Заключенные

В России сидит треть всех заключенных Европы, при этом на содержание преступников страна тратит всего 13% из самого крупного в Совете Европы тюремного бюджета. Заключенные сами оплачивают большинство расходов, да ещё и участвуют в мошеннических схемах на зонах, принося в тюрьмы теневые финансовые потоки. Зеков безнаказанно подвергают насилию сотрудники колонии, а уровень смертности в российских тюрьмах в 2 раза выше, чем в европейских.

Около 100 тысяч ещё не осужденных человек в России сидят в СИЗО, где условия аналогичны тюремным, а более 25% оправдательных приговоров за 2019-й год приходятся на госслужащих по статьям вроде «Присвоение и растрата» или «Получение взятки». Мы провели статистический анализ уголовных приговоров за 10 лет с помощью платформы с открытой информацией Судебного департамента при Верховном суде РФ, собранной проектом «Достоевский» , и рассказываем, действительно ли снижение количества заключенных в стране связано с эффективной работой правоохранителей, что не так со статистикой по изнасилованиям и педофилии, стало ли меньше побоев после их декриминализации, чьи права в стране действительно защищаются, а чьи игнорируются, а также о том, как за фальсификацию выборов отвечают пенсионеры и учителя, и сколько активов чиновники вывезли из страны за 25 лет.

Россия лидирует: количество заключенных, бюджеты, содержание и уровень смертности в тюрьмах Россия занимает лидирующие позиции в Европе по числу заключённых. Доклад Совета Европы за 2020 год показал: всего в странах-членах СЕ более 1,5 миллионов сидящих, треть из которых приходится на Россию. В 2018 году в колониях насчитывали 602 тысячи человек, в 2020-м количество отбывающих тюремный срок впервые сократилось до 500 тысяч — это почти 0,4% от 145-миллионного населения страны. ФСИН РФ объясняет снижение количества заключенных «широким применением альтернативных наказаний и либерализацией уголовно-исполнительной политики», однако адвокат Владимир Клювгант напоминает , что в статистику ФСИН не входят люди под административным арестом, хотя по факту они тоже содержатся под стражей. Юрист считает, что, несмотря на положительную динамику, цифры в России всё ещё огромны: из-за «хронического необоснованного заключения под стражу в качестве меры пресечения» более 100 тысяч ещё не осужденных людей сидят в СИЗО, где условия аналогичны тюремным (примерно 20% от числа реально осужденных). Руководитель юридической службы организации «Русь сидящая» Алексей Федяров также отметил, что в будущем стоит ожидать роста количества заключённых: раскрываемость преступлений снижается , и это повлияет на число оказавшихся на зонах — больше невиновных людей будут привлекаться к уголовной ответственности из-за соблюдения норм по «палкам».

На содержание заключённых в России при самом большом тюремном бюджете в Европе в 3,9 млрд евро (340 миллиардов рублей) тратят меньше всех европейских стран:

День одного заключенного обходится

Швеции — в 380 евро (34 тысячи рублей),

Нидерландам — 244 евро (21 тысяча рублей),

Грузии — 12 евро (1 тысяча рублей),

Азербайджану — 6 евро (500 рублей),

России — 2,5 евро (200 рублей).

Если учесть, что в российских тюрьмах сегодня содержатся 500 тысяч человек, то путём нехитрого умножения этой цифры на 2,5 евро и 365 дней мы получим 456 миллионов евро в год — всего 13% от тюремного бюджета РФ уходит на содержание заключенных. Фактически же они содержат себя сами : по закону зеки, получающие зарплату или пенсию, возмещают стоимость питания, одежды и коммунальных услуг «ежемесячно в пределах фактических затрат». Заключенные трудятся в колониях на всевозможных производствах: готовят еду, выдают книги в библиотеке, шьют одежду и обувь, изготавливают мебель и сувениры. Кроме того, на них ещё и зарабатывают: в российских исправительных учреждениях существуют теневые финансовые потоки, частным случаем которых можно назвать тюремные «колл-центры» , в которых зеки работают телефонными мошенниками и выманивают у людей данные их банковских карт. В России таких тюремных колл-центров насчитывают не менее 280: в 2015 годузафиксировали 38 тысяч мобильных мошенничеств, треть из которых может приходиться на заключенных, а доказанный ущерб оценили более чем в 1,5 миллиарда рублей.

Уровень смертности в российских тюрьмах в 2 раза выше, чем в Европе: 51 случай на 10 тысяч заключенных, каждый 10-й — самоубийца. На каждые 44 сообщения о насилии со стороны сотрудников колонии или СИЗО приходится лишь одно возбужденное уголовное дело, в отдельных регионах показатели ещё ниже: в Свердловской области на 720 сообщений за 4 года приходится всего 5 уголовных дел, в Пермском крае — 3 дела на 323 жалобы, а, например, в Иркутской области из 362 сообщений о насилии хода не получило ни одно. Не возбуждают дела против сотрудников ФСИН ещё в 30 регионах России.

Кому светят оправдательные приговоры: за что сажают чаще и реже всего Большинство российских заключенных отбывают сроки от 5 до 10 лет, пожизненно сидят примерно 1% осужденных — в среднем 5 тысяч человек. Самые распространенные преступления — кражи, грабёж, наркотики [По «народной» статье 228 за последние 10 лет осудили около 1,3 миллиона человек, процент оправдательных приговоров в среднем — 0,05%.], мошенничество, угрозы убийством, убийства [По 105 статье за 10 лет осудили около 110 тысяч людей, средний процент оправдательных решений — 0,9%.]. За 2019-й год суды вынесли менее 1% оправдательных приговоров — невиновными признали 545 подсудимых из 88 тысяч направленных в суды уголовных дел.

Среди них, по данным статистики преступлений и наказаний в России «Достоевский»:

Из 545 оправданных в 2019 году на госслужащих приходится 141(27,7%)

45 — оправдали по статье 286 «Превышение должностных полномочий»;

38 — по статье 160 «Присвоение или растрата»;

18 — по статье 290 «Получение взятки»;

14 — по статье 285 «Злоупотребление должностными полномочиями» в государственной сфере;

9 — по статье 201 «Злоупотребление полномочиями» в экономической сфере;

11 — по статье 292 «Служебный подлог»;

6 — по статьям 174 и 175 за «Отмывание денежных средств» «Имущество, приобретенное незаконным путем» соответственно;

Итого 141 признанных невиновными (25,8% оправдательных судебных приговоров за 2019-й год) приходится на госслужащих.

По общегражданским статьям, за которые могут осудить не только госслужащих, в 2019-м оправдали ещё 124 человека (22,75%):

104 — по статье 159 «Мошенничество»;

5 — по статье 171 «Незаконное предпринимательство»;

4 — по статье 199 «Уклонение от уплаты налогов»;

8 — по статье 210 «Организация преступного сообщества»;

3 — по статье 209 «Бандитизм».

Среди самых редко применяющихся уголовных статей за 10 лет оказались:

285.1 УК РФ «Нецелевое расходование бюджетных средств» — за 10 лет завели 95 уголовных дел, 11 человек оправдали, а в 42 случаях — просто прекратили дело, хотя контрольное управление президента оценивало ежегодный объемы воровства в системе госзакупок в 1 трлн рублей.

299 УК РФ «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности или

незаконное возбуждение уголовного дела» — всего 22 осужденных за 10 лет, при этом по данным правозащитного центра «Мемориал» в списке политзаключенных в России более 370 человек.

250 УК РФ «Загрязнение вод» — 30 заведенных дел, 9 прекращенных и 1 оправданный подсудимый. Больше всего прекращенных дел приходится на 2019 год — 4 на 6 заведенных. Среди них могла оказаться, например, крупнейшая экологическая катастрофа 2019-го, связанная с загрязнением вод, — разливы нефти в Югре , нанесшие природе ущерб в 6-7 миллиардов рублей. Ответственна за катастрофу дочерняя компания «Роснефти» — ООО «РН-Юганскнефтегаз», однако, отделалась она лишь компенсацией в миллиард рублей, административными делами и штрафами. Аналогичная ситуация и с другими статьями, содержащими составы экологических преступлений, в то время как множество промышленных районов России находятся на грани экологической катастрофы : урановые выбросы в Зауралье, чёрный снег в Кузбассе, тонны отходов от металлургического производства в Ярославской области, тлеющий рудный карьер в Башкирии и т.д.

Охраняют ли нашу безопасность: статистика по убийствам, изнасилованиям, побоям и заражениям ВИЧ Количество осужденных за убийства по статье 105 УК РФ как по основному составу в России за 10 лет, действительно, снизилось в 2 раза. Если в 2009 году осужденных оказалось 13,5 тысяч человек, то в 2019 их стало 6,2 тысячи. Однако статистика Генпрокуратуры за 2017-й, например, говорит, что за год в стране произошло 13 293 убийства, но осужденных по статье 105 оказалось всего 8 тысяч, да и дел возбудили всего 8,7 тысяч: более 4 тысяч людей, погибших насильственной смертью, не опознали , а значит и дел на них не заводили. Объективность официальной статистики вызывает сомнения — снижение показателей по убийствам может достигаться из-за глухарей .

После декриминализации Путиным побоев и семейного насилия в 2017 году количество осужденных по статье 116 также снизилось: если в 2017-м дело завели на 18 тысяч человек, а виновными признали 4 тысячи, то уже в следующем году количество дел сократилось до 4 тысяч, а осужденных — до 1,9 тысяч. С 2009-го по 2016-й годы количество заведенных дел находилось в пределах от 85 до 58 тысяч, при этом от 62% до 67% дел прекращали из-за отсутствия состава преступления.

24% опрошенных «Медузой» россиян сталкивались с домашним насилием в ближайшем окружении или собственной семье / Иллюстрация: Enfemenino 24% опрошенных «Медузой» россиян сталкивались с домашним насилием в ближайшем окружении или собственной семье / Иллюстрация: Enfemenino И если судебная статистика показывает, что количество преступлений снизилось в 4, а то и в 20 раз, то реальная картина практически не меняется: за весь 2018 год зарегистрировали 21 тысячу бытовых преступлений, а только за первое полугодие 2019-го — 15 тысяч. Снижение количества преступлений по статье 116 достигается не эффективностью работы правоохранительных органов, а тем, что семейные побои просто переквалифицировали из уголовного преступления в административное. Проблема семейного насилия в России не только по-прежнему не решается, но и становится государственным бизнесом: в среднем за побои человека штрафуют на 5-30 тысяч рублей. Бьёт — значит любит, а за любовь надо платить.

Количество осужденных за изнасилование по статистике ФСИН за 10 лет также снизилось практически в 2 раза: если в 2009-м году через суд прошли 4604 человека, то в 2019-м завели менее двух тысяч дел. За время пандемии 2020-го число зарегистрированных изнасилований увеличилось на 11,3%. Но цифры совершенных преступлений и наказаний снова расходятся: в 2015-м полицейскими участками зарегистрировано 3 900 изнасилований, а понесли наказание всего 2700 человек, в 2014-м число изнасилований составило 4900, а обвинительных приговоров — 2900, в 2013-м на 4200 изнасилований пришлось также 2900 осужденных. Это объясняется тремя основными причинами: 1) только 10-12% жертв обращаются в полицию; 2) правоохранители принимают заявления только у каждой пятой обратившейся; 3) только в одном случае из трех удается добиться возбуждения уголовного дела.

В России можно подать в суд на человека, заразившего вас венерической болезнью или ВИЧ, однако, статистика по этим статьям минимальна. По 121 статье [Заражение венерической болезнью.] за 10 лет завели всего 36 дел, 18 из которых прекратили. По 122 статье [Заражение ВИЧ-инфекцией.] за 10 лет завели всего 626 дел, а прекратили из них 135, хотя количество заражённых в стране с 2009-го по 2019-й

выросло практически в 3 раза: с 500 тысяч до 1,4 миллиона.

А вот осужденных за педофилию в России с каждым годом становится всё больше: если в 2009-м через суд прошли 1827 человек, 522 из которых отпустили из-за отсутствия состава, то в 2019-м завели 3608 дел, правда, и отпустили 1193 человека. При этом в том же 2019-м году зарегистрировано 14,8 тысяч сексуальных преступлений против несовершеннолетних. В 2016-м таких преступлений зарегистрировали почти 11 тысяч, хотя через суд прошли только 3,2 тысячи человек, 600 из которых отпустили.

Не все зарегистрированные преступления превращаются в уголовные дела из-за палочной системы: когда дело сложно расследовать — за него в полиции могут не взяться, чтобы не портить статистику .

Защищают ли наши базовые права: незаконные задержания и госпитализации, доступ к информации и работа журналистов Каждый человек имеет право на свободу и неприкосновенность: это зафиксировано в 22 статье Конституции РФ, статье 3 Всеобщей декларации прав человека, и ч. 1 статьи 5 Европейской конвенции по правам человека.

Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом по статье 29.4 Конституции РФ.

Граждане Российской Федерации вправе собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование по статье 31 Конституции РФ.

Только с 2011-го по 2014-й год в России незаконно привлекли к уголовной ответственности более 14 тысяч человек, однако, по статье 127 «Незаконное лишение свободы» за 10 лет через суд прошли всего 3,9 тысяч дел, 12 человек оправдали, а 973 человека отпустили из-за отсутствия состава преступления.

Принудительная госпитализация в медицинские учреждения является одной из форм лишения свободы и часто используется как инструмент подавления политически неугодных граждан — митингующих, активистов и даже антипрививочников. По данным Центра психиатрии и наркологии имени Сербского, число проводимых судебно-психиатрических экспертиз растет: до 2013-го прирост подобных дел за год не превышал 1%, но за следующие два года их число увеличилось на 33,2% и составило 258,8 тысяч.

В 2018-м Госдума приняла поправки к Кодексу об административном судопроизводстве, по которым подавать иск о недобровольной госпитализации гражданина в психиатрическую больницу может не только руководитель медицинского учреждения, но и прокурор. Только в Петербурге в 2018-м году по решению суда в психбольницы поместили 221 человека.

Инфографика по открытым данным статистики «Достоевский» / Яна Климова, Дискурс Инфографика по открытым данным статистики «Достоевский» / Яна Климова, Дискурс При этом, по статье о незаконной госпитализации [Ст. 128 УК РФ — Незаконная госпитализация в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях.] в том же 2018-м в России осудили только 105 человек, хотя дел через суд прошло аж 1380. Процент оправдательных приговоров и закрытых дел по этой статье критический: в 2012-м их суммарный процент составил 96%, а с 2014-го не опускался ниже 92%.

Нулевая статистика: за что в стране вообще не судят Интересна также статистика по статьям, дела по которым практически не заводятся. Например, 140 «Отказ в предоставлении гражданину информации» — по ней за 10 лет через суд не прошло ни одно дело. То же самое и со статьей 149 «Воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них» — с 2009-го по 2019-й в судах также не рассмотрено ни одного случая, хотя мы знаем о множестве насильственных разгонов гражданских демонстраций в разные годы, чего стоит только согласованная с мэрией Москвы Болотная 2012-го . Похожая ситуация и со 144 статьей «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов»: к примеру, за 2018-й год по статье осудили всего одного человека, хотя случаев незаконных задержаний журналистов было множество — в начале года двух журналистов «Медиазоны» задержали за попытку попасть на судебное заседание по делу антифашиста Шишкина,

а на сентябрьских акциях протеста против повышения пенсионного возраста в Москве полицейские задержали и избили 18 журналистов.

По статье 301 «Незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей» показатели единичны: в 2018-м всего один осужденный по составу, как и в 2016-м и 2014-м. В 2019-м, например, 0 дел, прошедших через суд, хотя на летнем митинге в поддержку независимых кандидатов в Мосгордуму полиция задержала более тысячи человек, среди которых оказались писатель Виктор Шендерович и несколько журналистов. В том же 2019-м году произошло громкое дело о незаконном задержании журналиста Ивана Голунова, которому полицейские подбросили наркотики — их дело до сих пор рассматривают в суде .

И если нулевые статьи якобы защищают свободу граждан, то для защиты правоохранителей есть две отдельные — 318 «Применение насилия в отношении представителя власти» и 319 «Оскорбление представителя власти», по каждой из которых ежегодно судят от 6 до 10 тысяч человек. В сумме за 10 лет по этой статье виновными признали 178,6 тысяч людей.

Всех под одну гребенку: экстремисты и наркоманы Силы правоохранительной системы направлены на сохранение статистики преступлений: органам нельзя расследовать больше дел, чем в прошлом году, дабы не повышать планку на следующий — чтобы полицейские рассмотрели дело, при подаче заявления необходимо попасть в нужный «сезон», пока «квота» на преступления, по которым можно завести дело, ещё не исчерпана. Сами же «квоты» зависят от политического заказа: например, когда Госдума решает, что нужно срочно расследовать экстремизм — под статью попадают даже люди, просто сохраняющие картинки и мемы в интернете.

«Экстремистских» статей в УК РФ несколько: «Возбуждение ненависти и вражды» (282), «Реабилитация нацизма» (354.1), «Оскорбление чувств верующих» (148), «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» (280), «Призывы к сепаратизму. Вступила в силу в мае 2014-го после присоединения Крыма Россией» (280.1). Суммарно по этим статьям за 10 лет осудили 3,7 тысяч человек, причем большая часть приговоров приходится на последние 3-4 года. В случае с этими статьями в большей степени важны не цифры, а мотивы: «экстремистскими» признают не только лайки под сомнительными постами в соцсетях, но и призывы «бороться, чтобы Россия стала свободной».

«Народная» 228-я статья также становится источником «палок» для правоохранителей: если в 2009 количество осужденных по статье составило 105 тысяч человек, то сегодня по ней сидят уже 140 тысяч — это почти треть от общего числа заключенных в России. Особенностью применения этой статьи в том, что чаще всего дела заводят на потребителей, и обнаруженный объем наркотика оказывается немного выше «некриминального» (наказуемого в соответствии с КоАП), то есть уже «значительного» размера. За 10 лет через судебный конвейер прошли 1,3 миллиона человек, а средний процент оправдательных приговоров по 228-ой составляет всего 0,05%: даже если человек невиновен, он сядет в тюрьму с вероятностью в 99,95%.

Поддельные выборы: ответственность за вбросы несут учителя и пенсионеры Фальсификации выборов в России за последние 10 лет стали неотъемлемой частью избирательного процесса: завышения явок, вбросы, «карусели» [Передачи избирателям на участке уже заполненных бюллетеней.], массовые переписи протоколов — всё это остается практически безнаказанным, а на скамьях подсудимых оказываются пенсионерки и работники школ. Так, например, в 2016 году пойманных на вбросах в Белгородской области женщин оштрафовали на общую сумму в 105 тысяч рублей. Мотивацией мягкого приговора со стороны суда стали «положительные характеристики как по месту жительства, так и по месту работы, наличие грамот и поощрений за активное участие в выборах Президента РФ, депутатов Государственной Думы, Белгородской областной Думы, Поселкового собрания…».

Если проанализировать все статьи, касающиеся уголовной ответственности за нарушение избирательного процесса, можно прийти к неутешительным выводам. За последние 10 лет по статье 141 УК РФ «Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий» дела завели на 62 человека, 8 из них оправдали, ещё в 8 случаях — прекратили дело. Больше всего дел, 18 штук, рассмотрели в суде в 2009 году: в этот год, например, на выборах в Мосгордуму явку завысили на 13%, а результаты Единой России — на 20%. 15 дел завели в 2011-м — в этот год на выборах в госдуму аномальными посчитали 15

миллионов голосов за Единую Россию. В 2016-м завели 8 дел — тогда на выборах в Думу ЕдРу приписали 12 миллионов голосов.

Инфографика по открытым данным статистики «Достоевский» / Яна Климова, Дискурс Инфографика по открытым данным статистики «Достоевский» / Яна Климова, Дискурс По ст. 142 УК РФ «Фальсификация избирательных документов, документов референдума, документов общероссийского голосования» за 10 лет завели 330 дел, двое подсудимых оправдали и ещё 127 отпустили из-за отсутствия состава преступления. Чаще всего дела прекращали в 2018 (31 из 55 заведённых) и в 2019 годах (52 из 69 заведённых). Похожую статистику наблюдаем и по ст. 142.2 УК РФ «Незаконные выдача и получение избирательного бюллетеня, бюллетеня для голосования на референдуме, бюллетеня для общероссийского голосования» — по этой статье существует открытая информация только за 2018-й и 2019-й годы: при 25 заведенных делах 20 прекратили. Тем не менее на президентских выборах в 2018 году вбросы зафиксировали по всей России от подмосковных Люберец до Дагестана.

За что могут сесть представители власти: как лоялизм защищает и консервирует строй В декабре 2020-го Правительство РФ внесло в Госдуму законопроект об условиях освобождения чиновников от ответственности за коррупцию: госслужащий не виноват, если коррупция произошла «по независящим от него обстоятельствам», вроде пожара, эпидемии, забастовки, военных действий и ограничительных мер, принятых как российскими, так и иностранными госорганами.

Среди органов местного самоуправления по статье 285 «Злоупотребление должностными полномочиями» за 10 лет завели 7 953 дела, однако общее количество оправданных и отпущенных из-за отсутствия состава составило 2037 — более 25%.

За нецелевое расходование бюджетных, внебюджетных фондов и фондов на оборону в России практически не судят: по статьям «Нецелевое расходование бюджетных средств» (285.1), «Нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов» (285.2), «Внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений» (285.3), «Злоупотребление должностными полномочиями при выполнении государственного оборонного заказа» (285.4) за десять лет осудили всего 57 человек, однако только за 2019 год из бюджета страны украли 804 млрд рублей, а за последние 25 лет чиновники вывезли из страны активы на общую сумму в 750 млрд рублей.

Количество проходящих через суды дел о коррупции практически не меняется с годами, хотя число зарегистрированных взяток растет / Иллюстрация: Russia Insider Количество проходящих через суды дел о коррупции практически не меняется с годами, хотя число зарегистрированных взяток растет / Иллюстрация: Russia Insider Число осужденных за коррупцию выглядит внушительно: по статьям 290, 291, 291.1 и 291.2 УК РФ (получение и дача взятки, посредничество во взяточничестве и мелкое взяточничество) за 10 лет дел завели на 99 тысяч человек, при этом общее число оправданных и отпущенных по отсутствию состава — 6 тысяч людей. Однако цифры снова не сходятся: за 2018-й зафиксировали 27,1 тысячу коррупционных преступлений, а за 2019-й год — 13,8 тысяч, но общая сумма судебных приговоров в 2019-м году составила всего 8,6 тысяч. При этом динамика прошедших через суд дел не меняется с годами, хотя число зарегистрированных взяток с 2018-го по 2019-й выросло на 10%.

Казалось бы, всех этих противоречий могло и не существовать, будь судебная ветвь власти действительно независимой, однако по статье 305 «Вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта» за 10 лет осудили всего 18 человек.

Статистика по судебным приговорам математически демонстрирует, что судебная власть срастается с исполнительной: дела на госслужащих практически не заводят, а число оправдательных приговоров среди них гораздо выше, чем по гражданским делам.

Сквозь число приговоров последних десяти лет просвечивают тенденции, наметившиеся в судебной системе. Реальных виновников экологических преступлений, фальсификаций выборов и распилов бюджета практически не наказывают. Примерно треть убийств не раскрывается, проблема сексуального и домашнего насилия не

решается, людей пачками судят их по «народной» 228 статье с минимальной возможностью доказать невиновность. Число политических заключенных растет , а суды систематически лишают людей права на информацию и массовые собрания.

С 91-го года в стране не меняется Председатель Конституционного суда, 78-летний лоялист Валерий Зорькин. Вместе с его тридцатилетней несменяемостью консервируется и судебная система: обновление Конституции в 2020-м году узаконило зависимость судей от президента, а их назначаемость сверху, аффилированность судей с чиновниками, незаконные экономические связи с прокуратурой, ФСИН и спецслужбами приводят к тому, что суды становятся всё более неподконтрольной гражданам. Эффективность правоохранительной системы подтверждается только цифрами, далекими от реальности, а решения судов взятые в статистическом масштабе показывают предвзятость и незаинтересованность судебной системы в правосудии.

Глава 4

- Никак очнулся? – нагнувшись к самому лицу Владимира и обдав его тошнотворным запахом табака, промолвил седоватый старик. – Ну и, слава богу. Всю ночь мне спать не давал, то кричал, то бредил. Всё Ленку какую-то звал. Жену, небось?

Владимир молча смотрел на старика через вспухшие глазные веки. Ему казалось, что его лицо умерло навсегда. «Какой смешной дед, – подумал он. – Откуда он мог здесь взяться? А где здесь то? И где вообще я нахожусь?».

- Молчишь? – сказал старик. - Ну, молчи, молчи, коли тебе так хочется. А я вот сейчас нам с тобой чаёк с травкой заварю. Бабка моя знает в ней толк. Быстро на ноги встанешь.

Старик неспешно двинулся с литровой банкой к раковине, набрал воды, опустил туда кипятильник, воткнул в розетку и сев на кровать, стал копаться в своей сумке, что-то бубня себе под нос.

Только теперь Владимир стал ощущать на голове жёсткую марлевую повязку. Рядом с кроватью стояла стойка с системой для внутривенного капельного вливания. Прозрачная жидкость из бутылки по силиконовой трубке через иглу вливалась в вену. Множественные мелкие порезы на руках, были замазаны зелёнкой. Грудная клетка болела так, как будто по ней пробежал слон. Владимир вдруг закашлял, прикрыв ладонью рот, а когда убрал, увидел на пальцах ярко-красные капельки крови. Старик поставил на его тумбочку стакан с парящимся чаем.

- Ну вот, малость остынет и выпьешь.

Владимир слегка кивнул ему головой.

- Спасибо отец. Ты лучше скажи, где мы? В тюремной больничке?

- Типун тебе на язык. Не приведи господь на старости лет. – Он перекрестился.

- В госпитале.

Владимир с трудом улыбнулся.

- Шутник.

Дверь в палату тихо открылась. В накинутой поверх формы белой накидке вошёл военнослужащий. Ему было около тридцати пяти лет. Увидев лежащего на кровати Владимира, он сел на стоявший рядом стул.

- Здравия желаю Владимир Иванович! Как вы себя чувствуете?

Владимир посмотрел на него со злобой и недоверием. «А вот и опер примчался. Сломать суки хотят, - заподозрил он. – Ещё и деда сказочника подсунули, чаёк, сахарок, травка, муравка…».

- Слушай сюда мусор, - разъярённо произнёс Владимир офицеру. – Я уже сказал твоему подполковнику, что ничего подписывать не буду. Так и скажи ему, что я не боюсь сдохнуть. Мне только очень жаль, что у меня сейчас нет ни оружия, ни гранаты. Пустил бы вас твари в расход.

Офицер настороженно встал со стула.

- Извините товарищ подполковник, но вы меня либо неправильно поняли, либо не за того приняли. Я направлен сюда, чтобы сопровождать вас в штаб группировки войск ограниченного контингента в Афганистане. Я к вам от Андрея Викторовича Лопатина, заместителя начальника штаба. Помните ещё такого?

Владимира словно окатили ледяной водой.

- Что ты сказал? А ну-ка повтори!

Офицер повторил ровно то, что говорил минуту назад.

- Подожди-ка, - недоумённо произнёс Владимир, приподнявшись на оба

локтя. – Ты хочешь сказать, что приехал сюда за мной в тюрягу от Лопатина?

- Здесь не тюрьма Владимир Иванович, а военный госпиталь. А из колонии мы вас забрали ещё два дня назад. Но на тот момент вы были без сознания. Теперь нам с вами предстоит лететь в Кабул. Вас ждёт ваш батальон.

При слове «ваш батальон» у Владимира из глаз просочились слёзы, но он их не прятал. Лишь голос от волнения стал чуть дрожать.

- Ты кто по званию?

- Майор.

- Откуда ты знаешь майор, про мой батальон?

- Мне очень многое известно о вашем батальоне, товарищ подполковник.

- А ты знаешь майор, какие у меня служат пацаны? Я бы каждому из них давал героя! Жизнь готов за них отдать! Я на каждого погибшего отправлял в Москву прошения на орден мужества посмертно. А мне в ответ вот! – Владимир показал майору фигу. – Типа на-ка выкуси!

Ещё не дав себе толком успокоиться, Владимир резко приподнялся и хрустнув зубами от боли сел на край кровати. Самостоятельно вынув из вены иглу от капельницы, Владимир выпил из стакана весь чай и посмотрел на старика, который ничего не понимал в происходящем.

- Отец, спасибо тебе за чай. Прости, если можешь.

После чего он повернулся к офицеру штаба.

- Майор, а как же колония? Мне же дали десять лет!

- Владимир Иванович, в штабе вам всё пояснят. Нам пора. Нас с вами ждёт военный борт.

Загруженный под завязку оружием, боеприпасами и медикаментами, Ан-12 набрал заданную высоту и взял курс на город Баграм, расположенный в республике Афганистан, где находилась авиабаза Советских войск. Глядя в иллюминатор, Владимир пытался понять причину, по которой бывшее командование, решило вытащить его из заключения и вернуть в Афган. Ведь по приговору суда он был лишён специального звания и наград, опорочен всеми средствами массовой информации, освещающих деятельность вооружённых сил.

Но самой главной бедой для него, стала потеря семьи. Узнав о его аресте, жена взяла детей и уехала в неизвестном направлении. Об этом ему рассказал адвокат. После такого удара жизнь потеряла для него всякий смысл. «Что же теперь будет?» – спрашивал он себя, вглядываясь в пелену белоснежных облаков. Тогда, зная о жестокости Ахмад-Шаха Масуда, следователи недоумевали от одной только мысли: почему главарь такого мощнейшего бандформирования, имея ненависть к советским офицерам и солдатам, оставил Владимира в живых, когда тот пошёл к нему, чтобы вернуть своих солдат из плена. Ответ на этот вопрос был известен только Владимиру, но ни в ходе следствия, ни в суде, он его так и не раскрыл. Не раскрыл он его и для командования.

Дело было в тюрьме; двух ярусные кровати, стол, скамейка в бетонированные в пол, тусклый свет единственной лампочки, чифирь, нарды, карты. Стандартная тюремная обстановка кроме туалета, обычно тюремный сортир представляет собой дыру в полу "чаща Генуя" и перегородка ограждающая сортир от остальной части камеры, она из бетона высотой от пола чуть больше метра т.е. не до потолка. В таком клозете туалетные звуки и запахи слышны всем каторжанам, неважно в какой части камеры они находятся. Но в нашей хате было по другому, стоял полноценный унитаз огороженный от остальной камеры ДСП стеной от пола до потолка и такой же дверью, можно сказать как в квартире. Это давало возможность уединиться в толчке и заниматься своими делами, не беспокоя других арестантов.

И вот однажды очередная "жертва правосудия" решает воспользоваться "парашей", заходит в неё и закрывает за собой дверь. Примерно через три минуты из-за дверей туалета раздается грохот и звон, похожий на звук бьющейся посуды. Зеки обращают своё внимание в сторону сортира и не даром. Потому что не так давно, в этом туалете вскрыл себе вены молодой парнишка не выдержав тяготы и участи арестантской жизни. И вот один из зеков подошел к двери, постучал по ней и спросил "Эй!" Ты там живой?!" послышалось сдавленное "да, сейчас выйду". Через некоторое время в открывшейся двери туалета, взору арестантов предстаёт тело с спущенными штанами и трусами. Идёт не надевая их маленькими шашками к дверям камеры, обращаясь к остальным ЗК говорит "я унитаз разломал" и демонстрирует разрезанное, волосатое, кровавое "полужопие". Начинает в панике стучать в камерную дверь и кричать "начальник!" - звать тюремного охранника. Все начинают шутить и смеяться над несчастным, удивляться как его так угораздило, говорить ему; вены надо вскрывать на руках а не на "жопе", теперь ты по жизни порванный и должен новый унитаз.

Сломал он унитаз на части потому что сидел на нем в позе орла, на "кортах" но "белый друг" не потерпел такого унижения над собой и порезал зека, разломавшись на несколько частей. Через некоторое время открылся "кормяк" это маленькое открывающееся окно в камерной двери. В нем появилась морда вертухая и спросила "что за веселье?" один из смеющихся зеков ему ответил "у нас арестанту "жопу" порвали!" "смотри!". Раненый арестант начал показывать в позе полураком свою кровавую "жопу", тюремному охраннику. Тот позвал врача и вскоре неуклюжего зека увели из камеры, в тюремную больницу. После этого ЧП зеки ещё пару дней жили со сломанным унитазом и не "срали", потому что смыть за собой было не возможно, только по-маленькому ходили. Позже всех перевели в другую камеру. Но перед самым переселением, кто то все таки умудрился сделать "грязное дело" добавив тем самым работы тюремным сантехникам.

Этот несчастный случай произошел не со мной, это не я и "жопа" не моя:)

Глава 3

- Берись-ка за одну, а я за другую, - сказал молодому конвоиру, его, уже по годам зрелый напарник, цепко взявшись за окровавленное запястье лежащего без сознания зека. – Ты смотри, как изверги перестарались, дыхание то еле-еле теплиться. Держи пацан крепче. Потащили!

Издаваемый при волочении тела специфический шорох, схожий, разве что с трением мешка с комбикормом о грубый с выбоинами старый асфальт, имел своё эхо. И эхо это, просачивалось через зарешёченные окна в бараки, где, смешавшись с человеческим храпом, вылетало обратно в поисках пространства. Открыв массивную металлическую дверь, они занесли бесчувственное, ни на что не реагирующее тело в карцер и, бросив его на пол, вышли, гремя засовами.

Приехавший в колонию подполковник Маслов, стоя в кабинете у электрической плитки доваривал утренний кофейный напиток. «Самое время взбодриться» - рассудил для себя он. Впереди был обычный рутинный день, наполненный ненавистью к своей работе, к заключённым и вообще ко всему. Десятилетняя жизнь в тайге, выдавила из него напрочь радужный романтизм, заменив его на уже бесцветный автоматизм. Некоторые из дружков Маслова, так же руководившие подобными заведениями, к своей радости, приловчились иметь выгоду. Среди их сидельцев много экс-чиновников, что на блатном жаргоне - кабанчиков. Что ни передача - то склад: там и устрицы, там и деликатесы, коньяки, а то и что покруче. А к Маслову кабанчиков не направляют, разве что иногда политических. Или, к примеру, неугодных, как вот этот Богданов.

Отхлёбывая горячий напиток, подполковник услышал странный нарастающий гул. Во дворе колонии заключённые часто распиливали бензопилой привезённые из тайги стволы высохших деревьев, но этот звук не был похож на вой бензопилы. Одновременно с зазвонившим аппаратом внутренней связи в кабинет постучали. Словно ошпаренный, вошёл сотрудник конвойной службы. Маслов взял трубку и в то же время дал знак рукой конвоиру, чтобы тот пока помолчал.

- Да, да, слушаю. Что? Какой ещё вертолёт? Где садится? У ворот? Что за хрень ты несёшь?

Перепуганный конвоир больше молчать не стал и подтвердил, что у ворот приземляется военный вертолёт.

Маслова не на шутку затрясло.

- Быстро огневую группу к воротам! Я иду туда!

У ворот во дворе колонии уже стояло несколько вооружённых автоматами конвоиров. Одни спешно застёгивали наспех накинутые бронежилеты, другие надевали каски. К тому моменту, когда к воротам подбежал подполковник, двигатель вертолёта смолкал, а вскоре и затих совсем. Вышедший со двора колонии Маслов, увидел в пятидесяти метрах от ворот военный вертолёт МИ-24. Он приказал закрыть за собой ворота, а сам направился к вертолёту. Тем временем, из МИ-24 вышел офицер в звании полковника, который также направился к Маслову. Представившись офицером штаба округа, он достал из портфеля какой-то документ, напечатанный на листе, и протянул Маслову. Тот стал внимательно его изучать. Иногда он отвлекался от чтения, смотрел на офицера, делал изумлённое лицо и вновь возвращался к тексту. В конце концов, документ был Масловым прочитан.

- Я понимаю, что это приказ моего руководства, - сказал начальник

колонии, - но он не закреплён решением суда. А без решения суда я не смогу передать вам заключённого.

Офицер штаба округа обернулся к вертолёту, дав кому-то знак рукой. К нему подбежал очевидно связист и передал трубку спутниковой связи. Тот набрал номер и дождавшись абонента, произнёс: «Он требует решение суда». Затем офицер, понятливо кивнув головой, протянул трубку Маслову. В телефонном разговоре последний практически не участвовал, он лишь слушал доносящийся из телефонной трубки голос собеседника. Выражение его лица менялось, дыхание стало учащённым. Наконец побледневший и испуганный начальник колонии смог произнести единственное за весь разговор слово: «Виноват».

Офицер штаба забрал из его трясущейся руки телефонную трубку, вернув аппарат связисту.

- Подполковник, у вас есть пятнадцать минут, чтобы доставить к вертолёту заключённого Богданова с его вещами и личным делом.

Развернувшись, начальник колонии быстрым шагом направился к воротам и войдя во внутренний двор, подозвал к себе своего заместителя и начальника караула.

- Где сейчас Богданов?

- В карцере, товарищ подполковник.

- Оба, бегом ко мне в кабинет. В шкафу возьмёте спирт и весь вольёте ему в глотку. Весь! И не дай Бог, он его не выпьет! Я с вас тогда шкуру спущу!

Измотанный ожиданием Маслов, прохаживаясь вдоль ворот, нервозно озирался, то на стоявшего у вертолёта офицера, то в сторону бараков. В конце концов из-за поворота, что у церкви, сопровождаемые собачьим лаем, появились конвоиры, везущие на санях заключённого. «Неужто прокатило» - облегчённо вздохнув, подумал Маслов.

- Идут, идут, - сказал он громко офицеру штаба, показав ему рукой на приближающихся к воротам подчинённых.

Богданов, с разбитым в кровь лицом, с многочисленными порезами на шее, с полуоткрытыми глазами, лежал на санях, прикрытый на половину старым, вонючим овчинным тулупом. Он не связно что-то бормотал себе под нос и жутко матерился.

- Что с ним? – спросил офицер у начальника колонии.

Маслов сделал сочувствующее лицо.

- Да ерунда. Вчерась, он подрался с сокамерниками, те, конечно, немного ему наваляли. Мы их разумеется за это в карцер, а его, - подполковник кивнул на Богданова, - малость уважили, водочки налили, в санчасть положили, чтобы не раскис совсем. Жалко ведь мужика, всё же афганец, орденоносец.

Взяв документы на заключённого, офицер дал команду солдатам аккуратно занести Богданова в вертолёт. Через минуту МИ-24, подняв огромное снежное облако, скрылся за таёжной сопкой.

Прочитал я тут в одном посте (Моя милиция меня бережёт. Краткая история про маньяков) про одного мерзкого уёбка.

Попков Михаил Викторович, 1964 г.р.:

Погон младшего лейтенанта дорисовал я, потому как это животное уволилось из органов ровно с этим званием (сразу после его получения, чем, кстати, удивил коллег).

А до этого был младшим сержантом и (внимание!) даже будучи одетым в форму, совершал преступления.

А больше всего меня зацепил вот такой эпизод:

Нераскрытым, Карл!

Это что? Круговая порука?

Честь мундира?

Да, история не терпит сослагательного наклонения, но как же бомбит, что можно было спасти чьи-то жизни, поймав эту суку раньше.

Кстати, убивать Попков перестал не потому, что его в конце-концов поймали, а потому, что стал импотентом из-за запущенного венерического заболевания.