Трое друзей — Артём, Лиза и Ваня — давно слышали жуткие истории о поместье Барсуковых. Местные старожилы шептались, что в его стенах до сих пор бродит призрак последнего хозяина, жестокого барина Григория, замурованного заживо в собственном доме. Но подростков это не пугало — наоборот, леденящие душу байки лишь подогревали их интерес.
Холодный октябрьский вечер.
Скрипящая калитка, оторвавшаяся от ржавых петель, огласила тишину пронзительным скрежетом.
— Вот идиоты... — фыркнул Артём, перелезая через развалившийся забор. — Если тут и есть призраки, то мы их уже спугнули этим грохотом.
— Тише! — Лиза толкнула его в бок и показала на верхние окна. — Мне кажется, или там... движется свет?
Ваня замер. Из-за грязных стёкол действительно пробивался слабый жёлтый отсвет, будто кто-то медленно прошёлся по комнате с керосиновой лампой.
— Это... невозможно, — прошептал он. — Электричество тут не проводили ещё с революции.
Артём первым ступил на скрипящие ступени крыльца.
— Призраки не платят за свет. Значит, либо бомжи, либо...
Дверь с грохотом распахнулась сама.
Лежащий в прихожей слой пыли был нетронут — никаких следов, будто никто не входил сюда десятилетиями. Но в воздухе витал тяжёлый запах гниющих цветов, хотя вокруг не было ни одного растения.
— Офигенно! — Артём, не обращая внимания на страх друзей, шагнул внутрь. — Настоящий хоррор-хаус!
Гостиная.
Обшарпанные обои свисали клочьями, обнажая чёрные плесневелые стены. На камине стояли опрокинутые фотографии — все лица на них были тщательно вырезаны ножницами.
— Глядите! — Ваня поднял с пола потрёпанный дневник в кожаном переплёте. — Кажется, это записи самого Барсукова...
Лиза заглянула через плечо. На пожелтевшей странице чернели выведенные старомодным почерком строки:
«Скипетр жаждет крови. Он забрал жену, теперь очередь детей. Но я не отдам его. Лучше пусть умрём все...»
В этот момент что-то упало наверх — глухо, как тело, сползшее со стула.
— На чердаке! — Артём рванулся к лестнице, даже не думая о страхе.
Тайник.
Под слоем сгнившего тряпья они нашли маленькую железную дверцу, искусно вмурованную в стену. Замок поддался после третьего удара ломом.
Внутри, на бархатной подушке, лежал золотой скипетр.
Он был прекрасен. При свете фонаря рубины горели, как капли крови, а гравированные узоры складывались в лица — они шевелились, когда тень скользила по металлу.
— Оно... дышит, — прошептала Лиза, отшатнувшись.
Но Артём уже протягивал руку.
Артём сжал золотой скипетр в руке.
Металл, который должен был быть холодным, пульсировал тёплым, живым ритмом — словно в нём билось сердце. Рубины вспыхнули алым, осветив его лицо кровавым отблеском.
— Брось его! — Лиза схватила друга за руку, но он резко дёрнулся, оттолкнув её.
— Он разговаривает со мной, — прошептал Артём, не отрывая взгляда от скипетра. Его зрачки расширились, почти поглотив радужку.
Ваня почувствовал, как воздух в комнате сгустился. Тени на стенах перестали подчиняться законам физики — они тянулись к Артёму, как щупальца, обвивая его ноги.
Стены задышали. Обои шевелились, словно кожа какого-то гигантского существа. Из щелей в полу выползли чёрные нити — то ли плесень, то ли волосы — и поползли по ногам Лизы и Вани.
— Бежим! — закричала Лиза, но дверь в комнату с грохотом захлопнулась.
Ваня рванул её за собой к окну, но стекла запотели за секунду, и на них проступили кровавые буквы:
«ОТДАЙТЕ ЕГО МНЕ»
Артём стоял неподвижно, сжимая скипетр. Его губы шевелились, но голос, который вырывался наружу, не был его.
— "Он мой... Он всегда был моим..."
Это звучало как скрежет старых половиц, как шёпот сотен голосов сразу.
Лиза, дрожа, подняла фонарь и осветила лицо друга.
Там, где должны были быть белки и зрачки, зияли пустые чёрные дыры, как в тех старых фотографиях из гостиной.
— "Вы тоже останетесь здесь", — прошипел Артём (или то, что теперь говорило его голосом).
В этот момент Ваня схватил со стола ржавый гвоздь и вонзил его Артёму в руку.
Тот взвыл — на этот раз своим голосом — и уронил скипетр.
Тени отступили. Дом затих. Даже воздух снова стал холодным и затхлым, будто ничего не происходило.
Артём рухнул на колени, хватая ртом воздух. Его глаза вернулись, но в них стоял дикий, животный ужас.
— Он... Он внутри меня... — прохрипел он.
Скипетр лежал на полу. Рубины больше не светились.
Но Лиза заметила одну деталь — тонкую трещину на золоте.
И сквозь неё что-то шевелилось.
На следующее утро Лиза проснулась от настойчивого стука в окно. За стеклом, бледный как смерть, стоял Ваня.
— Артёма нет, — выдохнул он, едва она открыла створку. — Его мать звонила мне в пять утра. Он не вернулся домой.
Лизу пронзил ледяной холод.
Кровавый след
Они вернулись в усадьбу при дневном свете, но это не сделало место менее жутким. Двери и окна были плотно закрыты — точно так же, как они их оставили прошлой ночью.
Но на крыльце отчетливо виднелись два параллельных следа — будто кого-то волокли за ноги.
— Это... это ведёт внутрь, — прошептала Лиза.
Следы обрывались посреди гостиной, перед тем самым потайным ларцом, где лежал скипетр.
Тихий город
По дороге домой они заметили нечто странное. На улицах было подозрительно мало людей. Даже в час пик.
— Эй, вы! — Ваня окликнул почтальона, который шёл, уткнувшись в землю. — Вы не видели парня в чёрной куртке? Высокого?
Почтальон медленно поднял голову.
— Он уже в доме, — пробормотал он и продолжил путь, не оборачиваясь.
Лиза и Ваня переглянулись.
Звонок из прошлого
Вечером Лиза обнаружила на своём телефоне пропущенный вызов — с номера, которого не было в её контактах.
Голос в трубке был едва различим:
— Лиза... он здесь... в стенах...
Но самое страшное — на заднем фоне слышалось скребущееся движение — точно такое же, какое они слышали прошлой ночью в усадьбе.
Новые пропавшие
Утром газеты вышли с кричащими заголовками:
"Шесть человек пропали без вести за ночь"
Почтальон, с которым они говорили
Владелец антикварного магазина
Трое подростков, гулявших у реки
Лиза посмотрела на фото пропавших в газете — все они в последние дни были возле усадьбы.
Последнее предупреждение
Когда они пришли в полицию, участковый, выслушав их, вдруг резко побледнел.
— Вы... вы трогали золотой скипетр Барсукова?
Оказалось, это не первое исчезновение.
Ровно 50 лет назад, в ту же дату, пропали семь человек.
И 50 лет до этого — ещё восемь.
— Он собирает души, — прошептал участковый. — Чтобы открыть дверь.
В этот момент в здании погас свет, а из динамиков полицейской радиостанции раздался тот самый голос, что говорил устами Артёма:
Дрожащими руками Лиза включила фонарик на телефоне. Темнота в участке была неестественно густой — свет пробивал лишь жалкий метр пространства, словно его поглощали.
— Ваня? — позвала она, но в ответ — только тихий шорох за спиной.
Разбитое отражение
В полицейском зеркале на стене ее отражение было не одно.
За ее спиной, вплотную прижавшись, стоял Артем.
Его глаза снова были черными безднами. Изо рта стекала струйка черной жидкости, капая на форму участкового, который сидел неподвижно — с открытыми глазами и синими губами.
— Ты должна его вернуть, — прошептал отраженный Артем.
Зеркало треснуло, и в трещинах показались пальцы — тонкие, с длинными ногтями. Они царапали стекло изнутри.
Дневник Барсукова
Ваня, бледный, схватил Лизу за руку:
На столе участкового лежала старая тетрадь — полный дневник Григория Барсукова. На последней странице кровью было выведено:
"Они требуют жертв. Каждые 50 лет дверь приоткрывается, и если не отдать им души — оно выйдет. Скипетр — ключ. Но ключ должен быть внутри. Тот, кто возьмет его, станет вратами."
— Артем... Он теперь и есть дверь...
Голос в радиоэфире
Из всех включенных раций полиции хором зазвучал один голос:
"МАЛО. НУЖНО БОЛЬШЕ. ПРИВЕДИ ИХ К ДОМУ."
Это был голос самой усадьбы.
Стекла в окнах участка взорвались одновременно. Ваня толкнул Лизу к выходу:
Но дверь захлопнулась прямо перед ними.
Выбор
В темноте зажглись две красные точки — как глаза.
— Лизааа... — прошептал знакомый голос.
Это был настоящий Артем. Он стоял в конце коридора, обхватив себя руками. Из его груди торчал золотой наконечник скипетра.
— Помоги... — он протянул руку. — Они в моей голове...
В этот момент тень за его спиной разверзлась, превратившись в гигантский рот с бесконечными зубами.
Ваня внезапно схватил со стола древний револьвер из коллекции участкового:
— Я знаю, как его остановить.
Выстрел грохнул, как удар грома.
Лизе показалось, что время застыло. Пуля, выпущенная Ваней, не попала в Артёма. Вместо этого она застряла в воздухе в сантиметре от его лба, будто уперлась в невидимую стену.
— "Недостаточно", — прозвучало со всех сторон сразу.
Голос был уже не человеческим — это скрежетали сами стены, стонали полы, шептались осколки стекла на полу.
Трещина
Скипетр в груди Артёма раскололся вдоль.
Из трещины хлынул чёрный дым, который тут же начал обретать форму.
— Оно выходит, — простонал Артём, падая на колени.
Дым сгущался, превращаясь в фигуру в длинном сюртуке — высокую, слишком худую, с лицом, которое все время менялось, будто состояло из сотен наложенных друг на друга портретов.
Но нет — это был не он один. В его чертах мелькали лица всех пропавших: почтальона, антиквара, матери Артёма...
Наследник
— Вы разбудили меня раньше срока, — сказало существо голосом, в котором звенели десятки голосов.
— Но наследник уже здесь.
Дверь участка распахнулась сама собой.
На пороге стоял Николай Барсуков.
В одной руке он держал старинный ключ, в другой — нож с рукоятью из кости.
— Я обещал вернуть тебя, отец, — сказал он, и Лиза поняла самое страшное:
Все эти годы он ждал этого момента.
Жертвоприношение
— Кровь родственника, — прошептал Николай, подходя к Артёму. — Последний ингредиент.
Лизу парализовало, но Ваня бросился вперёд —
Нож вошёл в живот Вани по самую рукоять.
Кровь брызнула на треснувший скипетр.
Дверь
Стеклянный витраж в участке взорвался, и Лиза увидела то, что было за ним.
Не развалины, а чёрный монолит из камня, слишком правильной формы, с окнами-щелями, из которых сочился свет не того цвета.
— Дверь открыта, — сказало существо, которое когда-то было Барсуковым.
— Время возвращаться домой.
Он шагнул вперёд — и растворился в воздухе.
Существо последовало за ним.
Артём рухнул на пол, свободный.
Скипетр рассыпался в прах.
Эпилог
Через месяц после исчезновения Николая Барсукова в усадьбе начали находить тела.
Застывшие в крике, но улыбающиеся.
Лиза и Артём больше не подходили к тому месту.
Но иногда ночью Лиза просыпалась от звона колокольчика — точь-в-точь как тот, что висел на двери усадьбы.
А на подоконнике она находила красные лепестки.
Словно кто-то ждёт следующего цикла...
ФИНАЛ: ПОСЛЕДНИЙ КОЛОКОЛЬЧИК
Лиза стояла перед новой табличкой на воротах усадьбы:
«Продаётся. Интересующимся обращаться к Н. Барсукову»
Телефон был тот же, что и в объявлении год назад.
— Ты уверена? — Артём хрустел пальцами. Его глаза до сих пор иногда наполнялись тьмой, но теперь он научился это скрывать.
— Он мёртв, — прошептала Лиза. — Но звонки продолжаются.
Звонок взяли с первого гудка.
— Лизавета, — голос Николая звучал так, будто он стоял за спиной. — Я оставил для тебя ключ под крыльцом.
Последний ключ
Ржавый ключ лежал ровно там, где сказал Николай.
Но когда Лиза подняла его, кожа на ладони слезла, обнажив такие же узоры, как на скипетре.
— Он... он в меня встраивается, — её голос дрожал.
Артём вдруг схватился за голову:
Из всех щелей дома повалил чёрный дым, складываясь в фигуры — все пропавшие, все жертвы.
Его глаза были пустыми, но он улыбался.
— Входите, — сказал он голосом Николая. — Дом ждал.
Выбор
Он пульсировал в её руке, как живой.
Она швырнула ключ в колодец за домом.
Усадьба взревела — не человеческим голосом, а звуком рвущейся плоти.
Истинный конец
Когда утром жители городка прибежали на шум, они нашли лишь:
— Пустой участок с выгоревшей землёй
— Колодец, заполненный ржавыми ключами
— Лизу и Артёма, сидящих спиной к спине
А в руках Лизы был новый золотой скипетр.
