Интербеллум

-Вытеснение Греции из Анатолии стало возможно потому, что турецкие националисты организовали геноцид и депортации малоазийских и понтийских греков. В результате около полутора миллионов человек были вынуждены покинуть свои дома и оказаться на Балканах и эгейских островах. Таким образом, Греция получила много нового населения, которое было измучено войной и страданиями, что накаляло социально-политическую обстановку в стране.

Хотя депортация большинства малоазийских эллинов вместо массового геноцида (как это случилось с их понтийскими собратьями) помогла сохранить их культурное наследие, это негативно сказалось на самой Греции. Кроме того, что балканские граждане были недовольны исходом войны и винили в нём правительство, к ним прибавились лишившиеся всего малоазиаты. Такой себе демографически "подарок" от турок.

-Ну и самая очевидная проблема состояла в том, что Греция просто была истощена долгим конфликтом, как и все участвовавшие в заварушке европейские государства. Для неё она кончилась только в 1923 году, причём кончилась катастрофически.

Как и всюду на континенте, война обнажила основные проблемы страны. Для Греции, подобно её соседям по Южной Европе, это были слабая промышленность (или почти полное её отсутствие), аграрная экономика, повальная неграмотность населения, коррупция и неэффективное управление на всех властных уровнях, а также ущемлённое положение подавляющего большинства сельских жителей по отношению к крупным землевладельцам.

Как этого можно ожидать, после окончания боевых действий во всех вышеуказанных осложнениях греческие интеллектуалы стали винить старое правительство. Оно на тот момент было монархическим. Первоначально восставших против османской власти балканских греков возглавили республиканские лидеры, ими же была провозглашена Первая Греческая республика.

Однако долго она на прожила - великие державы, в первую очередь Британия и Россия, которые помогли повстанцам победить, решили, что правильнее установить в Элладе монархию как у них. Так в 1832 году появилось королевство Греция, возглавляемое немецкими династиями - сперва это были Виттельсбахи, затем - Глюксбурги. В 1922 году королём Греции стал представитель последних Георг II.

Но правил он не очень долго - в начале 1924-го сторонники республиканства подняли головы, оседлав тяжёлое состояние государства и недоверие многих подданых, и в особенности интеллигенции, к властям. 23 марта 1923 года Учредительное национальное собрание провозгласило Грецию республикой. Новое правительство возглавил видный на национальном уровне политик и социолог Александрос Папанастасиу.

13 апреля постфактум был проведён референдум, на котором жителей страны спросили об отмене монархии. Более двух третей учувствовавших высказались "за". Так началась Вторая Греческая республика.

Обновлённое правительство издало ряд законов, касающихся отмены крупного полуфеодального землевладения и создания промышленной базы. Но оно так и не смогло их исполнить в полной мере- сельская реформа 1924-26 годов была слабой и не ликвидировала влияния важнейших помещиков, а предприятия, что постепенно строились, представляли лёгкую и пищевую промышленность, в то время как тяжёлой в Греции по-прежнему не появлялось.

А это грозило проблемами - с самого Версальского мира Европа жила в напряжении. Дальновидные политики понимали, что новая война точно будет, и совсем не в отдалённой перспективе. Все сильные державы запасались на этот случай ключевыми образцами вооружения в будущей драке - танками, самолётами, пулемётами и прочим в такой категории. Для этого, как ни крути, нужна тяжёлая индустрия. Соответственно, без неё Греция стала бы жалкой боксёрской грушей и полем боя тех, кто развил данную отрасль лучше.

Но республиканские власти не спешили проводить эффективных изменений. К тому же, долго они не продержались - в июне 1925 года произошёл государственный переворот, установивший режим генерала Теодороса Пангалоса.

Он объявил себя диктатором, причём буквально - титул такой. За время своего короткого правления указанный деятель успел начать широкие репрессии против коммунистов и провести девальвацию национальной валюты, но не более - уже в августе 1926-ого его самого отстранили от власти другие военные. Следующие девять лет пройдут не менее весело - политический раскол породит нестабильную политическую систему, которая так и не решит ни одной проблемы страны в значимой мере.

В какой-то момент греки в массе своей решили, что монархия - это не совсем и плохо, и лучше её вернуть, раз с республикой снова не задалось. 10 марта 1935 года руководящую должность в государстве занял Георгиос Кондилис, очередной вояка и вместе с тем монархист, который к концу года провёл повторный референдум, подобный тому, что случился в 1924-ом. Результаты были заявлены такие - 97,9 % граждан с придыханием ждут Георга обратно на трон. Король вернулся из изгнания, возглавив Грецию в ноябре.

Дуче элладского разлива

Восстановление монархии не могло волшебным образом преобразить страну. Более того, шаткое положение власти осталось на месте, как и очень чёткий раскол на монархистов и республиканцев. 26 января 1936 состоялись выборы в парламент, после которых первые получили 143 места, а вторые - 142. В последующие месяцы представленная ситуация застопорит работу правительства и принятие законов, дело начнёт скатываться к гражданской войне.

В этих условиях военная верхушка решила "навести порядок", примерно также, как это сделали до того в Италии и Германии. Вокруг министра обороны Иоанниса Метаксаса сложилась группа крайне правых ребят, которые убедили Георга II в необходимости усиления авторитарных практик для сохранения королевства и недопущения распада страны.

Время для подобных актов в 1936 году наступило самое благоприятное - умерли многие культовые демократические политики, бывшие очень популярными в народе. Главная потеря - восьмикратный обладатель поста премьер-министра Элефтериос Венизелос. Его руководство в 1928-1932 годах являлось благоприятным, как и прошлые (1910-15, 1917-20 и пара мннее длительных). Но теперь Венизелос скончался (март 1936-го), старый всё-таки был. У республиканцев после этого позиции резко ослабели.

Чем Метасас с братией при поддержке короля и воспользовались. 4 августа того же года они организовали экстренное заседание кабинета министров, на котором было приостановлено действие важнейших статей Конституции. Затем были запрещены забастовки, рабочие и коммунистические организации и введена жестокая цензура в прессе. Установилась диктатура 4 августа, позиционировавшая себя как тоталитарный антипарламентский режим.

Она имела многие сходства с итальянским фашизмом, немецким нацизмом и католическим интегрализмом. Как и указанные идеологии, метаксизм (не самое оригинальное название) упирал на:

1)Корпоративизм, то есть совместную работу всех социальных слоёв ради общего блага

2)Воинствующий национализм. Метаксас продвигал концепцию Третьей Греческой цивилизации, наследующей античной и византийской. Он также подогревал сепаратизм греков в соседних балканских государствах, таких как Албания (северный Эпир). Логично, что подобные движения албанцев и болгар внутри самой Греции, напротив, сурово подавлялись.

3)Антикоммунизм и антилиберализм. Левые и умеренные правые движения находились под запретом.

4)Ещё одно сходство конкретно с нацистами - показательные акции сожжения книг, распространяющих "неверные" идеи.

Но наличествовало и много отличий греческой диктатуры от прочих похожих того времени. Среди них ключевые:

Монархизм. Если в Италии король не обладал никаким реальным авторитетом, а Гитлер прямо презирал бывшего кайзера за проигрыш в Первой мировой войне, то Метаксас, наоборот, считал монархию фундаментом греческой государственности. Хотя король лишился большей части власти, он оставался неотъемлемой частью идеологии.

Антиимпериализм. Метаксисты не рассматривали для Греции возможности серьёзных внешних приобретений и сосредотачивались на защите страны от возможных завоеваний, что являлось особенно актуальным в ситуации второй половины тридцатых годов, когда возникали всякие аншлюсы и прочие судетские кризисы.

Отсутствие народной базы. Режим неактивно поддерживался большинством населения, не было энтузиазма и рукоплесканий великому лидеру, не наблюдалось желания невероятных свершений. Просто военные решили укрепить государство известным им способом, подсмотрев часть задумки у соседей по материку.

Но в Греции это не прошло так же, как в державах к северо-западу от неё - отсутствовал социальный запрос, что, в общем-то, роднит метаксизм с португальским интегрализмом, который тоже звёзд с неба не хватал.

Дружба с Альбионом. Метаксас считал Берлин и Рим скорее угрозами, чем потенциальными союзниками, и поддерживал близкие сношения с Лондоном. Греция ни разу не подумала вступить в Ось. Режим 4 августа видел в Британии ту силу, что может прикрыть Элладу от амбиций итало-германского блока.

Слава и унижение

В общем-то, опасения Метаксаса касаемо фашистов оказались более чем реальными - Муссолини, который по какой-то причине видел Италию способной взять контроль над всем побережьем Средиземного моря, сделал Грецию своей целью. На территории оккупированной ранее Албании он собрал крупную группировку и начал ей вторжение 28 октября 1940 года.

Боевые действия показали подготовку греческих войск и слабость итальянских. В то время как греки чётко знали, за что сражаются, и действовали в знакомой местности, итальянская армия имела низкий боевой дух и была вынуждена пытаться наступать в горах, что не привело ни к чему, кроме больших потерь и позорного отступления.

Именно Греция растоптала амбиции Муссолини. Она заставила его в полной мере столкнуться с реальностью, в которой Италия была совершенно не готова к сколь-нибудь серьёзной войне. Некомпетентное командование, отсутствие мотивации умирать за абстрактное "величие", коррупция, неукомплектованность войск и плохое планирование проявились здесь в ярких красках, быстро задвинув Италию на второй после Третьего Рейха план .

То есть, диктатура 4 августа нормально подготовила Грецию к войне? С этой перспективы, вполне. Эллада более чем достойно выдержала первый удар. Можно сказать, что важный фактор этого - слабость противника, но всё-таки без должной подготовки и греческая армия вряд ли хорошо бы себя показала.

Однако Метаксас заблаговременными действиями по обеспечению армии всем необходимым и налаживанию сотрудничества с Великобританией (которая предоставила воздушную поддержку) внёс весомый вклад в успехи.

Радость греческого народа была недолгой. 29 января 1941 года правитель внезапно умер, что создало угрозу стабильности в стране - как говорилось, установленная жёстко авторитарная власть не была особенно популярна среди простых людей. Но хуже было то, что дуче после поражений выпросил у фюрера помощь в виде группировки Люфтваффе, потеснившей англичан в небе на Грецией. Затем, в феврале, в Ось вступила Болгария, что заставило греческое командование отвести часть сил на восток.

Германия же вовсю разрабатывала план наступления на несговорчивые балканские страны - кроме Греции, в подчинении Берлину отказала Югославия. 6 апреля совместно германо-итало-болгарско-румынско-венгерская армия начала генеральную атаку на две страны. Белград капитулировал очень быстро - 17 апреля, а вот Эллада продержалась до 23 апреля. Это, правда, официально, поскольку даже после поднятия белого флага центральными властями греческие части вместе с британцами сопротивлялись вторжению до самого конца апреля (на континенте) и до 31 мая на эгейских островах и Крите.

Центральные державы столкнулись со многими проблемами, в числе которых главные - международная изоляция, скудность ресурсов в сравнении с Антантой и низкая компетентность всех их армий и правительств кроме немецкого. В итоге три империи этого альянса распались, а Болгарское царство лишилось выхода к Эгейскому морю путём передачи ранее болгарской части Фракии Греции и в целом умерило свои амбиции. Российская империя также прекратила своё существование, хоть и была в составе Антанты, а появившийся на её месте СССР резко сменил курс своей предшественницы, тоже став в каком-то роде проигравшим в войне.

Однако положение страны советов на международной арене в начале её существования - тема, стоящая обособленно. В этом повествовании главная героиня все же - Германия. К моменту начала Великой войны она была самой молодой из европейских империй и имела амбиции, по габаритам близкие к слоновьим. Обладая, вероятно, сильнейшей армией в Европе и очень развитой экономикой, Германия желала потеснить Францию, Британию и Россию, заняв их колонии и владения по всему миру и став ведущей империалистической державой. Милитаризм и национализм служили мощнейшими двигателями, на которых кайзеровская Германия влетела во второй по кровавости конфликт прошлого столетия. Однако вышла она из него в очень плохой форме - по уже высказанным выше причина Берлин проиграл, оказавшись полностью истощённым длительным противостоянием.

Франция с Великобританией, повергнув таки державу, которую они считали (и не без оснований), главной угрозой своему господству в мире, разработали Версальский договор, пописанный 28 июня 1919 года, а подействовавший в полную силу с января 1920 -го.

Германия, являвшаяся главной движущей силой Центральных держав, была в результате подписания Версальского договора наказана жестче и мощнее всех других своих бывших союзников. Фундаментальная цель договора, которая проходила красной линией через весь текст – безоговорочное признание вины Германии в развязывании Первой мировой войны. Впервые целый огромный народ, игравший в течение тысячелетия одну из ключевых ролей в европейской политике и культуре, был признан ответственным за причинение войны.

Иными словами, не только правящая верхушка, а немецкая нация в целом понесла коллективную ответственность и был сурово наказан за поражение, поскольку положения Версальского договора ударили не только и даже не столько по верхам немецкого общества, а затронули всю его огромную массу. Подобное с одним из ведущих народов Европы было проделано впервые и не могло не остаться без последствий в далеком будущем.

Причина данного поведения победителей одна - желание Франции и Англии, с одной стороны, компенсировать материальные потери в войне за счёт Германии, а с другой этим же сломить её силу и амбициозность. Против исторической истины, суть которой заключалась в том, что к развязыванию войны в той или иной степени были причастны все великие империалистические державы, участвовавшие в ней вследствие противоречий между ними, полная ответственность за ее разжигание легла целиком на Германию.

Условия Версальского договора были унизительными для неё. Прежде всего, это унижение касалось германских вооруженных сил, которые указанным договором фактически ликвидировались и превращались в оскопленное, немногочисленное, по факту потешное войско, лишенное реальной возможности защитить страну от внешнего врага в будущем. Армия всегда была предметом особой гордости немцев, особенно пруссаков. Как уже говорилось, милитаризм был очень важной частью жизни Германской империи. Поэтому ликвидацию могущественной армии и флота в Германии многие немцы восприняли с болью и горечью. Опасаясь возрождения в будущем германского милитаризма как угрозы, прежде всего, для уже однажды побеждённой в франко-прусской войне и едва не побеждённой в Первой мировой Франции, французский маршал Фош настоял на том, чтобы германская армия была частично разоружена и сокращена до всего сотни тысяч военнослужащих.

Таким образом, Германии разрешалось иметь небольшую для такой крупной страны армию, которая была пригодна, в лучшем случае, для охраны государственных рубежей. Большая часть германского флота в соответствии с условиями договора была передана державам-победителям. Также Германии запрещалось иметь военную авиацию и бронетанковые войска. Ограничения были наложены на строительство новых военных судов. В течение 79 лет до 1988-го  года Германия обязана была выплачивать репарации странам Антанты в качестве компенсации за понесенное ими в период военного противостояния убытки.

Около 20  млрд. золотых рейхсмарок Германия должна была заплатить до 1935 а в последующие 30 лет она должна была выплатить еще 132 млрд. золотых рейхсмарок. Это лишало немцев возможности восстановить национальную экономику в полном объеме. Немецкое государство лишалось всех своих колоний, которые были разделены между Великобританией и Францией. Также Франция снова получила от Германии Эльзас и Лотарингию. Часть восточных немецких земель (однако, бывших некогда территорией Речи Постолитой) вошли в состав воссозданного при поддержке Лондона и Парижа в ноябре 1918 -го нового Польского государства. 30-километровая зона вдоль Рейна становилась демилитаризованной зоной.

Версальский договор запрещал размещать в Рейнской демилитаризованной зоне вооруженные формирования и военную технику. Этой мерой Франция фактически пыталась застраховать себя от повторения в будущем германской агрессии против себя. Гданьск (Данциг) был признан «вольным городом», несмотря на то, что населён тогда был в основном немцами. По инициативе французского маршала Фоша Германию лишили суверенитета над территориями западной части страны, находившимися на левом берегу Рейна.

В Рейнскую область на западе Германии были введены французские оккупационные войска, что стало дополнительным фактом унижения немецкого национального самосознания. Там был расположен Саарский угольный бассейн, важный источник энергоресурса. Франция испытывала острую нехватку энергоресурсов этих, которые были ей крайне необходимы в условиях разорения четырьмя годами непрерывных боевых действий восточных провинций страны. Поскольку в начале XX столетия уголь еще оставался основным топливным материалом для снабжения паровозного транспорта, пароходов, котельных и прочих нужд, то фактическое изъятие огромных его масс из немецкой экономики сильно усугубило и без того тяжелое положение побежденной страны. Формально Саарский угольный бассейн был передан под контроль Лиги Наций, но фактически находился под управлением Франции. Создание в 1920 году международной организаций «Лига Наций» стало итогом Версальского договора, ее штаб-квартира располагалась в швейцарской Женеве, а ключевую роль в ее деятельности играли страны-победительницы (Великобритания, США и Франция). В будущем, с целью обезопасить себя, в долгосрочной исторической перспективе, Франция планировала стимулировать в Рейнской области на западе Германии рост сепаратистских настроений с целью последующего отделения этой части страны от остальных ее районов.

Условия Версальского мирного договора являлись, исходя из объективных оценок, неоправданно жестокими по отношению к побежденной стране, являющейся одной из крупнейших мировых держав. Они могли полностью разрушить экономическую и социальную сферу Германии, привести ее к окончательному краху и распаду. И хотя крайнего разорения немцам удалось избежать, последствия Версаля для социального и экономического развития Германии в 1920-е – начале 1930-х  гг. были тяжелейшие. Вследствие исполнения суровых требований договора была подорвана и практически разрушена германская промышленность, которая являлась основой экономики страны. Население было в массе обречено на полуголодное существование в беспросветной нищете.

В сущности, любые амбиции Германии должны были быть уничтожены этим договором. Большую часть 1920-х годов страну пива и сосисок, столкнувшуюся с таким катастрофическим положением, штормило в экономическом кризисе. Сперва аукались последствия войны - разорённая страна должна была платить неподъёмные репарации. Суммы для выплат требовались огромные, денег не хватало. Но эту проблему государство решало довольно просто – напечатанием денежных знаков. А это приводило к серьезным последствиям для населения – денежная масса не была ничем обеспечена, поэтому немецкая марка неизбежно обесценивалась, покупательная способность населения падала, а это еще больше тормозило развитие производства.

В 1922–23 годах обесценивание денег в Германии достигло своего пика. Полуторогодовой период с августа 1922 по ноябрь 1923-го стал временем чудовищной гиперинфляции. Прирост инфляции в указанное время составлял в среднем 322% в месяц, а максимум составил 32 400%. Цены выросли более чем в миллиард раз. Курс доллара с января по ноябрь 1923 подскочил с довольно внушительной суммы в 17 972 марок за доллар до астрономической цифры 4 200 000 000 000.

В 1924–25 годах в Веймарской республике (принятое условное название Германии тех годов) последовало кратковременное улучшение экономической ситуации, связанное с притоком иностранных инвестиций, превышавшим репарации, а также с выпуском так называемой «рентной марки» – дополнительной валюты с жестко контролируемым курсом. Но недолговременный экономический подъем, последовавший за этим, не успели ощутить широкие массы населения. Напротив, многие пострадали и от этого шага, призванного улучшить жизнь людей: из-за ограничения эмиссии рентной марки предприятия не имели достаточного оборотного капитала. Кроме того, были урезаны расходы государственного бюджета.

Это вновь повысило безработицу и ослабило социальную защищенность граждан. А еще через некоторое время наступила начавшаяся за океаном Великая депрессия – кризис, касавшийся уже не только одной Германии, а большинства государств мира. Ослабленная Германия пострадала от нее одной из первых: приток иностранных капиталов иссякал, производство снижалось, как следствие – еще больше возрастала безработица. Социальное напряжение, сохранявшееся все последние годы, достигало опасного уровня.

Вылилось такое состояние в известно что - национал-социалистическая партия Германии (НДСАП), несмотря на популистское название выдвигавшая крайне правые, шовинистские лозунги (с некоторыми социалистическими элементами, на то они и популисты, но всё же), захватила власть, а неудавшийся художник, стоявший в её главе, превратился в фюрера.

Так возник Третий Рейх, настроенный на возрождение немецких амбиций и имперского достоинства (хотя какое в действительности у грабивших свои владения колониальных держав могло быть подлинное достоинство, но это опустим). Его позиция в дальнейшие годы понятна - возвращение утерянных земель и взятие новых как месть за Версаль и Первую мировую войну в целом. Но почему все тридцатые годы такие гордые победители в лице Великобритании и Франции просто смотрели на усиление Германии, не предпринимая активных мер, хотя ранее всеми силами давили её поползновения в сторону этого? Причин у такого поведения несколько, и каждая завязана на сложном контексте политики Старого света тех лет. Но чтобы их обозначить, следует для начала разобрать каждый шаг к повторному возвышению Германии и соответственно к возвышению её амбиций, в отдельности.

Саарский плебисцит

Территория Саара, согласно Версальскому миру, должна была оставаться под управлением Лиги наций (и, следовательно, Франции) на протяжении пятнадцати лет. Третья глава IV раздела Версальского мирного договора посвящена так называемому народному опросу, который определял примерное время проведения плебисцита и содержание вопросов в бюллетене. 34-й пункт её гласил, что граждане, проживающие на территории этого региона, смогут выбрать между присоединением либо к Франции и аналогичный действием по отношению к Германии или пожелать остаться в прежнем состоянии. В голосовании сможет принять участие каждый житель региона.

В 1935 году истёк срок, когда Территория Саарского бассейна находилась под управлением Лиги Наций. В связи с этим на повестку дня очередной сессии Лиги Наций в 1934 году был поставлен вопрос о проведении в этом же году народного голосования, подразумеваемого Версальским договором. Германия, взявшая после прихода к власти художника и курс на постепенную ликвидацию решений Версаля, в 1933-м вышла из Лиги Наций. Тем не менее — Лига пригласила немецких представителей к активному обсуждению этого вопроса, однако те отказались. Несмотря на это, Лига Наций 4 июня 1934 определила меры, которые примут на себя германское и французское правительства: они обязуются не оказывать никакого давления на участников и организаторов референдума, а кроме того соглашаются не применять к ним репрессивные меры.

Плебисцит, в ходе которого 527 тысяч саарских избирателей выразили позицию относительно своего будущего, состоялся 13 января 1935 года. Его результаты предсказуемы - около 477 000 человек (90 % от принявших участие) проголосовали за вариант присоединения к Германии, число выбравших сохранение статуса-кво равнялось 46 613, что соответствует 8,7 %, а сторонников присоединения к Франции набралось немногим более 2000 (0.40 %). В каждом избирательном округе унификацию с Германией поддержало явное большинство избирателей.

Немецкие СМИ громогласно заявляли, что Саар — это первый шаг в восстановлении Германии в довоенных границах. И они, в общем-то, не врали - данный акт послужил первым кирпичиком в строительстве Третьего Рейха как военной угрозы для всей планеты. Тем не менее, поскольку формальных условий мира он не нарушал, то Лондон и Париж даже в теории ничего не могли с этим поделать.

Отказ от обязательств и Рейнская область

События в Сааре, кажется, развязали Гитлеру руки - уже в марте 1935 года правительство Третьего Рейха, не спрашивая никого, то есть в одностороннем порядке, денонсировало Версальский договор. Такая дерзость стала неожиданностью для западных соседей Германии, но как-либо активно препятствовать этому они не стали. Более, того, Британия, видя, что теперь Берлин планирует развивать вооружённые силы всерьёз, решил пойти на переговоры и обсудить вопрос усиления Кригсмарине (германского флота). Переговоры проходили в Лондоне с мая по июнь 1935 года между специальным уполномоченным Гитлера Риббентропом и министром иностранных дел Великобритании С. Хором. Они завершились 18 июня 1935 года новым соглашением, в котором было удовлетворено требование Германии о том, чтобы мощь немецких военно-морских составляла 35 процентов по отношению к совокупной мощи английского флота. Причём эта пропорция должна была соответствовать как общему тоннажу, так и качественному составу флота.

Так же Германия получила право на создание подводного флота, равного британскому, но обязалась не превышать 45 % от его тоннажа. В случае нарушения этого обязательства, Германия должна была только «проинформировать» Великобританию. Это было сделано в феврале 1938 года. Германия вежливо и честно известила Англию о намерении увеличить подводный флот до размеров британского. Лондон на всё это согласился, просто-напросто проглотив дерзость Германии.

Точно также Германия начала ударно развивать свои военно-воздушные силы (Люфтваффе). Хотя Версальский договор запрещал ей иметь их равно как подводный флот, и очень ограничивал флот "обычный" и наземную армию, такие грубые нарушения не просто остались без ответа, но косвенно признавались через подобные соглашения, как выше указанное о флоте.

После такого успеха вполне естественно ожидать нового шага - ремилитаризации Рейнской области. Для Гитлера чрезвычайно важным было осуществить данный акт, ибо без укрепления границы с Францией и Бельгией он не мог рассчитывать на успешную реализацию своей внешнеполитической программы. Что касается времени, определенного фюрером для проведения этой крайне рискованной акции, то она была назначена на начало 1936-го весьма удачно: Великобритания и Франция были поглощены итало-эфиопской войной, их первейшее внимание, стало быть, переключилось на район Африканского Рога.

7 марта 1936 части вермахта по приказу Гитлера вступили в Рейнскую область и заняли ее, не встретив отпора (по оценке британцев, в акции участвовали от 35 до 40 тыс. военнослужащих). Германия тем самым, очевидно, грубо нарушила постановления Версальского договора.

Ремилитаризация Рейнской области представляла серьезную угрозу прежде всего для безопасности Франции. Однако французское правительство не собиралось прибегать к военным мерам воздействия на Германию, опасаясь спровоцировать Гитлера, и было готово предпринять демарш только при условии, что другие заинтересованные стороны - Великобритания и Бельгия - его поддержат.

Однако страна любителей чая вообще не желала применять каких-либо санкций против Германии. В основу действий правительства был положен меморандум военного министерства от 8 марта 1936 В нем отмечалось, что акция Гитлера явилась «шоком для общественного мнения в Европе». Возможные военные контрмеры Франции признавались крайне нежелательными, более того - грозящими подорвать основы взаимоотношений с фюрером. Участие Великобритании в антигерманских действиях отвергалось под предлогом занятости в Египте и неблагополучного состояния ее вооруженных сил. В документе подчеркивалось, что Бельгия отнесется отрицательно к акции возмездия, а Италия не предпримет ничего до тех пор, пока с нее не будут сняты санкции за вторжение в Эфиопию. Лондонские министры выступали против мер военного и экономического давления на Германию, так как она «добивается все больших успехов в политике автаркии» и, кроме того, санкции сопряжены с большим риском войны.

Таким образом, Третий Рейх снова показал свою отношение к положениям Версаля и снова сделал шаг к собственному возвышению, но у победителей Великой войны не возникло желания это пресечь. Они взяли курс на проведение знаменитой Политики умиротворения, которая, по мнению тогдашних западных политиков, должна была устранить угрозу от Германии путём уступок ей.

Аншлюс Австрии

Австрия - одно из немногих германоязычных мест, что не вошли в состав Германской империи в XIX столетии, поскольку она была тогда центром огромной империи Габсбургов. Этот факт, тем не менее, не отменил крайней культурной близости родины Моцарта и Шварценеггера к Германии (в сущности, Австрия - одно из южногерманских государств, существовавшее со Средних веков).

С приходом Гитлера к власти в 1933-м идея присоединения Австрии к Германии (аншлюса) стала очень популярной. Главными проводниками политики аншлюса стали национал-социалисты обеих стран. Гитлер рассматривал аншлюс в качестве одной из первоочередных внешнеполитических задач Германии. Во все государственные органы Австрии для этой цели внедрялась агентура нацистского режима.

Под давлением Гитлера австрийское правительство во главе с канцлером Куртом фон Шушнигом 11 июля 1936 года подписало соглашение между Германией и Австрией, в соответствии с которым последняя фактически обязалась действовать в русле германской политики. Германия со своей стороны обещала не оказывать давления на Австрию и признать ее суверенитет. Шушниг был вынужден амнистировать несколько тысяч австрийских нацистов, многие из них были назначены на различные административные посты.

В 1938-м Гитлер перешел к решительным действиям в австрийском вопросе. 12 февраля 1938 - го на встрече с канцлером Австрии он потребовал легализации деятельности австрийских нацистов, назначение их лидера Артура Зейсс-Инкварта министром внутренних дел и другое в таком ключе. Принимая ультиматум, Шушниг рассчитывал на поддержку западных держав, прежде всего Великобритании.

Он пытался сопротивляться Гитлеру, однако неверно оценил позицию Франции и Англии. Они все более склонялись к тому, чтобы рассматривать аншлюс Австрии не как акт агрессии и ревизию Версальского договора, а как очередной шаг в политике умиротворения нацистской Германии.

Пытаясь предотвратить аншлюс, Шушниг 9 марта 1938 года назначил на 13-ое марта плебисцит по вопросу о судьбе австрийского государства. Гитлер, ссылаясь на вероятность подтасовки результатов плебисцита в пользу противников аншлюса, потребовал 11 марта его отмены и отставки Шушнига. В тот же день, выступая по радио, глава Австрии был вынужден согласиться на отмену плебисцита, отдал приказ австрийской армии не оказывать сопротивления в случае наступления немецких войск, и ушел в отставку, передав власть Зейсс-Инкварту.

В ночь 11–12 марта 1938-го германские войска ( по "приглашению" временного австрийского правительства) перешли австрийскую границу в Тироле, Зальцбурге и Верхней Австрии и в течение нескольких часов заняли всю страну. Сопротивления вермахту оказано не было, австрийская армия капитулировала. Шушниг был арестован, через несколько недель отправлен в концлагерь, где находился до мая 1945-го. 12 марта в Австрию прибыл Гитлер. Он заявил, что Австрия будет присоединена к Германии и дал стране новое название в составе Третьего рейха – Остмарк. Новый гауляйтер (руководитель регионального отделения НСДАП) Австрии майор Клаузнер в речи по радио 12 марта заявил:

«Австрия стала национал-социалистической. Наша цель – народ, империя, вождь – достигнута».

13 марта Гитлер въехал в Вену, и в тот же день новое австрийское правительство опубликовало Закон «О воссоединении Австрии с Германской империей», в статье первой которого прямым текстом говорилось, что Австрия отныне является «одной из земель Германской империи». С карты Европы исчезло одно независимое государство. 14 марта Закон о воссоединении Австрии с Германией вступил в силу. 15 марта в Вене по этому поводу состоялся большой военный парад.

10 апреля германскими властями в бывшей Австрии и в Германии постфактум был проведен плебисцит по поводу аншлюса. Согласно официальным данным, за уже свершившийся акт проголосовало в Австрии 99,75 и в Германии 99,08 процентов принявших участие в плебисците граждан

Безусловно, в то время аншлюс был поддержан большинством населения Австрии. Прогерманские настроения австрийского населения были очень сильными, во многом благодаря гитлеровской пропаганде. Оно воспринимало себя в духе пангерманизма как «один народ, одна страна, одна империя». Многие верили, что союз с Германией неизбежен. Противники самостоятельного развития Австрии стремились доказать, что австрийцы являются частью германской нации и, следовательно, аншлюс необходим для общих интересов немецкого народа. Заметную роль имели и экономические интересы - к моменту присоединения ключевые позиции в австрийской экономике находились в руках германского капитала, что использовалось Германией как средство политического давления и оказывало влияние на положение Австрии.

Этим действом Германия во второй раз после окончания Первой мировой войны нарушила границы, закрепленные в Версале (и в третий раз нарушила Версальский договор вообще) Присоединив Австрию, гитлеровская Германия укрепила свое стратегическое положение в Центральной Европе, окружив Чехословакию с трех сторон, создав плацдарм для ее захвата и для продвижения на юго-восток Европы, установила общую границу с Италией.

В стратегическом плане она получила примерно столько же, сколько Второй рейх потерял в результате своего поражения в 1918-м. Господство Германии в Центральной Европе было этим обеспечено. Из крупных европейских держав аншлюс осудил только СССР (нота от 17 марта 1938-го), рассматривая его как аннексию. Нарком иностранных дел М.М. Литвинов в целях пресечения агрессии, устранения усилившейся опасности новой мировой войны предложил обсудить в Лиге Наций этот вопрос. Британия и Франция отклонили это предложение. Они не хотели обострять отношения с Германией, надеясь, что Гитлер удовлетворится захватом Австрии, и продолжали Политику умиротворения Германии. Однако успех фюрера в Австрии вдохновил его на новые агрессивные действия.

Перераспределение чехословацких территорий

Чехословакия возникла после Первой мировой войны как государство на месте Австро-Венгрии. Часть его территории, а именно Судетская область на границе с Германией, была населена преимущественно немцами, селившимися здесь с XIII столетия. Третий Рейх, что очевидно, рассматривал любые территории с немецким большинством как часть "великой Германии", а потому после Австрии взялся именно за Чехословакию.

После аншлюса Берлин постепенно нагнетал обстановку вокруг Судет, говоря о необходимости присоединения их к Германии. Чехословакия , правда, была частью Малой Антанты в Восточной Европе под патронажем Франции, но это её, как уже можно догадаться, не спасло. К сентябрю 1938 года чехословацкий вопрос достиг кульминации в своем развитии. Германия не скрывала своего намерения аннексировать Судетскую область.

Партия судетских немцев во главе с К. Генлейном, выполняя указания из Берлина, устраивала разного рода провокации в Чехословакии, разжигая конфликт. Попытки Великобритании и Франции в угоду Гитлеру решить судетскую проблему мирным путем не дали результата. Миссия У. Ренсимена, который по инициативе британского кабинета Невилла Чемберлена выступил посредником на переговорах между чехословацким правительством и Генлейном, затягивалась и имела минимальные шансы на успех. Гитлер придвинул войска к границе с Чехословакией, угрожая вторгнуться в Судетскую область и решить все спорные вопросы с помощью оружия.

В этой тревожной и угрожающей взрывом атмосфере Великобритания и Франция предприняли максимальные усилия по разрешению судетской проблемы на условиях нацистского фюрера. 30 августа 1938-го на заседании английского кабинета министр иностранных дел лорд Галифакс представил обзор событий и свой анализ ситуации вокруг Чехословакии. Прежде всего он затронул весьма болезненную тему вероятного участия Великобритании в защите Чехословакии. Формально Англия не имела никаких обязательств перед ней, тогда как Франция была связана с последней союзным договором.

Правительство Чемберлена, как и все предыдущие лондонские кабинеты, не желало брать на себя дополнительные обязательства. Это нежелание отчетливо проявилось в ходе чехословацкого кризиса; не случайно все инициативы и варианты решения спорного судетского вопроса исходили из туманного острова. К тому же Франция в силу ряда причин и обстоятельств внутреннего и внешнего порядка следовала политике умиротворения. Галифакс заявил следующее:

«Ни мы, ни Франция, ни Россия не в состоянии предотвратить захват Чехословакии Германией».

Здесь нужно уточнение касаемо роли СССР - он имел договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией, подписанные в мае 1935 года, однако отношения с Францией не складывались, поскольку она довольно последовательно осуществляла политику умиротворения фашистских государств.

К тому же советско-французский пакт не был подкреплен военной конвенцией, и это делало его малоэффективным. Против подписания конвенции решительно выступал консервативно настроенный генеральный штаб Франции. Что касается президента Чехословакии Эдварда Бенеша, то он ориентировался исключительно на Великобританию и Францию, и это сыграло пагубную роль в ходе кризиса и в решениях, принятых на конференции в Мюнхене.

Эти решения, одобренные Парижем с Лондоном, уничтожили Чехословакию - после подписания Мюнхенского соглашения и оккупации вследствие его Судет Германия уже весной 1939-го заняла большинство её территорий, сделав их своей частью или же поставив марионеточное правительство (в Словакии). Остальные земли были отданы Венгрии и Польше, которые не постеснялись под шумок занять свои "Судетские области", сиречь регионы, оспариваемые данным государствами у Чехословакии по разным причинам.

Нынешняя Венгрия в плане географии от той же Польши мало отличается, но вот раньше это было не так - появившаяся в 900-ые годы в ходе вторжения сюда кочевых племен с востока, позарившихся на сочные луга низменности, Венгрия быстро займет и словацкие хребты, и Карпаты, сделав их как бы защитой равнинной сердцевины государства. Тут надо пояснить, что это были за кочевники и откуда они взялись. Исследователям удалось воссоздать из средневековых источников и археологических данных примерный путь древних венгров, оказавшихся рядом кочевых скотоводческих племен.

Эти кочевники относились к уральским народам - довольно сборной группе, куда входит ряд родственных по языку, но далеко отстоящих друг от друга территориально этносов. В их числе финны, саамы, коми, ханты и манси. Собственно, последним двум венгерские племена, судя по всему, и были более всего родственны - языки западносибирских народов сходны с венгерским(мадьярским, если брать самоназвание), составляя с ним угорскую подгруппу уральских языков.

Впрочем, не надо думать, что венгры полным составом пришли откуда-то из-за Урала - кочевники, завоевав регион, сами были немногочисленны и лишь передали свой язык уже жившему здесь субстрату, преимущественно славянскому. Славяне на момент вторжения даже имели города, к примеру Блатноград (название для русского уха смешное, происходит же оно от озера Балатон, славянами называемом Блатно), но видимо сравниться с внезапностью конных армий не могли. Как это чуть позже случится в Анатолии и Северном Иране, кочевники станут элитой в основанном ими государстве и ассимилируют местных в свои культуру и язык. И основой народа станут именно эти ассимилированные, как в случае с турками и азербайджанцами, так и в случае с венграми (что, однако, не мешает даже венгерским националистам по сей день считать себя "тюрками" ввиду кочевого прошлого древних мадьяр). Даже сами европейцы того времени будут причислять венгров к потомкам гуннов, так как те тоже внезапно прибудут с востока. Отсюда и название "Hungary"(англ) или "Hungaria"(исп), говорящее о том, что венгры были приняты за гуннов, что в действительности, конечно, неправда.

Одно время новая сила в Европе будет совершать традиционные для кочевников грабительские набеги, но затем остепенится, переймет у Священной Римской империи государственные основы и примет христианство. Основателен Венгерского королевства является Иштван (Стефан) I, представляющий из себя венгерскую версию своего современника князя Владимира - оба занимались христианизацией своих владений и за это были канонизированы церковью. Поскольку создание венгерской государственности неразрывно связано с этим человеком, то Венгрию, особенно в былые времена, часто называли "землей Святого Стефана".

В этот же период произошло завоевание Нитрана (ныне это Словакия), Трансильвании и Закарпатья. Эти гористые регионы будут долгие века служить Венгрии защитой от вторжений, которые в случае их отсутствия гораздо чаще разоряли бы страну. В 1102 году путем унии в состав Венгрии (хоть и на особых правах) войдет еще и Хорватия. В общем, старое королевство станет очень крупным, гораздо больше современного малозаметного государства.

Венгрия пострадает от монгольского нашествия, но все же его переживет и вполне восстановится. Несмотря на это, жестокая рука непоправимых потрясений в какой-то момент до неё доберется, но не с востока, как можно было бы подумать, а с юга - Османская империя, разбив балканские государства, вторгнется и в Венгрию, уничтожив мадьярское войско в 1526 году. После этого корона Святого Стефана перестанет быть единой и разделится на три части - западные регионы обратятся к Австрии за помощью, признав Габсбургов своими королями, центральные, включая Будапешт, отойдут непосредственно Османам, а на востоке выделится Трансильвания как вассал Константинополя. Когда в 1680-ые годы Османы потерпят первое огромное поражение на Балканах, их армии будут изгнаны со всей территории Венгрии, которая теперь целиком признает себя частью империи Габсбургов. Однако, Вена сохранит высокую автономию новых владений и будет лояльна к венгерскому дворянству как к одной из опор собственной власти и источнику военной силы.

Потерявшие почти всё

Расклады изменятся в XIX столетии, в эпоху национализма. Консервативная политика Габсбургов и их однобокое отношение к возросшему по значению национальному вопросу станут триггерами к Венгерскому восстанию 1848 года, которое перерастет в войну за независимость Венгрии. В короткие сроки силы революционеров выгонят австрийские войска из страны и едва не погубят саму империю (Венгрия составляла примерно половину всей её территории). Только помощь от русского царя Николая I, ненавидевшего революционные движения, спасет государство Габсбургов. Российские армии подавят революцию и вернут Вене контроль над Венгрией.

Тем не менее, с этого момента она будет де-факто оккупирована, станет огромной язвой для Габсбургов. Тогда император Франц-Иосиф I пойдет с венгерскими элитами, состоявшими в основном из аграрной аристократии (индустриализация Венгрию почти не затронет) на сделку - Венгрия получит не просто автономию, а станет равноправной частью державы вместе а Австрией, будет иметь свой парламент и свои законы. Мадьярское дворянство согласилось, и в 1867 году была создана двуединая Австро-Венгрия, состоящая из двух частей - Цислейтании с центром в Вене и Транслейтании с центром в Будапеште.

В поздний период венгерские элиты были едва ли не большими сторонниками сохранения империи, чем венский двор. Они уже выбили себе огромные права, и смысла в дальнейшей борьбе не видели. Перед Первой мировой войной Транслейтания была слаборазвитым и довольно бедным регионом, который, в отличие от Австрии и Чехии, не был затронут промышленной революцией и твердо стоял на старых дворянских устоях управления. Как и Вена, Будапешт проводил политику подавления невенгреских национальных движений, небезосновательно считая их огромной угрозой для целостности такого красиво раздутого, словно шар с гелием, королевства.

Но XX век принес Венгрии очень неприятные сюрпризы. В 1914 году Австро-Венгрия вступила в мировую войну, которая обострила все проблемы - на фоне постоянного истощения империи и её союзников, зажатых в центре Европы с куда меньшими ресурсами и возможностями для маневров, чем государства Антанты, национальные движения весьма обострились. С 1916 года Габсбургская монархия находилась в полумертвом состоянии после ряда разгромных поражений от Российской империи, и держалась во многом за счет помощи от Германии, которая тоже не имела бесконечного запаса прочности. Нередкими стали дефицит важнейших товаров и голод, неудачи же на фронте и неспособность страны успешно воевать даже с небольшой Сербией без помощи из Берлина отвернули представителей малых наций от Вены и Будапешта окончательно.

Поэтому когда Германия осенью 1918 года все же надломила спину, тянувшую на себе не только лоскутную империю Габсбургов, но и совсем уж никудышную к тому времени Османскую державу, обе части Австро-Венгрии ждал абсолютный крах. Венгерское королевство оказалось под прицелом Румынии, выступавшей еще с 1916-го на стороне Антанты, созданной на месте австрийской Богемии Чехословакии и Сербии, которая объединилась с хорватскими националистами с целью слепить единое государство южных славян. Они с санкции США, Франции и Великобритании отберут у провозгласившей тогда полную независимость Венгрии все регионы, где мадьяры не будут большинством населения, и даже парочку таких, где венгры большинство все же составляли. Внезапно окажется, что это буквально большая часть страны, и после этого мучительного передела и заключения Трианонского договора, бывшего венгерским братом-близнецом договора Версальского, подписанного примерно тогда же, Венгрия останется у исполинских масштабов разбитого корыта.

Помимо закрепления территориальных потерь, на Венгрию накладывались колоссальные ограничения по части армии и авиации, она также должна была отказаться от претензий на владение портами. Венгерская общественность считала договор несправедливым и грабительским, подобно тому, как это было в Германии по отношению к Версальскому договору.

Сама же страна осталась королевством, в котором, однако, так и не нашлось кандидата на престол, поэтому главная должность пустовала. Властью же обладал бывший австро-венгерский адмирал Миклош Хорти, правивший как регент при несуществующем короле с 1920 года. С утратой хорватского побережья его профессиональные навыки оказались бесполезны, и он, по всей видимости, решил от такой безысходности уйти в политику. Его режим был, как это принято в Венгрии, весьма консервативен и авторитарен, но на фоне того же Пилсудского в Польше или правления Карагеоргиевичей в Югославии не особенно выделялся.

Государство в этот период находилось в упадке, что неудивительно - венгерское господство, длившееся не одну сотню лет на такой большой территории, было свергнуто внезапно и болезненно. Как и поляки, венгры не отделяли имперскую идею от национальной и даже территории, где венгров было очень мало, например Хорватию и Славонию. считали своими по праву. Впрочем, около трёх миллионов венгров оказалось тогда в составе Югославии, Румынии и Чехословакии, что тоже очень досадовало общественность. Несмотря на тяжелые ограничения и разруху после войны, Будапешт не оставил планов по возвращению утраченного, а лишь выжидал.

Помощь в деле восстановления чести венгерской пришла в 30-ые годы из Берлина, как несложно догадаться. Австрийский искусствовед даже симпатизировал мадьярам, считая их такими же жертвами западных победителей, как и немецкий народ. В отличие от Польши, он вполне видел Венгрию своим потенциальным союзником, потому начиная с раздела Чехословакии Третий Рейх будет временами подкармливать режим Хорти территориальными приобретениями. В 1938-41 годах их будет немало, хоть и не очень больших - Румынию и Хорватию, также ставших союзниками Оси, обижать тоже не хотелось. Тем не менее, к моменту вторжения в СССР с барского плеча Венгрия получит обратно часть Трансильвании, Закарпатье, южную Словакию и небольшие кусочки от Югославии.

Но цена за такое покровительство будет высока - обязательное участие в войне с Советским Союзом, куда Хорти направит армию. Там венгры будут не последними в плане поддержки Вермахта и жестокости по отношению к мирному населению, но в январе 1943-го венгерская группировка, действовавшая в основном на воронежском направлении, потерпит огромное поражение - из примерно 200 тысяч солдат и офицеров 148 тысяч будут убиты, ранены или пленены. С тех пор активность Венгрии убавилась, но она оставалась союзником Германии до конца. Хорти, будучи далеко не идейным нацистом, в октябре 1944-го попробует пойти на мир с СССР подобно Румынии и Болгарии чуть ранее, но будет свергнут немцами и заменен на более лояльного лидера, который провоюет с Рейхом до самого финала.

А что теперь?

Далее события развивались точно также, как и в Польше - установление просоветской власти, откат вновь на границы по Трианону, но уже без его откровенно издевательских условий, и полвека такой жизни. А вот после перехода к новому уже прозападному правительству в конце 1980-х ситуация в Венгрии сложится иная - отношение к СССР и России у мадьяр куда лучше, чем у поляков, несмотря даже на историю противостояния в обеих мировых войнах. Поэтому Венгрия и поныне в хороших отношениях с Россией, насколько это возможно для государства НАТО и ЕС.

Впрочем, амбиции, однажды уже приведшие Венгрию к печальным итогам, не исчезли совсем. По-прежнему очень остро в обществе стоит вопрос венгров в сопредельных странах, вокруг которого строится немалая часть риторики правительства текущего лидера Виктора Орбана. Венгрия по-прежнему остается одной из самых консервативных стран Европы, активно критикующей линию Брюсселя, что также подчеркивает её определенную амбициозность.

Бывает так, что название страны случайно, бессмысленно или просто очень примитивно. Например, Аргентина это "земля серебра", хотя этого металла там куда меньше, чем в более северных частях Южной Америки, или Франция - "земля франков". Но в случае с Польшей название отлично отражает положение государства и его важную особенность. Оно происходит от славянского племени полян, но не восточных, что основали Киев, а западных. Название племени, происходящее от слова поле, указывает на их расположение в равнинной местности, и как нельзя лучше отражает всю польскую землю - в стране практически нет гор, вся она расположена на Европейской низменности, проходящей едва ли не от Уральских хребтов до французского полуострова Бретань. А Польша устроилась как раз посередине этой огромной равнины.

Для полян и их родственников, с раннего средневековья поселившихся в этой местности, такое положение стало в какой-то момент огромной проблемой - чуть западнее голову подняли немецкие феодалы, с основанием мощной на старте Священной Римской империи посмотревшие на рыхлые западнославянские сообщества, бывшие еще языческими, как на очень удобных жертв для завоеваний - и повод в виде "спасения в крещении" присутствует, и государственности у них нет, и преград для армий в виде гор или болот тоже. Впрочем, польские племена имели преимущество - их "прикрывали" полабские славяне, занимавшие территорию, приблизительно соответствующую появившейся в XX столетии ГДР. Они были настолько успешно крещены, что ныне их почти не существует - осталось что-то около нескольких десятков тысяч, остальные переняли немецкие культуру и язык.

Смотря на все это, помеченные на карте выше ярко-красным племена начали что-то соображать. Судьба полабов была незавидна, но она научила одному - развитая государственность и христианская церковная структура являются неоспоримыми атрибутами успешного общества. Потому объединившиеся польские племена решат христианизировать себя сами, чтобы у немцев не было повода прийти к ним с мечом. Князь Мешко Первый примет католичество и начнет его распространение, а его преемник Болеслав Храбрый добьется получения королевского титула от германского императора. Так сформируется государство польское в первоначальном виде.

Но глупо было бы полагать, что стремящиеся к экспансии на менее развитый восток немецкие феодалы так просто оставят Польшу. Конечно, на время, пока она только была новичком в "дружной католической европейской семье", её оставили в покое, но когда в XII столетии полабские славяне были окончательно добиты, уже никак нельзя было отрешиться от соблазна завладеть парочкой новых владений. Польша, вместе с языческими племенами Прибалтики (включая Восточную Пруссию), с тех годов оказалась под постоянным давлением германских сил. Они находили уже иные поводы вторгаться, хоть поляки даже периодически помогали им захватывать балтов. Тем не менее, немецкие рыцари без единого зазрения совести захватили у своих же "братьев по вере" Померанию, порт Гданьск, лишив Польшу выхода к морю, и Силезию. В первых двух польское население будет потом вытеснено немецким почти полностью, а вот в третьей несмотря на столетия германизации поляки останутся весомой категорией населения вплоть до XX столетия.

Тут, однако, будто бы сработал какой-то вселенский закон равновесия, ибо Польша, много потеряв, смогла и кое-что приобрести. В XIV столетии расположенное к востоку Галицко-Волынское княжество находилось в упадке и стало легкой добычей для Польши. Она использовала проверенную тактику - княжество было православным, и соответственно "спасти" населявших его еретиков было почти "делом чести". В 1392 княжество было ликвидировано и разделено между Польшей и Литвой, став для первой своего рода "утешительным призом".

Так лишенная выхода к морю Польша обратилась на восток. Там ей удалось заключить унию с Литвой путем брака литовского князя Ягайло и польской королевы Ядвиги. С этих пор два государства пойдут на сближение. Это отразится на многом, и решит дальнейшую судьбу Литвы - под влиянием Кракова литовские элиты начнут хуже относиться к доминирующему в их владениях православному населению, что вызовет его недовольство. Поэтому с конца XV столетия неприметная и слабая до того Москва начнет систематические лишать Литву территорий. В конце концов почти половина некогда огромного княжества предпочтет уйти к восточному соседу, что станет причиной огромного кризиса в стране. Польша, используя это, доведет план с унией до конца и в 1569 году станет с Литвой единым государством, где, разумеется, именно Польша станет ведущей половиной.

Новое государство станет яростно соперничать с Россией, которая уже норовила занять все православные регионы вплоть до Галиции. Польша войдет в Золотой Век, память о котором поляки лелеют до наших дней. В подчинении Москвы она будет видеть одну из главнейших своих целей, и номинально даже ее добьется - поляки таки побудут в Кремле в года Смуты, а польский принц Владислав станет русским царем. Но все же русский гигант окажется не по зубам Польше - слишком он будет велик и враждебен к католической стране, и провернуть второй раз фокус с унией не выйдет. Более того - Россия, будучи географически в лучшем положении, чем Польша, зажатая между крупными державами и не имеющая от них природной зашиты, все же мобилизует силы и сломит соседа в войне 1654-67 годов, забрав немалый кусок земли с Киевом. Это во многом случится оттого, что Варшава будет излишне жестока с православными этой территории, что склонит её население и запорожских казаков на сторону России в войне.

Впрочем, ошибки Речи Посполитой заключались не только в религиозной сфере, было и много других - в частности, сохранялось изжившее себя в эпоху абсолютизма устройство сословной выборной монархии - новые короли избирались дворянством, которого в Польше была десятая доля от всех подданных, что невероятно много - во Франции и России голубую кровь имело не более одного процента жителей. Такие расклады делали всю систему нестабильной и часто приводили к небольшим гражданским войнам - дворяне вкупе ко всему имели право официально восставать против короля. Поэтому неудивительно, что Польша к XVIII столетию придет в упадок и станет удобным полем битвы между уже обскакавшей ее в качестве империи Россией, Швецией и германскими государствами. Польские равнины, не защищенные отдаленностью и огромными пространствами со слабой инфраструктурой, как аналогичная местность в России, будут и в Северную, и в Семилетнюю войну разорены армиями великих держав. В этот период географическое проклятие страны будет особенно ярко выражено и кончится высшей точкой -разделами ее территории между тремя имперским орлами.

В года буйств Наполеона Франция восстановит польское государство как свой сателлит, но после 1815 года, несмотря на сильное национальное движение, основная часть Польши с Варшавой станет частью Российской империи как Царство Польское, Краков отойдет к Габсбургам, а не очень большая территория с городом Познань - к Пруссии. Такая картина останется на следующую сотню лет. Все это время будут существовать подпольные националистические движения, которые (и это важно) будут не просто стремиться к независимой Польши, но к возрождению Речи Посполитой в границах перед первым разделом (1772 год), а может и шире. Это важно понимать, поскольку очень долгое время национальная и имперская идеи Польши будут неотделимы друг от друга. Польские националисты будут считать белорусские земли, Вильно, Львов и даже Киев неотъемлемыми частями восстановленной Польши. Потому именно Россия, владевшая тогда всем этим, будет для них главной преградой и основным врагом. Польская интеллигенция, собираясь в варшавском подполье, десятилетиями будет создавать базу для отделения от России. Будут и восстания - в 1830-31 и 1863-64 годах, впрочем, неуспешные и подавляемые репрессиями. Это время можно назвать эпохой совершения окончательного унижения Польши - её амбиции и блеск Золотого Века были не просто пресечены, а ещё и растоптаны, причем сделано это было именно Россией, которую поляки так презирали и считали "дикой азиатской Московией", не могущей конкурировать с просвещенной Польшей.

Попытка номер два

Российская империя была огромным мастодонтом, и шансов одолеть ее у поляков не было никаких. Они скрипя зубами, иногда срываясь с оружием, собираясь в подпольные ячейки, но вынуждены были признавать власть Петербурга. Тем не менее Царство Польское всегда было для царского правительства язвой и чемоданом без ручки одновременно, полностью его интегрировать не удавалось. А когда началась Первая мировая война, Россия даже согласилась обсудить вопрос о независимости Польши в случае лояльности народа страны к Петрограду - видимо, к тому моменту стало понятно, что вечно держать такую строптивую территорию и не предпринимать радикальных мер по её изменению в более лояльную сторону нельзя. Впрочем, польские националисты с куда большей охотой шли в армию Австро-Венгрии, где из них были созданы Польские легионы. Центральные державы обещали им немедленную независимость в случае помощи в борьбе с Россией, что было, разумеется, ложью - когда германо-австрийские войска летом 1915-го оккупируют всю территорию Царства Польского, там будет просто установлен военный режим. В начале 1917 года все же Берлин и Вена сформируют марионеточное польское правительство, но это будет немногим лучше русской власти. Однако сам факт, что уже появится организованная и имеющая боевой опыт сила - легионы, станет огромным шагом вперед по сравнению с прошлыми попытками получить независимость. Поляки начали ждать, когда подвернется нужный момент для решительных действий.

Такой момент наступил осенью 1918-го, во время агонии полностью истощенных Центральных держав. Немецкие группировки начнут выходить из Польши, и легионеры во главе со своим лидером Юзефом Пилсудским, придя на их место как вооруженная опора власти, провозгласят вторую Речь Посполитую. Да, польский национализм тогда все еще желал восстановления именно того огромного государства, имперская идея была по-прежнему неотделима от национальной (надо, однако, понимать, что в те года поляки довольно массово жили в Вильно, на Волыни и в Галиции, на западе Беларуси и в Киеве, все-таки была некая колонизация после занятия этих территорий, то есть были и "существенные", по мнению польского национализма, основания на них претендовать).

Но восстановить прежние границы у нового государства не вышло. Столкнувшись с другими кандидатами на владение этими землями в виде украинских националистов и большевиков, Польша умерит свои аппетиты. В какой-то момент даже будет занят Киев, но Красная Армия отгонит легионеров от города и едва не возьмет саму Варшаву. Лишь с помощью Франции Польша устоит и заключит в 1921-м году мир с тогда еще не спаянными в единый СССР РСФСР, БССР и УССР, заняв все же немалые территории и отстояв владение ими.

Также от Германии Польша отторгнет Познань и районы вокруг Гданьска, получив выход к морю. Сам же город, за века ставший почти целиком немецким Данцигом, будет иметь полунезависимый статус под опекой Лиги Наций, чтобы не разжигать очередной этнический конфликт. Вильно, тогда населенный не столько литовцами, сколько поляками и евреями, также отойдет к Польше в ходе войны с Литвой. В целом, Вторая Речь Посполитая получит базу для нового имперского строительства, и будет ее реализовывать - как и раньше, украинское и белорусское население подвергнется дискриминации, что приведет к конфликту с националистическим подпольем в Галиции и на Волыни, Варшава также поучаствует в дележе Чехословакии ввиду претензий на Тешинскую область и будет пытаться заключить союз с Германией для совместной войны с СССР, который по-прежнему считался главным врагом для польского руководства.

Конец второй попытки и немного о попытке третьей

Амбиции Польши были велики и обширны, а как иначе - после столь долгого периода зависимости от великих империй умеренные успехи казались чем-то очень значительным. Польша, вероятно, видела себя равной Германии и готова была объединиться с ней против "дикарей" с востока. Но усатый деятель искусства был слегка иного мнения на этот счет - ему нужно было вернуть утраченные после 1918-го года территории с немецким большинством и проложить сухопутный коридор к Кёнигсбергу, а это неминуемо означало либо уступки со стороны Польши, либо войну с ней. Он не рассматривал Варшаву как серьезного союзника, и претензии ставил в главный приоритет. Тут и наступил конец всей спеси - отказавшись мирно отдать территории вокруг Данцига (наученная, судя по всему, горьким чешским опытом), Польша подвергнется знаменитому сентябрьскому вторжению и будет в пух и прах разгромлена всего за месяц, опять потеряв абсолютно все. Вновь равнины Польши окажутся совершенно беззащитны, на сей раз перед танковыми ордами Рейха.

Затем при помощи Красной Армии страна будет освобождена и перестроена - помимо прихода к власти ориентированных на Москву лидеров, последуют отказ от восточных территорий, отошедших к Украине и Беларуси, и компенсации за это - Померания, Силезия и Гданьск с окрестностями, а также южная половина Восточной Пруссии не просто отойдут к Польше, но и будут заселены поляками вместо депортированных оттуда немцев. Все это новая власть сделает с разрешения СССР, который, депортировав поляков из так называемой "восточной Польши" (для СССР это были Западные Украина и Беларусь), посчитал возвращение потерянных еще в Средневековье польских регионов хорошей сделкой. Амбиции были забыты в угоду интернационализму.

Так социалистическая Польская Народная Республика прожила половину столетия, пока не была в конце 1980-х годов заменена относительно мирно на существующую и поныне Республику Польскую с парламентским режимом и прозападным взглядом на будущее. И вот что важно - если Италия свои амбиции после 1945-го забыла наглухо, то Польша - вовсе нет. Они были подавлены советской "дружбой народов", но несложно понять, что нелюбовь к Москве, складывавшаяся с XVI столетия, не позволила Польше стать действительно надежным союзником СССР, дружба с ним была скорее показной, чем реальной, народной. Потому и свержение социалистического правительства было встречено лояльно, поэтому же старая шарманка про величие и огромную значимость Польши снова отлично заиграет в наши дни. Конечно, нет больше у Варшавы планов по прямому покорению соседей, зато есть, к примеру, проект Междуморья - объединения стран от Балтики до Черного моря в единый блок, естественно, под руководством Польши, то есть новая форма старых мирных уний, с помощью которых удалось когда-то поставить на колени огромное Литовское княжество. Польша продолжает основательно вкладываться в свои вооруженные силы и является одним из самых активных сторонников США в регионе, усиливаясь через получение вооружений и технологий из-за океана.