Возможность принимать решения — хотя бы насчет комнатного цветка — укрепляет здоровье и продлевает жизнь. Давление общества заставляет нас ошибаться в простейших заданиях типа сравнения длины линий. Перекладывание ответственности приводит к тому, что человек последовательно причиняет боль ни в чем не повинным товарищам по эксперименту. Мы все краем уха слышали о главных психологических экспериментах XX века, но что на самом деле было сделано в этих опытах? «Метрополь» докопался до первоисточников для вас.
В 1976 году Арден-хаус, респектабельный дом престарелых в Коннектикуте, становится полигоном для самого вдохновляющего эксперимента XX века.
Психологи из Йеля и Нью-Йоркского университета, Джудит Роден и Эллен Лангер, хотят выяснить, почему состояние стариков, как правило, заметно ухудшается после попадания в пансионат. Этот эффект выражен даже в том случае, если речь идет о заведении с великолепным медицинским обслуживанием и продуманной культурной программой.
Исследователи рассматривают следующий механизм. Обитатели дома престарелых свободны от принятия каких бы то ни было решений. В результате они утрачивают ощущение контроля за своей жизнью. Это приводит к ухудшению здоровья. Гипотеза по тем временам довольно смелая. Чтобы ее проверить, необходимо создать различия между группами испытуемых. Обитатели четвертого этажа получают полную свободу выбора. Жители второго этажа — лишаются даже ее последних островков. Вкратце речь сотрудников дома престарелых о новых порядках звучала так:
…Мы хотим, чтобы вы были счастливы, и поэтому:
"Группа 4 этажа"
— поможем вам переставить мебель, если вы хотите что-то изменить;
— если хотите, вы можете выбрать растение и заботиться о нем;
— в четверг и пятницу мы можем показать кино, решите, будете ли вы смотреть и в какой день
"Группа 2 этажа"
— обустроим ваши комнаты наилучшим образом;
— поставим в вашу комнату растение, медсестра будет его поливать;
— в четверг и пятницу мы будем показывать кино, и сообщим вам, кто в какой день будет его смотреть
Уже через три недели такой жизни обнаружилось, что жители четвертого этажа, самостоятельно принимающие решения, стали считать себя более активными и счастливыми, а ограниченные в выборе жители второго, напротив, стали более пассивными и несчастными. По оценкам медсестер, состояние пациентов с четвертого этажа также улучшилось, и они стали больше общаться с людьми — а пациенты со второго, наоборот, стали чувствовать себя хуже и общаться меньше.
Эксперимент продолжался еще 18 месяцев. За это время показатели здоровья снизились в обеих группах (что естественно, поскольку речь идет о глубоких стариках). Но среди тех, кто не принимал решений, суммарная оценка здоровья оказалась в полтора раза ниже, чем в группе людей самостоятельно организующих свою жизнь. К тому же за это время в группе пациентов с четвертого этажа умерли 7 человек из 47, а в группе со второго этажа — 13 из 44. Согласно расчетам авторов, эта разница статистически достоверна. Если выразить ее в виде процентов, получается еще внушительнее.
Для человека, принимающего решения, вероятность умереть за время эксперимента составила 15%. Для того, кто пассивно отдавался заботе персонала — 30%.
*
Стэнли Милгрэм в знаменитых экспериментах, проведенных в Йельском университете, он говорил испытуемым, что изучает воздействие боли на эффективность обучения.
Двух участников эксперимента просили вытянуть из шляпы бумажки, чтобы определить, кто станет учеником, а кто — учителем. Первый должен был согласиться на то, чтобы его привязали к креслу и заставили запоминать пары слов, подавая электрический разряд в случае каждого неверного ответа. Второму предстояло контролировать выполнение задания и подавать эти электрические удары, повышая силу тока после каждой ошибки.
В действительности роль ученика всегда доставалась подсадной утке. Милгрэма интересовали только люди, игравшие роль учителя. Он хотел выяснить, как далеко может зайти человек в причинении боли другому, если это происходит в социально одобряемой ситуации.
Шкала электрошокера содержала 30 делений — от 15 до 450 вольт. Ученик не получал настоящих ударов током, но генератор выглядел очень солидно, и никаких сомнений в реальности наказания у учителя не было — тем более что перед экспериментом ему давали почувствовать на себе пробный удар в 45 вольт. После достижения отметки в 300 вольт ученик начинал стучать в стену и переставал отвечать (а в более поздних вариантах эксперимента — прямо жаловался на непереносимую боль и на проблемы с сердцем).
Экспериментатор, наблюдающий за испытуемым-учителем, требовал приравнивать десятисекундное отсутствие ответа к ошибке и увеличивать силу удара дальше. Сомнения учителя экспериментатор пресекал заранее подготовленными фразами: “пожалуйста, продолжайте”, “эксперимент требует, чтобы вы продолжали”, “абсолютно необходимо, чтобы вы продолжили”, и “у вас нет выбора, вы должны продолжать” (каждая фраза произносилась, если предыдущая не оказала эффекта).
Перед тем, как начать эксперимент, Милгрэм рассказал о нем четырнадцати студентам-психологам и попросил предсказать результаты. Все они были уверены, что до конца шкалы электрошокера дойдет не больше трех процентов испытуемых, а абсолютное большинство откажется продолжать, как только осознает, что ученику действительно больно. Результаты, однако, оказались совсем другими: из сорока участников исследования только пятеро прекратили подавать удары током до стука в стену, а еще девять отказались продолжать эксперимент в промежутке от 300 до 400 вольт. Остальные 26 участников послушно выполняли все требования экспериментатора и дошли до самого конца шкалы (где, между прочим, была подпись “опасно: труднопереносимый удар”).
Милгрэм честно признается в своей статье, что и он сам, и все его коллеги были шокированы этими результатами.
Люди на самом деле мучались, испытывали сильный стресс, но не находили в себе решимости ослушаться экспериментатора, хотя это совершенно ничем им не угрожало. В то же время, если возможность ослушаться была более очевидной (например, в одном из последующих вариантов эксперимента испытуемые получали указания по телефону), число тех, кто не доходил до конца шкалы, возрастало в несколько раз. Нередко люди при этом врали экспериментатору, что продолжают увеличивать напряжение. Ну, а то вдруг он будет недоволен?
*
Внимательно посмотрите на картинку в комментариях. Это — простой американский тест для проверки зрения. От вас требуется выбрать в правой группе отрезок, идентичный по длине отрезку из левой части рисунка.
После того, как вы определились, можно узнать правильные ответы: первый отрезок в группе I, второй — в группе II, и третий — в группе III. Вполне вероятно, что ваша первая версия не совпадала с объективной реальностью. Ничего страшного, вы стали жертвой оптической иллюзии, на которую не покупаются более внимательные люди. Теперь, когда вы знаете, как обстоит дело, присмотритесь еще раз. Большинство людей не испытывают с трудностей с тем, чтобы дать верный ответ, после того как им на него указали.
Этот рисунок взят из статьи Соломона Аша, американского психолога, который, конечно же, изучал не зрение испытуемых, а их конформность. Аш выяснил, что испытуемые способны правильно соотнести длину линий более чем в 99% случаев, если им никто не противоречит. Но вот в ситуации, когда остальные участники эксперимента — подсадные утки — дают неправильный ответ, всего-навсего 25% испытуемых способны поверить своим глазам и верно оценить длину линий в серии из нескольких тестов. Точно такой же эффект вы испытали на себе, если при чтении прошлого абзаца и в самом деле посчитали себя жертвой оптической иллюзии.
Среди прочего, Аш исследовал, какие факторы влияют на склонность соглашаться или не соглашаться с общественностью. Он продемонстрировал, например, что устоять перед давлением группы и начать думать самостоятельно гораздо проще , если есть еще хотя бы один человек, идущий против большинства (при этом неважно, прав ли он или заблуждается).
Именно поэтому, если мы испытываем сомнения в правоте общественности, так важно выражать их в слух — этим мы помогаем не столько себе, сколько всем остальным людям, которым иначе не хватило бы решимости усомниться.
