Рёбра (части 3-4)
3. Конец вахты. Я забираю с собой то, что нужно.
Итак, 15 ноября исполнился ровно месяц моей вахты в «Сосновье Рёббла». Но я был теперь другим человеком, увлеченным идеей поиска сокровищ интровертом.
Одиночество достигло «красного» цвета опасности, я перешел на споры с самим собой вслух и опять стал экономить продукты, чтобы не идти в магазин...
Однако доверять было некому - у меня остался только дом с его тайнами. (Пробовал в «телеге» поделиться с бывшим сослуживцем и одним, детским еще, приятелем своими северными приключениями... Типа, сижу, как медведь, в лесной берлоге. Не, ноль реакции, да и ни на что я не рассчитывал, так, эмоционально ослаб просто.)
Короче, именно 15-го я снова прошел ходом до конца, до болота, набрав с собой по наитию кучу приблуд. Найденные за досками подставку и стилет тоже взял с собой. Мыслил вроде логически: если предметы лежали в начале хода, доски явно снимали раньше и обнаружить вещи было просто, то они зачем-то часто требовались. Всё сделал правильно - на болоте сначала подложил подставку, ее не затянуло. Я наступил на нее одной ногой, а второй сделал шаг вперед...
До самых кочек с клюквой, похожих на крохотный архипелаг, было мелко, лишь иногда чавкало грязью до голени. Ягода вблизи тоже оказалась активно объеденной не одними птицами, с другой стороны кочек виднелись цепочки звериных следов на подмерзшей жижке. Так что я немного успокоился, хладнокровно вернулся за подставкой и без нее пошел обратно по своим же следам. Встал у ярко-красных островков и принялся водить по окружности длинным металлическим штырем, взятым в доме. Затем вернулся на бережок и исследовал поверхность оттуда, использовав уже старую телескопическую удочку из бамбука. Под кочками забрал поглубже - и тут удочка сломалась, громко хрястнула прям под островком.
Полез туда с саперной лопаткой... Такое впечатление, что весь клюквенный участок сюда пересадили, как кожу при ожоге. Теперь-то он «нарос» уже, конечно, даже врос в поверхность ящика из той же корабельной доски. Где-то метр на метр, тяжелый, который я вытянул, плоховато обвязав веревкой, и поволок так в дом. Верхняя обшивка (испорченная жутко, в сравнении с сухим подполом) сошла легко, под ней был цельный кусок дерева, похожий на арбуз. Выдолбленный прямо из ствола здоровый кругляш с единственной прорезью-ниткой. В этот вертикальный тонкий просвет я и вставил найденный стилет, который откинул изнутри какой-то крючок. Крышка отделилась, как в старинной шкатулке, сразу и целиком. Каким образом она была присоединена безо всяких швов к деревянной колоде круглой формы, выглядевшей снарядом для пращи или катапульты, я не знаю.
В «арбузе», накопившем плесень только у прорези, лежал скошенный почти пополам человеческий череп с одной глазницей. Полный комплект справа и слева - остатки скулы с парой выпирающих зубов... Больше абсолютно и совершенно ничего. На меня нахлынула вдруг всепоглощающая апатия, полнейшее равнодушие к произошедшему, к находке, к самому себе. Смерч, неожиданно загудевший в подземном ходе, вызвал сакраментальные насмешки. Типа, поздновато ты, братец, хватился... Я просто лег, плашмя и вытянувшись, на проход сверху, вскрикивая: «Ну забери меня уже, давай!». И он презрительно ушел, лишь сдув меня напоследок и закатив под окно кухни.
Но эти перекатывания меня привели в чувство, я вызвал полицию и еще час разговаривал по телефону со всеми звеньями моего начальства. Из дома уехал вместе с полицейскими, сначала в местное отделение (в то село, где был магазин), потом сразу в родной город. Утром, когда выходил из полиции, меня встречали все окрестные жители - я стал сенсацией, но больше негативной. Магазинные бабульки бормотали, что из «Рёбрушков» сбежать нельзя.
И еще, раз ты мертвых растревожил, то и смерчи с собой забирай. «У нас-то им дани нету, нечем платить», - причитала одна сморщенная старушоночка. Тогда я, в каком-то помрачении от усталости и разочарований, от всей закрутившей меня ерунды, давшей иллюзию на что-то другое на свете - интересное, раскрыл рюкзак, с которым месяц назад приехал. Да как заору, всех распугав: «Ты меня не забрал, так я тебя заберу!». Стыдно вспоминать, но прибавил еще пришедшие на ум слова из детской сказки: «Ну-ка, полезай в короб!».
В общем, меня уже спроваживать начали, как психа. Сержант лично до станции довез и на поезд посадил, безо всяких автобусов... Со мной поехали те же, что уезжали (читай пролог), но плюс запрятанные подставка и стилет. На память о "Рёбрах", вдруг круче уже ничего в жизни не будет.
4. Официальный эпилог. Некто.
В результате оперативно-следственных действий установлено, что человеческие останки, обнаруженные гражданином С-ым на территории объекта культурно-исторического наследия «Сосновье Рёббла», пробыли в месте незаконного захоронения 90-100 лет.
Останки принадлежат мужчине 65-70 лет, 1м 90 см - 2м 02 см ростом, крепкого телосложения. Мужчина умер насильственной смертью, центральной травмой следует считать установленную экспертизой черепную: удар саблей или шашкой по голове. Характер удара свидетельствует, что он был нанесен левшой с близкого расстояния.
Личность погибшего устанавливается по сопутствующим архивным справкам и документам, а также по результатам доступных проб биоматериала.
Начало тут - Рёбра (части 1-2)
