Тихая деревня, старый дом, бумаги на столе… Казалось, дело — на час. Но двери уже закрыты, а прошлое здесь не отпускает добровольно.
Дима мысленно пожелал своей заднице удачи, когда на остановку подкатил древний пазик. Путь предстоял не близкий и теперь он был уверен, что время в дороге будет тянуться медленно. Причина даже не в расстоянии, которое на самом деле не такое уж и большое – шестьдесят километров по шоссе, а потом ещё около тридцати по просёлочной дороге, причина именно в древнем пазике. Справедливости ради, автобус был древним не из-за того, что сошёл с конвейера ещё при советской власти. Как раз наоборот, автобус вряд ли был старше его серебряной Киа седьмого года, которая подвела в неподходящий момент и осталась стоять в гараже, а ему пришлось искать другие способы добраться до Антоновки. Просто пазики изначально рождаются проржавевшими, со скрипучими коробками передач и самыми неудобными креслами. Однако, выбора не было, стоимость такси превышала все разумные пределы, что было вполне логично, назад водитель поехал бы порожняком, население деревни, или того, что от неё осталось вряд ли насчитывало больше двадцати человек. И все они были, как говорила его дражайшая супруга в двух минутах до конца этого света. Он сомневался, что существует таксист с настолько прокаченным уровнем удачи, что сможет зацепить клиента из Антоновки. Сам Дмитрий не собирался обратно. Ему предстояло провести в полузаброшенной деревне, как минимум, несколько часов, а может быть придётся задержать до утра следующего дня.
Ещё несколько дней назад у него не было в планах трястись по пыльному бездорожью (особенно в проржавевшем пазике). Но около недели назад, как майский незапланированный снег, поступило известие. Его дед приказал осуществлять долгую и счастливую жизнь без его дальнейшего участия. Дима ни разу не встречался с ним и, пока не пришло сообщение о смерти, он вообще не вспоминал, что у него есть такой предок, и спроси его кто-нибудь, а как собственно звали деда, он в первую очередь вспомнит отчество отца, иначе было никак. А тот свою очередь никогда не говорил или старался не говорить о своём отце. Дима не знал причины, просто у них в семье повелось так, что о деде не говорят, ни хорошего, ни плохого, словно его никогда не существовало. Ещё маленьким Дима принял эти правила игры, и так жил вплоть до прошлого четверга, когда на телефон пришло короткое смс, всего с одним словом – «позвони». Это был отец. Дима перезвонил. Отец абсолютно равнодушным тоном, в котором, даже при желании не нашлось бы ни единой нотки сожаления или чего боже упаси скорби, сообщил, что позвонили из нотариальной конторы и попросили в срочном порядке явиться для процедуры оглашения завещания. Сам отец присутствовать не мог по вполне объективным причинам – за четыре дня до звонка нотариуса, он уехал на очередную вахту и даже если бы и хотел поучаствовать не успевал ни на похороны, ни на чтение. Дима был уверен, что отец не сильно расстраивается по этому поводу, скорее наоборот. И оглашение должно было пройти именно в Антоновке. Такова воля усопшего. Словно умер какой-то граф и теперь его семья собирается, чтобы делить имущество. Только вот, не был дед графом. Или был? Дима не знал.
Как бы там не было, пазик выдвинулся с полупустым салоном, что уже было неплохо, Дима успел занять место возле окна, с расчётом на что, что ему не придётся уступать место и он спокойно, пусть и без копчика, доедет до места назначения в относительном комфорте. Какое-то время, пока автобус двигался по городу и по трассе, до поворота на проселочную дорогу, путешествие, несмотря на изнуряющую жару можно было даже так и назвать – комфортным. Вид проносящихся мимо домов, городской жизни, он как будто первый раз ехал по знакомому городу – Дима не часто был пассажиром в поездках, особенно по городу. Жена, предпочитала садиться за руль на менее проблематичных, без частых светофоров и развязок, загородных дорогах. Но после поворота на просёлочную дорогу, однообразный лесной пейзаж быстро утомил, и Дима принялся разглядывать пассажиров, которым не посчастливилось отправиться на этом чуде автобусосторения вместе с ним. Он выбрал место в центре салона, лицом по направлению движения, и мог видеть тех, кто сидит впереди. Народу мало, даже с учётом тех, кто сзади, вряд ли набиралось больше пятнадцати человек. Те же, кого он видел буквально сошли с картинок, которые обычно называются «типичный представитель деревенской маршрутки». Несколько старушек, державших в руках плетенные корзины, одетые в теплые куртки, несмотря на жаркую погоду, у каждой на голове платок, что бандана у металлиста. Старушек, надо признать было подавляющее большинство. Помимо самого Димы, присутствовал ещё один представитель мужского пола – дед, сидевший к нему спиной. На голове у него была черная бейсболка, родом из девяностых, на плечи накинута осенняя куртка. Он видел его, изъеденное морщинами лицо, когда садился в автобус. Дед тащил за собой две больших сумки, а за спиной висел внушительных размеров рюкзак. Дима с трудом представлял себе куда и откуда с такой серьёзной ручной кладью, направлялся дед. Он подозревал, что по пути большая часть пенсионеров покинет пазик на промежуточных остановках. Антоновка была конечной остановкой, а до неё было несколько деревень крупнее, несколько садовых товариществ. Он был уверен, что к тому моменту, как автобус подберётся к Антоновке, он останется в салоне один, не считая, конечно, конечно, водителя.
Дима опять уставился в окно, природа, пролетала мимо с третьей космической скоростью – водитель не жалел движка и, судя по натужному рычанию двигателя, торопился как можно быстрее завершить рейс. Дима не мог его осуждать. Он закрыл глаза и постарался расслабиться, настолько насколько позволяли дребезжащий салон, рычание двигателя и постоянная тряска, словно он ковбой на диком западе, пытающийся оседлать дикого мустанга. Но стоило ему немного провалиться в сон, как автобус резко затормозил, и беспощадно непреодолимая сила инерции бросила его вперед. Он едва успел прикрыть лицо руками, чтобы не разбить нос о дужку сиденья перед собой, с которой кто-то максимально заботливый снял мягкую поролоновую накладку. Вокруг послышались возмущённые крики.
Обошлось без серьёзных последствий, к счастью для водителя и его прав, которые Дима надеялся существуют. Он огляделся и похоже, что помощь действительно никому не требовалась. Но градус напряжения в автобусе намного превысил градус снаружи. Возмущение пенсионеров сливались в один бесконечный претензионный гул, разобрать в котором отдельные слова навряд ли представлялось возможным, но он и не ожидал услышать ничего оригинальнее - «не дрова везёшь». Его больше интересовала причина резкой остановки. Удара он не почувствовал, значит вряд ли врезались в другую машину. Скорее всего, водитель экстренно затормозил, стараясь не сбить животное или человека, неожиданно выскочившего на дорогу перед плоской мордой пазика.
Дима встал и подошёл вплотную к передней части автобуса, остановившись в нескольких сантиметрах от больших сумок, стоявших возле деда. Он привстал на носки, стараясь разглядеть, почему водитель, приезжий из стран не сильно отдалённых, решил проверить надёжность тормозов своего металлического ведра на колёсах. Он не увидел ничего, кроме пустой просёлочной дороги. И ему на секунду стало нехорошо, он ясно представил, что водитель, которого звали как-то совсем трудно произносимо для русского человека, среагировал слишком поздно, и сейчас раздавленный колёсами, пытается вдохнуть жаркие глотки воздуха пенсионер, которому не хватило реакции вовремя освободить дорогу громыхающему по кочкам пазику.
Сам водитель вцепился обеими руками в неестественно большое рулевое колесо и молча смотрел вперёд. Похоже, они действительно кого-то сбили. И очень хотелось, чтобы это был не человек. Потому что в противном случае, поездка затянется гораздо дольше, чем он планировал. Нет, человека, тоже жалко, само собой.
Дима ещё немного продвинулся вперёд, стараясь просунуть ногу между сумок.
- Что там случилось? – Спросил он и его вопрос утонул в ворчании пенсионеров. – Только не говори, что кого-то сбили.
Водитель медленно повернул голову в его сторону и посмотрел на Диму. В его черного цвета глазах, не было и намёка на понимание происходящего.
- Очнись! – Почти прокричал Дима, стараясь перекричать шум в салоне. Который казалось стал на несколько децибел громче за последние несколько секунд. – Ты кого-то сбил?
Водитель покачал головой. Капли пота на его смуглом лице на долю секунды блеснули на солнце.
Водитель всё так же молчал, но его руки пришли в движение. И он, сняв левую с руля, указал куда-то вперёд и вниз, в сторону большого лобового стекла.
- Брат, оно упало. – С сильным акцентом проговорил водитель. – Перед самым носом. Они повалили его.
- Люди дерево, чтобы остановиться. И сбегать за кусты.
- Кто-то специально повалил дерево перед автобусом, чтобы мы остановились?
- Мне нельзя миграция, полиция отправить домой.
- Ты реально думаешь, кто-то посреди уральского леса решил отлавливать мигрантов таким образом, рискую жизнями десятка пассажиров? – Негромко поинтересовался Дима, так чтобы водитель его не услышал. Неважно что там ему померещилось в кустах, главное, что под колёсами никого нет, и салоне вроде как все целы. Только на несколько дней ближе к смерти стали. Но это нормально, если ты рискнул путешествовать на маршрутке, да ещё и за город, где ничего не ограничивает желание водителя поставить новый рекорд скорости.
Водитель ничего не ответил, он опять обеими руками вцепился в руль, уставившись вперёд. Дима ещё несколько секунд посмотрел ему в затылок и повернулся обратно в сторону салона. Он озадаченно осматривал пассажиров. Если они с водителем не смогут сдвинуть дерево, им придётся либо разворачиваться, либо идти оставшийся путь пешком. Сколько ещё идти оставалось загадкой, скорее всего только кто-то из его попутчиков мог ответить на этот вопрос. Он осмотрел салон автобуса, но ни одно вдохновленное ситуацией лицо пенсионера не выражало явного желания вступать в диалог. Дима внутренне махнул рукой и повернулся обратно к водителю.
- Пойдём дерево уберём, уж не знаю, как тебя зовут.
Водитель, однако не обратил на него никакого внимания, продолжая крепко сжимать руль и смотреть вперёд. Среди престарелых пассажиров помощников тоже не найдёшь. Дима вздохнул и уже повернулся к выходу, но понял, что дверь должен открыть водитель, а у него похоже ступор. Дима, недолго думая, перегнулся через двигатель, расположенный в салоне (почему-то неудивительно) и, не без труда дотянулся до кнопок, отвечающих за открытие дверей. Их было две, и он нажал сразу обе. Сзади послышался металлический срежет, автобус слегка качнуло. Дима оглянулся – убедиться, что выбрал правильные кнопки и, удовлетворенно кивнув, отправился на выход.
Он давно не был на природе и совсем забыл насколько чистый воздух может быть, несмотря на поднятую пыль с грунтовой просёлочной дороги. Дима вдохнул полной грудью свежий горячий аромат природы, наполненный давно забытыми оттенками леса, травы и ностальгии по детству. Его лёгкие немного обожжённые горячим воздухом отозвались сначала резкой болью, а потом так же с наслаждением расправились и по телу расплылось приятное тепло, словно он только что выпил большую кружку горячего зелёного чая, причем заваренного не из магазинного пакетика, а из собранных прямо в этом лесу чабреца и иван чая. Он поймал себя на мысли, что в общем-то и не против прогуляться немого пешком. Особенно если идти не по середине дороги, подставляя лысеющую голову беспощадному солнцу, а по обочине, где лапы вековых сосен нежно оберегают путника от солнечного удара. Не давая солнечному свету преодолеть оставшиеся до земли несколько метров.
Так и стоял бы он возле выхода из автобуса, пока сзади не послышался окрик, в котором смешались все известные этому миру негативные эмоции.
- Чё замер болезный? Леса давно не видел. Иди давай. Потом полюбуешься.
Вот так оно и бывает, любая иллюзия разрушается, сталкиваясь с неизбежной реальностью. В данном случае реальность выглядела видавшей виды старухой с ног до головы, закутанной в разношёрстную одежду всех оттенков радуги, словно вилок очень странной капусты.
- А вы куда? Скорее всего сейчас дальше поедем. – Ответил Дима с трудом сдерживая желание отойти подальше в сторону. К чёрту бы эту врожденную вежливость.
- Мне тут близко. – Ответила старуха, отодвигая Диму с дороги.
Он пожал плечами и отошёл в сторону. Несколько секунд наблюдал как старуха ковыляет по пыльной дороге, даже не стараясь отойти на обочину, где есть хоть какая-нибудь тень. На небе ни облачка. И сейчас только полдень. Будет тяжко даже в тени, даже со свежим воздухом. Пропитанным атмосферой летнего леса.
Дима обошёл автобус и посмотрел на сваленную перед ним берёзу. Объехать преграду не представлялось возможным – ствол дерева лёг аккуратно между двумя лесными массивами. Даже обойти было сложнее, чем перелезть. И с той и с другой стороны возвышались бесконечные ряды деревьев, густые кусты, высокая трава. Скрывавшие помимо прочего скопища клещей. Прививки, кстати у него не было. Если помимо всего он ещё и получит укус клеща, это, пожалуй, станет самым никчёмным днем в его жизни. Такого эта поездка точно не стоила.
Справа послышалось недовольное кряхтение. Он посмотрел через правое плечо и увидел бабку, которая бесцеремонно подвинула его возле автобуса. Она пыталась перелезть через берёзу, одновременно стараясь не уронить сумки и поминая всех родственников водителя далеко в неприглядном ключе. Дима подавил в себе желание помочь старухе и опять посмотрел на дерево. Ствол был толстым, едва ли хватит его рук чтобы обхватить, не говоря о том, чтобы сдвинуть с места. Значит идти придётся пешком. Дима достал из кармана телефон и посмотрел на экран. Из-за яркого солнца было сложно разглядеть наличие сигнала и ему пришлось прикрыть экран рукой, что увидеть два коротких слова слева вверху – нет сети. Кто бы сомневался. Теперь, даже если получится подавить жабу, и попытаться вызвать такси – ничего не выйдет. Он тут застрял надолго. Более того, Дима прекрасно понимал, что это бревно пролежит тут ещё несколько дней, если конечно, кто-то из пассажиров не обладает талантом воздействия на специализированные службы и проявит свою злющую активность не на попутчиков, а добравшись до своего места назначения изольёт всю желчь на ту организацию, которая должна отвечать за эту дорогу, если таковая конечно существовала в этой реальности.
В любом случае ситуация никак не разрешится в ближайшие несколько часов и даже совместных усилий всех пассажиров, водителя и его не хватит, чтобы сдвинуть дерево с дороги. А это значит, что ему необходимо решить куда двигаться, обратно в сторону города или всё-таки к конечной точке своего маршрута – до Антоновки. Дима махнул рукой и вернулся в салон. Водитель судя по всему до сих пор пребывал в состоянии шока, хотя ничего страшного и непоправимого на самом деле не произошло – ему просто придётся развернуться в обратную сторону, не закончив маршрут и отвезти тех, кто пожелает обратно, дождаться следующего автобуса. А, действительно кто как не транспортная кампания, которой принадлежит маршрут номер 53, должна решать подобные проблемы, в конце концов это в их интересах.
- Значит так, как я понимаю. Автобус дальше не поедет. – Сказал он достаточно громко, чтобы привлечь внимание оставшихся в салоне пассажиров. Недовольный гул постепенно затих, и Дима продолжил. – Дерево перегородило дорогу, скорее всего придётся развернуться и ехать обратно…
- А кто нам деньги за билет вернёт? - Раздался дребезжавший старческий голос, перебивший Диму.
- Ну уж точно не я! – Грубо ответил Дима. Бесит, когда перебивают, вроде люди все в возрасте, а манеры и воспитание отсутствуют. И потом они же сокрушаются, глядя на так называемую молодёжь. Ребят, алё, а кто их воспитал так, что теперь не нравится, не вы ли сами? – Я просто констатирую факт. Автобус дальше не поедет. Кто и как будет действовать дальше мне всё равно по большому счёту. Кто хочет пусть возвращается в город и разбирается с транспортной кампанией. Кому осталось недалеко могут идти пешком. А мне нужно попасть в Антоновку. Может мне кто сказать имеет ли смысл идти туда пешком, сколько примерно осталось до деревни?
После упоминания названия деревни в салоне неожиданно повисла невидимой паутиной тишина. Диме даже показалось, что он оглох на несколько секунд. Но лес вокруг не умолкал, только пассажиры в автобусе неожиданно стали тише, как будто им уже не нужны были деньги за билеты, не нужно было попасть в сады и домой. Он не мог сказать сколько длилось это своеобразное ковбойское затишье, как показывают в фильмах, когда незнакомец заходит в салун и повисает тишина, а завсегдатаи заведения молча смотрят на вошедшего, пока резко не возобновляются все звуки, опять играет пианино и возвращаются пьяные разговоры. Обычно после этого следуют словесный конфликт, а потом перестрелка, из которой, как правило, незнакомец, обладатель банального имени Малыш Джо, выходит победителем. Обычно победителем, но не всегда. Но в отличии от классических вестернов, разговоры так и не вернулись.
- Что никто не знает, где находится Антоновка? И никому туда не надо? – Дима внимательно смотрел на попутчиков, но все старательно прятали взгляд.
- Не нужно тебе туда, сынок. – Тихий голос почти потерялся в волнистом жарком воздухе.
Продолжение - Списанные в расход (Часть 2)
Авторский канал - t.me/writer_path
