АРСЕН. А что вы имели в виду, когда говорили про симметрию?
ИВАН. Гы... И правда симметрично!
ДОКТОР. Это я так пошутил. Чёрный юмор доктора. Извините.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Не, ну на передовой ещё тот цирк! Но я не знал, что он и в больнице продолжится.
ИВАН (смеётся). Да, доктор у нас с юмором.
АРСЕН (тоже со смехом). Для симметрии, блин. Симметричный доктор.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Да мы не обижаемся. Всё нормально. Действительно смешно.
Пациенты хихикают. Доктор отходит в сторону и что-то пишет на прикроватном планшете.
ДОКТОР (обращаясь к медсестре). Добавишь вот это прямо в физраствор, и через часик прокапаем.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Жалко, что хоть одну не удалось сохранить.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Это точно.
Раненые смеются. Доктор уходит.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Ваня, а тебе чем ногу оторвало?
ИВАН. На «Лепесток» наступил.
АРСЕН. Под ноги не смотрел. Чёрт знает о чём думал. На небе звёзды считал.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. А тебе чем, Арсен?
АРСЕН. Противопехотная мина. Как у взрослых.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Тоже звёзды считал?
АРСЕН. Нет. Я споткнулся и оступился, а тут эта гадость. А у вас чего так?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. А ко мне «Три топора» прилетело. Импортный гостинец. Да-а-а... Я за бетонным забором стоял, а он на столбиках. Голову и всё остальное мне заборчик-то сохранил, а вот ноги осколками посекло.
ИВАН. Да вы, Владимир Николаевич, у нас блатной. От импортного оружия пострадали. НАТО, мать его. Не то что мы, доморощенные.
АРСЕН. Да. За ранение от натовского оружия должны повышенную пенсию давать.
Входит медсестра, проверяет капельницы, добавляет в них новые лекарства.
МЕДСЕСТРА. Смеётесь? Улыбаетесь? Это хорошо. Это чудесно. На горшочек никто не хочет?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. В следующий раз.
АРСЕН. А кроме горшочка что ещё можете предложить, сестра?
МЕДСЕСТРА. Клизмочку могу предложить. Хотите?
АРСЕН. Я другие части тела имел в виду. Что вы к моей попе привязались?
МЕДСЕСТРА. Я? Да ладно вам. (Затем обращаясь к новенькому.) Владимир Николаевич, вы как себя чувствуете?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Нормально. А что?
МЕДСЕСТРА. К вам жена приехала. Уже часа два ждёт. Доктор сказал, что можно.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Вот неугомонная! Быстро она, быстро. Зови мою Леночку.
Медсестра ставит стул у кровати Владимира Николаевича и выходит из палаты. Вместо неё появляется Елена. Она проходит к кровати мужа и садится на стул.
ЕЛЕНА. Здравствуйте, ребята! Володя, ну ты как?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Привет, моя хорошая! Я нормально. Вот лежу, отдыхаю. Быстро ты приехала.
ЕЛЕНА. А я, как только твой командир позвонил мне, сразу собралась и поехала. Ключи я Серёже отдала. Он за квартирой присмотрит: цветы полить, кота накормить. Кот повадился по столу гулять. Представляешь? Когда никого нет, он потихонечку залезает на стол и ходит по нему, важный такой. Но всё время оглядывается, чтобы никто не видел. Когда я захожу в комнату, он сразу шмыг под стол и сидит как ни в чём не бывало.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Леночка...
ЕЛЕНА. Ой, я же тебе привезла гостинцев. Я у вашей сестрички оставила, в холодильнике. Очаровательная женщина! Всё мне рассказала. Про лечение сказала, про всё. А я вам холодильник забила. Там килограмм сала с мясом. Вкусное. Из деревни осенью привезли. Оно вымочено и чесноком натёрто. Запах, конечно, но зато все микробы на подлёте убивает. Потом рыба. Я три кило притащила. Руслан с Камчатки прислал. Сам коптит. Не рыба, а сказка. Необыкновенной вкусноты! И совсем не солёная, хоть и морская. А ещё банка с квашеной капустой. С яблоками, как ты любишь.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Леночка...
ЕЛЕНА. Яблок ещё кило захватила. Вам же сейчас витамины нужны, чтобы иммунитет восстановился, чтобы раны зажили. (Она начинает плакать.)
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Леночка...
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Я давно хотел спросить тебя.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Сашка Прицепов долг отдал? Десять тысяч занимал на месяц.
ЕЛЕНА. Отдал на прошлой неделе. Я же тебе написала об этом.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Да? Видимо, забыл или не прочитал. Забегался что-то.
ЕЛЕНА. Отдал. А перед моим отъездом прибежал с бутылкой водки и говорит: «Передай. Это обеззараживающее».
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Ты и водку привезла?
ЕЛЕНА. Нет, конечно. Я эту бутылку чуть об его голову не разбила.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Как там дети?
ЕЛЕНА. Нормально. Тебе привет передают, ждут тебя домой. Все здоровы, слава богу. Всё хорошо у нас.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. А тёщиных грибочков привезла?
ЕЛЕНА. Конечно. Белых. Ты знаешь, у неё особенные баночки есть, где только малюсенькие грибочки. Две такие баночки в холодильнике стоят. Она сказала, для тебя лично. Ребят тоже угости. Вкусные – ужас! Ребята, вы грибы любите?
АРСЕН. Очень люблю, особенно тёщины.
ИВАН. А апельсинов не привезли?
ЕЛЕНА. Нет, апельсинов не привезла. Но если надо, то я сбегаю, куплю. Тут рядом магазин, там апельсины есть. Я видела. Женщина покупала. Принести?
ИВАН. Не надо. Я просто спросил. Я пошутил. У нас полно апельсинов.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Леночка, как ты всё это дотащила?
ЕЛЕНА. До вокзала меня Серёжа довёз, а дальше люди помогали. Как узнают, что я к мужу в госпиталь еду, так сразу все кидаются помогать. (Она снова начинает плакать.)
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. А остановилась где?
ЕЛЕНА. Так я сразу в госпиталь. Пока ждала, когда ты проснёшься, с сестричкой вашей договорилась. У неё место есть. Как раз за детишками её присмотрю. У Ольги их двое и мама старая, которая болеет. Я заодно и ей помогу, и к тебе ближе буду.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Хорошо.
В палату входит медсестра.
МЕДСЕСТРА. Всё в порядке?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Всё хорошо.
МЕДСЕСТРА. Елена Олеговна, давайте вы завтра придёте? Мальчики устали. Я им сейчас лекарства дам, и они будут баиньки. А я вас домой отведу. Вам тоже поспать надо. Вы утомились. Подождите меня в коридорчике, пожалуйста.
ЕЛЕНА. Да, да, конечно. Володя, ты тут не это...
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Чего?
ЕЛЕНА. Ты знаешь чего. Веди себя соответственно.
Медсестра, поочерёдно обходя кровати, вкалывает в каждую капельницу лекарство. Елена покидает палату.
МЕДСЕСТРА. Всё будет хорошо. Просто всем надо отдохнуть.
АРСЕН. Сестра, а когда нам костыли выдадут?
МЕДСЕСТРА. Да что вы на этих костылях зациклились? Прям фетиш какой-то.
АРСЕН. Ну хотя бы кресло-каталку.
МЕДСЕСТРА. Каталка вам зачем, Арсен?
АРСЕН. Да вот подкатить к вам хочу, но не на чем.
МЕДСЕСТРА. Кобелино, я в следующий раз вам в лекарства ещё брома накапаю, чтобы желания подкатывать не возникало.
АРСЕН. Мои чувства к вам, дорогая Ольга, никаким бромом не испугать.
МЕДСЕСТРА. Спокойной ночи! Спите, отдыхайте.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Арсен, ты прекращай к нашей сестричке клеиться.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. У тебя сёстры и братья есть?
АРСЕН. Есть. Брат и две сестры.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Ты же своим сёстрам всякие сальности не говоришь, надеюсь?
АРСЕН. Конечно нет. Вы это к чему?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Я это к тому, что Ольга – наша сестра. Сестрёнка наша. А к сёстрам отношение должно быть уважительное. И вообще, отстань ты от неё.
АРСЕН. Понял, не дурак. Постараюсь. Но не обещаю. Натура у меня такая, и язык без костей.
АРСЕН. Да чего вы ко мне пристали? Сделал женщине пару комплиментов, так заклевали прям.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Не обижайся, но как-то ты перебарщиваешь.
ИВАН. Точно, перебарщивает.
АРСЕН. Не буду больше. Всё.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Арсен, а ты откуда родом?
АРСЕН. Дербент. Самый красивый город на земле.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Дагестанец?
АРСЕН. Мы с Ваней на эту тему сегодня беседовали. Русский я.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Ну, на войне все русские. А ты, Иван, откуда?
ИВАН. Московская область, город Протвино.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Москвич?
ИВАН. Нет. Москва и область – это разное. Хотя можете считать, что москвич.
АРСЕН. А вы откуда, Владимир Николаевич?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. А мы-то со Львова.
ИВАН. Так вы тогда вроде должны быть на той стороне, а не с нами в палате.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. На той стороне фашисты, Ваня, а все порядочные люди на этой стороне.
АРСЕН. То есть по национальности вы украинец?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. На три четверти. И ещё четверть – бабка-татарка. Зато Леночка у меня русская.
ИВАН. Так а как же вы со Львова-то сюда попали?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Мы в девятнадцатом переехали в Брянск. У Леночки там родня. Она у меня учительница. Преподаёт русский язык и литературу.
АРСЕН. И как? Обратно не тянет?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Тянет. Львов – очень красивый город.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. А люди везде одинаковые. Вот Булгаков писал, что москвичи всё те же, только квартирный вопрос их испортил. Так и Львов: люди всё те же, но квартирный вопрос... Хотя называется этот квартирный вопрос по-другому. Но суть та же.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Что-то меня вырубает. Глаза закрываются.
ИВАН. Это медсестра нам снотворного вколола. Вы просто после операции, на вас быстрее действует.
АРСЕН. Жена у вас замечательная.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Да. Я с ней познакомился после развода, десять лет назад. Бухал я, а она что-то ко мне прицепилась. Выхаживала, как младенца, а я бухал. Но потом она ушла. Я неделю посидел и позвонил ей. Говорю: «Что-то не пойму, почему мне плохо. То ли с похмелья, то ли потому, что тебя рядом нет». А она сказала, чтобы я хотя бы пару дней не пил, и если лучше не станет, то это не от водки.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Лучше не стало. Но с тех пор я не пью совсем. И мы вместе.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Да у неё двое, взрослые уже, и у меня от двух браков, тоже взрослые. Засыпаю я...
АРСЕН. Мне бы тоже такую жену.
ИВАН. У тебя уже есть одна.
АРСЕН. Есть. Молодая и глупая.
ИВАН. Вырастет. Главное, она не предаст.
АРСЕН. Родственники не позволят.
ИВАН. Не в родственниках дело. Хотя и в них тоже.
Мужчины молчат. Медленно гаснет свет.
АРСЕН. Тяжело тебе, Ваня?
ИВАН. Тяжело, очень тяжело. Нога так не болела, как сердце сейчас. Больно мне.
АРСЕН. На войне тоже тяжело было.
ИВАН. На передке легче. Там всё ясно: кто враг, кто друг, куда стрелять, куда идти. А тут...
АРСЕН. Всё будет хорошо. Ты спи. Нам сестричка Олечка что сказала? Сон и кашка. Спи, боец. Кашка и сон. Всё у нас будет хорошо.
АРСЕН. А вот окрепнем, выдадут нам костыли, и мы тут такое устроим!
ИВАН. Вот ты неугомонный со своими костылями. Спи, братан.
В помещении воцаряется темнота.
Та же палата. Свет погашен. Белеют три кровати. Луч света в углу освещает икону. К ней подходит медсестра, зажигает свечку и становится на колени.
МЕДСЕСТРА. Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный дай нам на сей день и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила, и слава, Отца и Сына, и Святого Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
