Спустя десять минут тот вернулся с нервным тиком под глазом и дрожащими руками. Он страшным шёпотом поведал графу вот что:
Фраза была загадочной, но абсолютно бессмысленной. Это привело Илью в бешенство. Он достал свежие розги, хорошенько выпорол Ваньку и только потом уже стал интересоваться подробностями:
Слуга, старательно скрывая недовольство, продолжил:
— Там дверь! Висит прямо в воздухе!
Илья, конечно же, не поверил, сам отправился исследовать место происшествия и, действительно, обнаружил дверь, нагло попирающую все законы физики! А в Нижней Гринде на данный момент их было открыто, на удивление, мало — всего два: закон всемирного тяготения и первый закон термодинамики.
Граф чуть не свалился на пол от ужаса при виде такого непотребства, но, вспомнив наставления своего отца — «всегда держи себя в руках», — быстро вернул себя в свои руки. Он внимательно осмотрел дверь. Та покачивалась в полуметре от пола, будто её держали невидимые нити, и… хлопала. Выглядела она как обычная дверь, коих полно в замке, но, казалось, щель между досками едва заметно дышала.
Илья попытался схватиться за круглую ручку и открыть — безуспешно. Дверь продолжала жить собственной жизнью, не обращая на него никакого внимания.
Он тяжело вздохнул и поспешил наверх, чтобы вызвать специалистов. Специалистов на тот момент в Нижней Гринде было всего двое — профессор Григорий и его лаборантка Гала.
Профессор занимался физикой, а лаборантка тоже пыталась это делать, но основным заработком для неё были гадания на картах Нуро, потому что наука не приносила стабильного финансового благополучия, в отличие от гадания.
— Возможно, нам придётся придумать третий закон физики, который будет работать только с дверьми, — задумчиво пробормотал Григорий, садясь за стол. — Но тогда придётся изобретать по новому закону на каждую странность. Это чересчур много работы, а платят мне не так уж и много.
— А может, дело не в физике? — Гала с надеждой подняла на него глаза, губы чуть приоткрылись.
— Да не существует этой твоей магии! — рявкнул профессор. — Хватит меня убеждать в обратном!
— Мои карты никогда не ошибаются! Как ты это объяснишь?! — упрямо продолжила она, не отводя взгляда.
Григорий глубоко вздохнул, резко сжал карандаш и разломил его на две части. Отряхнув руки от раскрошившегося грифеля, он сложил пальцы домиком и посмотрел поверх них на Галу:
— Двери, как правило, не оказываются в воздухе без причины, правда?
— Обычные — нет… — начала она, затем резво добавила: — Кроме тех случаев, когда замешана…
— Если произнесёшь слово «магия» ещё раз, выгоню без лишних разговоров! — с трудом скрывая раздражение, предупредил он, — и в этот раз я серьёзно!
— Магия… — она улыбнулась так широко, будто уже одержала над ним сокрушительную победу. — И помни, что выгонять меня бессмысленно — кроме меня никто с тобой работать не будет!
Григорий подошёл к ней, хмыкнул, показывая кукиш, и пообещал:
— Когда-нибудь я обязательно найду тебе замену и уволю. Но сейчас — к делу. Если отбросить всю эту магическую чушь, то двери всё равно должны выполнять свою обычную функцию — пускать и выпускать, верно?
— Обычно так и есть! — расслабленно ответила она.
— Значит, главный вопрос звучит так: куда они ведут? — заметил он, многозначительно подняв указательный палец.
— Или откуда! — добавила она, понизив голос до страшного шёпота.
— Зачем, почему, откуда, куда… Помидоры, томаты — одна ерунда, — напомнил он старую детскую присказку гриндянцев, — пойдём, проведём научный эксперимент! Захвати с собой ломик побольше.
Гала украдкой бросила взгляд на Григория, и на её щеках вспыхнул румянец. Она обожала наблюдать за профессором, когда тот проявлял такую решимость. Смутившись, она быстро отвела глаза в сторону, взяла лом и, нежно прижав его к груди, первой пошла вниз.
Добравшись до одной из дверей, они замерли. Подземелье было наполнено густым вибрирующим гулом, словно здесь поселилась целая стая птиц. Газовый свет неровно дрожал, отбрасывая колеблющиеся тени. В пустоте между колоннами висели восемь дверей — «живых» созданий, будто закованных в невидимые цепи и жаждущих вырваться на свободу.
— Что, если они хотят есть? — прошептала Гала.
— Что есть? — голос профессора невольно дрогнул.
— А чем обычно кормят жителей подземелья?
Григорий сглотнул неприятный комок в горле и, пытаясь оставаться серьёзным, с надеждой предположил:
Несмотря на всю свою научную убеждённость, профессор почувствовал, как холодок страха ползёт по спине. Он видел то, что не укладывалось в рамки даже тех двух скромных законов физики, в которые он верил.
Гала отважно шагнула вперёд, выставив ломик вперёд, как копьё. Двери захлопали громче, словно протестуя. Она, подловив момент, ловко вставила ломик в проём и дёрнула его на себя. На мгновение наступила тишина. А потом ломик резко втянулся в щель и исчез, поглощённый дверью. Гала невольно вскрикнула, наполнив подземелье громким эхом.
Григорий отшатнулся и начал постепенно пятиться назад, пока спина не уткнулась в тёплую, гладкую поверхность. В этот момент он очень надеялся на то, что это была всего лишь очередная колонна. Но низкое утробное рычание быстро разубедило его.
— Девятая, — выдохнула Гала, увидев, что произошло.
Профессор также медленно начал идти вперёд, вспоминая по ходу движения все немногочисленные молитвы, что знал. Шаг за шагом он удалялся от того, что происходило сзади.
— Сейчас надо бы побежать… — тихо предложила она.
— Согласен, — также тихо ответил он.
— Хорошо. На счёт три? — спросила она.
Он медленно кивнул, но внезапно невидимые нити, удерживавшие двери, порвались одна за другой. Те сорвались с мест, бешено закружились, ныряя между колоннами, словно жуткие хищники.
Григорий и Гала бросились бежать со всей скоростью, на которую были способны их тела. Громко хлопая, вплотную за ними летели двери. Учёные выскочили из подземелья в длинный коридор, ведущий на поверхность. Их преследователи попытались нырнуть следом за ними, но застряли в узком проёме. Оттуда они злобно бахали и скрипели, но достать своих жертв уже не могли.
Профессор рухнул на колени у ближайшей стены, тяжело дыша. Лёгкие пытались схлопнуться. Гала оперлась руками о колени. Лицо бледное, глаза широко открыты.
Отдышавшись, она сказала:
— Может, это вовсе не двери, а что-то, что умело притворяется ими?
Григорий попытался возразить, но слова застревали в пересохшем горле:
— Магии… не существует! Мы учёные… а не чародеи!
Она только устало махнула на него рукой.
***
Немного придя в себя, они поднялись в обеденную залу. Там Новогоровы чинно ужинали. Графиня, бледная и благородная, тихо скрежетала ножом по тарелке, аккуратно отрезая небольшой кусочек стейка. Граф активно ковырял вилкой мясо, отделяя большие куски, которые смачно жевал, позволяя стекать соку по подбородку. Их сын уже дремал в комнате рядом с няней.
— Простите, что тревожим ваше сиятельство, — учтиво начал профессор. — Мы пришли с важными новостями.
— Надеюсь, хорошими? — прочавкал Илья.
— Э-э-э… — ответила Гала неуверенно, — прогресс есть…
Она замолчала, встретив строгий взгляд профессора.
— Так что у вас? — ворчливо произнёс граф.
— Дверей стало больше, но… — сказал Григорий.
— Вы придумали, как от них избавиться? — перебил его граф.
— Не совсем… Они сорвались со своих мест и носятся по подземелью, пытаясь сожрать всё, что видят, — быстро проговорил Григорий и напрягся, словно ожидая, что в него полетят все столовые приборы на столе.
Граф покраснел от злости. Потом, поднявшись от стола, подошёл поближе и заорал со всей мощи своей грудной клетки прямо им в лицо:
Графиня выронила вилку и зажмурилась. В комнату невозмутимо зашёл слуга:
— Что изволите, господин?
Илья выпустил пар, отхлестав слугу розгами по спине.
— Что дальше? — спросил он профессора, уже спокойнее.
— У всякого события есть причина, — начал профессор, стараясь сохранить выдержку, — как мы знаем из первого закона термодинамики: «энергия не исчезает из системы и не появляется в ней, а только переходит из одной формы в другую». Поэтому нужно понять, что стало источником возникновения дверей, перекрыть его, и тогда проблема должна решиться. Теоретически…
— Теоретически? — пробормотал граф и заорал, что есть мочи: — Ванька!
— Опять? — безнадёжно спросил слуга.
Он взял розги, подержал, как будто вспоминая, зачем вообще они ему нужны… и отложил.
— Хотя нет… Вроде отпустило, — ответил Илья и отослал его прочь, потом продолжил уже, обращаясь к профессору, — решите проблему, а то оба займёте его место!
Уходя, слуга скрестил на руках пальцы. Профессор нервно сглотнул, а Гала прикусила губу.
Долго бился над этой проблемой Григорий, используя все известные ему научные методы. Исписал не только доску в лаборатории, но и все стены. Ходил несколько раз вместе с Галой вниз. Кидал в двери топоры и ножи — ни разу не попал. Пытался кормить курицей, но птица убегала. Плескал горючей жидкостью, пытаясь поджечь их, но всё было безрезультатно.
Гала тоже предлагала варианты, вроде принесения в жертву девственниц, но после долгих споров от этой мысли решили отказаться.
Прошёл месяц. Граф позвал их в кабинет. Под глазами у него были огромные тёмные круги, а взгляд — усталый и безжизненный.
— Ну что? — обессилено спросил он.
— Работаем, — профессор робко посмотрел в сторону Галы. Та задумчиво грызла ноготь большого пальца.
— Ванька, — позвал Илья, но уже без былого задора.
Слуга вошёл, широко зевая.
— Повернись к двери, — приказал граф.
— Чаво? — переспросил его слуга.
— А, ну ладно, — и, кажется, едва соизволил выполнить приказ.
Граф достал розги, посмотрел на них минуты две, потом что-то пробормотал себе под нос и прогнал слугу прочь.
— Может, вам стоит уехать? — осторожно спросила Гала.
— Уехать? — вдруг вспыхнул он, как бывает вспыхивает спичка перед тем, как погаснуть навсегда, — это мой родовой замок! Моё наследие! Мой отец, дед и прадед сражались за него! Не позволю каким-то дверям, будь они хоть живые, выставить меня из дома! Нет! Я останусь здесь! И моя жена с сыном тоже!
Графиня молча смотрела на мужа, тоска в глазах проглядывала сквозь усталость. Она отхлебнула большой глоток из бокала с вином.
Учёные спешно ретировались из кабинета, чтобы больше не злить хозяина. Они спустились вниз до подземелья, и то, что увидели там с безопасного расстояния, сильно удивило их: беспорядочное движение дверных чудовищ замедлилось. Они плавно плыли сквозь пространство, даже не пытаясь напасть.
— Что это с ними? — спросила лаборантка.
— Я не знаю, — вздохнул профессор и с трудом продолжил, — я уже ничего не понимаю.
— А ты заметил, что они очень похожи на те двери, что наверху? — вдруг спросила она.
— И что с того? Почему они должны быть другими?
Она неуверенно пожала плечами.
— Иногда ты говоришь такие глупости, Гала… — вздохнул профессор, но сил ссориться у него уже не осталось. Как и все в замке, учёные тоже не могли нормально выспаться.
— Может, всё же попробуем разложить карты? Я давно практикую Нуро, — настойчиво предложила Гала, — может, они смогут помочь нам понять то, что наука упускает. Что мы теряем?
Лаборантка приблизилась и мягко коснулась плеча профессора. Он положил ладонь на её руку, но вместо того, чтобы нежно сжать, резко оттолкнул и сердито ответил:
— Делай, что хочешь! Я в этом участвовать не буду…
Они вернулись в лабораторию, и она достала огромную колоду карт. Профессор демонстративно уселся в другом конце помещения.
— Всего пятьсот карт, — тихо пояснила она, робко улыбнувшись. — На все возможные случаи жизни. Как только я их открою — они сгорят. Такова цена. И я не могу гадать себе, только другому. Поэтому вопросы должен задавать ты.
Он заткнул уши пальцами и прокричал:
— Ты ведёшь себя как избалованный… — сказала она и, задыхаясь от возмущения, громко добавила, — индюк!
— Это ты с твоими магическими штучками ведёшь себя как… как ты! — ответил он, вынув пальцы из ушей. — Мы же должны следовать научным принципам!
В бессильной злости она схватила карандаш и сломала его, а потом, успокоившись, продолжила свою атаку:
— Ты же любишь эксперименты?
— Считай, что мы сейчас проводим научный эксперимент. Я попытаюсь доказать тебе, что карты действительно работают, а ты, соответственно, наоборот — что гадание — полная чушь!
Григорий задумался на минуту, потом внимательно посмотрел на неё и ответил:
— Ладно! Уговорила! Что нужно делать?
— Задавай вопросы про то, что хочешь узнать.
Профессор повиновался, но приправил всё килограммами саркастического скепсиса:
— И откуда же взялись эти волшебные двери?
Она достала первую карту с изображением крепости и озвучила:
— Из замка. Следующий вопрос?
Григорий хмыкнул, чувствуя приближение своей победы, но продолжил:
— Почему же они возникли?
На следующей карте, которую она достала, был изображён шут, которого били розгами. Увидев это, Гала сразу же достала ещё одну карту: «Маг, который топтался на собственной шляпе», и, наконец, последнюю: «Колесо Фортуны».
— Я всё поняла! — радостно воскликнула она.
Карты вдруг вспыхнули и мгновенно сгорели, оставив только небольшие горстки пепла. Профессор растерянно повертел головой, потом спросил:
— Ты всё спрашивал, откуда берётся энергия для дверей. Теперь всё встало на свои места!
— Хватит говорить загадками! — возмутился профессор.
— Всё очень просто, — начала она. — Слышал, как граф постоянно просит своего слугу повернуться к двери, чтобы выпороть?
Он нехотя кивнул, а она продолжила:
— Слуга Ванька не просто слуга, а незаконнорождённый сын мага, не подозревающий о своих силах. Когда его бьют, он смотрит на дверь и злится. А запертая в его теле магия создаёт копию двери в подвале — той самой, что прямо перед его глазами! Она начинает хлопать и мешать графу спать, тем самым осуществляя расплату за насилие.
— И это всё рассказали тебе карты? — рассмеялся профессор, а потом вдруг замолк, задумался и через секунду быстро заговорил, уже не обращаясь к кому-то конкретно:
— Двери похожи на двери, а если энергия не физическая, то никакая это не магия. Так-то в этом есть логика. Странная, извращённая, но логика…
Она так широко улыбнулась, что Григорий смог разглядеть её коренные зубы. От такого довольства Галы ему стало не по себе, и он поспешил вернуть лаборантку на землю:
— Не насчёт магии и гадания! Это просто совпадение.
Её улыбка погасла, и она стала смотреть на него с упрёком.
— Ладно! — вздохнул он, — не совсем совпадение, но делать выводы пока рано!
Она снова улыбнулась, и уже не старалась скрыть свой влюблённый взгляд, пока Григорий объяснял свою идею.
— Есть теория, что все живые организмы — это сгустки энергии, — заговорил профессор, наслаждаясь звуком собственного голоса. — И что, если сгусток энергии по имени Иван имеет некую брешь, вероятно наследственную, и часть его энергии во время порки вылетает и оседает внизу — в подвале. Она принимает форму последнего, что видел слуга, то есть форму двери. Эта энергия негативно заряженная, так? В этом случае получаются… «злые двери». Когда граф перестал так часто бить Ваньку, сила негативной энергии ослабла, и двери «подобрели»! Но связь между слугой и тем, что происходит в подвале, осталась! Понимаешь, что я имею в виду?
Гала радостно кивнула и победно заключила:
— Ты имеешь в виду, что магия существует!
Профессор хлопнул себя по лбу и попытался возразить:
— Нет, я имею в виду, что в этом замке пора отменить телесные наказания! Тогда и двери без подпитки Ванькиной энергией через какое-то время исчезнут…
— А как же загадка происхождения Ваньки? — не унималась она, — откуда у него такая сила?
— Это не сила, а энергия! И это не самое важное! Настоящая загадка — почему твоя колода карт оказалась настолько подробной? Но и на этот вопрос я когда-нибудь найду ответ, — сказал он, радуясь тому, что нашёл решение почти всех проблем. Ну и немного тому, что избежал участи занять место Ваньки.
Лаборантка хитро улыбнулась, но не стала рассказывать, как этой ночью, тайком, спрятавшись в тёмной кладовой, дорисовывала четыре новые карты.
Вместо слов она молча встала, подошла к нему и неожиданно обняла — крепко, по-настоящему. Как будто впервые за всё время отважилась на слабость.
— Спасибо, — прошептала она, уткнувшись лицом ему в плечо.
Григорий застыл. Потом неловко поднял руку и неуверенно положил на её спину, будто впервые контактировал с чем-то живым.
— За то, что поверил! — ответила она с лёгкой, почти детской улыбкой, прикрыв глаза.
Она приложила палец к губам и мягко, без упрёка, прошептала:
— Тс-с… Не говори. А то испортишь магию.
— Опять вы со своими глупостями! — буркнул он, покраснев, и без резкости, но решительно отстранился.
Гала вздохнула и обиженно отступила на шаг.
— Когда-нибудь я сама уволюсь! — сказала она, и самой не поверилось, что произнесла это вслух.
На самом деле она уже вчера догадалась, откуда появляются эти двери. Но решила, что лучше сыграть спектакль. Показать ему. А вдруг…
Верила в магию — по-настоящему. Стоит всего раз увидеть рассвет, услышать, как на заре щебечут птицы, случайно подслушать признание в любви — и как тут не поверить?
И если Григорий хотя бы чуть-чуть откроется магии, то, может быть, и он начнёт верить в любовь? Хоть капельку…
