Когда-то в Чугаде жил Ветряной Вок. Я хорошо его помню – худой старик с косматой бородой, в которую были вплетены различные вещицы. Детям они очень нравились. Да и дети нравились ему. Бывало, в дождливые дни все собирались в центральном пабе – и взрослые, и дети, и старики. Женщины обычно усаживались в кружок и доставали рукоделие, мужчины обсуждали работу, которую не смогли продолжить из-за разгулявшейся погоды, а дети… дети тянулись к Ветряному Воку.
Ветряной Вок всегда сидел под лестницей и попивал мятный чай. А когда в паб заваливались дети, еще мокрые от дождя, он откладывал свой чай, и взгляд его как будто начинал светиться в предвкушении приятного времяпровождения. Дети садились вокруг него, показывали на какую-нибудь штучку в его бороде, и он начинал свой удивительный рассказ.
Рассказчик он был отменный – дети слушали, открывая рты от удивления. Да что дети, даже взрослые иногда были не прочь послушать его. Самая любимая слушателями история начиналась, когда старый Вок указывал на нечто самое странное из всех его странных предметов в его странной бороде. Это нечто было небольшой сферой, сплющенной с полюсов. Эта сфера была заключена в три серебряных кольца, а внутри неё парила пыль. Самая чудесная пыль! Она переливалась от тёмно-синего до искрящегося зелёного. Она не просто парила, её частички как будто подчинялась неведомой силе, которая заставляла их выписывать необыкновенные движения подобные танцу. Сфера словно гипнотизировала. А вместе с тем все погружались в гипноз под мягкий, убаюкивающий говор Вока:
- Когда-то очень давно я был немногим старше вас. Мой хвост не волочился за мной, а бодро стоял торчком. Я был наказанием для своей матери – мальчишка сорвиголова. Если где-то был шум – значит я там. Если кто-то громко вопил, значит, я был там. Если где-то что-то падало, я был там. Я не мог спокойно сидеть, я был сразу везде. Ну, какой мальчишка, скажите мне, будет вести себя как паинька? В мальчишке столько запала, что прямо ух! Он должен все знать, все пробовать, все уметь, его нос должен быть везде. Но в очень редкие моменты, я вдруг останавливался, как будто для передышки. Делал паузу, чтобы запомнить всё вокруг. Я вам тоже советую – остановитесь посреди своей ежедневной суеты, за этой суетой вы не замечайте всей прелести окружающего вас мира. Остановитесь. Посмотрите на небо, сделайте глубокий глоток чистого воздуха. Почувствуйте, что вы живёте, а не наблюдайте за своей жизни развитием. Внимательно осмотритесь вокруг. И вы заметите столько нового и прекрасного вокруг.
В тот день я шёл в встрячный прилесок. Матушка поручила мне собрать мяту. Накануне был сильный ливень, и вся дорога была в лужах. Но сегодня было тепло, небо было чистое, светило солнце. Я шёл по этим лужам и насвистывал популярную в то время среди мальчишек песенку. Мне было так хорошо, что я решил остановиться и запечатлеть в своей памяти всё это. Эх, если бы только можно было закупорить эти воспоминания, ощущения и доставать их в промозглые дни...
Моё внимание привлекли лужи. Не сами лужи, а мир внутри них. Вы никогда не замечали этого? В луже в такой солнечный день отражается так много. И самое интересное, не просто отражается. Возникает ощущение, что это целая глубокая пропасть. В которой, казалось бы, все тот же мир, но только вверх тормашками. Я просто не мог оторвать взгляд. Вот надо мной небо - подо мной небо. Вот над моей головой плывут облака – и у моих ног тоже плывут облака. И стена деревьев, и пролетающие ветродуйки – все там. Я смотрел и смотрел. Но вдруг! В этой самой луже, в этом зеркале, которое отражало всё вокруг меня, появилось то, что ну никак не могло быть рядом со мной!
- Это было лесное чудовище?
- Это были феи?
- Это был чей-то одиноко висящий хвост?
Дети возбужденно перешептывались, а Вок лишь хитро улыбался и продолжал:
- Это была старушка! Но она была размером с мою кисточку на хвосте! Она была пухленькой, с торчащими во все стороны короткими волосами и …. маленькими рожками! На ней было платье из материи, которую в Чугаде никто не видывал. Тонкая, переливающаяся, похожая на мерцание неба или воды. Платье было как будто и не платье. Не было подола, из-под которого бы торчали ножки в старушечьих ботиночках. Оно вообще не кончалось – оно замыкалось. Как будто большая капля воды, с головой и ручками.
Она висела прямо над моим плечом. Я не поворачивался, чтобы не спугнуть её. Я даже перестал дышать. А что вы думайте эта мерзавка? Она толкнула меня в спину! Хоть она сама и крохотуля, но силищи в ней было не меряно! Я думал, что упаду прямо в эту лужу, разбрызгаю её и весь промокну! Но упал я вовсе не в неё. Я упал в самую глубину лужи, в тот мир вверх тормашками.
Я вопил что есть мочи, пока летел. Думал, я сломаю себе шею, когда приземлюсь, на такой бешенной скорости падал. А эта старушка-капелька летела вместе со мной рядом. Заметьте, она не падала как я, а именно летела. Уж не знаю, где у неё был моторчик, чтобы летать, но…
И вот земля уже перед моими глазами. БАМ. Такого звука я жду, но нет никакого БАМ. Ни с того ни с сего я резко останавливаюсь за метров пять от земли.
- Режим безопасного падения, - хихикнула старушенция.
- Что это за чертовщина? Что… что это всё значит?
- Я всегда говорила, что у мальчишек слишком длинный любопытный нос. Вот он-то тебя сюда и затащил.
- Ничего подобного! Это вы меня толкнули!
- Конечно, я. Но без сигналов от твоего любопытного носа я бы тебя не нашла. А так…я получила сигнал, что один жутко любопытный тощий мальчишка жаждет приключений…и поспешила к тебе.
- Хм… быть может, здесь есть и другие ребята? – с сомнением протянул я.
- Ох, что ты! Мы для каждого любопытного носа создаём его собственное приключение! Другие ребята… фуф… да не в жизнь! На то мы и есть чугадские мурены, чтобы каждому маленькому ребенку показать тот волшебный мир, который подходит именно ему.
- Чугадские мурены? Значит вы не отдельно от Чугады? Но почему же тогда взрослые никогда не упоминали вас?
- Взрослые? Малыш, все взрослые никогда не поверят в подобное. Всё, что приготовили для них мурены в их детстве, они уже и позабыли. А, когда ты вернешься домой и расскажешь о сегодняшнем дне, все только удивятся твоей фантазии.
- Значит, сегодня меня ждёт целый день приключений? А потом вы вернете меня домой?
- Именно так! А теперь в путь! Ничему не удивляйся и наслаждайся!
Конечно, в моей голове это всё еле укладывалось, но я решил последовать совету – ничему не удивляться и наслаждаться.
Мы шли вперед, и я озирался по сторонам. До чего же было красиво и необычно! Вроде бы все то же, что и у нас - зеленые поля, кучки кустарников и цветов, пролески, голубое-голубое небо, парящие ветродуйки. Но все же… чем выше я поднимал глаза, тем смазаннее становилось все вокруг. Размыто, как будто я смотрю сквозь мокрое от дождя стекло. Но я же в луже! Так здесь и должно быть.
Так озираясь по сторонам, мы подошли к мельнице. Мельница стояла на возвышенности и ее лопасти медленно переваливались на ветру.
- Мельница? Она действует?! А для кого же она мелет муку, если здесь никто не живет?! – мои вопросы посыпались на мурену.
- Во-первых, я не говорила, что здесь никто не живет.
- Но…
- Но это и не значит, что здесь должно быть все как в твоем мире. Да, это мельница. Да, она в состоянии молоть зерно. Но вот, что я тебе скажу…, - мурена понизила голос, - у этой мельницы свой хозяин. Нет, не мельник… Здесь уже давно обосновалось одно премного скверное приведение. До того, пакостливое, что прямо ух… И не знает никто, чем же ему так эта мельница приглянулась… Эй! Ты куда?! Я не пойду с тобой!
Последний оклик донеся уже мне в спину, так как я уже во всю прыть бежал к этой самой мельнице. Приведение?! У нас в Чугаде, много диковинного, но что бы такое! Я ни на секунду не задумывался, что моё любопытство выйдет мне боком. И, между прочим, зря!
В мельнице царил полумрак и тишина.
- Эгегей! – мой клич отразился от всех стен.
Да нет здесь никого. Обманула меня мурена! – разозлился я, когда обследовал всю мельницу от самого верха, где были жернова и до самого низа, где стояли мешки с мукой. Я собирался уже уходить, как краем глаза уловил едва заметное движение. Один из мешков с мукой был открыт и эта мука начала подниматься вверх тоненькой струйкой. Я зачарованно смотрел на это. Она поднималась все выше и выше, и начала закручиваться в спираль. Спираль же становилась все сжатее и в итоге сжалась в одну небольшую кучку. Вдруг эта кучка открыла глаза! Один был желтый, другой фиолетовый, а третий голубой! Из этой массы с усилием вытянулись две ручки. Более нелепого привидения я и представить не мог! И вот это мне говорит:
- КТО?! Кто посмел войти на мою мельницу?! – раздался писклявый голос.
- Вок! Эй, привидение, почему у тебя голос как у задранной мыши?! Ты же привидение! Ты должно быть страшное. Давай-ка я научу тебя, как надо правильно завывать привидением. Уууууу… - завопил я, едва сдерживая смех.
- Скверный мальчишка! Я…я…я…я еще покажу тебе! – и из этой нелепой кучки сформировалось нечто жутко подобное. Оно стало надвигаться на меня, а я попятился к лестнице, чтобы совсем не по-мальчишески позорно сбежать, весь мой запал исчез.
- Ты забрался в мою мельницу, всё здесь переворошил, и посмел мне дерзить! Так пусть же тебя будет болтать ветер как лопасти моей мельницы!
И с этими словами он кинул в меня пригоршню муки, схватил за шкирку, и непомерно вытянувшаяся рука выбросила меня из мельницы. В тот же самый миг поднялся ветер. О, боже мой! Он подхватил меня как пушинку, перевернул верх тормашками и начал трепать из стороны в сторону! Я пытался ухватиться за что-нибудь, что бы хотя бы оставаться на одном месте.
- Ну вот! Я же тебя предупреждала. Пфф... Мальчишки! - за моим занятием я не заметил, как ко мне подлетела моя мурена.
- Ой, муренушка! Помоги мне! Я знаю, ты сможешь!
- Чего не могу, того не могу.
- Как?! А как же мне быть?! Я… я не могу быть в таком состоянии, - прохныкал я.
- Ну… а ты обещаешь в дальнейшем всегда слушаться старших?
- Конечно! Муренушка! Я честно-честно буду слушать взрослых! – пытался заверить я, так как ветер поднялся не шуточный, и мне казалось, что из меня выйдет весь мой завтрак, да и вчерашний ужин тоже.
- Ну что ж. Тогда посмотрим, что можно сделать. Так-так-так. Есть тут неподалеку одно озеро. Вода там кристально прозрачная. Чистая. И самое важное – снимает любое наваждение. Туда-то нам и надо.
И мы двинулись в путь. Думаю, со стороны это смотрелась довольно странно – маленькая старушка, едва парящая над землей, плыла вперед, держа за хвост, словно воздушный шарик мальчика.
Хорошо, что к этому моменту ветер стих. Я даже навострился сам передвигаться – в воде я плавал отлично, а теперь я плавал в воздухе! Я делал гребки и продвигался вперед, какие я только не выделывал пируэты. Но как только поднимался ветер, весь настрой сдувало. Так, когда плывя, а когда, страдая от ветра, мы добрались до озера, благо до него было не далеко. Глядя на него, действительно казалось, что оно снимет любое наваждение, такое от него исходило спокойствие. А помимо этого и сияние. Сияние это было темно-синего цвета, с переливами фиолетового и изумрудного.
- Как же мы тебя в озеро-то окунем?
Действительно, я парил над озером на ветру и никак не мог даже дотянуться до поверхности воды. Мурена попыталась своим весом притеснить меня вниз, но, увы, она была слишком легка для этого. Но через пару минут я уже нашел выход:
- Да это же проще пареной репы! Я просто возьму камень, и он меня утянет в воду.
И через пару мгновений я уже вылезал из воды. И как это было приятно – ощущать, что ветер никуда не сдувает тебя и не уносит. Вместе с этим ко мне вернулся мальчишеский запал:
- А знаешь что? Я поймаю это приведение и избавлю мельницу от этого… беспредельщика!
- Мне нравится твой боевой дух, но как ты это сделаешь? Кажется, в прошлый раз привидение мельницы тебя сделало…
- Я же Вок! Я всё смогу! Даже ветер меня не одолел! Я теперь Ветряной Вок!
- Ох, Вок, - рассмеялась мурена, - какой же ты мальчишка.
Да, мальчишка. А знайте, как у них голова на всякие подлянки хорошо работает? Как быстро там начинают крутиться винтики и болтики, которые запускают механизмы рождения всевозможных идей и шалостей. Мои винтики и болтики, а так же всевозможные шестеренки скрипели во всю, пока не выдали следующее:
- Призрак, живущий на мельнице, весь из муки. Так?
- Так.
- А если смешать муку с… водой, знаешь, что выйдет? Клейстер! Такой склизкий, густой клейстер! А если мы возьмем воду из этого чудесного источника, то привидение точно лишиться всяких своих нехороших способностей! А это в свою очередь значит, что привидение будет побеждено!
Я радостно перевел дух и продолжил:
- Но ты мне должна помочь! Ведь воду я один не донесу. И во что её набрать. А вот ты, - я ткнул в свою мурену пальцем, - ты как капелька воды, а капелька может стать и побольше, знайте ли, - деловито качал я головой, - и не говори, что ты не можешь. Это мое приключение и оно для меня. Давай-ка!
Мурена внимательно слушала мой монолог, потом резво взвилась над озером, нырнула и через минуты две, еле держа равновесие, вынырнула, увеличившись в объеме раз в пятьдесят.
Обратный путь к мельнице тоже забавно было бы наблюдать со стороны – большой водной шар с ручками и головой, а за ним мальчик, который иногда подталкивал вперед этот шар и который следил затем, что бы этот шар ни на что не напоролся.
- Мне кажется, привидение сейчас спит. Ведь сейчас самый разгар дня. Да и когда я залез на мельницу, оно спало, а я его разбудил своим шумом. Поэтому, мы тихо прокрадемся туда, ты зависнешь над ним и…. БАМ… выплеснешь воду!
И всё бы так и было – мы тихо-тихо прокрались, мурена зависла над мешком с мукой, в котором спало привидение, а я... я так разозлился на себя в тот момент!.. – я умудрился задеть гору непонятных жестянок и они с шумом рассыпались на пол и покатились по нему. Ох и грохоту-то было! Привидение аж подскочило от такого шума. Да как подскочило, так и застряло в раздувшейся от воды мурене. Оно завязло в ней и все его мучное тело разбухло. Так они и висли в воздухе, пока не стали сжиматься. Они всё уменьшались и уменьшались в размерах, пока не стали вот этим шариком.
В этот момент Ветряной Вок осторожно высвободил из своей бороды самую удивительную его вещицу – сферу в серебряных кольцах. Он продолжил:
- Я подошел к тому месту, где завис шар и взял его в руки. Он был так прекрасен! Мой взор утопал в его глубинах. А когда я, наконец, оторвал взгляд… то я уже был не в старой мельнице, а опять стоял у той самой лужи, в которую толкнула меня мурена.
Дети восторженно смотрели на чудной шар Вока на его ладони. Он переливался и искрился. А в пабе все также уютно потрескивал костер, за окном всё лил и лил дождь. Завтра снова будет сиять солнце, а на дороге поблескивать лужи. И какой-нибудь мальчишка нет-нет да остановиться около одной и будет всматриваться в неё. И что он там хочет увидеть, удивились бы вы раньше. Но теперь-то мы с вами знаем, в чём всё дело.
