Здравствуй, дорогой читатель! Настало время для нашего нового путешествия. На этот раз мы отправимся очень далеко как географически, так и по времени. И поговорим о самой крупной бойне в школе.
Для нас, жителей России, это однозначно 1-3 сентября 2004 года, Беслан. Страшнейший теракт в нашей стране, унесший жизни 334 человек. Несколько лет назад я ездил в командировку во Владикавказ и не упустил возможности посетить школу №1 в Беслане. Сейчас на месте того печально известного спортзала построен мемориальный комплекс. Сама школа законсервирована и туда попасть невозможно. Но в спортивный зал, где провели три ужаснейших дня своей жизни заложники, вход свободный. И даже у такого циничного и бесчувственного человека как я, по спине пробегали мурашки от вида гор детских игрушек и бутылок воды, которые посетители несли с собой.
Я был там в конце августа и во всем Беслане невозможно было найти в продаже мягкую игрушку - все несли к школе. И их вид, веселых, улыбающихся, резко диссонировал с тем безмолвным ужасом и человеческой трагедией, которые символизирует это наполовину разрушенное здание.
Мемориал на месте спортивного зала школы №1 города Беслан и кладбище Город Ангелов
Но мы сегодня поговорим о еще более кошмарной бойне, где количество жертв в несколько раз превышает Беслан. Это расстрел в школе Санта-Мария, город Икике, регион Тарапака, Чили. И весь ужас этой трагедии не только в количестве жертв. Самое страшное в том, что это не был теракт. Это не была вспышка безумия одного или нескольких человек. Это было подавление рабочей забастовки, убийство людей, борющихся за свое право на улучшение условий труда и достойную его оплату. Это была показательная казнь тех, кто выступил против коррумпированной насквозь государственной машины. И стреляли в рабочих не террористы, а те, кто должен был их защищать - армия их страны.
Фотография школы Санта-Мария и площади Мануэля Монтта от 1910 года. Отлично видно, что школьный двор буквально выходит на площадь.
Люди начали селиться в тех местах еще более 9 тысяч лет назад. То есть, почти сразу после миграции первых людей в Южную Америку. Сам город Икике был основан в 16 веке и изначально был частью вице-королевства Перу. Город расположен на побережье Тихого океана в пустыне Атакама - самом засушливом месте нашей планеты. Жил Икике за счет добычи нитрата натрия и гуано.
Гуано - разложившиеся естественным образом остатки помета морских птиц. По сути, перебродившее птичье дерьмо. Это очень ценный для 16-19 веков ресурс и за него даже велись настоящие войны. Все дело в том, что гуано содержит 9% соединений азота, 13% соединений фосфора и применялось не только как удобрение, но и как сырье для производства пороха и тротила. Правящие элиты Перу и Боливии сказочно озолотились к 1870м годам именно на торговле гуано, а право на добычу этого ценного стратегического ресурса привели даже ко второй тихоокеанской войне, в которой чилийцы отобрали у Перу и Боливии все зоны добычи селитры, включая и острова с тысячелетними наслоениями гуано. Но где большие деньги, там и большие проблемы. Чили накрыло "говеное гуанное проклятье", заключающееся в астрономическом расцвете коррупции среди чиновников и военных.
Условия жизни в Икике отлично были описаны Чарльзом Дарвином во время его путешествия на "Бигле" в 1835 году. Город крайне нуждался в предметах первой необходимости, таких как вода и дрова. После было землетрясение Арика 1868 года и землетрясение Икике 1877 года. И вот на границе 19 и 20 веков на фоне разрушительных землетрясений, тотальной коррупции в армии и чиновничестве, отсутствия у рабочих хоть каких-то прав, в Чили обостряется социальный вопрос, в основном связанный с проблемами ухудшения жизни и труда в горнодобывающих центрах страны. В начале 20 века произошла целая серия забастовок и иных беспорядков, последней из которых и стала интересующая нас забастовка шахтеров селитры.
Забастовка 18 пенсов
10 декабря 1907 года в провинции Тарапака началась всеобщая забастовка, которая была названа по размеру заработной платы, которую требовали рабочие. Группа бастующих направилась в портовый город Икике, неся флаги Чили, Перу, Боливии и Аргентины. Постепенно к процессии присоединялись все новые и новые люди, что привело к остановке всей торговли и промышленности на севере Чили. А 16 декабря по прибытии в Икике протестующие опубликовали меморандум, где выдвинули свои требования.
В то время как монеты отменяются и оплата начинает осуществляться законным платежным средством, каждый офис и его управляющий, представляющий его и обещающий соблюдать правила, соглашаются принимать токены от любого другого офиса наравне со своим собственным, выплачивая штраф в размере 50 000 песо за каждый отказ сделать это.
Дневная работа оплачивается по фиксированной ставке 18 пенсов. Широкая и абсолютная свобода торговли на нитратном заводе.
Общее покрытие железными решетками всех рудоварных котлов и отстойных котлов на заводах по производству селитры под страхом возмещения в размере от 5000 до 10 000 песо каждому работнику, получившему травму в результате несоблюдения настоящего положения.
На каждом заводе по производству селитры должны быть установлены весы и стержень на открытом воздухе рядом с магазином компании для сравнения весов и мер.
*По желанию работников будут предоставлены бесплатные площадки для проведения вечерних школ.
Начальник не может загружать конфискованную руду в рудоварни. (Это было дополнительным источником заработка для нечистых на руку чиновников. Рабочие, естественно, долю от такого "левого" товара не получали. Прим. автора).
Ни руководитель, ни какой-либо работник предприятия не имеет права увольнять работников или их руководителей, принявших участие в текущем движении, без предварительного уведомления за два-три месяца или без выплаты компенсации в размере от 300 до 500 песо.
В будущем для работников и руководителей будет обязательным 15-дневное предварительное уведомление в случае расторжения договора.
После принятия настоящих условий они будут изложены в письменной форме и подписаны руководством и назначенными представителями работников.
Требования более чем разумные. Но если учесть, что делегации к правительству Чили отправлялись и в 1901, и в 1903, и в 1904 годах и остались неуслышанными, шансов, что эта забастовка достигнет своих целей было мало. Рабочие были в таком отчаянии, что к 21 декабря количество бастующих достигло 10 (по некоторым данным 12) тысяч человек: рабочих, их жен и детей.
Обстановка на 21 декабря 1907 года
Люди, в основном, собирались на площади Мануэля Монтта и в школе Санта-Мария. Петиция тем временем "зависла". Все дело в том, что владели нитратными фирмами в то время англичане. И им было наплевать на требование черни. Рабочие просили правительство заступиться за них, выступить посредником между рабочими и боссами фирм, но боссы отказались вести любые переговоры, пока рабочие не вернутся на свои места.
19 декабря в провинцию Тарапака прибыли титулярный интендант Карлос Истман Кироги и генерал Роберто Сильва Ренард, начальник Первой военной зоны чилийской армии. Их прибытие было встречено большим воодушевлением среди рабочих - правительство поддержало петицию 1904 года, но ее требования не были пока исполнены. Прибытие таких высоких чинов люди восприняли как шаг навстречу. Но это было ошибкой. Прибывшие передали бастующим приказ покинуть площадь и школу и собраться на ипподроме, где их погрузили бы в эшелоны и отправили домой. Рабочие отказались, так как поняли, что стоит им вернуться на работу, их петицией точно так же подотрутся.
Еще одна фотография площади Мотта, датированная 21 декабря.
20 декабря представители бастующих провели встречу с интендантом Истманом, но одновременно с началом встречи в СМИ был опубликован указ о введении осадного положения, что приостанавливало действие любых конституционных прав. Но это еще было не самое страшное. Пока шла встреча, на заводе по производству селитры в Буэнавентуре группа рабочих со своими семьями попыталась покинуть фабрику. Войска открыли огонь по мирно идущим людям. В результате погибло шестеро рабочих, еще несколько десятков были ранены.
21 декабря состоялись похороны убитых, после чего рабочим приказали перебраться на ипподром. Но люди отказались менять место дислокации, так как по дороге на ипподром по ним могли отработать военные корабли, выстроившиеся вдоль идущей по побережью дороги.
Бойня
В половине третьего ночи в дело вступил генерал Ренард. Он сообщил лидерам рабочего комитета, что если забастовка не прекратится через час, то войска откроют огонь. Лидеры рабочих уходить отказались, как и большинство собравшихся. Площадь покинула лишь небольшая группа людей.
А через час на площадь и к школе пришли военные. Лидеров забастовки, стоявших на крыше школы, убили первым же ружейным залпом. Толпа, осознав, что единственный их шанс выжить - отобрать оружие у солдат, рванула к бойцам, но была обстреляна из винтовок и пулеметов. Толпа рассеялась, открыв путь к школе. Там солдаты устроили натурально кровавую резню, открыв беспорядочный огонь по зданию школы, по детским площадкам, по женщинам и детям, не обращая внимания на мольбы о пощаде и крики детей. Вооруженные группы обошли все здание, расстреливая людей в каждом кабинете.
"Между 3.30 и 4 часами дня в школе Санта-Мария царило ужасное ожидание. Армейские войска направляли свои ружья на рабочих и крышу, где на постоянном собрании собирались директивы движения. Что касается пулеметов в руках матросов на кораблях в заливе, то они были направлены прямо на тесные ряды «пампинос». В это время прибыл полковник Роберто Сильва Ренард, верхом, как Наполеон на белом коне, на этот неравный бой. Горнист рядом с ним издал несколько сигналов, что вызвало одну из тех пугающих тишин, которые так часто являются прелюдией к ужасным событиям. Полковник приказал горну позвать «внимание» и отдал приказ о преступлении. Он холодно отдал приказ стрелять. Грохот выстрелов был оглушительным"
Эливс Лаферте, очевидец и в 1930х годах сенатор Чили от коммунистической партии
Большая часть забастовщиков выжила и была позже репрессирована. Правительство Чили приказало не выдавать свидетельства о смерти убитых в ночь с 21 на 22 декабря. Жертв этой бойни похоронили в братской могиле на городском кладбище. До 1940 года останки не эксгумировались, а позже они были перезахоронены во дворе городской судебно-медицинской службы. Количество жертв до сих пор оспаривается.
Бастующие на площади Мотта
В официальном докладе генерала Ренара указана цифра 140, а свидетель резни доктор Николас Паласиос считает, что погибло 195 человек. Однако, учитывая, что к моменту бойни на площади и в школе находилось более 10 тысяч человек, обе эти цифра считаются заниженными как минимум на порядок. Иногда в связи с этой трагедией звучит другое число: 3600 жертв. Однако, это тоже довольно далеко от истины и, скорее всего, является манипуляцией. Наиболее вероятное количество погибших составляет от 2000 до 2500 человек.
Последствия
Когда стихли выстрелы и рабочих саблями загнали обратно на их рабочие места, генерал Сильва Ренард представил правительству свой отчет. Свою роль в данном документе он сильно занизил, полностью обвинив в трагедии рабочих. Впрочем, это было лишнее - реакция Национального конгресса оказалась довольно вялой.
Антонио Рамон, фото сделано в полицейском участке после покушения на Сильву Ренарда
Генерал Ренард проживет еще 13 лет. В 1914 году испанский анархист Антонио Рамон, сводный брат погибшего при бойне Мануэля Ваки, решил. что пора отомстить. Он купил кинжал и немного стрихнина. 14 декабря 1914 года Антонио встретил Ренарда около офиса генерала и принялся бить его кинжалом, нанеся семь ранений в спину и голову. Генерал принялся кричать и звать на помощь. Рамона схватили случайные прохожие. Тогда убийца принял имевшийся у него стрихнин, но тут его подвел организм - Антонио проблевался и яда, оставшегося в организме, не хватило на самоделита.
Художественная реконструкция покушения Рамона
Уже под стражей он будет отрицать причастность к покушению кого-то другого, а рабочие организации принялись собирать деньги на защиту Рамона. В итоге он получит всего пять лет тюрьмы, чтобы после освобождения исчезнуть со страниц истории.
А вот генерал Ренард хоть и пережил нападение, но последствия были ужасны: он полностью утратил мимику половины лица и ослеп. В таком жалком инвалидном состоянии генерал проживет оставшиеся ему шесть лет и умрет 7 июля 1920 года. Его похоронят со всеми почестями на общем кладбище Сантьяго, а его имя присвоят артиллерийскому полку №3, дислоцированному в Консепсьоне. Только спустя 100 лет после бойни в Икике справедливость будет восстановлена. Во время мероприятий, посвященных памяти бойни имя генерала Ренарда будет удалено из названия полка.
Изменения в жизни простых работяг начнутся только в 1920х годах, когда будут введены минимальные трудовые стандарты: обязательная оплата законным платежным средством, максимальная продолжительность рабочего дня, минимальный размер оплаты труда и другие нюансы. Это будет во многом обусловлено деятельностью профсоюзов, которые станут одними из самых сильных в мире.
О самой бойне долгое время молчали. Полноценно о ней начали вспоминать в 1950е годы, когда были написаны несколько книг и песен. В 1975 году Умберто Солас снимет фильм "Кантата де Чили", полностью посвященный бойне в школе Санта-Мария.
