40 лет назад, 26 апреля 1985 года примерно 12 советских военнопленных в лагере Бадабер (35 км от Пешавара) в Пакистане подняли восстание.
Захватив склад с оружием, они более суток держали оборону, уничтожая афганских душманов, пакистанских военнослужащих и и даже советников НАТО!
Все герои погибли.
При штурме была полностью разрушена военная база, уничтожены 120 афганских душман, 40 пакистанцев, 6 военных советников из США.
В живых из участников этого восстания остались двое, которые и рассказали всё, что помнили.
Их противники - афганские моджахеды и пакистанские военные - вдаваться в подробности не собирались никогда.
На месте, где стоял лагерь подготовки боевиков Бадабер осталась огромная воронка: там был склад вооружений, на котором забаррикадировались восставшие и откуда их так и не смогли выбить.
Взрыв, который уничтожил склад и часть лагеря, был колоссальной силы: его зафиксировали даже датчики сейсмической разведки.
Он произошёл в 8 часов утра 27 апреля.
А началось восстание в 21 часов вечера 26 апреля, когда советским военнопленным удалось снять часовых и вырваться на свободу.
Официально лагерь в пакистанском кишлаке Бадабер (50 км от границы с Афганистаном) значился гуманитарной миссией помощи беженцам.
На самом деле - в Бадабере развернули боевую подготовку душманов.
Как в любом подобном лагере, там хватало грязной и тяжёлой работы, для которой держали советских и афганских военнопленных.
Среди тех, кто поднял восстание в апреле 1985-го, было несколько человек, которые провели на этих работах уже почти 3 года.
Как позднее вспоминали уцелевшие военнопленные из Бадабера, всё изменилось, когда в лагерь доставили очередного пленника, которого называли Абдурахмон.
Такой была практика содержания пленных: им всем присваивали мусульманские имена, рассчитывая оторвать от корней и подтолкнуть к принятию ислама.
Подлинные имена были под запретом.
«Абдурахмон» был простым водителем, однако большинство пленных сразу признали в нём командира, - человека очень сильного духом, имеющего право принимать решения и отдавать приказы.
Так рассказывал через 20 лет после восстания чудом уцелевший военнопленный Носиржон Рустамов.
До его прихода даже тем, кого водили на разгрузку в оружейный склад, просто не приходило в голову запоминать, что где находится.
Новая партия боеприпасов пришла в 20-х числах апреля, и тогда «Абдурахмон» назначил день восстания - пятница, 26 апреля.
Выбор на пятницу пал не случайно: именно в этот день все обитатели лагеря, за исключением часовых и живших в отдельном здании иностранных инструкторов, выстраивались на плацу и отправлялись в мечеть на пятничную молитву.
Лучшей возможности для нападения не было, и как только курсанты под руководством инструкторов-мусульман отправились молиться, пленники взяли в руки куски арматуры и пошли в атаку.
Первым делом были сняты двое часовых, охранявших русских.
Сразу после этого, с их автоматами в руках восставшие бросились в сторону оружейного склада.
Именно этот момент выбрал для предательства один из пленных по кличке «Исламудин»: он бросился бежать в сторону мечети.
Остановить восстание это уже не могло, но лишило советских бойцов внезапности, а самое главное, спохватившиеся душманы тут же перекрыли восставшим, которые заняли позицию на крыше арсенала, путь к другим зданиям.
Среди них было и строение, где размещалась радиостанция: теперь дать знать о том, что в лагере на территории Пакистана содержатся советские военнопленные и что они подняли восстание, стало невозможно.
С этого момента у восставших был только один путь: держать оборону на крыше и внутри арсенала, требуя встречи с представителями дипломатических миссий СССР и Афганистана в Пакистане.
Но именно на это и не могли согласиться враги: Пакистан официально держал нейтралитет в афганском конфликте, поэтому обнародование информации о том, что на его территории афганцы держат арсеналы, тренировочные базы и лагеря советских военнопленных – была нежелательной и даже невозможной.
Переговоры зашли в тупик, и тогда был отдан приказ о начале штурма.
Но имевшие огромный запас оружия и боеприпасов доблестные советские воины, которые к тому же занимали доминирующую позицию на местности, отбивали все атаки моджахедов и пакистанских солдат.
Тогда в дело вступила артиллерия.
Через несколько залпов, страшной силы взрыв разметал арсенал вместе с восставшими.
Пакистанская сторона категорически отрицала даже сам факт боя в «лагере беженцев».
Только в декабре 1991 года его признали и в Исламабаде.
Вскоре стали известны 22 имени советских военнопленных, содержавшихся в лагере.
Утверждать, кто именно из них участвовал в восстании, сложно.
Даже то, что репортёрам удалось найти уцелевшего Носиржона Рустамова, не слишком помогло.
Ведь бывший узник знал только исламские имена своих товарищей по плену.
Не всегда могли помочь даже фотографии: плен сильно меняет людей.
Но личность предводителя восстания «Абдурахмона» установили: им оказался водитель из 5-й гвардейской мотострелковой дивизии Николай Иванович Шевченко, родом из села Дмитриевка Великописаревского района Сумской области.
Кроме того, в лагере Бадабер также содержались, и могли принять участие в этом восстании:
рядовые Васьков Игорь Николаевич, 1963 г.р., Костромская область; Зверкович Александр Николаевич, 1964 г.р., Витебская обл.; Саминь Николай Григорьевич, 1964 г.р., Целиноградская обл.; Левчишин Сергей Николаевич, 1964 г.р., Самарская обл.;
ефрейтор Дудкин Николай Иосифович, 1961 г.р., Алтайский край;
мл. сержант Коршенко Сергей Васильевич, 1964 г.р., Белая Церковь.
Светлая им память!
