– Коллега, а какого гладиолуса вы моё рабочее место своей, несомненной голубой, кровью заливаете? Кстати, как вам удалось повредить лицо? Гвозди за щеку прятали? — кровь или скорее сукровица стекала из небольшой, но глубокой раны на его щеке и капала на металлический шифер, когда он наклонялся.
В тот день мы работали на крыше, а наклонная поверхность не позволяла игнорировать скользкие следы биологического происхождения.
– Ну, что вы, коллега, эта рана ещё вчера перестала кровоточить и теперь лишь немного капает, а выглядит свежей, потому что сквозная. Клянусь драценой, когда пью через эту рану вода уходит, как в горшок при поливе!
– Вчера? Но вчера, когда мы расходились после работы, ваше лицо было целым и гладким как лист мате-мачехи с наружной стороны!
– Это случилось вечером, когда я, с дамой сердца, нашёл уединение в автокране… — начал он неохотно, но с улыбкой, своё повествование.
– Орхидейное начало! Впрочем, продолжайте, вы меня заинтриговали.
— Ну, мы были в Простоквашино, у друзей, и уже шли домой, как вдруг...
А! И песню пели, конечно:
Аа-бла-каа!
Белокрылые лоша-адки!
Аа-бла-каа!
Что вы мчитесь без оглядки!
А вдоль дороги...
— Мертвые с косами! — не выдержал я.
— Нет. Автокран припаркован.
— И почему же вы не прошли мимо?
— И почему же не пройти мимо, подумал я, и не прошёл! — в этот момент он посмотрел на меня взглядом торжествующего первооткрывателя. — Дёрнул за ручку — а там открыто! Заглянул, а там такой шикарный диван!
— Святой багульник! Прям диван? — я уселся на крыше поудобнее отложив инструменты.
— Ну, спальное место водителя или диван, какая разница? Главное, что уютное, как цветок кувшинки для Дюймовочки!
— И как ты мог не пригласить туда свою Дюймовочку?!
— Не мог. То есть, взял и пригласил, конечно! Поднимайтесь, говорю, сударыня, зацените какая уютная кувшинка!
— Не могу не спросить, — опять перебил я, — а нектар цветочный у вас с собой был?
— Уже не было! Я же говорю «после встречи с друзьями».
— Ах, ну да.
— Так вот, ей так понравилось внутри этой кувшин... ээ кабины так, что она одарила меня поцелуем!.. И даже не одним...
— Прошу вас, коллега, оградить меня от подробностей вашего опыления. Ближе к сути, во имя цветения божественного Лотоса!
— К сути... Что ж, мы немного замёрзли, хотя кровь и гоняли по венам, и она завела автокран. Чтоб согреться и ради забавы — ведь ключи мы нашли прямо там!
— Несомненно одобрят поэты вашу шалость во имя любви...
— Несомненно!
— ... но, что скажет владелец кувшинки, то есть крана, где прятались вы!?
— Ах, коллега, волнует ли вас, что сказать мог не нюхавший розы? Нецветочное что-то кричал...
— Была драка и шпагою острой он пронзил вам лицо, но слегка?!
— Нет. Мы мирно расстались, без слёз и, кажется, без пинка.
— Я не понял, коллега, так что же приключилося с вашим лицом?
— Я не знаю. Лишь вечером поздним обнаружилась в морде дыра. А когда, как и где повредился — я не помню. Молчит бузина.
————
Мой читатель, к тебе обращаюсь: соблюдай технику безопасности в любой ситуации! И не злоупотребляй цветочным нектаром!
