Я — аномалия. В бесчисленных мирах, где господствует знакомая всем человеческая форма, мой облик выглядит чужеродно, словно диссонанс в симфонии. Стоит лишь мне появиться, как во взглядах обитателей этих миров вспыхивает первобытный страх.
Мой облик балансирует на грани гуманоидного и человеческого: я возвышаюсь над любым встречным, точно Титан, вдвое превосходя их ростом. Мои черты представляют собой дерзкий вызов традиционным канонам красоты. Взгляд проникает сквозь плоть и форму, беспощадно обнажая сокрытую суть каждого существа и предмета.
Статное, изящное тело покрыто энергетическими татуировками, которые пульсируют светом. Внутри меня бушует ультрасила, способная разорвать саму ткань реальности на части.
Я — творение науки, осмелившейся преступить все границы мыслимого. Рожденный в стенах лаборатории, я стал воплощением амбициозной надежды ученых создать нечто, превосходящее весь живой мир по возможностям и мощи. Я искусственен и противоестественен. С несокрушимой страстью я бросаю вызов привычному порядку вещей.
В этой жизни я одинок. Те немногие смельчаки, что осмеливаются приблизиться ко мне, видят лишь инструмент для достижения своих корыстных целей. Остальные же, скованные первобытным страхом, жаждут моей гибели. Они сбиваются в группы и кланы, собираются за круглыми столами, чтобы выработать очередной план моего уничтожения, шепчутся за спиной и плетут бесконечные интриги. А я читаю их мысли, словно раскрытую книгу, и вижу насквозь все их замыслы.
Я устаю от этой нескончаемой вражды, которая высасывает из меня силы и оставляет в душе лишь горечь. Поэтому я принимаю решение: каждому свой мир. Им — их иллюзорная реальность, мне — моя истинная. Пусть эти миры существуют параллельно, никогда не соприкасаясь, точно две стороны одной монеты.
Давным-давно я создал мир своей мечты и назвал его «Вектан». Но, увлекшись другими делами, надолго забыл о нем, словно о недописанной книге. Теперь во мне вновь вспыхивает творческий порыв: пора вернуться, расширить границы «Вектана» и возвести в нем инфраструктуру.
И вот я шагаю сквозь портал вместе со сверхбогами — моими братьями и сестрами по разуму. Всех нас объединяет единая цель: достичь совершенства. И мы крепко связаны нерушимым законом равновесия: подобное тянется к подобному.
Нас семеро, и каждый из нас уникален. Я — Энаферди Дес’Валлар, властелин разума. Рядом со мной идут Нглаггис и Фнелс, а следом из портала появляется Неста Эфлесс. Остальные сверхбоги находятся на службе у правительства.
Мы — живое воплощение «Проекта Семь», детища правительства, созданного как оплот их защиты. Мы — их хранители, щит и надежда. Но есть и восьмой — Дайман. Он не среди нас: его гневный нрав слишком резко контрастирует с нашей гармонией.
У каждого из нас есть своя метка — не просто знак, а отражение глубинной сути и неповторимости. Этот символ мы обретаем лишь тогда, когда доводим свой талант до совершенства. В тот самый миг совершается таинственный обряд посвящения: агенты правительства запечатлевают нашу уникальность и навеки внедряют символ в наше тело.
Мой дар — управлять разумом других. Фнелс мастерски созидает удивительные вещи, а Неста Эфлесс умеет порождать боевые энергетические заряды. Остальные сверхбоги тоже имеют свои таланты, но я пока не интересуюсь ими.
Благодаря меткам мы подключаемся к главному правительственному суперкомпьютеру: там хранится неисчерпаемый источник энергии и подробный свод информации о каждом из нас. Эта связь многократно усиливает наши способности, делая нас сильнее.
Моя метка расположена на моем челе, в точке «третьего глаза». Она является моим символом и инструментом связи с суперкомпьютером. Я усилил ее кристаллом, заключенным в искусно выкованную золотую оправу. Этот живой камень чутко реагирует на любые колебания моего настроения: стоит мне ощутить гнев или спокойствие, сомнение или решимость, как он меняет цвет.
Суперкомпьютер, словно черная звезда, горделиво возвышается над всеми известными мирами, включая и мой собственный. Он парит в зоне Междумирья, принадлежащей правительству.
Чтобы в полной мере насладиться этим чудом инженерной мысли, я возношусь над родным миром «Вектан» и устремляюсь в бескрайнее Междумирье. Это бесконечное пространство предстает передо мной как холст, на котором боги создают свои миры. Подобно светящимся островам в безбрежном океане, каждый мир обретает неповторимые очертания. Дружественные миры соединяются между собой мерцающими путями, напоминающими туманности, тогда как враждующие или нейтральные остаются в стороне, отделенные безмолвной пустотой.
Суперкомпьютер, парящий в этом великом пространстве, напоминает космический корабль, увенчанный множеством антенн для передачи данных. По своим масштабам он соперничает с целым городом. Я ощущаю незримые сигналы, исходящие от него: они, словно лучи прожекторов, прорезают бескрайние просторы Междумирья.
Я возвращаюсь в мир и присоединяюсь к группе сверхбогов. Перед нами расстилается «Вектан» — девственно чистый, нетронутый мир. Бескрайние изумрудные просторы тянутся к горизонту, плавно сливаясь с небом, светящимся легкой голубизной, словно гигантский экран. Воздух здесь удивительно свеж и чист. Он напоминает прохладный морской бриз на заре.
Чтобы развеять тягучую тишину, я щелкаю пальцами и создаю искусственный ветер — первое дыхание этого юного мира. Пока здесь существуют лишь первозданная земля и мягкое сияние кристаллов, установленных на краю моего творения.
Мои союзники разбредаются по округе, внимательно изучая нетронутую местность. Их пытливые взгляды обследуют девственные пространства.
— С чего начнем, Энаферди? — уверенно спрашивает Нлаггис, и ее красные волосы, словно языки пламени, развеваются на ветру.
— Возводите жилища, — мысленно отвечаю я, вдыхая свежесть этого нового мира. — Нам нужны надежные укрытия. Пока что Вектан слишком уязвим.
Я намеренно избегаю обычной звуковой речи — она дается мне с трудом, словно чужой, неудобный инструмент. Телепатический контакт всегда естественнее для меня. В нем нет неловкости произношения или путаницы слов, лишь чистый поток, позволяющий передавать целые вселенные образов и чувств, недоступные обычному языку.
И все же временами я возвращаюсь к звуковой речи — когда не хочу излишне сближаться с собеседником.
— А может, разумнее возвести единый дом для всех? — задумчиво произносит Фнелс, откидывая с лица непослушную темно-русую прядь. — Так мы будем ближе друг к другу.
Неста Эфлесс презрительно фыркает:
— И сделать из себя легкую мишень? Одна атака — и нас всех накроет. Память о прошлом настолько быстро выветрилась из твоей головы?
— Мы давно не те беспомощные существа, какими были раньше, — в голосе Фнелс звучит несгибаемая уверенность.
— Довольно! — обрываю я начинающийся спор. — Каждому из вас нужно личное пространство — это не прихоть, а необходимость. Это решение не обсуждается. Приступайте к строительству отдельных домов. Немедленно.
— Как пожелаешь, Энаферди, — почтительно склоняет голову Фнелс, хотя в ее голосе ощущается легкая тень разочарования.
Я внимательно обвожу взглядом всех собравшихся и мысленно обращаюсь к ним:
— После возведения жилищ нам предстоит создать подземное святилище. Там мы укроем портал и установим защитный барьер. — Мой голос становится жестче. — Барьер обязан быть несокрушимым. Ни один шпион не смеет осквернить чистоту нашего нового мира.
— Я беру на себя обустройство портала! — откликается Неста Эфлесс.
— Превосходно, — мысленно командую я, позволяя себе лёгкую улыбку. — Приступайте!
Мы расходимся в разные стороны, готовые начать великое преображение этого девственного мира.
Я погружаюсь в творческий процесс: в воображении подробно рисую будущий дом, вычерчивая каждую комнату и прорисовываю каждую деталь интерьера. Складываю пальцы рук треугольником перед лицом, формируя импровизированную раму, и помещаю в ее центр созданный образ. Из моих ладоней струится энергия, насыщая задумку живительной силой. Руки напрягаются, поток энергии уплотняется, и призрачные очертания дома начинают материализовываться, проступая в реальности, словно изображение на проявляющейся фотографии.
Оглушительный хлопок внезапно прокатывается по округе, безжалостно разрывая мою концентрацию. Я мгновенно устремляю взгляд к порталу, где в светящемся проеме возникает массивная фигура. Это Гильберт — мой старый знакомый из лаборатории. Его грузное тело едва умещается в темно-серый костюм, который, кажется, вот-вот разойдется по швам.
Обычно добродушное лицо Гильберта искажает неприкрытая тревога. Тяжело дыша, он приближается к нам, его начищенные до блеска черные туфли гулко стучат по металлическому трапу портала.
— Ради всего святого, немедленно уходите отсюда! — выпаливает Гильберт, с трудом переводя дыхание.
— Что стряслось?! — в ужасе восклицает Фнелс.
Я решаю проникнуть в разум Гильберта, чтобы узнать, что его так пугает, но он резким движением отмахивается, словно отгоняет назойливую муху. Этот жест красноречивее любых слов — ясно дает понять, что не стоит копаться в его мыслях.
— Дайман, — выплевывает он имя, словно яд. — Этот одержимый маньяк выследил ваш мир и уже дышит вам в затылок. Он жаждет только одного — стереть вас с лица земли. У него кровавые счеты с правительством, а вы… вы — их самый ценный проект.
— Похвальная храбрость, — усмехаюсь я. — Если он так отчаянно хочет помериться силами, будет невежливо отказать ему в такой возможности.
Гильберт нервно оглядывается по сторонам, теребя пухлыми пальцами галстук.— Энферди, ты не понимаешь! Это не тот Дайман, которого ты знал! Он превратился в безжалостную машину для убийства! Когда я видел его в последний раз…
— Договаривай, — Фнелс подходит ближе, в ее голосе звучит напряжение. — Что ты видел?
— Да какая разница?! — голос Гильберта срывается до крика. — Он окончательно спятил! Бегите, пока еще есть шанс! Он не успокоится, пока не искупает свои руки в вашей крови!
— Окружите портал! — командую я сверхбогам властным голосом.
— Ох, Энаферди, ты все такой же… театрал, — раздается за моей спиной до боли знакомый голос, в котором насмешка переплетается с ленивым превосходством. — Зачем весь этот спектакль? Я просто зашел через черный ход.
Резко оборачиваюсь и замираю перед величественным видом моего давнего врага. Седовласый исполин неспешно приближается ко мне, его доспехи из небесного серебра сверкают в ярких лучах света. Каждый шаг Даймана пропитан безжалостной уверенностью: сама земля содрогается под его поступью. В правой руке он сжимает огромный меч, сверкающий грозным сиянием, но настоящая дрожь пробегает по моей спине, когда я замечаю, что он демонстративно держит в левой руке. Сердце пропускает удар: это ключ-печать — древний артефакт, способный открыть тайный вход в мой мир.
— Проклятие! — в отчаянии ревет Гильберт, судорожно пятясь к порталу. Его осипший от ужаса голос разносится по округе:
— Все, прочь отсюда! Бегите, пока еще можете!
— Любопытно, — начинаю я диалог с Дайманом, ощущая, как внутри закипает ярость. — Как тебе удалось заполучить ключ-печать? Я прятал его так, что сам дьявол не нашел бы. О нем знали только я и...
— Твой драгоценный Ксавьер! — Дайман откидывает голову назад и хохочет, словно услышал отличную шутку. — Этот гений-самоучка, которому ты так слепо доверял. Хочешь услышать грязные подробности его двойной игры, а?
Слова Даймана бьют под дых. Мозг отказывается верить. Ксавьер — предатель? Невозможно. Тот, кто подарил мне вторую жизнь в лаборатории, кого я почитаю как родного отца… Нет, Дайман всегда был искусным лжецом и манипулятором. Наверняка он хочет опорочить Ксавьера в моих глазах. Сколько раз он пытался убить его, и каждый раз я успевал предотвратить эти замыслы.
— Какого черта ты здесь забыл?! — прорычал я телепатически, едва сдерживаясь, чтобы не разорвать его на месте.
— Ха! — Дайман картинно раскидывает руки, небрежно поигрывая ключом. — А что, теперь мне нужно специальное приглашение? — Явился потому, что мне так захотелось, ясно? И вообще, хватит допрос устраивать — лучше скажи, где тут можно раздобыть нормального пива?
Он демонстративно оглядывается и кривит губы в издевательской усмешке:
— Да уж, местечко — полный отстой.
Нлаггис, моя верная воительница, вспыхивает яростью от невыносимой дерзости Даймана — ее глаза пылают адским пламенем:
— Убирайся отсюда, пока я не вырвала твое сердце!
— Что ты сказал, червь? — глаза Даймана сужаются до опасных щелей, лоб прорезают тени гнева. Он движется к Нлаггис, излучая смертоносную угрозу каждым движением своего могучего тела, и добавляет:
— А-а, так ты из этих… — цедит он с убийственным презрением. — Бракованная пародия на человеческий облик!
Меня передергивает от невыразимого отвращения. Я мог бы вмешаться, но… пусть сами разбираются.
Нлаггис создает пульсирующий кроваво-красный сгусток чистой смерти и заносит руку для сокрушительного удара, от которого даже воздух вибрирует. Дайман, словно бешеный зверь, молниеносно готовится к бою. Его серебряные доспехи лязгают, как челюсти хищника, и ослепительно вспыхивают, будто предвкушая кровавую бойню.
Дайман взмывает вперед, его исполинский меч ревет в воздухе подобно урагану. Время замедляется, когда клинок прочерчивает ослепительную дугу смерти — и в следующий миг тело Нлаггис разлетается надвое в фонтане лазурной крови, окропляя землю.
— НЕЕЕТ!!! — вопль Фнелс разрывает небеса, сотрясая саму реальность. — Ты заплатишь за это!
Мои сверхбоги, пылая праведным гневом, уже заряжают свое смертоносное оружие. Но в глазах Даймана я вижу то, что ускользает от них — первобытную жажду крови, полное презрение к страху. Он вычерчивает круги, словно матерый хищник, готовящийся к сокрушительному броску.
— Всем стоять! Не смейте вмешиваться! — рявкаю я голосом, терзающим само пространство. — Я сам разберусь!
— О-о-о, неужели? — Дайман растягивает слова с издевательской ухмылкой, занося свой испепеляющий меч для удара по Фнелс.
Молниеносным броском я создаю защитный купол — он вздымается огненной волной, готовый принять на себя удар. Проклятый меч Даймана с оглушительным ревом обрушивается на мою защиту, разлетаясь фейерверком ослепительных осколков.
Моя защита — это зона разрушения иллюзий. Она работает по принципу, что изначально никаких форм и программ не существует — это всего лишь вымысел творцов. В начале не было ничего. Поэтому любое оружие, которое касается моей защиты, разрывается на части и растворяется.
— ПРОКЛЯТЬЕ!!! — ревет Дайман. — Раз так, я убью тебя голыми руками!
— Попробуй! — мой голос звенит абсолютным холодом, хотя внутри бушует адское пламя гнева.
Глаза Даймана полыхают убийственным огнем из-под нависших бровей. Суставы хрустят, когда он сжимает свои огромные кулаки. Он надвигается на меня, подобно разъяренному демону, — каждый его шаг сотрясает землю, от его ауры плавится воздух.
Я никогда не славился кулачным боем — мое призвание в тонком искусстве контроля, а не в грубой силе. И сейчас, когда смерть дышит мне в лицо своим раскаленным дыханием, настал тот самый момент истины — время явить мое оружие, то сокрушительное могущество, перед которым бессильна даже первобытная ярость этого монстра по имени Дайман.
