Операция прошла успешно. Славка выжил после аварии — уже огромная удача. Перелом позвоночника, сотрясение, множественные травмы. Он в свои двенадцать, спустя несколько операций и недель в реанимации, понимал: больница надолго станет его домом.
Кровать с растяжкой занимала половину площади двухместной палаты, смотрела на дверь и узкое окошко для персонала, через которое медсёстры всегда могли видеть пациентов и в случае необходимости помочь.
У соседа по палате вроде как тоже были проблемы с позвоночником, но Славик не вникал в чужие диагнозы, хватало своих. Они ни разу не виделись, оба лежачие. Главным развлечением на долгие месяцы стали разговоры и рассказы Димки о том, что происходит за окном. Славка немного завидовал соседу, но сделать ничего не мог и потому мирился с обстоятельствами.
— Листья кружат. Красивые, цветные. И жёлтые, и красные. Зелёные тоже падают… Вот это да!
— Представляешь, они венком легли на зонтик нянечки Светы. Зонт прозрачный, листья яркие. Она сейчас как русская красавица с картинок в книжке.
— Ага, ещё и в своём фартуке? — смеялся Славка.
— В нём! — отвечал Димка, и в палате надолго слышался смех и обсуждения русских красавиц, книжек, картин.
— Снег выпал. Мальчишки в снежки играют. Весело там у них.
— А какой снег? Крупный? Мелкий?
— Ещё какой крупный! Хлопья с пол моей ладони. Каждую снежинку разглядеть можно. Кружевные, красивые.
— Доктор придёт, у него спросишь!
Доктор пришёл ближе к полудню, с дневным осмотром. До этого времени мальчишки напряжённо молчали каждый о своём. Когда Славка разглядел в коридоре, а после и в проёме двери белый халат, он уже не мог терпеть.
— Алик Борисович, а там какая погода? Снег крупный, хлопьями? Снежинки разглядеть можно?
— Да куда там! — досадовал доктор. Его машина застряла в каше на дороге, он опоздал, поссорился с женой и теперь задумывался о том, где брать деньги на новую резину и развод. — Слякоть одна. Как у нас дела, парни?
Парни не разговаривали после этого дня два. Но Славке очень быстро надоела тишина, и он первый пошёл на примирение. Димка с радостью поддержал. Снова рассказывал другу о невероятных пейзажах и событиях по ту сторону окна.
Осень в описаниях Димки пестрила красками. Кружились в быстром вальсе по дорожкам листья, переливаясь от бледно-зелёного до тёмно-бордового, собирали в себе практически весь спектр. Нестройным хором подпевали им те, что оставались на деревьях или пускались наперегонки с ветром среди перьевых облаков. Красился рассвет в бледно-коралловый, когда ранним утром им приходили делать уколы. В цвет фуксии, как помада у постовой медсестры, закат, когда они заканчивали ужин и начинали свои привычные вечерние разговоры. Рассы́палось бисером звёзд после отбоя небо. Димка читал наизусть стихи, Славка слушал, удивлялся тому, как талантлив его друг, и снова завидовал.
Сезоны сменяли друг друга, время шло. Всё чаще в своих рассказах Димка приплетал совершенно фантастические образы: то в окно заглядывал огромный жираф, поднимая бананы, то два пёстрых попугая садились поболтать прямо на подоконнике. Снегирь рисовал клювом узор на окне. Однажды облака обернулись диковинными птицами и разлетелись в стороны. Хвостатая комета пронеслась мимо окна. Всё чаще раздражался Славка. Он тоже хотел видеть невероятное, делиться с другими и вызывать восторг и зависть. Стал чаще огрызаться, спорить, говорить, что так красиво не бывает и Димка — лгун.
Прошлым вечером они поссорились из-за того, что, по словам Димки, мимо окна проплывал воздушный флот искателей небесных сокровищ.
— Они непобедимы и ничего не боятся. Капитан Кирк выходит на палубу, берётся за штурвал. Он машет шашкой, и среди облаков появляются силуэты новых и новых кораблей его флота. Они несут сокровища в небесный город, куда попадают только избранные. Те, кто нёс свет и добро на земле.
— Чушь какая, — пробухтел Славка. — Так только в сказках бывает.
— Нет, не только, — Димка грустно вздохнул, но спорить в этот раз не стал. — Однажды и я попаду на корабль капитана.
— Ага. И шашкой будешь махать. Брехун ты.
Славка плохо спал ночью. Ему мерещился свет хвостатой планеты, жираф, который заглядывает в лицо и почему-то говорит, что он спит, будто это и так не очевидно. Тревожные голоса звенели перекличкой цветастых птиц на подоконнике, а потом наступила тишина. Такая плохая, от которой щекочет нос и мурашки бегут по позвоночнику. Он резко проснулся, окликнул Димку, чтобы извиниться, но сосед молчал. «Ну и пусть! Тогда я тоже обиделся!»— думал Славка. На душе было погано.
Терпения Славика хватило на один день. Уже в следующий обход он умоляюще взглянул на Алика Борисовича.
— Повлияйте на Димку. Разговаривать со мной не хочет. Я уже и прощения просил, и не спорить обещал, а он всё дуется.
Доктор опустил глаза. Помолчал. Коснулся руки мальчишки и как-то нервно дёрнул головой.
— Слава, ты уже взрослый парень. Поэтому не буду сочинять. Дима умер. Два дня назад.
Казалось, что он оглох и ослеп одновременно. В голове шумело, перед глазами всё плыло. Сквозь вату в ушах он слышал что-то про тромб, про то, что всё произошло быстро. Что так бывает, это жизнь. Что ему самому не сто́ит бояться и расстраиваться.
— А можно мне на его кровать?
Алик Борисович замер, но быстро взял себя в руки. Он был опытным врачом и решил, что так проявляется шок.
— Теоретически можно. Но зачем?
— Хочу смотреть в окно. Как Димка смотрел. На все чудеса, людей, природу.
— Но там ничего нет, Слав.
— Как это? Димка же рассказывал…
Алик Борисович молча разблокировал колёса койки, чуть повернул её так, чтобы можно было увидеть край окна. За стеклом в паре метров была лишь каменная стена другого корпуса. Глухая мёртвая стена.
— Быть не может, — вырвалось у Славки вместе со сдавленным хрипом. Он с надеждой смотрел на доктора. Всё неправда? Шутка? Сон? Сейчас тот скажет, что всё это приснилось в кошмаре? — Димка же видел…
Алик Борисович тяжело вздохнул. В дверях палаты подглядывала няня Света в своём сарафане и фартуке, то и дело прикрывая глаза платком.
— Слава, Дима не мог видеть. Мальчик слепым был от рождения. — Доктор тронул его руку, чуть сжал пальцы. — Похоже, он просто хотел развлечь тебя. Поддержать.
Он проплакал весь день. Перед сном медсестра вколола Славке успокоительное, наутро вызвали психолога. А ночью ему приснился сон. Димка. Точнее, ему снился тёмненький мальчишка с задорной улыбкой и весёлым взглядом, но Славка точно знал, что это Димка. Тот махал ему с пристани, которая почему-то выходила с крыши больницы. Над головой плыли густые облака, изгибающиеся в причудливые формы воздушных кораблей. Один из них, с весёлым капитаном в широкой шляпе, причалил к пристани, спуская трап.
Димка обернулся на мгновение, улыбнулся и махнул другу рукой. Славка помахал в ответ и тоже улыбнулся. Он верил, что теперь его друг будет счастлив. Он не умер, просто дождался своего корабля, который унесёт его в небесный город. В город, где Димка будет ходить, бегать, смотреть вокруг, подмечая красоту этого мира. В город, где его ждут. Ведь он избранный. Тот, кто нёс свет и добро на земле. Тот, кто долгие месяцы спасал от одиночества самого Славку.
