Политика + Стачка

«В те дни история,— писал «Коммунар» 22 января 1925 года в № 18 (1950),— своим большим пальцем отметила черту, за которой началась новая страница жизни рабочей Тулы и на которой прежде всего начался шквал революции 1905 года. И хотя не весь счёт, пред‘явленный капиталу рабочими, был им оплачен, хотя не все требования были удовлетворены, всё же тогда была одержана крупная победа, такая, которая и петербургским капиталистам показалась особенно колоссальной, что и было подчёркнуто в телеграмме оттуда на имя директора Патронного завода с намёком на то, что «вы, мол, в Туле перед рабочими сдрейфили».

Трёхкопеечный пролог

Первые вспышки, предваряющие революцию 1905 года, начались в Туле еще в 1903-м.

Во всяком случае, так считала советская историография и периодическая печать в публикациях, посвященных 20-летию Кровавого воскресенья. Рабочая демонстрация туляков под № 1 опередила гапоновское шествие в столице на полтора года. Состоялась она 14 сентября 1903-го. Тогда же начались и первые забастовки.

В сборнике «Январь 1905 года в Туле», изданном тульским Истпартом (комиссия по истории Октябрьской революции и РКП(б). — С. Т.) ровно столетие назад, имеются следующие сведения о первой тульской стачке.

Начался протест на самоварной фабрике Баташёва. Организовали его братья Иван и Пётр Афанасьевы. Поводом послужили... 3 копейки. И это не преувеличение и не метафора. Действительно — 3 копейки, которых при подсчете своего жалованья рабочие недосчитались. А получали они тогда всего 3 руб. и те самые 3 копейки, которые руководство предприятия «округлило» в собственных интересах.

Если вы когда-нибудь задумывались над тем, сколько стоит революция, теперь можете знать ее начальную цену — 3 копейки образца 1903 года.

Очень быстро к возвращенным рабочим 3 копейкам, как и следует из законов любой классической революции, добавились новые требования.

За опоздания на фабрики и заводы Тулы, даже 10—15-минутные, рабочих штрафовали. Хозяин предприятия присваивал штрафные деньги себе, что посчитали несправедливым — ведь производственную норму выполняли все, независимо от опозданий. Так родилось следующее требование, а вместе с ним и повод для новой стачки.

Самоварщики не отказывались от наказания рублем, тем более в благих целях улучшения дисциплины, но захотели иметь своего «конторщика», который бы и вел все денежные расчеты. Это требование администрация фабрики Баташёва выполнять категорически отказалась, но на уступки пошла. Хозяин фабрики Занфтлебен стал ежемесячно предоставлять желающим «отчеты о движении штрафного капитала».

Роковой 1905-й

«В начале января 1905 г. забастовал в Туле Байцуровский завод,— продолжал рассказ историк и краевед Н. Добротвор на страницах упомянутого выше номера „Коммунара“,— „Центральные мастерские“, где теперь Новый Оружейный завод (сегодня это Тульский машиностроительный завод. — С. Т.). С начала января 1905 г. стал волноваться Патронный завод.

Там бастовали сначала отдельные мастерские и отдельные цехи.

Бастовали сначала неорганизованно, но настроение поднималось».

В это самое время в Тулу пришли вести из столицы империи. Вся страна обсуждала расстрел мирного шествия петербургских рабочих к Зимнему дворцу. По мнению Добротвора, именно «петербургское 9 января дало тульскому забастовочному движению политическую окраску с преобладанием экономических требований».

Вдобавок к тому туляков воодушевил другой недавний опыт борьбы за свои права бакинских пролетариев, добившихся небывалых уступок, в том числе и 9-часового рабочего дня. Напомним, в начале XX века на заводах Российской империи трудились по 11 часов в день.

В результате к 22 января 1905 г. на ведущих предприятиях Тулы начались волнения. Остановились Патронный и Латунный заводы, началась невиданная ранее по своим масштабам забастовка.

«Рядом с забастовкой патронников возникли в Туле забастовки на более мелких предприятиях: на самоварной фабрике Шемарина и на самоварной фабрике Баташева. Последняя началась 26 января 1905 г., продолжалась несколько дней и была рабочими проиграна. (Хотя положительные результаты от забастовки все же были на лицо)».

Когда нет броневика, но есть кадушка

Пересказ событий историком важен, но давайте дадим слово участникам тех событий. Для упомянутой выше книги «Январь 1905 года в Туле» они в 1925 году поделились воспоминаниями.

Рабочий Байцуровского завода М. Демидов рассказал о причинах стачки. По его мнению, началась она из-за пустяка: «...один очень пожилой слесарь, далеко не революционно настроенный, по фамилии Москвин, купил новый календарь и, оторвав в нем листок за какой-то день, прочитал, что рабочий день должен быть 10-часовой, а на нашем заводе работали тогда 11 часов, с 7 часов утра до 7 часов вечера, один час на обед. Этот рабочий, покуривая в уборной (единственное место для собраний и обмена мнений, ибо на означенном заводе был невероятно тяжелый режим), начал вести разговор в таком, примерно, духе — почему это написано работать 10 часов, а мы работаем 11 часов. Тут вступили в разговор более сознательные рабочие, использовав указанный случай для своей агитации, подлив масла в огонь. Они так подлили масла, что через час на затронутую ими тему говорил весь завод. А на следующий день утром по всем мастерским появились прокламации и к обеду завод бросил работу».

Отметчик 2-й Механической мастерской Латунного завода (ныне завод «Штамп». — С. Т.) М. Кузьмищев пришел на работу рано утром 22 января 1905 года: «в конторе было отделение, где стоял пресс для разрыва пробных пластин всевозможных металлов, вырабатываемых в заводе. На этом прессе работал слесарь Трофимов. Последним пришел конторщик Швецов (родом из Вятки) и он первый принес весть о забастовке.

Отметчики и конторщики уже принялись за работу, и вдруг быстро вбегает в контору Швецов, взволнованный, и кричит на своем вятском наречии: „ребята, Патронный забастовал, идут сюда“. Все повскакали с мест, окружили Швецова с запросами, как это забастовал, что это такое. Многие в это время еще не знали, что такое забастовка. „Ну, бросили работать», об‘яснили всем тем, кто не знает, и всей артелью в один голос спрашивали Швецова: «ну, что, как там, что видел“?

„Как, как“,— горячился Швецов:— „валит народ в прохожую, все кричат, шумят: идем в Латунный, там тоже заставим бросать работу!“».

Латунный прекратил работу «в 3/4 часа». Рабочие «густыми толпами» шествовали через проходные без каких-либо преград и какого-либо досмотра. По дороге они увидели строящуюся отжигательную печь с группой плотников, укреплявших стропила. Им крикнули: «кончай, товарищи»; плотники ответили: «это не наше дело, мы от подрядчика».

Тогда в толпе раздался хохот и крики: «Камнем их,— гусей, и они слетят с крыши».

«Не надо, товарищи, драться», — ответили плотники, «мы и так кончим», и сами начали собирать инструменты.

«Да никто и не думает вас бить, если вы бросите».

Следующий участник забастовки по фамилии Быков в дни описываемых событий был еще подростком, но уже трудился на Патронном заводе, как и многие его сверстники. День 22 января 1905 года он вспоминал так: «...вдруг я слышу, что Пушечная мастерская не работает. Мужчины спокойно остановили работу, но женщины настолько перепугались, что закричали, подумав, что пришла толпа их бить, некоторые из них от испуга даже попадали в обморок, а другие забыли свои пальто и бежали, чтобы где-нибудь спрятаться. Через некоторое время, так, приблизительно, в 7–8 часов, внезапно ворвалась толпа рабочих из разных мастерских в нашу мастерскую и крикнула „кончай работать“, и мы, подростки, с остальными рабочими пошли с криком снимать с работ в других мастерских.

В то время некоторые рабочие упорно не выходили из мастерских — они боялись — но все-таки большая часть вышла за проходную, и вижу я, что стоит человек в цветном башлыке, и слышу, что его называют Жариковым.

Когда мы зашли в Паровую и закричали „кончай работу“, то рабочие не отходили от своих работ.

Тогда кто-то из рабочих схватил рычаг и пустил гудок, чтоб выходили все из мастерских за проходную. Рабочие, которые с крыши Паровой счищали снег, с испугу от неожиданного гудка попадали вниз.

В дальнейшем, все вышли за ворота завода.

Народу было много. Против завода поставили кадушку, с которой говорил речь Жариков. После него выступил Дмитрий Прокудин. Он затронул политический вопрос. Ораторов рабочие слушали с восторгом и давали согласие поддержать все требования, которые выставили ораторы, и их же выбрали делегатами.

В это время в правление прибыли губернатор, фабричный инспектор, начальник жандармерии, и вместе с выбранными от рабочих они заседали до вечера. Мы, рабочие, в морозный вечер дожидались своих делегатов.

Наконец, они об‘явили нам радостно, что правление идет на уступки».

* * *

В сравнении с другими городами России Тула широко и грозно ответила на кровавую расправу над рабочими Питера 9 января 1905 года. Город, известный преобладанием казённых, а потому политически неактивных, вечно «спящих» рабочих (они же казюки), со сравнительно высокими заработками, демонстрировал опасную стихийную самоорганизацию, даже с учётом того, что главное оборонное предприятие — оружейный завод — стачку игнорировало.

«Коммунар» в день 20-летия забастовки назвал главным достижением тульского «9 января» «установление постоянного института делегатов от рабочих (на Патронном заводе), с которыми и должна была разговаривать администрация при каждом конфликте... Институт делегатов был утвержден де-факто, без официального его утверждения и регламентации и, с одной стороны, он был зародышем профессионального союза, а с другой стороны, если учесть политическое значение существования этих делегатов, пробой в организации советов рабочих депутатов (делегатов), который в целом так и не был создан в Туле в 1905 году».

Нам же, по прошествии 120 лет, кажется главным в тех днях сам факт стихийной организации масс, не побоявшихся увольнений или арестов в борьбе за свои права, которые мало кто ещё осознавал. Без попа Гапона цех за цехом рабочие разных заводов начали забастовку, в кратчайшее время сформулировав и выдвинув требования в части организации и оплаты своего труда.

Так в Туле началось революционное движение, коренным образом изменившее историю города и страны.

_____________________
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

В Германии одна из партий предложила ввести ограничение на забастовки в ключевых отраслях экономики. Это не первое подобное предложение в европейских странах. Оно уже реализовано в Финляндии и Великобритании. "Солидарность" рассказывает, кто и зачем это делает.

ГЕРМАНИЯ

Правоцентристская Свободная демократическая партия Германии (СвДП) предложила ограничить право на забастовки в ключевых отраслях, чтобы таким образом минимизировать влияние стачек на простых граждан. Соответствующий законопроект планируется в ближайшее время внести на обсуждение в Бундестаг.

Инициатива появилась после недавних железнодорожных забастовок - поезда отменялись или задерживались в течение нескольких месяцев, при этом шли забастовки в авиакомпаниях и аэропортах. Профсоюз GDL с осени 2023 года пытался заключить соглашение с основным железнодорожным оператором страны Deutsche Bahn. Тогда состоялись две предупредительные и одна трехдневная забастовка, затем машинисты бастовали шесть дней в 2024 году: с 24 января по 29 января. После серии протестов профсоюз добился сокращения рабочей недели и постепенного повышения зарплат, назвав это “историческим прорывом”.

Ключевыми отраслями в Германии предлагается признать железные дороги, воздушное сообщение, утилизацию отходов, здравоохранение, детские сады и пожарные части.

Авторы законопроекта считают, что нужно обязать профсоюзы объявлять о стачках не менее чем за три дня, при забастовках поддерживать работу предприятий “на уровне не менее 50%”, ограничить длительность предупредительных забастовок до четырех часов и проводить обязательные переговоры, если хотя бы одна из сторон (работодатель или профсоюз) инициирует их.

Далеко не все поддерживают эту инициативу, даже в Бундестаге. В частности, против выступают Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) и партия “Зеленые”. Право на забастовки прописано в основном законе страны, и противники говорят, что оно не может быть одновременно сохранено и ограничено. Как говорит депутат от СДПГ Бернд Рютцель, предлагается “бастовать, но только так, чтобы это было незаметно”.

И конечно, профсоюзы категорически против такого ограничения. Как заявил руководитель профсоюза Ver.di Франк Вернеке, “по сути, это отмена права на забастовку для всей государственной службы”.

ФИНЛЯНДИЯ

Если в Германии ограничения только обсуждают, то в Финляндии подобный закон вступил в силу 18 мая нынешнего года. Теперь стачки не могут длиться дольше суток, а другие формы протеста ограничены двумя неделями. Акции в поддержку бастующих тоже серьезно ограничены, штрафы за незаконные забастовки выросли с 37,4 тыс. до 150 тыс. евро. При этом штраф может быть выписан и отдельному работнику, а не только организаторам, он составит 200 евро.

- Эти ограничения открывают путь для ряда дальнейших нападок на условия труда. Ограничение политических забастовок 24 часами также противоречит обязательным международным договорам, одобренным Финляндией, - сказала директор по условиям труда Хели Пуура из Центральной организации финских профсоюзов (SAK). Закон об ограничении права на забастовку готовился в спешке. В процессе его разработки не только не учитывалось профсоюзное мнение, но игнорировались даже мнения специалистов в области фундаментального права и права прав человека.

Закон в основном направлен на удовлетворение требований бизнеса. Три конфедерации профсоюзов - SAK, Akava и STTK - осудили его. По их мнению, он приведет к нарушению баланса на рынке труда и активизирует односторонние действия работодателей. Профсоюзы считают, что в ужесточении правил не было необходимости, поскольку существовавшие нормативные акты уже налагали ряд ограничений.

- Положение, регулирующее солидарные забастовки, неясно и открыто для интерпретаций. Вопреки устоявшемуся толкованию международного права, оно признает финансовые интересы работодателей основанием для ограничения забастовок солидарности, - добавила Хели Пуура.

Финские профсоюзы активно протестовали против этого закона. Пока было возможно, они устраивали масштабные забастовки по всей стране, практически во всех отраслях промышленности. В серии протестов участвовали более 300 тыс. человек, и это было забастовкой против правительства, с политикой которого не согласны профсоюзы. Фактически финские профсоюзы несколько раз полностью парализовали жизнь страны. Конфедерация финской промышленности оценила стоимость забастовок только на одной неделе примерно в миллиард евро. А таких недель в начале года было несколько. Однако премьер-министр Финляндии Петтери Орпо лишь заявил, что правительство примет еще более строгие меры экономии, чтобы сбалансировать государственные финансы, а на переговоры с профсоюзами так и не пошел.

ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

В Великобритании подобный закон о забастовках был принят еще раньше: он вступил в силу в 2023 году, 20 июля, после того как получил королевское одобрение. Фактически он вводит правила, определяющие “минимальный уровень обслуживания” во всех ключевых секторах экономики. К ним относятся здравоохранение, образование, пожарная служба, транспорт, пограничная служба безопасности и служба по эксплуатации ядерных объектов.

Теперь перед забастовкой работодатели имеют право составить списки лиц, которые, по их мнению, не имеют права бастовать, поскольку нужны для поддержания минимального уровня обслуживания. Если эти люди все равно выйдут на забастовку, то их можно будет законно уволить. Более того, если профсоюзы не предпримут “разумные шаги” для обеспечения минимального уровня работы, то на них могут подать в суд о возмещении ущерба на сумму до миллиона фунтов стерлингов.

Кстати, британское правительство ввело этот закон тоже после масштабных забастовок, организованных работниками железных дорог. В тех стачках участвовали около 40 тыс. человек, и протесты длились пять дней.

Генеральный секретарь профсоюза TUC Пол Новак назвал этот закон “злобным” и отметил, что власти создали “момент активизации” для профсоюзного движения Великобритании. Он пообещал, что TUC поддержит любого работника, которого затронет закон:

- Мы хотим отменить этот закон, в то же время нам совершенно ясно, что мы будем защищать любого работника, который воспользуется своим правом на забастовку. Это наша отправная точка, - сказал он.

Несмотря на то, что закон о забастовках вступил в силу в прошлом году, фактически его еще ни разу не применяли, хотя стачки уже были. Например, полгода назад в Великобритании бастовали машинисты поездов, останавливая работу по всей стране. И хотя железная дорога относится к числу критически важных секторов, в которых применяется новый закон, ни одна железнодорожная компания его не использовала - хотя они имели право потребовать, чтобы до 40% бастующих вернулись на работу, обеспечивая минимальный уровень обслуживания.

Конечно, попытка была. LNER, один из четырех железнодорожных операторов, который находится под прямым контролем государства, попытался применить новый закон. Профсоюз машинистов Aslef в ответ объявил о пяти дополнительных днях забастовок вместо изначально запланированных. LNER отступил, и Aslef отменил дополнительные забастовки.

* * *

Европейские профсоюзы отстаивают право на забастовку всеми доступными способами. Ну и в конце концов, “итальянскую забастовку” запретить невозможно, а ее эффект может быть весьма заметным.

Юлия Рыженкова, корреспондент "Солидарности"

В России полным ходом идёт подготовка к очередному пожароопасному сезону, однако движется она с серьезными пробуксовками. К примеру, работники парашютно-десантной службы Уральской базы авиалесоохраны открыто заявляют о провале подготовки к новому периоду борьбы с огнем.

Пожарные жалуются на плохое качество спецодежды, недостаток оборудования и очень низкий оклад — 6800 рублей, что в три раза меньше МРОТа по Свердловскому региону. Работники отказываются выезжать на вызовы до того момента, пока им не повысят оклад до 13800 рублей, как им было до этого обещано их начальством, и нормально не экипируют.

Это уже не первый трудовой конфликт уральских пожарных. До этого им не выплачивали законные надбавки за борьбу с лесным огнем, после — не хотели платить даже их мизерный оклад. Пожарные даже пытались решить эти проблемы с помощью обращения к президенту, однако с той стороны ответа не последовало.

Впрочем, представители власти не согласны с таким мрачным видением ситуации. В этот же момент стали появляться новости о больших закупках техники. Более того, министр природных ресурсов и экологии Свердловской области Денис Мамонтов объясняет, что в реальности пожарные зарабатывают больше среднего по региону. Большая часть их выплат приходится на премии и разнообразные надбавки, так что маленький оклад — не проблема.

Стоит отметить, что забастовка уральских пожарных один из первых случаев организованной борьбы трудящихся в этой области. До этого работники, чаще всего, в случае в столкновении с начальством массово увольнялись, допустим, когда оно заставляло рабочих батрачить у себя на участках и строить высоким чинам теплицы. Теперь нет.

Ссылки на зарегистрированные СМИ расставлены в тексте.