― Для начала осмотрим комнату, к счастью, пока ты, Рас, прикидывался больным, я не разрешал Матильде здесь убираться. Так что должны остаться какие-никакие следы. И вот это, ― протянул Расу тетради, которые вынул у него из-за пазухи пять дней назад, ― зачем тебе эти штуки, ими же Сан занимался?
Рас рассказал историю своих злоключений, так что в конце повествования я так «завёлся», что чуть не разнёс комнату в щепки, ругая невидимого врага и обещая при нашей встрече подарить ему много интересных ощущений от моего кулака.
Успокоившись, снова немного выпили, и я начал осматривать стол, за которым сидел младший напарник:
― Всё в беспорядке, обычно Сан очень аккуратен, значит, спешил. Смотри, Рас, кружка, ― принюхался, сморщив нос, ― остатки молока давно скисли, а вот и сухари, он не успел их съесть, что-то его отвлекло…
Избранный в это время очень внимательно листал тетради и вдруг замер. По его лицу стало ясно ― он нашёл что-то интересное.
― Давай уж, не томи, что ты там вычитал, ― насторожился я.
Рас посмотрел встревоженным взглядом:
― Здесь есть пометки на полях о перестановке слов, и ещё странная фраза:
― Быстро посмотри на крышу дома.
Пожал плечами, хотя внутри пробежал холодок предчувствия:
― Что такого? Тот, другой Сан, вылезал на крышу, сам же говорил. Прочитал эти слова и решил проверить…
Избранный положил тетради передо мной:
― Смотри внимательно ― чернила разные. Вот тут есть пометки, их много, и только эта фраза о замене слов написана более светлыми чернилами.
― И что? Открыл другую бутылку, и все дела… ― это показалось вполне логичным, но Рас не унимался:
― Что если эти слова написал «наш Сан», а поскольку тетради магические, они связаны между собою, и всё, что есть в одной из них, появляется и в другой…
― Не путай меня, Рас ― это всего лишь твои догадки, и вообще, что это даёт для поиска?
― Представь, что по какой-то причине «наш» Сан меняет слова и получает фразу об окне. Он смотрит туда и видит «самого себя» на крыше…
― Ну ты и фантазёр, напарник… И что из этого? Как это объясняет их с Селимом исчезновение?
Рас молчал, рассматривая кружку из-под молока, неожиданно задумчиво протянув:
― Засохшие пятна на столе, значит, он пролил молоко на тетради… Быстро тащи сюда клятое молоко из кухни!
Я чуть не подскочил от его крика:
― Вот бешеный, больше не буду покупать вино, ты от него звереешь. Всё, всё ― не кидайся чем попало, уже несу, псих с косой…
Получив желаемое, чудной напарник, недолго думая, вылил его на тетради ― у меня аж челюсть отвисла. Молоко почти мгновенно впиталась в бумагу, и Рас, высушив её, начал всматриваться в волнистые страницы рукописей, торжественно завопив:
― Вот оно, так я и думал!
Его глаза радостно сияли, а на бледных щеках в кои-то веки появился нежный, очень его красивший румянец. Я сунул нос в тетрадь: между строк появились красные надписи, которых ещё мгновение назад там не было…
― Сан, видимо, случайно залил страницы, и возникли… эти странные письмена, ― пояснял он очевидное, ― но что это за язык? Не знаю такого…
Теперь пришла очередь полудемона повергать его в шок:
― Зато я в курсе, о Избранный, незнающий элементарного… ― меня просто распирало от смеха, а в голове уже крутилось подозрение ― уж не подмешал ли коварный торгаш в вино «особой» травки? ― это родной язык нашего дорогого младшенького. Что уставился? Да, я с детства интересуюсь такими вещами, и ещё год назад попросил Сана научить напарника читать на этом, как его, русском… Должен признаться, чертовски сложное оказалось дело…
Рас смотрел с недоверием, но, в конце концов, махнул рукой:
― Допустим, не врёшь, ик… Да что за вино ты притащил, Крэг? Голова от него такая лёгкая, не то что от самогонки Дарси, ик… Не помнишь, на чём я остановился?
Посмотрел на него с презрением:
― Слабак, от одной кружки уже всё забыл. Ты говорил… э… говорил…
Почти задремавший Рас встрепенулся:
― Сам ты… Думаю, в тетради написаны заклинания. Сан с его нетерпеливой натурой, скорее всего, прочитал одно из них вслух, и их с Селимом куда-то унесло. Раз ты у нас «такой грамотный» ― сиди и смотри в тетрадь, если найдёшь что-то похожее на заклинание перемещения ― разбуди меня. Только вслух не читай, а то эта мерзкая тетрадь и нас куда-нибудь утащит…
Я смотрел, как он спит, уронив голову на стол, и, осторожно перетащив друга на кровать, сел разбирать трудные иноземные слова, которых на самом деле знал не так уж и много.
За этим кропотливым занятием меня и застал наш дорогой Командир. Войдя, он тут же повёл носом:
― Что пили? Какой-то подозрительно знакомый запах… ― и, увидев спящего Раса, бросился к нему, ― он очнулся, да? Слава богу! А ты, болван, вместо того чтобы накормить его горячим, решил споить?
Пришлось остановить этот бесконечный поток слов и объяснить Дарси ситуацию. Он сидел на кровати рядом с Избранным, заботливо поправляя выбившуюся из косы прядь:
― Значит, будете искать путь к Сану и Селиму? Одобряю… Только вот что ― без Командира отсюда ни ногой, понял? Вашему командиру сейчас нужно в штаб, чтоб их всех, бездельников, заели комары. Вернусь и отправимся все вместе. Мы же семья ― не забыл? У меня за ребят сердце разрывается...
Выпроводив заботливого друга за дверь и, зевая так, что челюсти хрустели, снова сел за тетради: это и правда было сложно ― простые, казалось бы, слова, но соединить их вместе никак не получалось. Ругаясь и борясь с сонливостью, решил просмотреть всё, выбрав из большого нагромождения нелепостей что-то, хотя бы отдалённо напоминавшее нормальную фразу.
И нашёл ― их было всего две. Первую, что-то там про тюрьму на острове даже не рассматривал ― с чего бы Сану туда тащиться? Я бы точно не стал… А вот над второй пришлось основательно подумать, но, чувствуя, что глаза слипаются, и рискую уснуть, как Рас, за столом, заложив листком страницу, сунул тетради за пазуху и с чувством выполненного долга завалился на соседнюю кровать…
Видел ли я сон? Не помню, а вот пробуждение ещё долго не забуду: каково это, очнуться прикованным цепью к стене, обнаружив, что ты в тюремной камере, к тому же ― не один. Компанию мне составили спящий стоя Рас, парень крепкого сложения с сердитым выражением побитого лица и симпатичная девчушка с шикарными косами и строгими, но всё равно красивыми глазами.
Увидев эту необычную «группу в кандалах», я даже растерялся: вроде вчера не переборщил с ужином, откуда такие странные кошмары? Но когда парень напротив вдруг позвал «пришельца» по имени, совсем оторопел:
Он очень знакомо усмехнулся:
― Не узнал, Крэг? Понимаю, в лисьей шкуре я выглядел гораздо симпатичнее, да? А вот Хлоя ― наоборот…
Я бы сел от удивления, да цепи не пускали:
― Лис, Хлоя… Что с вами случилось?
― Вероятно, то же, что с тобой и Расом ― нас похитили. Не удивлюсь, если и Селим вместе с Саном пропали, угадал?
― В точку… Мы с напарником как раз собирались на их поиски. Как думаешь, кому и зачем это надо?
Тут в разговор вступила Хлоя:
― Может, прежде чем продолжать светскую беседу, уважаемые господа сначала позаботятся о том, чтобы снять с нас эти украшения? ― она выразительно погремела цепями, ― мне, например, они не идут…
Лис уныло смотрел на свои руки, я же вытащил гибкую шпильку с обратной стороны воротника и, немного повозившись, освободился от оков:
― Слово красавицы ― закон… Постой спокойно, Хлоя, сейчас и вы с Лисом сможете размять руки-ноги.
С Расом было сложнее ― освободив его от «привязи», я усадил напарника на пол, пытаясь уговорами и даже лёгкими похлопываниями по бледным щекам привести его в чувство. Ничего не помогало…
― Он дышит, но очень слабо, ― сказала прогнавшая меня возмущённая Хлоя ― она внимательно осмотрела глаза Избранного и даже принюхалась. На её милом личике появилась нешуточная озабоченность:
― Как давно он «спит»? ― и, услышав ответ, нахмурила тёмные брови, ― это плохо, твой друг отравлен. Я хорошо разбираюсь в ядах ― не ухмыляйся, Лис, при Дворе Повелителя важно быть во всеоружии. Он не смертельный, если ввести противоядие в течении первых суток. Достать его не сложно, но надо торопиться ― мы же не в Мёртвом городе, а где-то рядом, да?
― Подсади, окошко слишком высоко ― к счастью, тюрьма не под землёй, но надо осмотреться.
Этот крепыш так ловко вскочил мне на плечи, что я только крякнул, но ворчать не стал. Результат «осмотра» не радовал ― мы находились в пустыне, недалеко от старых ворот города. Дверей в нашем «узилище» не наблюдалось, что означало ― пленников поместили внутрь с помощью магии. А единственный маг в обновлённом «отряде», способный хоть что-то с этим сделать ― спал не простым сном…
«Военный совет» провели, сидя на соломе, в результате чего настроение упало ниже некуда: судя по всему, вместе нас собрал сильный маг и, разумеется, не для того, чтобы пригласить с ним поужинать…
― Думаю, это та дрянь, что я прикончил много лет назад, и осколок души которой вынужден носить в себе, ― злился Лис, ― мерзавец, наверняка, хочет возродиться, а для этого ему нужны все, кого запятнала его грязная магия… Проще говоря, он собирается нас убить.
― Ладно, это можно понять, ― жутко хотелось пить, но я не собирался жаловаться, особенно при девчонке, ― но при чём тут тетради?
Это заинтересовало ребят, и пришлось рассказать им всю историю с самого начала. Хлоя переворачивала пожелтевшие листы, и, вернув мне, задумчиво протянула:
― Наверное, это те самые записи Второго Министра, о которых говорил Селим. Ты смог прочитать заклинания?
― Какие ещё заклинания? Просто бред сумасшедшего… ― фыркнул я, но Лис возразил:
― Бред, записанный человеческой кровью? Нет, Крэг, это «запретная магия». Для тебя, возможно, это простой набор несвязанных слов, а для знатока ― мощное оружие…
Он взял в руки тетради, и я видел, как скривились его губы:
― Такая дрянь, только вот беда ― уничтожить её практически невозможно. Не горит, сволочь, не тонет, и мечом её не проткнуть… Но самое странное, со временем такая тетрадь начинает жить своей жизнью, порой даже убивая Хозяина. Не пугайся, Крэг, я не о Сане, а о том, кто её составил…
― Для нас это был бы неплохой вариант, да?
Лис растянул губы в хитрой улыбке:
― А то… Кстати, если у негодяя получится задуманное, именно ты, Крэг, вернее, твоё тело станет новым Хозяином этих «тетрадок», так что поосторожней с желаниями, ― и он вернул мне «злобные бумаги», которые, честно говоря, теперь и в руки-то брать не хотелось.
Громкие, похожие на аплодисменты хлопки обрушились на нас слишком неожиданно, и Хлоя испуганно прижалась к Лису, уткнувшись в его плечо. Я по привычке попытался схватиться за меч, которого здесь, увы, не было, и потому просто закрыл Раса собой.
Голос шёл, казалось, со всех сторон, и, хотя я прекрасно понимал ― это сделано специально, чтобы нас напугать, в животе похолодело:
― А вы, смотрю, времени даром не теряли ― сбросили цепи, болтаете о всякой чепухе. Такие смелые детки… Но это легко исправить, правда, Хаке[1]?
Раздавшийся истеричный смех не просто пугал, заставляя даже мою, привычную к подобным фокусам кожу покрываться мурашками, а волосы на теле ― вставать дыбом. Он завораживал, и, слыша его, бедное сердце пропускало удары. В углу появился полупрозрачный силуэт человека в пёстром балахоне с белым лицом и отвратительно улыбавшимся красным ртом. Его словно нарисованные, пустые глаза смотрели на нас взглядом палача, занесшего топор над головой осуждённого, рыжие волосы стояли дыбом. Теперь я понял, почему маленький Сан так его испугался ― тут и взрослому-то становилось не по себе…
Силуэт слегка мерцал и подёргивался, но от этого не становился менее страшным. Внезапно он посмотрел прямо на меня, и, вытянув длинный палец, погрозил:
― Не шали, Крэг, а то дядя Хаке тебя накажет… ― что-то внезапно швырнуло тело на противоположную стену, и хорошо, что я не вытянул вперёд руки, наверняка бы сломал.
Плечо хрустнуло, и ноги подкосились. Я застонал, и это очень понравилось «клоуну» Хаке, но вопреки боли, поднявшись, всё-таки доплёлся до Раса, снова закрыв его собой.
Рыжий придурок сделал «радостное» лицо, захлопав в ладоши:
― Упрямец, да? Если бы ты не был нужен нам для дела, я с удовольствием переломал тебе все косточки сначала на руках, а потом и…
«Голос» словно проснулся, и он был очень недоволен игрой напарника:
― С ума сошёл, портишь наше тело, идиот! Подожди, пока всё закончим, я отдам тебе девчонку, и развлекайся с ней сколько хочешь.
Показалось, что «клоуну» это предложение не очень понравилось ― он скорчил физиономию, словно капризный ребёнок, и заканючил:
― Это не интересно, она слабая и быстро сломается. Отдай вон того парня, он выглядит крепким.
«Голос» еле сдерживал раздражение:
― И девчонку тоже, ― не унимался рыжий, нахально подмигивая побелевшей Хлое, ― а ещё Избранного, я с такими ещё никогда «не играл»…
Это взбесило невидимого противника, и он взвизгнул:
― Заткнись, больная скотина! Я ― здесь главный, и мне решать…
Внезапно он словно поперхнулся, а «клоун» перестал «выделываться», сказав совершенно серьёзным голосом, не скрывавшем угрозы:
― Никогда не разговаривай с напарником в таком тоне, Фред, иначе я начну с тебя и прямо сейчас. Это во-первых. Запомни, кто тут главный ― решать тоже мне… Это во-вторых, ― и он снова истерично захохотал.
Удивительно, но на этот раз «голос» не посмел ему возразить, и, проверяя, не сломаны ли рёбра, я подумал:
― Похоже, у парочки ― проблемы в отношениях, надо этим воспользоваться…
Но претворить в жизнь свою задумку не успел, потому что тетради из-за пазухи полетели прямо в руки «клоуна». Он бегло пролистал их и, швырнув в меня, засмеялся вполне «нормально»:
― Согласен с тобой, Крэг ― полная чушь, как и вся эта их запретная магия. Сделаем по-простому: я сейчас вырву душу из Лиса и запихну её в тебя. Будет немного больно, но ты, дружочек, потерпи…
Я в ужасе смотрел на старого друга Сана, но тот уверенно кивнул, и пришлось сделать знак ― «понял». Итак, с душой Лиса я стану сильнее, это важно, ведь мне предстояло бороться с этими двумя уродами ― то, что «рыжий» носил в себе часть души Фреда, и так было понятно. Значит, двое на двое…
События развивались слишком быстро, и мозг не успевал следить за тем, что эта сумасшедшая сволочь вытворяла: чёрные глаза прищурились, а кроваво-красные губы очень тихо шептали что-то вроде детского стишка. Воздух в камере сгущался, и вдруг стал таким вязким, что при желании его можно было бы собрать в комок, а вот дышать ― вряд ли… Впрочем, меня «это» обошло стороной.
Замерев, я беспомощно смотрел, как сломанной куклой упала на пол Хлоя, а рядом повалился на бок побелевший Лис. Рас вздрогнул, внезапно открыв глаза, и, найдя друга взглядом, что-то произнёс, но я не разобрал слов. Потому что не мог оторвать глаз от струйки крови, бегущей из его рта, и странной ухмылки на бледных губах.
Зажмурился, снова вызвав в памяти произошедшее, и отчётливо услышал голос умиравшего друга:
― Задай им жару, напарник…
Это была наша традиция: перед боем мы обнимались ― ведь кто знал, вдруг это было последнее прощание. Смеясь, я говорил ему:
― Эй, Избранный, покажи, кто тут у нас настоящий красавчик, да смотри не замочи «драгоценную косу» в их поганой крови!
Я сглотнул слёзы, мысленно простонав:
― Сделаю, Рас … ― вызывая в себе ту ярость, что рождалась на поле боя.
Сначала в воздухе раздался визг Фреда, как называло его рыжее чудовище:
― Не смей, мы так не договаривались, ты должен слушать меня…
Но плотный воздух, кажется, быстро заткнул эту мерзкую глотку, после чего я ощутил толчок, и в груди стало жарко, словно там только что появилось ещё одно сердце. Но это ощущение быстро прошло, потому что мягкая прохлада, возникшая внутри после гибели Лиса, быстро остудила этот жар, придавая сил. Ощущение было такое, словно увидел его зелёные глаза и насмешливые губы, говорившие:
― Теперь я с тобой, друг, используй мои хитрость и выдержку ― переиграй врага…
«Клоун» с дурацким именем Хаке подошёл вплотную, в его безумных глазах была радость идиота, дорвавшегося до желаемого:
― Теперь моя очередь, Крэгги… Пустишь новенького?
Разорвав рубашку и бормоча заклинания, он сначала вырезал ножом что-то на моей груди, а потом всадил лезвие себе в сердце, рухнув на пол. Я же, прислушиваясь к шёпоту Лиса:
― Держись, друг, ― и удивляясь отсутствию боли, мысленно горланил неприличную песенку, которая так нравилась Расу.
В груди снова родился чужой огонь, и пришлось сделать вид, что рад этому, чувствуя, как он весело кружится внутри:
― Слушайся Хаке, Крэг, и всё будет хорошо, повторяй…― я покорно выполнил приказ, наблюдая, как медленно встают погибшие друзья, глядя сквозь меня пустыми глазами на бесконечные пески, сменившие тюремные стены.
Мы прошли совсем немного, и за первым же барханом увидели Селима, несущего на руках изломанное, истекавшее кровью тело Сана. Его голова беспомощно свешивалась вниз, а короткие светлые волосы трепал жаркий ветер.
― Поторопись, Крэг, мальчишка не должен сдохнуть, пока обряд не закончен!
― Далеко собрались, ребята?
Селим остановился, и, подойдя к нему, я принял драгоценную ношу из его рук, опустив Сана на землю. Сзади что-то упало; видимо, это тела погибших друзей опустились на горячий песок пустыни.
― Бери свой любимый меч, Крэг, Хаке специально припас его для тебя. Осталось совсем немного ― отруби своему другу голову и повтори слова заклинания…
Не поднимая взгляд на замершего Селима, вынул меч, осторожно коснувшись им шеи Сана. Он поднял веки ― в серых глазах, засветилась радость узнавания. Кивнул и, обернувшись назад, не слушая суетившегося Хаке, посмотрел на Раса. Песчинки уже плясали на его чёрной косе, а какой-то храбрый жучок смело забрался на неё, смешно подскакивая.
Лезвием стряхнул его прочь, тихо выдохнув:
― Убери лапы от моего друга, тварь…
― Что ты там бормочешь, идиот! Живо читай заклинание, и пусть его голова навсегда останется в пустыне…
Послушно вернул меч к шее Сана и, усмехнувшись, вдруг заорал:
― Я же сказал тебе, убери лапы от моего друга, Тварь! ― и взмахом меча рассёк жука на части, после чего громко произнёс то самое заклинание из тетради, что старательно выучил наизусть.
Конечно, с таким–то слабым знанием русского языка сказать, что я «всё там понял» ― было бы неправильно, но суть ухватил. Заклинание было явно написано на особом наречии его народа, которое Сан называл странным словом «сакральное» и при этом почему-то очень краснел. А мне оно понравилось ― краткое, ёмкое и по существу ― кажется, оно посылало врага куда-то очень далеко. Тут я не совсем разобрался, потому что Сан категорически отказывался объяснять значение этих слов…
Конечно, риск был, но это всё, что я мог сделать в той страшной ситуации ― раз напарник сказал, что ему «это» всегда помогало, то почему и нет… Запасной вариант был прост ― мой меч разил без промаха, и впервые пришлось бы использовать его против самого себя…
К счастью, такая жертва не понадобилось, заклинание из тетради сработало превосходно: тварь внутри заткнулась, и Лис начал с ней разбираться на раз-два, как он любил повторять. Сан, правда, исчез, но тут же снова появился уже в плаще и с посохом Повелителя.
Он сильно ударил своей так полюбившийся ему в Мёртвом городе «палкой» по песку и что-то произнёс. Показалось, его голос слегка изменился, а когда он откинул капюшон, стало понятно, что это был незнакомый паренёк, видимо, тот самый Ксандр. Эффект получился потрясающий ― борьба внутри меня прекратилась, и дух Лиса вернулся в своё тело, но вместе с ним на свободу выбрался и подозрительный тёмный сгусток…
Бросившийся на него с криком Селим закрыл эту тварь собой, упав без движения и снова став собакой. Хлоя тут же начала над ним причитать, а я подал руку открывшему глаза Расу:
― Хватить дрыхнуть, Избранный. Командир, наверное, уже с ума сходит, забираем «своих» и домой…
Он прижал меня так крепко, что я охнул и, внимательно осмотрев косу, поплёлся к Повелителю, обнимавшему своих друзей:
― Прости, Ксандр, но нам нужен Сан…
Тот кивнул, низко поклонившись, и через мгновение я уже обнимал улыбавшегося, живого и на удивление здорового младшего напарника в разодранном синем костюме:
― Ну парень, да на тебя одежды не напасёшься…
Рас заявил, что после «смерти» все его болячки прошли, и он готов вернуться в свой мир прямо сейчас. Еле живой Селим, облизав Хлою и Лиса, подполз к Сану, и тот, зарывшись в шерсть друга лицом, гладил его, повторяя:
― Клянусь, я буду много учиться и однажды смогу восстановить человеческий облик, чтобы ты смог вернулся к тем, кого так любишь…
Мы тепло простились с Лисом и Хлоей, отказавшимися пойти с нами:
― Проклятие снято со всех жителей Мёртвого города; его Старейшины должны выполнить свой долг, ― сказал Лис, ― теперь, когда Сан уходит с вами, нам нужен новый Повелитель. И он у нас есть ― я сохранил все документы, подтверждающие права Селима как брата Ксандра. Пусть возвращается поскорее, хотя нам и не привыкать ждать друзей, ― и он обнял плачущую Хлою.
Самым удивительным оказался финал этого страшного приключения: тетрадь, брошенная Хаке и втихаря подобранная мною, внезапно засветившись, растаяла в воздухе, а мы, оборванные и взмокшие под солнцем пустыни, с воплями свалились друг на друга в сугроб у ворот знакомого дома. В мире Избранных стоял прекрасный и очень морозный вечер…
Такое внезапное появление отряда сильно напугало Дарси, курившего на крыльце свой несравненный, но слишком «ароматный» табак. Он свалился на пол с воплем:
― Да чтоб… Заявились, наконец, паразиты, да ещё посмели показаться в таком позорном виде перед глазами Командира ― сволочи, жаль, палки на вас нет…
Сан, в драном костюме, но с любимым посохом в руках радостно протянул его Дарси, но тот, не переставая ругаться, бросился обнимать свой лучший отряд, сквозь слёзы повторяя что-то про семью и дураков, так его и не подождавших. А потом стал загонять всех внутрь, срывая горло и крича всполошившейся Матильде, чтобы скорее накрывала на стол и топила баню…
Подхватив Раса и Сана подмышки, я затащил их в дом, а раненого Селима занёс сам Дарси, сюсюкая с ним и ворча на нас, мол, олухи совсем замучили бедного пёсика. А когда кто-то нечаянно захлопнул перед его носом дверь в комнату, даже не рассердился, только прокричав вдогонку, чтобы придурки особенно не расслаблялись, потому что у него есть для нас новое задание…
Никогда ещё в своей жизни полудемон Крэг не был так счастлив, и, похоже, не он один…
P.S. Друзья! Спасибо всем, кто читал книгу.
