Cat_Cat + СССР

Автор: Александр Старостин.

Ранее у себя в канале и на Кошке я рассказывал о полёте на «Мир» первого британского космонавта Хелен Шарман. На орбиту она отправилась 18 мая 1991 года на корабле «Союз ТМ-12» вместе с экипажем девятой основной экспедиции Анатолием Арцебарским (командир) и Сергеем Крикалёвым (бортинженер), а вернулась на Землю вместе с экипажем ЭО-8 (Виктор Афанасьев, Муса Манаров) спустя неделю. «Озоны» остались на «Мире» одни.

Перед «Озонами» традиционно стоял большой список практических, ремонтных и научных задач. Например, первый выход в космос у ЭО-9 был связан с ремонтом антенны системы поиска, сближения и стыковки «Курс». Её повредили члены экипажа ЭО-8 во время одного из своих выходов в космос, и это едва не закончилось столкновением грузового корабля со станцией ещё в марте 1991 года. Арцебарскому и Крикалёву пришлось работать с ремонтом систем, которые не то чтобы были предназначены для ремонта на орбите, включая точную работу с небольшим инструментом. Но центральной задачей «Озонов» стала сборка и установка фермы «Софора», на которой затем должна была расположиться внешняя двигательная установка (ВДУ). Вынос ВДУ на 14,5 метров от корпуса станции позволял снизить затраты топлива станции (у ВДУ были свои запасы топлива) на маневрирование по крену (ну то есть на вращение) за счёт эффекта рычага.

Однако ВДУ требовала достаточно прочной ферменной конструкции. Привезти телескопическую ферму подходящих характеристик было попросту не на чем, так что требовалась сборка на орбите. А сборка на орбите, в свою очередь, означала, что необходимо при разработке технологии учитывать невесомость, отсутствие атмосферы и сложности работы в скафандре. Например, собирать элементы с помощью клёпки проблематично, так как требуется большая физическая сила. При работе с гаечным ключом необходимо как следует фиксироваться, поскольку третий закон Ньютона никто не отменял. Сварка же – это риск повреждения скафандра. И не то чтобы такие работы раньше не проводились. Эксперимент по сварке, например, осуществили ещё в 1969 году на «Союзе-6», и тогда чуть не прожгли бытовой отсек корабля. Словом, хорошо бы найти такой способ сборки фермы, чтобы обойти все зоны риска. И такой способ нашёлся.

Эффект памяти формы впервые обнаружили ещё 1930-х годах в определённых сплавах золота и кадмия, а затем у алюминиевой бронзы в конце 1940-х. Причём именно в 1940-х советский металлург Георгий Курдюмов обнаружил, что изделия из алюминиевой бронзы могут после серьёзной деформации возвращать свою исходную форму, если их нагреть до определённой температуры. В 1962 году уже в США в военно-морской лаборатории разработали нитинол – сплав никеля и титана (никелид титана), который обладал сильным эффектом памяти формы (например, полностью восстанавливается деформация до 8%). Никелид титана также обладает высокой прочностью, стойкостью к коррозии, демпфирующей способностью и хорошей биологической совместимостью. Однако есть у него и серьёзные недостатки – он тяжёл в изготовлении (необходимо вакуумирование, т.к. титан хорошо взаимодействует с азотом и кислородом) и обработке (ведь он очень прочный), ну и наконец титан банально недёшев.

Тем не менее, именно с помощью элементов из никелида титана решили собирать «Софору».

Ферма «Софора» состояла из труб из алюминиево-магниевого сплава, а также муфт из никелида титана. Трубы собирались в V-образные секции с диафрагмами, а сами секции по вертикали соединялись муфтами. Муфта изначально имела более широкий диаметр, так что трубы входили в неё уверенно, а затем при нагреве она сжималась, создавая прочное соединение. Всего таким образом создавалось 21 звено, на каждое по четыре муфты, итого 84 штуки.

Элементы из никелида титана уже проходили испытания космосом. Впервые наши космонавты провели испытания муфт с памятью формы ещё в 1982 году на станции «Салют-7». Тогда Анатолий Березовой и Валентин Лебедев установили на станции пневмоблок, трубы в котором соединялись именно с помощью такого крепежа. Спустя год экипаж следующей экспедиции Владимир Ляхов и Александр Александров удостоверились, что трубы сохранили герметичность.

В 1989 году на «Мире» был произведён эксперимент «Краб», в ходе которого на грузовом корабле «Прогресс-40» были раскрыты кольцевые конструкции диаметром 20 метров. Для раскрытия использовались приводы из сплава никелида титана ТН-1. За экспериментом наблюдали члены экипажа ЭО-4, среди которых кстати также был Сергей Крикалёв. Кроме того, члены экипажа ЭО-8 проверяли на орбите элемент конструкции будущей «Софоры». Да и сами «Озоны» успели собрать экспериментальный элемент фермы во время первого выхода в открытый космос, а в ходе второго (тогда ещё устанавливали аппаратуру «Трек» для улавливания тяжёлых ядер космического излучения) забрали этот элемент обратно.

Так что к июлю 1991 года, когда началось возведение «Софоры», Арцебарский и Крикалёв уже были готовы. Сперва, однако, необходимо было подготовиться. Первое звено фермы собрали внутри, а уже потом, 15 июля совершили третий выход. В ходе него на модуль «Квант», где и предполагалась сборка и установка, «Озоны» доставили все необходимые элементы – монтажную платформу, некоторые элементы фермы – а также подключили пульт управления и четыре монтажно-нагревательных устройства. При этом обнаружилось, что скафандр Анатолия Арцебарского терял давление. Это не было критично, однако требовалось учитывать в работе.

Сборка самой фермы началась в ходе четвёртого выхода 19 июля. Космонавты доставили к «Кванту» собранную внутри полуметровую секцию, которая должна была служить основой для конструкции, и приступили к сборке. Сразу же начали проявляться нюансы. Во-первых, трубы не захотели входить в муфты. Причина оказалась предельно прозаической – нужно было дать им остыть, ведь будучи внутри станции, трубы в соответствии с законами физики расширились. Затем выяснилось, что в реальных условиях открытого космоса муфты требуется нагревать дольше, чтобы они восстановили форму и обжали трубы. Наконец, мешало постоянно меняющееся освещение, а также сложности с фиксацией скафандров к корпусу модуля. Тем не менее, первые звенья были собраны.

Устройство контроля термомеханического соединения. По простому - кондуктор. Работает так: провели работу по соединению звена, не позднее 6 минут надеваем на соединение это устройство: налезло, значит соединение в норме; не налезло - прогреваем заново. За информацию спасибо ТГ-каналу «Геоид Гагарина»

В ходе следующего выхода 23 июля космонавты установили ещё ряд звеньев, включая шарнирное звено, позволявшее ферме частично складываться. Вообще, изначально она собиралась в условно горизонтальном положении, параллельно продольной оси станции, имевшей тогда Т-образную или крестообразную форму (если со стороны переходного отсека пристыкован корабль). Модули «Квант-2» и «Кристалл» образовывали верхнюю перекладину, а «Союз», базовый блок, «Квант» и грузовой корабль «Прогресс» образовывали ножку, ту самую продольную ось.

Финальный выход ЭО-9 состоялся 27 июля и начался он с выноса мусора. А если точнее – «Озоны» вынесли наружу отработавший своё скафандр. И только после этого космонавты продолжили сборку фермы. Они установили оставшиеся звенья фермы и установили её в рабочее положение – под углом 11 градусов относительно оси станции, чтобы ВДУ находилась над её центром масс.

Уже после завершения сборки фермы Анатолий Арцебарский поднялся на самую высокую точку «Софоры», чтобы осуществить проверку её упругости и способности противостоять колебаниям. Самым ярким событием выхода стала, конечно, установка на верхушке фермы флага СССР.

Вообще-то сама идея повесить «самый высокий флаг СССР» обсуждалась задолго до пуска. Предполагалось даже, что будет изготовлен специальное знамя, предназначенное для нахождения в открытом космосе с обильным излучением. Сергей Крикалёв вспоминал:

Мы с нашими инструкторами в процессе подготовки поговорили, что в какие-то праздники, в моменты, когда есть чем гордиться – люди выставляют флаги. Все согласились, поцокали языком, сказали, хорошая идея, давайте сделаем.

Однако за три дня до пуска выяснилось, что специального флага не будет, поэтому «Озоны» попросили (карантин же) купить им флаг в байконуровском военторге и прошить в нём в ателье специальные кармашки, а заодно получили разрешение забрать из гостиницы телескопические антенны. Предполагалось, что в кармашки потом будут установлены антенны в сложенном состоянии, чтобы флаг был компактным. Сохраняли своего рода конспирацию – антенны спрятали в бытовом отсеке корабля (вероятно через доверенных лиц), а сам флаг Арцебарский спрятал в скафандре.

Уже на станции однако выявились проблемы. Во-первых, утюга на «Мире» не было, поэтому выгладить шёлковое полотнище не получилось, так что пришлось его смачивать и развешивать на панелях несколько раз. Во-вторых, антенны не подошли, и пришлось их заменить на рулетки – в невесомости они не сворачивались.

Саму идею с флагом в условиях напряжённой политической обстановки на Земле не оценили. Во-первых, опасались общественного мнения – «опять дефицитные деньги на флаги бессмысленные тратят». Во-вторых, Анатолий Арцебарский – выходец из Днепропетровска, так что если из ЦУПа были просто спокойные вопросы, какой мол флаг поставишь, то политически заряженные граждане из УССР действовали жёстче:

…из Украины звонили. Это тогда еще, в 1991 году. Корреспондент спрашивает: „Ты ж что же москалям продався. А ну вертайся до дому!“. Это тогда еще. 91 год! Мобильных не было, на домашний телефон звонили. И сыну тоже.

Оказавшись наверху, командир столкнулся с непредвиденным:

Поднялся я туда с флагом, посмотрел вниз, вижу, башня Софора сходится вниз, к станции. Это примерно пятый этаж. Страшно. А под станцией еще четыреста километров до Земли. Но страшно только эти 15 метров до станции. К тому же, это был седьмой час работы, в скафандре закончилась вода для охлаждения, и только в тень вошел — началось запотевание... И светильники скафандра засвечивали стекло шлема, так что ничего не было видно.

На помощь пришёл Сергей Крикалёв, сопроводивший командира «домой».

На этом эксперименты не закончились. 16 августа от станции отстыковался грузовик «Прогресс М-8». На нём должен был быть надут шар диаметром 10 м из тонкой плёнки. Но увы, провал – шар лопнул, не надувшись полностью. Хорошо видно на видео (на 2:06).

Через три дня после отстыковки «Прогресса М-8» проблемы появились на Земле. 19 августа начался путч, и ЦУП, как и «Озоны» оказались в замешательстве. Слово Виктору Благову (интервью Известиям от 30 августа 1991 года):

Как заметили операторы, 19 августа после сообщения о том, что власть перешла в руки ГКЧП, на борту воцарилось недоуменное молчание. В последующие дни мы передавали на борт как указы ГКЧП, так и Указы Президента России. Наряду с программой «Время» транслировались передачи «Эхо Москвы». Но комментариев, возгласов не было, этот экипаж вообще отличается большой сдержанностью. К тому же именно на эти дни выпала особо напряженная работа по встрече очередного грузового корабля.

В более поздних интервью Анатолий Арцебарский и Сергей Крикалёв вспоминали, что хотя с Земли им сообщали ограниченный объём информации, они узнавали информацию в том числе через любительскую радиостанцию, которая была установлена на «Мире». А ещё спорили, сколько продлятся действия ГКЧП. Впрочем, работы у «Озонов» было немало, так как 21 августа прибыл очередной «Прогресс», который необходимо было разгрузить, ведь он привёз оборудование для будущей советско-австрийской экспедиции.

Изначально планировалось, что в конце года состоятся ещё два пилотируемых пуска. В рамках первого – октябрьского – вместе со сменяющим Арцебарского и Крикалёва экипажем ЭО-10 (Александр Волков, Александр Калери) должен был прибыть для недельного полёта первый австрийский космонавт Франц Фибёк. А второй полёт планировался на ноябрь, и он был простой недельной экспедицией посещения, в ходе которой на станцию вместе с Валерием Корзуном и Александром Александровым прибыл бы первый космонавт-казах Токтар Аубакиров. Однако недостаток финансирования вынудил ещё в июле принять решение об объединении двух пусков в один. Это означало, что из состава объединённого экипажа придётся исключить бортинженера ЭО-10, место которого занял бы второй космонавт-исследователь. Соответственно, Сергею Крикалёву пришлось отработать вторую смену на борту «Мира».

Вообще решение о полёте Аубакирова было в значительной степени политическим, своего рода услугой Казахстану, на территории которого располагается Байконур, и под юрисдикцию и управление которого космодром перешёл в 1991 года. Соответствующий указ глава республики (на тот момент всё ещё союзной) Нурсултан Назарбаев подписал 31 августа, за месяц с небольшим до пуска «Союза ТМ-13», в экипаж которого вошли Александр Волков, Франц Фибёк и Токтар Аубакиров.

Ну а пока на Земле занимались бюрократическими разборками в стремительно разваливавшейся стране, «Озоны» продолжали активно работать, выполняя задачи девятой основной экспедиции. Помимо проверки и подготовки австрийского оборудования, Арцебарский и Крикалёв в основном проводили геофизические эксперименты, фотографировали и исследовали территорию Казахстана и Средней Азии. Кроме того, занимались выплавкой кристаллов в имеющихся на борту печах. Наконец, космонавты в ходе полёта впервые занимались ремонтом буферных батарей. Ранее неисправные аккумуляторы массой по 60 кг каждый выбрасывали за борт и заменяли, но опасность такой процедуры (ведь орбита наполнялась космическим мусором) и дороговизна доставки тяжёлых батарей вынудила прибегнуть именно к починке.

Довелось космонавтам и побаловать себя на орбите – оба отпраздновали свои дни рождения с красивыми датами: Крикалёву исполнилось 33, а Арцебарскому – 35. Ну а через несколько дней после путча «Озоны» проводили рекламный эксперимент. Дело в том, что компания Coca-Cola в 1985 году уже пыталась на орбиту привезти свой главный продукт, но астронавтов удалось напоить тёплым и негазированным напитком. За 6 лет красные всё же смогли разработать банку, из которой можно было выпить газированную и охлаждённую колу. Её-то космонавты и испытали.

Как уже говорилось, президент Казахской ССР Нурсултан Назарбаев в конце августа 1991 года подписал указ, согласно которому предприятия союзного подчинения (а Байконур относился к таковым), переходили в подчинение новой уже практически независимой страны, официально таковой она станет в декабре. 12 сентября было образовано Агентство космических исследований Казахской республики.

Но Назарбаев проявлял интерес к Байконуру и до этого. За 1991 год он трижды посетил город и космодром, параллельно изыскивая возможности для полёта казахского космонавта. Кандидаты на должность первых космонавтов Казахстана имелись – опытнейший лётчик-испытатель, герой Советского союза Токтар Аубакиров и лётчик-инструктор Талгат Мусабаев. Аубакиров за 15 лет карьеры в ОКБ Микояна успел облетать более 50 типов самолётов, но главное – активно осваивал тематику морской авиации. Именно он первым взлетел с палубы корабля, который сегодня известен как ТАВКР «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» (сегодня из ремонта не вышел). Аубакирова очень уважали его коллеги и, в частности, руководитель – Валерий Меницкий, в тот период – шеф-пилот ОКБ Микояна. Так он рассказывает о процессе допуска своего заместителя:

В Космическом агентстве собрали комиссию, на которой я представлял Токтара Аубакирова. На комиссии вместе со мной был и Вадим Иванович Петров. Но по тону, в котором проходило обсуждение, я понял: необходимо еще раз встречаться с Назарбаевым. Как я и предполагал, члены комиссии стали говорить о том, что есть график, все давно спланировано, подготовка космонавта к полету - очень трудоемкая работа, требует большого цикла, короче, "разводили" дело по большому кругу. Мы с ними немного поспорили, но до конфликта дело не дошло, а это было главным. Правда, я понял, что, хотя веских аргументов в защиту своей позиции у них нет, они все равно будут стоять на своем. Мы тоже остались при своем мнении, но зато теперь точно знали их позицию. Когда мы разошлись, они считали себя победителями и даже успокаивали Токтара: мол, он обязательно полетит в космос, но попозже. Мы тоже успокаивали расстроенного Токтара, и я ему сказал: теперь мы знаем, как их победить. <…> Он [Назарбаев] позвонил Язову, и второе указание министра обороны уже было воспринято как приказ - дело закрутилось немедленно. И уже через полгода Токтар полетел в космос. Мы были рады за него от души, были рады за казахов, что у них появился свой летчик-космонавт. И вдвойне приятно нам было то, что этот космонавт - летчик-испытатель с нашей фирмы.

Полёт Франца Фибёка был полностью оплачен Австрией, соглашение о нём было подписано между советской и австрийской стороной ещё в 1988 году. Стоил он порядка $7 млн в ценах 1991 года и получил название AustroMir-91. Фибёк и его дублёр Клеменс Лоталлер были представителями науки, отобранными из 200 кандидатов. Лоталлер был врачом, а Фибёк – инженером-электронщиком. Собственно, из набора специальностей во многом и формировалась программа исследований, связанная с медицинскими вопросами. Но также они нуждались в куда более длительной и комплексной подготовке, чем Аубакиров, который всё-таки имел дело с передовой авиационной техникой и имел отличную физическую подготовку.

Запуск был запланирован на 2 октября 1991 года.

Перед пуском на Байконуре устроили масштабное национальное празднество в честь полёта Токтара Аубакирова. На берегу Сырдарьи, на которой стоит город Байконур, выросли юрты, среди которых сновали старейшины и местные, на пуск слетелись высшие чиновники СССР, Казахстана и Австрии, множество журналистов и сопровождающих. И конечно же экипаж Союза ТМ-13 получил напутствие и ценные подарки от аксакалов - расшитые халаты и тюбетейки, а Аубакирову вручили ещё и белого коня. Конечно, такое нарушение режима не могло пройти незамеченным со стороны Института медико-биологических проблем, поскольку было потенциально чревато серьёзной болезнью для космонавтов и особенно для находившихся на орбите несколько месяцев и потому имевших ослабленный иммунитет «Озонов», причём Крикалёву вообще-то предстояло остаться на «Мире» на вторую смену.

Между тем, на Земле продолжалось выяснение принадлежности Байконура. В ответ на указ Назарбаева о переходе космодрома в казахское госуправление и собственность, начальник управления космических средств Минобороны СССР, а также председатель госкомиссии по обеспечению полётов и эксплуатации «Мира» Владимир Иванов заявил, что из-под его подчинения пусковые площадки (в том числе и «Гагаринский старт») не выводились. Возникшая коллизия, однако, не помешала осуществить 2 октября успешный пуск «Союза ТМ-13». Не помешал и «визит-эффект», хотя за стартом в тот день следили председатель Межреспубликанского экономического комитета Иван Силаев, Федеральный канцлер республики Австрия Франц Враницкий, руководители России, Казахстана, Украины, Белоруссии, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана.

Ну а для Франца Фибёка успешный старт стал двойным праздником, потому что на следующий день после пуска из ЦУПа передали, что он стал отцом. Спустя ещё сутки Арцебарсткий и Крикалёв встречали «Донбассов» (такой позывной получил экипаж «Союза ТМ-13», позднее перешедший ЭО-10) специальным космическим вариантов хлеба-соли (по сути маленькие не крошащиеся булочки) под Дунайский вальс.

На следующий день начались эксперименты. Программа у обоих космонавтов-исследователей была довольно плотной. Аубакиров сфокусировался на наблюдении за территорией Казахстана, в частности отслеживая ситуацию с переносом пыли со дна Аральского моря, а также на геофизических экспериментах.

Опыты Фибёка были в большей степени медицинскими. Изучали воздействие невесомости на органы восприятия, вестибулярный аппарат, кровь, когнитивные способности человека. Также установили оборудование IBM для обработки австрийских экспериментов с помощью систем «Мира».

Но наиболее любопытный эксперимент австрийцев был связан с искусством и, конечно же, с классической музыкой, а точнее с вальсом «На прекрасном голубом Дунае» Иоганна Штрауса. Фибёк и австрийский художник Рихард Кирше утром 6 октября обменялись символическим рукопожатием через оборудование для трансляции, а затем, пока «Мир» делал виток, чтобы пролететь над Грацем, на Земле играл вальс и шли представления на тему культуры. Когда же станция прошла над австрийским городом спустя час, Фибёк вышел на связь через любительскую радиоаппаратуру AREMIR (через неё он мог связываться со школами на Земле), и его радиосигнал искажал звучание вальса словно дирижёр. Получившиеся данные потом выгравировали на массивной стальной пластине, а также выдали девяти композиторам, которые написали композиции, вышедшие позже на CD-диске под общим названием ARTSAT. То ещё кстати lost media – мне удалось найти только одну композицию, а полный список вот тут). Получилась… специфичная музыка.

Научные программы Франца Фибёка и Токтара Аубакирова были успешно выполнены к концу их экспедиции посещения, и 10 октября они вернулись на Землю вместе с Анатолием Арцебарским. Не обошлось без приключений – садились при сильном ветре, и порыв «уронил» спускаемый аппарат, так что Аубакирова, оказавшегося внизу, придавило возвращаемым грузом и Фибёком. Теперь жизнь ЭО-10 пошла своим чередом

15 октября Волков и Крикалёв осуществили облёт станции, чтобы перестыковать свой корабль с переходного отсека на модуль «Квант», в процессе осмотрев «Мир» и показав её ЦУПу. Есть занятное видео этого облёта, на котором космонавты беседуют с Землёй (главным образом Крикалёв с конструктором Александром Чернявским).

Перестыковка «Союза» была необходима, чтобы обеспечить стыковку грузового «Прогресса М-10». Она не прошла гладко. Сначала 19 октября она отменилась, так как оператор наземных служб выдал некорректные данные на угол облёта станции, а затем 21 октября обнаружилось, что бортовой дальномер выдаёт неправильную поправку по дальности. Выяснилось, что это значение изменилось автоматически по команде бортового вычислительного комплекса ещё после первой неудачной попытки стыковки, а операторы не обнаружили ошибку вплоть до повторной попытки. Ошибку исправили, и на следующем витке грузовик всё-таки доставил космонавтам топливо, оборудование для работы, воду и пищу.

Началась в общем-то довольно привычная научная работа, которая проводилась на «Мире» и до, и после десятой экспедиции. Изучали поведение жидкостей и ракетного топлива в космосе (для этого имелась специальная установка «Волна-2»), здоровье, самих себя, плавили и выращивали кристаллы в специальных установках, снимали Землю, занимались астрофизикой. Использовали в том числе оставшееся в наследство от Фибёка научное оборудование, за работу на котором австрийцы платили твёрдой валютой.

Между тем, приближался Новый, 1992 год, который «Донбассы» встречали на орбите. В предновогоднем интервью Александр Волков подчёркивал, что год был удачным, а все задачи были выполнены, и Сергей Крикалёв подчёркивал, что на орбите добывали не только знания, но и валюту. Но всё же главным событием тех дней стало завершение существования СССР. Космонавты справляли те новогодние праздники в будничной, рабочей атмосфере. На орбите они себя чувствовали спокойнее и безопаснее, чем люди на Земле.

Помогало, конечно, и то, что работы было полно. Эксперименты продолжились, и уже в первые недели «Донбассы» были загружены разнообразными научными задачами. Однако хватало работы и «по хозяйству». Необходимо было загрузить готовящийся к отстыковке «Прогресс», чтобы доставить на Землю результаты и отснятые плёнки, а заодно и вывезти со станции отходы. Ко всему прочему, произошёл очередной сбой гиродинов. Принцип работы этих устройств, думаю, я разберу как-нибудь отдельно самому бы разобраться с моей тройкой по физике, но на «Мире» система из 12 гиродинов обеспечивала ориентацию станции без трат топлива, что было очень критично. Это был уже не первый их отказ, но в данном случае он был особенно важен по двум причинам. Во-первых, готовилась отстыковка одного «Прогресса» и стыковка следующего. Во-вторых, солнечные батареи станции уже вырабатывали гораздо меньше энергии в силу износа, и гиродины помогали ориентировать станцию так, чтобы Солнце как можно лучше их освещало.

Ремонт сдвинул даты пересменки грузовых кораблей, так что «Прогресс М-10» отстыковался от станции только 20 января.

Через неделю после ухода «Прогресса М-10» к «Миру» пристыковался «Прогресса М-11», привёзший на станцию американскую и советскую (или уже российскую?) биотехнологическую аппаратуру – «Payload» и «Биокрист» соответственно. А кроме того, экипажу привезли и провизию, но увы, из рациона выпали мёд и поставляемые из Прибалтики сублимированные продукты – очередное свидетельство обрушения бюджетов и цепочек поставок.

А ещё одно свидетельство было доселе невиданным в отрасли – сотрудники ЦУП вывесили плакаты с требованием повышения зарплаты, угрожая забастовкой. К ним присоединились и члены отряда космонавтов. Собственно, в «Новостях космонавтики» это мероприятие и назвали забастовкой, пусть и с эпитетом «предупредительная». Наземные службы в этот раз отработали пуск чётко, но в случае невыполнения требований ситуация в будущем могла бы измениться.

Ну а пока «Донбассы» продолжали работу на орбите, она ведь сама себя не сделает. Очередная серия экспериментов, очередной ремонт гиродинов, а также подготовка к выходу в космос. Для Крикалёва это был уже седьмой выход за этот продлённый полёт. В ходе выхода в целом не планировалось каких-то экзотических работ, кроме разве что эксперимента по очистке иллюминаторов.

Однако едва в ночь на 21 февраля космонавты открыли люк, обнаружились проблемы с системой охлаждения скафандра Александра Волкова, и он был вынужден остаться в шлюзовом отсеке, будучи подключённым к системе жизнеобеспечения станции, а Крикалёв был вынужден начать работать в одиночку. Вскоре система охлаждение у командира заработала, и он присоединился к бортинженеру. Удалось установить камеру и снять оборудование для измерения магнитного поля Земли, но через 1 час 26 минут после начала выхода система охлаждения забарахлила снова, и Волков был вынужден вновь подключиться к системам станции.

Оставшись в одиночестве, Сергей Крикалёв перебрался по грузовой стреле с «Кванта-2» на Базовый блок, а оттуда на «Квант-1», снял часть оборудования, которое использовалось при сборке «Софоры», а затем снял установленные на одной из солнечных батарей экспериментальные фотоэлектрические преобразователи. После «Донбассы» вернулись в станцию. Вот как комментировал эту работу Муса Манаров:

«Сергей Крикалев совершил настоящий подвиг: он в одиночку выполнил большую часть программы выхода в открытый космос. Даже при малейшей неточности с закреплением Сергей мог оказаться в свободном полете и его некому было бы спасти. Скафандр командира в это время был подстыкован к бортовой системе жизнеобеспечения и оказать помощь он не смог бы».

Следующий месяц был наполнен спокойной научной работой, а также подготовкой к приёму гостей. На Земле уже готовился к пуску экипаж корабля «Союз ТМ-14» с экипажем ЭО-12 (Александр Викторенко и Александр Калери) и немецким космонавтом Клаусом-Дитрихом Фладе. Немецкой стороне полёт обошёлся в примерно $23 млн, и эти деньги были очень нужны отечественной космонавтике.

Старт «Союза ТМ-14» состоялся 17 марта, а 19 марта корабль успешно пристыковался к «Миру». Традиционно, иностранный гость в основном занимался медицинскими экспериментами – изучали влияние невесомости на человека, меряли радиацию внутри модулей станции. Фладе также поработал и по теме материаловедения, изучая переохлаждение сплавов различных металлов.

25 марта Александр Волков, Сергей Крикалёв и Клаус-Дитрих Фладе заняли свои места в «Союзе ТМ-13». Спустя 6 с половиной часов корабль мягко сел на территории уже полностью независимого Казахстана. Космонавтов наградили – Волков получил премию в 75 тыс. рублей ($750), а Крикалёв – 150 тыс. рублей ($1500), а также оба получили по Волге. Кроме того, Сергей Крикалёв стал вторым героем РФ (удостоверение однако у него имеет номер 001) и первым человеком, совместившим ГРФ и ГСС.

Это собранный в единую статью цикл заметок об основных экспедициях на станцию «Мир» - экспедиции ЭО-9 и ЭО-10 1991-92 годов. Я их публиковал у себя в ТГ-канале «Под тенью Солнца». Подписывайтесь!

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши книг.
ВК ↩ –наша Родина.

Автор: Wasilij Saizev

Сравнение соединений Ваффен-СС и вермахта (армии Третьего Рейха) в боях за Курск. Перевод работы немецкого историка, доктора Романа Тёппеля.

15 апреля 1943 года Гитлер приказал провести первое наступление этого года - операцию “Цитадель”. [1]

«Цитадель» - это кодовое название по выступу, образовавшемуся вокруг российского города Курска. Цель наступления - сокрушить силы, которые Красная Армия накопила там для своего летнего наступления. Успешное осуществление операции «Цитадель» означало бы значительное сокращение фронта для вермахта и высвобождение резервов для использования их на других участках фронта. Немецкое руководство также надеялось захватить множество советских военнопленных и гражданских, для отправки на принудительную работу в Германию. [2]

Первоначально Гитлер назначил дату начала операции «Цитадель» на начало мая 1943 года. Однако наступление неоднократно откладывалось, что давало как немецким, так и советским вооруженным силам время для интенсивной подготовки к предстоящим летним боям. Когда, 5 июля 1943 года, наступление наконец началось, оно положило начало почти двухмесячной серии сражений за города Орёл, Курск и Харьков. Курская битва по сей день считается«величайшим сражением в истории». [3]

Действительно, здесь были сконцентрированы силы, которым не было равных во время Второй мировой войны: только за первые две недели друг против друга сражалось около 2 миллионов солдат. В их распоряжении было в общей сложности 5 000 самолетов, 8 000 танков и самоходных орудий и почти 39 000 пушек. [4]

Первый этап Курской битвы особенно подходит для сравнения Ваффен-СС и Вермахта в оперативных действиях. Большинство задействованных соединений постоянно сражались на одном участке, по крайней мере, в первые недели операции. Но, в ходе продолжения сражения снова и снова чередовались оборона и контратаки; к тому же соединения перемещались на другие участки фронта. Это значительно затрудняет сравнение применения войск.

Цель данного небольшого исследования - ответить на три вопроса. Первый: были ли подразделения Ваффен СС, участвовавшие в Курской битве, лучше вооружены, чем армейские дивизии? Второй: как проявили себя в военном отношении дивизии СС под Курском? Третий: понесли ли они бо́льшие потери, чем армия? Это делается для того, чтобы разобраться в истории операций Ваффен СС и оценить их боевую эффективность.

Ваффен-СС - это название боевых соединений партии национал-социалистов с 1939 года. С 1940 года они были организационно самостоятельны и подчинялись приказам лично рейхсфюрера СС. Из-за причастия к военным преступлениям после войны организация была объявлена преступной. Символика запрещена в ряде стран. На фото арест евреев служащими СС в Варшаве. https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/0b/Stroop_Report_-_Warsaw_Ghetto_Uprising_06b.jpg

I. БЫЛИ ЛИ СОЕДИНЕНИЯ СС ОСНАЩЕНЫ ЛУЧШЕ, ЧЕМ АРМЕЙСКИЕ?

Всего в атаке на Курск участвовали 33 немецкие дивизии: 17 пехотных, 5 танково-гренадерских и 11 танковых дивизий. [5]

Кроме того, существовал ряд танковых батальонов (Panzerabteilung), батальонов истребителей танков (Panzerjägerabteilung) и батальонов штурмовых орудий (Sturmgeschützabteilung), которые использовались в качестве «войсковых частей» (Heerestruppen). [6]

9-я армия, под управлением АОК 9 - командованием полевой армии 9, (Armeeoberkommando) атаковала с севера, из района Орла, в направлении на Курск. Ею командовал генерал-полковник Вальтер Модель. Семнадцать её дивизий участвовали в наступлении на Курск. Подразделений СС среди них не было. Наступательные бои армия Моделя вела ровно неделю, а именно с 5 по 11 мая.

12 июля 1943 года Красная Армия начала контрнаступление в направлении Орла (операция «Кутузов»). В результате 9-я армия, а значит северное крыло немецких наступательных войск, была вынуждена отказаться от дальнейшего продвижения.

С юга, из района Белгорода, атаковали 4-я танковая армия и армейская группа Кемпфа. Последняя была названа в честь её главнокомандующего, генерала танковых войск Вернера Кемпфа. Командование осуществлялось командованием полевой армии 8 (AOK 8). [7]

В операции «Цитадель» приняли участие семь дивизий Кемпфа. Им был дан приказ, поддерживать наступление на восток 4-й танковой армии главнокомандующего генерал-полковника Германа Гота (Hermann Hoth), чтобы защитить её от советских фланговых атак.

Вернер Кемпф, генерал, командующий группой войск, названной в его честь. После провала наступления на Курск был снят с должности командующего. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B5%D0%BC%D0%BF%D1%84,_%D0%92%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B5%D1%80

Перед 4-й танковой армией стояла важнейшая задача южных наступающих сил: как можно быстрее прорвать глубоко структурированную систему советских позиций к югу от Курска, продвинуться на север и объединиться с 9-й армией генерал-полковника Моделя, окружив таким образом советские силы на Курском выступе. Таким образом, 4-я танковая армия, управляемая командованием танковой полевой армией 4 (PzAOK 4), была значительно сильнее, чем верховное командование группы Кемпфа. Всего во время «Цитадели» PzAOK 4 подчинялось десять дивизий. Девять из них приняли участие в атаке на Курск, в том числе армейская танково-гренадерская дивизия «Великая Германия» и танковые гренадерские дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», «Дас Райх» и «Тотенкопф». Эти три дивизии СС были объединены во 2-й танковый корпус СС.

Даже с точки зрения номинальной численности, танковые гренадерские дивизии СС намного превосходили армейские танковые гренадерские дивизии почти во всех отношениях. [8]

Они были оснащены личным составом и техникой, превосходящими даже танковые дивизии армии. Каждая из этих трёх дивизий СС насчитывала около 20 000 пайков (мера измерения служащих в немецкой армии) и была заметно сильнее, чем большинство армейских танковых дивизий. Также к ним было придано по пять мотострелковых батальонов вместо трех. Кроме того, в каждой из трех дивизий СС было по два легких артиллерийских батальона. В танковых дивизиях армий было только по одному. [9]

Армейская танково-гренадерская дивизия «Великая Германия» разделяла эти преимущества с частями СС и была единственной дивизией, кроме «Лейбштандарта», которая имела особенно мощные мотопехотные батальоны, включавшие в себя пять рот вместо обычных четырех. [10]

Однако, для боеспособности гораздо более решающим было оснащение бронетехникой (таблица 1).

(ТД - Танковая Дивизия; ТГД - Танковая Гренадерская Дивизия) [12]

Летом 1943 года три дивизии СС и дивизия «Великая Германия» располагали техникой, о которой солдаты большинства армейских танковых дивизий могли только мечтать. К тому же каждая из четырех дивизий имела полный батальон только что введенной самоходной артиллерии. [13]

Кроме того, все четыре дивизии имели роту танков «Тигр», которых особенно опасался противник. Номинальная численность роты - 14 машин. [14]

Танк "Тигр" был особенно опасным противником, так как распространённые противотанковые средства (45 мм пушка 53-К и 76,2 мм ЗИС-3) и танковые пушки советских танков (45 мм 20-К, 76,2 мм Ф-34 и ЗИС-5) не могли эффективно с ним бороться. https://de.wikipedia.org/wiki/Panzerkampfwagen_VI_Tiger

Также не следует недооценивать оснащение трех дивизий СС и дивизии «Великая Германия», каждая из которых имела свой батальон штурмовых орудий. Летом 1943 года штурмовые орудия были одними из самых востребованных боевых машин на Восточном фронте. В боевых отчетах восхваляется их боевая мощь. [15]

Кроме того, летом 1943 года танковая гренадерская дивизия «Великая Германия» получила целый батальон «Тигров», номинальной численностью в 45 танков. [16]

Также она получила раньше, чем дивизии СС танки новейшего типа «Пантера». [17]

«Великая Германия» была исключением среди дивизий армии. Как «армейская Лейбштандарт», она имела влиятельных сторонников на самом верху и по сравнению с обычными танковыми частями армии получала лучшую технику - точно так же, как три дивизии СС, а прежде всего «Лейбштандарт СС», имевшая наибольшее количество современных танков, при атаке на Курск. [18]

ШтуГ III имели низкий силуэт и не пробивались 45 мм противотанковыми орудиями. В 1943 производились уже вариант Г (Ausführung G), имевшие длинноствольное орудие и усиленную до 80 мм броню, что отлично защищало их от 76,2 мм орудий ЗИС-3, и танковых пушек ЗИС-5 и Ф-34. Stahlkocher • CC BY-SA 2.0 https://de.wikipedia.org/wiki/Sturmgesch%C3%BCtz_III

Превосходное оснащение трех дивизий СС, участвовавших в операции «Цитадель», не значило, что летом 1943 года все «Ваффен-СС» имели материальное преимущество перед армией. Даже хорошо известная танковая гренадерская дивизия СС «Викинг» находилась в значительно худшем положении, чем три ее родственных дивизии. Летом 1943 года она больше походила на обычную армейскую танковую гренадерскую дивизию с точки зрения ее парка бронетехники. На начало июля 1943 года в её составе было 46 преимущественно устаревших танков, 6 штурмовых орудий и 14 самоходных истребителей танков. Для сравнения: дислоцированная на Донбассе 16-я танковая гренадерская дивизия вместе с «Викингом» имела 53 бронемашины и 14 истребителей танков. [19]

Лучшее оснащение дивизий СС «Лейбштандарт», «Райх» и «Тотенкопф» летом 1943 года было, безусловно, связано также с тем, что эти соединения должны были стать основой атаки на Курск. [20]

Некоторым дивизиям армии, которым предстояло участвовать в операции «Цитадель», отдавалось предпочтение при оснащении и не только «Великой Германии». Вероятно, самым ярким примером была 78-я штурмовая дивизия. Как усиленная пехотная дивизия, она имела такое вооружение, что в ходе летних боев 1943 года возникли проблемы. В отчете середины августа 1943 года пишется: "78-я штурмовая дивизия непригодна для использования в текущем состоянии. По крайней мере придется отобрать у нее батальон самоходных истребителей танков. Ведь у нее все еще есть целый батальон штурмовых орудий. В дивизии слишком много вооружения. Командование не успевает применить по назначению всю эту массу техники. При выходе из строя не успевают эвакуировать технику с поля боя, восстановить и снабдить новыми экипажами." [21]

II. ПОНЕСЛИ ЛИ ДИВИЗИИ СС ПОД КУРСКОМ ПОТЕРИ ВЫШЕ СРЕДНЕГО?

Применение в качестве основной ударной силы должно было привести к большим потерям трех дивизий 2-го танкового корпуса СС. Однако возникает вопрос, насколько высоки были эти потери по сравнению с армейскими и были ли они выше среднего. Правильны ли обвинения со стороны вермахта в том, что Ваффен-СС покупала свои успехи неоправданно большими потерями? [22]

Исследования показали, что именно рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер неоднократно отмечал якобы особенно высокие потери Ваффен-СС. [23]

Тем самым он поддерживал репутацию «своих» солдат как крутых и фанатичных бойцов. Однако такая «маркетинговая стратегия» была обоюдоострой, потому что вскоре население считало, что Ваффен-СС несет неоправданно высокие потери. По этой причине некоторые молодые люди отказывались вступать в Ваффен СС. [24]

В результате, Ваффен-СС потерял авторитет в глазах армии, поскольку высокие потери не говорили о высокой боевой эффективности. Воинское соединение считалось хорошим, если оно наносило противнику большие потери при минимальных собственных потерях. Боевой опыт 18-й танковой дивизии во время Курской битвы показывает, что собственные большие потери нельзя приравнивать к высокой боевой ценности. И, хотя полных данных о потерях 18-й танковой дивизии за период операции «Цитадель» нет, можно сказать наверняка, что это соединение особенно сильно пострадало в летних боях 1943 года. Потери её были так высоки, что ее больше не пополняли, и расформировали. [25]

Эмблема 18-й танковой дивизии вермахта. До начала операции "Цитадель" дивизия получила подкрепления. 11 июля 1943, лишь несколько дней после начала операции "Цитадель", в дивизии осталось лишь 5 266 солдат и 157 офицеров, а 12 дней спустя уже 890 солдат и 30 офицеров. PimboliDD • CC BY-SA 3.0https://de.wikipedia.org/wiki/18._Panzer-Division_(Wehrmacht)

Неудачу 18-й танковой дивизии в операции «Цитадель» можно объяснить, с одной стороны, слабостью дивизии, по сравнению с другими воинскими соединениями. До начала атаки не удалось пополнить её до штатных размеров. Тактические ошибки приводили к неудачам и большим потерям. [26]

Даже в истории 18-й танковой дивизии, написанной бывшим бойцом части, открыто признается военная неудача войск при наступлении на Курск. [27]

Подразделениям СС подобные обвинения не предъявлялись. 12 июля 1943 года, в разгар операции «Цитадель», главнокомандующий группой армий «Юг» фельдмаршал Эрих фон Манштейн посетил 2-й танковый корпус СС и обратился к трем дивизиям СС, выразив благодарность и признательность за выдающиеся и образцовые успехи в боях. [28]

Спустя несколько дней главнокомандующий 4-й танковой армией генерал-полковник Хот дал подчиненным дивизиям СС «высшую оценку» за «продемонстрированую твердость и образцовую храбрость» в прошедших боях. [29]

То, что это было больше, чем обычная пустая похвала, используемая в повседневных приказах для мотивации войск, подтверждается тем фактом, что командующий 2-м танковым корпусом СС обергруппенфюрер СС Пауль Хауссер был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому Кресту Железного Креста после боев за Курск по предложению Хота. [30]

Пауль Хауссер, имел кличку "Папа Хауссер". Подчиненные ему войска ответственны за многочисленные военные преступления против советских и итальянских мирных жителей. После войны он развернул обширные действия в поддержку ветеранов СС. CC BY-SA 3.0 dehttps://de.wikipedia.org/wiki/Paul_Hausser

Из трех командующих генералов, подчиненных 4-й танковой армии, Хауссер был единственным, получившим награду после операции «Цитадель». Генералу Отто фон Кнобельсдорффу, командовавшему XXXXVIII-м танковым корпусом, пришлось довольствоваться грамотой от Хота. [31]

Генерал Ойген Отт (Eugen Ott), командующий LII-м армейским корпусом так же не был награждён.

Какую-же цену заплатили дивизии СС за свои успехи в операции "Цитадель"? Были ли их потери выше среднего? Простое сравнение потерь всех немецких дивизий, задействованных в «Цитадели», скажет нам мало. С одной стороны, наступление на Курск завершилось для соединений АОК 9 11-го июля 1943 года. В то же время, наступательные бои АОК 8 и PzАОК 4 продолжались до 17-го июля 1943 года. С другой стороны, недостаточно сравнивать показатели абсолютных потерь, поскольку дивизии иногда атаковали очень разными силами. Сравнение потерь возможно только при учёте задействованных сил. Такое сравнение было сделано в таблице 2 для дивизий группы армий «Юг», участвовавших в операции «Цитадель», а именно потери личного состава.

Из списка видно, что пехотные дивизии понесли самые высокие потери. Если не учитывать их и рассматривать для сравнения только танковые части, потери дивизий СС находятся в верхней части диапазона. Однако три дивизии Ваффен-СС составляли основу атакующих сил на южном участке Курска. Учитывая это, не следует рассматривать их как особо высокие. [33]

Еще отчетливее это видно по танковым потерям соединений, участвовавших в операции «Цитадель». В таблице 3 приведены потери танков «Тигр», Пц.III, Пц.IV и штурмовых орудий по данным ОКХ до 14 июля 1943 г.

Из таблицы видно, что три дивизии СС понесли поразительно низкие потери в бронетехнике. [35]

Правда, в начале наступления у этих дивизий было необычно большое количество танков, так что процент потерь был не столь значительным. Части, имевшие особенно большое количество боевых машин, также могли быстрее преодолевать сопротивление и избегать потерь техники, чем дивизии, у которых с самого начала было мало танков. Однако эти три дивизии СС несли на себе основную тяжесть танковых боев. На этом фоне можно оставить вывод: удивительно низкие танковые потери.

Эвакуацию поврежденных танков было легче осуществлять, если соединение имело высокое кол-во бронетехники. Работы можно было прикрывать огнём, а при потере участка, некоторое время сдерживать врага, пока эвакуация не будет закончена. Bundesarchiv Bild 101I 022 2926 11A

III. "ЭЛИТНЫЕ ВОЙСКА"? БОЕВАЯ ЦЕННОСТЬ ДИВИЗИЙ СС ЛЕТОМ 1943

Курская битва не закончилась с прекращением операции «Цитадель», а продолжалась, по советскому определению, до 23 августа 1943 года, дня, когда Красная Армия отбила город Харьков. Поэтому, чтобы ответить на вопрос, проявили ли дивизии СС себя в военном отношении в Курской битве, мы должны взглянуть и на другие летние сражения 1943 года на южной части Восточного фронта. «Лейбштандарт» больше не принимала участия в этих боях, так как 25 июля 1943 года после падения Бенито Муссолини была переведена в Италию. Гитлер объяснил свое решение, отправить «Лейбштандарт» в Италию, фельдмаршалу Гансу Гюнтеру фон Клюге, главнокомандующему группой армий «Центр», словами: «Я могу там чего-либо добиться только с помощью первоклассных соединений, прежде всего политически близких к фашизму». [36]

Дивизии "Райх" и "Тотенкопф" оставались и далее на восточном фронте и дрались на горячих точках группы армий "Юг". В конце июля 1943 года они участвовали в устранении советского плацдарма у реки Миус, в Донецком бассейне. В начале Августа их перевели вместе с дивизией СС "Викинг" в район Харькова и подчинили III-у танковому корпусу. Последняя фаза битвы за Курск началась.

Начальник генштаба III-о танкового корпуса, штабной полковник Эрнст Мерк (Ernst Merk) дал 13-о августа 1943 года следующую оценку трём дивизиям СС: "Дивизии СС показали хорошие результаты, что соответствует их хорошему техническому оснащению и людским ресурсам. Но управление этих соединений не соответствует их хорошему оснащению. Они нуждаются в строгом управлении и постоянном контроле со стороны вышепоставленных органов командования". [37]

Хотя соединения СС к тому моменту всего несколько дней подчинялись III-у танковому корпусу, интересен тот факт, что Мерк успел отметить их плохое командование. Даже после войны генералы армии писали о плохом командовании частей СС. [38]

Действительно, СС страдала от хронического недостатка командного состава. [39]

Причиной тому было, не в последнюю очередь,их сильное расширение за короткое время. Лишь за первую половину 1943 было приказано сформировать шесть новых дивизий СС. [40]

Последствия для уже существующих соединений были тяжким. Даже в трех особенно "привелигерованных" дивизиях "Лейбштандарте", "Райх" и "Мертвая голова" сильно не хватало командного состава летом 1943 года. Особенно страдала "Лейбштандарте", в которой, несмотря на долгую паузу от боевых действий перед началом "Цитадели", в начале июля 1943 не хватало 277 фюреров и 1 179 унтерфюреров. [41]

Причина тому лежала в формировании 12-й танковой дивизии СС "Гитлерюгенд", которая была "дивизией-сестрой" для "Лейбштандарте". Новая дивизия формировалась из людских ресурсов, предназначавшихся для подкрепления "Лейбштандарте". А офицерский состав, фюреров и унтерфюреров, уже проверенных в боях, для новой дивизии забрали прямо из её старшей "сестры". [42]

Нехватка персонала была и у двух других дивизий СС - в "Дас Райх" нехватало 286 фюреров и 734 унтерфюреров, а в "Тотенкопф" 259 фюреров и 967 унтерфюреров. [43]

Совсем по другому обстояли дела у армейских танковых дивизий, участвовавших в операции "Цитадель". [44]

Из них самый высокий недостаток офицерского состава испытывала 2-я танковая дивизия. Ей требовался 21 офицер. [45]

Наибольшую нехватку младшего офицерского состава имела 12-я танковая дивизия - целых 388. [46]

Но у большинства армейских танковых соединений эти цифры были намного ниже. У некоторых дивизий даже совсем не было нехватки, как у 6-й танковой дивизии. [47]

Однако решающий вопрос заключается в том, в какой степени значительная нехватка командиров в дивизиях СС чувствовалась на поле боя и были ли ненужные потери результатом плохого руководства. Несомненно, большие потери часто являются признаком плохого руководства. Можно найти примеры, когда подразделения СС несли ненужные потери из-за неправильных решений. Особенно вопиющий случай произошел в конце июля 1943 года, во время контратаки советского плацдарма на реке Миус. Как и в операции «Цитадель», основной удар должен был нанести второй танковый корпус СС. Но в первый день атака на господствующую высоту провалилась с большими потерями. Руководство 6-й армии, которой подчинялись дивизии СС, теперь настаивало на более гибкой тактике. Оно прямо подчеркнуло, что нападение не должно повторяться на том же месте на следующий день. Тем не менее на следующий день 2-й танковый корпус СС снова атаковал в том же направлении. Атака снова провалилась, и дивизия СС «Тотенкопф» понесла большие потери. Теперь руководство 6-й армии вмешалось напрямую и приказало 2-му танковому корпусу СС на третий день сместить центр атаки, чтобы обойти доминирующую и, по-видимому, неприступную высоту. На этот раз атака была успешна, и советский плацдарм был окончательно ликвидирован. [48]

Такие примеры плохого руководства и ненужных потерь никоим образом не ограничивались Ваффен СС и встречались в армии летом 1943 года на всех уровнях руководства. Так Первый офицер генерального штаба дивизии «Великая Германия», полковник Олдвиг фон Натцмер (Oldwig von Natzmer) заявил в августе 1943 года: "Командиры танковых дивизий в общем не соответствуют предъявляемым к ним требованиям". [49]

Другой пример неадекватного руководства, на этот раз на уровне полка, - это развертывание танкового полка «Великая Германия» и 39-го танкового полка в операции «Цитадель» под командованием полковника Хюазинта графа Штрахвица (Hyazinth Graf Strachwitz von Groß-Zauche und Camminetz). Он использовал танки двух полков так опрометчиво и без оглядки на потери, что вышестоящий командир бригады охарактеризовал его стиль руководства словами: «совершенно безумный» и «глупый». [50]

Случаи некомпетентности известны и на уровне рот. Командир 505-го тяжелого танкового батальона, который в ходе операции «Цитадель» должен был наступать с севера на Курск, пожаловался приехавшему из ОКХ офицеру генерального штаба: "неопытность одного из командиров роты, привела к провалу атаки батальона, и стоила в итоге нескольких тигров". [51]

Это не был единичный случай. В отчете 10-й танковой бригады, воевавшей к югу от Курска, говорится: Практически во всех частях, которые были оснащены танками новых типов "Тигр" и "Пантера", воевавших в районе действия бригады, командование рот осуществлялось слишком молодыми и неопытными офицерами. В отчете упоминается только одно исключение, а именно батальон «Пантера» дивизии СС «Дас Райх». [52]

Были и бои, в которых армейские генералы несли ответственность за ненужные потери частей СС. Например, 4 августа 1943 года, во время атаки немцев на советский плацдарм на Донце. Командующий генерал ХХХХ-о танкового корпуса, генерал Зигфрид Хенричи (Siegfried Heinrici), вопреки возражениям командира дивизии, направил подчиненную ему дивизию СС «Викинг» в безнадежную атаку, которая оказалась безуспешной и привела к большим потерям. [53]

Значит ошибки руководства, ведущие к лишним потерям случались и в армейских частях. То, что именно армия часто обвиняла Ваффен СС в плохом управлении, могло быть также из-за особого положения СС и привилегированности в войсках. Это вело к напряжённым отношениям и недоверию. [54]

20-о августа генерал Отто Вёлер (Otto Wöhler), командующий Армейской группой Кемпфа, приказал немедленно сменить командующего дивизии "Райх", СС-группенфюрера Вальтера Крюгера (Walter Krüger). Причиной этого было не легкомыслие Крюгера и, вызванные этим, лишние потери, а наоборот - Вёлер считал Крюгера слишком "беспорывным" и "медлительным" для таких первоклассных войск, как СС. [55]

Но решение Вёлера не прошло. Крюгер сохранил командование дивизией и через одиннадцать дней даже был награждён Дубовыми листьями к Рыцарскому Кресту Железного Креста. [56]

Его дивизия настолько отличилась в боях за Харьков, что была упомянута в докладе вермахта от 27 августа 1943 года. [57]

Две другие дивизии СС, подчинявшиеся Вёлеру, также доказали свою значимость в военном отношении в заключительной фазе Курской битвы и сыграли решающую роль в боях. В середине августа дивизия «Мертвая голова» настолько успешно контратаковала в районе Харькова, что генерал Херманн Брайт (Hermann Breith), командующий III-го танкового корпуса, предложил упомянуть её в докладе вермахта. [58]

Сам генерал Вёлер дважды в течении нескольких дней высказывал дивизиям СС свою благодарность. 17 августа он превознес дивизию "Мертвая голова". Через три дня он снова хвалил это соединение, наряду с дивизией "Викинг". [59]

Насчет последней также имеется дополнительное свидетельство от начала ноября 1943, показывающее беспочвенность обвинений плохого управления дивизий СС. В "Оценке боевой ценности дивизий" от III-го танкового корпуса о "Викинге" говорится следующее:

"Див. отлично зарекомендовала себя в тяжелых оборонительных боях, а также при выполнении атакующих задач. В ней состоят жёстко дерущиеся бойцы, с опытом войны на Востоке в почти два с половиной года. При больших потерях достижения дивизии удаются в значительной степени благодаря постоянному боевому применению немногих оставшихся хороших фюреров и унтерфюреров. Командование энергичное и находчивое, но из-за своего своенравия оно испытывает трудности в отношениях с соседями и вышестоящими органами управления". [60]

Из этого следует, что несмотря на значительную нехватку фюреров и унтерфюреров, соединением можно было хорошо управлять. Как это часто бывает, важно не количество, а качество. И летом 1943 года оно было явно хорошим для танковых гренадерских дивизий СС как в материальном, так и в плане персонала. Соответственно, бронетанковые части Ваффен-СС неоднократно кидались на самые горячие точки. Американский историк Джордж Штайн изложил это в своей работе о Ваффен-СС 1960-х годов, которую и сегодня стоит прочитать: "Там, где, по мнению Гитлера, опасность была наибольшей, туда направлялись танковые дивизии Ваффен-СС". [61]

Штайн имел ввиду соединения «Лейбштандарт», «Дас Райх», «Тотенкопф», «Викинг», «Гогенштауфен», «Фрундсберг» и «Гитлерюгенд». В конце 1943 года эти семь соединений были переименованы из «Танковых гренадерских дивизий СС» в «Танковые дивизии СС».[62]

Для Штайна они представляли собой «элитные подразделения». Но можно ли называть Ваффен-СС «элитными войсками»?

Концепция военной «элиты» в последнее время подвергается критике и отвергается, особенно в отношении Waffen-SS.[64]

Действительно, ввиду значительных качественных различий между 38-ми дивизиями СС нельзя обобщать. Ни в коем случае нельзя назвать «Ваффен-СС» военной «элитой». Кроме того, можно поспорить, следует ли вообще описывать большие военные соединения как «элитные войска» или термин «элита» не совсем подходит в качестве аналитической категории для исследования военной эффективности.[65]

Однако выражение «элитные войска» существует как исторический термин. Он использовался в отчете вермахта для некоторых особенно мощных войск противника, например в уведомлении от июня 1941 г. о греческих соединениях и в сентябре 1944 г. о британских десантниках, высадившихся около Арнема.[66]

Гитлер использовал этот термин, описывая собственные войска. Например, в марте 1943 года, в разговоре о двух немецких десантных дивизиях. [67]

В военно-исторических исследованиях также постоянно используется термин «военная элита», когда речь идет об особенно сильных, высокомотивированных, успешных и хорошо оснащенных частях. Если концепция военной «элиты» основана на этом классическом историческом определении операций, то дивизии СС, дислоцированные в Курске, несомненно, принадлежали к «элитным войскам». Так считали и их противники: в советских документах лета 1943 года подразделения «Лейбштандарт», «Дас Райх», «Тотенкопф», «Викинг» и «Великая Германия» именуются «отборными дивизиями».[68]

Итоги

В принципе, очень сложно сравнивать боевую эффективность частей в бою. Потому что всегда были большие различия с точки зрения тактической ситуации, местности, погодных условий, поддержки с воздуха, а также в отношении силы и мотивации собственных войск и боевой мощи противника. Учесть все эти факторы практически невозможно, поэтому многие вопросы остаются открытыми. Тем не менее, можно назвать некоторые явные результаты летних боев на Восточном фронте в 1943 году. Во-первых, дивизии СС под Курском не понесли непропорционально высоких потерь, что говорит против обвинений в особенно плохом руководстве. Во-вторых, несомненно, что дивизии СС хорошо себя проявили в Курской битве. В-третьих, солдаты трех дивизий СС «Лейбштандарты», «Дас Райх» и «Мертвая голова» летом 1943 г. имели преимущество в оснащениии, соответственно, более высокой боевой мощи своих подразделений. Однако у этого была и обратная сторона: они постоянно использовались на самых горячих участках сражения. Это также сформировало их самооценку. Бывший член дивизии «Мертвая голова», который был призван в Ваффен СС в 1942 году и до конца войны воевал на Восточном фронте, в интервью на вопрос: «считали ли солдаты его дивизии себя военной элитой?» ответил: «Мы не чувствовали себя элитой. Нас сделали элитой». [69]

К боевым действиям летом 1943 года на Восточном фронте это утверждение подходит безоговорочно.

Список источников

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм
ВК
Дзен

Автор: Артем Дудко.
Читайте ранее:

• История одной трагедии. Бирма в 20 веке. Часть 1;

• История одной трагедии. Бирма в 20 веке. Часть 2;

• История одной трагедии: Бирманская демократия в огне. Часть 3.

Политический кризис АЛНС

Несмотря на тяжелую ситуацию в стране, руководство Бирмы все равно решило провести выборы в 1951 году. Повстанческое движение в это время еще было достаточно опасным и выборы проходили в течении нескольких месяцев, а армия перебрасывалась из одного региона в другой для обеспечения безопасности. Несмотря на эти эксцессы АЛНС сумела уверенно победить на выборах получив 147 мест в палате депутатов (с союзниками 200 мест из 250). Однако фактически на выборах смогли принять участие далеко не все избиратели в силу идущей в стране гражданской войны. Даже в этих условиях оппозиция смогла получить ряд мест (из них легальные коммунисты 12). В 1956 году выборы носили уже более демократический характер, благодаря сокращению масштаба гражданской войны. АЛНС с своими союзниками смогла получить 173 места, удержав власть. Но укрепилась и оппозиция с 54 местами из которых левый национальный объединенный фронт (НОФ) смог занять 48. При этом по числу голосов ситуация для АЛНС была еще неприятнее. АЛНС получила 1,84 млн голосов, а НОФ 1,4 млн.

Помимо легальной оппозиции, авторитет АЛНС сомнению подвергла и армия, которая выступила против политики амнистии коммунистов, ранее принимавших участие в борьбе против правительства. С помощью амнистии У Ну пытался сократить армию повстанцев за счет мирной сдачи противников. В целом эта практика работала успешно, однако военные замечали что “очистившиеся” в результате амнистии коммунисты могут стать основой для формирования широкого левого фронта на политическом поле Бирмы.

Дополнительной проблемой для руководства АЛНС стало то, что в 1957 истекали 10 лет с момента принятия конституции. Воспользовавшись этим представители народа Шан поставили вопрос о выходе из состава Бирманского союза. В 1958 была образована Шанская повстанческая армия.

Неудачи в социально-экономических преобразованиях и падение популярности АЛНС обострили внутри неё старые противоречия. По сути АЛНС так и не стала полноценной партией поэтому внутри неё шла борьба между социалистами и теми кто к ним не принадлежал. Возможно будь У Ну таким же харизматичным лидером как Аун Сан, он смог бы удержать избирателей и сплотить своих лоялистов в АЛНС, однако вместо этого У Ну безуспешно пытался примирить враждующие стороны и идти на компромиссы. После не самых удачных выборов в 1956 году он даже ушел в отставку с поста Премьера, передав власть социалисту У Ба Свэ. Тем не менее у нового Премьера ситуацию улучшить не вышло и У Ну уже в 1957 вновь вернулся к власти.

В 1958 году У Ну все же попытался хоть как то сплотить АЛНС и в феврале на 3 конгрессе АЛНС выступил с большой речью где провозгласил АЛНС партией в основе которой лежит идеология демократического социализма. Он также попытался продвинуть на пост Генсека лиги своего союзника из числа социалистов в АЛНС. Лидеры социалистов У Чжо Ньейн и У Ба Свэ выступили против решения У Ну развязав подковерную борьбу, которая перекинулась на все уровни движения АЛНС. В марте У Ну попытался обуздать партийную фронду. Он арестовал ряд членов АЛНС, провел чистку правительства и выступил с критикой У Чжо Ньейн и У Ба Свэ. В ответ противники У Ну провели голосование по вотуму недоверию его правительству. В результате голосования с отрывом в 8 голосов У Ну сохранил позиции Премьер-Министра. Однако У Чжо Ньейн и У Ба Свэ в ответ смогли снять его с поста президента АЛНС, что вызвало раскол движения между лоялистами и противниками У Ну.

Приход к власти Военных

В течении лета 1958 ситуация не стала стабильнее, а межфракционная борьба усугублялась. В этих условиях У ну в сентябре объявил о том, что в условиях кризиса он покидает пост Премьер-Министра и передал власть генералу У Не Вину. По сути это был первый случай прихода к власти военных, хоть он формально и был юридически законным

Не Вин был Премьер Министром в течении двух лет 1958-1960 годах и история его прихода к власти до сих пор остается не слишком ясной. В своих мемуарах У Ну писал, что военные во главе с Не Вином планировали государственный переворот и он пошел им на уступки, чтобы сохранить демократическую форму государственной власти. Однако следует отметить и то, что У Ну ушел от власти необычайно вовремя для себя и своего авторитета, как бы перекладывая ответственность за разрешение кризиса на военных. Стоит отметить и то, что У Ну оставил Не Вину инструкцию, отправив письмо. В октябре Не Вин выступил перед парламентом поддержав тезисы письма. Однако в этом же выступлении он прямо заявил о тяжелой ситуации в стране и посвятил основную часть речи вопросам безопасности государственной стабильности (далее фрагмент речи Не Вина с авторским переводом)

….“Государственная власть в настоящее время неэффективно применяется не только в деревнях, но даже в городах. В этой ситуации неудивительно, что преступления множатся. Необходимо восстановить порядок, при котором старосты смогут осуществлять свою власть, не прибегая к оружию. Нам надо начать работу с низовых уровней правительственного аппарата, чтобы возродить всю систему государственной власти”....

……

….“Мое правительство будет полностью соблюдать конституционные гарантии, касающиеся справедливости, свободы и равенства. Основополагающая политика моего правительства заключается в том, что все те люди, которые уважают Конституцию, получат все права и привилегии, на которые они имеют право. Но те, кто нарушает законы, будут сурово наказаны.”...

Не Вин сформировал правительство технократов из 13 гражданских лиц, из которых 5 были представителями национальных автономий. В парламенте Не Вин получил поддержку противников У Ну из числа бывшей АЛНС. Однако различные левые деятели относились к военному премьер министру скорее негативно и подозрительно. Сторонники У Ну тоже не слишком поддерживали власть Не Вина. Впрочем, большинство населения изначально все связывало с новым правительством надежды на стабилизацию обстановки в стране.

Несмотря на казалось бы гражданско-технократический формат, реально режим власти в период Премьерства Не Вина скорее напоминал военную диктатуру. Главным органом принятия решений был Военно-штабной совет, в котором Не Вин обсуждал различные вопросы с доверенными лицами. К каждому министру из гражданского правительства был приставлен военный представитель, который доводил до министра решение, которые было принято Не Вином на военном совете. При этом Не Вин держал в ручном режиме многие вопросы, что придавало его правительству авторитарную окраску.

Военное правительство действовало решительно и довольно эффективно, пытаясь стабилизировать ситуацию в стране. Они либерализовали внешнюю торговлю и перевели ряд госпредприятий на рыночную основу, одновременно при этом пытаясь попытавшись ограничить роль некоторых иностранных компаний. Не Вин попытался улучшить жизнь простого населения за счет реорганизации системы распределения и снижения цен на товары. И в целом ситуация стала лучше. Так экономический рост подскочил до 9% и 8% в 1959 и 1960 годах соответственно и это были необычайно высокие темпы роста для Бирмы.

Правительство Не Вина попыталось строгими мерами удержать ситуацию в стране в узде. Были задержаны агитаторы в Рангунском университете, в профсоюзах и общественных организациях. Ему удалось нанести ряд новых поражений повстанцам, еще сильнее сократив их численность. Впрочем, несмотря на это проблема повстанцев с повестки не ушла, а напротив лишь углубилась. Сопротивление власти Рангуна продолжалась, пусть и в достаточно хаотичной форме. Также Не Вину удалось достичь ключевого соглашения о государственной границе, подписанного с КНР в 1960 году.

Непопулярными и жесткими мерами Не Вин фактически стабилизировал ситуацию в стране и предотвратил углубление кризиса. Однако этими же мерами он вызвал общественное недовольство. Ключевую позицию в оппозиции сыграл У Ну, который ранее сам передал Не Вину пост Премьера. Программы сторонников и противников правительства были в целом похоже поэтому в данной ситуации оказалась роль личной харизмы руководства. В своей агитации У Ну смог нащупать нужную линию поведения. Он акцентировал внимание на плачевном состоянии демократии в стране, авторитарном характере власти Не Вина, этатистской политике в экономике. По сути У Ну поставил перед избирателями вопрос в духе “демократия или диктатура?” и 60% населения уверенно выбрали первое. На выборах 1960 У Ну не просто удалось разгромить сторонников Не Вина, но и потеснить оппозиционный НОФ, который оказался отодвинут на второй план. Явка на выборах составила рекордные 6,6 млн человек (59%), притом что за лояльную У Ну часть АЛНС проголосовало 53%, что позволило ему занять 159 мест (с учетом союзников в парламенте у фракции У Ну вовсе было квалифицированное большинство).

Так что же все таки из себя представляла эта двухлетняя эпопея с премьерством Не Вина? У Ну в своих мемуарах отмечал, что это была первая попытка государственного переворота, предпринятая военными и фактически связывал события 1958 с военным переворотом который Не Вин устроит в 1962. Однако что это за военный переворот, когда военных приглашает к власти само правительство, а через два года триумфально отправляет в отставку? В конце концов, если бы Не Вин мечтал о власти, зачем ему было уходить в 1960 году и ждать два дополнительных года для проведения госпереворота в 1962? И тем не менее, он так и поступил. В течении своего Премьерства Не Вин так и не попытался перевести государство в формат открытой диктатуры, не попытался использовать административный аппарат против У Ну. Напротив, генерал честно провел выборы и честно ушел после проигрыша на них. Возможно в 1960 военные еще не были морально готовы брать власть и столкнувшись с гражданским сопротивлением испугались, согласившись уйти по хорошему. Однако нельзя игнорировать и то, что события 1958-1960 были крайне выгодны У Ну. Военные стабилизировали обстановку в стране с помощью непопулярных мер, а У Ну в это время набирал популярность в качестве вождя оппозиции. Когда же настал срок выборов, У Ну триумфально вернулся к власти заполучив уже куда более спокойную страну и не потеряв своей личной популярности. Однако наслаждаться своим Премьерством ему оставалось лишь два года.

Последнее Премьерство У Ну

Насколько было триумфальным возвращение У Ну, настолько же было трагичным его падение. Военные за два года смогли худо бедно нормализовать обстановку, удержав Бирму в узде. Казалось, У Ну получает достаточно неплохое наследие и может использовать его для дальнейшего развития. Однако практически сразу вспыхнул ряд крупных проблем и ситуация начала напоминать идеальный шторм.

Кризис охватил практически все сферы государственной жизни. Жесткие меры правительства военных стабилизировали экономическую ситуацию. Премьерство У Ну напротив, отметилось экономическим спадом в 1961 и 1962 и ростом стоимости жизни. АЛНС вновь столкнулась с угрозой партийного раскола. Дело в том, что У Ну заявил, что желает в 1964 покинуть пост Премьер-Министра, а до этого оставит позицию президента партии. Из-за этого внутри АЛНС началась борьба между старой и новой гвардией за право наследовать У Ну. Как и во время раскола 1958 г. противостояние фракций было не только идеологическим, но и персональным, что включало в себя столкновение кланов и личную вражду.

Однако наиболее острой проблемой оставался сепаратизм. Недовольство этнических меньшинств усугубилось в связи с признанием буддизма государственной религией. Само решение о статусе госрелигии казалось было принято У Ну по личным мотивам (он был верующим буддистом). Буддийскому большинству новый статус религии ничего не дал, тк буддизм и так пользовался поддержкой государства. А вот меньшинства были еще сильнее обозлены. Военные жесткими мерами удержали многочисленные этносы в узде. У Ну не смог сделать также и сепаратистские выступления вспыхивали то тут, то там. Премьер-Министр попытался обуздать сепаратистов в свойственной ему манере и начал вести с ними переговоры о переформатировании Бирманского союза.Заигрывание У Ну с сепаратистами вызвало ярость военных, которые справедливо опасались распада страны. Вполне возможно, что большинство этнических представителей вовсе не планировали покинуть союз, а лишь торговались с Рангуном, рассчитывая получить различные преференции. Однако военные решили не рисковать в данном вопросе.

К 1962 году Бирма оказалась почти в таком же состоянии, как до прихода военных в 1958 году. В экономике спад, в партии раскол, сепаратизм вновь на подъеме. Только в этот раз военные не собирались таскать каштаны из огня для гражданского правительства. Возможно Не Вин решил, что гражданское правительство уже не способно эффективно управлять Бирмой. Как бы то ни было, военные решили взять власть в свои руки. В марте 1962 года период гражданского правления в Бирме подошел к концу.

Вместо эпилога

Как можно оценить 14 лет парламентского правления в Бирме под властью У Ну? Страна так и не смогла вырваться из отсталости, столкнулась с необычайно жестокой гражданской войной и волной сепаратизма, а правительство в конечном итоге погрузилось в жестокий кризис? Итогом же этих неудач стало сворачивание демократии и военный переворот во главе с Не Вином. Легче всего возложить вину за произошедшие в Бирме кризисы на руководство страны во главе с У Ну. В самом начале статьи я так и сделал свалив всю вину на У Ну, превратив его в "козла отпущения". На самом деле, как вы уже поняли, подобная оценка является не просто слишком радикальной, но и не очень справедливой, ведь она полностью игнорирует условия в которых оказалось Бирманское руководство.

Сочетание политического, этнического, социально-экономического кризисов породили такой гордиев узел разрубить который оказалось крайне сложно. Да АЛНС не смогли одолеть коммунистов до начала гражданской войны, однако неясно было ли это вообще возможным? Даже арестовав лидеров КПБ (что вообще было маловероятно), руководство АЛНС не смогло бы предотвратить гражданскую войну, а может быть и усугубило кризис. Да, именно У Ну позволил армии стать влиятельной силой в стране, открыв ей дорогу к власти. Но как еще можно было удержать государство, которое рассыпается на составные части? Да именно при У Ну АЛНС столкнулась с расколом, однако можно ли вообще было сохранить единство в огромной, аморфной организации без четкой партийной структуры? Пожалуй, что У Ну просто оказался не на своем месте, не в самое лучшее время. Он был слишком хорошим человеком и слишком плохим политиком для Бирмы середины 20 века. При всех недостатках У Ну, его нельзя рассматривать исключительно с негативной стороны. У Ну был своего рода харизматичным лидером, который сумел провести партию и страну через пламя гражданской войны, сохранив единство государства. Он искренне верил в демократию и всячески стремился оберегать её, что вовсе не было присуще военным, которые и отправили его в отставку. Это была яркая личность, которой досталась не самая легкая судьба.

Продолжение следует...

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм
ВК
Дзен

Автор: Артем Дудко.
Читайте ранее:

• История одной трагедии. Бирма в 20 веке. Часть 1;

• История одной трагедии. Бирма в 20 веке. Часть 2.

Эпиграф “Люди, которые раньше работали вместе, теперь относятся друг к другу с глубоким подозрением. Бывшие близкие товарищи и коллеги стали смертельными врагами. Политические разногласия в некоторых областях стали настолько серьезными, что привели к насилию и убийствам.”.... Премьер-Министр Бирмы Не Вин, послание к парламенту в 1958 г.

Продолжаем историю Бирмы в двадцатом веке. В прошлый раз мы закончили на том, что Бирма во главе с АЛНС смогла добиться независимости от Великобритании мирным способом. Движению не потребовалось поднимать масштабное восстание и вести кровопролитную борьбу. Однако ценой такой победы стал не самый выгодный компромисс с бывшей метрополией, который был подвергнут резкой критике со стороны как коммунистов, так и правых сил. Крупной потерей для АЛНС была гибель харизматичного лидера объединения, Аун Сана, который был убит в результате заговора, возглавляемого правым политиком У Со. Сам Аун Сан так и не увидел независимую Бирму, но его дело продолжили его соратники и независимость была получена. Возглавил молодую страну У Ну (или Такин Ну), соратник Аун Сана и авторитетный политики, который искренне мечтал о благе и истинно народном правлении для Бирмы. К сожалению, У Ну оказался тем самым “правильным человеком, на неправильном месте”, совершая ошибку за ошибкой. Именно ошибки руководства АЛНС привели к тому, что период мирного и спокойного развития Бирмы так и не наступил, и уже через три месяца Бирма оказалась в огне гражданской войны, усугубляемой сепаратистскими мятежами.

Впрочем, и внешних причин тому было множество. Коммунисты были недовольны всевластием АЛНС, саму антифашистскую лигу раздирали внутренние противоречия, многочисленные этнические меньшинства Бирмы мечтали об автономии или даже о независимости, а экономическую ситуацию в стране можно было описать лишь словом “разруха”. Неспособность АЛНС решить эти проблемы через 10 лет окончательно дискредитировала Бирманскую демократию, открыв дорогу к диктатуре для военных.

Сегодня я расскажу вам про трудный парламентский периода в Бирме, во время которого появились многие проблемы, которые не получается решить до сих пор. Но чтобы понять причины происходящих процессов, надо рассмотреть то, какой была Бирма после получения независимости, какие политические силы доминировали в ней, а какие оказались на периферии развития. Итак, представляю вам досье на Бирму.

Бирма после независимости

В начале 1948 года Бирма обрела свою независимость. Однако какой страной она была? Чтобы как следует разобрать это, я начну с анализа Бирманской конституции. Вопрос конституционного строительства оказался для Бирмы наименее проблемным, возможно в том числе благодаря наследию Британского колониализма, который в целом носил более законодательный и мягкий характер, чем колониализм Французский или Бельгийский. Поэтому с самого начала Бирме удалось создать по крайней мере юридический скелет нового государства, который работал хоть частично. Конституция, разработанная в 1947 году и вступившая в день независимости в 1948 лежала в основе государственного устройства Бирмы и была местом наиболее полной реализации идеологии АЛНС. В описываемой период власти по крайней мере пытались соблюдать положения конституции Бирмы и уважать изложенные там принципы.

Поскольку правовой опыт самой Бирмы был достаточно незначительным при создании конституции был использован иностранный опыт, в первую, очередь опыт Великобритании. Конституция носила вполне демократический и прогрессивный характер, что в целом свойственно конституциям. Однако в ней был ряд компромиссных или необычных положений, которые были вызваны стремлениям адаптировать основной закон к реальной ситуации.

Итак, конституция постановила, что Бирма является федерацией, куда будут включены все территории бывшей колонии, в том числе и национальные окраины. Этническим меньшинствам в качестве уступки были даны автономии в форме “штата” (или союзного государства). Число этих штатов впоследствии увеличивалось в 1970-е достигнув 7, и сравнялось с количеством провинций собственно Бирмы. У штатов населенных народами Каренов и Шан, где проблема сепаратизма была особенно острой, было право выхода из союза, но лишь через 10 лет после принятия конституции и с большим числом юридических сложностей.

В плане государственного устройства Бирма напоминала Великобританию без короля. Там была внедрена система парламентской республики, в которой основными полномочиями наделялся Премьер-Министр (Такин Ну). В роли “короля” выступал президент Бирмы, которому принадлежали церемониальные полномочия. Поэтому в качестве символической уступки, статус президента получил Као Шве Тай, представитель народа Шан. Парламент состоял из двух палат, нижняя (250 депутатов) формировалась с помощью демократического голосования всех граждан старше 18 лет. Верхняя палата (125 депутатов) формировалась с учетом этнического представительства, что иногда приводило к ограничению демократического формата (так представители от Шан, выбирались местной аристократией). В парламентский период в Бирме регулярно проводились выборы, хотя порой их проведение и было затрудненным.

Конституция Бирмы пыталась совместить социалистические и капиталистические принципы. Так государство гарантировало неприкосновенность частной собственности, но отмечалось, что она может быть ограничена или национализирована. Государство объявлялось верховным собственником земли, что создавало условия для проведения земельной реформы. Рабочим гарантировалась защита экономических прав и социальная помощь. Таким образом, можно сказать, что по крайней мере на уровне конституции АЛНС действовали в духе “демократического социализма”, но под социализмом понималось не отрицание капитализма, а обуздание рыночной стихии для помощи населению и модернизации страны. Такин Ну очень внимательно подходил к конституционно-правовому развитию страны, рассматривая её как основу для создания прочной демократии.

К большому сожалению, реальная работа конституции практически сразу была нарушена. Хотя правительство и пыталось соблюдать конституцию хотя бы частично, борьба между политическими приобрела вооруженный и нелегальный характер. Но кто были это силы, расколовшие страну на части?

Политические силы.

Власть

Явным лидером в свободной Бирме оставалась АЛНС. Антифашистская лига народной свободы смогла пережить и раскол с коммунистами, и убийство своего лидера, сохранив статус самой могущественной организации Бирмы. Четких данных о численности организации нет, но счет явно идет на сотни тысяч человек. АЛНС занимала лидирующие позиции во всех органах власти, её представители занимали положение и Премьер-Министра. Именно эта партия осуществила создание конституции Бирмы и добилась независимости от Великобритании. Однако большой проблемой АЛНС являлся факт, что это была не партией. Честно говоря, даже толком сразу и не объяснить, а что вообще это такое?

АЛНС так и оставалась сборной солянкой из различных активистов и политических объединений. Это была самая настоящая широкая коалиция которая включала в себя пролетарские, полу пролетарские, крестьянские, мелкобуржуазные и даже некоторые буржуазные элементы. Единственным более-менее сплоченным элементом в АЛНС была социалистическая партия. Социалистов можно с большой долей условности назвать костяком АЛНС. Они располагали большинством в исполкоме АЛНС и имели решающее слово в принятии решений, они же руководили общественными организациями. Ряд ключевых лидеров АЛНС возглавляли и соцпартию. В свою очередь лидер страны и АЛНС Такин Ну оставался независимым политиком и соцпартию не входил. При этом даже сам социализм оказывался достаточно размытым и непонятным, и представал в разных формах. Да и не ясно, был ли это социализм в полном своем виде. С одной стороны о приверженности Марксизму и социализму говорили лидеры и АЛНС, и лидеры соцпартии. Нередки были обращения к формулировкам и идеям советских деятелей, Ленина, Сталина. Однако однозначной ориентации на советский опыт АЛНСовский социализм не проводил. Под социализмом в АЛНС все таки понималась не борьба с капитализмом, а его более демократическая форма: антиимпериализм, достижение независимости, национализм, борьба с бедностью, модернизация страны, обуздание рынка. Поэтому хотя АЛНС и не относились к СССР негативно, они не готовы были проводить однозначно просоветской ориентации, в первую очередь сосредотачиваясь на узко-бирманских интересах.

Однако в АЛНС и даже в соцпартии существовали и альтернативные взгляды, левее и правее вышеописанных. Это постоянно подрывало единство организации. В какой то степени, У Ну выполнял роль отстраненного балансира, сдерживая раскол в партии. Сдержанный и спокойный буддист, в целом он вполне подходил для этой роли, стремясь всеми способами сглаживать противоречия и предпочитая во всем находить консенсус. Однако порой ему не хватало политической воли, чтобы в нужной ситуации действовать с достаточной решимостью. Вместо этого У Ну мог в критической ситуации отправиться размышлять в буддийский монастырь.

Оппозиция (КПБ)

Главным оппонентом АЛНС оставались коммунисты из КПБ, которые изначально сотрудничали с АЛНС и даже входили в её состав, а лидер коммунистов Такин Тун был генсеком АЛНС. Однако затем между движениями возник конфликт. КПБ критиковала уступчивую политику АЛНС по отношению к Великобритании, считая что независимость можно получить не с помощью переговоров, а с помощью вооруженной борьбы. Договор о независимости Бирмы КПБ отвергла, считая что “фальшивая” независимость от Великобритании получена ценой слишком дорогих уступок. Однако в целом дело было не только в критике компромисса с Англией. Да и сама независимость оказалась не такой уж “фальшивой”. На самом деле критика Англо-Бирманского договора со стороны КПБ велась с целью получения поддержки населения и скорее носила тактический характер. Связано это было в том числе с сменой тактики КПБ, которая поставила целью получения власти в стране. Популярность и видимое могущество АЛНС сыграли с ней злую шутку, ведь руководство КПБ решило, что легальную борьбу с АЛНС вести бесполезно и следует готовить восстание.

Переход КПБ к нелегальным методам борьбы совпал с “красной волной” в 1947-1948. В это время в коалиционные правительства в восточной Европе активно заменялись на социалистические. Францию охватила волна левых забастовок. В Китае КПК перешла в контрнаступление против Гоминьдана, нанося националистам поражение за поражением. Левые восстания возникли на Филиппинах, в Малайе и Индии. Нет никаких доказательств, что СССР каким то образом подтолкнул КПБ более агрессивной политике. Однако несомненен тот факт, что общий левый поворот в мире не мог не повлиять на Такин Туна и руководство коммунистов. Примечательно, что и АЛНС и КПБ занимали левый фланг политического спектра. Однако если АЛНС в первую очередь руководствовалась узко-бирманскими вопросами преодоления отсталости и модернизации, то коммунисты мыслили шире. Они рассматривали свои действия в Бирме как часть общемирового распространения коммунизма во главе с СССР и всячески стремились этому способствовать.

Следует отметить, что помимо КПБ, в Бирме была еще одна коммунистическая партия, а именно компартия “красного флага”, во главе с Такин Со. Пока КПБ и АЛНС еще сотрудничали, эта партия первой перешла к тактике вооруженной борьбы, занимая самые левые и самые революционные позиции.

Оппозиция (сепаратизм)

Противниками АЛНС были и местные сепаратистские движения, самым сильным из которых являлся Каренский Национальный Союз (КНС). Возглавляемый христианизированной элитой каренов КНС стремился всячески дистанцироваться от Рангуна, ориентируясь на Великобританию. Существовал даже проект выхода из Бирмы и превращение в Британский протекторат. Хотя проект и не был успешным, КНС все равно не отказался от курса обретения свободы от Бирмы. Помимо каренов, многие другие движения также выступали за автономию или независимость от Рангуна. Часть из них решилась на открытое вооруженное выступление, другие действовали более легально. Хотя сепаратисты не сотрудничали с коммунистами напрямую, как правило они противостояли правительству одновременно с ними.

Бирманская политическая арена в период после обретения независимости имела определенную специфику. Общий крен политики был необычайно левым. Ключевые силы в лице АЛНС и КПБ выражали свою приверженность социализму и придерживались скорее левых идей, разного толка. Иные движения также скорее носили левый характер. Правое движение оказалось попросту дискредитировано тем, что правые политики не обладали достаточной харизмой и популярностью, “замарались” сотрудничеством и с колониальными власти, и с Японцами. Окончательно правый фланг добил У Со, организовав варварское покушение на лидера АЛНС Аун Сана. Еще одной чертой являлось большое значение национальных движений, из-за многоэтничности страны. Как правило, эти движения занимали антиправительственные позиции, стремясь подорвать власть центра над национальными окраинами.

Начало восстания

Первыми удар по правительству нанесла компартия. Стоит отметить, что У Ну в духе своей склонности к компромиссу и избеганию конфликтов стремился умиротворить компартию уступками и переговорами. Однако его примиренческие попытки лишь обостряли критику со стороны КПБ. Возможно Такин Тун не доверял АЛНС и рассчитывал, что уступки вызваны лишь слабостью правительства. А может быть просто хотел получить всю власть целиком, не желая делиться с “правыми”. В любом случае, КПБ действовала все агрессивнее. В конце 1947 года партия обрушила жесткую критику на АЛНС, которая лишь обострилась после обретения Бирмой независимости по договору с Великобританией. А в марте 1948 на конференции Пьинмане КПБ приняла резолюцию (по имени одного видного члена КПБ она получила название “Тезисы Гошала”), яростно критиковавшую АЛНС и требующую её уничтожения. Тогда же компартия фактически перешла в подполье, хотя подготовки к вооруженному восстанию шли и раньше.

Стоит отметить, что реакция правительства на выпад КПБ была очень пассивной и ответа на провокационную резолюцию не последовало. Только 25 марта на фоне новостей о подготовке коммунистов к восстанию У Ну издал приказ об аресте Такин Туна, но сам же задержал его реализацию. Вместо решительных мер У Ну идет на крайние уступки и предлагает коммунистам места в правительстве. КПБ отказывается. У Ну говорит, что при необходимости может сам покинуть правительство, Такин Тун отвечает очередной волной критики. 28 марта у правительства лопнуло терпение и полиция попыталась арестовать Такин Туна, но безуспешно. Основные лидеры КПБ уже успели покинуть города и прийти на базы в джунглях. С этого момента и отсчитывается начало восстания, хотя основные события будут лишь позже.

Итак, события Бирмы приобрели форму гражданской войны. Однако ключевой проблемой для правительства было то, что у него толком не было аппарата насилия, который мог бы подавить восстание КПБ в зачатке. Формально конечно существовала Бирманская армия, но фактически толку от нее было не так много, ведь Бирманской она не была.

В колониальный период в Бирме Великобритания конечно создавала военизированные формирования из местного населения. Однако колониальные власти рекрутировали туда более надежные этнические меньшинства, действия в духе правила “разделяй и властвуй”. В 1938 году в этой армии из нескольких тысяч человек было всего 4 Бирманца. Поэтому реально зачатки Бирманской армии были созданы под эгидой Японии, которые создали “армию независимости бирмы” (по сути ополчение с винтовками), которая на пике достигала числа в 23 тыс человек. Опасаясь нелояльности АНБ, японцы сократили её численность до 3 тысяч (впрочем, затем численность все равно расширяли)и реорганизовали в армию обороны Бирмы, но теперь это уже было похоже на настоящую армию, в которой служили именно Бирманцы.

Именно этими силами руководил Аун Сан, в качестве министра обороны прояпонского правительства. Он же первым в истории Бирмы получил звание генерал-майора. В дальнейшем эта армия присоединилась к антияпонскому восстанию во главе с Аун Саном и была переименована в Патриотические бирманские силы (ПБС). Когда усилиями Великобритании и ПБС Бирма была освобождена от Японии, Великобритания хотела распустить ПБС, но Аун Сан уговорами сумел сохранить бирманскую армию хоть в каком то виде (хотя часть войск была распущена). Стремясь не позволить англичанам вновь создать армию из этнических меньшинств, Аун Сан добился принципа создания этнических батальонов. С одной стороны, это гарантировало, что хоть часть армии будет состоять из Бирманцев, с другой означало, что далеко не на всю армию можно будет полагаться. К моменту независимости в Бирме было 6 бирманских батальонов, 3 каренских, 3 качиньских, 2 чинских, 1 бирманский и 1 шанский полк. Это крайне малочисленные силы, к тому же далеко не все из них оставались лояльными.

Помимо регулярной армии, были еще военизированные формирования в лице Народной добровольческой организации (НДО). Фактически туда военные из числа распущенных частей ПБС. Однако затем НДО разрастались в численности превращаясь в основу для крупного партизанского движения. Численность добровольческой организации оценивают по разному, от 100 тыс до нескольких сотен тысяч. В любом случае, факт наличия НДО был отличным аргументом в торге с Британцами по вопросу независимости, хотя против Англии НДО и не применялась. Однако лояльность НДО правительству Бирмы была под огромным вопросом. В рядах НДО было очень сильным влиянием компартии, а часть членов организации были верны лично Аун Сану, но не АЛНС. Поэтому полагаться на НДО правительство тоже не могло.

АЛНС в сердце пламени

В итоге восстание коммунистов правительство встречало попросту не имея военной силы и возможности им противостоять. И было вынуждено с самого начала противостояния перейти в режим глухой обороны. В июне началось масштабное восстание в рядах НДО. Большая часть перешла на сторону коммунистов, меньшая часть осталась лояльной правительству Бирмы. В июле мятеж перекинулся на армию и полицию Бирмы. С учетом перехода части вооруженных сил на свою сторону, коммунисты смогли перейти в решительное наступление. Восстание коммунистов получило моральную поддержку со стороны соцблока, хотя до этого правительство Бирмы не отметилось враждебностью к СССР.

В январе 1949 года успехи КПБ в борьбе с остатками правительственных войск убедили лидеров этноса Карен, что настало время для решительных мер для достижения независимости. после восстания КНС, на их сторону перешли карены из числа правительственных войск. Лояльными правительству оставались лишь 6 батальонов. В панике после восстания каренов, У Ну сменил часть командиров, во главе с главнокомандующим Смит-Дуном (карен по национальности). Правительственные войска и полицию возглавил Не Вин.

В критических условиях правительство Бирмы пошло на отчаянные меры. Помимо консолидации военных сил в руках Не Вина, также была начата масштабная программа восстановления армии. Бирманское правительство также закупило устаревшее Британское оружие у Индии и обратилось за помощью к США. В целом же, стоит отметить, что хотя для страны период ВМВ и первых лет независимости был крайне тяжелым, для отдельных людей и особенно для военных он оказался по настоящему благодатным. Порой выходцы из самых низов получали шанс вознестись на такие вершины, что их отцам и не снились. Социальные потрясения в эпоху перемен несут много рисков, но эти риски давали и большую награду победителю. Пастернак умело подметил это в романе “Доктор Живаго”, где сельский учитель Антипов уйдя добровольцем на войну впоследствии смог стать грозным красным комиссаром Стрельниковым. В свою очередь, сын дворника стал белым офицером.

Однако еще более головокружительная карьера ожидала сына колониального служащего Не Вина, который сначала стал вторым в истории Бирмы генералом, а затем и вовсе главнокомандующим Бирманской армии. Молодой генерал получил не самое лучшее наследие, коммунистам удалось захватить древнюю столицу Бирмы г. Мандалай и совместно с Каренами взять Рангун в осаду. Положение официальных властей оказалось достаточно мрачным, ведь ⅔ страны были в руках различных повстанцев.

Однако Не Вину удалось добиться неожиданных успехов. К концу весны 1948 осада с Рангуна была снята, в конце 1949 года правительственная армия перехватила инициативу и начала освобождать города. Численность правительственных войск начала расти. В 1950 году правительство смогло еще сильнее укрепить свои позиции. Если в 1949 лояльными правительству остались 6 батальонов, то к 1952 уже 9, а через год 41. Конечно в первую очередь рост численности был связан с интеграцией разных местных вооруженных формирований, и тем не менее армия начала превращаться в значительную силу.

На фоне военных неудач уже в 1951 году КПБ смягчила риторику и согласилась на неформальные переговоры. Однако требование сохранения вооруженных сил и контролируемых районов под контролем КПБ были для правительства неприемлемым. Тем более ситуация на фронте становилась все лучше и лучше.

В 1951-1953 правительству удалось сломить боевой дух коммунистов и фактически вытеснить их из основных городов. Отступили и силы КНС. Силы правительства были слегка отвлечены в 1950 из-за неожиданного вторжения остатков войск Гоминьдана, которые отступили из Китая и оккупировали часть приграничных территорий. Однако даже это вмешательство не помогло войскам КПБ восстановить дух. Стремясь ослабить повстанцев правительство выдвигало достаточно мягких условий сдачи в плен, главным требованием было лишь прекращение вооруженной борьбы. В результате этого уже к 1954 в плен сдались 23 тыс человек. В дальнейшем сдача в плен продолжалась, так например от борьбы отказалась ранее поддерживавшие повстанцев части НДО, которые переформатировались в мирное политическое движение.

Однако несмотря на поражения повстанцев их угроза не была ликвидирована полностью. Разделившись силы КПБ и сепаратистов переходили к партизанской борьбе, чему способствовали старые партизанские базы и обширные джунгли. Угроза повстанцев превращалась в постоянную проблему для Бирмы, что создавало дополнительный стимул для расширения вооруженных сил. К концу 1950-х численность армии превысила 100 тыс человек и в дальнейшем росла все больше и больше. Если в 1948 армия не представляла из себя влиятельной группировки, то к концу 1950-ых военные уже осознали свой статус и начали активно вмешиваться в вопросы государства. По сути руководство АЛНС допустило ту же ошибку, что Сенат и совет джедаев в вселенной звездных войн. Страх перед повстанцами заставил их пойти на радикальные меры и создать крупную армию, которая оказалась альтернативной политической силой в государстве. Только если в вселенной Лукаса армия подчинялась Канцлеру Палпатину, то в Бирманском государстве во главе растущих вооруженных сил стоял генерал У Не Вин. Однако военные вряд ли решились бы взять власть в стране где все было бы стабильно и спокойно. Правда стабильности в Бирме то как раз и не было.

Экономика

Состояние Бирманской экономики к моменту независимости я уже затрагивал в прошлой части цикла, данный вопрос поэтому здесь опишу вкратце. Экономика деградировала как количественно, так и качественно. по данным национальной статистики ВВП в 1947-1948 составлял 72% от ВВП периода 1938-1939! ВВП на душу население было еще ниже. Деградировала производительность сельского хозяйства, из-за чего упало производство риса, что вызвало резкое снижение экспорта. Некоторые отрасли экономики попросту умерли, так например добыча сырой нефти, которая в 1939 составляла 275 млн галлонов, в 1947 упала до 2 млн. Данные по уровню жизни крайне ограниченные, но и их хватает чтобы сказать, что уровень жизни даже в столичном Рангуне снизился в несколько раз.

Если социально-экономическая ситуация в Бирме к началу гражданской войны была тяжелой, то начало боевых действий её лишь усугубило. Из-за тяжелых условий гражданской войны восстановление Бирманской экономики шло очень медленно и лишь в конце 1950-ых она кое как смогла выйти на уровень 1938 года по большинству показателей. Начало же гражданской войны отметилось экономическим ущербом в 1950 спад ВВП углубился достигнув уровня 61% от ВВП в 1938 году. В дальнейшем наметилась стабилизация, но в 1952 году ВВП составлял лишь 74% от уровня 1938 г.. Вернуться на уровень ВВП который существовал до ВМВ Бирме удалось лишь в конце 1950-ых. Стоимость жизни так и осталась значительно выше чем до ВМВ.

При этом нельзя сказать, что правительство Бирмы бездействовало и забросило развитие экономики. Напротив руководство АЛНС предпринимало активные меры по восстановлению разрушенной страны. Начало экономическим реформам было положено в связи принятием двухлетнего экономического плана в 1948 году. План предусматривал программу перераспределения земли в пользу деревенской бедноты и развитие промышленности в городских районах. В целом двухлетний план был выполнен, но достижения правительства попросту испарились ввиду начала гражданской войны. Когда большая часть страны попросту не подчиняется, правительству сложно осуществлять руководство экономикой.

Лишь в 1952 когда повстанческому движению было нанесено поражение власти Бирмы смогли вновь всерьез заняться развитием. Был принят длительный восьмилетний план (1952-1960) целью которого было всеобъемлющее восстановление экономики и ряд обширных преобразований в различных сферах от образования до медицины. Модернизацию экономики Бирмы планировалось осуществить за счет создания мощного госсектора (национализация началась еще в 1948). К 1954 Бирманскому правительству удалось получить полный или частичный контроль над ранее Британскими предприятиями. Стоит отметить, что несмотря на тяжелую ситуацию, Бирма все равно выплатила Великобритании компенсации за национализацию компаний.

В целом восьмилетний план выполнить не удалось и уже в середине 1950-ых его пришлось экстренно корректировать до четырехлетнего. Однако темпы роста ВВП в 1951-1960 все же удалось довести до 5.4% в год. Это было уже неплохо в сравнении с постоянным кризисом в период 1939-1949, но этого явно было недостаточно для преодоления бедности и отсталости страны. Неудачи социально-экономической модернизации подрывали авторитет АЛНС и ослабляли её власть.

Продолжение следует...

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм
ВК
Дзен