Эмма – Абаддон, мыс Драконумов, около семидесяти лиг к северу от Тартароса, днем ранее
Узкая и обрывистая горная тропа, уходящая ввысь, как будто была бесконечной. Густые пепельные облака нависали над головой настолько низко, что казалось – лишь вытяни руку, и она исчезнет в грязно-сером тумане. Багровый полумрак скорее скрывал, чем показывал путь. Любой неловкий шаг мог стать роковым для Эммы, поэтому она была предельно сосредоточена. К счастью, по-настоящему опасных участков было всего несколько, и о них заранее предупреждал ее спутник, шедший чуть позади. Девушка буквально кожей ощущала уже знакомый, пронзительный как копье взгляд, неотрывно следящий за каждым ее движением. Однако звука его шагов, несмотря на обилие каменного крошева под ногами, почти не было слышно. Эмма время от времени опасливо бросала короткие взгляды назад, просто чтобы убедиться в том, что не одна. В очередной раз оглянувшись, она оступилась на осыпи мелких базальтовых камней и пошатнулась, едва не заскользив по крутому склону горы. В тот же миг идущий сзади, оказавшись рядом, подхватил ее под локоть и вернул обратно на тропу.
– Не отвлекайся от пути, смотри под ноги, – нахмурившись, рыкнул он на Эмму. – Я уберегу тебя от падения с обрыва, но от вывиха лодыжки уберечь не смогу. И придется возвращаться назад.
– Темнейший Азаэль… как насчет… небольшого отдыха? – девушка тяжело дышала, сказывалась усталость от подъема и его повышенная рискованность. В той, прежней жизни, она любила горы, и раньше, когда позволяло свободное время, выбиралась с друзьями в пешие походы по альпийским предгорьям. Но здесь сложность маршрута была почти на грани ее возможностей. Удобная одежда, как будто сшитая по ней – из плотной ткани в несколько слоев с защитными вставками из дубленой кожи – хоть и облегчала подъем, но не прибавляла сил.
– Через пару десятков шагов, за поворотом, будет небольшая ровная площадка, – все же смягчив тон, ответил принцепс, чуть ранее сменивший свой роскошный камзол на более скромный наряд. Его черный кожаный дублет с еле заметным затейливым багровым узором вдоль швов сверху прикрывал накинутый на левое плечо пепельно-серый плащ, почти в цвет окружающего пейзажа. – Вот и она.
Эмма, облегченно выдохнув, смахнула ладонью пепел и опустилась на теплый гранит, с наслаждением вытянув гудящие ноги. Осмотревшись, она не увидела продолжения тропы, лишь крутой обрыв с текущей далеко внизу неширокой, но быстрой рекой. Ее русло петляло меж горных склонов, теряясь вдали.
– А что это за речка? – поинтересовалась девушка. – Или у нее нет названия?
– Почему же, есть. Сия скромная река – ни много ни мало, всего лишь великий Ахерон, крупнейшая река Абаддона, – хмыкнул Азаэль. – В десятке лиг отсюда – ее исток.
– Ахерон?! Тот самый Ахерон?! – Эмма с изумлением вглядывалась в бурную речку с мутноватой водой. – Но в том Ахероне, вдоль которого мы ехали вчера, не меньше сотни метров в ширину!
– Немного ниже по течению в него впадает Коцит, берущий начало в холодном горном озере с тем же именем, – пояснил принцепс, указав когтистым пальцем на лишь ему знакомый ориентир вдали – группу клыковидных скал, почти не отличающихся от остальных вокруг. – Мы же пересекли реку в ее среднем течении, где она выходит из Ржавых Гор на Пепельные Пустоши, становясь шире. В устье, после слияния с Летой и Стиксом – Ахерон настолько широк и полноводен, что другой берег местами не всегда виден. Даже в твоем мире сию реку сочли бы крупной, в Абаддоне же ей нет равных. Ахерон течет с севера на юг, впадая в Море Крови и разделяя материк на западную и восточную половину.
– А тот город, рядом с которым мы проезжали после того, как миновали мост через Ахерон? Это…
– Тартарос, город-кузня Абаддона и обитель одного из Владык, – напомнил ей Азаэль, тем временем разворачивающий некий сверток из своего заплечного мешка. – Там ни на миг не смолкают тысячи кузнечных молотов, превращая раскаленный металл во все, что потребуется. Любое изделие, от железных подков и лопат до уникального оружия и доспехов Высших – изготавливается истинными мастерами. К слову, один из моих мечей, который ты недавно видела в деле – выкован самим Мельхомом, архикузнецом Тартароса. Я приложил и свою руку к его созданию, получив несколько бесценных уроков по работе со сложнейшими сплавами и попутно усвоив крупицу опыта признанного во всем Абаддоне творца. Его выверенное сотнями веков ковки плетение сплава нужного состава и внутренней структуры изумляет и восхищает даже столь искушенного зрителя, как я, не говоря о прочих. Отличных ремесленников в Тартаросе многие тысячи – Мельхом же создает произведения искусства, – Азаэль положил ладонь на рукоять меча, с которым видимо, не расставался никогда.
Эмма, заслушавшись, смотрела вдаль, на раскинувшуюся под ней горную долину, изрезанную крутыми гранитными и базальтовыми скалами. Кое-где поблескивали черным обсидиановым блеском огромные, наклонно торчащие из земли шипы, за многие века заточенные ветром и пеплом до бритвенной остроты. Вдали, на самом горизонте, рутинно дымил огромный вулкан. Из неровного края кратера изливалась лава, неспешно стекая со склона и собираясь в один поток, уходящий вдаль. И темные, без малейших разрывов, пепельные облака над таким же темным миром. При всей мрачности окружающего ландшафта Эмма вдруг ощутила, что этот мир, пребывая в этой хаотичной первобытности… по-своему красив. И поразилась этой мелькнувшей мысли.
– Вид отсюда завораживает, – поблагодарила девушка, еще раз оглядевшись и стараясь запомнить как можно больше деталей и ориентиров, просто на всякий случай. – Теперь двинемся обратно?
– Ты решила, что я поднял тебя ранним утром, тащился с тобой по горному склону больше двух часов, и все ради того, дабы показать тебе вид на свои владения с ближайшей скалы?! – насмешливо отозвался принцепс, наконец достав содержимое свертка. – Ты себе даже представить не можешь, что за зрелище тебя ожидает вскоре, – загадочно, держа интригу, произнес он, протягивая Эмме…
– …Это… дыхательная маска? – изумилась она, принимая нечто похожее на респиратор, закрывающий лицо, но из плотной кожи, с парой ремней и трубкой, уходящей в сумку. – Но зачем она мне?
– Наш дальнейший путь лежит через пещерные ходы, где без маски ты задохнешься от ядовитых сернистых газов уже спустя сотню ударов сердца, – пояснил Азаэль нарочито будничным тоном, как будто они собирались прогуляться по набережной.
– А моего согласия и желания на это, ты, Темнейший, конечно даже не собираешься спрашивать! – Эмма чуть не задохнулась, но от возмущения. – А если маска порвется?! А если трубка…
– Не порвется, – уверенно отрезал принцепс, оборвав ее на полуслове. – А что до твоего желания, то я его отчетливо вижу, хотя ты еще не знаешь о цели нашего небольшого путешествия. Понимаешь лишь то, что вряд ли оно повторится. Я бы в очередной раз предоставил тебе право выбирать – но выбор тобою уже заранее сделан. Посему, вместо того, чтоб тратить впустую воздух – вдохни поглубже, натяни маску и постарайся не умереть по пути.
Девушка, уже собираясь выпалить следующую фразу, замерла с открытым ртом, в очередной раз услышав про свою возможную смерть. Но затем Азаэль, не меняя сурового лица, подчеркнуто выразительно ей подмигнул, гротескно зажмурив один глаз на пару секунд. Эмма не выдержав, рассмеялась. – «А ведь он действительно прав – я не хочу останавливаться на полпути…» – и, глубоко вдохнув, натянула маску на лицо. Принцепс помог ей с ремешками, ловко затянув их на затылке, после чего проверил целостность трубки и резервуара в сумке. Отступив на шаг, он придирчиво осмотрел Эмму. Девушка сделала пару осторожных вдохов и кивнула, что все в порядке.
– На сей раз я пойду впереди, – пояснил Азаэль, направляясь к незаметной расщелине меж скал. – Для тебя там лишь кромешный мрак, посему дай мне свою руку, дабы не заплутать в пещерах. Не бойся, я проведу тебя.
Он протянул ладонь, и Эмма, после секундного колебания, сжала ее в своей, ощутив жар демона даже через перчатку. И они вместе шагнули во тьму.
Эмма, зажмурившись, шла на ощупь по узким галереям, пробитым не рукой человека или демона, но природной стихией в далекие времена. Одной рукой она то и дело непроизвольно касалась изъеденных кислотными газами пористых каменных стен, сразу ее отдергивая. Второй девушка сжимала ладонь принцепса изо всех сил, отчаянно борясь с накатывающими волнами паники. Закрытые глаза, несмотря на маску, немилосердно щипало, горло жгло и саднило, скалы и тьма вокруг давили на нее всей своей многотонной тяжестью. Страх того, что воздух закончится прежде, чем эта казавшаяся бесконечной пещера, холодными струйками пота стекал по шее и спине. Сердце билось все быстрее, дыхание участилось, и Эмма ощутила, что ей не хватает воздуха. Она закричала внутрь маски, но наружу прорвался лишь сдавленный хрип. Сквозь слезящиеся веки забрезжил мутный свет, и Эмма распахнула глаза, но помутневшие от налета стекла не давали понимания, в безопасности ли уже она. В следующий миг Азаэль сорвал с нее маску, и девушка рухнула на колени, заходясь в приступе надсадного кашля. Из глаз потоком хлынули слезы. Принцепс, достав из заплечной сумки кожаный бурдюк с водой, откупорил его и вылил немного на лицо девушке. Эмма, ругнувшись, на ощупь выхватила у него воду и, сделав несколько глубоких глотков, тщательно промыла все еще слезящиеся глаза. Затем, вернув бурдюк, вытерла лицо протянутым куском ткани все из того же заплечного мешка и осторожно приоткрыла глаза, опасаясь, что их снова начнет щипать. И замерла. Полотенце выпало из ослабевших вдруг пальцев, упав к ногам девушки. Азаэль оказался прав. Прав во стократ. Это зрелище стоило долгого и опасного пути.
Они по-прежнему были на склоне горы, но облачная пелена больше не нависала над Эммой. Теперь пепельные облака плыли ниже, клубясь и волнуясь бескрайним морем серого тумана до самого горизонта. А над головой… Над девушкой и демоном раскинулось прекраснейшее, густо усыпанное незнакомыми звездами, небо этого мира. Оно было совершенно не похоже на тот ночной небосвод, которым часто любовалась девушка в своих альпийских походах, лежа на привале. Звезд на этом небе горело десятикратно больше, они сплетались в сложные причудливые созвездия на фоне далеких туманностей разных цветов, создавая картину неописуемой красоты. Эмма на несколько бесконечных минут просто выпала из реальности, завороженно восхищаясь открывшимся видом.
– Это… потрясающе… – прошептала она, не в силах отвести взгляда. Контраст с мрачным, лишенным красок миром там, под облаками, был настолько разительным, что девушка не верила своим глазам.
Азаэль, стоявший рядом, едва заметно и немного загадочно улыбнулся, промолчав. Он явно был здесь не в первый раз. Эмма тем временем вновь всмотрелась в незнакомое, чужое, но такое ошеломляюще красивое небо. Одна из звезд, ярчайший, до рези в глазах, голубой бриллиант в сине-фиолетовом ореоле туманности – была гораздо больше или ближе остальных, выглядев не точкой, а крошечным диском. Свет от нее даже давал небольшую, но достаточно четкую тень на скале за их спинами.
– А что это за звезда? – Эмме стало любопытно. – Она же ближе остальных?
– Ближе, чем тебе кажется, – усмехнулся принцепс. – Это материнское светило сей звездной системы.
– Так значит… это ваше солнце?! – осознала Эмма. – А как оно называется?
– У него нет именования на Общем наречии, – Азаэль подошел ближе и тоже обратил свой взгляд на небо. – Ибо лишь драконумы, да Высшие в истинном облике способны подняться над пеленой, что закрывает небо Абаддона. Но небо их занимает мало. Я же знаком с астрономическими трудами ваших ученых, посему знаю, что звезды, подобные этой, называют волчьими – по имени того, кто открыл их. Название мне приглянулось, и я нарек сие светило Волчьей Звездой.
– И многие в Абаддоне знают об этом? – не удержалась от улыбки Эмма, заранее зная ответ.
– Сей миг – ровно вдвое больше, чем минутой ранее, – ответил ей улыбкой принцепс, подтвердив ее догадку.
– Почему вокруг него такой разноцветный туман? Необычно, хоть и красиво… – прищурившись, девушка вновь засмотрелась на местное солнце.
– Она дрожит в агонии, сбрасывая себя вовне перед тем, как исчезнуть в мощнейшем взрыве, – помрачнел Азаэль. – Волчьи звезды – умирающие звезды.
– Ты шутишь?! – Эмма даже отступила на шаг, вглядываясь в невозмутимое лицо принцепса, и не находя там ни намека на шутку. – Когда это произойдет?!
– Может завтра, может – через сотню тысяч лет, – пожал плечами тот. – Звезды живут гораздо дольше людей, и даже Высших. Но умирают так же внезапно как люди, и так же ярко, как Высшие. Просто живи и не думай о том, чего не можешь изменить, предугадать, предотвратить.
– Да уж, теперь зная, что солнце над моей головой может взорваться в любую минуту, я буду спать гораздо крепче, – нервно хмыкнула Эмма, в душе признавая правоту демона. В этом мире у нее неисчислимое множество реальных опасностей, а она печется о какой-то там звезде! – Сутки тут, кстати, по продолжительности похожи на земные, но ночью темнеет не слишком уж сильно, хотя ты говорил, что де «ночи Абаддона черны, как смоль» …
– Так и есть, – подтвердил Азаэль. – Но сперва дождись первой ночи, а затем уж суди. Чтобы она наступила, оба светила Абаддона должны скрыться с небосвода, а сие бывает нечасто.
– У вас два солнца?! – удивленно воскликнула Эмма, осматривая звездное небо. – А где второе? Оно больше или меньше?
– До сей поры – за горизонтом, – уклончиво ответил принцепс, на лице которого появилась все та же хитрая и загадочная улыбка. – Но совсем скоро его восход. Что до размеров, то Волчья Звезда в десятки раз крупнее вашего солнца. Второе светило же – в десяток раз мельче, посему смотри внимательно, дабы не упустить его появление на небесном своде.
Эмма пристально всмотрелась в небо, но пока не заметила изменений. Переведя взгляд ниже, она увидела, что линия горизонта разом как будто задрожала, размываясь. И затем начала… повышаться.
– Что… что вообще происходит? – непонимающе и потрясенно пролепетала девушка. Ее разум отказывался воспринимать разворачивающуюся картину. Зрелище было совершенно непредставимого масштаба.
Из-за облачного моря широкой дугой величественно восставал огромный, тускло-красный диск, отдаленно напоминающий Юпитер своими полосами, но эти были угольно-черными. От гиганта исходило тусклое свечение и волнами шло тепло. Он поднимался на глазах, занимая все больше места на небе, скрывая за собой звезды одну за другой. Спустя десяток минут уже треть небосвода пульсировала багрово-красным.
– Узри же Великий Инфернон! – торжественно изрек Азаэль позади нее. – Он обращает свой взор на Абаддон с небес каждые тридцать шесть часов ровно на половину от этого срока. В давние времена Эпохи Пришествия дни и ночи были гораздо короче, но с каждым годом наш мир замедляет свое вращение, ибо Инфернон влияет на него все сильнее. Однажды настанет день, когда лишь одна сторона Абаддона будет обращена к сему светилу, вторая же погрузится в вечную и холодную тьму, лишь изредка прерываемую тусклыми сумерками Волчьей Звезды.
– Это… не солнце… Но и не планета… – Эмма пыталась собрать мысли, завороженная и ошеломленная открывшимся видом. – Значит… мы на спутнике этого… Инфернона? И он вращается вокруг центральной звезды? Почему он такой тусклый, но настолько горячий? – стянув перчатку, она подставила ладонь и сразу ощутила жар, идущий от гиганта. – И что это за Пришествие? Я недавно уже слышала от тебя это, но не вполне поняла…
– Столько вопросов для той, кто еще пару дней назад была готова бежать без оглядки чрез Врата подальше отсюда, – усмехнулся принцепс, чуть удивленно вскинув бровь. – Утолю твое любопытство, почему бы и нет. Твоя догадка верна – Абаддон вращается вокруг своего старшего брата, как Луна вокруг вашего мира. И в своем танце они описывают круг за кругом, в центре коего ярко горит Волчья Звезда. Не спрашивай, есть ли рядом иные миры, ибо мне сие неведомо, – развел руками Азаэль. – Великий Инфернон же скорее светило, чем планета. Это мир, сотканный из огня и тьмы. Его толщу каждый миг прорезают яростные смерчи бушующего пламени в десятки тысяч лиг высотой. Металл и камень там кипят, обращаясь в раскаленный газ, уносясь ввысь вихрями и остывая лишь на грани бездонной черноты. Затем мелкой пылью они опускаются ниже – лишь для того, чтобы сгореть в очередной вспышке всепожирающего огня. В ученых трактатах твоего мира предполагается некая твердь в самом центре таких светил, но подтвердить сей факт вряд ли кто-либо из них осмелится. Что же до Пришествия, то… – принцепс замер на полуслове.
Эмма, вытянув руку в указующем жесте, направила ее на море пепельного тумана, вдруг потерявшему свое спокойствие. Ее пальцы и губы дрожали, все тело охватило предчувствие безотчетного, невыразимо глубокого страха, как будто сама смерть положила свою костлявую руку ей на плечо. Но она продолжала смотреть как будто в оцепенении, не в силах отвести взгляда. На то, как километровыми вихрями вздымаются вверх пепельные облака от огромных невидимых взмахов. На то, как наливается тьмой непроглядная бездна ниже. На нечто невообразимо колоссальное, ужасающее, погружающее в пучину паники и безумия одним своим видом – само олицетворение этого адского мира, уже почти явившее себя.
Опомнившийся Азаэль, выругавшись уже на ходу, метнулся к девушке. Он сгреб ее в охапку, накрывая обоих своим пепельно-серым плащом, и вжался в рассщелину, сливаясь цветом со скальной стеной. Спустя миг красно-багровое небо почернело – исполинская крылатая тень вырвалась из тумана и, закрыв собой полнеба, зависла в воздухе. Следом раздался инфернальный, всесокрушающий рев, от которого облачная пелена рваными волнами разлетелась в стороны. Эмма, ничего не понимая, лишь чувствуя, как ее захлестывает иррациональный бешеный ужас, зажимая уши, истошно, до хрипоты, закричала, пытаясь вырваться из стальных объятий принцепса и размозжить голову о ближайшую скалу. Через бесконечную секунду ее сознание выбило из тела, и девушка безвольно обмякла в руках Азаэля.
…Эмма понемногу приходила в себя. Вначале вернулся слух, спустя минуту удалось слабо пошевелить ладонью, и только затем разлепить тяжелые веки. Тело все еще не слушалось, ее била мелкая дрожь. С трудом повернув голову, она поняла, что лежит на том же месте, где ее настиг обморок, укрытая плащом своего спутника. Он сам с нескрываемой тревогой осматривал окрестности, временами бросая на нее обеспокоенные взгляды. Лишь убедившись в чем-то, известном лишь ему одному, принцепс подошел к девушке и опустился на камень рядом с ней. Положив свою горячую ладонь на голову девушки, он замер на мгновение, а затем облегченно выдохнул.
– Все закончилось, он уже не вернется. Но ты… ты не перестаешь меня удивлять, – медленно проговорил он, как-то по-новому смотря на нее. – Все еще жива и даже умудрилась сохранить рассудок. Невероятно…
– Это был… твой очередной сюрприз… Темнейший? – Эмма с трудом собирала звуки в слова, а слова – во фразы. Злость, поднявшаяся было темной волной, вдруг разом схлынула, едва она поймала взгляд Азаэля. В нем было многое – от удивления и непонимания до… волнения? Не как за дорогую собственность, а нечто иное… в горевших багровым глазах демона она прочитала почти человеческие эмоции.
– Сие было волею одного из тех случаев, кои не в силах предвидеть даже я, – отрицательно качнул головой принцепс. – И сей случай едва не стал роковым. Раньше я ни разу не видел в этих краях…
– Что… что это за… – Эмму перетряхнуло от одного воспоминания, и она застонала от боли, пронзившей виски.
– Владыка Ужаса. Его имя на Общем звучит как Вельзевул. Он один из Трех, правитель Тартароса. Само его присутствие вселяет страх и лишает разума людские души. В рудниках Ржавых Гор, в скалистых отрогах коих высечен Тартарос, твои сородичи живут не более года во многом из-за его зловещего ореола. В самом же городе-кузне люди могут находиться, лишь будучи сосудами для мортусов. Все прочие почти сразу обезумеют и лишат себя жизни. Даже Низшие часто испытывают там беспричинное беспокойство.
– Но… ты же Высший! Почему ты не почувствовал его раньше?! – девушка уже достаточно пришла в себя, чтобы в очередной раз возмутиться.
– Я слишком привык к постоянному давлению ауры Владыки Ужаса, работая с Мельхомом над очередным клинком или доспехом в Тартаросе, – задумчиво ответил Азаэль скорее себе, чем Эмме. – Если бы мне ранее было ведомо о том, что Вельзевул почтит своим присутствием мои края – я бы ни за что не повел тебя в горы. И я искренне рад, что ты сохранила как свою жизнь, так и разум.
– Ты сейчас удивишься, но и память тоже, – слабо улыбнулась Эмма, опираясь на руки. С третьей попытки ей наконец удалось сесть. – Пока я прихожу в себя, расскажи про то, что не успел, – напомнила она принцепсу. – Если мне позволительно это знать…
– Ты о Пришествии? – Азаэль откинулся на локтях, смотря на гигантский багрово-черный шар, закрывший треть неба. – Всем ведомо, что так называют в Абаддоне великое сошествие Трех, положившее начало первой из эпох и покорению сего мира. Многие знают, что Абаддон не всегда был таким – когда-то здесь росли леса, сквозь чистые речные воды виднелись косяки рыб, а небосвод не закрывала пепельная пелена. Прежние его обитатели называли свой мир Э`Дем – в буквальном переводе «для людей». Их научные и культурные творения были на гораздо более высокой ступени, чем человеческие твоего времени. Однако яростная битва, коя сразу вспыхнула меж Тремя Владыками за первенство – погрузила сей мир во тьму и отбросила цивилизацию Демов в своем развитии на тысячелетия назад…
– Но почему они не сопротивлялись?! – невольно перебив принцепса, воскликнула девушка.
– О, поверь мне, сопротивлялись, еще как, – мрачно усмехнулся тот. – Примерно, как муравьи, пытающиеся усмирить сражающихся драконов. Ты даже не представляешь, что здесь происходило – океаны кипели от жара, величественные горные хребты превращались в пыль за минуты, а на месте плодородных равнин тут же, изливаясь лавовыми потоками, возникали новые вершины. Кора сего мира трещала под мощью Владык, прорываясь магмовыми извержениями, кои накрывали целые континенты. К концу эпохи Пришествия у Э`Дема сместилась даже ось вращения и орбита. Впрочем, все Трое Владык утратили большую часть энергии в борьбе с равными себе, и разрушение мира замедлилось. Здешние обитатели же оставили тщетные попытки уничтожить, или хотя бы помешать Трем – и сосредоточились на своем выживании. Свой мир, к слову, они тогда, утратив всякую надежду, переименовали в Абад`Дем – на их языке «обезлюдевший»...
– А что тогда означает «Абаддон»? – Эмма завороженно слушала рассказчика, впитывая каждую крупинку знания. – Это же слово из их языка?
– Да. – Азаэль сделал паузу, размышляя, стоит ли ему раскрывать подробности. – «Абад`Дон» буквально переводится как…
– «Отвергнутый»… – прошептала девушка.
Принцепс удивленно уставился на нее, не сразу поняв, как она угадала значение слова. Лишь спустя долгую секунду осознание настигло его.
– Похоже, я обучил тебя не только Общему наречию, – задумчиво изрек Азаэль. – Весьма, весьма странно…
– Позволь мне задать вопрос… – Эмма повернулась к принцепсу, уже бесстрашно, почти привычно выдержав его пронзительный взгляд. – Текущее название этому миру, немного изменив прежнее, дал один из Трех?
– Хм… верно. В рукописях эпохи Огня сказано, что Темнейший Люцифер, не победив, но одержав верх над Темнейшими Вельзевулом и Белиалом, и став Первым среди Трех, торжественно даровал имя сему миру. Более того, я был тому очевидцем. Но к чему ты…
– Он назвал его в свою честь, – уверенно заключила Эмма. – И я теперь поняла, откуда они родом… все они.
Ее взгляд переместился вверх. Она вглядывалась в бушующее море огня и мрака над головой, занявшее треть небосвода. Дрожь волной пробежала по коже, когда девушка лишь попыталась представить, сколько…
– Их тысячи… миллионы… миллиарды… – зашептала Эмма торопливо, неразборчиво, почти беззвучно, чувствуя, как кружится голова. Теперь ей казалось, что поверхность нависшего над ней багрового гиганта бурлит не под силами стихий – но от мощи неисчислимого множества могущественных существ – каждое из которых могло бы уничтожить все живое на Земле.
– Забудь о сказанном! – прорычал Азаэль. Демон резко развернул девушку к себе, охватив когтистыми ладонями ее лицо. – Даже думать не смей! Ибо за сие кощунство, за саму мысль о том, что Трое Владык не боги, а лишь одни из многих… я не смогу спасти тебя, а твоя казнь растянется на годы невообразимых мучений!
– …Да, Темнейший. – выдавила Эмма, чуть снова не потеряв сознание от направленного в упор, яростного, раскаленного добела взгляда демона. – Кто я, чтобы судить о повелителях Абаддона? Мне чудом удалось пережить встречу с одним из них. Они… поистине боги. Темные боги этого темного мира.
Азаэль еще с десяток секунд впивался взглядом в девушку, буквально пронзая ее насквозь, пока не убедился в полной искренности сказанного.
– Не заставляй меня пожалеть о том, что привел тебя сюда, – процедил он медленно и весомо, заставляя прочувствовать каждое свое слово. – Многие знания – многие печали.
– Никто и никогда не узнает, что я видела и слышала здесь, – отозвалась она с полной серьезностью. – По крайней мере, не от меня.
– Что же, сей ответ меня вполне устраивает, – качнул головой принцепс, снова доставая ненавистную дыхательную маску. – Нам же пора в обратный путь.
– Пока мы наедине, хотелось бы внести окончательную ясность в один мучающий меня всю дорогу вопрос, – Эмма, сделав несколько глубоких вдохов, забрала маску и начала сама ее надевать. – С какого возраста у Высших начинают расти рога? – И выразительно подмигнув, сразу туго застегнула ремешки, не дожидаясь ответа.
– В смысле? Это вообще не зависит от… Тьфу, забери тебя Бездна! Да что ты себе позво... – опешил Азаэль, невольно проведя ладонью по волосам, где не было ни намека на рога. Замер на полуслове. И ухмыльнулся, по достоинству оценив подколку. Напряжение между ними как рукой сняло.
– Что ж, дерзкая, признаю – мы квиты, – и он взял ее руку в свою. Спустя миг девушка и демон вместе шагнули обратно во тьму.
