В 1943 году в польском городе Позен Генрих Гиммлер сказал руководящим членам СС: "Я хочу откровенно поговорить с вами об очень серьезном деле. Мы можем говорить об этом между собой, но никогда не будем говорить об этом публично... Я имею в виду эвакуацию евреев, истребление еврейского народа. Большинство из вас знают, что значит, когда сто тел лежат вместе, когда пятьсот лежат там, или когда там лежит тысяча. И... довести это до конца... за несколькими исключениями человеческой слабости ... чтобы оставаться достойными, это сделало нас жесткими. Это страница славы в нашей истории, которая никогда не была написана и никогда не будет написана ".
Два года спустя, когда его фюрер умер, война проиграна, а убийственная работа лагерей наконец остановилась, Гиммлер покончил с собой. К тому времени Холокост унес жизни примерно 6 миллионов евреев, от 200 000 до 800 000 цыган, от 200 000 до 300 000 инвалидов, от 10 000 до 25 000 гомосексуалисты, 2000 Свидетелей Иеговы, до 3,5 миллиона поляков-неевреев, от 3,5 миллиона до 6 миллионов других славянских гражданских лиц, а также 4 миллиона советских военнопленных и до 1,5 миллиона политических диссидентов.
Из всех фабрик систематических убийств это была полуразрушенная бывшая армейская казарма недалеко от города на юго-западе Польши, который стал ареной величайшего массового убийства в истории. Лагерный комплекс, построенный в Освенциме, включая Биркенау с его печально известной железнодорожной колеей, стал свидетелем гибели примерно 1,1 миллиона мужчин, женщин и детей - больше, чем совокупные потери британцев и американцев во Второй мировой войне. Один миллион погибших были евреями. Стремясь скрыть свои преступления, эсэсовцы взорвали камеры, в которых был рассеян смертоносный газ Циклон Б, прежде чем бежать от наступающей Красной Армии.
Среди самых известных зверств Освенцима были медицинские эксперименты, проведенные Менгеле, который проявлял особый интерес к близнецам. Если один близнец умирал, он немедленно убивал другого и проводил сравнительные вскрытия. Ева Мозес Кор и ее сестра Мириам, 10 лет, были двумя его подданными. Они прибыли со своей семьей в Освенцим в 1944 году в конце четырехдневного путешествия после депортации в повозках для скота из румынского гетто.
"Было раннее утро, и на улице было еще темно", - вспоминала 70-летняя Ева в интервью The Observer . - Снаружи раздавалось множество немецких голосов, выкрикивающих приказы, и наконец двери повозки для скота открылись. Они кричали повсюду: "Раус! Raus! Schnell! Schnell!" Через 10 минут я понял, что мой отец и две мои старшие сестры исчезли в толпе. Нас с Мириам оттащили от моей матери, которую эсэсовцы оттащили в противоположном направлении. Мы плакали, и она плакала: я помню, как оглянулась, когда нас оттащили, и увидел руки моей матери, протянутые в отчаянии к нам. Это был последний раз, когда я видела ее. Мы с сестрой были совсем одни. Нас посадили в транспорт с 16 парами близнецов и увезли на обработку. Нам сделали татуировки, подстригли волосы и украсили платья красной звездой. Нас отвели в казармы, заполненные близнецами в возрасте от одного года до 13 лет.
Испуганные 10-летние девочки вскоре обнаружили, что они были сами по себе. "В ту первую ночь я узнала, что, вероятно, большая часть моей семьи сгорела в этих огромных трубах, изрыгающих дым и пламя. Это было просто невозможно понять. Позже тем же вечером мы с Мириам пошли в уборную и увидели разбросанные трупы трех детей - голых, сморщенных и с широко открытыми глазами. Именно тогда я дал торжественное обещание, что сделаю все, что в моих силах, чтобы мы с Мириам не оказались на полу уборной. Я жила до этого и никогда не выпускала это из головы ни на одно мгновение.'
Распорядок дня "близнецов Менгеле" был бесчеловечным. Каждое утро дети вставали в 5 утра, а в 6 утра выходили на перекличку, после чего возвращались в казармы для ежедневного осмотра доктором Менгеле. После завтрака их водили на опыты. Три раза в неделю сажали голыми в комнату на шесть-восемь часов, где каждую часть тела каждого/каждой из близнецов изучали и сравнивали с картами и анатомией тела брата или сестры.
"Раз в неделю нас после обеда водили в душевую и давали кусок мыла. Я мылась этим мылом с 1944 по май 1946 года, но, конечно, мы не знали, что это за мыло. Когда я узнала, что оно сделано из человеческого жира, это вызвало у меня сильные кошмары и в течение многих лет я не могла мыться с мылом. Три раза в неделю нас водили в лабораторию крови, и они перевязывали мне обе руки, и брали много крови из моей левой руки, а иногда и так много, что я падала в обморок. Они хотели знать, сколько крови человек может потерять и все еще жить. Одновременно мне делали уколы: минимум пять в правую руку. Это были смертельные письма, содержание которых я до сих пор не знаю".
Еще одной жертвой экспериментов был Леон Гринман, отправленный в Освенцим в 1943 году вместе с женой и маленьким сыном. Он вспоминал: "Я был подопытным кроликом для Хорста Шумана, профессора медицины. Один врач привязал мои руки к стулу, раздвинул ноги и привязал их к стулу. Я не мог пошевелиться. Свет был приглушен, и резиновая трубка, прикрепленная к большой стеклянной бутылке, наполненной жидкостью, была помещена в мой пенис. Я так и не узнал, для чего был этот эксперимент. Вероятно, стерилизация. Я не думаю, что смогу снова завести ребенка".
Теперь 94 и все еще борется против фашизма, Гринман был, почти исключительно в Освенциме, британцем. Он объяснил: "Я не должен был быть там, но люди в Роттердаме, которые присматривали за нашими паспортами, испугались и сожгли их. Как только мы прибыли в Биркенау, женщины и мужчины были разделены. Позже я узнал, что моя жена и ребенок и большинство этих людей были отравлены газом в течение двух с половиной часов. Тогда я этого не знал. Я думал, что они все еще где-то, и это поддерживало меня в живых до конца". На этой неделе BBC начинает крупную серию из шести частей - Освенцим: нацисты и окончательное решение , написанную и спродюсированную Лоуренсом Рисом.
Одна из самых чувствительных тем, которую он исследует, - это бордель лагеря, который, по мнению Гиммлера, повысит производительность труда, предлагая "трудолюбивым" заключенным - за исключением евреев - стимул работать еще усерднее. Рышард Дако, бывший заключенный, вспоминает, как проводил время с девушкой по имени Алинка: "Я хотел быть как можно ближе к ней, обнять ее. Прошло три с половиной года с тех пор, как меня арестовали; три с половиной года без женщины".
Однажды в начале января 1945 года Ева Мозес Кор вышла на улицу и обнаружила, что немцы, по-видимому, исчезли и она может искать еду. Но через две недели она услышала шум машины возле кухни. "Это было похоже на армейский джип. Там было четверо эсэсовцев с автоматами, они вскочили и начали разбрасывать пули во все стороны. Последнее, что я помню, это ствол пулемета, направленный мне в голову, а затем я упала в обморок. Я не знаю, как долго я была без сознания, но потом я проснулась, нацисты ушли, и я думала, что я в другом мире. Я попытался почувствовать свои руки и ноги и не смогла, и я подумала: "Так оно и есть в другом мире". Но я огляделась и увидела много людей, лежащих на земле. Я протянула руку и коснулась одной из них: она была ледяной. Я поняла, что, должно быть, потеряла сознание как раз перед тем, как в меня попала пуля".
Ева слышала взрывы, когда отступающие немцы взрывали газовые камеры, и наконец они исчезли. - Одна женщина подошла к передней части казармы и начала кричать: "Мы свободны, мы свободны, мы свободны!". День был пасмурный, шел сильный снег, видимость была крайне плохой. Ева стояла там около получаса, пока не смогла разглядеть лица приближающихся людей. Они были в камуфляжной одежде. Они не были похожи на нацистов, поэтому заключённые подбежали к ним, и они обняли их, угостили печеньем и шоколадом. Потом они пришли в казарму и выпили много водки, и были русские танцы, и все казались счастливыми. - На следующий день русские начали регистрацию и велели нам надеть полосатую форму и маршировать между колючей проволокой. У них были огромные камеры, и Ева была очарована тем, что они превращали их в кинозвезд: "когда я был очень молода, я ходила смотреть фильм с Ширли Темпл. Сегодня я благодарна им за это - по крайней мере, у меня есть фотография того, как я тогда выглядела".
После войны Ева и Мириам эмигрировали в Израиль и служили в армии. В 1960 году Ева вышла замуж за американца и переехала в США, где родила двоих детей и сейчас живет в Терре-Хот, штат Индиана. Мириам умерла от рака в 1993 году. В 1995 году Ева Мозес Кор основала музей CANDLES («Свечи»), что расшифровывается как Children of Auschwitz Nazi Deadly Lab Experiments Survivors («Дети переживших смертельные лабораторные эксперименты в Освенциме») , но между ней и некоторыми другими близнецами, также пострадавшими в концлагере, возник раскол из-за ее готовности простить виновных в столь страшных военных преступлениях.
Из воспоминаний самой Мозес: "В 1993 году я познакомилась с Гансом Мюнхом, нацистским врачом из Освенцима и другом Менгеле. Я узнала, что он был настоящим и очень хорошим человеком. Он мне действительно нравился, и это было очень странное чувство. Он сказал, что кошмар, с которым он живет каждый божий день своей жизни, - это наблюдать за людьми, умирающими в газовых камерах, - он должен был подписать свидетельства о смерти, когда все перестали двигаться. Я спросила, поедет ли он со мной в Освенцим в 1995 году, чтобы подписать документ о том, что он делал при разрушении газовой камеры в присутствии свидетелей, и он ответил утвердительно. После этого я решила дать ему прощальное письмо. Я думала, что, может быть, ему это понравится, но я также обнаружила, что обладаю способностью прощать, и это было чрезвычайно вдохновляющее и интересное чувство. Поэтому я начал писать свое письмо, которое закончилось заявлением о том, что я прощаю всех".
Однако, Мозес поспешила оговориться, дабы её не обвинили в симпатии к врагам - нацистам: "Если бы я могла встретиться с доктором Менгеле сегодня, я бы сказала ему: "Я простила тебя!". Прощение не имеет ничего общего с преступником. Прощение связано с тем, что жертва возвращает себе свою жизнь. Мне не нужно разбираться со всем вопросом о том, кто что сделал со мной и как я собираюсь наказать их и заставить их заплатить за это. Я свободна от всего этого груза!". Для тысяч других выживших узников концлагеря поиски продолжаются, а вопросы остаются. Шестьдесят лет спустя школьники, туристы и исследователи, посещающие Освенцим, который удивительно хорошо сохранился, находят пустынное и разрушенное место, лишенное надежды или искупления - и ощущения, что все мы были уменьшены на путях в Биркенау.
Источник:
https://www.theguardian.com/world/2005/jan/09/secondworldwar...
