Глава 18. Когда две головы не лучше одной
Для многих возможность бороться со злом, делать мир лучше– это процесс самоутверждения, для меня – это будни…
2008 год начался спокойно. Семья отпраздновала Новый год на подмосковной даче в тесном кругу. Из Осетии приехали родственники «братьев». Алихан не смог приехать, так как был с одной из своих жен за границей. Он позвонил в 23.45 и по громкой связи поздравил всех:
- Братья! Скоро Новый год. Это всегда надежда. Часто она бывает сильнее здравого смысла. В жизни бывают трудности. Но вы мои братья. Потому что продолжаете сражаться с врагами, когда ваш разум говорит, что их слишком много и ваш меч уже затупился. Продолжаете гнуть свою линию, когда другие сдались. Продолжаете ждать и надеяться. Я желаю вам всем дожить до того, на что надеетесь. Оставить надежду за спиной, сбывшуюся или героически погибшую, и перейти на новый уровень. И тогда у вас все получится. Любите жизнь, берегите родных, уважайте друг друга. Если вы будете придерживаться этих правил, вы будете непобедимы.
Влад смотрел на окружающих. Некоторые улыбались, другие согласно кивали, третьи сосредоточенно нахмурились. Но обсуждать сказанное никто вроде бы не стремился, все ждали продолжения. Каждый из «братьев» получил подарок, в зависимости «от своего поведения» в прошлом году. Кто-то новую машину, кто-то часы, кто-то кроссовки и так далее…
Нигде Мирхоев не чувствовал себя в такой безопасности, как будучи членом Семьи. Он надеялся, что, погрузившись с головой в новую жизнь, найду свое счастье, хотя и с трудом представлял себе, что это. Тысячу раз Влад спрашивал себя, нравилось бы ему быть членом Семьи, если бы не было дорогих машин, квартир, одежды, власти и авторитета. Был бы он таким же преданным Брату, если бы был беден и беспомощен, или нет.
Дальше все шло своим чередом. Алихан работал в РЛК. У него все также происходили многочисленные встречи. Он давал Владу различные поручения. Постепенно негативный осадок, мучивший его, окончательно сошел на нет. Влад перестал вспоминать о тех событиях, которые некоторое время назад не выходили из его головы и не давали ему покоя. Однако внутреннее спокойствие было недолгим.
Весной 2008 года Жженый, по указанию Крепыша, совместно с Солдатом неоднократно следили за мужчиной, проживавшим в высотном доме, расположенном в Крылатском районе Москвы. Преимущественно они делали это вечером. Мужчина должен был приехать по адресу на автомобиле «Ауди A6» темного цвета. Несколько ночей они простояли там, так и не дождавшись нужной машины. Через пару дней Жженый вновь привез вечером Солдата на «Крылатскую» и высадил перед парком. Он был большой и растягивался почти на несколько кварталов, образовывая «зеленую» полосу, защищавшую район от пыли с соседнего пустыря. Солдат пошел через парк к уже знакомому ему дому. Их разделяло не более 400 метров. С собой у него был небольшой спортивный рюкзак, с которым ходит половина московской молодежи. Однако если обычно в таких рюкзаках лежат MP-3 плееры, журналы, ролики, спортивная форма или баллончики с краской, то в сумке Солдата лежал Узи-мини с глушителем, а также два скрученных изолентой магазина на 40 патронов. Весомый аргумент в любом разговоре. Жженый не стал его ждать и уехал по своим делам. Это была одиночная охота. Шансы были 50 на 50.
Нужного человека выследил Крепыш. Устав впустую просиживать ночи перед подъездом, он «вел» машину до самого двора. После чего заранее по рации сообщил Солдату, что «Ауди А6» на подходе. До этого он старался не «отсвечивать» около подъезда и совершал променад вокруг района. Когда поступил звонок Крепыша, Солдат приготовил оружие к бою. Он сел на лавочку возле подъезда с безразличным видом. В обеих руках он ощущал два смертельно опасных предмета: в одной была сигарета, а другой он держал, не вынимая из матерчатой сумки, рукоять пулемета. Одетый в спортивную толстовку с капюшоном и черные спортивные штаны, Солдат ничем не отличался от обычного парня, курящего около подъезда, поругавшегося с подругой или ждущего своего друга. Освещения вокруг подъезда не было, и не из-за плохой работы ЖКХ. Солдат заранее разбил лампочку на столбе с помощью рогатки и металлических шариков. Когда «Ауди» подъехала к подъезду и притормозила, проезжая через высокого «лежачего полицейского», Солдат сделал глубокую затяжку, выбросил сигарету и, вытащив из сумки руку с зажатым в ней Узи, стал быстро приближаться к автомобилю, производя в него выстрелы короткими очередями. Отличный пистолет-пулемет укладывал все выстрелы в дверь водителя. Скорострельность в 950 выстрелов в минуту сделала свое дело. Солдат остановился и поменял обойму. Автомобиль стоял неподвижно. Водительское стекло, а также стекло переднего пассажира разлетелось от первых выстрелов. Стало видно, что в машине был только один водитель. Он откинулся на спинку водительского сидения. Все лицо и грудь были в пулевых ранениях. Он уже не подавал признаков жизни. Солдат подошел к автомобилю и очень быстро разрядил в мужчину вторую обойму. Сорок свинцовых «пчел» моментально нашпиговали уже мертвое тело. Солдат кинул Узи в рюкзак и выбежал на соседнюю улицу, где его ждал на мотоцикле Крепыш.
В час ночи они уже были на Базе. Там встретили Жженого, которому только что отремонтировали машину. Солдат и Крепыш сказали, что все нормально–они убили нужного человека. Затем предложили Жженому прокатиться с ними. Они поехали на автомобиле Крепыша на место расстрела «Ауди А6», чтобы убедиться в результате. Проехав мимо двора, они увидели, что там уже собралась толпа: полицейские, зеваки, соседи, журналисты. Нужно было узнать подробности. Жженый зашел в толпу, изображая соседа, и спросил, что произошло. Ему ответили, что расстреляли какого-то молодого парня, который снимал тут квартиру. После чего Жженый вернулся в машину и они уехали. Услышав, что в машине был «молодой парень», Крепыш пришел в бешенство. Их клиента никак нельзя было назвать так. Выходило, что они обознались. Солдат, наоборот, был абсолютно спокоен лишь сказал:«Ничего страшного, в следующий раз сделаем того, кого надо. Бывает».
Оказалось, что в Крылатском они убили не того мужчину, которого хотели, потому что тот подарил свой автомобиль молодому приятелю, стремящемуся влиться в «красивую», полную романтики криминальную жизнь. Солдат сказал Жженому, что, когда он расстреливал парня, тот успел закричать: «За что?» Когда они сообщили Брату, что убили не того человека, тот только рассмеялся и попросил тщательней готовиться к операциям, а то так они могут перестрелять всю Москву.
В данном случае мишенью был Бабиров Евгений. Он был очень хитрым поэтому почувствовав за собой слежку, отдал машину в пользование некоему Артему Баранову, с которым поддерживал дружеские отношения. Сам Бабиров закрылся дома и сказал Баранову, что сильно простудился, в связи с чем просил привозить ему продукты и прочие вещи. Когда машину расстреляли, Бабиров в тот же вечер уехал из Москвы на попутках. И ничем не выдавал места своего нахождения.
Бабиров приехал в Москву в 90-м году и сначала стал телохранителем и помощником одного еврея, Севы Светлинского, занимающегося ломбардным делом. Во время кризиса нет ничего надежней драгоценных металлов и ювелирных изделий. Учитывая, что страна неотступно находилась в кризисе начиная с 1991 года, бизнес рос в геометрической прогрессии. Затем из помощника Бабиров превратился в равноправного партнера. Вскоре он предложил создать частное охранное предприятие, чтобы использовать силовой потенциал в рэкете. В 1995 году Бабиров со своей бригадой был арестован за вымогательство. Спустя два месяца ему удалось освободиться. К тому периоду относится и увлечение криминального авторитета наркотиками, прежде всего крэком и кокаином. Принимая наркотики, Бабиров становился неуправляем.
Иногда он совершал абсолютно бессмысленные поступки. К числу подобных относилось и жестокое убийство архитектора Москвы Владимира Севостьянова, которое Бабиров совершил в 1995 году лично. Затем расчленил тело, сжег в камине и выбросил останки в помойку недалеко от своего дома. Проживал Бабиров в то время на Кутузовском проспекте. Стоит сказать, в его квартире было совершено еще не одно убийство. К удивлению многих, все это долгое время сходило ему с рук. Вскоре у Светлинского возникли подозрения «о связи» Бабирова с кем-то со стороны правоохранительных органов. «Вопрос» нужно было прояснить, и Сева назначил Бабирову встречу на Веденском кладбище. Там Бабиров внимательно выслушал претензии партнера, а затем выстрелил Светлинскому в голову, убив его наповал. В тот же день он убил сожительницу Севы, предварительно заставив ее переписать на него весь бизнес. После убийства Светлинского Бабиров окончательно деградировал как личность. Деньги от «отжатого» бизнеса утекали сквозь пальцы и скоро закончились. К началу 2000-х от былой роскоши не осталось и следа. Пришлось искать «новую статью дохода». Сначала Бабиров со своим другом детства Берентьевым Иваном были «нормальными пацанами». Зарабатывали, как все в столице, различным криминалом: рэкетом, бандитизмом, угонами. Однако конкуренции становилось все больше, договариваться с милицией все сложнее, и в последнее время они перешли на похищения людей. Это был не авторитетный бизнес у блатных и братвы. В основном им занимались выходцы из Дагестана, Чечни, Ингушетии, которым нечего было терять. Чаще всего они поддерживали или сами являлись членами незаконных вооруженных формирований. Поэтому они шли на похищения людей, не задумываясь о последствиях. За многими из них было уже столько трупов, что очередная потенциальная жертва не влияла на их судьбы. Также зачастую это делалось под видом «борьбы с неверными», ставшей столь популярной ширмой для оправдания любого преступления. Бабиров и Берентьев не стали оставаться в стороне и включились в довольно выгодный и набирающий обороты вид криминального бизнеса.
Прошел месяц после расстрела «Ауди». Машину, на которой ехали Бабиров и Берентьев, остановили для проверки сотрудники ДПС в сопровождении бойцов ОМОНа. Это были переодетые Солдат, Старый, Жженый, Крепыш и Ара. Старый, «представившись» и проверив документы, вежливо попросил их выйти из машины. Как только Бабиров и Берентьев вышли, их поставили около машины в позу «морской звезды», профессионально осмотрели и надели наручники. После чего привезли на Базу. Там уже был Джава и остальные «братья», среди которых был и я. Хороший физиономист с легкостью смог бы прочитать мои мысли.
Предчувствуя, чем закончится очередная игра в «полицейских», я попросил у Брата разрешения уехать, сославшись, что у меня важная встреча. Алихан не возражал и отпустил меня. Тем временем «Мерседес E500», на котором задержали Бабирова и Берентьева, уже загнали в автосервис. Когда я уезжал, его уже начали пилить. Искры разлетались по всему боксу. Такой последний салют в честь своих хозяев. Это означало, что я не ошибся в догадках. Больше своими ногами они с Базы не выйдут.
Вечером того же дня Влад пил пиво в караоке-клубе у своих друзей из «другой жизни». Из той, где не было трупов и стрельбы. Симпатичная брюнетка, недвусмысленно прижимаясь к нему всем телом, старательно пыталась петь песню модного сейчас девчачьего музыкального коллектива. Мирхоев слушал этот вой, улыбался и пил пиво. Но мысли его были далеко отсюда, там, в сауне на Базе у Крепыша. Внезапно он понял, что было не так. История о расчленении двух человек уже не была для него чем-то необычным. Владислав стал к этому привыкать, и эта мысль испугала еще больше, чем присутствие при первой расчлененке. Ара тогда, при первом разговоре на эту тему, делал упор на то, что Брату приходится заниматься грязными делами, потому как продажные менты не делают свою работу. Поэтому ее делает Семья. Пока этот довод помогал Мирхоеву сдерживать голос совести. Немало этому способствовал и рассказ Ары о жизни убитых.
Бригаду похитителей еще в начале 90-х создал местный «вор в законе» по прозвищу Бек. Свое прозвище он получил в молодости за пристрастие к рассказам о том, что его род идет от древнего княжеского узбекского рода. Особенно он любил это рассказывать женщинам, находясь в состоянии легкого алкогольного опьянения. Бек начинал с квартирных краж. Он с коллегами «выставлял» квартиры, на которые ему делали наколки валютные проститутки. Постепенно Бек не стал чураться и банальных разбоев, совершаемых в ресторанах, офисах новых бизнесменов и кооператоров. Вот так, ступенька за ступенькой, Бек дошел и до похищений, чему способствовала политическая ситуация в стране, а именно – война в Чечне. Бек со своей бригадой похищали кого-нибудь из осетинских предпринимателей или их детей и удерживали до тех пор, пока их родственники не выплачивали выкуп в размере нескольких сотен тысяч долларов. Всего же в плену у похитителей побывало около полутора десятков человек. В начале ноября 2005 года их заложником стал сын авторитетного предпринимателя Сергея Газданова, владевшего тогда несколькими казино и десятками игорных залов в Северной Осетии. 20-летнего Игоря Газданова похитили и с завязанными глазами привезли в ничем не примечательный частный дом с приусадебным участком, на котором для него заранее выкопали землянку. Длина ямы была всего около полутора метров – в ней едва поместилось заднее сиденье от «Жигулей», и самые большие мучения ему доставляла невозможность вытянуться в полный рост. Похитители специально говорили с Игорем с акцентом, поясняя, что привезли его в Чечню. Они кидали ему в яму шприцы и коробки с инсулином. У Игоря был диабет, и ему требовались постоянные инъекции. Кормили в основном хлебом, картошкой и овощами. Перед самым Новым годом Игорь получил на ужин кусок традиционного осетинского пирога. В конце декабря 2005 года Сергею Газданову удалось снизить затребованную бандитами сумму с 7 миллионов до 700 тысяч долларов и выкупить пленника.
В августе 2006 года в Осетии как взрыв среди ясного неба прокатилась новость:во Владикавказе был похищен 46-летний московский бизнесмен Соломон Баграев. Переехав в столицу еще в конце 80-х, он скупил несколько земельных участков и зданий в центре Москвы, а кроме того, стал оказывать посреднические и охранные услуги землякам в Москве.
Тот вечер не предвещал беды. Баграев был у себя дома, в Осетии. Он шел из ресторана к своей любовнице. До ее дома было не более одного километра. Поэтому Соломон отпустил охрану и, закурив сигарету, решил насладиться теплым августовским вечером. До квартиры любовницы он так и не дошел. Сколь ни старались оперативники, момент похищения никто не видел. За освобождение Баграева преступники объявили родственникам выкуп в 3 миллиона долларов США. Соломона поместили в яму, специально выкопанную на окраине селения, где похищенный содержался под охраной на протяжении года. Когда Баграева похитили, жена Соломона стала искать возможность быстро собрать деньги. Затребованных бандитами 3 миллионов долларов наличными у нее не оказалось, а продать зарегистрированную на мужа недвижимость или получить доступ к его банковским счетам она не могла. Поэтому деньги пришлось занимать у родственников, Осетинской диаспоры Москвы и деловых партнеров Баграева. Стоит сказать, что Джава тоже тогда помог деньгами. Передать выкуп похитителям взялся Шрам, так как он уже достаточно давно выступал посредником по выкупу заложников на Кавказе.
В ходе переговоров по телефону Шрам спровоцировал конфликт с похитителями. Он узнал по голосу одного из них и предложил тому бросить свой плохой чеченский акцент, привезти Баграева к нему, пока он не перестрелял их, как бешеных собак. Похитители не смогли ничего ответить от неожиданности и намеченная сделка по обмену в итоге сорвалась. Собранные для выкупа деньги не были возвращены Шрамом полностью. Он вернул супруге только два миллиона долларов, пояснив, что он потратил один миллион на поиск Баграева.
Создатель группировки Бек был расстрелян в Москве еще осенью 2005 года, а большинство ее оставшихся членов один за другим погибли вскоре после похищения Соломона Баграева. Всего около десяти похитителей. К началу лета 2008 года стало известно, что Соломона Баграева уже нет в живых.
Полиции удалось задержать живым одного из похитителей, некоего Бамутова – жителя села Гизель. В его огороде нашли три землянки, в которых держали пленников. Там же обнаружили замаскированные подземные бункеры (благодаря выведенным из них в кусты вентиляционным трубам). Сам Бамутов дал следствию полный «расклад» по группе, но затем скоропостижно скончался в СИЗО от сердечного приступа. Остальные участники похищений после расстрелов их соучастников в Москве и задержания в Северной Осетии ударились в бега. Расследование уголовного дела пришлось приостановить за розыском обвиняемых. Следующим пленником, по словам задержанного Бамутова, должен был стать сын известного российского футбольного тренера. Для совершения похищения просто не хватило времени. Бамутов, до своей гибели в СИЗО, сообщил, что из-за расстрелов в Москве подельников якобы и погиб Соломон Баграев. Это стало следствием его гибели. Бамутов связал отстрел подельников именно с похищением Баграева, поэтому задушил его, а труп закопал на окраине села. В дальнейшем рассчитывал уехать в Южную Осетию, но не успел. Сотрудничая со следствием и надеясь на смягчение наказания, он показал следствию, где закопал труп. Однако в указанном месте были обнаружены лишь туфли, которые были надеты на Баграеве в день похищения. Бамутов предположил, что труп выкопал Эрик Генуев, чтобы замести следы. Группа похитителей была раскрыта правоохранительными органами Осетии лишь спустя год, после уничтожения ее «костяка» Джавой. Со слов того же Бамутова, Баграев не имел ни одного шанса после телефонного разговора похитителей со Шрамом. Это все становилось слишком опасным для всех. После раскрытия похищения Баграева в Осетии наступило некоторое затишье. Пример «печального конца» группировки Бека на долгое время отбил у всех желание заниматься похищениями в Республике.
