Воскресное утро выдалось на редкость тихим. Вера Павловна, как обычно, проснулась рано. Старые привычки не отпускали — всю жизнь она вставала ни свет ни заря, чтобы успеть подготовиться к урокам. Теперь, на пенсии, можно было бы и поспать подольше, но годами выработанный режим не сбить.
Она медленно прошла на кухню, поставила чайник. В окно лился мягкий утренний свет, заставляя щуриться. Вера Павловна любила эти моменты — когда весь мир, казалось, ещё спит, а она уже встречает новый день.
Взяв чашку с дымящимся чаем, она подошла к окну. Двор был пуст, только качели слегка поскрипывали на ветру. "Надо бы смазать, — подумала Вера Павловна. — Вот раньше дворник следил за такими вещами, а теперь..."
Её размышления прервал громкий смех, донёсшийся с улицы. Вера Павловна чуть наклонилась, пытаясь разглядеть источник шума. У подъезда собралась группа подростков — человек пять или шесть. Громкие голоса, смех, звон бутылок — всё это резко контрастировало с утренней тишиной.
Вера Павловна нахмурилась. В последнее время такие сборища стали обычным делом. Молодёжь шумела, мусорила, а жильцы боялись сделать замечание. Да что там, многие просто старались лишний раз не выходить из дома.
Она сделала глоток чая, размышляя, стоит ли вмешиваться. В конце концов, что она может сделать? Старая учительница на пенсии — кто её послушает?
Внезапно один из парней, заметив её в окне, громко воскликнул:
— Нет, ну вы только посмотрите на эту старую каргу! — раздался громкий голос из-под окна.
Вера Павловна вздрогнула. Она стояла у окна своей квартиры на пятом этаже, крепко сжимая в руках чашку с остывшим чаем. Внизу, во дворе, расположилась компания подростков. Их громкие голоса и смех разносились по всему двору, нарушая привычную тишину воскресного утра.
— Молодые люди, будьте добры, не выражайтесь так громко! — крикнула Вера Павловна, высунувшись из окна. — Здесь живут люди, которые хотят отдохнуть!
В ответ раздался дружный хохот. Один из подростков, высокий парень в кожаной куртке, демонстративно показал ей средний палец.
— А то что, бабуля? Вызовешь полицию? — насмешливо крикнул он.
Вера Павловна отпрянула от окна. Руки дрожали, чай из чашки пролился на подоконник. "Господи, да что же это такое творится?" — подумала она, вытирая лужицу салфеткой.
Всего пять лет назад этот двор был тихим и уютным местом. Соседи здоровались друг с другом, дети играли на площадке под присмотром бабушек. А теперь... Теперь Вера Павловна боялась выйти из дома после наступления темноты.
Она тяжело опустилась в кресло, прижимая руку к груди. Сердце колотилось как бешеное. В последнее время такие приступы участились. Врач говорил о необходимости операции, но где взять деньги? Пенсии едва хватало на еду и лекарства.
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть. На пороге стоял сосед, Михаил Сергеевич, — высокий седой мужчина лет шестидесяти.
— Вера Павловна, я слышал, вы с молодёжью во дворе... общались, — сказал он, проходя в квартиру. — Может, чаю?
Вера Павловна кивнула, направляясь на кухню. Руки всё ещё дрожали, когда она наливала кипяток в чашки.
— Знаете, Михаил Сергеевич, я ведь тоже когда-то учительницей была, — тихо произнесла она, ставя чашки на стол. — Тридцать лет в школе проработала. А теперь... Теперь вот боюсь из дома выйти.
Михаил Сергеевич внимательно посмотрел на соседку. За последний год она сильно сдала — осунулась, появилось больше морщин. Он знал, что после смерти мужа три года назад Вера Павловна жила одна. Дочь уехала в другой город, навещала редко.
— Да, времена меняются, — вздохнул он. — Но знаете, Вера Павловна, может, нам стоит что-то предпринять? Организовать дежурство во дворе, поговорить с родителями этих подростков?
Вера Павловна горько усмехнулась:
— А толку-то, Михаил Сергеевич? Кому мы нужны? Вон, Анна Петровна с третьего этажа пыталась с родителями говорить — так ей ещё и нахамили. Мол, не ваше дело, как наши дети развлекаются.
— Но ведь нельзя же так... — начал было Михаил Сергеевич, но его прервал громкий стук в дверь.
Вера Павловна вздрогнула, расплескав чай.
— Эй, старая карга! Выходи, поговорим! — раздался за дверью грубый голос.
Михаил Сергеевич решительно встал:
— Так, Вера Павловна, вы сидите здесь. Я сам разберусь.
Он вышел в коридор и открыл дверь. На лестничной площадке стояли трое подростков — те самые, что шумели во дворе.
— Чего надо? — спокойно спросил Михаил Сергеевич.
— О, ещё один пенсионер нарисовался, — хмыкнул один из парней. — Слышь, дед, передай своей подруге, чтоб не лезла, куда не просят. А то мало ли что может случиться...
— Это угроза? — Михаил Сергеевич выпрямился во весь рост.
— Да ладно тебе, Витёк, — вмешался второй подросток. — Пойдём отсюда, нафиг нам проблемы не нужны.
Компания нехотя удалилась, бросая недобрые взгляды на Михаила Сергеевича. Он закрыл дверь и вернулся на кухню. Вера Павловна сидела, сгорбившись, и беззвучно плакала.
— Ну-ну, не надо так расстраиваться, — неловко произнёс Михаил Сергеевич, похлопывая соседку по плечу. — Прорвёмся как-нибудь.
— Да как же прорвёмся-то, Михаил Сергеевич? — всхлипнула Вера Павловна. — Я ведь теперь и во двор-то выйти боюсь. А ведь раньше... Раньше мы с девочками каждый вечер на лавочке сидели, разговаривали. А теперь что? Все по своим норам забились, боятся носу высунуть.
Михаил Сергеевич задумчиво потёр подбородок:
— А знаете что, Вера Павловна? Давайте-ка мы с вами инициативную группу создадим. Обойдём всех соседей, поговорим. Может, вместе что-нибудь и придумаем.
— Да кому мы нужны, Михаил Сергеевич? — горько усмехнулась Вера Павловна. — Вон, молодёжь-то как на нас смотрит — как на отработанный материал.
— Ну уж нет, — твёрдо сказал Михаил Сергеевич. — Мы ещё поборемся. Не для себя — для них же, в конце концов. Чтобы потом не стыдно было за то, как жили.
Вера Павловна подняла на него глаза, полные слёз:
— Спасибо вам, Михаил Сергеевич. Вот ведь... Столько лет соседями были, а толком и не общались. А ведь и правда — вместе-то оно полегче будет.
Михаил Сергеевич улыбнулся:
— Ну вот и договорились. Завтра с утра и начнём. А пока — может, ещё чайку?
Вера Павловна кивнула, вытирая слёзы. За окном уже стемнело, но в душе у неё впервые за долгое время затеплился огонёк надежды. Может быть, ещё не всё потеряно? Может быть, вместе они смогут что-то изменить?
Сквозь стены доносился приглушённый шум с улицы — смех, музыка, чьи-то крики. Но здесь, на кухне, было тепло и спокойно. Вера Павловна и Михаил Сергеевич пили чай, неторопливо беседуя о прошлом и строя планы на будущее. Завтра будет новый день, и кто знает — может быть, начало новой жизни для всего их двора?
