготовка, в этот раз длившаяся 15 дней и в ходе которой было выпущено свыше четырех миллионов снарядов. 31 июля в 3:50 утра атакующие войска британцев двинулись вперед. По началу пехоте удалось развить устойчивый темп продвижения, однако вскоре между ней и артиллерией произошел обрыв связи, что фактически остановило британское наступление. Кабели оказались всюду перебиты, а низкая облачность делала невозможным аэронаблюдение, поэтому новости от атакующих удавалось доставить только курьерам, которым иногда требовались целые часы, чтобы доставить сообщение обратно - если им вообще удавалось это сделать. В два часа заработала германская система контратаки, и на британцев обрушился столь мощный артобстрел, что людей в первых рядах подбрасывало в воздух. К граду немецких снарядов прибавился проливной дождь, который мгновенно превратил разбитое поле боя в жидкую грязь. Дождь продолжался на протяжении трех последующих дней, в течение которых британская пехота возобновляла атаки, а их артиллерия была перетащена на новые позиции, чтобы поддержать пехоту. 4 августа командир британской батареи Белхэвен писал о "просто ужасной грязи. Земля разбивается зачастую на глубину трех метров и превращается в каше, а в центре орудийных воронок она настолько мягкая, что в ней можно утонуть с головой". В результате разразившейся непогоды британское наступление практически в буквальном смысле захлебнулось.

В течении всего августа британцы предпринимали новые попытки атак, однако все они оканчивались неудачей. До нас дошло множество воспоминаний участников Битвы при Пашендейле, ярко описывающие, какой ужас им пришлось пережить. Так описывает попытку его части продвигаться вперед офицер 1-го Уорвикширского полка Эдвин Воэн: "Мы шли, шатаясь, вокруг нас взрывались снаряды. Один человек встал передо мной как вкопанный, и я в раздражении выругался и толкнул его коленом. Очень мягко он сказал: "Я слеп, сэр" повернулся ко мне, и я увидел, что его глаза и нос вырваны осколком. "О Боже! Прости, сынок, — сказал я, — держись твердой земли", и он остался позади, шатаясь в своей темноте... Когда уже почти стемнело и неприятель не стрелял, я, пропахивая последний отрезок грязи, увидел, как гранаты рвутся вокруг вражеского дота, а с другой стороны в него вбегает группа наших. Как только все мы подошли, гарнизон немцев вышел с поднятыми руками. Мы послали 16 пленных назад через открытое поле, но не успели они пройти и сотни метров, как очередь немецкого пулемета скосила их". Позади дота Воэн наткнулся на еще одну группу пленных немцев: "Я не мог выделить человека, чтобы отправить их в тыл, поэтому пришлось собрать их в воронке от снаряда вместе с моими людьми. Из других воронок в темноте со всех сторон раздавались стоны и крики раненых - слабое, долгое рыдание, агонии и отчаянные вопли. Было до отвращения очевидно, что дюжины людей с серьезными ранениями заползали в поисках безопасности в новые воронки, а теперь вода поднималась, заливая их, бессильных куда-либо переместиться, и они медленно тонули. Эти крики вызывали в воображении ужасные картины — искалеченные люди, лежащие там в надежде, что друзья должны найти их, и теперь умирающие ужасной смертью одни среди мертвых в чернильной темноте. И мы ничего не могли сделать, чтобы помочь им".

Эта история характерна для третьей битвы при Ипре: постоянная доступность вражескому наблюдению на открытой местности, лишенной строений и растительности, размокшей от дождя и на обширных пространствах просто затопленной водой, почти без перерыва прицельно обстреливаемой артиллерией превращали поле боя в гибельную ловушку для британцев, в которой за все месяцы сражения было убито и ранено более полумиллиона человек (немецкие потери оцениваются в цифру 360 тысяч человек). С наступлением осени район Ипра окончательно превратился в непроходимые болота, что остановило боевые действия противников. Формально победу в Битве при Пашендейле одержали британские войска, так как в конечном итоге им удалось захватить ряд немецких позиций. Однако достичь главной стратегической цели - прорвать вражеский фронт и захватить побережья Бельгии, британцам так и не удалось.

У британского командования оставалось еще одно средство наступления против немцев, применить которое не позволила грязь фламандских позиций. Командир Танкового резерва генерал-майор Элле предложил командующему Третьей армией Джулиану Бингу устроить сюрприз неприятелю в виде танковой атаки на участке фронта близ французского города Камбре. Согласно плану, свыше 300 танков, сгруппированных на участке фронта протяженностью 10 тысяч метров, должны были наступать плотной группой со следующей за ними пехотой, которая должна была брать в плен людей, захватывать орудия и закреплять занятую территорию. Танки обеспечивали пехоте доступ к неприятельским позициям, прорывая проходы в проволочных заграждениях, в то время как пехота давала танкам возможность перебраться через окопы, бросая им под гусеницы связки хвороста, которые работали как мосты. Три немецкие линии обороны располагались одна за другой на глубину более шести километров. Все это планировалось преодолеть одним рывком в первый же день.

Утром 20 ноября на немецкие позиции обрушилась ураганная бомбардировку, вслед за которой на поле боя появились плотные колонны танков, ползущие перед рядами пехоты. В течение четырех часов атакующие на флангах продвинулись на глубину больше шести километров, не понеся почти никаких потерь. Однако в центре атаки, где в наступление шла 51-я Горная шотландская дивизия, все пошло не плану британского штаба. Командующий дивизией генерал Харпер недолюбливал танки, считая, что они привлекали внимание немецкой артиллерии и ставили под огонь его пехоту. Вместо того, чтобы приказать свои солдатам следовать вплотную к танкам, он отдал приказ держаться от них на расстоянии 150 - 200 метров, тем самым лишив танки какого-либо прикрытия, когда они оказались на возвышенности у деревни Флескьер, в результате чего вскоре одиннадцать машин были выведены из строя обстрелом, а ещё пять уничтожены немецким сержантом Куртом Крюгером, который был убит шотландскими пехотинцами, когда они, наконец, поравнялась с танками. К тому времени, однако, было слишком поздно, чтобы достичь цели, которая должна была быть взята в течение дня. В итоге, пока слева и справа от поля боя в Камбре немецкие позиции были полностью уничтожены, в центре перед рядами британцев выпячивался выступ. Когда британская кавалерия решила двинуться через поле боя вслед за танками в сумерках 20 ноября, она наткнулась на неразрезанные проволочные заграждения и повернула обратно. Пехота повторила этот путь 21 ноября и в последующие дни.

30 ноября немецкая армия перешла в контратаку, в результате которая она не только вернула все потерянные в результате британской танковой атаки территории, но и захватила дополнительный участок, который раньше удерживали британцы - используя оставшиеся 73 танка, британские войска отразили германское контрнаступление, однако были вынуждены отступить, оставив Маркуэн Кантен и Бурлонский лес.

На Западном фронте вновь восстановился статус-кво.

Продолжение следует.

По Потсдамским соглашениям, для разоружения частей Японской императорской армии, оккупировавших Индокитай в 1940-1945 гг., были привлечены войска союзников: севернее 16-й параллели — части регулярной Китайской (Гоминдановской) армии, южнее — 20-я Индийская дивизия Британской армии. С сентября 1945 г. началась постепенная замена британских войск частями Французского экспедиционного корпуса, что означало возврат в Индокитай колониальной системы. Это, по мнению премьер-министра Великобритании Уинстона Черчиля, «было не только неизбежно, но и желательно.» А на севере Вьетнама при демонстративном безразличии китайской стороны фронтом Вьетминь спешно формировались новые органы власти и создавалась регулярная армия. 2 сентября 1945 г., в день капитуляции Японии, в Ханое от имени временного правительства Президент Хо Ши Мин огласил декларацию о создании на всей территории Вьетнама независимого государства — Демократической Республики Вьетнам (ДРВ), которую Франция официально признала 6 марта 1946 г. Вскоре ДРВ вместе с государствами Лаос и Камбоджа (Кхмер) образовали Индокитайскую Федерацию, вошедшую в состав Французского Союза. Но южнее 16-й параллели под непосредственным контролем Франции образовалось еще одно вьетнамское государство, известное под названием «автономного правительства Намки». В 1949 г. оно преобразовалось в Государство Вьетнам (позднее Республика Вьетнам) во главе с последним императором Вьетнама — Бао Даем.

Все возраставшая напряженность в отношениях между ДРВ и Францией, причиной которой был спор из-за Южного Вьетнама, переросла в боевые действия, начавшиеся 19 декабря 1946 г. Ввиду подавляющего превосходства французской армии, к середине 1947 г. под контролем правительства ДРВ находился только самый северный, труднодоступный горный район Вьетбак, все попытки захватить который закончились безрезультатно. Но на занятой французами территории Вьетминь, пользовавшийся колоссальной поддержкой населения, развернул постоянно нараставшую партизанскую войну. Причина популярности коммунистических идей среди вьетнамских крестьян кроется, вероятно, в преимущественно коллективном характере их труда по возделыванию риса и других культур, а также в сильном влиянии на быт и мировоззрение людей крестьянских общин, к религиозным лидерам которых сумел найти подход Хо Ши Мин.
Победа коммунистов в Китае в 1949 г. и последовавшее за этим признание ДРВ в январе 1950 г. Советским Союзом и Китаем резко изменили обстановку. Правительство Хо Ши Мина получило от СССР и КНР огромную военную помощь: артиллерию, средства ПВО, другое оружие и снаряжение. Вьетнамские военные начали обучение в лагерях на китайской территории. Тогда же во Вьетнам попадают первые китайские и, возможно, советские военные специалисты. Все это позволило силам ДРВ провести осенью 1950 г. наступательные операции «Ле Хонг Фонг-1 и -2″, заняв при этом практически все северные пограничные с Китаем районы страны.

В ответ на действия СССР и КНР, Соединенные Штаты и Великобритания в феврале 1950 г. официально признают Государство Вьетнам (Южный Вьетнам) и предоставляют Франции военную помощь. Однако размеры помощи ограничивались вспыхнувшей войной на Корейском полуострове. В результате Французский экспедиционный корпус во Вьетнаме попал в безнадежное положение. После нескольких месяцев тяжелых боев в мае 1954 г. Вьетминю удалось разгромить гарнизон укрепленного района Дьенбьенфу, при этом французы потеряли убитыми, ранеными и пленными более половины личного состава всех своих войск во Вьетнаме. В июне 1954 г. французское правительство было вынуждено подписать Женевские соглашения по урегулированию в Индокитае, которые регламентировали вывод французского экспедиционного корпуса, гарантировали нейтралитет, уважение независимости, суверенитета и территориальной целостности всех индокитайских государств, а также установили демаркационную линию между обоими Вьетнамами по реке Бен-Хай. В пределах пяти километров по обе ее стороны устанавливалась демилитаризованная зона.

Но после ухода французов мир на земле Южного Вьетнама так и не наступил: прокоммунистические партизанские отряды (позднее их назовут Вьет-Конг, опираясь на помощь Северного Вьетнама и значительной части населения Южного, продолжили боевые действия. В результате к 1957 г. Южный Вьетнам был объят пламенем гражданской войны. Масштабы ее неизмеримо возросли в 1960 г., когда на третьем съезде Коммунистической партии Вьетнама Хо Ши Мин объявил о начале «борьбы за освобождение» Южного Вьетнама. Отряды Вьет-Конга превратились в прекрасно вооруженные и обученные подразделения под единым командованием (находившимся на Севере). Для доставки им всего необходимого из ДРВ через территорию Лаоса и Камбоджи была протянута сеть стратегических коммуникаций, известная под названием «тропы Хо Ши Мина». Слабо оснащенная и подготовленная армия Республики Вьетнам не могла обеспечить стабильность и порядок. Поэтому Соединенные Штаты, следуя «теории домино», согласно которой потеря Южного Вьетнама приведет к потере Лаоса и Камбоджи (эта часть теории впоследствии оправдалась), а затем и всей Юго-Восточной Азии, в 1961 г. предоставили военную помощь правительству Республики Вьетнам. Поначалу это была чисто техническая помощь, но все увеличивающийся американский военный персонал (его численность к октябрю 1963 г. составила 16732 человека) постепенно начинает принимать участие в боевых действиях.
Тем не менее, к началу 1964 г. под контролем Вьет-Конга находилось уже около 40% территории страны. Американцы оказались перед выбором: либо потерять для западной цивилизации Южный Вьетнам (и всю Юго-Восточную -Азию), либо начинать серьезную войну с Северным Вьетнамом.

2 августа 1964 г. в Тонкинском заливе произошел вооруженный инцидент. Согласно американской версии случившегося, северовьетнамские торпедные катера атаковали в нейтральных водах эсминцы ВМС США «Мэддокс» и «Тернер Джой». Понимая, что применение в ответ на это сухопутных войск полностью исключено, так как привело бы в лучшем случае к повторению «корейского варианта» с его «миллионом китайских добровольцев», в худшем — к прямому военному столкновению с СССР, американское командование сделало ставку на уничтожение военного и экономического потенциала ДРВ с помощью разрушительных ударов авиации. Налетом 5 августа 1964 г. на базу торпедных катеров в Вине началась первая в истории чисто воздушная война над Северным Вьетнамом.

Однако из-за недостатка сил и средств в 1964 г. по ДРВ было нанесено лишь несколько ударов. Зато американцам удалось построить или модернизировать десятки военно-воздушных баз в Таиланде и Южном Вьетнаме, разместить на них примерно 330 тактических самолетов. Основу группировки американских ВВС составили истребители-бомбардировщики F-105. Thunderchief и F-100 Super Sabre, имелись также новые истребители F-4C Phantom II, для ведения разведки использовались RF-101 Voodoo и RF-4C Phantom П. С целью защиты авиабаз от возможного воздушного нападения были переброшены две эскадрильи перехватчиков F-102 Delta Dagger, оказавшихся «самыми бесполезными самолетами в Юго-Восточной Азии». В Тонкинском заливе были сформированы две мощные авианосные группировки: Yankee Station (более 200 палубных штурмовиков и истребителей) у берегов ДРВ и Dixy Station — у берегов Южного Вьетнама. Авиация флота в основном располагала истребителями F-4B Phantom И, F-8 Crusaider, штурмовиками А-4 Skyhawk, A-1 Skyraider.

В то же время на вооружении ВВС Вьетнамской народной армии (ВНА) находилось всего 40-60 боевых самолетов: 25 истребителей J-5, возможно, некоторое количество истребителей J-2, и несколько бомбардировщиков Ил-28. Для прикрытия крупных административных центров Северного Вьетнама ПВО ВНА располагала несколькими дивизионами зенитной артиллерии, в которых по американским данным насчитывалось до 1000 стволов.

7 февраля 1965 г. американская авиация начинает осуществление операции Flaming Dart (Пылающее копье) — первой среди операций по уничтожению военных и промышленных объектов на территории Северного Вьетнама.
На этом этапе боевых действий самолеты США наносили систематические массированные бомбовые удары, используя наиболее простые тактические приемы. Ударные самолеты, количество которых в одном налете порой достигало 80, выполняли полет к цели на наиболее благоприятных высотах (порядка 2500-4000 м) и использовали простейшие способы бомбометания и пуска ракет. Сравнительно невысокая точность попадания с лихвой компенсировалась количеством сбрасываемых боеприпасов. Во избежание поражения огнем зенитной артиллерии экипажи просто не снижались в опасную зону. Классический вариант прикрытия — перехват на дальних подступах к охраняемым объектам — в условиях полного превосходства противника не давал должного эффекта, и вьетнамские МиГ-17 применяли единственно верную тактику: они барражировали на малых высотах и ближних подступах к охраняемым объектам и, маскируясь на фоне земли, ожидали подхода основной ударной группы. При се обнаружении МиГи выходили из засады и, используя небольшое преимущество в скорости (на 200-300 км/ч на высоте 3000 м) и маневренности перед инертными ударными самолетами с полной боевой нагрузкой на внешней подвеске, расстреливали их в упор. Именно так 4 апреля 1965 г. действовала четверка МиГ-17Ф против восьми F-105D неподалеку от Тхаиь Хоа. При этом капитан Трап Хань и его ведомый сбили два F-105D (пилоты: капитан Джеймс Мэгнессон, майор Фрэнк Бэннэт). Это были первые из 320 американских самолетов, уничтоженных в воздухе северовьетнамскими ВВС.

Через пять дней и американская авиация одержала свою первую победу, хотя и дорогой ценой. 9 апреля в 8 часов 40 минут самолет F-4B Phantom II (сср.номер 151403, экипаж: лейтенант Т.Мэрфи и флагофицер Р.Фэган) из ставшей спустя семь лет знаменитой 96-й истребительной эскадрильи (VF-96) с авианосца «Рэнжер», вступил в воздушный бой с четырьмя МиГ-17. После того, как ракетой средней дальности AIM-7 Sparrow удалось сбить один МиГ-17, Phantom II сам попал под губительный огонь пушек МиГов и упал в море. Экипаж погиб. 3 мая лейтенант Фом Нгок Зан на МиГ-17Ф уничтожил А-4 Skyhawk. 20 июня 1965 г. в 18 часов 25 минут два МиГ-17Ф атаковали четверку палубных поршневых штурмовиков А-1Н Skyraider из 25-й штурмовой эскадрильи (VA-25) с авианосца «Мидуэй». Один из МиГов после неудачного маневра попал под мощный огонь 20-мм пушек двух А-1Н (пилоты Ч.Хартман и К.Джоисон), был сбит и упал в морс.
Всего в период с февраля по июль 1965 г. по американским данным северовьетнамские ВВС потеряли в воздушных боях четыре МиГ-17 (все на счету флота, три из них сбиты F-4B). Американские потери составили четыре или пять F-105D, два палубных штурмовика и один F-4.

Благодаря все более увеличивающейся помощи Китая и Советского Союза, противодействие северовьетнамской системы ПВО постоянно росло. В июле 1965 г. впервые был применен новый вид оружия, внесший существенные коррективы в ход воздушной войны — советский зенитно-ракетный комплекс С-75. 24 июля 1965 г. дивизион под командованием майора Ф.Ильиных (офицер наведения — старший лейтенант В. Константинов) ракетным залпом сбил в 30-40 км к юго-востоку от Ханоя три истребителя-бомбардировщика F-4C Phantom И. Самолеты шли с бомбовой нагрузкой в плотном строю на высоте 2-х тысяч метров. Американцы признали сбитым только один F-4, а два других — поврежденными. Три дня спустя сорок шесть F-105 нанесли удар по этой батарее. Итоги налета неизвестны.

До 27 ноября американская авиация уничтожила восемь вьетнамских ЗРК, потеряв при этом (по американским данным) три F-105 Thunderchief, два F-8 Crusaider, два F-4 Phantom II и один А-4 Skyhawk. Многие самолеты были повреждены. По вьетнамским данным, за этот период огнем ЗРК было сбито более 30 истребителей-бомбардировщиков. Отражая налеты, советский персонал ЗРК понес значительные потери и, по мере обучения вьетнамцев, постепенно заменялся. Для этого при каждом советском расчете существовал параллельный — вьетнамский. Однако в течение всей войны в большинстве частей ПВО (впрочем, как и в других родах войск ВНА) имелись советские военные специалисты.
Резко возросшее число боевых потерь и прежде всего психологический эффект, который произвело применение во Вьетнаме мощных зенитных ракет средней дальности, заставили американское авиационное командование отказаться от ранее выработанной тактики. Поскольку С-75 уверенно поражал цели на средних и больших высотах, то американской авиации пришлось перейти к полетам на малых и предельно малых высотах. При умелом использовании самолетами рельефа местности обнаружение и сопровождение их радиолокационными станциями становилось затруднительным. Эта переориентация сразу же отразилась на условиях ведения воздушной борьбы: северовьетнамские истребители теперь намного реже получали от РЛС наведения достоверную информацию о летевших у земли самолетах противника. Засады МиГ-17-х постоянно срывались, значительно снизилась эффективность атак по свободно маневрирующим целям.

Но в то же время полеты американских самолетов у земли увеличивали вероятность поражения их огнем ствольной артиллерии и стрелкового оружия. Поэтому к концу 1965 г. число зенитных орудий в ПВО ВНА было удвоено и превысило 2000. Значительное количество из них имело радиолокационное управление огнем, например, советский 57-мм зенитно-артиллерийский комплекс С-60. Впоследствии, анализируя итоги войны, американские специалисты пришли к выводу, что более половины из общего количества сбитых истребителей-бомбардировщиков было поражено огнем малокалиберной зенитной артиллерии, которая считалась давно исчерпавшей свои возможности. Еще одним минусом тактики «малых высот» было резкое ослабление мощи ударов, наносимых вынужденно небольшими по составу группами самолетов.

Учитывая большие потери, понесенные при попытках уничтожить ЗРК, американское командование сделало ставку на качественно новые средства борьбы с ними — специально оборудованные самолеты эскадрилий Wild Weasel. Эти самолеты (первоначально F-100F, несколько позднее F-105F, еще позднее — с 1972 г. — F-4C и F-105G) оснащались аппаратурой обнаружения и подавления работающих на излучение РЛС и вооружались противорадиолокационными ракетами AGM-45 Shrike, a позднее и более совершенными AGM-78 Standard-ARM. Одержав первую победу 20 декабря 1965 г., за период до 11 июля 1966 г. семь F-100F Wild Weasel уничтожили девять ЗРК, потеряв при этом три самолета. Только один из них был сбит, два других столкнулись в воздухе.

Начало нового 1966 г. ознаменовано качественным скачком в применении авиации обеими сторонами, которому во многом способствовали переход американцев к новым тактическим приемам и появление на вооружении ВВС ВНА новых типов истребителей. Благодаря активному использованию средств РЭБ американцы получили возможность комбинировать действия маловысотных групп самолетов, прорывавших ПВО, с массированными ударами со средних высот.

Наряду с продолжающимися поставками МиГ-17 советского и китайского производства, с 1966 г. отмечается применение новых модификаций этого МиГа, правда, не получивших широкого распространения. Это были МиГ-17ПФ (J-5A) с РЛС «Изумруд» и тремя пушками НР-23. В ходе исследований возможностей усиления вооружения МиГ-15 и МиГ-17, по заказу вьетнамского правительства в Чехословакии был изготовлен опытный образец МиГ-15 вооруженный помимо двух 23-мм пушек двумя ракетами Р-Зс; на месте демонтируемой 37-мм пушки устанавливался теплопеленгатор. Позднее, примерно с 1968 г., во Вьетнаме применяли и МиГ-17Ф со стандартным пушечным вооружением и двумя ракетами Р-Зс.
По некоторым данным в феврале 1966 г. северовьетнамские ВВС получили сверхзвуковой истребитель F-6, имевший большую скорость и более мощное вооружение, чем МиГ-17. Но широкого применения самолет не получил, его активное участие в воздушных боях отмечается лишь с весны 1972 г.

Настоящий шок у американцев вызвало применение во Вьетнаме самолета МиГ-21. Первый бой с его участием состоялся 23 апреля 1966 г. После чего американцы стали применять усиленное прикрытие ударных групп истребителями Phantom II, возможности ведения воздушного боя которых примерно соответствовали МиГ-21. Три дня спустя — 26 апреля 1966 г. F-4C сбил первый МиГ-21. Наибольшее распространение во Вьетнаме получил МиГ-21ПФ-В (изд. 76 — специальный вариант МиГ-21ПФ для климатических условий Вьетнама с антикоррозионными покрытиями агрегатов) и появившийся позже МиГ-21ПФМ (изд. 94 с креслом КМ-1). Отмечалось и применение более ранней модификации МиГ-21Ф-13 (изд. 74, вероятно, чехословацкого производства).

Первые же воздушные бои показали, что благодаря меньшей, чем у F-4, удельной нагрузке на крыло, МиГ-21 имеет лучшую горизонтальную маневренность, особенно на больших высотах и малых скоростях. Исходя из этого, северовьетнамские летчики безо всякой опаски стали ввязываться в ближний бой. Но большинство МиГ-21 были вооружены всего двумя ракетами Р-Зс, которые имели низкую величину допустимой перегрузки в момент пуска (всего в 1,4 единицы). В противном случае ракета не сходила с направляющих — срабатывала система блокировки. Из-за этого при умелом маневрировании противника применение ракет Р-Зс становилось затруднительным. Отсутствие пушечного вооружения и малый запас ракет стали причинами потерь многих МиГ-21 - ведь после пуска обоих УР самолет становился безоружным! Хотя к тому времени в Советском Союзе специально для МиГ-21ПФ/ПФМ был разработан ‘подвесной пушечный контейнер ГП-9 с 23-мм пушкой ГШ-23, автор не располагает свидетельствами о применении его во Вьетнаме. Вместе с тем достоверно известно о широком применении ГП-9 в Индо-Пакистанском вооруженном конфликте 1971 г. Кстати, столкнувшись с аналогичной проблемой на беспушечном «Фантоме» модификаций F-4B/C/D/J в боях с МиГ-17, американцы немедленно стали оснащать свои самолеты подвесными пушечными установками. Позже встроенное артиллерийское вооружение как на «Фантоме» (F-4E), так и на последних сериях МиГ-21 (МиГ-21М и т.д.) стало стандартным. Другим недостатком МиГ-21 была слабая бортовая РЛС, что привязывало его к системе уязвимых наземных станций целеуказания и наведения. В то же время отсутствие тяжелой РЛС делало его легким и маневренным.

Указанные недостатки МиГ-21 вьетнамцы компенсировали тактикой «серии ракетных атак», особенно эффективной при численном перевесе противника. Атакующие МиГи осуществляли пуски управляемых ракет вдогонку противнику на скорости 1,2М. Этот прием, требовавший высокого мастерства пилота и грамотного наведения с командного пункта, обеспечивал неожиданность атаки, достаточную результативность и практическую неуязвимость атакующего. Довольно широко практиковалось совместное использование разных типов истребителей (МиГ-17/19/21): дозвуковые МиГ-17, обладавшие преимуществами на малых высотах, вытесняли американские истребители-бомбардировщики наверх, где их встречали ракетными атаками МиГ-21 Известны случаи использования МиГ-17 в качестве своеобразной приманки, атакуя которую американские F-4 сами попадали под удар.
В 1965 г. на авиабазу Дананг (Южный Вьетнам) специально для борьбы с МиГами было переброшено авиакрыло известных американских истребителей F-104C Starfighter. Однако даже не вступая в воздушные бои, они быстро доказали свою неэффективность и использовались исключительно для нанесения ударов по наземным целям, и только в Южном Вьетнаме.

Если за первые четыре месяца 1966 г. в воздушных боях было сбито одиннадцать американских самолетов различных типов и девять северовьетнамских (по американским данным только шесть) — соотношение 1,2:1, то с вводом в бой МиГ-21 картина резко изменилась: с мая по декабрь США потеряли сорок семь, а ДРВ — только двенадцать самолетов — соотношение 4:1 (по американским данным потери ДРВ — двадцать самолетов: пять МиГ-21, два Ан-2, остальные - МиГ-17).

Рост боевых потерь вынудил американцев принять срочные меры: летчики — истребители, чей налет составлял менее 1500-2000 часов, были отправлены на специальные авиабазы в США для переподготовки. Плотная и насыщенная программа включала полузабытый ими пилотаж в ближнем маневренном воздушном бою, комплексное применение артиллерийского и ракетного вооружения, отработку как индивидуальных, так и групповых тактических приемов. Возросший профессионализм американских пилотов не мог не отразиться на содержании и результатах воздушных боев.

2 января 1967 г. летчики 555-й тактической истребительной эскадрильи 8-го тактического истребительного авиакрыла под командованием полковника Р.Олдса на F-4 сбили за один день семь МиГ-21, не потеряв при этом ни одного своего самолета (по американским данным). Другим способом борьбы с нараставшей угрозой со стороны северовьетнамских истребителей стали массированные удары по аэродромам базирования МиГов. Главной задачей этих налетов, начавшихся в мае 1967 г., стало систематическое выведение из строя ВПП и рулежных дорожек.

Несмотря на предпринятые меры потери американской авиации над Северным Вьетнамом продолжали расти. Если в последнюю неделю июля было сбито 11 самолетов, то в первую августа — 13, а в дальнейшем две потерянные машины в день стати обычным явлением в информационных сводках. По данным северовьетнамского командования, в 1967 г в воздушных боях уничтожено 124 американских самолета и потеряно 60 своих (соотношение 2:1). По американским источникам потери авиации ДРВ составили 76 истребителей, в том вчисле от ВВС США 59 самолетов, от авиации флота — 17.

Таким образом, соотношение потерь 2:1, зафиксированное еще в начале войны в воздухе, было восстановлено, чему способствовали постоянные изменения в тактике действий противоборствующих сторон: на новые варианты воздушного нападения всегда изыскивались эффективные меры защиты. Основные причины, приведшие к снижению эффективности действий американской авиации, по мнению зарубежных специалистов, заключались в следующем:

Во-первых, если пилотов и удалось обучить ведению маневренного воздушного боя, то подогнать под него «неманевренный» самолет оказалось довольно сложно: экипаж тяжелого «Фантома» мог лишь уклоняться от атак противника, не имея при этом возможности из-за больших, чем у МиГ-21, радиуса и времени разворота занять тактически выгодное положение для ответной атаки.

Во-вторых, условия сопровождения бомбардировщиков к объекту удара сковывали действия пилотов F-4. Они не могли себе позволить бросить прикрываемую ударную группу и ввязаться в продолжительный бой с истребителями противника, а были обречены только на отражение их атак.

В-третьих, вьетнамским летчикам удалось навязать противнику свою схему боя, строившегося по плану перехвата, что вынуждало американцев действовать в оборонительном ключе и при переходе в атаку прибегать к выполнению сложных и недостаточно эффективных маневров.

31 марта 1968 г. американские бомбардировки севернее 19-й параллели были прекращены, в Париже начались мирные переговоры. Более трех лет воздушной войны, стоившей Америке 3495 потерянных самолетов, не дали ожидаемого эффекта, о чем красноречиво свидетельствовали события тех лет в Южном Вьетнаме

Начало: АБОРДАЖНЫЕ ТЕСАКИ.

АБОРДАЖНЫЕ ПИКИ.

Фотография ниже иллюстрирует коллекцию из пяти абордажных пик британского Королевского Флота и американского военно-морского флота 18-19 веков.

***
АБОРДАЖНЫЕ ТОПОРЫ.
Приведенные ниже фотографии иллюстрируют более редкие, чем тесаки, но хорошо известные по документам и литературе абордажные топоры Королевского Флота Великобритании, использовавшиеся примерно с 1750-х до середины 1800-х годов самим Королевским Флотом, американским военно-морским флотом, британскими и американскими каперами. Эти образцы абордажных топоров мало различались во времена Франко-индийской войны (колониальный театр военных действий Семилетней войны), американской революции, Англо-американской войны 1812 года, Наполеоновских войн, и их экземпляры можно найти по всему миру, где только ходил британский военно-морской флот!
Британский абордажный топор, найденный в Австралии. Такая модель использовалась примерно в 1790-1850-х гг.:

Британский абордажный топор примерно 1750-1790-х гг., найденный в США. Использовался, вероятно, американским военно-морским флотом:

Было найдено несколько таких абордажных топоров с выбитой на рукояти надписью "А. Льюис", и по сей день не определено, кто это был и какое значение имела эта маркировка:

Британский абордажный топор, найденный в Канаде, последнего установленного Королевским Флотом образца P1859:

Этот экземпляр хорошо промаркирован. На одной стороне стоит штамп арсенала с датой изготовления: 1890 год, а также литеры "C&М" как марка производителя:

На другой стороне проставлены клеймо, известное среди моряков как "широкая стрела" или "воронья лапка", указывающее на собственность правительства Великобритании, литеры "WD" - Военное Министерство (War Department) и "N" - Флот (Navy; подобными топорами пользовались и "сухопутчики"), а также цифра "7" - номер проведенной инспекции и/или шифр места ее проведения:

______________________________________Перевод с англ. яз. мат-ла с сайта английских коллекционеров военно-морского антиквариата.

Перевод статьи Николаса К. Джонсона (Nicholas K. Johnson) The American Expeditionary Forces and Prohibition.

Отношения американских солдат и морских пехотинцев с алкоголем на Западном фронте в корне отличались от положения их союзников из Франции, Бельгии и Британского Содружества. В отличие от Французской и Британской армий, бойцам американских экспедиционных сил в окопах не выдавали алкоголь. Это было бы абсолютно недопустимо для мощного движения за трезвость на внутреннем фронте. Движение за трезвость активно вело антиалкогольную пропаганду во время и после войны и увязывало ее с "американской идеей".

В тылу лагеря "Ассоциации молодых христиан" (Young Men’s Christian Association, YMCA) предлагали «полезные развлечение для американских солдат, свободных от алкоголизма и других пороков". Однако движение за трезвость и YMCA в конечном итоге не смогли полностью исключить употребление алкоголя американским войскам во время войны.

Различное отношение американских солдат и французов к алкоголю в некоторых случаях оборачивалось настоящим культурным шоком. Журналист Хейвуд Броун в 1918 году в своей книге «Американские эксп. силы: С генералом Першингом и американскими войсками» рассказывает об инциденте, когда американские войска устроили концерт для группы французских гражданских лиц:
«Только одна особенность глубоко озадачила французов. В конце слишком затянувшейся песни капитан сказал: «Эти ребята пели очень хорошо. Принесите каждому по стакану воды». Ни один деревенский житель не мог понять, почему человек, совершивший не более серьезное преступление, чем пение гнусавым тенором, должен быть вынужден вкушать холодный, безвкусный и неинтересный напиток».

Броун также осудил приказ о полном запрете алкоголя. С его точки зрения, армии был нужен только запрет на продажу шампанского и коньяка рядовым. Этот запрет на "элитный" алкоголь для рядовых идентичен британской политике, которая исключала продажу шампанского, коньяка и некоторых крепких спиртных напитков простым солдатам. Броун утверждал, что пиво, самый популярный напиток среди американских "джи-ай", наряду с «легкими винами», «не представляет угрозы для здоровья или дисциплины нашей армии». Он развеял опасения скептиков, сказав, что попытка достичь опьянения от слабоалкогольного пива военного времени приведет к тому, что "человек утонет, прежде чем напьется".

Движение за трезвость приравнивало воздержание от алкоголя к патриотизму и высоким моральным качествам. Это видно на приведенном выше послевоенном плакате, который приравнивает алкоголь к побежденному врагу - Германии. Он похож на французский плакат аналогичного содержания, появившийся примерно в то же время. "Честный, высокоморальный американский солдат" был представлен в пропаганде в качестве своего рода крестоносца борьбы как за демократию, так и за умеренность, в отличие от недемократических и, соответственно, алкоголических европейских вражеских или союзных держав (впрочем, американский обыватель был настолько невежествен и плохо информирован, что часто их путал).
Запрет на спиртные напитки в США был принят Конгрессом в ноябре 1918 года, якобы для экономии зерна для производства хлеба. Однако отнюдь не Первая мировая война привела к успеху движения за запрет алкоголя. Во многих штатах и регионах алкоголь уже был запрещен к моменту вступления Америки в войну. "Женский христианский союз трезвости" и "Антисалунная лига" (Woman’s Christian Temperance Union and the Anti-Saloon League) были мощными политическими силами еще до начала войны. Они называли пиво «кайзеровским варевом» и использовали антииммигрантские настроения и патриотические чувства, критикуя немецко-американских пивоваров, одну из ключевых групп, выступающих против "сухого закона", как такую же большую угрозу для Америки, как и Германская империя.

ти лагеря были укомплектованы должностными лицами YMCA в форме. Эти лагеря предназначались для того, чтобы обеспечить «полезные развлечения» войск и отвлечь их от французских кафе, борделей и тому подобного. В лагерях YMCA предлагались игры, продавались сигареты, удовлетворялись религиозные и духовные потребности солдат и предоставлялись другие формы развлечений. В своем антивоенном романе «Три солдата» Джон Дос Пассос изображает чиновника YMCA, человека «Y», как лицемерную, трусливую фигуру, поддерживающую машиноподобную систему современного общества и войны. Человек с буквой «Y» пытается выманить у солдата жалованье, завышая цену за сигареты и шоколад, и разводя при этом слащавые проповеди об американской идее и варварстве немецкого врага.
Дос Пассос, который служил водителем медицинского эвакуационного автомобиля во время войны, изображает американских солдат, наслаждающихся "запретными плодами" - вином, пивом и другими напитками во французских деревнях в тылу. Это описание во многом соответствует французским и британским рассказам о похождениях собственных солдат. Персонаж романа рядовой Фузелли влюбляется во француженку Ивонну, которая работает в одном из многочисленных кафе в тылу, где подают алкоголь военнослужащим. Опьянение и желание «жить» всегда присутствуют среди героев романа, независимо от того, находятся ли они в тылу или познают Париж в 1919 году. Роман «Три солдата» полон сцен, в которых американские солдаты пьют, напиваются, бродят по улицам и ищут женского общества. Дос Пассос представил относительно неприкрашенное (для своего времени) изображение армейской жизни, он не пытался скрыть реальных чувств и потребностей американского солдата во Франции, будь то в окопах или в тылу.
В приведенном ниже отрывке из «Трех солдат» Дос Пассос рисует сцену пьянки во французской забегаловке, которая могла произойти с участием солдат любой армии:

— О, парень, — сказал Крисфилд. - Это старое вино, конечно, быстро бьет по ногам... Скажи, Антуанетта, у тебя есть коньяк?
— Я собираюсь выпить еще вина, — сказал Эндрюс.
- Давай, Энди; пей все, что пожелаешь. А я хочу что-нибудь такое, чтобы согрело мои кишки.
Антуанетта принесла бутылку коньяка, два маленьких стакана и села в пустое кресло, скрестив покрасневшие от работы руки на фартуке. Ее взгляд перемещался с Крисфилда на французского солдата и обратно.
Крисфилд также немного повернулся в кресле и посмотрел на француза, на мгновение почувствовав ревность в его желтовато-карих глазах.
Эндрюс прислонился спиной к стене, потягивая вино темного цвета, мечтательно полуприкрыв глаза, устремленные на тень люстры, которую дешевая масляная лампа с оловянным отражателем отбрасывала на облупившуюся штукатурку стены напротив.
Крисфилд хлопнул его по плечу.
— Проснись, Энди, ты спишь?
— Нет, — ответил Энди, улыбаясь.
- Глотни еще чуток коньяка.

К фото - На этой фотографии изображены американские офицеры (слева) и британские офицеры (справа), пьющие пиво c британскими медсестрами во время увольнения с фронта в 1918 году. Поскольку американские военные не получали алкоголь в своем пайке, выпивка в тылу была единственным вариантом, который оставался у "джи-ай".

Выпивка в тылу была проблемой, к которой американская армия относилась серьезно, но в конечном итоге ничего не могла с этим поделать. В отчете Хейвуда Броуна подробно обсуждается этот вопрос. По его мнению, полный "сухой закон" был невозможен для армии, дислоцированной во Франции, из-за повсеместного распространения заведений, где подавали алкоголь. Хотя некоторые французы также выступали за запрет крепких спиртных напитков, Броун утверждал, что даже эти французские граждане будут озадачены любой попыткой ограничить доступ к вину и пиву, которые рассматривались скорее как продукты питания, нежели как опьяняющие напитки. В его рассказе упоминаются "приступы пьянства", когда американские экспедиционные войска впервые прибыл во Францию, но утверждается, что это закончилось относительно быстро. Для Броуна лучшей профилактической мерой против алкоголизма было то, что он называл «французской модой делать употребление алкоголя организованным и социальным». Он утверждал, что, как только американские солдаты начали пить «организованно» в кафе, они воздерживались от своего предыдущего повального пьянства, т.к. французские местные жители и "пуалю" научили их правильному подходу к выпивке.

Главное исключение из запрета американского военного руководства выдавать алкоголь для своих войск произошло, когда американские войска перешли под французское командование. В романе «Рота К» Уильяма Марча, возможно, самом уникальном автобиографическом романе времен Первой мировой войны, описывается cлучай, когда рота морских пехотинцев получила пайки от французских военных:
«Когда прибыла первая партия еды, она включала на каждого из нас красное вино и небольшую пайку коньяка. Мы были голодны, замерзли и очень устали, а коньяк согрел нашу кровь и сделал долгие ночи терпимыми. Но на второй день, когда пайки были доставлены вновь, вино и коньяк из довольствия американских солдат исчезли. Религиозные организации во Франции протестовали против выдачи нам одурманивающих напитков: они опасались, что эта новость достигнет Соединенных Штатов, и что Женский христианский союз трезвости и Методистский совет по трезвости и общественной морали услышат об этом и будут недовольны».

Небольшие инциденты, подобные этому, были исключением. В отличие от других союзных войск на Западном фронте, американский солдат и морской пехотинец должны были влачить свое существование в окопах «чистыми». Но когда американские войска отводились в тыл, они не воздерживались от алкоголя так твердо, как хотелось бы сторонникам "сухого закона" у них дома. Однако опыт войны мало повлиял на запрет алкогольных напитков в США. Хотя 2 миллиона американцев служили во Франции, движение за запрет спиртных напитков уже завоевало политические позиции внутри страны и протолкнуло законодательство о трезвости, кульминацией которого стала ратификация 18-й поправки в январе 1919 года.