Прошлое

U-21 была германской субмариной времен Первой мировой войны, которая под командованием капитана Отто Херсинга потопила первый боевой корабль в истории современной войны. Пусть этот случай не изменил войну на море как события 22 сентября 1914, но тем не менее он все же важен, так как именно после этого случая германские субмарины стали более активно атаковать британские военные корабли.

Предыстория и первый боевой поход.

U-21 была субмариной , построенной для Кайзерлихмарине незадолго до Первой мировой войны. Третья из четырёх подводных лодок типа U-19, это были первые немецкие подводные лодки, оснащённые дизельными двигателями. U-21 была построена в период с 1911 по октябрь 1913 года на "Императорской верфи" в Данциге. Лодка была вооружена четырьмя ТА и одним 88м палубным орудием, за время службы к нему было добавлено второе такое же орудие.

Лодку отдали под командование тогда ещё молодого командира - Отто Херсинга. 14 августа 1914 года U-21 отправилась в совместный поход со своими "сестрами" U-19 и U-22. Они долго бороздили водные пространства между Норвегией и Шотландией и 16 августа в четыре часа утра они заметили британскую эскадру: крейсер и один эсминец, но успеха достичь не смогли и вернулись на базу ни с чем.

Верховное командование Германии решило изменить тактику и вместо того чтобы отправлять лодки большими группа, они решили отправлять их по одиночке или парами, как ни странно это оказалось верным решением. Но всё равно споры в германском штабе не утихали. В тоже время U-21 Отто Херсинга вместе с U-20 снова должна была отправиться к берегам Шотландии.

Пока командиры германского флота выясняли отношения, немецкие подводники развлекались по-своему. Они высаживались на небольших островах Оркнейского архипелага, где охотились на коз и морских птиц. Наиболее серьезной миссией, выполненной немецкими субмаринами в то время, было проникновение U-20 и U-21 в залив Ферт-оф-Форт, хотя на якорную стоянку они пробраться не сумели и быстро убрались прочь.

Потопление "Следопыта"

3 сентября 1914 года U-21 всплыла недалеко от острова Мэй для подзарядки батарей, да и к тому же экипажу надо было перевести дух и немного отдохнуть. Но тут на горизонте показался корабль, лодка тут же снова ушла под воду и медленно пошла за кораблем. Так как корабль шёл очень быстро, то лодка упустила его. Когда корабль скрылся за горизонтом, U-21 снова всплыла и продолжила подзарядку батарей.

Погода ухудшалась, поднялся шторм, лодку швыряло из стороны в сторону по волнам, но тем не менее экипаж вел наблюдение и находился в ожидании противника. Противник не заставил себя ждать и снова показался на горизонте, то был легкий британский крейсер "Следопыт". Лодка ушла под воду. Глаза Отто Херсинга горели от нетерпения и он приказал поднять перископ. Глядя в свой перископ он смог определить, что перед ними британский легкий крейсер под названием "Следопыт". Не желая упускать такую "дичь", он приказал готовить торпедные аппараты к бою.

Когда торпедные аппараты были затоплены, U-21 выпустила всего одну торпеду, которая угодила прямо в цель, прямо за капитанским мостиком, где и находился пороховой погреб, от чего произошел очень большой взрыв. 2940-тонный крейсер буквально разлетелся на куски, оставив на поверхности 259 чудом выживших и перепуганных моряков. Позже их спасут проходящие мимо, британские эсминцы.

U-21 Отто Херсинга возвращалась домой с победой. Впервые в истории современной войны на море, подводная лодка потопила боевой корабль торпедой. И это было только начало. А пока Отто Херсинг праздновал победу и записывал на свой счёт 2940-тонный британский крейсер. Но британцы, спустя некоторое время смогли отплатить немцам той же монетой.

Через десять дней британская субмарина "Е-9" под командованием Макса Хортона сравняла счет, потопив немецкий крейсер "Хела" в 6 милях к югу от Гельголандских островов. Но немецкие подводники быстро вернут своё преимущество и сделают это в "своей" весьма зрелищной манере. А на этом у нас всё

Спасибо за внимание !

Знаменитый бой в ходе которого U-9 Отто Веддигена потопила 3 британских броненосных крейсера "Хог", "Абукир" и "Кресси" произошел 22 сентября 1914 года, в самом начале войны. Тогда к подводным лодкам как к эффективному оружию относились весьма скептически, но такие люди как Отто Веддинген доказали, что подводные лодки являются эффективным оружием. Спустя несколько лет другие его коллеги приведут величайшую морскую державу на грань поражения, но это уже другая история. Сегодня же у нас пойдет речь о событиях 22 сентября 1914 года.

Предыстория

Заказ на постройку U-9 был отдан 15 июля 1908. Лодка была заложена на "Кайзеровской верфи" в Данциге . 22 февраля 1910 спущена на воду, 18 апреля того же года вошла в строй. Будучи одной из первых германских подводных лодок, U-9 интенсивно использовалась для обучения подводников. 16 июля 1914 экипаж U-9 впервые в мире выполнил заряжание торпедных аппаратов в подводном положении.

Так же Отто Веддинген и его лодка стали знамениты во время военно-морских учений 1912 года, когда в ходе этих учений потопил 3 линейных корабля. Спустя два года он применил свои навыки уже в настоящем бою. Тогда в ходе учений несколько немецких подлодок оказались эффективнее чем 80 немецких эсминцев, но тогда никто не обратил на это внимание и подлодки по прежнему оставались недооцененным оружием.

Несмотря на сравнительно небольшой срок нахождения в строю, к моменту похода это была уже морально устаревшая лодка - сравнительно слабо вооружённый корабль, водоизмещением около 500 т, с экипажем 28 чел. 4 ТА калибра 450 мм.

20 сентября 1914 года лодка Веддигена была отправлена в южную часть Северного моря для патрулирования местных вод. Туда же направились 3 броненосных крейсера типа "Кресси", собственно " Кресси", "Хог" и "Абукир". Из крейсеров этого класса была создана эскадра для патрулирования Британских вод, получившее название "крейсерский отряд С". Туда входили 5 крейсеров типа "Кресси": "Вакханка", "Абукир", "Хог", "Кресси" и "Юриалус".

Начиная с 17 сентября старые броненосные крейсера "Абукир", "Хог" и "Кресси" несли дозор между британскими минными полями, выставленными перед устьем Темзы, и голландским берегом и шли 10-ти узловым ходом, держа между собой дистанцию в 2 мили. Корабли следовали строем фронта, не применяя противолодочный зигзаг, не имея охранения из эсминцев, которые ещё за день до этого были вынуждены возвратиться в базу из-за плохой погоды. Старшим по соединению был командир "Абукир" капитан первого ранга Джон Драммонд, Уилмот Николсон командовал "Хогом", а крейсером "Кресси" командовал Роберт Джонсон. Четвёртый такой же крейсер, "Юриалус" ушёл на базу из-за перерасхода топочного угля и неполадок с антенной радиосвязи. К 22 сентября эскадра приближалась к точки своей гибели.

Поход Веддигена, бой и потопление эскадры

Утро 20 сентября начиналось с того что был сильный шторм, лодку бросало из стороны в сторону, а экипаж пытался удержать лодку на плаву. Гирокомпас, основной навигационный прибор на подлодках, не работал, стало очевидно, что они сбились с курса и потерялись. Шторм всё усиливался и представлял прямую угрозу маленькой лодке, которая давно миновала пору молодости. Но Отто Веддиген продолжал сохранять спокойствие, к тому времени он уже приобрел репутацию "способного подводника". Его тогдашний старший помощник Йоганн Шписс так описывал своего командира:

"Худощавый блондин, неизменно вежливый и удивительно любезный. Он всегда проявлял разумную осторожность, не полагался только на собственное мнение, позволял подчиненным офицерам свободно высказывать свои идеи. Те, кому довелось служить с Веддигеном, чувствовали себя не подчиненными, а младшими товарищами".

Экипаж U-9 под командованием Веддигена смог вывести свою лодку из жестокого шторма и утром следующего дня он по береговым ориентирам точно смог установить где находиться. Поход продолжался. К вечеру 21 сентября шторм снова усилился, лодку снова стало кидать из стороны в сторону, не желая рисковать своей лодкой и экипажем, Веддиген приказал погрузиться на 30,5 метров. Однако и на глубине тоже было неспокойно, U-9 снова чуть не отправилась на дно, но со временем шторм утих и утром 22 сентября Отто Веддиген поднял свою лодку на поверхность. Йоганн Шписс вспоминал:

"Вновь очутившись на поверхности, мы были приятно удивлены. Встающее на востоке солнце заливало чистое, ясное небо ярким светом. Шторма как не было. В голубом небе не было ни облачка. Море было спокойным, видимость превосходной, а вдали была обозначена четкая линия горизонта. Прекрасный день, чтобы потопить корабль. Мы перезарядили батареи, чтобы восстановить энергию, израсходованную во время пребывания под водой".

Но время на отдых у экипажа не было, так как на горизонте показались корабли, это были те самые три крейсера: "Абукир", "Хог" и "Кресси". Первым корабли заметил Шписс. Сначала он заметил даже не корабли, а три струйки дыма, которые по мере приближения к лодке, превратились в корабли. Отто Веддиген, который в это время обедал, был срочно вызван на мостик. Он приказал выключить керосиновые двигатели, их дым мог раскрыть противнику местоположение лодки. Веддиген долго рассматривал цель в бинокль и отдал приказ к погружению.

Экипаж приготовил лодку к погружению. Веддиген спустился последним и задраил за собой люк, оказавшись на посту управления он занял место у перископа и принялся разглядывать цели на поверхности. Спустя некоторое время он приказал убрать перископ и долго молчал. Все офицеры и матросы находившиеся в центральном отсеке уставились на командира и пытались понять по его лицу, что же он увидел на поверхности, уже опытные и дисциплинированные морские волки не задавали лишних вопросов.

Веддинген через некоторое время снова приказал поднять перископ, он снова принялся долго разглядывал цели на поверхности и затем сообщил экипажу, что над ними три британских крейсера. У моряков появилась возможность отомстить за ранее потопленную U-15. Командир отдал приказ готовить торпеды к запуску. Экипаж быстро приготовил торпедные аппараты к бою. Шписс вспоминал:

"Я открыл колпачок, закрывающий кнопку выстрела первой торпеды, положил на нее палец правой руки и приготовился нажать, как только услышу приказ. Левой рукой я продолжал держать рычаг, регулирующий движение перископа".

Веддиген поднимал перископ лишь на коротки мгновения, боясь обнаружения с вражеских кораблей, но этих нескольких мгновений хватило чтобы точно рассчитать торпедную атаку. U-9 находилась на расстоянии около 450 от своей первой цели - крейсера "Абукир", как раз на расстоянии прямого выстрела. Веддиген вытер платком влажные от волнения ладони и приказа Шписсу сразу после выстрела уходить на глубину 15 метров, так как первые подлодки имели привычку выпрыгивать на поверхность, а Веддиген являясь осторожным командиром не хотел рисковать.

Веддинген приказа еще раз поднять перископ и отдал Шписсу приказ на первую торпедную атаку, первая пошла. U-9 сразу после выстрела стала уходить на глубину 15 метров, никто не произнес ни слова, началось напряженное ожидание, взоры всего экипаж были прикованы к корабельным часам. через 31 секунду лодку встряхнуло, а это означало, что торпеда попала в цель. Экипаж смог ненадолго перевести дух.

"Абукир" получил пробоину в правом борту, вода хлынула внутрь корабля и он стал быстро тонуть. "Кресси" и "Хог" бросились на помощь своему союзнику, решив, что он натолкнулся на мину, тоже самое и подумал экипаж тонущего "Абукира", не подозревая о том, что их атаковала субмарина. "Хог" и "Кресси" остановились и стали брать на борт моряков с "Абукира", такие действия отвечали традициям королевского флота и играли на руку Веддигену.

"Абукир" медленно тонул, его корма погрузилась в воду, а нос высоко задрался вверх. Не теряя времени экипаж U-9 перезарядил торпедный аппарат, повторив свой подвиг двухмесячной давности. Спустя 10 минут U-9 снова была готова к атаке, но лодка подошла слишком близко к противнику, к тому же сильные волны швыряли маленький кораблик, делая управление почти невозможным. В попытке выровнять лодку, Веддиген стал гонять свой экипаж из носа в корму и так по нескольку раз, пока управление не было восстановлено.

В этот момент лодка оказалась от своей второй цели на расстоянии 270 метров, быстро выпустив 2 торпеды, лодка снова ушла на глубину 15 метров, ожидая пока торпеды достигнут цели. Две торпеды попали в цели и "Хог" стал тонуть так же как до этого "Абукир".

На U-9 почти были разряжены батареи, к тому же в маленькой субмарине становилось тяжело дышать, но Веддиген был намерен продолжать атаку. У него оставалось три торпеды, две в кормовых ТА и одна в запасе. Веддиген решил бить наверняка и приказ использовать кормовые торпедные аппараты, повернувшись к последней цели кормой и выпустить две торпеды, которые двинулись к своей последней жертве. В это время на "Кресси" уже не сомневались, что их эскадру атаковал субмарина. На "Кресси" попытались уклониться от атаки, но было уже поздно, одна торпеда прошла мимо, а вторая попала в цель, "Кресси" стал медленно идти на дно.

Веддиген хотел быть уверен в том, что крейсер будет потоплен и потому приказ загрузить последнюю торпеду в носовой торпедный аппарат и снова повернувшись к цели носом, выпустил торпеду по своей последней жертве, которая попала в цели. Все три крейсера медленно шли на дно, а U-9 с победой возвращалась домой.

Шписс и Веддиген были охвачены лихорадочным возбуждением от победы и вместе с тем ужасом. Позже оба признавались, что находились в "каком-то подобии транса", в подобном состоянии находился и экипаж U-9.

Понимая, что очень скоро к месту гибели крейсеров подойдут жаждущие мести вражеские эсминцы, Веддиген повернул на север, и лодка «поползла от тонувших людей. Только удалившись на километров от места трагедии, он рискнул всплыть, чтобы подзарядить батареи. Следующую ночь U-9 провела, затаившись на дне, где благополучно переждала довольно вялый поиск британского эсминца. Затем Веддиген взял курс на Вильгельмсхафен.

Уже на базе, когда стихли первые восторженные поздравления, Веддиген узнал, что потопил не легкие крейсеры, а тяжелые корабли общим водоизмещением 36 000 тонн. Потери в живой силе составили 1460 человек (827 человек успели спасти), причем многие из них были старыми опытными моряками, вновь призванными на службу после начала войны. Но немало было и юных матросов, еще вчера бывших курсантами.

Итоги

За один бой маленькая 500-тонная лодка потопила три британских броненосных крейсера общим водоизмещением около 36 000 тонн, на которых погибло 1460 человек. Лодка выпустила 6 торпед из которых 5 попали в цель, причем все это было сделано в очень сложных условиях и даже при всем этом U-9 не понесла потерь, и благополучно вернулась на базу в Вильгельмсхафен. Это был по истине впечатляющий результат, особенно для начала войны, когда германскому флоту требовались яркие победы и U-9 смогла дать им такую победу.

Узнав о впечатляющей победе U-9, Германия засыпала своих героев наградами. Веддиген получил лично от кайзера Железные кресты первого и второго класса, а все члены команды - Железные кресты второго класса. Командир U-9 также стал первым военно-морским офицером, награжденным орденом "За заслуги". В дальнейшем этой чести было удостоено всего 30 подводников за весь период военных действий с 1914-го по 1918 год.

В Великобритании потеря трех военных кораблей вызвала шок. Адмиралтейство, всегда с неохотой верившее очевидным фактам, настаивало, что в нападении принимали участие несколько подводных лодок, и в доказательство приводило свидетельство капитана голландского траулера "Флора", заявившего, что видел три боевые рубки. Но даже когда правда стала известной, лорды адмиралтейства упрямо отказывались признавать мастерство Веддигена. В представленном ими официальном заявлении было сказано:

"Потеря 60 офицеров и 1400 матросов для нас тем более тяжела, потому что они погибли не в открытом бою, а при удручающих обстоятельствах".

Роджер Кейес, коммодор британского подводного флота, тоже отрицал мастерство и мужество немецких подводников. Он язвительно заметил:

"В первые месяцы войны потопление надводных кораблей подводной лодкой было для экипажа субмарины не сложнее, чем охота из засады на ручных слонов, привязанных к деревьям".

Странно, но он не относил эти слова к капитану британской субмарины Максу Хортону, потопившему крейсер "Хела" незадолго до этого. Но чему здесь удивляться? Так было всегда: для своих закон, для врагов другой.

Однако не все в Великобритании были необъективны. В одной из своих публикаций военный журналист М.Ф. Рен писал:

"Веддиген был лучшим из лучших немецких командиров-подводников. Он явился причиной наших больших потерь в начале войны".

Как бы там ни было, но после 22 сентября 1914 война на море изменилась навсегда и к угрозе применения подводных лодок обе стороны стали относиться всерьез.

Есть в русской истории много героических, наполненных подвигом и гордостью, эпизодов. Но есть среди них совершенно особые, которые стоят отдельно. И сегодня будет одна из таких.

Итак, есть в Краснодарском крае такое поселение Архипо-Осиповка. Вот здесь.

Относится к Геленджику. Места знатные, когда-то здесь сражались римские воины, но спустя 850 лет на этом месте будет совершен подвиг, который поражает.

Сегодня это курортное местечко. Но далеко не все знают, какие события здесь произошли весной 1840 года. Это был один из эпизодов Кавказской войны, длившейся с 1817 по 1864 год.

А дело было так. Турки и британцы активно вооружают местные народы против России. Поставляют не только оружие, но и людей. Местные горцы получают от англосаксов приказ атаковать приченоморские береговые укрепления. Против России собраны армии в десятки тысяч. В феврале они выбивают русских из укрепления Лазаревское, следом пал форт Вельяминовский у устья реки Туапсе.

Паралельно Россия разбирается с Великобританией в Центральной Азии во время Хивинского похода (одно из трёх ханств Узбекистана), где терпит поражение.

Британские эмиссары и кукловоды пытаются закрепить успех, нанеся поражение России на Кавказе. В марте 1840 года, 11 тысяч горцев подходят к Михайловскому укреплению (сегодня это и есть Архипо-Осиповка ), где стоит русский отряд. Укреплением руководит штабс-капитан Николай Константинович Лико, командир 3-й роты черноморцев. Начальником над навагинцами был подпоручик Сомборский, а ротой Тенгинского полка командовал подпоручик Краусгольд — двоюродный брат коменданта. У наших всего 480 бойцов. Должно было быть 800, но многих выкосила эпидемия. Силы даже близко не равны. Снабжение безобразное.

Горцы подходят к Михайловскому укреплению на заре 22 марта и сразу бросаются в атаку. Такая огромная сила в тысячи человек окрыляет их и они рассчитывают на лёгкую победу. Выстрелы повсюду, беспорядочно бьют картечью и спустя несколько часов заходят на стену укрепления. Победа замаячила, но на стене в рукопашной они несут серьёзные потери и вынуждены откатиться назад. Русских было в разы меньше, но в ближнем бою они дрались настолько эффективно и отважно, что численный перевес не помог.

В самый неожиданный момент появляются русские всадники и начинают десятками рубить штурмующих. Оказавшиеся меж двух огней горцы снова ринулись в атаку. К полудню численный перевес дал о себе знать и они завладели большей частью укрепления, а его немногочисленные оставшиеся в живых защитники кучно собрались возле внешней стены "внутреннего форта", возле порохового погреба.

Казалось это конец. Горцы собрали силы и пошли в последнюю атаку. И здесь произошло невероятное. Среди защитников был боец Архип Осипович Осипов. Уроженец Киевской губернии, у которого за плечами были десятки боёв, война с турками и персами, две медали и пятнадцать лет службы. В момент, когда враг уже подходил, чтобы порубить русских защитников, Архип Осипов неожиданно для всех подорвал цейхгауз. Взрыв был страшной силы. Поскольку среди его сослуживцев-бойцов Русской Армии в живых после взрыва остались единицы, то достоверных свидетельств того, как именно и почему рядовой Осипов решился на этот шаг, не сохранилось.

Кто-то говорит о том, что он еще накануне штурма поклялся "в минуту неустойки наших поджечь пороховой погреб", другие уверены, что на это был соответствующий приказ коменданта, а некоторые и вовсе утверждают, что по распоряжению штабс-капитана Лико солдата заперли в погребе заранее. Так или иначе, но мужественный солдат исполнил свой последний долг, ценой своей жизни сумел уничтожить, по некоторым данным, до трех тысяч нападающих.

Наступавшие были в ужасе, никто не ожидал такого развития ситуации. Остатки русского отряда отошли на последний рубеж обороны, но к середине дня у них кончились патроны и их взяли в плен. Пытки и издевательства плена пережили далеко не все, но те, кто вернулся, рассказали о подвиге Архипа Осипова. Молва вскоре дошла до Петербурга. Император Николай Павлович Романов (Николай 1) был потрясен подвигом Архипа Осипова и отдал приказ считать русского бойца Тенгинского полка "первым рядовым" самой почетной, 1-й гренадерской роты. С этого момента на каждой перекличке личного состава в ответ на "Рядовой Архип Осипов" все отвечали: "Погиб в бою во славу русского оружия в Михайловском укреплении".

В России всего 500 с лишним бойцов, навсегда и посмертно зачисленных в список бойцов воинских частей. И эта традиция появилась не в Великую Отечественную, как многие считают. Эта традиция пошла именно с Осипова, который совершил этот подвиг.

Ему поставили три памятника на Кавказе, среди них огромный крест.

Прямо на том месте, где Архип Осипов отдал жизнь за Родину. Там, где его отряд стоял насмерть. Там, где рядовой боец Русской Армии выполнил долг до конца, забрав с собой 3000 бойцов неприятеля.

Большое спасибо за внимание. Приглашаем заглянуть в наш телеграм.

Всем добра.

Хотим сегодня рассказать одну очень интересную историю из прошлого о том, как турки придумали хитрый план по изгнанию России из Средиземного моря и захвата нашей самой мощной военной базы. Но для этого нужно понимать контекст тех событий.

Итак, многие хорошо знают, что Россия 227 лет назад отбила у французов остров Корфу в Ионическом море. История приключилась следующая. Русский адмирал Ушаков, со своей эскадрой, в 1799 году подходит к Корфу. А там крепко засели французы. Крепость мощнейшая, практически неприступная. Ушаков отправляет к французам переговорщика и предлагает сдаться без боя. Те ни в какую. И тогда началась осада. Десантники Ушакова высадились на остров, корабли вошли в порт Гуви, который располагался севернее крепости. Три месяца продолжалась осада, русским помогало и местное ополчение. Штурм назначили на 18 февраля. В атаку включились и русские корабли, которые подошли ближе и также начали обстрел неприятеля. В атаке на крепость участвовало 1500 русских солдат. На следующий день, 19 февраля, к Ушакову пришли парламентеры. Враг сдавался. Трофеями русской армии стали 20 различных кораблей, 630 пушек. 4 тысячи ружей и большое количество продовольствия и боеприпасов. Средиземноморский поход и взятие Корфу показали, что Россия приобрела себе верных союзников в борьбе с врагом, стремившимся к мировому господству. Многих греков, принимавших участие в боевых операциях, Ушаков представил к награждению медалью с императорским вензелем. В Петербург ушло и ходатайство «о пожаловании крестами и медалями» большой группы жителей Корфу. Среди награжденных были представители духовенства, дворяне и простые мещане. Некоторые местные жители получили от царя грамоты и ценные подарки. В архипелаге под протекторатом России была создана "Республика Семи Островов" с демократической конституцией, и, что примечательно, основы для нее подготовил лично Федор Ушаков. Республику возглавил граф Иоанн Каподистрия, который впоследствии стал министром иностранных дел Российской империи, а еще немного позже – первым президентом независимой Греции".

Более того, Россия вернула на остров Православие, восстановив соответствующие церковные институты. Остров Корфу становится мощной базой русского флота, которая фактически находилась у самого входа в Отрантский пролив, а значит получила контроль над входом в Адриатическое море и одновременно обеспечивала господство в северо-западной части Ионического моря. А дальше мы переходим к обещанной истории. Для Оттоманской Порты это становится вызовом. И она тщательно начинает готовить операцию по разгрому русского флота. План вынашивается несколько лет. Основная задача - дождаться пока русские будут воевать на два фронта, выбрать момент для атаки и уничтожить оплот русской силы в регионе. Наступает 1806 год. Россия воюет с Персией в Закавказье, Великобританией на Балтике, в Евразии, Атлантике и со Швецией в Финляндии. Подробнее разбирали здесь.

Момент для турок идеальный. В те дни русский флот бороздит Ионическое море, как своё собственное. Наша база - это остров Корфу. Но Турция собрала огромную военную силу, кратно превосходящую нас. На усиление этих сил и для защиты республики "Семи Соединённых островов", образованной при адмирале Ф.Ф. Ушакове, император Александр I отправил эскадру. Из Кронштадта вышла третья эскадра из новых, только что сошедших на воду кораблей - «Сильный» (флаг И.А. Игнатьева), «Рафаил», «Твёрдый», «Мощный», «Скорый» и фрегата «Лёгкий».

Наши идут к своим в большой опасности, потому что все побережье усеяно французскими кораблями. В итоге прорываются без потерь. Всего у нас 14 боевых кораблей.

В этот момент из Константинополя русский посол предупреждает, что Турция в ближайшие недели планирует ударить и разбить наш флот. Османы снаряжают 35 хорошо вооруженных судов. Султан Селим 3 требует реванша и русской крови. Наша самая большая проблема заключается в том, что турки закрыли проливы и России сложно перебрасывать подкрепление. Впереди большая битва.

Вот как описывает те события доктор исторических наук и профессор Гребенщикова:

В январе 1807 г. император Александр I предписал вице-адмиралу Сенявину «при всякой возможной встрече с неприятелем не только отразить, но разбить, а буде надобно, совершенно истребить его». Оставив для защиты Ионических островов, Бока ди Катаро и Далмации четыре корабля, пять фрегатов, два корвета и пять бригов, Сенявин с восемью кораблями, фрегатом «Венусом» и шлюпом «Шпицберген» при благоприятном ветре отплыл от Корфу в Эгейское море, ближе к Дарданеллам. В Архипелаг вышли корабли: «Твёрдый» (флаг Сенявина, 74 пушки, мог нести до 90 орудий), «Ретвизан» (флаг контр-адмирала Грейга), «Сильный», «Рафаил», «Мощный», «Скорый», «Селафаил», «Ярослав». На эскадре находилось два батальона (950 человек) Козловского мушкетёрского полка под начальством полковника Ф.Ф. Падейского, 36 гарнизонных артиллеристов и 250 албанских лёгких стрелков. «Твёрдый» обстрелял приблизившийся к нему корабль капитан-бея, который носом проходил под бортом «Твёрдого». Между 11-ю и 12-ю часами «Твёрдый» вступил в бой с турецким арьергардом, шедшим на помощь центру. Очевидец вспоминал: сотни орудий «изрыгали смерть и гром, колебавшие не только воздух, но и самые бездны морские. Поражен двумя ударами вестовой, державший зрительную трубу. Картечь оторвала ему руку, когда он подавал трубу адмиралу, и в ту же минуту ядро разорвало его пополам и убило ещё двоих матросов». Адмирал Сенявин, находясь на юте и шканцах «Твёрдого», ни на минуту не терял инициативы и, самое главное, присутствия духа. Его биограф сказал замечательные слова: Ф.Ф. Ушаков «оставил ему в наследство манёвр и еще раз манёвр. И никогда прежде Сенявин не маневрировал так свободно и блистательно, как в Афонском сражении».  К 1 часу пополудни турецкие корабли, оказавшись под ветром, начали покидать место сражения и уходить к полуострову Афон. В 1 ч 30 мин наступил штиль; русская эскадра осталась на месте и прекратила огонь. Командующий приказал исправить повреждения, в основном в рангоуте, и намеревался дождаться ветра, чтобы продолжить сражение. Ближе к вечеру заметили, как два турецких корабля и два фрегата сильно отстали от своих, и адмирал приказал догнать их и отрезать от главных сил. Ночью «Селафаил» догнал 80-пушечный турецкий корабль адмирала Бекир-бея «Сед-Эль-Бахр» («Оплот моря») и захватил его. Россиянам достались богатые трофеи: на «Сед-Эль-Бахре» стояла превосходная медная артиллерия 42-х, 22-х и 12-фунтового калибра, но, самое главное, на этом корабле находилось одиннадцать человек пленных русских моряков с корвета «Флора», разбившегося у побережья Албании. Дипломатический чиновник Павел Свиньин, находившийся на эскадре и ставший очевидцем сражения, вспоминал: «Бедные люди, почти нагие, прикованы были тяжёлыми цепями к пушкам и принуждены были палить» в своих соотечественников. Янычары с обнажёнными саблями наблюдали за их действиями», но самое удивительное, что за всё время сражения ни одно русское ядро ни разу в них не попало. Под Афоном русские потеряли 80 человек убитыми, 160 ранеными и ни одного корабля, турки потеряли три линейных корабля, четыре фрегата, свыше 1000 человек убитыми и 774 пленными. Современник свидетельствовал: «Турки дрались отчаянно и мужественно, на корабле Сеида Али убитых и раненых до 500 человек, и из 20 единиц судов противника накануне сражения, в Дарданеллы вошло 12». Пленный турецкий адмирал Бекир-Бей, отдавая свой флаг Сенявину, сказал: «Если судьба заставила меня потерять флаг, то не потерял я чести и надеюсь, что победитель мой засвидетельствует, что я защищал его до последней крайности». Приняв флаг, Сенявин вернул Бекир-Бею саблю, пригласил к себе каюту и «искренним обхождением так привязал его к себе, что при прощании они расстались искренними друзьями. Бекир-Бей очень остроумен. Когда разбитый турецкий флот входил в Дарданеллы, его спросили, почему на всех кораблях вместо носовых фигур помещены позолоченные львы, и Бекир-Бей, вздохнув, ответил: "У добрых османов сердца львиные, жаль только, что головы ослиные"».

Русские моряки победили и с честью выполнили свой долг перед Родиной. Турецкий план, который османы вынашивали долгие годы, с треском провалился. Они потеряли современный флот, кучу людей и шанс выбить русских из Средиземного и Ионического моря. Федор Ушаков воспитал целую плеяду выдающихся моряков и военачальников, которые дрались с противником "по- ушаковски". Задорно, самоотверженно и в подавляющем числе случаев одерживали военные победы.

Большое спасибо за внимание. Приглашаем заглянуть в наш телеграм.

Всем добра.

Гражданская война в США (1861-1865) стала не только трагическим конфликтом нации, но и катализатором военных технологий. Среди самых значимых инноваций выделяется рождение броненосцев – кораблей, облицованных железом, которые навсегда похоронили эпоху деревянных парусных линкоров. И первым действующим броненосцем, вступившим в бой, стал грозный символ Конфедерации – «Вирджиния». (уточню что броненосцы уже существовали, первый был построен во Франции в 1859 году и назывался "La Gloire" (Слава) но по конструкции в нем не было ничего принципиально нового кроме того что деревянный корпус был обшит стальными листами)

Предыстория «Вирджинии» драматична. Когда федеральные войска покидали верфь Госпорт (Норфолк, Вирджиния) в апреле 1861 года, они подожгли паровой фрегат «Мерримак» чтобы он не достался конфедератам. Корабль сгорел до ватерлинии и затонул.

Конфедераты увидели в этом шанс. Подняв обгоревший корпус, они под руководством лейтенанта Джона М. Брука и капитана Френча Форреста начали беспрецедентную перестройку. Над ватерлинией возвели наклонную казематную батарею. Передняя и кормовая главная палуба и веерообразный хвост были спроектированы так, чтобы оставаться под водой, и были покрыты 10 сантиметровыми железными пластинами, уложеннными в два слоя. Каземат был построен из 61 сантиметра дуба и сосны в несколько слоев, покрытых так же железными пластинами в два слоя, наклоненными под углом 36 градусов к горизонтали, чтобы отклонять выпущенные вражеские снаряды. Вооружение "Вирджинии" представляла собой внушительную батарею из 12 орудий, среди которых были две 178-мм пушки, две - 160-мм, шесть 229-мм и еще две 12-фунтовых гаубицы для обстрела береговых укреплений. Нос и корму венчали мощные тараны. Броненосец имел радиус поворота около 1,6 км и требовал 45 минут, чтобы завершить полный круг. 17 февраля 1862 года корабль «Мерримак» переименованный в «Вирджиния», был официально принят на службу Конфедерации под командованием капитана Франклина Бьюкенена. Это был настоящий левиафан длиной 80 м, низко сидящий в воде, неуклюжий и тихоходный (макс. 5 узлов), но внушающий ужас своей неуязвимостью.

Утром 8 марта 1862 года «Вирджиния» медленно двинулась из Норфолка к Хэмптон-Роудс – стратегически важной бухте, где базировалась эскадра Союза, блокирующая Конфедерацию. Целью Бьюкенена был прорыв блокады и уничтожение кораблей противника.

Первой жертвой нового броненосца стал корабль «Камберленд». Подойдя к 24-пушечному шлюпу и обменявшись с ним залпами, «Вирджиния» не получив никаких повреждений (ядра рикошетили от ее брони как горох). Развернувшись, на полном ходу врезался тараном в борт «Камберленда». Пробив огромную дыру, «Вирджиния» отступила, оставив таран в корпусе жертвы. Несмотря на катастрофическую пробоину и крен, «Камберленд» продолжал отчаянно стрелять, пока не затонул через 45 минут с поднятым флагом. Большая часть экипажа погибла.

«Вирджиния» получила пробоину в носовой части из-за тарана который оторвался с частью брони с левого борта, выстрелы «Камберленд» и береговых батарей изрешетили ее дымовую трубу, две ее бортовые пушки были выведены из строя попаданиями снарядов но корабль продолжал сражаться.

Второй жертвой стал 50-пушечный фрегат «Конгресс» увидев что стало с «Камберленд» пытаясь избежать тарана(который на тот момент уже отвалился) решил перейти на мелководье, где он почти сразу сел на мель. «Конгресс» и «Вирджиния» обменивались пушечными выстрелами в течение часа, после чего сильно поврежденный «Конгресс» наконец сдался после чего был уничтожен.

В этот момент на помощь северянам шли винтовые фрегаты «Роанок» и «Миннесота» но они случайно наскочили на мель и оказались в беспомощном положении. Капитан Вирджинии , Франклин Бьюкенен увидев уязвимость "Миннесоты" отдал приказ атаковать.

Попытка атаковать фрегат «Миннесота», была прервана наступлением темноты и отливом. Из-за низкой посадки «Вирджиния» не могла подойти на близкое расстояние, по этому пушки оказались не эффективными.

«Вирджиния» взяла курс на Норфолк для ремонта, оставив позади хаос и ужас. Северяне потеряли два мощных корабля и сотни моряков. Казалось, ничто не может остановить стального монстра Конфедерации но северяне знали о строительстве "Вирджинии" и у них наготове уже был свой ответ.

Слухи о постройке «Вирджинии» дошли до Вашингтона, и в экстренном порядке был одобрен проект экстраординарного корабля шведского инженера Джона Эрикссона – "Монитор".

Всё в этом корабле было или самым современным, или изобретённым специально для него: едва выдающийся над водой прочный и лёгкий железный корпус, минимальная высота надводного борта, железная броня на толстой деревянной подложке, паровые котлы и машина, расположенные ниже уровня воды. Такая конструкция делала «Монитор» очень сложной целью для вражеской артиллерии – в этот корабль было трудно попасть, еще труднее было пробиться к его жизненно важным механизмам.

Так же была установлена революционная полностью вращающаяся башня с двумя 11-дюймовыми орудиями Дальгрена, броня из кованых железных плит толщиной 203 мм на башне и 127 мм на палубе и корпусе. «Монитор» напоминал «сундук на плоту» или «сыр на понтоне».

Как корабль оригинальной конструкции, создаваемый в спешке, «Монитор» обладал и множеством недостатков. Проблемы были с трёхсотсильным двигателем, позволявшим развивать скорость всего в 9 узлов. Однако даже такая скорость зачастую была недостижима: сверхнизкие борта не только снижали видимость корабля для противника, но и сильно ухудшали его маневренность, к тому же при малейшем волнении на море волны просто перехлёстывали через борта. В своём первом переходе корабль попал в волнение на море, которое было всего в 2−3 балла, но и этого оказалось достаточным, чтобы корабль добрался до цели только чудом. Волны перехлёстывали через борта, негерметичные люки пропускали воду внутрь. Низкие трубы были повалены волной, и вода погасила топки котлов. Трюмы оказались полны ядовитого дыма, остановившиеся машины не позволяли использовать паровые помпы, и корабль медленно тонул. Только улучшение погоды позволило вновь разжечь топки, откачать воду и продолжить путь.

Свои недостатки имела и новейшая система применения пара для вращения башни. По свидетельству заместителя командира корабля лейтенанта Грина башня вращалась то туго, то легко и быстро: «Трудно было начинать вращение, а если оно уже началось, остановить его».

Измученный штормовым переходом, «Монитор» под командованием лейтенанта Джона Л. Уордена прибыл в Хэмптон-Роудс поздно вечером 8 марта, как раз когда догорал «Конгресс». Утром 9 марта он занял позицию между застрявшей на мели «Миннесотой» и приближающейся «Вирджинией» теперь под командованием Кейтсби ап Р. Джонса (Бьюкенен был ранен 8 марта выстрелом из мушкета).

На следующий день, 9 марта 1862 года, состоялась первая в мире битва между броненосцами. Меньший, более проворный и быстрый "Монитор" смог превзойти в маневренности более крупную и более медленную "Вирджинию", но ни один из кораблей не смог нанести серьезного ущерба другому, несмотря на многочисленные попадания снарядов с обеих сторон, многие из которых были выпущены практически в упор.

Ключевым преимуществом «Монитора» была его подвижная башня. В то время как «Вирджинии» требовалось разворачивать весь неуклюжий корпус, чтобы навести орудия, «Монитор» мог вести огонь в любом направлении, просто вращая башню. Экипаж «Монитора» быстро освоил тактику: выстрелить, провернуть башню, перезарядить, снова выстрелить.

Джонс попытался протаранить «Монитор», но низкий силуэт противника и его маневренность не позволили нанести удар. Уорден пытался стрелять в амбразуры орудий «Вирджинии» или в ее незащищенную ватерлинию и руль.

Один из снарядов «Вирджинии» попал в рубку «Монитора» как раз в момент, когда Уорден смотрел в смотровую щель. Взрыв ослепил командира (временно) и вывел из строя рулевого. «Монитор» временно потерял управление.

Джонс, видя, что не может потопить «Монитор», а его собственный корабль получил повреждения (течь, погнутый таран, повреждения в дымовой трубе и орудиях, а еще начинался отлив и был риск сесть на мель) решил отойти к Норфолку. «Монитор», с новым командиром у руля, не стал преследовать, сосредоточившись на защите «Миннесоты».

Главная цель «Вирджинии» – уничтожение блокирующей эскадры и прорыв блокады – провалилась. «Монитор» нейтрализовал угрозу. Блокада осталась, чуть позже туда прибудут еще несколько новых броненосцев.

Так как "Вирджиния" не могла пробить блокаду и не могла уйти вверх по реке из за свой низкой посадки в конечном итоге решено было уничтожить ее, чтобы не допустить захвата корабля. Корабль был уничтожен Кейтсби Джонсом и Джоном Тейлором Вудом, которые подожгли порох и хлопок, разбросанные по палубе корабля. Рано утром 11 мая 1862 года у острова Крейни огонь добрался до погреба броненосца, что привело к мощному взрыву, уничтожившему корабль. Остатки Вирджинии затем затонули на дне гавани. Что интересно после войны для очистки реки остатки "Вирджинии" подняли. Большая часть поднятого железа была переплавлена и продана на металлолом, а часть корабельного железа была использована для изготовления колокола Покахонтас в 1907 году в честь дочери индейского вождя Покахонтас (привет дисней)

29 декабря 1862 года «Монитор» после ремонта следовал на буксире на тросе в Хемптон-Роудс. Однако в районе 11 часов вечера случилось то, чего опасалась команда ещё во время самого первого похода: волны захлестнули корабль, и он стремительно затонул. Вместе с кораблём погибло 4 офицера и 12 матросов (49 человек было спасено).

Их бой длился всего несколько часов, но эхо этих стальных ударов в Хэмптон-Роудс отозвалось на всех военно-морских верфях мира, ознаменовав наступление новой, железной эры в войне на море. Они навсегда остались в истории как символы стремительного и необратимого технологического перелома, рожденного горнилом Гражданской войны.

Всем спасибо, кто прочитал. Подписывайтесь будет интересно.

Еще есть группа в вк https://vk.com/club230098140 - где статьи выходят чуть раньше, есть короткие посты, и просто исторические фотографии.