Привет народ!
Это повесть номер один. О настоящей дружбе, прекрасной любви и конечно же интересных насекомых.
Весенняя ночь мягко легка на меленький подмосковный городок, укрыв его шероховатости нежным облаком прохладной тьмы. Люди с улиц уже разошлись по домам и зажгли сотни разноцветных окошек, манящих своей романтической атмосферой уюта. Скоро все лягут спать, но только не я...
Нет, я не бандит, не наркодиллер и тем более не вампир, я всего лишь иду к своему корешу, чтобы культурно отдохнуть за размеренной беседой обо всем в этом мире и возможно до самого утра.
- Ты любишь жаренную картошку со шкварками?
Задал с порога вопрос мой товарищ.
Я естественно кивнул и немного уставшем взглядом окинул его небольшую кухню.
Вот в прозрачной миске возлежат маринованные грибочки, вот на длинной тарелке аккуратно нарезанные кусочки селедки с тоненькими полукольцами лука, а вот и мелкие соленые огурчики проглядывают из-за покрывала нарезанной буженины, шейки и практически прозрачных кусочков балыка...
Эх, явно тут я и останусь, надолго, ну это не страшно, почему бы и нет.
- Знаешь Андрюх?!
Громко заговорил мой друг.
- А мне из всего этого больше всего нравится квашенная капустка, конечно она без драгоценных алмазов внутри, но для меня под запотевшую самое то...
Я округлил глаза и уставился на моего старого знакомого:
- Лех? Давай по одной и я расскажу тебе о том, что капустка, тем более, квашенная, не самая лучшая гастропара к русской водке...
Леха удивленно взглянул на меня, чертыхнулся и извлек из морозных недр морозилки стеклянную бутылку с прозрачной жидкостью, наполнил рюмки и сказал:
- Ну чего Андрюх, давай по одной и рассказывай!
Было это давно, очень давно. Во времена Руси люди были жестче, но проще в отношении смерти и жизни в целом, жизнь дана и надо прожить ее без всяких там рассуждений о смысле, долге, жизни после смерти и иных около мистических верований. Правда в те далекие времена люди часто верили в разные сущности, духов, ведьм, науки, как таковой, в большинстве мест не было, вот и объясняли различные явления плодами действий потустороннего, тонкого, мира...
Варвара была странной, никто не помнил, когда она поселилась в этих местах, между речкой Чертановка и большим березовым оврагом, но все, так или иначе, часто задумывались о ней, вежливая, молчаливая, женщина без возраста, вроде ничего ей не предъявишь, но в реке утопить надо обязательно.
Но у жителей были свои дела, заботы и желания, поэтому на Варвару старались не обращать внимания, да и сама она не привлекала лишних взглядов. До похорон бабы Нюры...
Баба Нюра была местной любимицей, в том числе, любимицей Варвары, они отлично ладили, часто общались и скорее всего благодаря общению между ними, Варвара и отводила от себя большинство нападок.
Смерть всегда больно бьет, а тут загрустило целое селение, мужики стали пить, а хозяйство медленно увядать, многие тогда стали практически открыто обвинять Варвару в колдовстве, хотя доставалось тут и другим блаженным, но Варвара осталась без естественного барьера ограждающего от людского суеверия.
Однако многое, что ходило в качестве слухов о ней, было правдой и она знала как исцелить это место, естественно в своей, странноватой и пугающей форме.
Как то в ночи Варвара наделала квашенной капусты и тихо побрела в сторону кладбища...
Было темно, прохладный дождь размеренно капал, размывая темную землю, а Варвара раскладывала порции квашенной капусты возле могил, луна мертвенным светом озаряла кроны деревьев, ночь вошла в историю...
Живогляд Святослав очнулся среди ночи. Он не понимал, что произошло, но он знал, точно знал, что ему пора на кладбище.
В то время не было централизованной медицины, нельзя было нагуглить симптомы или записаться к врачу онлайн, но можно было спасти своих «умерших» родственников в случае наступления летаргического сна, когда человек не подает признаков жизни несколько дней, а потом просыпается, но уже в ловушке, устроенной заботливыми родственниками, глубоко под землей.
Живогляды могли видеть жизнь, точнее, они ее чувствовали, они пробуждались, когда осознавали, своим шестым чувством, что где то лежит живой и шли раскапывать могилы...
- Андрюх, а вот этот футболист Живоглядов случайно не из этих?
- Да Лех, именно поэтому он ушел из Локомотива, почуял видимо что то...
- Ну да ладно!
Сказал я и продолжил историю.
Святослав пробирался долго, сквозь тропы скупо освещенные луной, он ловил лицом ветви деревьев и вырывал ногами куски доброго бурьяна, пока не вышел на поляну возле кладбища и … увидел десятки кроваво алых глаз, что будто сошли с мрачных картин и теперь предстали перед ним, пугая и тревожа, но было в этих глазах, то что до ужаса пробирало всю душу, они висели в воздухе темной кладбищенской ночи, они то немного поднимались, то немного опускались, но продолжали своей чудовищной бездной заглядывать и смотреть прямо в глубь души живогляда и он все понял, все осознал, как будто в миг вся жизнь пролетела и он пулей бросился в сторону села.
А ведь бабка ему говорила, лет десять назад, что кладбище не простое и похоронен там был не простой человек, а старый темный пасечник Афанасий, что так любил мед, очень любил мед и пчел тоже любил, короче с медом его вместе похоронили и … пчелами, целым ульем, теперь эти пчелы воскресли и летят за Святославом, что почувствовал пробуждение жизни в глубине старой могилы...
Вот если бы можно было выбирать, то Святослав предпочел бы быть растерзанным волками или русским медведем, но только не пчелами-упырями, что дьявольски жужжали за его спиной, он знал, точно знал, что они быстры и сильны, они могли уже терзать его мертвое тело, но они играли с ним, как птицеед играет с живыми тараканами, они были близко, но делали вид, что они далеко. Шум их истлевших крыльев и прогнивших хитиновых скелетов наполнял ночной лес мистическим заревом звуков, что переплетались с симфонией прохладного ветра, не оставляя миру надежды на скорый рассвет.
Огромное насекомое с белыми и серыми полосками пролетело рядом с головой, пара секунд и еще десяток огромных особей с диким жужжанием влетели в лесную тьму, страх Святослава растворился в этом хладном хаосе безумия и сердце на миг будто остановилось, мир стал медленным и очень четким, их были сотни, они планировали с лунных небес и проникали в лесную жуть, они атаковали, но не напуганного живогляда, что обнимал сейчас Родную березу, они атаковали алые глаза, что через пару минут все потухли и воцарилась тишина...
- Слава! Слава! Ты здесь?
Варвара подошла к растерянному Святославу и сзади приобняла его.
- Слава, ну ты же знаешь, ты же не мог ничего сделать, баба Нюра ушла, а они теперь меня ненавидят, они винят меня во всех грехах, бедах. Вон Макарова жена родила через полгода после свадьбы, а я наколдовала! Вон свинья сожрала похлебку, а я опять виновата, ну не дадут они мне жизни, нет!
Слава немного ожил и покачал головой.
- А знаешь Слава?! Я же тебя люблю и это ты был должен, хоть как то мне помочь, а не эта баба Нюра, не эти упыри, точнее я думала призвать упырей и натравить их на деревню, но слишком много квашенного сока утекло в могилы пасечника, что двести лет томился внизу со своими проклятыми пчелами. Эх, Слава! Если бы я не знала, как вызвать на подмогу русских снежных шершней, эх, Слава...
Слава встал и обнял Варвару, тихо ей прошептав:
- Колдунья ты моя, ну зачем ты так? Я обещаю, что всегда приду к тебе на помощь и тебе больше не стоит их бояться.
Я замолчал и серьезно посмотрел на своего друга Леху.
- Ну чего, не будешь больше квашенную капустку употреблять?
Он рассмеялся и смотря в прохладное окно весенней ночи ответил:
- Если только совсем осторожно, ну давай за жизнь после смерти!
И мы радостно выпили.
