Наш собеседник Алекс Хименес живет в испанской Валенсии и работает медбратом. А еще он является политическим активистом, аналитиком, блогером, который ведет собственный YouTube-канал. В нем он поднимает острые социальные темы и рассуждает о геополитике. Почему здравоохранение Испании стремительно разваливается? Что принесла стране приватизация этой сферы и почему местный медперсонал трудится в нечеловеческих условиях?
— В каком состоянии сегодня находится испанское общественное здравоохранение?
— В критическом. И не только из-за переполненности и нехватки ресурсов, но и по причине откровенно плачевного государственного планирования. Это вызывает во мне чувство глубокого возмущения.
Сегодня в Испании существует намеренное желание максимально ухудшить систему здравоохранения. Это делается для того, чтобы подтолкнуть людей к частному сектору, превратив государственную систему в простую благотворительную службу. Если частный сектор поглотит большую часть здравоохранения, то те, кто платит за свою страховку, столкнутся с более высокими ценами и бесконечными очередями на прием. Когда исчезнет реальная государственная альтернатива, страховщики покажут свое истинное лицо, выжав все финансы из тех, кто нуждается в медпомощи. При таком раскладе появится одна система здравоохранения для богатых, а другая для бедных.
Прискорбно наблюдать за тем, как нынешнее правительство использует здравоохранение в качестве оружия. Чиновники порою жестко критикуют некоторые автономные сообщества, такие как Мадрид, в то время как сами не гарантируют достойное здравоохранение или права на оказание медпомощи по всей стране. Легко тыкать пальцем с политической трибуны, но гораздо сложнее взять на себя ответственность за обеспечение справедливого, качественного здравоохранения для всего населения.
Нельзя игнорировать тот факт, какой большой бизнес развернули фармацевтические компании. Их власть в конечном итоге формирует многие решения, принимаемые в этой сфере. Мало средств инвестируется в общественное здравоохранение, профилактику и реабилитацию. Вместо этого приоритет отдается медикализации почти всех сфер жизни.
Социальные, экономические и трудовые проблемы, которые напрямую влияют на психическое здоровье людей (мизерная зарплата, нестабильная работа и финансовые трудности), должны решаться не рецептами на таблетки, а справедливой социальной политикой. Но вместо этого у нас предпочитают прописывать психотропные препараты, как будто они могут скрыть структурную эксплуатацию, которой подвергаются многие люди.
— Какие условия труда у медперсонала в Испании?
— Условия труда плохие и совершенно несостоятельные. Я имею в виду не только зарплаты, которые часто являются полным издевательством. Одной из проблем является жестокая перегрузка здравоохранения. Это бесконечные рабочие смены, отсутствие замен, нехватка основных ресурсов (то, что мы остро испытали во время пандемии) и отсутствие планирования здравоохранения, которое с каждым днем движется по более импровизированному сценарию.
Также медработников считают просто очередным звеном в производственной цепочке, будто мы собираем детали на заводе, а не заботимся о людях, у каждого из которых свои страхи и особые потребности. Они требуют сочувствия, активного внимания, времени. А нам дают меньше этого времени, нагружая все большим количеством пациентов. Этот индустриальный взгляд на систему имеет очень серьезные социальные последствия. Проблемы, возникающие из-за структурной несправедливости и нестабильности в конечном итоге приводят к частому обращению за медицинскими консультациями (в том числе и у психиатров). Это перегружает систему, и без того находящуюся на пределе своих возможностей. Нет никакой реальной государственной политики для устранения данных причин. Вместо этого, единственное, к чему система приспосабливается, — это требования фармацевтических компаний, продающих новейшие таблетки от тревожности. Но ведь сама тревога возникает именно из-за той жизни, которую они заставляют нас вести.
— В настоящее время в Испании насчитывается 777 больниц, из которых 56% (432 медучреждения) являются частными. Какие последствия имеет приватизация здравоохранения в стране?
— Эта ситуация не возникла в одночасье. Мы наблюдаем сценарий прогрессирующего ухудшения госсектора на протяжении десятилетий. Его корни восходят к Переходному периоду (начавшегося после смерти Франко), когда были подписаны Пакты Монклоа. Они заложили основу для устранения любого реального сопротивления профсоюзов и закрытия любой возможности автономии от экономической власти. Это положило начало концу многих общественных прав.
Фелипе Гонсалес (экс-председатель правительства Испании) войдет в историю не только как сторонник членства страны в НАТО. Он окончательно открыл дверь приватизации стратегических секторов государства.
Его преемник Хосе Мария Аснар завершил работу над Законом 15/1997, который легализовал и облегчил вхождение новых форм частного управления в Национальную систему здравоохранения. Это было еще одним шагом к коммерциализации этого сектора.
С тех самых пор система здравоохранения постоянно ухудшается. То же самое происходит, когда вы «либерализируете» жилье, превращая право в спекулятивный бизнес. Это случилось со здравоохранением. Госсектор постепенно опустошается, в то время как кто-то заключает многомиллионные сделки с нашими налогами и здравоохранением.
С одной стороны, частники берут деньги прямо из вашего кармана, когда вы оформляете частную страховку. Они обещают вам быструю помощь, которую впоследствии не предоставляют. А с другой стороны, все испанцы также косвенно оплачивают скрытую приватизацию через контракты, подписанные автономными сообществами с частными компаниями, оказывающими большее влияние на здравоохранение.
Очевидно, что частный сектор не управляет лучше, эффективнее или дешевле. Если бы это было так, он не становился бы все хуже. Однако это не имеет значения для тех, кто получает прибыль от этой модели: крупных частных медицинских корпораций, фондов-стервятников и фармацевтических компаний. Данная ситуация для них идеальна, ведь они продолжают набивать свои карманы.
— Употребление запрещенки среди испанской молодежи вызывает обеспокоенность. Почему молодые люди ассоциируют досуг и развлечения с наркотиками?
— Я считаю, что употребление наркотиков среди молодежи в Испании нельзя связывать исключительно с этим возрастом или жизненным этапом. Скорее, это глубокий симптом цивилизационного кризиса и социокультурного упадка, в котором находится наше общество.
Наша молодежь выбирает наркотики не только ради удовольствия или бунта. Зачастую она считает их единственным способом убежать от экзистенциального недомогания, от неопределенного будущего, одиночества и постоянной тревоги. Алкоголь, каннабис, кокаин… Система общественного здравоохранения каждые выходные расплачивается за последствия: переполненные отделения неотложки, острые отравления, приступы тревоги, вызванные психотические эпизоды.
Между тем, у нас есть госучреждения, пропагандирующие потребление алкоголя с помощью кампаний, замаскированных под «ответственную ночную жизнь». Но на деле они защищают интересы лоббистов винодельческой и гостиничной индустрии, а не здоровье населения. Цены на кокаин в Испании стали доступными, как в 1990-х годах, но никто не говорит об этом как о структурной проблеме. Нет эффективной госполитики, которая бы решала проблему в корне. Только эпизодическая и неотложная помощь, но ничего, что могло бы убрать социальную боль, заставляющую многих молодых людей искать утешение в таблетке, дорожке или бутылке.
Мы смотрим на США и шокированы их всплеском фентанила, но не осознаем, что здесь у нас тоже есть собственный опиоидный кризис. Просто он замаскирован депрессией, массовыми тревожными расстройствами, диагнозами, которые «решаются» с помощью рецептов на псих-препараты. Однако мы избегаем искоренения социальных причин, которые порождают эти страдания. Вместо того, чтобы инвестировать в психическое здоровье общества и сильную социальную структуру страны, мы продолжаем выбирать легкое решение: лечить, контролировать и сдерживать.
— Испанские власти неоднократно заявляли об увеличении расходов на оборону. Почему они не обеспокоены здоровьем своего населения так же, как угрозой «воображаемой» войны?
— Как специалист, работающий в системе здравоохранения, я не могу не возмущаться, видя, как испанское правительство неоднократно объявляет об увеличении расходов на оборону, выделяя больший процент ВВП на выполнение требований НАТО. Это абсолютно несоразмерный приоритет. Ведь реальной угрозой для населения является не воображаемая война, а отсутствие доступа к достойному здравоохранению, недорогим лекарствам, реальной психологической помощи и достойным условиям труда.
Политический класс не заботится о здоровье населения, потому что не заинтересован в сильной системе общественного здравоохранения и в автономии, касаемой принятия политических решений.
Испания, прежде всего, «безопасный курорт» для иностранных туристов, приезжающих отдохнуть, пока наше побережье приватизируется, а города теряют основные услуги. Это страна без реального суверенитета, где важные решения принимаются вдали от народных интересов, часто в Брюсселе или Вашингтоне.
И за этим ростом военных расходов ясно одно: бизнес. Это тайный перевод госсредств — из карманов трудящихся в военпром, особенно в американский, поскольку европейская промышленность не имеет большого влияния. Речь идет не о реальной безопасности, а о гарантировании миллионной прибыли для небольшой группы людей, в то время как больницы разваливаются, не хватает специалистов, а время ожидания приема невыносимо.
Для воплощения этого сценария им нужна поддержка населения. Именно здесь в игру вступают основные СМИ, служащие империализму. Они манипулируют коллективным восприятием с помощью медиа-операций, призванных вызывать постоянную тревогу, стигматизировать тех, кто думает иначе, и продавать ненужные войны так, как будто они неизбежны. Они формируют запуганных, контролируемых граждан, неспособных рассматривать альтернативы и готовых принять любые сокращения, чтобы чувствовать себя «защищенными».
— Какова жизнь рабочего класса в жестокой системе капитализма?
— Жизнь рабочего класса в этой системе не только тяжела, она глубоко несправедлива. Мы живем в условиях постоянной нестабильности. Миллионы из нас изнурительно работают по «мусорным» контрактам, получая зарплату, которая даже не позволяет сводить концы с концами.
Зарплата рабочего больше не обеспечивает минимально достойную жизнь: приличное питание, транспорт, здравоохранение, образование, не говоря уже о достойном жилье. Мы являемся жертвами ложной идеологии, которая день за днем говорит нам, что если мы будем усердно работать, если мы пожертвуем своим здоровьем и временем, мы однажды достигнем «успеха». Но этот успех построен на лжи: система не вознаграждает за усилия и подчинение, она эксплуатирует людей и наживается на них.
Многие институты, которые должны нас защищать, функционируют как механизмы социального контроля. Некоторые основные профсоюзы, далекие от борьбы и преобразований, стали винтиками в системе, агентами подавления недовольства. Политики предлагают только крохи, небольшие временные «плюшки», которые лишь на мгновение успокаивают недовольство. Их реальная цель — не улучшить нашу жизнь, а гарантировать, что производительная система продолжит функционировать (даже если это означает уничтожение планеты и принесение в жертву миллионов людей). Это дикий, хищный капитализм, который не знает этических границ и превращает даже саму жизнь в товар.
Как медбрат, я каждый день вижу, как эта реальность трансформируется в болезни, вызванные нестабильной работой, в тревогу, депрессию, выгорание. В системе, превращающей жизнь в бизнес, невозможно сохранить никакое здоровье.
— Есть ли возможность изменения уровня жизни граждан?
— На мой взгляд, в монархическом государстве, являющемся вассалом империализма, нет реальной возможности изменений. Потому что эта система не поддается реформированию: она глубоко антидемократична и олигархична. Она служит интересам, чуждым простым людям. Испания, как вассал, больше отвечает интересам ЕС, НАТО и международного финансового капитала, чем потребностям собственного населения. Следовательно, нет реального суверенитета, и не может быть по-настоящему автономной или преобразующей политики.
Текущие институты (парламент, партии большинства и значительная часть профсоюзов) призваны не допустить разрыва с хищнической и извлекающей капиталистической моделью, которая нами управляет. Любая попытка реализовать даже минимально прогрессивные меры, затрагивающие основные экономические интересы, будет заблокирована рынками, судьями, Брюсселем, Банком Испании, фармацевтическим лобби, банками… Такова реальность: институты призваны препятствовать изменениям, а не способствовать им. Мы ясно видим это, когда сравниваем так называемых «левых» с правыми. Парламентские левые застряли в реакции, не имея структурных предложений. Я даже не говорю о желании построить социалистическую или коммунистическую альтернативу, а просто о стремлении регулировать цены на жилье, национализировать стратегические сектора, отменить трудовую реформу или выйти из НАТО… Они даже этого не делают. А правые продвигаются с идеологической конкретикой: тотальная приватизация, скрытые сокращения, нападки на социальные и гражданские права. Падение режима 1978-го года произойдет не через выборы или парламентские пакты, а через материальную невозможность системы продолжать предлагать даже фикцию благополучия. Я знаю, когда это свершится, мы должны быть готовы не допустить возникновения еще одной скрытой диктатуры. Мы должны построить что-то новое, из рабочего класса, из социальной справедливости и истинного освобождения.
