Судьба

Продолжение. Начало здесь

Следующим Володя поставил почему-то рассказ о своём дяде Степане, который поневоле оказался в Китае, прожил там четверть века, работал в казахстанской ссылке и вернулся домой, пройдя полпланеты, хотя от дома отделяла его только река. Это судьба многих аргунских и ононских казаков.
Любознательный и дотошный мой друг, который для меня дороже любой родни, видимо, с раннего детства жил историей и судьбой аргунского казачества. Мы часто бывали вдвоём в разных учреждениях Читинской области, добивались каких-то решений, занимались поисками исчезнувших земляков в годы репрессий, краеведением, архивами.
Однажды казачий генерал нашей современности Александр Богданов намекнул мне, что неплохо бы попросить Владимира Георгиевича Зырянова стать атаманом Аргунской станицы. Не выбрать, а попросить! Ведь лучшей кандидатуры и быть не могло. Я сказал об этом Володе. Как раз в это время он привёз и показывал мне фотографию атаманов аргунских станиц.
Надо заметить, что к современным казакам и их движению мы относились довольно скептически, полагая, что казаком нельзя стать, им надо быть по крови, призванию и духу. Как нелепо звучит предложение вступить в казаки для потомственного казака?
Но всё больше вникая в историю, Володя начинал соглашаться, что надо поднимать казачество, рассказывать людям об их предках. Генерал Богданов официально предложил аргунцам выбрать Зырянова атаманом. Так мой Володя, «не вступая в казаки», стал атаманом. Но ведь он и был им всегда! Высоким, статным, красивым аргунским казаком, какими и были все его предки. (На фотографии он с внуком Ярославом возле своего дома. Об этом доме, этих местах и людях у меня остались самые лучшие воспоминания. Душа моя будет рваться туда до смертного часа).
Конечно, в материале очень много ошибок и неточностей. Я просто физически не успевал править. Но жизненная суть в них есть, а потому я и ставлю материал, несмотря на ошибки и недоработки. Когда-нибудь всё выправится...

Вот его рассказ о своём дяде.

Владимир Зырянов

Мытарства дяди Степана

Интересная и очень поучительная судьба моего дядюшки – Зырянова Степана Ивановича. Мытарства его начались в 1921 году. Рассказ с его слов, как запомнил, так и записал.
Захватили его казаки из леса, тогда свободные казаки прятались в лесах. Он ехал на двух подводах из Суровой и вёз жерди или дрова. Они выскочили из пади Томская и подскакали к нему, все в казачьей одежде с винтовками, пистолетами и шашками, он многих узнал. Человек пять были из Дамасово, остальные человек семь были с других деревень, но тоже были знакомыми.
Старший казак, сказал: «Степан, мы забираем подводы, разгружай дрова». Степан было воспротивился, но лихой казак огрел его нагайкой по спине, Степан съежившись, слетел с воза жердей, хотел встать и взять кол с воза и огреть казачонка, но тут просвистела следующая оплеуха нагайкой. Несколько раз нагайка еще щелкнула Степана по спине, тут весь пыл и пропал сопротивляться.
Старшой сказал «Хватит». Быстро сами разгрузили жерди и развернули телеги назад в Суровую. «С ним что делать», - спрашивает молодой казачонок. Другой говорит:  «Порубить его надо, а то пойдет сейчас в деревню и мужиков поднимет». «Не надо, - сказал старший, - он нам ещё пригодится, кто за конями будет смотреть, а он отличный скотовод, да и китайский язык мало-мало знает, ну и маленькая родня мы». Он, действительно, приходился нам роднёй.
Тут Степан поднял глаза и разглядел своего шурина, ведь его жена Алёна была ему сестра. «Семён, – взмолился Степан, - отпусти, не бери грех на душу, ведь у меня четверо ребятишек, кто их кормить будет?»
Семен говорит: «Вот выгоним краснозадых нахрен, и будешь жить с Алёной всласть. А сейчас вон садись за поводья да гони повозки  под Раскат». Степан было замешкал но тут опять щелчок по спине, и он подумал: «Делать нечего, надо исполнять, а то совсем запорет, этот стервец».

Сел в повозку и погнал к Раскату.
Кони шли галопом, рядом и со всех сторон скакали казаки.  «Удрать, спрятаться, - думал Степан, - но пока рано, вон как взяли в кольцо. Ладно, попозже уйду».
Когда приехали под Раскат у реки, из кустов вышли ещё казаки. Они долго что-то говорили с Семеном, а Степан поглядывал по сторонам, но на него неотрывно и с ехидной улыбкой смотрел этот залихватский молодой красивый чубатый казачонок.
И тут Степан узнал в нем ещё одного родственника, и спросил его: «Ты чей будешь, из Нерадовских ли?». «А тебе чо?»- ответил тот. «Дак ведь твоя мать Дуся, она же моя тетка!» И тот встрепенулся весь: «Ну и чо, что тетка, её же вон краснозадые захлестали в прошлом годе» И крепко сжал правой рукой ручку клинка. Степан съёжился, но тут встряли другие: «Не балуй, Митька, остынь вон, иди в речку». У Степана подошел комок к горлу, глаза увлажнились.

Вот уже смеркалось, Семен скомандовал: «Быстро грузим».
Казаки быстро стали носить из кустов какие-то баулы, мешки, ящики, сундуки и прочие вещи. Вот уже совсем стемнело, все было увязано и закрыто.
Семен сказал Степану: «Садись на первую повозку и поехали через Дамосово, возле ключа мимо озера на Сорки, а там к Ленковому заливу и на ту сторону, через брод, возле лодок понял».
Степан говорит:  «А не унесет телеги?». «Нет, – сказал Семен, наши на прошлой ночи ездили, даже подпруги не намочили». И пригрозил: «Не вздумай дёру дать, а то я сам с тобой рядом буду, а ты меня знаешь».
Степан чмокнул, приспустил вожжи, кони пошли, они его знали давно и понимали без лишних слов, телеги шли ровно без шума, изредка постукивая о камни оковами. Казаки скакали рядом с дорогой по обеим сторонам, по траве, чтобы не слышно было цокота копыт.
Вот и деревня, навстречу подскакал  Митька,  тихо сказал Семену: «Всё тихо, я проехал до озера, никого нет».
Семен подъехал к Степану, нагнулся и сказал «Ну, Степа, если убежишь, то тебя краснозадые расстреляют за пособничество с нами, казаками, понял?»
У Степана все сжалось, он думал: «За что мне такое наказание?»
Семен, объехав каждого казака, что-то наставляя персонально каждому, и опять подъехал к Степану и сказал: «До Ленкового залива галопом без остановки».
Тут у Степана сердце застучало, будто выскочить хочет из груди. Не сбежать от казаков, они все шустрые и ловкие, кони у всех хорошие, некоторых он сам же и обучал.
Щелкнула нагайка и кто-то хриплым голосом сказал: «Пошел!»
Степан дернул специальным знаком вожжи, и кони понесли через Дамосово, вот уже кузня и молельный дом, и дом китайца уже позади, вот и ключ уже рядом. Степан ещё в какой-то миг подумал: «Спрыгну сейчас!», но рядом с обеих сторон, сипло и громко дышали, широко раздувая ноздри, кони.
«Зарубят», - подумал Степан, пока он это подумал, пара его коней с шумом перелетела брод речки, которая вытекает из озера и неслась к Соркам, там свернула на релку и вот уже видна Аргунь. Справа Ленковый залив, кони со всего маху влетели в воду. Когда брызги упали на воду, то повозки уже подталкивало водой, они одна за другой, увлекаемые конями, почти плыли по воде, громко шлепая, к тому берегу.

На китайском берегу уже стояли несколько казаков, которые перескакали раньше и пытались помочь подводам подняться на берег. Но кони шли здесь уже не первый раз, для них это была обычная работа.
Повозка остановилась возле крайнего дома в деревне Дамасу на китайской стороне. Степан узнал махо (дом) Ваньки-китайца, купчишка был такой всё спирт продавал русским в банчках.
Тут подъехал Семён и вытирая пот и грязь со лба, облегченно вздохнул- «Пронесло даже никто ничего не понял в Дамасово». Посмотрел на Степана и, улыбаясь, добавил: «А ты боялся».
Тут вышел Ванька-китаец, радостно воскликнул на своём русском языке: «Карасё, карасё, усе живы?». «Все», - сказал Семён.
Потом Ванька оглядел повозки и испуганно сказал: «Это кони и телеги Ивана Зырянова, плёхо, плёхо, он мой друга». Затем он поднял глаза и испуганно вскрикнул: «Стёпа, Стёпа», - то и дело поглядывая, то на Степана, то на Семёна.
Некоторые вошли в дом, Степан сидел на повозке, рядом стоял Митька, вокруг двора и ближе к берегу, везде стояли караульные казаки. И все поглядывали в сторону Дамосово, на небо, где догорала лазурная заря, как бы прощаясь с мужиками казачьего племени. А они смотрели, и почти у всех на глазах появились слезы и все они думали: «Скоро ли, когда теперь буду на своей стороне?» Каждый понимал, что, может быть, он в последний раз побывал в родной стороне.
Рядом стоял бородатый Гурьян, держа коня под уздцы левой рукой, а правой поглаживая по носу коня, прижав его к своей щеке, зашмыгал и пошел к забору сел на землю и громко зарыдал. Тут Степан не сдержался, понимая всю суть происходящего и, обняв обеими ладонями своё лицо, тихо заплакал.
Совсем стемнело, в махо тускло зажглась керосиновая лампа, туда по очереди, меняя друг друга на посту, заходили казаки.
Ближе к полночи позвали Степана. Семён сидел у прилавка, и говорит: «Садись, поешь, затем коней выпрягай. На рассвете едем до Трехречья, там наши базируются. Пока у них поживём, а там видно будет, когда атаман Семёнов придет тогда и выступим». И радостно сказал: «Вот тогда Стёпа освободим твою Алёну». Степан взбодрился и пошел выпрягать коней.
Рано утром подводы ехали уже на чужой стороне, сзади выстроившись в две колонны ехали верхом на конях казаки.
Они тихо о чем-то говорили. Степан сидел на первой телеге, и все думал, что ему дальше делать. Ведь его брат Митрофан был где-то тут в Китае и сестра Марея тоже здесь у кого-то работала в няньках в Трехречье. Думая так о своих родных Степан не терял надежды встретиться с ними. Надо же поговорить со своими по душам, посоветоваться. Как быть дальше? Вообще в Китае тогда было много наших знакомых, ведь когда с отцом Иваном ездили в Хайлар, заезжали в деревни к знакомым на ночлег - в Дубовой, в Хаул, в Дербул, в Караванную, в Якеши,  там много русских, думал Степан. Он как-то прирасслабился и глубоко вздохнул, слегка повеселев. «Ничего, проживём», - сказал он про себя.

…Прошло много лет, в 1946 году Сталин дал амнистию тем, кто ушёл в Китай. Степан вернулся в 1949 году, пройдя через лагерь в Казахстане. Говорил, что год был в районе Желаншколь.
Он много лет жили от дома, которую разделяла река. А вернулся, пройдя полземли. Из Трехречья, китайского Дамасу в русское Дамосово.
Когда он пришел, постаревший, измученный, его ждали неутешительные новости о его семье. Он узнал, что его жена и дети все умерли от болезней и голода. В войну 1943 году умер и отец Иван. Сестра Лисофета (Елизавета) депортирована куда-то в Иркутск. А в деревне Дамасово жили сестра Парасковья, Гланя жила в Ишаге.
И жили в Дамосово, у новой жены Ивана Арины Ивановны: Анна старшая, Анна младшая, Гоша и Валя. Но их Степан не знал, они народились у отца Ивана без него. Остановился Степан жить у Парасковьи, она жила с дочерью Таиской вдвоем, ну и ему нашлось место на гобце.

Мы жили рядом  (это семья Гоши сына Ивана Зырянова) дядя Степан часто ходил к нам. Придет, бывало, сядет на пол спиной к деревянной койке, достанет трубку и, набивая её табаком, говорит: «Ну, Сереженька, садись ко мне закурим». Сережа, это мой младший братишка, было ему  тогда год, подползал и садился рядом. И дядя Степан рассказывал о том, как он жил в Китае, спал с конями в конюшне на козлинке, работая на хозяев, так и прождали они атамана Семёнова всю жизнь.

Много позже уже в 2000 году, я узнал от одной китаянки-полукровки переводчицы, что она знала  Степана Зырянова в Хайларе, у него была жена китаянка, от нее есть трое сыновей и одна дочь, её зовут Толя. Переводчица Тоня, говорит, что два старших брата уехали в Австралию, а младший и Толя где-то здесь в Китае. Моя новая знакомая Тоня пообещала разыскать их. А дед Степан не рассказывал, видимо боялся, но сестре Парасковье он наверное рассказал, а она тоже молчала.

Много было Зыряновых, которые так или иначе ушли в Китай.
Был хорунжий Зырянов Фрол Гурьянович, он по неволе оказался со страшной трагедией в Китае. Его дом до сих пор стоит в Дамосово, построен из леса, который привезён из Китая. Сейчас в этом доме школа в деревне.
Так же ушли в Китай Зырянов Гурьян Гурьянович и многие другие.
Умер дядя Степан в октябре 1961 года, похоронили его рядом с матерью и женой на родной земле на кладбище в Дамосово, закончился его круг мытарств.

Материал написал в начале 2000 -х годов.

Продолжение следует

У меня был и остался в памяти единственный друг - Владимир Георгиевич Зырянов (1953-2012), простой русский человек, великий патриот своей Родины. Мы дружили с ним почти 30 лет. Я убеждён, что наша дружба когда-нибудь послужит примером для других поколений, она и сегодня пример для наших потомков. О нашей дружбе можно написать роман. И не один. Он был и остаётся для меня опорой духа, которая на даёт угаснуть вере в человека в нашей беспросветной мгле.

По мере публикации материалов, я постараюсь рассказывать читателям о своём друге, о его жизни. О настоящем человеке, который всегда с тобой, рассказывать трудно. Это как сердце вынуть, которое тут же омертвеет. Здесь надобна мера...

Родился Володя в марте 1953 года. Ушёл из жизни в феврале 2012 года. Но я до сих пор боюсь ехать туда, где он жил и погребён. И всё еще продолжаю разговаривать с ним…

Материалы, которые я буду публиковать здесь, - сведения о его родословной, которые он неустанно собирал несколько лет. Я помогал, по сути дела переписывал эти материалы. Что-то здесь пропущено, недоработано, есть, конечно, ошибки. Но тем не менее - это настоящая родословная. Хорошо бы "прошёлся" по материалам редактор или корректор... Как говорится, глаз у меня уже "замыленный", нужен свежий взгляд. Была задумана целая книга о родословной. Создать её мы не успели. Сведения не полные. Но они и не будут никогда полными: ведь жизнь – это процесс, который непрерывно меняется. И к тому же тут нужен труд большого коллектива. Тем не менее, Володя успел собрать довольно много интересных материалов о своей родословной.
Пусть эти материалы послужат примером для других, подвигнут их на поиских своих родословных, познание родного края.
Надеюсь, что эти сведения пригодятся многим и многим людям с берегов Аргуни, потомкам Владимира Георгиевича, его родным и близким.

Владимир Зырянов

Зыряновы из Дамасово

Кто мы, откуда и где живем?

С языческих времён люди рождённых называли по именам данной природы в основном, где они жили, например новорожденный утром его называли по восходу солнца (Красно солнышко) если в небе парил орёл, то имя давали (светлый, быстрый сокол) если рождение происходило в лесах, то имя соответствовало к лесным зверям (быстрый олень, сильный медведь). С приходом православия или других вер, люди и церковь стали давать к имени человека и фамилию, например Солнцев, Соколов, Зверев, Медведев.

А когда во II-III веках, Русь изначальная ходили в походы они из Греческих краёв пленили женщин для русских воинов, дабы они рожали воинов, и когда это произошло, то матери гречанки называли своих детей своими греческими именами, так славянский и русский запас имен пополнился и греческими именами.

А когда после крещения Руси стали давать фамилии по именам, например Петровы, Ивановы, Тимофеевы, Романовы, Сидоровы, Николаевы и т. д.Вот и получились фамилии на Руси и у других народов, многозначительные, несущие в себе происхождение рода.

Так и появилось моя фамилия Зырянов, скорее всего она произошла от корня зыряне, это в Сибири и на окраинах лесов и тундр, были народности такие же, как Эвены, Тунгусы, Якуты и т.д. Сейчас таковой нации малых народностей нет, а вот фамилия от их корня осталось.

Можно прочесть в словаре Даля, обозначение Зырянка, это поясняет Даль, маленькая винтовка для добычи мелких пушных зверьков.

Есть ещё корень зыреть, зреть это поясняет Даль видеть, искать, выглядывать. Вот и произошла наша фамилия Зырянов, по всей видимости, от этих корней.

Когда я учился в школе, я хотел узнать откуда мой род пришёл в Забайкалье. Встречал фамилию Зырянов очень много раз и с разных мест. Будучи в армии, со мной в одной роте служили ещё трое моих однофамильцев, один был с Урала, второй с Байкала и третий, так же как и я с Аргуни. Вот какая география моей фамилии. И это еще больше меня подхлестнуло узнать про мою фамилию. После армии дома, в Аргунских краях, безуспешно я расспрашивал стариков моей родной деревни Дамасово, в которой было треть деревни с фамилией Зыряновы.
Волей судьбы мне пришлось познакомится с корреспондентом нашей газеты (Советское Приаргунье) Иннокентием Васильевичем Чижовым. Мы с ним много говорили о фамилиях декабристов, каторжников и в целом о нашем красивом, каторжном, крае.

Однажды Иннокентий Васильевич приехал из очередной командировки в Ленинград, там он работал в архиве на тему о наших деревнях Нерчинско-Заводского уезда царских времён. И вот когда он меня встретил после такой командировки, то спросил меня: "Знаешь ли ты откуда твоя фамилия приехала в Нерчинские Заводы и в каком порядке и звании твои предки пришли в наш край?"

И рассказал мне Чижов о том. что видел в архивных бумагах мою фамилию. Я пытался отгадать, говорю, что каторжане были мои предки, он говорит - нет, я опять - казаки, наверное, он опять - нет, я предположил, что мои предки - беглые, солдаты. Он рассмеялся, успокоил меня и говорит: "Не отгадал. Тогда слушай...Твоя фамилия Зырянов пришла с Урала от Демидовских заводов, когда Аргунские сереброплавильные заводы нуждались в мастерах плавильного дела. Вот и дал царь Петр Великий команду Демидовым чтобы те отправили мастеров и рабочих в Аргунские заводы. Вот и пришла твоя фамилия в Забайкалье а тут уж волей и неволей размножилась по Аргуни. Кто стал рудознатцем, кто хлеборобом, рабочим, возможно кто-то охранником каторжан. А когда в 1850 годах царским указом утвердили Забайкальское казачье войско, то естественно из каждой деревни и станиц собирали сильных и здоровых мужиков в казаки".

Знаю, что все Зыряновы казаки.

Это я узнал намного позже от самого Василия Ивановича Балябина, когда меня с ним познакомили, он здороваясь со мной за руку, пытал меня: откуда, с Аргуни? С Аргуни! А я ему: "С Дамасово". Он крепче сжимал мне руку предчувствуя, что-то родное с Аргуни, и говорит: "Как фамилия?" Я испуганно: "Зырянов..." У Василия Ивановича радостно заблестели глаза, правой рукой он всё крепче сжимал мою руку, а левой рукой, тыча пальцем мне в грудь, радостно и громко произнес: "Да ты из казаков, твой род казачий род". Потом он неспешно посадил меня за стол к чаю и давай расспрашивать про родные края. Так я узнал от настоящего казака Балябина что фамилия Зыряновых - казачьего рода.

Наша деревня Дамасово по данным старых записей в музее, изначально называлась “Суровая”, это от одноименной речки, которая вытекает из пади Суровая, по всей видимости от корня суровый ветер идёт из пади. Или то, что падь Сурова, как её называли старики идёт со стороны р. Уров, вот и произошло название С Урова или Суровая.

В 1730-х годах в Аргунских сереброплавильных заводах работал мастер по отделению серебра от свинца, Пётр Степанович Дамес, грек по национальности.

Когда плавили первое серебро на Аргунских заводах в России не было своих мастеров сереброплавления. Вот и царь Пётр Великий заказывал мастеров из Европы.

Сперва были отправлены из Москвы два мастера – Степан Поздняков и Александр Левандиан, позже были и другие, которые начали обучение рудознадству и сереброплавлению прямо на заводах.

Вот один из них Пётр Степанович Дамес,  устроил свои лаборатории, маленькую плавильню и кузни на своей усадьбе (даче) в деревне “Суровая”. Которую позже в 1750-х годах преименовали в деревню по имени Петра Дамеса – “Дамесово” и до сих пор моя деревня называется Дамасово. Пишут название везде по разному: Дамесово, Дамосово, Дамасово...

Возможно когда мастера были отправлены царём в Аргунские Заводы они в свою очередь брали с Демидовских заводов знающих рудознатцев, рабочих и вместе с ними шли в наши края на Аргунь.

Вот таким образом моя фамилия пришла в Дамосово, ровно также с другими фамилиями, которые живут до сих пор в нашей деревне. Зверевы, Михалёвы, Нерадовские, Бирюковы, Редровы, Голятины, Чащины, Алюнины, Харины, Игнатюк (овы), Первухины, Овсянниковы, Ворсины, Ларионовы, Самохваловы, многие фамилии уже уехали. Волею судьбы кого увезли принудительно, кто во время войн и разных смут погибли, и их дети померли от голоду в 30-х  40-х годах прошлого века, нет уже в нашей деревне таких фамилий как Вахромеевы, Лончаковы, Крёковы, Менавшиковы, Никитины, Тарасовы, Корниловы, Филипповы, Питины, Кучеревские, Красновы, Черных, Вяткины, Козловы, Свешниковы.

Вот когда эти фамилии на слуху, то невольно думаешь сколько же родов, семей, было в нашей деревне Дамосово?

Многие из этих фамилий породнились друг с другом, и с моей фамилией тоже все породнились.

Эти записи можно прочитать в областном архиве в церковной книге за 1870 годы, называется "Книга записи крещения, венчания  и об умерших Аргунской Вознесенской церкви".

Жизнь не стояла на месте, люди жили работали, служили, производили и естественно продолжали свои рода и своё потомство.

Я выписал несколько записей из церковной книги:

1.1872 г.- Дамесовский казак Андрей Варфоломеевич Зырянов венчается с законной женой Домникой Степановой.

2. Дамесовский казак Семён Варламович Зырянов  венчается с законной женой Екатериной Ларионовной.

3. Дамесовский казак Тимофей Денисович Зырянов венчается с законной женой Федосьей Онисимовной.

4. Дамесовский урядник Константин Степанович Свешников венчается с законной женой Дарьей Харитоновной. Оба православные.

5. Дамесовский урядник Йона  Савельевич Свешников венчается с законной женой Мариной Савельевой.

6. Дамесовский казак Василий Афанасьевич Черных венчается с законной женой Александрой Гавриловой.

7. Дамесовский казак Константин Ефимович Харин венчается с законной женой Анной Йеановой.

8. Дамесовский казак Евгений Савельевич Свешников венчается с законной женой  Федосьей Трофимовной Нерадовской, поручители этой записи: казаки – Василий Вяткин, Дианис Крюков, Степан Нерадовский.

9. Дамесовский обыватель Прокопий Йанович Редров венчается с законной женой Оксаной Кайгородовой, поручители этой записи: Казаки Василий и Анатолий Черных. Аргунский Казак – Семён и Елизар Кайгородовы.

10. Дамесовский казак Пётр Саввич  Овсяников венчается с законной женой Парасковьей Максимовной.

11. Дамесовский урядник Гаврил Игнатьевич Голятин венчается с законной женой Евдокией Игнатьевной.

12. Дамесовский казак Василий Кононович Ворсин венчается с законной женой Ириной Копитоновной.

Запись в книге Аргунской Вознесенской церкви 1901 года.

Дамасовского поселка казак Степан Иванович Зырянов и его законная жена Алена Якимова крестили дочь Ксенью. Поручители казак Иван Петрович Зырянов и казачка Екатерина Семеновна Кривоногова. 28 января 1901 года. Запись вел пономарь Гавриил Пляскин.

Казак Афанасий Максимович Ворсин и его жена Агрепина Екимова крестили дочь Марию 1 июля 1901.

Казак Лаварет Тимофеевич Зырянов и его жена Анна Игнатьева крестили сына Николая, поручители Михаил Степанович Зырянов и его дочь Крестинья.

Из записи об умерших 1872 г.: ГАЧО. Священник Гаврил Паргачевский пономарь Иван Телятьев, Николай Шастин. Они проводили службы и вели записи в церковной книге Аргунской Воскресенской церкви.

Дамесовский казак Фёдор Зырянов – дох мором.

Дамесовский отставной ссыльный Евгений Григорьевич Кучеровский, помер от дряхлости.

Усть-Борщёвка Патринский Казак Георгий Поляков, помер от золотухи.

Камаринского урядника Фёдора Бирюкова дочь – Оманда умерла от родимца.

Дамесовского урядника Йоны Свешникова дочь – Екатерина умерла от поносу.

Дамасинские казаки и другие жители деревни строили свои дома на берегу озера и возле речки. У каждой усадьбы были дворы для коней и скота, огороды для посадки кортошки и другой мелочи. Так как в соседних деревнях и в Дамосовой (иногда пишем Дамасово) жило много китайских семей, они занимались чисто огородами.
У крепких казаков были хорошие амбары для зерновых культур и семян. Земли вокруг деревни были разделены на поля пастбища сенокосы, а сама деревня была огорожена забором (поскотиной). У многих казаков были участки земли за Аргунью на правом берегу, как и у моего деда Ивана Петровича был участок на устье речки Мардага (Маритка).
По расказам дядюшки Степана Ивановича и тетки Парасковьи на участке деда Ивана стояла заимка, там жили работники, посли скота, пахали поля, косили сено, ловили рыбу на речке Маритка и на Аргуни. До 1917 года царская Россия платила Китаю за аренду земель на правом берегу Аргуни. А в деревни Дамосовой у деда Ивана были свои кузницы, мельницы. Две мельницы стояли напротив усадьбы на речки Сурова и одна мельница была конной тяги, кони ходили по кругу и крутили жернова. А у других жителей деревни мельницы стояли в верх по речке Сурова. Я насчитал двадцать две мельницы.
По рассказам Фрола Михайловича Овсянникова мой дед Иван был мастеровой мужик, делал все своими руками плотничал, столярничал, ковал в кузне, работал на мельницах, в поле, в лесу, одним словом все что надо делать в деревне.
У других Зыряновых участки земли были вокруг деревни на Заречной ялани, по Суровой в Глинке, в Томской, и на Острожной ялани. А кому не хватало земли рядом с деревней им выделяли участки земли на выгоне в районе речки Усть-Гидари, Мыза, там было очень много заимок. Народу было много и работы хватало всем старому и малому. А по субботам и воскресеньям бабы и старухи ходили в часовню, которая стояла посредь деревни Дамосова. А по большим проваславным праздникам казаки и все жители деревни ездили в Аргунскую Вознесенскую церковь.

Многие названия падей,  падушек, лугов, яланей и полей вокруг Дамосова говорят, кто и что там делали, или какой фамилии, роду это место принадлежало. Например, Зыряновский лог, Егорова ялань (егориха), Кармадониха, Макариха, Филькин брод, Сенькина падь,  и многие другие названия мест  которые соответствовали тем или другим людям или работам.
Например озеро Сорки, рядом озеро Мочище там замачивали коноплю для дальнейшей перерабатки в пеньку, рогожу, мешковину, в веревки и т. д.
А когда весенним паводком смывало остатки отработанной канопли в соседнее озеро и там вся эта грязь оседала на дно. Потом и озеро называется Сорки. А место вокруг озер в Дамосово называется Засор.  Многие другие места вокруг нашей деревни называются по разному Криводушиха, Глубокая, Сухая, Каменка, Заречная елань, Острожная елань, Мыс над Аргунью, Осиновая елань. Вокруг островов по берегу Аргуни другие названия. Например Кайла, потому что это место похоже  на кайлу и разделяет протокой от Аргуни Большой остров. Ленковый залив, там ловят рыбу.

После гражданской войны, после раскулачивания, после укрупнения и переселения людей из одного края в другой, в Дамасово прибавилось много других фамилий, Каюковы, Алешковы, Казанцевы, Кузмины, Ефимовы, Новгородовы, Фёдоровы, Баженовы, Бахметьевы, Самохваловы, Гавриловы, Муратовы, Панковы, Артемьевы, Степановы.

Волей судьбы наша фамилия Зыряновы, распространялась и укреплялась узами с другими фамилиями, такими как – Голятины, Ворсины, Михалёвы, Нерадовские, Свешниковы, Самохваловы, Бирюковы, Зверевы, Новгородовы, Ларионовы, Харины, Игнатюк (овы), Смолины, Коноваловы, Дружинины, Чащины, Лунеговы, Поляковы, Козловы, Дутовы, Акуловы, Поповы, Башуровы, Тоболовы, Мухутдиновы, Варлашины, Морозовы, Огнёвы, Абрамовы, Бугаевы, Жилины, Бальшихшапок, Панковы, Кузмины, Федоровы, Балябины, Кузаковы, Шмаковы, Николаевы, Аргуновы, Нещеретных, Медоваровы, Арыстангалиевы, Зыковы, Алюшины, Фирсовы, Калашниковы, Кармановы, Кормадоновы, Артемьевы.

Каждая из этих фамилий имеет свою судьбу, свою историю жизни, худо или бедно, а может быть богато, каждый жил по своему как им было отпущено Всевышним, под этим небом, под этими звёздами, каждая фамилия это целый мир своеобразных интересных людей. Каждая из этих фамилий заслуживает отдельной книги.

Были в Дамосово очень яркие личности, например, такие как Овсяников Михаил Семёнович. Он был хорошо образован, играл на скрипке, служил музыкантом в полковом аркестре в царское время в Порт Артур в Китае.

Его жену Ефросьнию Ананьевну (мать троих детей: Фрола, Ольги и Софьи) в гражданскую войну, когда белые хотели узнать про красных, привязав к лавке, на глазах детей, хлестали шомполами. После этой пытки она,  не вставая, проболела около двух лет и умерла.

Также Харин Лука Пантелеевич, который играл на балалайке был весельчаком, но и в поле работу знал, со скотом, с конями управлялся играючи. А какой  он обладал памятью, знал наперечёт в деревне Дамосово по кличкам весь домашний скот, у кого сколько кур гусей и какой масти, кого как зовут по именам и по возрасту.

Какие были богатыри братья Ворсины – Игнат и Елизар Федотовичи. Обладали недюжей силой, были большого роста под два метра, в плечах сажень, волосы рыжие.
Фрол Михайлович Овсянников вспоминал: “Ехал Игнат Ворсин с лесу вёз на конной телеге дрова. Запряжена была Савраска. Вот доехали до Филькиного брода, конь зашёл в воду и не может уже вывезти телегу с дрова, уже заваливаться начал. Видит такое дело Игнат. Выпряг коня из телеги и отпустил со словами: “Иди Савраска отдыхай, попасись до утра.” А сам Игнат взял оглобли впрягся в телегу и вывез телегу с дровами из броду и говорит : “Где же тебе Савраска, даже я едва вывез дрова из броду". И потащил  телегу до дому целую версту".
"Здоровые были мужики! - вспоминал Фрол Михайлович.- На утро, когда запрягали коней, Игнат заходил на конный двор, где стояли загнанные конюхом лошади для работ. Так вот Игнат ходил меж коней возвышаясь над ними на целый метр, выбирая себе рабочих коней. Кони от него отворачивались, чтобы не дать одеть узду, Игнат брал такого коня за хвост, резко дёргал вправо или влево, лошадь по инерции разворачивалась от своего веса к Игнату головой, а тот уже брал коня за гриву огромной рукой, как котёнка, спокойно одевал узду. Вот такие были огромные дамосинские казаки – Ворсины".

Зырянов Леонтий Михайлович был отчаянный, на работу жадный. Вспоминали старики: когда в поле работали везде запрягались быки, лошади и он всегда старался брать лошадей горячих, неуёмных, строптивых. Когда их запрягал они его слушались безпрекословно. Леонтий делал работы быстро и много, заслуга сильных коней, а в большей мере знал Леонтий секрет подхода к лошадям. Он обучал и объезжал диких коней без кнута, без рёву  и шума. Он всегда подходил к коням с лаской, разговаривал, да и знал “слово”, вспоминали старики, вот и любили его кони.

Семьи казаков были большие по 11 – 15 человек, редкая семья была маленькой.

Старые казаки-деды в отставке смотрели за порядком в доме, показывали молодым казакам и нанятым рабочим обывателям как надо делать то или иное дело. Чистили мельницы, подводы, каналы, готовили лес, распахивали поля, ловили рыбу, зимой активно занимались охотой в лесу.

Старые бабушки-казачки, у которых было десять и более внуков, освобождались от работы и сидели нянчили внуков, а внучки постарше ухаживали за этими бабушками.

И таким образом никто не сидел без дела в казачьих станицах  и сёлах. Это был цельный и живой образ жизни в казачьих сёлах.

Казачество в России крепло и увеличивалось за счёт мощных и сильных родов, которые в своё время заселяли окраины государства и охраняли границы.

Каждый большой род как правило селился в одной деревне, селе, станице. Старые казаки учили молодых, зрелые казаки несли службу, женщины-казачки ростили подрастающее поколение (сирот не было, случалось умирали родители, а детей сразу усыновляли другие семьи), вели хозяйство в доме, ухаживали за стариками, нянчили детей, охраняли свой очаг. Когда два-три рода роднились меж собой, в одной деревне то такая деревня была мощным казачьим посёлком. А род ещё крепче и сильнее.

Также жил и мой Зыряновский  род. Но что произошло? Куда разъехались и где теперь живут Зыряновы из Дамосово?

Живут везде по одной или несколько семей в Нерчинском Заводе, Борзе, Краснокаменске, Чите, Иркутске, в Алтайском крае, в Китае (г Хайлар), в Австралии. Каждый со своими проблемами, заботами о выживании этом нелёгком и сложном мире.

Когда осуждали казаков и увозили под надзор полиции, то их семьям и детям назначалась пенсия на срок  заключения их отцов-казаков.

Продолжение следует