Машина завернула во двор, из нее вышел мужчина. «Сотрудник ФСБ» предупреждал Валентину Суворову, что подходить сразу не нужно: «Понаблюдайте и убедитесь, что нет слежки. Если заметите что-то подозрительное — уходите».
Время шло. Мужчина продолжал стоять в одиночестве и говорить по телефону.
84-летняя пенсионерка подошла к нему и назвала пароль: «Серая ромашка». После этого в ее сумку плюхнулся пакет. А еще через минуту произошло задержание.
В отделе полиции Суворова вела себя спокойно. Когда через пять часов ожидания наконец-то начался допрос, она только спросила: «Вам уже позвонили ОТТУДА?»
Ей ответили: «Никто не звонил».
Только после этого пенсионерка стала осознавать, что перевела все свои сбережения мошенникам. А также успела забрать для них деньги еще у шестерых жертв.
Сейчас она единственный фигурант уголовного дела. Ей грозит до 10 лет лишения свободы.
С Днем Победы!
Несколько лет назад районная администрация подарила ей комплект постельного белья. Эту коробку Валентина Ивановна даже не вскрыла — так и хранит где-то в шкафу.
В этом году дарили пледы. Принесли задолго до праздника — еще в апреле.
— Поэтому я не удивилась, когда позвонили 6 июня и сказали, что полагается еще один подарок, — говорит Валентина Суворова.
Звонивший мужчина представился сотрудником администрации Красносельского района. Он сказал, что в связи с прошедшим Днем Победы блокаднице должны вручить продуктовый набор и 28 тысяч рублей. В этой связи ее попросили продиктовать номер СНИЛС, что она и сделала.
А потом всё стало развиваться по стандартному сценарию, который используют мошенники: на связь с Суворовой вышел мужчина, назвавший себя сотрудником ФСБ. Он заявил, что звонивший ранее человек в Красносельской администрации не работает и что личные данные пенсионерки попали к мошенникам.
— Он спросил, есть ли у меня сбережения, — вспоминает Валентина Ивановна. — Сказал, что все крупные суммы нужно задекларировать и перевести на безопасный счет.
В тот же день пенсионерка отправилась в банк и перевела мошенникам 300 тысяч рублей, которые копила больше 10 лет.
После этого с ней снова связались «из ФСБ» и сообщили, что злоумышленники все-таки успели взять кредит на ее имя. В подтверждение этих слов к пенсионерке даже выслали курьера, который передал документы с гербовыми печатями и реквизитами Росфинмониторинга. Из них следовало, что все средства уже переведены в Русский добровольческий корпус, совершающий теракты в приграничных регионах России и признанный экстремистской организацией.
По словам «сотрудника ФСБ», Суворовой нужно было найти еще как минимум 300 тысяч — иначе против нее возбудят уголовное дело за измену родине.
Пенсионерка попыталась занять у соседей и знакомых. Но не получилось.
Даже сейчас она затрудняется ответить на вопрос о том, что сделала бы с такой суммой, если бы уберегла ее от мошенников.
— У меня запросы достаточно ограниченные, — говорит Валентина Ивановна. — За вещами хожу в сэконд-хэнд, где можно купить что-то новенькое из старенького. А в продуктах неприхотлива: на огурцы с помидорами хватает. Знаете, иногда хочется черешни, но 700 рублей за кг — это жуть.
«Папа учил беречь деньги»
Валентина Суворова родилась в феврале 1941 года.
Блокаду не помнит. А те, кто остались в живых, предпочитали ничего не рассказывать о тех временах.
— Меня увезли в Архангельскую область, когда мне было два года. В конце 1943-го, — уточняет Валентина Ивановна. — А бабушка Груша, Аграфена Никитична, прожила в Ленинграде всю блокаду. И никогда, никогда не говорила о ней.
Отец также оставался в Ленинграде, работал на заводе. Его младший брат погиб в боях, обе сестры — на оборонных работах.
Дед после снятия блокады уехал в Костромскую область, где его когда-то раскулачили.
— Жители этой деревни приняли его с большим уважением, — рассказывает Суворова. — Он был очень истощенным, и соседи специально для него зарезали ягненка. Он поел и умер от заворота кишок. Хотя прожил всю блокаду, от первого до последнего дня.
Мама Валентины Ивановны умерла через четыре года после Победы. Воспитанием занимались отец и бабушка.
— Папа учил беречь деньги. Когда давал мне монеты, говорил, что живется трудно и расходовать надо экономно: «Вот это стоит столько-то, а это — столько-то. Думай сама. Будь разумнее».
Остерегаться обмана и мошенников отец не учил — их, по словам Суворовой, тогда просто не было.
— Двери в квартирах закрывались лишь на ночь, — ёмко описывает она эту эпоху.
Через какое-то время у отца появилась новая женщина — Валентина Григорьевна. Тетя Валя.
— Она привезла из деревни своего сына Лёню. Я увидела его впервые, когда тетя Валя мыла его в корыте. У нас была огромная плита, которая топилась углем и нагревала кухню. Он был такой загорелый, как негритенок. Ну, сейчас ему уже 80 лет, и он, конечно, представительный. Когда я попросила у него 200 тысяч, именно он сказал: «Если тебе действительно нужно что-то купить, то я приеду, пойдем в магазин и купим. А так просто дать... Да это мошенники! Валентина, ты попала в лапы мошенников! Ты что?»
Гостайна
Про мошенников сказала и соседка, у которой Суворова пыталась занять деньги. Но верить в это пенсионерка отказывалась.
— Я могла только сказать: «Наташенька, я обязательно вам всё расскажу, но только не сейчас. Сейчас я ничего не могу вам рассказать».
На тот момент Валентина Ивановна уже подписала доставленный курьером договор о сохранении государственной тайны. Работая «на ФСБ», она должна была обеспечить «строгую и полную секретность» и ничего не сообщать «третьим лицам».
Детям и внукам, которые звонили ей в эти дни, Суворова говорила: «У меня все хорошо, давай потом». И клала трубку.
— Я могла только слезы лить. А поверить в то, что попала в руки мошенников, никак не могла, — вспоминает она.
Суть сотрудничества заключалась в том, чтобы помогать таким же обманутым людям. Валентина Суворова, которая почти 30 лет занималась общественной работой в обществе жителей блокадного Ленинграда, отказаться от этой миссии не смогла.
— Потому что я сама попала в такую ситуацию, — такими словами зафиксировано объяснение пенсионерки в протоколе допроса. — Хотела помочь другим людям сберечь принадлежащие им денежные средства.
Суворова рассказала, что ей вызывали и оплачивали такси, оно доставляло ее по указанным адресам. Там нужно было подойти к человеку, назвать кодовое слово — «Серая ромашка» или «Дружинина» — и получить пакет, который позже передавался куратору.
Для выполнения важных государственных поручений пенсионерка приобрела смартфон с сим-картой и определенным набором приложений. Чек на 24365 рублей она сохранила, потому что «в ФСБ» обещали компенсировать все затраты.
— Сотрудник салона сотовой связи был очень общительный, — вспоминает Валентина Ивановна. — Всё хотел узнать у меня, для чего нужен смартфон и так много функций в нем. Но я должна была хранить все в тайне и отвечала, что это мое личное дело.
Бабушки и дедушки
В общей сложности Валентина Суворова получила пакеты от шестерых человек. Всех деталей не помнит — все-таки 84 года.
— Одна из квартир находилась на пятом этаже, надо было подниматься по достаточно тяжелой лестнице, я запыхалась, — говорит она. — Пожилая женщина ждала меня у открытой двери и говорила в пролёт: «Не торопитесь, пожалуйста». Потом мы поздоровались, я назвала кодовое слово, она положила пакет в сумку и мы попрощались.
Встречи с куратором были такими же быстрыми. Одну из них назначили в итальянском саду на Литейном проспекте.
— Когда-то я жила на улице Жуковского, тысячу раз проходила мимо этого сада, но ни разу не заходила сюда. А тут вошла в ворота и вижу огромный цветущий куст сирени. Стою завороженная, любуюсь садом. Даже не сразу заметила молодого человека в спортивном костюме, рост выше среднего. Он сам подошел ко мне, сказал «Серая ромашка», взял пакеты и моментально удалился. А я так и осталась стоять.
Чуть дальше, в соседнем дворе, шел концерт джазовой музыки, прямо под открытым небом. Валентина Ивановна хотела послушать, но вход на него был только по билетам. Денег на такую роскошь у нее не было.
О том, что в передаваемых пакетах могут лежать сотни тысяч или даже миллионы рублей, пенсионерка не задумывалась.
11 июня Суворова принимала пакет у пожилой женщины в Юнтолово (северо-западная окраина Петербурга).
— Единственный человек, который долго со мной говорил. Много рассказывала о себе: что у нее болят ноги, что практически не выходит из дома, но все равно наслаждается жизнью в этом прекрасном районе. После этого положила пакет мне в сумку и сказала: «Это лекарства».
Встреча с шестым человеком была назначена в тот же день. Он приехал во двор на машине, слежки за ним не было. После того, как Суворова приняла пакет, к ней подошли двое сотрудников полиции и спросили, что она тут делает.
— А почему так далеко? Вы разве здесь живете?
— Я здесь не живу, но могу гулять там, где хочу.
— Ну, если вы не хотите разговаривать с нами, то придется проехать в отдел.
Садясь в полицейскую машину, она продолжала верить, что находится под прикрытием ФСБ.
«Угадай, где я?»
В сумке Валентины Суворовой обнаружили так называемую куклу, врученную последним клиентом (именно он заподозрил неладное и обратился в полицию).
— В отдел меня доставили может быть в пятом часу [вечера], а к оперуполномоченному я уже попала часов в девять, — вспоминает она. — Долгое время сидела одна в кабинете, там было холодно, но на стуле лежал плед, которым я накрылась. В какой-то момент я попросила полицейского дать мне стакан горячей воды. А он вместо этого предложил мне чай с сахаром. Говорит: «Здесь не очень уютно. Может быть, пройдем в другой кабинет?»
То, что курьером мошенников оказалась 84-летняя пенсионерка, полицейских шокировало — обычно этим занимаются молодые люди, которым нужен заработок. Их называют дроперами.
Даже находясь в отделе полиции, Суворова продолжала общаться с куратором «от ФСБ»: он сам ей звонил.
— Я сказала, что меня задержали. Он ответил: «Будьте спокойны. Мы работаем».
И она сохраняла спокойствие.
Осознание, что никакой государственной тайны не было, и сотрудников ФСБ тоже не было, пришло уже во время допроса.
— Мне позвонили по видеосвязи, и трубку взял сотрудник полиции, — рассказывает Валентина Ивановна. — Мошенник не скрывал свое лицо, говорил очень уверенно: «Я не прячусь, вы видите мое лицо. А покажитесь свое лицо вы». Полицейский ему ответил, что не хочет. Мошенник говорит: «А чего вы боитесь? Ведь я не скрываюсь. Я перед вами».
Потом он предлагал полицейскому поиграть в «угадай, где я». Полицейский перечислял города и страны, а мошенник отвечал: «Нет, нет, нет. Вы не угадали».
А потом полицейскому надоело играть в эту игру, и он просто повесил трубку.
А Валентина Ивановна осталась единственной подозреваемой в уголовном деле о мошенничестве в особо крупном размере. Его расследование находится под контролем СК. Практика показывает, что шансы выйти на организаторов ничтожны.
Уже перед выходом из полиции, глубоко за полночь, Суворова сказала полицейским, что у нее с собой вообще-то есть еще два пакета, полученных от других жертв. Когда полицейские вскрыли их, то обнаружили два миллиона рублей.
Дело и самосуд
По словам адвоката Михаила Трегубова, сейчас его подзащитная находится в статусе подозреваемой, обвинение пока не предъявлено. Мера пресечения избрана самая мягкая — в виде обязательства о явке. Уголовная статья предусматривает условное или реальное лишение свободы на срок до 10 лет.
— Она безусловно жертва, — считает Трегубов. — Это даже не позиция защиты, а позиция здравого смысла. Потому что в действиях Валентины Ивановны нет ни состава, ни умысла на совершение мошенничества. Она никого не пыталась обмануть, не получала никакого вознаграждения и действовала, исходя из лучших побуждений. Пытаясь помочь, как ей было сказано. Она свято верила в то, что это ее долг и она обязана оказать помощь пожилым.
Адвокат подчеркивает, что Суворова тоже отдала мошенникам свои деньги. Поэтому настаивает на том, чтобы следствие переквалифицировало статус подозреваемой на статус свидетеля.
Для дела уже подшивают бумаги и собирают справки: отсутствие судимостей, ветеран труда, инвалид второй группы, имеет награды. Работала в оборонке, инженер по электронно-вычислительным системам. Двое детей, трое внуков и трое правнуков.
Тем временем сама Валентина Суворова присвоила себе статус обвиняемой — по-другому не получается жить.
— Наказываю себя и ругаю, — говорит она. — Чувствую себя очень плохо относительно этих людей [у которых забирала пакеты]. Очень плохо.
Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, работает в огороде. Если идет дождь — читает духовную литературу.
Свой опыт и выводы формулирует кратко: взрослым детям советует почаще общаться с пожилыми родителями, на самые разные темы. А пенсионерам — даже не начинать разговор с незнакомцами.
Мошенники ей, кстати, звонили еще несколько раз. Может быть, хотели поиздеваться. Может, убедить, что все идет по плану и еще что-то выманить. Но общаться с ними следователь запретил.
— Я бы и не стала ничего говорить этим мошенникам, — рассуждает она. — Жестких слов не знаю. А плюнуть в лицо — не могу.
