Телеграмма из прошлого
Анна Сергеевна перебирала почту, привычно сортируя конверты: рекламные буклеты – в корзину, счета – на тумбочку, поздравительные открытки – на полку. До Нового года оставалась неделя, и праздничные послания сыпались как из рога изобилия. Среди глянцевых конвертов и ярких открыток вдруг мелькнуло что-то необычное – пожелтевший листок, сложенный треугольником.
"Телеграмма..." – пробормотала она, разворачивая хрупкую бумагу.
Сердце ёкнуло, когда взгляд упал на дату: 25 декабря 1993 года. Тридцать лет назад. Руки задрожали, строчки поплыли перед глазами.
"Аня срочно жди меня тчк люблю тчк через два года вернусь тчк твой андрей"
Она опустилась в кресло, чувствуя, как подкашиваются ноги. Андрей... Это имя она не произносила вслух много лет, но оно всегда жило где-то глубоко в сердце, как заноза, которую невозможно вытащить.
За окном падал декабрьский снег – крупный, пушистый, совсем как тогда, в девяносто третьем. Анна прикрыла глаза, и воспоминания нахлынули с неожиданной силой.
...Ей девятнадцать, она студентка художественного училища. На танцах в Доме офицеров играет группа "Мираж", звучит "Музыка нас связала". Андрей в курсантской форме приглашает её на белый танец. Высокий, подтянутый, с открытой улыбкой и чуть застенчивым взглядом карих глаз.
– Разрешите пригласить? – голос у него оказался неожиданно мягким для военного.
Это был её первый и последний белый танец в жизни. Потом они гуляли до утра по заснеженным улицам, говорили обо всём на свете, и казалось, что знают друг друга сто лет. Андрей рассказывал о службе, о своей мечте стать военным лётчиком, а она – о живописи, о том, как хочет рисовать детские книжки.
Анна машинально потёрла безымянный палец на левой руке, где когда-то было простое колечко с бирюзой – первый подарок Андрея. Кольцо потерялось много лет назад при переезде, но она до сих пор помнила его тепло на своей руке.
Их роман длился всего полгода – страстный, яркий, полный надежд и планов на будущее. Они собирались пожениться после того, как Андрей получит назначение на постоянное место службы. Но судьба распорядилась иначе.
Анна встала с кресла, подошла к старому секретеру. На нижней полке, в коробке из-под конфет "Птичье молоко", хранились письма и фотографии тех лет. Она редко их доставала – слишком больно было бередить прошлое. Но сейчас, после этой невероятной телеграммы...
Вот они с Андреем в парке – она в легком платье в цветочек, он в гражданском, но всё равно по военной выправке видно – офицер. А это – на набережной, кормят голубей. Она смеётся, а он смотрит на неё таким взглядом... Как же она могла забыть этот взгляд?
Последняя их встреча была торопливой, суматошной. Андрея срочно переводили в дальний гарнизон, где-то на границе с Казахстаном. Он обещал писать, приезжать в отпуск, говорил, что два года пролетят незаметно...
– Я вернусь, Анюта, – шептал он, целуя её в висок. – Только дождись меня.
А потом письма перестали приходить. Сначала она писала каждый день, потом раз в неделю, потом... Воинская часть расформировалась, Андрей будто растворился в воздухе. В те годы многое менялось – страна, люди, судьбы.
Анна вздрогнула от телефонного звонка. На экране высветилось "Катя, доченька".
– Мамуль, ты готовишься к Новому году? Я приеду двадцать девятого, как договаривались.
– Да, солнышко, конечно, – Анна старалась, чтобы голос звучал как обычно. – Жду тебя.
После развода с Катиным отцом они жили вдвоём, и дочь стала её главной опорой и смыслом жизни. Сейчас Катя училась в магистратуре в другом городе, приезжала только на праздники и каникулы.
– Мам, ты какая-то странная. Что-то случилось?
– Нет-нет, всё хорошо. Просто задумалась о работе, – Анна привычно ушла от ответа. Не рассказывать же дочери про телеграмму тридцатилетней давности.
Попрощавшись с Катей, она снова взяла в руки пожелтевший листок. Внизу стоял штемпель: "Почтовое отделение №15". То самое, на соседней улице, куда она иногда заходит отправить открытки клиентам.
Накинув пальто, Анна поспешила на почту. Пожилая женщина за стойкой с интересом рассматривала телеграмму.
– Надо же, это ж когда я ещё практиканткой тут работала, – покачала она головой. – Был у нас тогда случай – часть почты завалилась за старый шкаф. А шкаф этот только на прошлой неделе при ремонте двигали... Простите нас, ради бога. Только кому теперь эти извинения нужны, тридцать лет прошло.
Анна шла домой как в тумане. Снег все падал и падал, пушистыми хлопьями ложился на плечи, таял на щеках, смешиваясь со слезами. Если бы эта телеграмма дошла тогда... Если бы она знала, что Андрей её любит, что хочет вернуться...
Дома она включила компьютер. Набрала в поисковике: "Андрей Петрович Вершинин". Десятки ссылок, фотографий, страниц в социальных сетях. Где ты сейчас, Андрей? Как сложилась твоя жизнь? Помнишь ли ты девчонку с русой косой, которой обещал вернуться?
В дверь позвонили – принесли ещё одну порцию предновогодней почты. Анна рассеянно перебирала конверты, пока взгляд не зацепился за штемпель соседнего города. Обратный адрес заставил её сердце замереть: "А.П. Вершинин"...
На этот раз письмо дошло вовремя.
Эхо любви
Анна долго смотрела на конверт, боясь его открыть. Почерк изменился – стал тверже, увереннее, но в росчерке букв всё равно угадывалась знакомая манера. Она помнила, как Андрей писал ей письма, как старательно выводил каждое слово, будто боялся ошибиться.
"Здравствуй, Аня. Пишу тебе, потому что случайно узнал от общих знакомых, что ты всё ещё живёшь в нашем городе. Не знаю, помнишь ли ты меня..."
Она невесело усмехнулась. Не помнит ли? Каждый раз, проходя мимо Дома офицеров, она замедляла шаг. Каждую зиму, когда с неба падал крупный, пушистый снег, сердце сжималось от воспоминаний.
"...я часто думал о тебе все эти годы. Хотел объяснить, почему перестал писать. В девяносто четвёртом нашу часть перебросили в горячую точку. Я был ранен, полгода провёл в госпитале. Писал тебе оттуда, но письма возвращались с пометкой 'адресат выбыл'..."
Анна прикрыла глаза. После того, как связь с Андреем оборвалась, она не выдержала – переехала в другой район города, подальше от мест, где всё напоминало о нём. Тогда это казалось единственным способом начать жизнь заново.
"...потом я узнал, что ты вышла замуж. Не хотел разрушать твоё счастье, поэтому больше не пытался тебя найти. У меня тоже была семья, сын. Но брак не сложился – слишком разными мы оказались с женой. Три года назад развёлся..."
За окном мигали гирлянды на ёлках соседнего дома. Анна подошла к секретеру, достала ещё одну фотографию – последнюю их совместную. Новый год 1993-го. Она в белом ангорском свитере, с высокой причёской, он в парадной форме. Через неделю его перевели.
Как же они были молоды и счастливы! Строили планы, мечтали о будущем. Андрей говорил, что купит дом с большим садом, где она сможет рисовать на пленэре. А она обещала дождаться его из любой командировки...
"...недавно переехал в соседний город, работаю в военном училище преподавателем. Вчера случайно встретил Валю Сорокину, твою бывшую однокурсницу. Она рассказала, что ты теперь известный дизайнер. Я нашёл твои работы в интернете – они прекрасны. Ты всегда была талантливой..."
Валя, Валя... Единственная из прежних подруг, с кем Анна изредка созванивалась. Она вспомнила их последний разговор месяц назад. Валентина как бы между прочим спросила: "А ты Андрея Вершинина помнишь? Представляешь, встретила его недавно..."
"Аня, я не знаю, правильно ли поступаю, написав это письмо. Возможно, у тебя другая жизнь, другие планы. Но после встречи с Валей не могу перестать думать о тебе. О том, как сложилась бы наша жизнь, если бы не нелепое стечение обстоятельств..."
Она подошла к зеркалу. Из глубины стекла на неё смотрела красивая женщина с едва заметными морщинками у глаз и лёгкой сединой в русых волосах. Нет, она уже не та восторженная девчонка с косой. Жизнь научила её быть сильной, независимой, осторожной в проявлении чувств.
Первые годы после развода она с головой ушла в работу. Создавала уютные интерьеры для других, а собственная квартира оставалась холодной и пустой. Она привыкла к одиночеству, научилась находить в нём свои преимущества. Но иногда, особенно долгими зимними вечерами, становилось невыносимо тоскливо.
"...я буду в вашем городе в канун Нового года. Если ты согласна, давай встретимся. Просто поговорим, вспомним молодость. Мой телефон: ..."
Анна посмотрела на телефон, лежащий на столе. Набрать номер? Услышать голос, который когда-то знала наизусть? Она представила, как скажет: "Здравствуй, Андрей. Я получила твоё письмо... и твою телеграмму. Ту самую, тридцатилетней давности..."
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка, Мария Степановна, с пакетом мандаринов:
– Анечка, смотрю, у тебя свет допоздна. Может, зайдёшь на чай? Я пирог испекла.
– Спасибо, Мария Степановна, но я...
– И слушать ничего не хочу! – старушка решительно взяла её под руку. – Нечего в одиночестве сидеть перед Новым годом. Пойдём, расскажешь, почему у тебя глаза такие встревоженные.
Через полчаса, сидя за уютным столом с кружевной скатертью и слушая воркотню старой учительницы, Анна почувствовала, как отпускает внутреннее напряжение.
– Знаешь, деточка, – Мария Степановна подлила ей чаю, – в жизни всякое бывает. Но если судьба даёт второй шанс, грех им не воспользоваться. Мой Петя, царствие ему небесное, всегда говорил: "Не бойся быть счастливой".
Вернувшись домой, Анна решительно взяла телефон. Пальцы дрожали, когда она набирала номер. Гудки... Один, второй, третий...
Его голос, чуть охрипший от времени, но всё такой же бархатный, заставил её сердце замереть.
Новогоднее чудо
Метель кружила снежные хлопья в свете фонарей. Анна стояла у входа в старый городской парк, кутаясь в шарф. Без пяти семь – время, о котором они договорились. Она пришла раньше, хотела собраться с мыслями, унять предательскую дрожь в коленях.
Вчерашний разговор по телефону длился больше часа, но казался одним мгновением. Они говорили о чём угодно, кроме главного. О погоде, о работе, о том, как изменился город за эти годы. Андрей рассказывал о сыне-студенте, она – о дочери. Оба старательно обходили тему их прошлого, будто боялись спугнуть хрупкое ощущение вновь обретённой связи.
– Давай встретимся завтра, – предложил он. – В парке, у центрального входа. Помнишь, там раньше была карусель?
Ещё бы она не помнила! Именно на этой карусели они катались в тот вечер, когда Андрей впервые её поцеловал. Кружились под музыку, взявшись за руки, и казалось, что это волшебство будет длиться вечно...
– Мама, ты куда собираешься? – Катя удивлённо наблюдала, как она перебирает наряды. – У тебя свидание, что ли?
– Встреча... со старым другом, – Анна старалась говорить небрежно, но щёки предательски заалели.
Дочь присела на край кровати:
– Колись давай, что происходит? Ты какая-то другая последние дни. Словно помолодела лет на двадцать.
Анна помедлила, но решилась. Достала пожелтевшую телеграмму, протянула дочери:
– Вот, получила на прошлой неделе...
Катя читала, и глаза её становились всё больше:
– Тридцать лет? Почтовое отделение? Мам, это что, тот самый Андрей, о котором ты никогда не рассказывала, но его фотография лежит в твоей шкатулке?
– Ты знаешь про фотографию? – Анна смутилась.
– Конечно! Нашла случайно, когда искала твои старые эскизы. Такой красивый военный... Я ещё подумала – вот бы встретить такого человека.
Они проговорили до поздней ночи. Впервые за много лет Анна рассказала дочери всю историю своей первой любви. О танцах в Доме офицеров, о письмах, о несбывшихся надеждах.
– Мам, это же как в кино! – Катя обняла её. – Обязательно иди на встречу. Такое чудо раз в жизни бывает.
...И вот она здесь, в заснеженном парке, считает минуты. Старой карусели давно нет – на её месте установили светящийся фонтан. Сейчас он выключен, припорошен снегом, но всё равно красивый.
Она обернулась, и время остановилось. Андрей стоял в двух шагах от неё – седой, статный, в расстёгнутом пальто. Глаза – те же, карие, внимательные, только морщинки в уголках добавились.
– Здравствуй, – её голос прозвучал тихо, но твёрдо.
Он сделал шаг навстречу, и она увидела в его руках букет – белые хризантемы, припорошенные снегом. Её любимые цветы, он помнил...
– Ты совсем не изменилась, – Андрей смотрел на неё с какой-то беспомощной нежностью. – Только глаза... мудрее стали.
– А ты постарел, – она улыбнулась. – Но тебе идёт.
Они пошли по заснеженным аллеям, и слова полились сами собой. О том, как он искал её после госпиталя. О том, как она ждала писем. О телеграмме, которая нашлась спустя тридцать лет.
– Если бы я тогда её получила... – Анна остановилась, глядя в темнеющее небо.
– Если бы... – эхом отозвался он. – Знаешь, я ведь каждый Новый год вспоминал тебя. Особенно когда снег такой – крупный, пушистый.
Снег падал все сильнее, оседал на их волосах, плечах, ресницах. Где-то вдалеке куранты начали отбивать последние часы уходящего года.
– Аня, – Андрей взял её за руки, – я знаю, прошло много лет. Мы оба изменились, жизнь нас потрепала. Но... может быть, попробуем начать сначала?
Она молчала, глядя на их переплетенные пальцы. Столько лет прошло, столько воды утекло. Можно ли вернуть то, что было утрачено? Стоит ли пытаться?
Но разве не об этом она мечтала все эти годы? Разве не для этого судьба преподнесла им такой удивительный подарок – старую телеграмму под Новый год?
– Давай попробуем, – тихо сказала она. – У нас ведь теперь есть время...
Андрей притянул её к себе, и она уткнулась лицом в его пальто, такое знакомое, родное, пахнущее морозом и хвоей. Тридцать лет растаяли как сон. Они снова были молоды и счастливы, и впереди их ждала целая жизнь.
А что вы думаете, дорогие читатели? Верите ли вы в новогодние чудеса? В то, что настоящая любовь может ждать столько лет? И что судьба иногда даёт нам второй шанс?
