Врачи + Личность

В XIX веке медицина считалась исключительно мужской сферой. Женщинам запрещалось посещать университеты, а их участие в науке ограничивалось ролью медсестер. Блэквелл не только сломала эти барьеры, но и доказала, что гендер не определяет профессионализм. Ее победа стала шагом к революции в образовании и правах женщин, вдохновив таких деятелей, как Маргарет Сэнгер и Мария Склодовская-Кюри.

Цитата Элизабет Блэквелл:
«Не бойтесь быть первой — даже если путь кажется невозможным. Одна жизнь может изменить тысячи».

Детство и семья: Истоки бунтарского духа

Сэмюэль Блэкуэлл был определённо странным человеком. Своих девятерых детей он никогда не порол и не разрешал из пороть. Их прегрешения со строгим видом записывались в чёрную книжечку. Когда проступков накапливалось много, ребёнка отправляли пересиживать семейный обед на чердаке. Наказания страшнее этого не практиковались, что в двадцатых годах девятнадцатого века было редкостным гуманизмом и даже вольнодумством: что вырастет из детей, не привыкших бояться? Для дочерей нанимали столько же учителей, сколько для сыновей. Одной гувернантки Блэкуэлл считал недостаточно. Ещё одна причуда, вызывавшая недоумение. Что будут делать девочки со своей учёностью?

Владея заводом по производству сахара, Блэкуэлл очень быстро узнал, откуда берётся тростник, в каких условиях он добывается, и в сердце его поселилась ненависть к рабству. Он становился всё активнее в кругах реформистов и аболиционистов, в его доме собирались другие противники рабства, волонтёры, которые помогали рабам бежать на свободу и начинать новую жизнь. Наверное, не очень удивительно, что при такой активности завод мистера Блэукуэлла вдруг случайно загорелся и сгорел дотла.

Сэмюэль велел домашним не унывать. Всё равно он подумывал оставить производство тростникового сахара и заняться разведением сахарной свеклы — чтобы не поддерживать рабовладельцев. А пока что была объявлена строгая экономия. Учителя и прислуга получили расчёт. Девочки учились латать одежду, мальчики — чинить обувь. Все вместе Блэкуэллы переехали в другой штат.

Увы, новому проекту Сэмюэля не суждено было воплотиться в жизнь. Буквально через три недели после переезда отец семейства умер от холангита на глазах своих домашних. По видимости, у него давно был хронически воспалён жёлчный пузырь, и из-за стресса или смены климата воспаление вошло в острую форму. Быть может, эта жуткая смерть стала одной из причин, по которой Элизабет задумалась о медицине. Ей было семнадцать лет.

Наконец-то учёность дочерей пригодилась. Старшие Анна, Марьян и Элизабет открыли школу для девочек. Об аболиционизме пришлось на время забыть. Нужно было выжить и расплатиться с долгами, поднять на ноги младших сестёр и братьев. Школа продержалась четыре года. Местные жители объявили ей бойкот, когда узнали, что беспокойная Элизабет оставила епископальную церковь и начала посещать унитарную. Девушкам пришлось перейти к частному репетиторству.

Путь к медицине: «Нелепая идея»

Впервые мысль о получении медицинского образования пришла в голову Элизабет после смерти её друга от заболевания. Этот друг говорил, что женщина, вероятно, может сделать процесс лечения более комфортным, а сама Элизабет думала, что женщины могут быть хорошими врачами из-за своих материнских инстинктов. Изначально она отказывалась от этой идеи, так как ненавидела всё, связанное с телом, и даже смотреть не могла на медицинские книги. Другим явлением, повлиявшим на её решение, была коннотация к словам «женщина-врач» — она фактически говорила о том, что максимум, чего может добиться женщина в этой области, касается осуществления абортов. Кроме того, для Элизабет было важно жить одной, независимо от мужчины и матримониальных уз.

Решение Элизабет изучать медицину был довольно спонтанным, сделанным до того, как она поняла, сколь трудно будет преодолеть все патриархальные барьеры, однако эти трудности лишь укрепили её решимость. В 1845 году Блэкуэлл решила однажды получить степень доктора медицины, хотя ещё не знала, где это случится и как она будет оплачивать обучение.

Стремление Элизабет одобрил священник, который по случайности был бывшим врачом. С целью накопить 3000 долларов она, вновь с помощью сестры, устроилась преподавать музыку. В этот же период она вновь стала посещать встречи против рабства.

После переезда к брату преподобного Диксона из-за закрытия школы Диксона и нахождения новой работы она попробовала рассылать письма о возможности обучения в медицинской школе, но не получала благоприятных ответов. В 1847 году Элизабет покинула Чарльстон, поставив себе цель поступить в любую медицинскую школу в Филадельфии, прося об этом лично. Здесь она стала брать уроки у доктора Уильяма-старшего, который, в свою очередь, брал уроки у Джонатана Аллена, и пыталась добиться принятия в какую-либо из школ. Большинство врачей советовало ей или поехать учиться в Париж, или переодеться мужчиной, чтобы получить возможность обучаться, так как она, во-первых, женщина, а значит, интеллектуально неполноценна, а во-вторых, если она окажется на высоте, ей не дадут учиться, опасаясь конкуренции. Отчаявшись, Элизабет обратилась в двенадцать «сельских школ», и в октябре 1847 года её приняли в Женевский медицинский колледж. Это случилось почти случайно: декан отказался принимать решение лично, и поставил вопрос на голосование среди 150 студентов с условием, что одного голоса против будет достаточно для отказа. Студенты же решили, что это такая смешная шутка, и потому проголосовали все за.

Когда Элизабет впервые приехала в колледж, она была в недоумении, так как не знала никого и ничего. Однако, она оказала сильное влияние на группу; если раньше в лекционном зале был такой гомон, что лекция была едва слышна, то теперь студенты сидели и слушали тихо.

Доктор Джеймс Уэбстер, читая курс анатомии, добравшись до лекций о размножении, попросил Элизабет удалиться, утверждая, что это всё слишком вульгарно для её тонкого ума, однако ответ Элизабет не только позволил ей остаться, но и поднял престиж считавившихся неприличными лекций. Блэкуэлл поддерживали как преподаватели, так и студенты, однако она всё же испытала на себе социальную изоляцию и отвергла женихов и друзей, предпочтя изолировать себя.

23 января 1849 года Элизабет Блэкуэлл стала первой женщиной, достигшей степени доктора медицины в Соединенных Штатах. Местная пресса сообщила об окончании её обучения благоприятно, и когда декан, доктор Чарльз Ли, присвоил ей ученую степень, он встал и поклонился Элизабет. Диссертация Элизабет была посвящена тифу и была основана на полученной ею клинической практике.

В апреле 1849 года она решила продолжить обучение в Европе, посетила несколько больниц в Великобритании и отправилась в Париж. Как и в Америке, она получила множество отказов из-за своего пола. В июне её приняли в «лежачую» больницу La Maternité при условии, что она будет считаться акушеркой, а не врачом; в конце года Пол Дюбуа сказал, что она будет лучшим акушером в США, как среди женщин, так и среди мужчин.

4 ноября 1849 года во время лечения ребёнка с офтальмией новорожденных в её глаз брызнуло немного заражённой жидкости. Из-за болезни она потеряла зрение на левый глаз и, следовательно, всякую надежду стать хирургом. После периода восстановления она поступила в больницу Святого Варфоломея в Лондон в 1850 году, регулярно посещала лекции Джеймса Педжета. Там она произвела хорошее впечатление, хотя она встретилась с некоторым сопротивлением, когда пыталась обходить палаты.

В 1851 году Блэкуэлл решила вернуться в Соединенные Штаты, чтобы делать карьеру, где предубеждения в отношении женщин в области медицины были не так сильны, и она надеялась на создание своей собственной практики.

Карьера: Битва за место под солнцем

В США 1851 году Блэкуэлл открыла собственную клинику, куда принимала женщин, умудрившихся получить медицинское образование, начиная с Марии Закревской, дочери мятежного поляка, выросшей в Берлине — Закревская стала верной соратницей Элизабет. В той же больнице обучали медсестёр. Кроме того, Блэкуэлл выпустила книгу, которая объясняла женщинам, как устроен их организм, как развивается девочка-подросток, и готовила к материнству — что считалось тогда излишним. Клиника преуспевала.

1857 году, при поддержке сестры Эмили (третьей женщины-доктора в США) и доктора Марии Закревской, она основала Нью-Йоркскую больницу для женщин и детей. Здесь лечили всех, независимо от расы и дохода, а также готовили женщин-медиков.

В 1868 году Элизабет совершила революцию: основала Женский медицинский колледж при больнице. Это было первое в мире учебное заведение, где женщины могли стать врачами. Ее лекции о гигиене и профилактике болезней стали бестселлерами.

Она также боролась за права женщин, выступая с лекциями в США и Англии. «Здоровье нации зависит от здоровья матерей», — утверждала Блэквелл, став пионером профилактической медицины. В 1874 году она помогла создать Лондонскую школу медицины для женщин, где преподавала до конца жизни.

С 1869 года Блэкуэлл жила преимущественно на доходы от инвестиций в Америке, интересуясь социальными реформами и став активным автором. В 1871 году она основала National Health Society(национальная служба здравоохранения). Неоднократно путешествовала по Англии, Франции, Уэльсу, Швейцарии и Италии.

Элизабет сознательно отказалась от брака, считая, что семейная жизнь помешает карьере. «Мое сердце принадлежит медицине», — говорила она. Однако в 1856 году удочерила сироту Китти Бэрри, став для нее любящей матерью. Китти сопровождала Элизабет в поездках и помогала в работе.

В пожилом возрасте она стала одержима идеей нравственности, утверждала, что болезни происходят из-за грехов, а не микробов, и выступала против любых способов предохранения, кроме расчёта цикла. Впрочем, самое главное в жизни она уже сделала.

Умерла Блэквелл в 1910 году в Швейцарии, оставив после себя десятки клиник, две медицинских школы и общество, где женщины-врачи перестали быть диковинкой. К тому времени в США уже было 7 000 женщин-врачей. Сегодня ее имя носят стипендии, больницы и премии, а ее история напоминает: даже самые незыблемые стереотипы можно разрушить упорством и талантом.

«Она доказала, что мужество и ум не имеют пола», — писала Сьюзен Б. Энтони. Сегодня, когда более половины студентов-медиков — женщины, стоит вспомнить ту, кто открыла для них дверь, пробившуюся сквозь стену предрассудков.

Ее история — не просто медицинский прорыв, но и урок: даже самая «нелепая идея» может изменить мир.

Спасибо всем прочитавшим, подписывайтесь будет интересно