Black Myth: Wukong

Этот персонаж собрал вокруг себя столько теорий и загадок, что мы решили посвятить ему целый сегмент разбора. И начнём с его описания в журнале.

«Кто-то говорит, что он бодхисаттва Гуаньинь. Кто-то говорит, что он патриарх Пути. А кто-то говорит, что он сам Сунь Укун.

Другие говорят, что он просто безымянная обезьяна, живущая в горах. Вставая в одну и ту же позу, он всегда начинает с одной и той же фразы.

Иногда на вершине горы пусто и тихо. Иногда по ней с криками носятся обезьяны. Каждый раз, кода очередной Избранный отправляется в путь, он дарит ему посох, сделанный из вербы. Когда он ломает ветку вербы, провожая Избранного, в его сердце закрадываются сомнения.

Бессмертные из небесных чертогов горят, что он сильно рискует. Будда на горе Линшань говорит, что риск всегда приводит к убыткам. Он говорит, что не рискует и не несёт убытков. Он просто ждёт, когда Избранные вернутся и расскажут ему свои истории. И он никогда не слышал двух одинаковых историй…»

Начнём мы своё расследование с предположений, оставленных разработчиками в этом описании. Мы не можем с уверенностью сказать, что кто-то из названных выше персонажей скрывается под личиной старой обезьяны. И всё же достоверно можно заявить, что на ранних этапах разработки игры под этим обликом скрывался сам Сунь Укун. Доказательства? Их есть у нас.

Первое доказательство - это дизайн. Старая обезьяна чертами лица один-в-один повторяет внешность Сунь Укуна, но сильно постаревшего. Мы знаем, что облик главного героя менялся несколько раз на протяжении всей разработки игры. И, что интересно, вместе с обликом Великого Мудреца разработчики всегда меняли и облик старой обезьяны, стараясь повторить его черты.

Но их парный внешний вид может говорить о чем угодно, данные доказательства не являются подтверждением этой теории.

А что её неопровержимо доказывает - так это раскадровки начальной сцены игры, которые выложил в своем портфолио Ян Ци, арт директор компании Game Science. На них изображён Укун, превращающийся в старую обезьяну, а на последнем кадре название проекта: Project S.

Проект носил это кодовое название в 2018 году, на самых ранних этапах разработки. Как мы можем понять, по изначальной задумке именно Сунь Укун являлся старой обезьяной.

Это же свидетельствует и о том, что он ей не является в финальной версии. Разработчики попросту не стали бы открыто выкладывать спойлеры к одной из самых больших интриг их проекта в открытый доступ. Так что мы с уверенностью можем сказать, что от этой идеи они отказались.

Следующей деталью, дающей очень явный намёк на истинную личность старой обезьяны, является парящая над её головой лента. Такую отличительную черту не способен иметь простой смертный, она может принадлежать только высокому небесному божеству. Мифологически такой атрибут носили высшие божества, чья благодатная аура настолько сильна, что способна поднять в воздух легкие элементы их одеяний.

Подобный элемент в игре, например, имеет также бодхисатва Линцзи - довольно значимое божество буддийского пантеона. Это даёт нам право вычеркнуть из списка претендентов патриарха Пути. Пусть он и является даосским мудрецом, всё же такой божественный атрибут он иметь не может.

Также это говорит о том, что данный персонаж не является обычной смертной обезьяной. Скорее всего, о её существовании знал и Укун, а слова его воспоминаний могут относиться именно к нему: “Тот яогуай сказал, что он подобрался близко к чему-то… Несомненно, он не обычный смертный. Он, должно быть, кто-то из Чертогов.”

Из всех претендентов, названных в журнале, больше всего на роль загадочного старика подходит бодхисаттва Гуаньинь. Первым фактом, который оправдывает эту теорию, является жест с возложением обруча подчинения. Это очень характерный знак её образа. Именно она владела этими артефактами, пожалованными Буддой. Она же передала обруч Танскому монаху и обучила того заклинанию его сжатия. А позднее сковала такими обручами мудреца Чёрного Ветра и Красного ребёнка.

Эта теория также оправдывает слова, сказанные старой обезьяной на пути к последнему сражению. Зачастую именно представители буддизма обвиняли Великого Мудреца во всех бедах, трактуя его действия исключительно отрицательно. Также старая обезьяна не раз упоминала, что Укуну следовало избавиться от всех земных страстей, чтобы добиться истинного величия, но он так этого и не сделал, поэтому и оставил звание будды. Идеи избавления от чувств, стремлений и страстей соответствуют буддийским постулатам, что позволяет нам с уверенностью сказать, что старая обезьяна имеет связь именно с этой верой.

И всё же нас переполняют сомнения насчёт теории о Гуаньинь. Разработчики уж слишком любят задавать сложные загадки и приводить их к неожиданным поворотам сюжета. Преподнести разгадку на тарелочке, бережно уложив её описание в журнал? Это не в их духе. Поэтому мы бы хотели рассмотреть другую теорию.

Ещё одним персонажем, подходящим на звание высшего буддийского божества, хорошо знающего Укуна, и чей образ связан с обручем подчинения, является Сюаньцзан. Мы также знаем из описания, что старая обезьяна, как и Танский монах, знакома с Буддой и другими представителями Небесных чертогов, и они находятся на её стороне, переживая из-за рисков, которые она может понести. Также со слов Желтобрового мы знаем, что Танский монах куда-то загадочно пропал сразу после гибели Великого Мудреца.

Мы не можем утверждать точно, является ли старая обезьяна бывшим буддийским наставником Сунь Укуна, но на данный момент эта теория кажется самой убедительной. Сейчас мы можем лишь подтвердить, что старая обезьяна - не простой смертный, и под её личиной скрывается некое буддийское божество.

Послесловие II. Хьюстон, у нас проблемы

И возникли они не только у нас, но и у разработчиков при создании сюжета. Из-за того, что игра прошла через натуральный производственный ад, в течение которого основная канва истории многократно менялась, это не могло не сказаться на логике всего повествования. И самая большая проблема заключается в концепции бессмертия и обруча подчинения, которую описали разработчики. Временами они не сходятся с мироустройством книги, а периодически спорят даже с лором самой игры.

Начнём с того, что главной задачей Сунь Укуна на протяжении всего сюжета является избавление от обруча подчинения. Ради этого он даже решился инсценировать свою смерть, разделить себя на части, чтобы переродиться внутри нового, смертного тела, лишённого оков. Да вот незадача: обруч-то с него сняли в конце книги. И сами разработчики это понимают, ведь показывают этот эпизод в последней заставке. Но буквально в той же анимации, несколькими кадрами ранее, Эрлан говорит фразу: “Этот обруч всегда был на твоей голове, зачем тебе становиться буддой?”.

“Всю жизнь” - это, конечно, наши переводчики переврали. Эрлан, скорее всего, имел в виду то, что обруч подчинения всегда имеет власть над Сунь Укуном, даже не будучи на его голове. Не будем говорить о том, что это противоречит роману, где обруч подчинения нужно было физически надеть на существо, чтобы тот возымел эффект. Давайте рассмотрим эту условность только в рамках самой игры. Если обруч так легко можно просто взять и наколдовать на голову кого угодно дистанционно, то почему тогда Укун вообще решился на такую опасную авантюру с перерождением? Чтобы в конце опять быть так же легко заколдованным? Или же Будда не снял с него оковы в конце книги, а только сделал вид? Почему в таком случае в игре нет ни одного намёка на подобный обман?

Скорее всего, ответ кроется в другом. По утверждению нескольких персонажей, Избранный является смертным. Сунь Укун также стремился избавиться именно от бессмертного тела путём перерождения. Скорее всего, обруч подчинения в таком случае не может иметь над ним эффекта. Либо же именно ранг Всепобеждающего будды давал Татхагате возможность контролировать Укуна при помощи заклинания, призывающего обруч тому на голову. И, потеряв статус буддийского святого, Великий Мудрец вышел и из-под влияния горы Линшань.

В таком случае игровая история складывается логично, но начинает ломать логику истории книжной. А проблема заключается в том, что в мироустройстве романа Избранный никаким образом не мог бы считаться смертным. Во-первых он владеет широким арсеналом магических способностей и превращений, что уже ставит его в определённый магический ранг и возводит в разряд бессмертных. Во-вторых он умеет ходить по облакам. Как мы описывали выше, Сунь Укун не мог переносить Сюаньцзана на своём облаке именно по причине смертности того. Игра эту условность игнорирует и разбивает существ на смертных или бессмертных не по уровню их навыков, а по положению в небесной иерархии.

Всё же, несмотря на подобные нюансы, создатели проделали огромную работу над переосмыслением и продолжением оригинальной истории. И, несмотря на невероятно тяжёлый путь разработки, им удалось справиться с этой задачей. Они прекрасно передали дух и основные посылы оригинального романа У-Чэнъэня.

На этом мы завершаем цикл разборов сюжета Black Myth: Wukong, но не прощаемся с вами, ведь в игре осталась уйма интересных и еще не рассказанных нюансов. Также хотим поблагодарить команду Game Science за то, что они подарили нам такую замечательную историю о Великом Мудреце, равном Небу, чьё желание быть свободным оказалось сильнее самой смерти. С большой надеждой ждём возвращения легендарного героя в будущих частях.

Чтобы понять, где пролегает наша дальнейшая дорога, давайте вернёмся к событиям самого начала игры, которые последовали сразу после гибели Великого Мудреца.

«Это всего лишь обезьяны, у них ничего ценного нет», - так сказал солдат Небесных чертогов своему товарищу, переворачивая копьём очередное тело. Перед ними простиралась картина побоища у горы Хуаго: раскрошенные камни, сгоревшие от ударов молний древние деревья и лежащие повсюду тела.

«Всё ценное в пещере Водного Занавеса. А нам поставили задачу обследовать поле боя», - ответил на это его друг.

«Да уж. Нам всего лишь досталась грязная работа - добивать раненых». С этими словами солдат вонзил копье в одну из лежащих на земле обезьян. Они методично проверяли каждое тело, пока не добрались до огромного валуна. Солдат постучал по камню. Увидев это, его товарищ сказал: «Что ты хочешь от камня? Зачем стучишь по нему?»

Солдат ответил: «А ты что, не знаешь? Это же Сунь Укун». Его товарищ озадачился. «Что за чушь? Какой это тебе Сунь Укун?»

«Он умер, а шесть его чувств забрали и раздали царям яогуаев. Оставшись без них, он снова обратился в камень - как когда-то родился из него».

«Ну и чепуха», — сказал второй солдат. «Ты мне не веришь? - не унимался его товарищ. - Да я стоял в первом ряду полка и всё видел собственными глазами. Когда его расчленили, Эрлан взял одну часть себе».

Солдат протянул в ответ: «Что-то я не помню, чтобы ты стоял в первом ряду… Так это правда? Даже высшее божество взяло себе его часть? Сегодня я видел царей яогуаев из нижних миров. Я думал, только яогуаи забирают что-то у других яогуаев».

«Так он не простой яогуай. Когда-то он получил титул будды», - поправил солдат. «Зачем Эрлан взял это? Это же дурная примета».

«Кто знает? Сунь Укун был очень сильным. Может, если поглотить какую-то его часть, сам станешь сильнее». Оба рассмеялись. «Взгляни-ка», - сказал второй солдат, заметив что-то рядом с камнем. Он наклонился и поднял с земли ветвь сливы с благоухающими цветами - белыми, как нефрит, и чистыми, как свежий снег. Такие цветы он в последний раз видел на горе Мэй. Солдат изумился: «Откуда на Хуаго взялась эта ветвь?»

Его товарищ заметил: «Она похожа на…». Он не успел договорить: его грудь проткнуло ярко сияющее золотистым светом копьё, которое не только пробило броню, но и обратило в прах его душу. Солдат в ужасе уставился на товарища. Не успел он пошевелиться, как вновь сверкнул золотистый свет. Мимо проплыли белые облака, и вершина горы вновь погрузилась в безмятежное безмолвие.

Высшее божество Эрлан, вооружённый сияющим копьём, явился в Великую пагоду, в которой уже какое-то время пребывал Майтрея. «Я знал, что ты придёшь», - с улыбкой сказал смеющийся будда. Эрлан сложил руки в приветствии: «Твоя мудрость не сравнится ни с чьей, почтенный. Наверное, ты предвидел этот день ещё на горе Хуаго. Умоляю тебя: избавь меня от смятения».

«Твоё смятение связано с Сунь Укуном, он и должен отвечать на твои мольбы».

«Он мёртв», - сказал Эрлан, запинаясь, словно не желая произносить эти слова.

«Я уже открыл тебе путь. Тебя никто там не побеспокоит. Размышляй сколько угодно», - сказал Майтрея, отходя. Эрлан послушно шагнул вперёд и остановился у края бездны. Он обернулся и сказал: «Ступая в это изображение горы Мэй, я навсегда скроюсь от Небесных чертогов. Почтенный, на горе Линшань не узнают о твоих деяниях?»

Майтрея рассмеялся: «Извините, а мы точно с вами знакомы? Слыхал я об Эрлане, да вот только он выглядит иначе. Гораздо уродливее, чем ты». Услышав это, высшее божество ничего не сказал и шагнул навстречу ветру в море снега.

Как можно понять из приведённой истории, высшее божество Эрлан имеет при себе что-то, ранее принадлежавшее Сунь Укуну. Да ещё и настолько важное, что его приходится скрывать от Небесных чертогов. Наверняка это поможет поднять завесу тайны над интригами, что плетут небожители вокруг гибели Великого Мудреца.

Избранный решает во что бы то ни стало разобраться с этой загадкой, для этого он собирается отыскать самого Эрлана, скрывшегося в портале Великой пагоды. Придя на место, Юный Мудрец обнаруживает Майтрею. Он говорит путнику, что старый друг ждёт его, и последнее испытание откроет истину, ведь никто не видел картину этого мифа лучше него.

Ступив за зеркальную гладь, Избранный попадает в очередное параллельное измерение - занесённую снегом гору Мэй, на пике которой его радушно встречает Эрлан. Он предполагает, что Юного Мудреца привело в это место чувство, которое тот не может отпустить и забыть, оно постоянно гложет его душу. Божество признаётся, что тоже страдает от этого ощущения. Также он понимает, что Избранный пришел отнять силой ту вещь, которую небожитель так долго пытался скрыть от всего мира.

Он отмечает, что не смог бы убить Сунь Укуна, ведь это попросту невозможно. Лишить себя жизни мог лишь он сам. И только сейчас Эрлан понял, почему Великий Мудрец принял такое безумное решение, ведь у него не было иного выбора в борьбе за свободу. Как нет выбора отказаться от боя и у него.

После этих слов Эрлан нападает на Избранного, ведь владеть последней реликвией может только самый умелый боец. Чтобы добраться до этого места, Юному Мудрецу пришлось доказать, что он настолько же умен и сообразителен, как Сунь Укун. Сейчас же ему предстоит проявить себя таким же достойным воином.

Приходит время начать один из самых тяжёлых боёв, которые когда-либо вставали перед Избранным на пути. В течение него Эрлан то и дело вспоминает Сунь Укуна, и, несмотря на то, что они дважды выступали противниками друг другу, высшее божество отзывается о нём с дружеским почтением.

«Большинство представителей небесных рангов ниже меня. Лишь единицы равны мне по силе. Когда он был жив, то являлся единственным противником, сражением с которым я действительно наслаждался», - говорит небожитель о Великом Мудреце. Он также называет Укуна братом и даёт наставление его юному преемнику: если тот жаждет славы, то она лежит за освобождением от оков.

Дружба между Великим Мудрецом и высшим божеством Эрланом зародилась ещё на страницах книги. Несмотря на то, что небожитель был причиной одного из самых жестоких поражений Царя обезьян, повлекшего за собой кровожадное истребление его народа на горе Хуаго, герой не затаил на того обиды. В шестьдесят третьей главе, повстречав друг друга вновь на пути в Индию, старые противники примирились, а через мгновение уже вовсю распивали вино и громили плечом к плечу яогуаев.

«Равный Небу. Не каждому по плечу носить такое звание. Судьба привела тебя в это место, но не забывай, что Сунь Укун был тем, кто презирал судьбу больше всех». И вновь речь заходит о судьбе. То и дело в повествовании возникает это слово. Ведь именно судьба, предписанная Небесами и подчиняющаяся их воле, и вела Избранного по дороге, в конце которой он в награду получил пленение.

И лишь свернув с проторенного пути, главный герой оказывается в этом месте. Бросив вызов небесной воле, Юный Мудрец повторяет путь своего легендарного предшественника.

Эрлан показал себя выдающимся воином, любящим хорошие поединки. Избранный дал ему достойный отпор, и всё же высшее божество терзают сомнения насчёт способностей своего противника. Испытание силой юный претендент прошел, но сможет ли он одолеть испытание хитростью?

Приняв облик птицы, Эрлан устремляется прочь с поля боя, повторяя тактику Сунь Укуна, использованную в предыдущих боях с ним. Избранный, также переменивший свой облик на птичий, бросается противнику вслед. И всё же вечно убегать небожитель не планирует.

Обретя на лету своё человеческое обличие, Эрлан пронзает грудь Избранного мечом и вместе с ним устремляется вниз в попытке пригвоздить того к земле, повторяя сцену из начала игры, в которой он таким же образом поразил копьём Сунь Укуна.

Но не тут-то было: поражённый ударом герой на земле принимает облик Каменной обезьяны, изначальной формы Великого Мудреца, и даёт божеству отпор. Эта сцена даёт нам понять, что слова Эрлана об убийстве Сунь Укуна являлись правдой. Многократно бессмертный герой попросту не мог погибнуть от единственного удара оружием, раз в подобной ситуации смог выжить даже его смертный и менее могучий преемник.

Эрлан достойно оценил способности своего противника, и всё же ему не терпится убедиться в том, что Избранный способен управлять новообретённой силой. Для этого он созывает на поединок Четырёх Небесных царей.

Но и они не становятся препятствием для Каменной обезьяны. Напитавшись силой стихий, которыми пытались поразить Избранного противники, тот с лёгкостью разделывается сначала с небесными правителями, а потом и с самим Эрлан-шэнем, принявшим облик гигантского льва.

От финального удара обезьяньего кулака поднимается непроницаемая стена пыли, скрывающая бойцов. Когда пелена рассеивается, мы видим двух противников в их изначальных обличиях. И Эрлан оказывается поверженным.

Избранный яростно отвешивает божеству очередной удар кулаком по лицу, когда тот пытается встать, и следом заносит над его телом упавшее неподалёку копьё. Но роковой удар прерывает необычное событие.

Из третьего глаза поверженного врага вырывается наружу какая-то странная сущность, напоминающая чёрный песок, а воцарившуюся тишину прерывает до боли знакомый голос.

По какой-то причине разработчики решили не прописывать субтитры для этой сцены, но даже без смыслового контекста можно понять, что всё это время Эрлан хранил у себя воспоминания Сунь Укуна. Именно их он сберёг и спрятал от внимания Чертогов. Зачем он это сделал, мы расскажем чуть позже.

Сейчас давайте разберёмся в том, что же всё-таки говорит Великий Мудрец в этой сцене. За исходник был взят английский вариант. К сожалению, текст вышел неполный, так как одна реплика перекрывает другую, и местами их разобрать попросту невозможно.

Английская оригинальная озвучка:

“..I (here? And here I?) tell this yaoguai… I rank a thousand fold above that king. As his sire he reveres me and like a deity he serves me. How dare you to think I’m his slave!...

…kindly chant the loosening spell and then release (me?/that what?)... So then you can take back my headband and I can be free…

That yaoguai said he’s nearly somewhat… Surely he's no mere mortal. He must be somebody from the Court.

Great, the journey ends here! Keep those eyes wide open. Watch me rip it off. And break free!”

Наш перевод:

“... И (здесь?) я говорю этому яогуаю… Я на тысячу рангов выше того царя. Он почитает меня, как отца родного, и служит мне, как божеству. Да как ты посмел посчитать меня его слугой!

…любезно произнеси заклинание ослабления и освободи (меня?)… Тогда ты сможешь забрать мой обруч, и я буду свободен…

Тот яогуай сказал, что он подобрался близко к чему-то… Несомненно, он не обычный смертный. Он, должно быть, кто-то из Чертогов.

Отлично, путешествие оканчивается здесь! Держи свои глаза широко раскрытыми. Смотри, как я сорву его и освобожусь!”

Как можно догадаться, эти фразы отсылают нас к различным эпизодам жизни Сунь Укуна. Например, вторая - это то, что он говорил бодхисаттве Гуаньинь в пятьдесят седьмой главе романа после того, как Сюаньцзан в очередной раз прогнал его.

Когда поток воспоминаний сливается с разумом Избранного воедино, обледеневшая гора Мэй оттаивает от снегов, символизируя внутренний покой, который обрёл Эрлан, убедившись, что последняя часть сущности Сунь Укуна вернулась достойному хозяину, а его долг перед старым другом наконец-то исполнен.

Только сейчас он готов приоткрыть перед героем истину. Высшее божество признаётся, что он и его братья испытывали Юного Мудреца на протяжении всего пути, в тайне от внимания небожителей направляя того по верной дороге.

Первым названным братом Эрлана являлся Сюцай в белых одеждах, он указал Избранному на местонахождение последнего колокола, который отправил героя в прошлое и рассказал историю о жадном монахе, сгоревшем в огне собственной алчности. Второй брат - Служитель в жёлтых одеждах - поведал историю крысиного мудреца, избавившего царство Сахали от пагубного яогуая, но принёсшего множество бед её обитателям. Боец в зелёном плаще бросил вызов Избранному в том месте, где Сунь Укун когда-то одержал победу над наглецом Желтобровым. Даос-отравитель проложил для Юного Мудреца путь в то место, где случилась страшная трагедия семейства бодхисаттвы Пиланьпо. И, наконец, Боец с белым топором приоткрыл завесу тайны над страшными злодеяниями небожителей, которые те сотворили с царством якшей, Красным ребёнком и его матерью Лочей.

Пройдя все испытания, Избранный доказал, что достоин выйти на битву с самим Эрланом, который хранил последнюю крупицу сущности Великого Мудреца - его воспоминания. Ведь, утратив оболочку, они бы развеялись навсегда, лишив Сунь Укуна шанса на реинкарнацию. Так как смерть Великого Мудреца была инсценирована им же ради избавления от обруча подчинения, он доверил своему самому близкому товарищу Эрлану хранить то, что будет нести в себе его личность, которую так настойчиво стремились уничтожить небожители.

Узнав, что Царь обезьян погиб, представители Чертогов решили вернуть его к жизни в облике лишённого воли преемника. Для этого они освободили пятерых царей-яогуаев, раздали им крупицы сущности Великого Мудреца и начали искать среди обезьян на горе Хуаго одну особенную, являющуюся перерождённым разумом Сунь Укуна, способную пройти их испытания.

Да вот только им было невдомёк, что кому-то придутся не по нраву их планы. Эрлан также независим и непокорен, как и Укун. И подчиняется приказам Чертогов только в том случае, если дело касается борьбы с угрозами, которые под силу только ему. Видать, он тоже захотел положить конец произволу Небес, поэтому решил помочь старому товарищу освободиться от оков.

Наконец, смирившись с поражением, небожитель отдаёт Избранному своё копьё и призывает не подводить наследие Сунь Укуна.

Мы можем выделить в этой истории три противоборствующие силы. Какая-то часть представителей Небесных чертогов желает вернуть Великого Мудреца к жизни в облике податливой марионетки. Скорее всего, ими являются представители горы Линшань.

Вторая часть сил противоборствует этому, желая оставить Сунь Укуна мёртвым. Вероятно, эти интересы преследуют Восточные Небеса и Нефритовый император, так как именно его “правая рука” старалась дважды уничтожить Избранного на его пути.

Третьей же стороной являются союзники Сунь Укуна: высшее божество Эрлан, его братья с горы Мэй и компания зодиакальных духов, помогавших герою своими услугами кузнечества, алхимии, травничества и виноделия. Да, обитатели нарисованного мира также являются частью плана Великого Мудреца и подчиняются приказам Эрлана, и встретили они Избранного совершенно не случайно.

Снаружи параллельного измерения, в реальном мире, мы видим Майтрею, ведущего беседы с предсказателем будущего Юанем Шоучэном. Они рассуждают о том, что случится с судьбой, если Избранный добьётся успеха на горе Мэй. Ведь такой поворот событий не был предписан Небесами и противоречит предопределённому порядку.

На что смеющийся будда отвечает простой истиной: не Небеса определяют будущее, а лишь наши поступки вершат дальнейшую судьбу.

Избранному вновь предстоит разбить опустевшую оболочку Великого Мудреца, чтобы воссоединить внутри себя его разобщённые части. И опять старая обезьяна подходит к нашему герою, чтобы водрузить на его голову злосчастные оковы. Да вот только что-то идёт не так.

Разум, вернувший себе все чувства, пробудил и веками спавшие воспоминания о былой жизни Великого Мудреца. Избранный открывает глаза, горящие золотым сиянием. Избранный? Или стоит сказать: Сунь Укун?

Разбор мультипликационной вставки читайте в следующем посте.

По ту сторону портала наши герои встречают старую обезьяну. Она учтиво приглашает путников ступить на небольшую деревянную лодку. Бацзе настороженно спрашивает, смогут ли они вернуться после путешествия на ней и не поплывут ли они в один конец. На что обезьяна отвечает, что вся жизнь - это дорога в один конец, и ни один странник не может вернуться по ней назад.

Оттолкнувшись шестом от берега, старая обезьяна отправляет героев в их последний путь. На нём герои то и дело встречают видения прошлого, чьим свидетелем был сам Сунь Укун. Первая сцена, показывающая обезьяну, прыгающую вокруг каменного столба, отсылает нас к обретению Великим Мудрецом Цзиньгубана.

На фоне звучат слова старой обезьяны: “С самого рождения он умел примечать наилучшие вещи и не стеснялся отбирать их у других. Он желал обладать всеми богатствами, что видели его глаза. Как по мне, он ничем не лучше Чёрного Медведя или Цзин-чи”.

На что Бацзе возмущается: “Будды владеют всеми тремя мирами, так почему ему нельзя было помечтать о побрякушках? Я едва ли думаю, что это справедливо”.

Мы можем заметить, что свою речь старая обезьяна начинает со лжи. Выше мы описали, каким способом Сунь Укун раздобыл Цзиньгубан. Он не отбирал оружие силой, а получил его по договорённости. Ни один из эпизодов романа не свидетельствует об алчности главного героя. Если он и посягал на чужое, то жадность точно не являлась ключевым мотивом.

Далее мы видим сцену, в которой обезьяна пробирается вверх по руинам разрушенной пагоды. Это символизирует стремление Укуна всегда достигать большего на своём пути, постоянно “взбираясь” на новые высоты.

Но старая обезьяна трактует это по-своему: “Какая ненасытность! Ему было мало своего царства и титула на земле, так он потребовал должности на Небесах! И вскоре после того, как его желание было исполнено, его радость сменилась яростью, лишь потому что его не пригласили на Персиковый пир. Он едва ли не уничтожил весь Небесный дворец.

Он такой же неблагодарный и непокорный, как та жёлтая крыса. Животные есть животные, ты так не считаешь?”

Мы так не считаем. В событиях романа Сунь Укун никогда не требовал никаких небесных должностей. Впервые ему предложили работу на Небесах сами небожители, желая держать чересчур сильного бессмертного под присмотром. Земного царя они назначили в Чертогах бимавэнем - конюхом без звания, и даже не удосужились сообщить герою о его настоящем социальном статусе. Когда Укун узнал об истинной природе своей унизительной должности, то просто покинул Небеса и вернулся домой без скандалов.

Но Небу этого было мало, и боги послали войско, чтобы принудить обезьяну к покорности. Однако Сунь Укун победил их всех в одиночку. Следом, доказав, что он является не просто равным богам по силе, но и превосходящим их, Царь Обезьян справедливо потребовал признать его Великим Мудрецом, равным Небу.

Также отметим, что игра вновь путает один важный факт - желание свергнуть Нефритового императора и разрушить Небесные чертоги у героя появились только после того, как его пытались многократно казнить, а следом переплавить в волшебные пилюли. Придя в ярость после подобных пыток, он впервые нанёс действительно тяжкий вред небожителям.

Бацзе, стараясь защитить старого друга, отвечает, что тот был юн и не отличал хорошее от плохого, ведь он еще не слышал слов Будды и их учителя Сюаньцзана.

К слову, на момент указанных событий возраст Укуна уже насчитывал порядка четырёхсот лет, поэтому аргументы старого свина звучат неубедительно. Также странным являются слова Бацзе о том, что буддийская вера “исправила” Укуна и дала ему понимание хорошего и плохого. Учитывая, что в предыдущих сценах свин проявлял явное сомнение что в словах небожителей, что в словах Сюаньцзана, выказывая пренебрежение к ним, данное высказывание выглядит очень странно и не вяжется с образом персонажа, который выстраивался ранее по ходу игры. Вероятно, разработчики решили наполнить эту сцену всеми ключевыми заблуждениями об истории Сунь Укуна и часть из них приписали в том числе Чжу Бацзе.

В то же время сами создатели считают эти слова заблуждением, ведь в журнале постоянно высказываются идеи о том, что во времена своего царствования Великий Мудрец никому не приносил вреда, кроме стычек с небожителями. Но его характер изменился в худшую сторону только под влиянием новой веры. И следующая сцена вновь это подтверждает.

Нам показывают три статуи даосской Троицы - Саньцин (三清). Одна из них отворачивается от зрителей и принимает красноречивую позу. Эта сцена отсылает нас к сорок пятой главе романа, в которой Сунь Укун решил проучить трёх яогуаев, прикинувшихся мудрецами и одурачивших императора страны, через которую наши путники проходили в своём путешествии.

Явившись в храм лже-даосов, где те проводили ритуалы, Сунь Укун, Чжу Бацзе и Ша Уцзин приняли облики статуй небесных мудрецов, убрав подальше настоящие. Когда яогуаи явились в свою обитель, то увидели, что статуи святых, в которых превратились наши герои, ожили. Они посчитали это благосклонностью самих Небес и попросили сошедших на землю небожителей наполнить их сосуды эликсиром бессмертия.

Укун, скрывавшийся под личиной одного из Троицы, согласился одарить яогуаев эликсиром, но попросил тех удалиться, ведь сотворение такой важной эссенции не должны видеть обычные смертные. Когда герои остались наедине с тремя сосудами, они наполнили их отнюдь не тем, чем обещали.

И вновь на фоне раздаются слова старой обезьяны: “Ты говоришь так, будто в зрелости он стал лучше. После освобождения он считал, что научился хорошим манерам и дисциплине. Однако его выходка в Чэчи выдала его истинную натуру. Притворился идолом и унизил богов. Очевидно, он не усвоил тех уроков, которые старался постичь

Он вечно задирал нос и считал себя лучше других. Я могу сказать, что в этом он был настолько же дерзок, как и тот наглец Желтобровый”.

Бацзе постарался оправдать товарища, говоря, что это было всего лишь озорство. Ведь выдающиеся личности зачастую самовлюблённы и не признают чужих авторитетов, даже в лице богов.

В следующей сцене мы видим образ женщины, с ног до головы покрытой тканью, из-под которой виднеются костлявые руки. Эта сцена отсылает нас к двадцать седьмой главе романа, в которой монах Сюаньцзан был одурачен демоницей Белой Кости. Яогуайша трижды принимала облик смертных людей, стараясь завлечь Танского монаха в свои смертельные сети, но Сунь Укун то и дело уничтожал её притворные облики с целью защитить своего учителя.

Сюаньцзан же не мог понять, что Укун на самом деле боролся с демоном, и видел в её лживых личинах настоящих людей. Несмотря на попытки Великого Мудреца объяснить учителю, что это происки кровожадной Белой Кости, тот в гневе прогнал своего защитника, отказавшись продолжать путешествие на Запад в его сопровождении. Стоит ли говорить о том, что, лишившись защиты Сунь Укуна, Танский монах очень быстро попал в новую беду, из которой так и не смог выбраться без помощи своего старшего ученика.

Данную сцену старая обезьяна комментирует очень неожиданными словами: “На хребте Белого Тигра он отрёкся от своей любви. Три раза он разбивал её на части, убеждая себя в том, что это избавит его от мук сердца. И всё же ты должен знать, что он так и не смог её отпустить. Иначе отчего он так стремился избавиться от новой должности Будды? Тот, кто много говорит о любви, однажды прикусит свой язык”. Обезьяна обвиняет Укуна в подчинении своим плотским желаниям. По его мнению, в этом он ничем не отличается от влюбчивого Бацзе, то и дело попадающего в паутины страсти.

Читатели романа наверняка с удивлением восприняли эту часть диалога со старой обезьяной, ведь в книге у Сунь Укуна не было никаких романов, он являлся абсолютно асексуальным персонажем. Эта часть истории, включённая разработчиками в повествование, уходит корнями в сюжет игры “Asura Online”, которую они разрабатывали задолго до создания Black Myth: Wukong. Та игра не базировалась на сюжете романа У Чэнъэня напрямую, в её основе лежала история по мотивам, написанная другим автором и носящая название “Легенда об Укуне” (悟空传). В ней несколько ключевых героев оригинальной истории обзавелись полноценными романтическими линиями. Желая и в своей игре найти для Укуна любовный интерес, разработчики решили связать Великого Мудреца романтическими узами с духом Белой Кости.

В следующей сцене мы видим силуэты разных животных, ими являются названные братья Сунь Укуна, с которыми тот заключил союз в третьей главе романа наряду с Князем с головой быка. Обезьяна называет их друзьями Чжу Бацзе тоже. На что тот отвечает, что не был близким другом для них, и всё же они считали его своим товарищем. Также он отмечает, что всех их постигла печальная участь. Обезьяна ответила, что земля постоянно рождает амбициозных и перспективных личностей, но лишь единицы из них способны достичь подлинного величия.

Старик объясняет причину их неудач тем, что всем им не хватало упорства. Они погрязли в распутстве, желая лёгких побед и ожидая, пока успех сам свалится им на голову. Все они жаждали славы, но шли к ней лёгкими путями. Стремились стать буддами и мечтали о свободе. Они хотели заполучить всё без труда. В этом старая обезьяна сравнивает Сунь Укуна с Князем с головой быка. Они оба, по его мнению, старались завладеть всем и сразу, не желая прилагать к этому усилий.

Не стоит и говорить, что загадочный старик вновь говорит неправду. Укуну ничего не давалось просто, истинного величия он достиг путём постоянной работы над собой, ответственного следования своему долгу и стремления постигать новые вершины, проходя сквозь тяжёлые бои и суровые испытания.

В следующей сцене путники видят себя же, проплывающих мимо на лодке. Бацзе возмущается, ведь их образы не могут появиться в воспоминаниях Укуна, так как он их никогда не видел. Свин опять начинает подозревать старую обезьяну во лжи, ведь она наверняка соврала о природе этого места.

На возмущения старик лишь ответил, что шестая реликвия, являющаяся разумом Сунь Укуна, взывает к остальным. То, что путники наблюдали мгновение назад, и было последней крупицей сущности Великого Мудреца. Свин с надеждой предположил, что реликвией является сама старая обезьяна, на что та ответила отрицательно и сказала, что разумом его старого друга является сам Избранный, и он - ключ к перерождению погибшего героя, который должен реинкарнировать в его теле.

Слова обезьяны взволновали Бацзе, ведь он не рассчитывал на то, что для возвращения к жизни старого друга ему придётся пожертвовать новым. Старый свин успел очень сильно привязаться к своему юному подопечному и не желает того отпускать.

К тому же старик говорит, что того Укуна, каким его запомнил Бацзе, переродить невозможно, он погиб без шанса на возвращение, и после реинкарнации на свет появится уже не он, а получившийся преемник должен будет нести бремя его имени. Бацзе в ярости кричит, что старая обезьяна обманывала их с самого начала, давая ложную надежду на возвращение Сунь Укуна к жизни.

Из предыдущих событий игры и этого диалога мы можем понять, что небожители растили мальчика, как свинью на убой, даже не потрудившись дать ему имя. Он являлся для них обычным сосудом, который послужит планам по перерождению Великого Мудреца в новом смертном обличии, лишённым личности, которой невозможно было управлять. Утратив свой характер, новый Сунь Укун окажется удобной марионеткой в руках тех, кто стоит за его перерождением.

И вот путники прибывают на место. Вдали виднеются очертания чьего-то силуэта. Старая обезьяна говорит, что это пустая оболочка Сунь Укуна, лишённая шести чувств. Чтобы объединить все реликвии внутри тела Избранного, он должен положить конец тому, что осталось от его предшественника. Также этот финальный бой является последним испытанием, которое докажет, что юная обезьяна действительно достойна звания Избранного, способного продолжить путешествие Великого Мудреца.

Бацзе, переживая за своего подопечного, вызывается пойти вместе с ним в последний бой. Но старая обезьяна отвечает, что только носитель шести реликвий может пройти испытание. Следом старик запечатывает проход на боевую арену, возводя магический барьер между ними и Избранным.

В последние мгновения Бацзе кричит, повторяя слова, смысл которых красной нитью проходит через всё игровое повествование. Он пытается убедить Юного Мудреца в том, что тот всегда может повернуть назад и отказаться от боя, что он сам вправе решать, кем ему быть и как называться, он не должен брать на себя бремя чужих имени и судьбы.

В этот момент Чжу Бацзе понимает, что безымянная избранная обезьяна, к которой он вначале пути относился с большим скепсисом и иронией, обращаясь к тому только словами «мальчик» да «пацан», стал для него по-настоящему близким и родным существом. Охваченный переживанием за судьбу своего юного подопечного, Бацзе впервые называет его сыном.

Наконец, Избранному предстоит встретиться лицом к лицу со своим финальным испытанием и одолеть в бою последние отголоски сущности Великого Мудреца. Его очередным противником становится Каменная обезьяна.

Насколько можно судить по тексту романа, Сунь Укун при рождении имел совершенно другой облик, а человеческие черты обрёл путём самосовершенствования и постижения Дао. Однако в книге нет подробных указаний, как точно выглядит каменная обезьяна, к чьей породе относился сам Великий Мудрец, поэтому у создателей её образа открывается почти безграничный простор для фантазии.

Потерпев поражение в первой схватке, могущественный противник не собирается сдаваться. Несмотря на то, что Каменная обезьяна является лишь пустой оболочкой без чувств, она всё же сохранила в себе решимость и упорство своего хозяина.

Впитав в себя силу окружающих стихий льда и пламени, противник восстанавливает силы и вновь бросается в бой, призвав на подмогу свою копию. Но даже силы стихий не в состоянии одолеть Избранного, и Каменная обезьяна терпит повторное поражение под ударами Цзиньгубана.

Едва стоя на ногах после изнурительного боя, Избранный понимает, что и на этом его испытания не заканчиваются. Тело каменной обезьяны, разбитое ударами нашего героя и его многочисленных копий, рассыпается в прах. Следом его останки приобретают истинную форму опустевшей оболочки Великого Мудреца.

Пускай новый противник и выглядит, как Сунь Укун, он всё же не имеет внутри себя его былой силы. Так или иначе, лишённое чувств тело ещё помнит, как обращаться с оружием, и пытается дать отпор Избранному, но в конце концов проигрывает под натиском его ударов.

Сдаться всего лишь на третьем раунде? Это не про Сунь Укуна (обычно, он сбе… в смысле, тактически отступает примерно на тридцатом)! Поняв, что без былых сил ему не одолеть наглого преемника, разбитая оболочка вытягивает из него все реликвии и возвращает себе часть утраченных сил.

Избранный падает на землю, а Великий Мудрец на фоне заката перекидывает Цзиньгубан через плечи под великолепные мотивы Небесной Симфонии. И мы понимаем: старина Сунь где-то здесь. Пускай и не до конца, но часть его личности точно проснулась ото сна внутри мёртвой оболочки, вновь обретя свои чувства.

На протяжении всего цикла статей мы старались не вдаваться в подробности игровых механик и разборы битв с боссами. Их вы и так можете пережить сами, либо же посмотреть в Интернете. Однако обойти вниманием особенности боя с Великим Мудрецом мы не можем себе позволить.

Разработчики великолепно прочувствовали дух и харизму персонажа и умело смогли это передать в самой битве. Вы наверняка видели множество роликов с анимациями этого босса, в которых он откровенно издевается над игроком: лопает персики посреди боя, а потом швыряется их огрызками в противника; снисходительно отпинывает посох обратно в руки избитого Избранного, чтобы он мог продолжить бой; провоцирует того на атаки разными жестами, если игрок сражается слишком пассивно. Очень в духе самого Сунь Укуна. Одна сцена с отбором горлянки чего только стоит! Конечно, разбирать каждое движение мы не будем, весь бой лучше узреть воочию, чем читать чьи-то рассказы о нём.

Вернёмся к нашим дуэлянтам. Долгий бой изнурил противников, и оба они уже не в силах держаться на ногах. Первой на колени падает опустевшая оболочка Великого Мудреца.

Разбитое тело не в состоянии удерживать внутри себя энергию реликвий. Они вырываются из поверженного противника и устремляются к Избранному, сливаясь в одну неделимую сущность. Изувеченное тело Великого Мудреца рассыпается прахом и развеивается дуновением ветра, уносящим звуки его последнего смеха.

От отголосков великого героя остаётся лишь зловещий артефакт - обруч подчинения, при помощи которого буддисты контролировали Сунь Укуна. Его подбирает старая обезьяна и водружает на голову Избранного.

Шесть реликвий воссоединились внутри тела Юного Мудреца, превратив того в могущественного воина, достойного владеть всеми способностями своего предшественника. Но ценой тому оказалась его свобода.

В следующем кадре мы видим мёртвое тело Великого Мудреца, заточённое внутри каменного яйца. Его белая шерсть символизирует образ окончательной смерти персонажа, и мы понимаем, что легендарному герою не суждено переродиться. Это конец его пути.

Но разве может всё кончиться так? Разве Сунь Укун позволил бы этому случиться? Подчинился бы воле судьбы и богов, склонив перед ними голову? Даже смерть не способна остановить его на пути к свободе. Поэтому и нам предстоит выбрать иную дорогу.

Продолжение в следующем посте.