Фантастика

Автор текста: Владимир Герасименко

Вы читали книгу Роберта Хайнлайна «Звездный десант»? Как вы её поняли? Я вот понял книгу, как оду «управляемой демократии» во главе с военной хунтой, где право голоса нужно заслужить. Но так ли это? В изданном в 1980 году сборнике «Расширенная вселенная» Хайнлайн написал обширное эссе-предисловие со своими мыслями о «Звездном десанте» (ЗД), и сейчас я предлагаю взглянуть, что же он пишет.

Хайнлайн сходу даёт понять, что ЗД — это его политический манифест, написанный на волне разочарования от одностороннего отказа Эйзенхауэром от ядерных испытаний.

«Я был ошеломлен действиями президента. Я не должен был удивляться, поскольку знал, что он был... глупый, простоватый и зависимый от своего штаба. Но это тоже делает меня глупцом; я уже много лет назад понял, что многие политики (не все!) пойдут на всё, чтобы быть избранными...»

После этого Хайнлайн сокрушается, что спустя столько лет его книга пользуется бешеной популярностью, но всё ещё не понята «фанатами». [Внезапно, но книгу, как и фильм Верховена, обвиняли в прославлении милитаризма и фашизма]

Главная претензия автора к читателям в том, что они не поняли использование слова «ветеран». Хайнлайн говорит, что в романе прямо и неоднократно написано, что ветеран — это не только военный, а вообще любой человек, отслуживший в госструктурах. И что 95% граждан получили свой статус через ветеранство именно на госслужбе, а не в армии.

В мире ЗД только через службу можно получить права, но это дело добровольное. Хайнлайн специально проговаривает, что он против призыва (конскрипции), считая его аморальным, и гордится, что несколько поколений его семьи служили добровольцами. Поэтому в мире ЗД каждый человек может стать волонтёром. В этом случае он обязан отслужить два года там, куда его пошлют. А вот после этого у него всегда будет выбор — где и как продолжить службу. Он может вообще в любой момент уволиться, не получив полного гражданского пакета. При этом лишь малую часть волонтёров направляют в армию.

Служащие в ЗД не имеют права голосовать и полный гражданский статус они получают только по истечении 20 лет активной службы. При этом попадание в армию не даёт никаких бонусов, наоборот — получаешь множество рисков не вернуться домой. Одновременно с этим, как утверждает Хайнлайн, в книге недвусмысленно дано понять, что гражданские в целом презирают военных и службу. [Я лично думал, что не любят военных лишь неграждане из-за слишком либеральных взглядов.] И автор тем самым пытался показать, что общество, и в наше время тоже, не замечает пот и кровь простого пехотинца, благодаря которому оно продолжает существовать.

Т.е. с точки зрения Хайнлайна, описанное в книге правительство не милитаристское! И он был возмущён, что читатели посчитали иначе.

Далее Хайнлайн начал подробно рассуждать о высказанной в ЗД мысли, что право голоса надо заслужить. Он сокрушался, что США слишком далеко ушли от заветов отцов-основателей, которые никогда не собирались вводить всеобщее избирательное право. «Демократии обычно рушатся вскоре после того, как плебеи обнаруживают, что могут сами выбирать хлеб и зрелища... на время.» И по его мнению в США 1980-х как раз это и происходило.

Поэтому Хайнлайн считал необходимым ограничение избирательной способности. Показанную в ЗД систему он считал лишь одной из многих возможных. Причём неидеальной, так как пехотинцы в ней не получают никаких компенсаций за значительные риски для жизни. Рассуждая о возможной реализации ограничения голоса, Хайнлайн привёл ряд альтернативных вариантов.

Например, зависимость веса голоса от вложенных в голосование денег и ограничение финансирования государства исключительно доходами с голосования. В этом случае государство подпадёт под власть самых богатых, «но разве сейчас уже не так?». Зато участвовать в выборах будут только те, кто действительно в этом заинтересован.

Другой вариант — это право голоса при доказательстве своих умственных способностей. В этом случае тот, кто в кабинке для избирателя не сможет решить задачку на интеллект, не будет допущен до голосования. Такая система позволит даже умным детям влиять на курс государства, но в то же время вычеркнет из политической жизни многих взрослых. То есть неидеально.

Можно обе системы совместить: пусть доступ к кабинке для голосования имеет тот, кто сможет внести определенный депозит деньгами, и в случае, если он не пройдёт тест на интеллект, то депозит не вернется, и права голоса тоже не будет. Это будет стимулировать «улучшать породу», поддерживая доходы и интеллект на достаточном уровне.

Сам Хайнлайн не настаивал, что придумал идеальные способы политического устройства. С его точки зрения они просто ничуть не хуже существующих. Ведь всеобщее избирательное право не принесло радикального роста качества управления: «На протяжении почти полутора столетий женщинам не разрешалось голосовать. В течение последних шестидесяти лет они голосовали... но мы не увидели тех огромных улучшений в управлении государством, которые обещали нам суфражистки».

Однако он допускал, что, возможно, надо подойти с другого конца, что, возможно, всё дело в том, что в США недостаточно далеко зашли, и нужно обеспечить ещё более справедливое представительство женщин в правительстве... через квоты!!! Заодно это решит проблему чернорабочих, которых стало мало — выкинутые на мороз со своих должностей недостаточно умелые или удачливые белые воротнички могут начать зарабатывать руками. Более того, в такой системе нужно по квотам двигать матерей, так как они заинтересованы в строительстве лучшего мира для своего ребенка.

С точки зрения Хайнлайна правительство вообще можно сделать полностью женским, потому что за предыдущие 50 лет оно и так не принимало ни одного адекватного решения. Так что хуже, с его точки зрения, не будет.

И вот знаете, прочитав это эссе Хайнлайна, у меня сложилось впечатление, что автор нас всех, и себя, «развел». Поставив в центр повествования пехотинца Рико, он показал общество именно со стороны навязанной ему военной пропаганды. Мы видим в основном то, как сами военные считают правильно поступать — действовать агрессивно, напористо и не бояться разрешать конфликты силой. Верят ли в это обычные граждане? Из книги мы не знаем, но предположить, что госслужащие разделяют взгляды армии легко. И да, взгляды армии в ЗД были основным посылом Хайнлайна, тем, из-за чего книга вообще была написана — он считал, что конфликт с СССР можно решить только демонстрируя силу и решительность.

Но из-за этого вопрос гражданских прав, который Хайнлайн также собирался осветить, оказался задвинут на задний план. Хайнлайн описал идеализированных военных во всё ещё неидеальном обществе. Но последнее скрыто за слоями военной пропаганды, которую льют в уши Рико. Читатель должен был увидеть, как солдатами манипулируют, но сделали это немногие. Поэтому Хайнлайн вынужден был в своем комментарии разжевывать и пояснять этот момент.

Такой вот парадокс. Великая книга, в которой каждый находит свой смысл, но часто довольно далёкий от видения автора.

🎮 🎲 Также читайте нас на других ресурсах:

• Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши.

• ВК ↩ – наша Родина.

Мы всегда рады новым авторам. Если хотите предложить статью на CatGeek или заинтересованы в сотрудничестве — пишите сюда или сюда.

Подписывайся на нас, чтобы не пропустить новые интересные посты :)

Читайте также:

• Они не поняли «Звездный десант»

• Преображение человечье: как киберпанк неловко предсказал будущее

• Звёздный десант: как показать проигранное сражение

Концепт переживших эпидемию трапперов, с размякшими от сидения в подвале химического завода мозгами, мы вынашивали давно. Вдохновлялись Far Harbor, Моби Диком, Попаем, рекламными материалами Old Spice, Джеком Лондоном и брали минорные идеи из других сеттингов. Добавьте сюда сложную ритуалистику, прописанную космологию борьбы Красного Кита и Вселенского Спрута, Морской закон и получите спайсеров.

Команда сделала все, чтобы дистанцироваться от пиратов и выдержать тот самый дух дикой пустоши. Все же Fallout никогда не был ультрасерьезным сеттингом.

Бо-бо-бо-боцман!

Моя роль заключась в том, чтобы быть левой рукой капитана, следить за духом команды и блюсти Морской закон. Мой радпопугай помогал с этим и набалтывал одновременно как умные мысли, так и полную чушь. Кстати, он прилетел откуда-то издалека, потому что я никогда не слышал слова «Придвен» и не понял, при чем там рваная проводка.

Приключения начались в первый вечер, когда мы отправились на заставу НКР. Так получилось, что у нас был капитан и у них был капитан. По старой морской традиции два капитана при встрече должны выразить друг другу почтение. Делают это они во время взаимных визитов.

Вместе с небольшим отрядом я отправился к калифорнийцам, которые оказались крайне подозрительными. Винить этих мальчиков в форме сложно: бывалый моряк знает, как двуличны и опасны бывают пустоши. Впрочем, приглашение калифорнийцы приняли, а потому мы отправились назад в наш Ермотаун. Когда мы вернулись, я остался за главного. Капитан ушел по делам, а старпом вроде как отправился торговать вместе с караванами. И тут происходит она…

Дичь!

Ничего не предвещало беды. Сижу и наслаждаюсь жизнью в капитанском кресле: напиток в одной руке, рядышком смеется леди. Играет музыка, людям наливают на баре. Тишь, гладь, божья благодать.

В бар заходит некто бомжеватого вида. Он волочит за собой человека в форме НКР, приставив ему нож к горлу. С криком, похожим на «Я ДОКАЖУ СВОЮ ВЕРНОСТЬ СПАЙС ДИКУ, ВОТ ЖЕРТВА» этот некто перерезает горло пленнику. Прямо посреди бара.

Представили, что бы почувствовали, увидев такое в жизни?

Я начинаю орать. Псих-убийца пытается оправдаться тем, что ему, якобы, сказал так сделать наш капеллан, чтобы вступить в общину спайсеров.

«Что, черт подери, тут происходит?! Что ты творишь?! Про какого капеллана ты тут разоряешься, идиот?!» — кричу я. Мои моряки тоже в шоке.

«Хватайте этого болвана!», — командую я матросам. Они вонзают в него клинки, отводят в медблок для дальнейших решений. Я иду за ними. В медблоке понимаю, что НКРовец оказался мертв и УЖЕ был разобран на органы. Все, что от него осталось, отправилось на комбикорм.

Неудобно получается. Мы ведь визита НКР ждем. Надо что-то делать.

Собираю эскорт, веду психа на заставу НКР. Мальчики в форме снова не хотят общаться с бывалым моряком и не понимают, о каком из бойцов речь. Я объясняю всю глупость ситуации и говорю, что считаю нужным отдать маньяка НКР. Пусть судят его по своим законам, раз он убил их бойца. Если они не знают, что делать с этим кровожадным психом, то мы казним его прямо здесь и сейчас, перед их воротами. Калифорнийцы в итоге забрали убийцу, но…

Потом мы узнали, что псих вскрыл горло перебежчику из НКР, а не их солдату. Ба-дум-тссс.

Когда капитан вернулся, я, старпом и другие матросы отправились на ночную рыбалку. Поймали почти тридцать браслетов говорящей рыбы, которая не чтила морские законы. Принесли множество трофеев, снятых с монстров. Вот вам и добрые морячки.

Ермотаунские разборки

Следующим утром, когда ушли караваны, на наш бар напали соседи. Бар был стрелковой зоной, ведь уклоняться от драки — это немужественно.

Оказалось, что матрос-массажист внезапно почувствовал тягу богини Венеры и перепутал пару соседей-фермеров с заблудшими в Ермотаун рейдерами. Игровой момент получился прикольным, а пожизнево ситуация была очень глупой. Мы ведь могли поиграть в это, сдать его соседям, устроить казнь. Усугубило ситуацию битье по голове. К счастью, капитаны нашли общий язык. Конфликт разрешила дуэль, кровная месть реднеков была остановлена. На бар затем нападали ирландцы, но все они полегли на месте.

К сожалению, после этого была еще одна ситуация, когда рейдер, положив наш отряд на дороге, схватил ларп нашего игрока и начал убегать с ним в сторону леса. Он сопровождал побег репликой гопников нулевых в стиле «я в твоем поле зрения». Из-за этого я начал орать на них. Возможно, что мне не стоило так кричать, пусть само событие для меня полный трындец. Мастера потом сказали, что эта игра вообще была очень злой на пожизневые нарушения.

Этих же рейдеров мы встретили, когда шли с караваном. Нервы нашего матроса не выдержали и он пустил по ним очередь, когда мы уже почти прошли мимо.

Так быстро на игре мы еще не бегали.

Я получил пулю в спину, но, к счастью, до Ермотауна было недалеко. Медик перевязал меня минуты через три.

После такого сложного дня было чудесно вернуться домой, в родную бухту. Сестры Джонс устроили потрясающий квартирник (или все же каютник?), который плавно перетек в конкурс «Обосри костюм оппонента» от соседей-реднеков. Сам формат конкурса был очень хорош, из него можно сделать прекрасное шоу в любом из забитых людьми баров. Вначале я не хотел участвовать, но команда почти что заставила меня это сделать. Тем удивительнее, что я выиграл его и получил за это… СТАЛЬНЫЕ ЯЙЦА.

Уже ночью я, закутавшись в плащ, сидел в Хабе и рассказывал морские истории. Образ мой прибавил колорита, так как от крика на рейдеров я охрип. Многие спрашивали: «Где вы нашли здесь море?» В ответ они слышали, что пустошь — это море возможностей и море приключений.

Анклавизация

Иные игроки удивляются: «Как же так? Почему морячки оказались анклавовцами?» Ответ простой — так и было задумано.

Один из членов нашей команды по квенте был анклавовцем, которого мы спасли от когтя смерти и приняли в общину. Он воспользовался податливостью мозгов спайсеров и постепенно вплел идеи Старой Америки в их умы.

Окончательное осознание себя Анклавом произошло только в последний игровой день. Тут мы и нашли разбитую скрытую ячейку организации, интегрировали ее в себя, приросли мощью, планами, целями. Наш капитан стал полковником, а мы со старпомом — майорами.

Еще раз: у нас был флаг Анклава, символика и кусочки формы с самого начала. Конспиг’ация, Феликс Эдмундович, конспиг’ация.

Когда в Ирвинтаун пришло посольство Братства Стали, оно погибло. Один из послушников очень долго провоцировал реднеков криками о селянах-браминолюбах, за что и поплатился жизнью.

По стечению обстоятельств мы оставили рыцаря-посла в живых, продолжая усыплять бдительность игроков. Посол самопроизвелся в мичманы, попробовал аромат старых специй, проникся атмосферой и даже принял участие в реднекиаде. Со свежеизбранным президентом Ермотауна он тоже поговорил, но целей своих не достиг. Следующий патруль Братства в городе был также размотан. Перед этим его накурили вирусосодержащими парами. Опасно недооценивать реднеков.

Затем мы узнали, что в Хабе скрывается беглый ученый Анклава, который распространяет технологии по пустоши. Он интегрировался в общину мексиканцев и чувствовал себя так, будто нашел новую семью.

Когда возле бара тот самый ученый понял, кто с милой улыбкой спрашивает его о делах, то оцепенел. Чтобы не устраивать резню, полковник, приготовив нож, предложил решение, которые устроило всех. Вернуть ученого назад не представлялось возможным, а убивать его было бы варварским решением по отношению к человеку, который помнит об идеях Старой Америки. Поэтому мы отвели его на базу, сделали пластическую операцию и хорошенько запомнили его новое лицо. Если ученый вдруг возьмется за старое, мы придем не только к нему, но и к его новой семье. Кто знает, может быть, нам еще придется воспользоваться знаниями этого человека…

После маневров Братства в Ермотауне мы договорились с послом Нью-Вегаса, что мистер Хаус возьмет нас под свое крыло. Мало того, что это давало свободу и вооруженную защиту силами секьюритронов марк 2, так еще и гарантировало безопасность ячейки Анклава.

Вместо эпилога

Вот так прошла моя игра. Команда Старых Специй (и теперь уже Старой Америки) активно играла в науку, торговлю, охоту. Мы брали заказы на четвероногую и двуногую дичь, а еще выполнили один из основных квестов по вирусу. На него многие забили. Некоторые игроки называли именно наш медблок лучшим на Пустоши.

Однако у нас бы ничего не получилось без ребят, которые хотели играть с нами. Без преувеличения, все, кто были рядом в Ирвинтауне, просто космические. Я не видел такого глубокого погружения и плотного межкомандного взаимодействия уже несколько игр. Бушмилки, Кладбище, вы супер.

Fallout: Crossroads была насыщена игровым насилием. Дороги были небезопасны, дружбомагия подошла к концу. Омрачили игру слухи о том, что Легион Цезаря стал полицией у НКР. Надеюсь, что это неправда, такой джигурды я себе представить даже не могу. Вообще, если НКР дрались, ходили по дорогам, отсвечивали вне локации, то Легион я почти не видел.

В нашей фракции экономика работала. Лично я потратил за игру две крышки, а ленты и патроны активно снимал с трупов. Но вот мои ребята смогли купить дорогостоящие улучшения, покутить в барах, приобрести заряды.

Еще я увидел мастеров, которые реально работают. Фет — солнышко, благодаря нему наши идеи смогли получить воплощение и должную реализацию без ерунды, в рамках лора. Он сидел с нами по ночам и решал вопросы, не мешая при этом играть.

Может сюжет и стал самой слабой частью Fallout: Crossroads, но в остальном, по сравнению с предыдущим годом, общий уровень игры сделал большой шаг вперед. Нытья о «такой плохом Fallout» я не понимаю. Для нас все было четко, понятно, насыщенно. Те, кто ждали, что их будет развлекать мастерская группа, пока они чешут свои причиндалы на локации, могли с тем же успехом скататься в лес на шашлыки в дурацком.

Тут должны были быть комплименты моей команде, но они и так знают, что лучшие.

Искренне ваш, боцман-майор.

Спасибо, что дочитали до конца!