К XVII веку Русское царство уже вовсю взаимодействовало с европейскими странами, и латынь volens nolens становится одним из языков отечественной дипломатической переписки. Однако в допетровской России латынь никогда не достигала такого уровня распространения, как в Европе, где она была lingua franca для всех образованных людей (об этом у меня есть в телеге). У нас всё как всегда было на свой лад. Русские люди порой были просты как два рубля, и воспринимали церковнославянский язык как православный; любой восточный – как татарский (мусульманский); латынь – как католический. Для русского православного человека татарский и латынь были «нечистыми языками», оскверняющие того, кто говорил на них. Чужой по языку (=по вере) считался в высшей степени нечистым. Причём, несмотря на то, что к середине XVII века в Москве уже жило много купцов «из немцев, шведов и англичан» с семейством и детьми, патриарх Никон (ненавидящий всё инородное), приказал из-за одного-единственного казуса с шапками выселил всех иноверцев из города. Примечательно, что заодно с «немцами» под раздачу попали все татары и армяне – их тоже отселили за 101 километр. И даже когда в 1655 году в Москву прибыл патриарх Антиохийский Макарий, то его предупредили, чтобы он ни в коем случае не говорил по-турецки. Тем не менее, Макарий, стоя перед Алексеем Михайловичем, всё-таки напомнил, что может говорить, если царю угодно, через переводчика, на что царь воскликнул: «Нет, нет! Боже сохрани, чтобы такой святой муж осквернил свои уста и язык этой нечистой речью!»
Доходило до того, что латинский язык прямо называли языком Сатаны: «Латинскаго языка вседушне диавол любит», – авторитетно заявлял русский книжник Иван Вишенский. Причём он верил, что церковнославянский язык настолько свят и замечателен, что на нём в принципе невозможно высказать какую бы то ни было ложь или неправду. Даже Иван Наседка (один из умнейших и здравомыслящих людей своего времени) писал, что католики:
И латынскую грамоту свою всех болши похваляют.
И глаголют про нея, яко всех мудряе,
Мы же глаголем: несть латыни злея.
После реформы Никона такое отношение к латыни и чужим языкам сохранилось у старообрядцев. В самой среде церковных клириков обновлённой церкви с середины XVII века начался спор о том, можно ли изложить православное учение на латыни или же нельзя? Спор был не праздным, поскольку на кону стоял вопрос унификации русского и малороссийского богослужений, т.к. после «воссоединения Украины и России» в 1654 году в лоно русской церкви влилось просто колоссальное количество слегка ополяченных православных малороссов, которые уже давно приспособили латынь для своих нужд (это не баг, а фича, кстати).
Один из амбассадоров западничества, духовный писатель, придворный поэт, историограф и философ монах Сильвестр Медведев активно продвигал изучение латыни. Ему сопротивлялась славянофильская партия во главе с иноком Чудова монастыря Евфимием. Особенно не по душе последнему было «растление» священных имён: «Самого Сына Божия спасительное имя Иисус глаголют Иезус, святых имена – Михаель, Даниель, Израель, Измаель, Иерузалем, Грегор; всех же стыдншее – святого многострадального праведного Иова зовут срамно Иоб…» (последнее вообще забавно). Кстати, самого Сильвестра Медведева злобные славянофилы также припечатывали латынью, дразня его за сходство с латинским silva («лес»): «Еже толкуется лесный или дикий, липо убо сего Сильвестра нарицати от имени или прозвания его: дикий или леший медведь».
К сожалению, Медведев поставил не на ту лошадку, поддержав в борьбе за власть царевну Софью, за что и поплатился головой (буквально). Тем не менее, прогресс было уже не остановить, и преподавание латыни началось в стенах Славяно-греко-латинской академии двумя греками – братьями Иоанникием и Софронием Лихудами в 1687 году. Правда спустя семь лет – в 1694 году, – латынь была опять запрещена. Лишь в 1701 году Пётр I издал указ, по которому «учения латинская» в Академии становилась обязательным предметом. Ну, а после окончательного разделения образования на светское и духовное (1721) латынь стала языком отечественной науки. Даже такое светило как Ломоносов (который прекрасно знал латынь и использовал его в своих работах) утверждал: «С латинского на русский язык лучше, нежели на французский». Так же известно, что однажды Ломоносов возмутился тем, что один из адъюнктов Географического департамента Иван Трускотт не знает латыни. Учёный спросил его: «Ты адъюнкт? Кто тебя произвёл? Шумахер? А ну, коль скоро ты учёный, говори со мной по латыни!» Когда Трускотт промямлил, что не знает латыни, Ломоносов вскипел: «Ты недостойно произведён! А тот, кто тебя произвёл – вор!».
В начале XIX века в России были введены учебные округа, и гимназическая латынь проникла в каждый губернский город, а из него – в русскую провинцию. Это была лебединая песня языка ромеев – далее она всё чахла и чахла, даже с учётом сталинских экспериментов. Ну, а в современной системе образования латынь изучают лишь в некоторых школах гуманитарного профиля (гимназического или лицейского типа), ну, и в профильных вузах. Лично я её там и учила, но уже почти ничего не помню, кроме pedicabo ego vos et irrumabo и про penis canina. Finis.
Подписывайтесь на тг и дзен, там ещё больше материалов!
