Горячее
Лучшее
Свежее
Подписки
Сообщества
Блоги
Эксперты
Войти
Забыли пароль?
или продолжите с
Создать аккаунт
Я хочу получать рассылки с лучшими постами за неделю
или
Восстановление пароля
Восстановление пароля
Получить код в Telegram
Войти с Яндекс ID Войти через VK ID
Создавая аккаунт, я соглашаюсь с правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.
ПромокодыРаботаКурсыРекламаИгрыПополнение Steam
Пикабу Игры +1000 бесплатных онлайн игр
Скайдом - пожалуй, самая красочная и интересная головоломка с действительно уникальными режимами игры!

Скайдом

Три в ряд, Головоломки, Казуальные

Играть

Топ прошлой недели

  • AlexKud AlexKud 38 постов
  • SergeyKorsun SergeyKorsun 12 постов
  • SupportHuaport SupportHuaport 5 постов
Посмотреть весь топ

Лучшие посты недели

Рассылка Пикабу: отправляем самые рейтинговые материалы за 7 дней 🔥

Нажимая кнопку «Подписаться на рассылку», я соглашаюсь с Правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.

Спасибо, что подписались!
Пожалуйста, проверьте почту 😊

Помощь Кодекс Пикабу Команда Пикабу Моб. приложение
Правила соцсети О рекомендациях О компании
Промокоды Биг Гик Промокоды Lamoda Промокоды МВидео Промокоды Яндекс Директ Промокоды Отелло Промокоды Aroma Butik Промокоды Яндекс Путешествия Постила Футбол сегодня

Мат + Страшно

С этим тегом используют

Юмор Негатив Скриншот Волна постов Политика Комментарии на Пикабу Картинка с текстом Страшные истории Мистика CreepyStory Ужасы Крипота Рассказ Страх Все
549 постов сначала свежее
111
chetushka
chetushka
2 дня назад
CreepyStory
Серия Любимцы богов

Любимцы богов (часть 4)⁠⁠

Дни шли своим чередом. Коля, имея припрятанную в диване кругленькую сумму, вполне мог ни о чём не тревожиться и жить в свое удовольствие. Но он тревожился, каждую минуту, а удовольствия и вовсе не получал. Можно было бы покуражить жизнь – снять шикарную квартиру или скататься на курорт - но всё это ему было как-то неинтересно. Ничего не приносило радость. После ухода из жизни алкоголя, она опустела, как выпитая бутылка, потеряв и цель и смысл, и содержание.

Послонявшись без дела пару дней, он накрыл поляну для старых собутыльников и попытался вернуться в привычный режим, но у него ничего не получилось. С превеликим трудом он затолкал в себя всего две стопки, а через пятнадцать минут уже отпаивался крепким чаем, стараясь заглушить какой-то совершенно неправильный, непривычный и противный хмель, от которого хотелось не то спать, не то блевать...

Никакого удовольствия!

Собутыльники ещё некоторое время безрезультатно старались вернуть его на проторенную стезю́, а потом заскучали, прихватили остатки алкоголя и растаяли на горизонте в поисках более весёлого пристанища.

Даже на еду он почти не тратился, хотя мог бы харчеваться в лучших ресторанах городка. Вместо этого его дребезжащий холодильник хранил в себе только самое необходимое – яйца, сосиски, тушенку, какой-никакой суповой набор, если вдруг приспичит похлебать жиденького...

Но так и не приспичило.

Размышляя над своей никчемной жизнью, Коля осознал, что, в сущности, всегда был одинок, но пока с ним была бутылка, он этого не замечал. Теперь же, когда три путеводные звезды в его жизни – водка, мама и Шурка – погасли, он начал погружаться в пучину беспросветной депрессии.

Шурка!

Он и сам не ожидал, что потеря псинки так больно ударит по остаткам его души. Если бы он наверняка знал, что та околела, то чувствовал бы себя гораздо спокойнее. Но сама вероятность того, что несчастная собачонка по-прежнему где-то на острове, заполошно бегает по пандусам, скулит и ждёт его, была невыносима. Он пытался себя успокоить, что Шурка получила то, к чему так яростно стремилась – воссоединилась со своей горячо любимой хозяйкой, но... мысль о том, что животина теперь томится в призрачных паучьих объятиях покойной матери, вместо сентиментального просветления вызывала лишь очередной приступ жути и тягостной вины.

«Не было там никого... старый приход горячки догнал, а Шурка просто забилась где-то между скал и сидит...», - пытался он себя убеждать в те моменты, когда просыпался среди ночи от кошмаров и преследующего его лая и долго сидел, закрутившись в одеяло, стуча зубами и икая.

Картину, выловленную из печки, он, как мог, очистил и, сколотив для неё простенькую рамку, повесил над диваном. Она тоже его немного успокаивала, словно вид знакомых скал приближал его к Острову и брошенной на нем питомице.

Чтобы не торчать всё время в четырёх стенах, он часами бродил по окрестным дворам, вчитываясь во все попадающиеся на глаза объявления. Пытался найти то самое. Результат поисков был нулевым, словно кто-то спецом озадачился и одномоментно уничтожил их все.

Так бы оно всё и тянулось, печально и беспросветно, если бы в гости снова не нагрянула тётя Мила.

- Держишься? – с недоверчивым восхищением спросила она, рассматривая его потухшую, трезвую физиономию.

Коля кивнул.

- Молодец..., - она энергично почесала нос, от чего он пустился в пляс, и продолжила допрос, - У матери-то был?

Коля, снова кивнул и, видя, что явление соседки явно несёт в себе нечто большее, чем просто визит вежливости, молча и смиренно ждал продолжения.

- Памятник?

- Заказал. Как грунт подсохнет, установят.

- Так это... Послезавтра вообще-то сорок дней.

Вот оно что...

Он жестом пригласил её в свою комнату, которая по совместительству являлась и гостиной, и галантным жестом предложил пропёрженное кресло, укрытое мятым пледом.

Тётя Мила уже благосклонно пристраивала в него свой зад, когда вдруг застыла, глядя на стену над диваном.

- Отличная копия, - с некоторым удивлением произнесла она и, нацепив очки, подошла к картине.

- Копия чего? – напрягся Коля.

- «Острова мертвых», конечно. Откуда она у тебя?

- Нашёл...

Соседка хмыкнула, еще несколько секунд смотрела на рыжие скалы, потом отвернулась и  перешла к делу:

- Ты не участвовал в организации похорон, не явился ни на три, ни на девять дней... так, может, хоть сорок дней возьмёшь на себя? Ты ведь какой никакой, а сын! Мне звонят, интересуются... А я со своей библиотекарской зарплатой и пенсией...

- Можно снять кафе или даже ресторан, - оборвал ее Коля глухо, думая совершенно о другом, - Я все оплачу.

- Так прям и всё? – женщина с сомнением повела вокруг глазами и не заметила никаких признаков внезапно нахлынувшего на Колю благосостояния. Замурзанная картинка в самопальной рамке явно к таким признакам не относилась.

- Всё, - отрезал Коля, - Организуйте, а расходы...

- Ладно, - тётя Мила помолчала, - Только деньги вперёд. Не хочу снова остаться наедине с чеком на несколько десятков тысяч! Я не Дональд...

- Я занесу вам вечером, сколько скажете..., - Коля сглотнул, - Тёть Мила... Кто автор этого... рисунка? Кто-то из местных?...

Соседка снисходительно рассмеялась.

- Художник, несомненно, местный. Но автор полотна – Арно́льд Бёклин, швейцарец.

Коля молча смотрел на картину, соображая, насколько реально ему добраться до Швейцарии и потребовать у художника объяснений. Деньги не проблема, но...

- В своё время, благодаря этой картине, был широко известен, - продолжала, меж тем, женщина, - И, стараясь удержать свою славу, выдал то ли пять, то ли шесть вариаций «Острова мертвых». Впрочем, это был единственный его удачный выстрел, и после смерти он был быстро забыт...

- Смерти?! – Коля уставился на тетю Милу, - Вы хотите сказать, что он умер?

- Больше ста лет назад! – с презрением ухмыльнулась женщина, - Так, значит, вечером зайдёшь?

Не отводя потухшего взгляда от полотна, Коля кивнул. С одной стороны, радовало, что поездка в Швейцарию отменяется, а с другой... тупик...

...

Светофор для водителей как раз сменился на зелёный, когда Жарков заметил в потоке знакомую машину и, не раздумывая, бросился на проезжую часть. Завизжали тормоза, в открытые окна понеслись проклятия, кто-то обозвал Кольку «кривомордой пьянью», но он едва ли обратил на это внимание и распластался, как летучая мышь, на капоте. Водитель атакованного такси протяжно посигналил, с возмущённым недоумением вскинул над рулём руки, потом пригляделся к нарушителю и... узнал.

- Ты дурной совсем?! – крикнул он, навалился на пассажирское сидение и приоткрыл дверь, - Садись быстро, пока нас обоих не повязали!

Колька сполз с капота и торопливо забрался в салон.

- Чего тебе? – спросил водитель, выкручивая руль, - У меня вызов.

- Я с тобой прокачусь, - задыхаясь, пропыхтел Коля, - Мне только спросить...

- Так спрашивай быстрее!

- Очень нужен адрес того... ну, того мужика, с которым ты нас тогда подвозил... Ивана!

- Думаешь, я всех вас помню? – Он помолчал, соображая, потом кинул быстрый взгляд на пассажира, - В Глазуново отвозил, а вот адрес... Стой, так я его до дома не довёз, у сельпо высадил.

- А название сельпо? – Коля с пытливой надеждой всматривался в лицо таксиста.

- Вот этого точно не помню... Кажется, он там вообще один на район... А что стряслось-то? Трубы горят?

- И ещё... где ты нас забирал?... Ну, где нас погрузили к тебе?... В аэропорту?

Водила назвал адрес, и Колька на несколько секунд впал в ступор... Всё верно. Именно из той избы и началось его путешествие... Он-то всё это время себя убеждал, что гибкая кишка-тоннель, напоминающая самолетный эвакуационный рукав, ему привиделась, как и мать, а на самом деле, его в той лачуге накачали наркотой, погрузили и увезли куда-то на берег океана...

- Вывели вас под белы рученьки двое бугаев, - он поглядел на Кольку с интересом, - А что? Обокрали?

- Та не..., - Колька скривился и слизнул капельку пота с верхней губы, - Наоборот...

Водитель зарулил в какую-то подворотню, остановился и с легкими извиняющимися нотками потребовал:

- Вылезай. Клиент в соседнем дворе... Но..., - он порылся в бардачке и достал самопальную «визитку» - имя Матвей и номер телефона на квадратной картонке, - Возьми. Это для ВИПов – так сказать, в обход конторы...

Он смутился.

- Спасибо..., - Коля тоже смутился.

- Я вроде как в долгу у тебя. Тот заказ меня здорово выручил... Если понадобится машина, просто позвони... договоримся за недорого... И я умею молчать, - Матвей помедлил и добавил, - Мне кажется, это может тебе пригодиться.

Коля вышел из прохладной внутренности такси обратно в знойный июньский полдень и огляделся, соображая, куда его занесло. Заметил в тенёчке укромную лавку, на которой молодая мамаша дремала над книжкой, покачивая ногой коляску, и неуверенно пристроился с краю, готовый уйти в ту же секунду, как поймёт, что соседство замызганного алкаша женщине неприятно. Но девушка лишь мельком вскинула на него глаза и даже коротко улыбнулась.

Коля все никак не мог ни привыкнуть, ни поверить, что излечился, и больше не вызывает законного отвращения у обывателей. Нет, ему были известны примеры счастливых исцелений, но им всегда предшествовали годы скитаний по больницам и реабилитационным центрам. И лично он не знал ни одного исцелившегося алкаша, который бы втихаря не грезил о бутылке.

А Коля не грезил. Более того, мысль об алкоголе не внушала даже отвращения. Разве что лёгкое небрежение. И добился он этого за какой-то месяц. Впрочем, и добиваться не пришлось... Просто - как отрезало.

Немного переведя дух, он сунул потрёпанную визитку в карман и, достав смартфон, полез в гугл-карты, а через десять минут уже катился по залитым солнцем улицам городка в трамвае – единственном общественном транспорте, который ходил в Глазуново.

Изучив по дороге райончик, он пришел к выводу, что при самом скверном раскладе, у него уйдёт день на то, чтобы обойти нечастные полсотни домишек, но здравый смысл подсказывал, что достаточно добраться до того самого сельпо, чтобы узнать и адреса, и биографию до седьмого колена каждого из местных.

Так и получилось. Трамвай выпустил его прямо у магазина, который сидел по центру Глазуновского трамвайного кольца, как паук в паутине.

Внутри веяло чем-то давно забытым, но родным. Никакого самообслуживания. Помещение было поделено старым советским прилавком надвое. Зона для покупателей – пуста, зона за прилавком битком забита стеллажами с продуктами, удобрениями, бытовой химией и сельхозинструментами от простых тяпок и граблей до триммеров и культиваторов.

- Ванька? Погорелец, что ли? – лениво поинтересовалась эффектная продавщица, покрывая ногти лаком и даже не подняв глаз на посетителя.

- Погорелец? Сгорел что ли? – сморщился Коля, предчувствуя новую неудачу.

- Сплюнь! Фамилия у него такая. А зачем он тебе?

- Это имеет значение?

Женщина чуть приподняла густо накрашенные ресницы.

- Не знаю, имею ли право разглашать адреса покупателей...

- Нужен он мне, - Кол помедлил, и вдруг его осенило, - Долг хочу вернуть!

- Вот оно что? – продавщица подула на ногти, вытащила из-под прилавка тетрадь и пролистнула странички, - Он уже три недели должен магазину две тысячи семьсот сорок рублей.

Коля без раздумий выложил из неистощимого запаса пятёрку и тут же получил заветный адрес.

...

Ваню он заприметил еще издали. Тот неуверенной походкой бродил среди покосившихся парников и собирал в подол майки огуречные зародыши.

- Иван! – негромко позвал он через низенький забор, боясь привлечь ненужное внимание жены или соседей.

Ваня глянул через плечо, и Коля по его плавающему взгляду и багровой физиономии с легким уколом ностальгии понял, что тот сейчас находится в острой похмельной фазе. Значит, не зря он на сдачу прихватил поллитру.

- Не помнишь меня? – спросил он, - А я тебя помню, паромщик...

Хмурое, почти враждебное недовольство на лице бывшего «Харона» таяло, неторопливо сменяясь на недоумение, а потом на узнавание...

- Ебучий глаз! – наконец, прохрипел он, - Ты, что ли?! Как тебя там... Костя?

- Коля, - Жарков улыбнулся и продемонстрировал пакет с подарком.

- Так заходи, ёпта! Вот так встреча!

- Не помешаю...?

- Кому? Моя у старухи отсиживается, пока я..., - он неуклюже запетлял меж грядками, приподнял и приоткрыл ветхую калитку, бережно, словно младенца, принял заветный пакет, - Тебя же мне сам бог послал, братка!

Коля проследовал за ним на открытую террасу, где на столе громоздились пустые бутылки и захватанные рюмки. Иван высыпал на изрезанную клеёнку огурцы, свернул шею «подарку», немедля наполнил две рюмки и тут же, трясясь от нетерпения, опрокинул свою в рот.

Коля с сомнением поднёс свою к губам. Ядрёный запах водки коснулся ноздрей. Он бы попробовал ещё раз, чисто ради эксперимента, но пить тёплую водку да из грязной посуды было до дрожи противно. Удивительно, что его волновали теперь такие глупости.

Так и не решившись, он отставил её от себя.

Иван, тем временем, опрокинул вторую, нехотя сунул вдогонку огуречный зародыш и, в изнеможении опустившись на табурет, посмотрел на Колю враз посветлевшим взглядом.

- У этой бабы нюх, как у акулы, - сообщил он, - Копейку, зарытую в радиусе нескольких километров, безошибочно найдет с завязанными глазами. Откопала и свалила, а я тут подыхай... Слыхал, небось, про акул-то?

Кадык у Ивана угрожающе запрыгал, и он торопливо сжевал еще один огурчик.

-  Я ей, идиотке, сколько раз толковал, что я на вредной работе! Мне, может, по закону молоко полагается... Ну, или..., - он ласково коснулся бутылочного бока, - Но она необучаема! Фофан подмазала, оче́чи тёмные нацепила и к родительнице укатила, пока я... в общем... А ты тут какими судьбами...?

Он с осуждением посмотрел на нетронутую Колину стопку. Коля видел, что к «харону» возвращается сознание, но так же понимал, что это ненадолго, и надо успевать.

Он вытащил смартфон, пролистнул галерею и положил его на липкую клеёнку.

Иван прищурил для фокусировки один глаз и крякнул:

- Хык... Узнаю пейзажик! Сам малевал?

- Нет... Эта картина висела в том доме, откуда мы... ну, отплыли. Я её потом в печке нашёл, - Он мазнул несколько раз пальцем по экрану, демонстрируя коллеге все варианты «Острова мёртвых», - Картины написал какой-то швейцарец, Бёклин, почти 150 лет назад! Представляешь?!

- Ну, мне только этот знаком, - Иван ткнул в третий вариант, где скалы были вытянутыми и светлыми, а среди туч, казалось, вот-вот появится голубое небо.

- А я... видел их все..., - порывисто зашептал Жарков, - В последнюю смену... когда Шурка сбежала...

- Какая ещё Шурка?

- Собака... Я к тому, что все эти варианты не просто вольные фантазии на модную тему, а... этот Бёклин там был сам. И видел то же, что и я. И было это еще в восьмидесятых годах девятнадцатого века!

Коля заметил, что Иванов взгляд поскучнел, отдалился. Тот всё ещё делал вид, что слушает, но мыслями был уже далеко.

- Соседка рассказала про картину! Называется «Остров мертвых»! Если бы не она, я бы по сей день ни ухом, ни рылом! Но что я там делал на этом мертвом острове?! Собирал какое-то говнецо в совочек и складывал в ящик, но зачем?! За что мне заплатили почти миллион?! И куда теперь щемиться, не знаю, потому что швейцарец тот давно помер...

Коля замолчал, скривился, сам понимая, насколько дико звучат его слова, но Иван ухватил самую суть и уставился на гостя с пьяненьким восхищением.

- Миллион?! – выдохнул он, обдав Кольку перегаром, - Что ж ты нервы-то себе мотаешь, вместо того, чтобы... Ведь столько всего можно....

Он умолк, мечтательно уставившись в пустоту и представляя, видимо, забитый водочными бутылками самолётный ангар.

- Я пытаюсь разобраться! Расскажи все, что знаешь об острове! – попросил Коля, торопливо доставая из пакета кириешки и сушёного полосатика в слабой надежде, что они отсрочат неизбежное.

- Ничего не знаю и знать не хочу. Да и не нужно это. Пришел, сделал дело и..., - неприязненно отозвался паромщик, потом налил себе ещё стопку и спросил, - Не задумывался, почему мы с тобой были приглашены на эту работу?

- Нет..., - удивленно ответил Коля. Ему, действительно, ни разу за все это время не пришел в голову этот вопрос.

- То-то! – строго отозвался Иван и кивнул на бутылку, - Все из-за неё. Кукуха у нас от неё не на месте, а там, чтобы выжить, именно это и требуется. Ты вот отсидел на острове вахту и ничего толком не видел, а я вас постоянно туда-сюда катал. И знаешь, что я усвоил? Возвращаются те, кто до этого на самом дне пребывал. Кто поблагополучнее, те сгинули.

- Как это?

- А вот так. Я туда смотрителей двадцать раз доставлял, а обратно привозил всего двенадцать. Тебя, в том числе. Что бы это ни было за место – оно стрёмное. Было бы хорошим, они бы сами туда катались и не тратились на таких, как мы.

- Кто они?

- Дак буржуи!

Коля положил руку на вспотевшее голое плечо Ивана, поймал его плавающий взгляд.

- Вань... Мне надо туда вернуться... Я пытался найти объявления, телефон, но всё было не то!.. Когда у тебя следующая смена?

- Бредишь?

Жарков отрицательно покачал головой.

- Я тебе заплачу. Пятьсот. И весь гонорар, который получу за вторую вахту. Если ... вернусь.

- Ты точно бредишь!

Иван достал папиросу, закурил, изучающе разглядывая Колю. Потянулся было к бутылке, но сдержался.

- Зачем тебе это?

- Мне надо забрать собаку. Она осталась там... совсем одна...

Иван захрюкал, потом хрипло расхохотался.

- Я понимаю, что веду себя, как дурак, но ты не понимаешь. У тебя жена, дети... наверное. А у меня только Шурка и оставалась. И даже её я не уберег. Я думал, чувство вины притупится со временем, но оно  только усиливается! Снится она мне. Зовет! А мама...

Он прикусил язык, осознав, что чуть было не выложил главные боль и стыд своей жизни малознакомому мужику. О том, что он бухал с кем-то, пока за стенкой умирала мать. И звала она в свой смертный час не его, Колю, а дурацкую собаку. А он слышал и испытывал облегчение, что не обязан идти – не его ведь зовёт!

Он затряс головой, прогоняя болезненные воспоминания.

- Матушкина собака?

- Нет. Моя.

Иван молча докурил, затушил папиросу в одну из пустых рюмок, потом на удивление трезвым голосом заговорил:

- Слушай. Объявление ты здесь уже не найдёшь. Локация сместилась. Куда, не знаю. Я теперь такой же безработный, как ты.

- Но... как ты узнал? – плечи у Коли опустились. Куда ни кинь – всюду клин.

- Очень просто. Однажды они просто не позвонили. Значит, договор расторгнут. Но даже, если ты вычислишь новое местоположение, то всё равно отбор не пройдёшь.

- Почему ты так уверен?

- Хотя бы потому, что я лично ни разу не возил на вахту одного и того же Смотрителя дважды.

- Ну, на то могут быть разные причины, - протянул Коля, - Например, элементарное нежелание туда возвращаться... Я вот и не подумал бы о возвращении, если бы не Шурка...

- Уверен?

Припомнились, отозвавшись вдруг светлой тоской, песочные скалы, темные ёлки, тяжелое, грозовое небо, тихие воды. Он кивнул, но как-то неуверенно. Иван хмыкнул.

- У них явно база есть, куда все наши данные аккуратно заносятся. Паромщиков выгоднее постоянных держать, потому что работа эта определённого навыка требует. А смотритель – сугубо одноразовый индивид. И ни смена паспорта, пола или гражданства их не проведёт.

- Пальцы...., - вспомнил Коля процедуру со снятием отпечатков.

- Да, пальчики новые себе на раз-два не пришьёшь...

- Ну, а почему? Разве не надежнее было бы отправлять туда не бредящих алкашей, а прошаренных уже, опытных людей?..

- Думаю, здесь две причины. Вы выходите с острова здоровыми, а здоровым там верная смерть или что похуже. А другую причину, наиболее весомую, ты сам сейчас и озвучил... Не нужны им там прошаренные люди, братка. Ты думаешь, ты один такой, кто ходит вынюхивает, потеряв покой и сон? Вот я за этот год много вывез, и большинство однажды оказывались на моем пороге с единственной головной болью – как вернуться. Причины разные: срачки, болячки... собачки. У Петрухи так совсем крышу унесло. Почти весь гонорар потратил на беготню по библиотекам и музеям, а остатки..., - Иван налил еще стопарь и нехотя продолжил, - Мне принёс. Требовал выдать координаты, и я выдал, конечно... только локация уже сместилась. И не на километр или два, а... в общем, намного.

- Когда это было?

- Ну..., - Иван поднял глаза к паутине на потолке и неуверенно ответил, - Снег сошел уже... Моя помидоры на окно выставила... Погодь, так я тебя последней ходкой и привез!

«Конец марта», - припомнил Коля.

- Самое скверное, что я Петрухе деньги вернуть не смог. Пока шель-шевель, моя успела найти их и перепрятать. Врага себе на пустом месте нажил...

Коля помолчал немного и устало поднялся.

- Дай хоть адрес этого твоего Петрухи, - попросил он и положил на стол две пятёрки.

- Адрес я не знаю, а телефон дам. Только ты осторожнее с ним. Он отличный мужик, но психованный, как сука во время течки. Утверждает, что за ним слежка. Так что поаккуратнее на контакт выходи, а то заблокирует и хрен достучишься. И это... попроси прощения за меня ещё раз, а то неудобно вышло...

Иван сгрёб купюры и, с трудом вписавшись в дверной проём, скрылся в доме.

...

Коля приблизился к могиле с тылу, ибо без предварительной подготовки посмотреть матери в глаза не смог бы. А позади памятника он как раз сообразил небольшой столик,  привязав к берёзке обрезок ламинированной фанеры. Конечно, полагалось «внедрить» здесь для храбрости чего-то покрепче, но в последние месяцы Коля мог пить разве что красное сухое и в крайне умеренных количествах. Плеснул себе на глоток в стаканчик, налил побольше матери. Выпил и только потом обошел памятник и несмело коснулся мигающим взглядом её портрета.

Выдохнул.

Конечно, он понимал, что сны – лишь проекция его страхов и вины, но не понимал, почему сны такие яркие, такие... живые. Этой ночью ему снова снился Остров. Он стоял перед номером – тем самым, в котором когда-то «забаррикадировалась» его покойная мать. Но на этот раз никакой баррикады не было, а вместо привычного саркофага на полу горбился прозаичный могильный холмик, увенчанный тем самым прямоугольником чёрного гранита, на который он сейчас смотрел. С изображением матери. Знакомая скептическая ухмылка, легкий наклон головы, пышный шиньон на затылке...

А к монументальной груди прижимает перепуганную, вырывающуюся Шурку.

Во сне Коля вошёл в склеп и принялся послушно собирать в крошечный пакетик жирную кладбищенскую глину, смутно недоумевая, почему для таких случаев ему не выдали мешок побольше. Под картошку вполне бы сгодился.

Он наполнял пакет за пакетом, виновато поглядывая на портрет и отмечая все новые детали – перепуганный Шуркин глаз, выглядывающий меж прядей чёлки, ее напряженная поза, выпущенные когти, которыми она впивалась в держащую её полную руку.

Он орудовал совочком все энергичнее, сознавая, что ему потребуются не месяцы, а годы, чтобы убрать этот номер. Годы наедине с материнской могилой.

А потом... откуда-то споднизу, задушенный толщей земли и камня, раздался истеричный лай.

...

Коля поставил мамин стаканчик у памятника, пристроил рядом бутерброд и присел на крошечную скамеечку подле.

- Привет, мам..., - промямлил он, разглядывая портрет на памятнике. Пышный шиньон, легкий наклон головы, скептическая усмешка... И, конечно, никакой рвущейся из рук собаки, - Как ты там? Как... Шурка?

Он горько скривился от чудовищной нелепости собственных вопросов. Пригубил вино, уже привычно отмечая, что второй глоток ему делать вовсе не охота.

- Не обижай её, ладно? – попросил он, - я скоро её заберу. Встречаюсь сегодня с этим... Петрухой. Он совершенно чокнутый, но, кажется, знает куда больше, чем мы с Иваном вместе взятые. А больше мне и податься некуда...

Коля мысленно воспроизвел клоунский обряд встречи двух бывших смотрителей. Первое сообщение он написал наобум, дескать, меня Николаем звать, хочу поговорить об Острове. Ответа он ждал долго, но так и не дождался, а потом понял, что Петруха его сразу заблокировал.

Тогда он купил другую симку и написал уже более обстоятельно, сообщая, что номер ему дал Иван, что он тоже бывший смотритель, и что ему позарез необходимо встретиться. Ответное сообщение, на этот раз, он получил, но тоже с другого номера. С требованием исключить «хвост». Он приказал Коле изменить внешность, запретил пользоваться такси, а при перемещении городским транспортом  - обязательно «путать следы».

«Если заметишь хоть кого-то подозрительного, не вздумай даже приближаться к моему дому!», - писал ему тот, а следом (уже с другого номера) летело новое сообщение: «Возвращайся обратно и не предпринимай новых попыток несколько дней. Симку меняй после каждого сообщения мне. Они отслеживают контакты!»

Очень хотелось плюнуть на сумасшедшего, но Коля не мог. Во-первых, это была единственная ниточка, ведущая к острову, а во-вторых, после разговора с Иваном он почувствовал, что и за ним началась слежка.

Ничего конкретного. Какие-то повторяющиеся лица в толпе, какие-то странные персонажи, скучающие под грибком в его дворе. Вполне вероятно, что именно с лёгкой руки Ивана у него и возникла эта паранойя, ведь до визита к нему ничего такого он не замечал. Но, с другой стороны... А что если его встреча с Иваном и спровоцировала более пристальное и оттого бросающееся в глаза наблюдение...?

Думая, как лучше «зашифроваться», Коле припомнился старый фильмец с Мамоновым и он, в смущении, распахнул двери материнского платяного шкафа, где по-прежнему висели её наряды, а потом достал визитку Матвея...

Любимцы богов (часть 5)

Показать полностью
[моё] Мистика Авторский рассказ Сверхъестественное CreepyStory Страшно Тайны Мат Текст Длиннопост
0
user10931396
2 дня назад

Как вы относитесь к такому явление - старческое одиночество⁠⁠

хенрик погорелов герасимович

город жигулевск, влюбился в елизавету медведеву григорьевну город махачкала.

увидел ее в сайте мамба с киской сиамской и нежной шапочкой сверху, а у него на тот момент фотка с ежом из костромы.

решил он написать: ну че дымчатая готовь рогатку, а потом в палатку и на расхватку.

.. отправлено..

ответ дамы: репчатый, ты курса попутал, верблюда пристуди своего и закрой хапку

..отправлено..

ответ мистера икс: у меня сигнал тонкий, ограниченный и линейный,по возможности своей выдержский

..отправлено..

дама отвечает: уговорил я за, но у меня есть муж и уходить от него не собираюсь

..отправлено..

ответ мистера икс: что ж тебе муж лицо не отполировал за мамбу

ответ дамы игрик: я зарабатываю телом, ношу на себе двое мужских яиц и двое женский молочных желез, а эта свинота жрет груши и читает книгу "как довести до оргазма*

ответ юноши : ошарашен, хоть и готов к перепихону

ответ женских уст: а ты богатыйь хач или так подзаборный мышкин хобот?

ответ икса: мой хобот достанет до твоей точки g и хоть деньги не тряси

ответ игрицы: завел меня так что трусы слетели и пули полетели, и на мужа сели, и чуть не опьянели, как твои газели прыгали в отели, натертым мылом по прямой валыне

ответ самца: газель у входа, выебу я пешехода

ответ самки: аж слетели лямки

*хенрик едет

бум бум бум скачки скачки дорога как от бога *

лиза: заказала нам плетку, еби меня на пленку

погорелов отвечает: ты ложись, а я вверху буду драть твою сноху

медведева: моя сноха слегка суха, немеют ноги у окна

герасимович: намажу ей антибиотик, а после выебу ей ротик

григорьевна: я слышу звон газели, тресусь я у постели,

мой муж отъехал по делам спеши скорее к нам..

хенрик далее заходит в дверь собака ломит в щель

говорит: а тут живой притон и разбудился мой питон!

сноха: ой болит моя нога, пизденка щерется

лиза же отвечает: чего стоим ломаемся быстрее раздеваемся

хенрик: посыл я понял и раздет, вы дружно сделаете минет

с чердака вылазиет дед: вы че бляди, где обед

сноха: на обед у нас минет

собака распахнула дверь, а муж стоит с помело

дети рядом: у нас гости

сосед снизу: щас будут кости раунд

хенрик замер и замёрз, открыл от удивленья рот

"закрой хавалку" - муж произнес

, а жена следом - "не трожь ружье оно для деда*

дед: помрешь тут раньше, до обеда

сноха же говорит: какой облом

*муж достал ружье из шкафа пиздануть решил в весок тот и ахнуть не успел, скончался с своих дел.*

ВЫВОД НЕ ЗНАКОМЬТЕСЬ В ИНТЕРНЕТЕ

АВТОР:СИЛАСОФ

ДАРЬЯ И АНАСТАСИЯ

Показать полностью
Борьба за выживание Проза Страшно Мат Текст
1
24
NikkiToxic
NikkiToxic
5 дней назад
CreepyStory
Серия Безысходск-16

Безысходск-16: Добро пожаловать в Зону⁠⁠

Глава первая. Совсем другое время

— Еще шаг и я стреляю!

Скажу я вам такую вещь. Когда любимая девушка направляет тебе в лицо пистолет, ощущение возникает ну прям ноль из десяти.

— Стой где стоишь, сука!

Ксюша гипнотизировала меня черным дулом ствола, который ходил ходуном в ее руках, непривыкших держать оружие.

Безысходск-16: Добро пожаловать в Зону Фантастический рассказ, CreepyStory, Nosleep, Ужасы, Фантастика, Страшные истории, Ищу рассказ, Мистика, Тайны, Крипота, Ужас, Страшно, Сверхъестественное, Закрытый город, Аномалия, Аномальная зона, Мат, Длиннопост

— Солнце, убери пистолет, — медленно произнес я. Все внутри меня дрожало. Каждый ли день на вас наставляет оружие ваша девушка? Думаю нет. Вот и у меня такое впервые.

— Разбежалась! Я тебя уже убивала! Думаешь не грохну еще раз?!

И не врет ведь. Вон труп мой лежит. На кухне. Точнее то, что от него осталось. Кровь, вытекшая из простреленной головы, залила старенький кафель, не менявшийся еще с допотопных 90-х годов.

— Грохнешь, маленькая. Кто ж спорит. Еще как грохнешь. Только может обойдемся без этого?

Я попытался на сантиметр пододвинуть ногу.

— Еще шаг! Саша, блять, не вынуждай меня. — Она глубоко вздохнула. — Я не испытываю никакого удовольствия от убийства. Но ты не первый, кого я застрелила за последние несколько дней.

Было как-то зябко. То ли от напряжения, то ли из-за того, что в январе отопление работало еле-еле. Вины коммунальщиков тут не было. Я вообще не был уверен, что в городских котельных до сих пор работал полный штат. Однако во многих квартирах до сих пор батареи подавали признаки жизни, что не могло не радовать.

— Ну и что будем делать? — спросил я. Нужно было как-то нарушить тишину, образовавшуюся в комнатушке. Да и, если честно, что делать дальше в такой сиутации я действительно не знал.

— Сейчас ты медленно развернешься, дойдешь до двери, выйдешь, закроешь за собой и больше никогда не придешь ко мне. Потому что я не знаю, кто ты, Саш, — голос Ксюши к концу ее фразы сорвался, будто бы она сдерживалась, чтобы не заплакать.

Ты же не железная, я тебя знаю. Ты только из себя такую строишь. Я бы на твоем месте, может быть, повел себя также.

Образовавшуюся снова тишину разорвал сигнал, донесшийся с улицы. Записанный голос через громкоговорители пытался докричаться до каждого жителя города.

"Граждане, в восемнадцать ноль ноль начинается ежедневный комендантский час. Просим всех не выходить на улицу и соблюдать режим чрезвычайной ситуации. Тем кто имеет при себе пропуск..."

— Ксюш, форточку-то захлопни, — кивнул я на открытое окно сзади нее. Но, похоже, девочка не поняла.

— Ты еще мне будешь говорить, чтобы я заткнулась? Ты совсем охренел?! — она крепче сжала рукоять пистолета. Я даже успел заметить как ее костяшки побелели от напряжения.

— Нет, я про окно, — я поднял руку, чтобы показать ей, но в этот момент палец на крючке пистолета дернулся.

А все начиналось так хорошо.

***

Предновогодня суета всегда действовала на меня как-то успокаивающе. Любил я этот праздник, что поделать. Любил даже больше, чем свой день рождения. Поэтому, проснувшись утром 31 декабря в постели со своей любимой Ксюшей, я уже предчувствовал хороший день.

Настроение мне не смогли испортить даже поездки по магазинам, где, таких как мы, спешивших купить все в последний момент, были сотни. Нам с невестой удалось пережить толпы людей и через пару часов мы уже были дома. Квартира наша была маленькая, не совсем уютная, зато своя. Да и грех было жаловаться. Жилплощадь когда-то принадлежала моей прабабке, которая погибла в этом самом городе во время загадочной аварии в 92-м. Тогда умерли почти все жители, населяющие Стерлитамак-16.

Да, официальной версией ЧП правительство сделало выброс газа из окружающих гор. Правда для того, чтобы эту "правду" рассекретить им понадобилось больше двадцати лет. Смешно. Никто в это так и не поверил, но доказательств обратного ни у кого так и не было, не считая шизиков из интернета.

Но я не об этом. Квартира перешла по наследству моей бабушке, которая затем тоже отдала Богу душу из-за продолжительной болезни. Уже затем мать, вступившая в наследство, отдала недвижимость мне. Я не особо хотел становиться владельцем квартиры в закрытом городе, но приехав и пожив здесь, со временем как-то втянулся. Администрация нашла мне работу. Уже через пару дней после приезда я разгружал поезда. Затем получил повышение до логиста. Несколько лет я жил в режиме "дом — работа — дом", лелея мечту, что все-таки мне удастся продать квартиру и свалить из городка. А затем я нашел Ксению Михайловну, после чего уезжать мне резко перехотелось.

Ксюша работала продавцом в местном магазинчике, где мы и познакомились. Первые неловкие свидания вскоре переросли во что-то большее. Через пару месяцев я пригласил ее пожить вместе. Время с моим маленьким зверьком летело незаметно, и вот в ноябре мы отпраздновали два года с того дня, как начали совместный быт.

Сейчас настала пора отмечать Новый год. После поездки по магазинам мы начали хлопотать над приготовлениями к празднику. Нарезка салатов, приготовление горячего, украшения нашего скромного жилища, все придавало соответствующего настроения.

Но в какой-то момент у Ксюши настроение резко ухудшилось. Я, заметив это, обнял ее сзади во время того, как она сидела за столом и чистила селедку.

— Что случилось, говори.

Невеста всхлипнула и продолжила методично очищать рыбу.

— Ну я же вижу прекрасно, что что-то случилось. Делись давай.

— Я... — она сделала паузу, подумала и продолжила. — Я все вспоминаю, как мы праздновали Новый год с родителями...

М-да. Это я и подозревал. Ксюшины мать с отцом погибли чуть больше трех лет назад при катастрофе на научно-исследовательском комплексе "Белорецк-16", располагающемся неподалеку от города. Взрыв, вызванный работой системы безопасности, унес тогда множество жизней. Умер тогда и мой друг Серега, работавший на руководство комплекса. А мне всегда казалось, что он погибнет при очередной экспедиции в Зону.

Ах, да, совсем забыл. Закрытый городок наш располагался примерно в пятнадцати километрах от Башкирской Зоны Аномального Контроля. Рассказывать, что за место, я вам не берусь. Все-таки моей ноги там не было и не будет. Но... твою ж мать. Более жутких историй, чем от посетивших ее искателей, я не слыхал даже в фильмах ужасов.

Именно Зона была самой главной причиной, по которой я изначально не хотел сюда переезжать, а также стремился отсюда уехать. Но время показало, что аномальная территория сидела спокойно в границах периметра, поэтому продолжать бояться можно было на дистанции. Примерно, как при просмотре тех же ужастиков: весь ужас происходит где-то далеко, но рядом с тобой все спокойно.

Родители Ксюши работали в "Белорецке-16" в роли обслуживающего персонала. После того, как девушка мне рассказала, как они погибли, я поддерживал ее как мог. Порой, конечно, понимал, что этого недостаточно. Вот и сейчас я мог просто продолжать обнимать ее, покрепче прижав ее голову к своей груди.

Через пару минут Ксюша пришла в себя, благодарно взглянула на меня, после чего праздничные хлопоты продолжились.

План на ночь у нас был составлен заранее, так что, проводив Старый Новый год, мы уже в десять вечера отправились на главную площадь города. В этот раз нам хотелось отметить праздник вместе со всеми.

На улицы вышли ожидаемо много людей. Кто-то спешил домой к семье, пытаясь успеть к бою курантов. Кто-то наоборот, вместе с нами двигался на площадь Ленина, чтобы совместно встретить грядущий год. Попадались и уже начавшие отмечать праздник заранее. Такие сбивались в пьяные кучки, в основном возле магазинов или околоподъездных лавочек. Классика.

— Не знаю, Ксюш, кому лучше, нам или вот этим, — с улыбкой произнес я. — Забот нет, хлопот нет. Знай, чтоб жена дома не вставила по самое не хочу.

Невеста засмеялась. На душе стало немного теплее.

— А может мне тоже найти мужиков и бухать с ними около подъездов? А что, все как у людей? — весело продолжил я.

— Саш, у нас дома сковорода чугунная, помни, — хитро прищурив глаза ответила Ксюша.

До места назначения мы добрались быстро. Погода радовала: ветра не было, температура не опускалась ниже минус десяти градусов. На самом краю площади я заприметил местного сумасшедшего Аркашу. Он же бывший отец Аркадий. Когда-то он был первоклассным священником, помог многим людям. Его службы посещал даже я, время от времени. Но после катастрофы на "Белорецке-16" что-то в его голове щелкнуло не в ту сторону. Вот и сейчас сквозь гомон толпы доносились его "проповеди".

— Уверьте в Ее могущество! Ибо придет она и спросит с каждого. Задаст она вопрос: "Что мне с тобой делать". А ответить вы и не сможете, ведь не верите ни мне, ни в Нее!

Никто его не слушал, кроме двух бомжей, который стояли рядом с ним, в надежде, что безумец бросит им копеечку. Он часто раздавал деньги, аргументируя тем, что в Зоне они никому не нужны. Не знаю, откуда он брал рубли.

— Сила Ее безгранична, Она способна на то, что ваши боги никогда сделать не смогут. Но Она не вымысел, Она здесь, только протяни руку...

Потихоньку его слова становились все тише, а в один момент и вовсе замолкли. Я обернулся и увидел, что Аркашу заломали двое полицейских. Ну что же, минус тот человек, кто пытался подорвать праздничное настроение.

Площадь гудела. Посреди находилась сцена, рядом с ней стояла высокая, этажей в пять, елка. В этом году на ее украшение, видимо, выделили гораздо больше денег, чем в предыдущем. Праздничное дерево светилось и переливалось разными цветами. Ребятишки, бегающие возле нее, периодически останавливались и восторженно смотрели на ель. 

Мы с Ксюшей расположились почти в самом центре рядом с трибуной, на которой должен был начаться концерт. Обычно он начинался уже в девять вечера, а сейчас уже подходило к двенадцати. Однако на сцене было пусто. Счастливый гомон тысяч голосов все также возвышался над площадью, но, теперь, впервые за день, меня посетило нехорошее ощущение. Не знаю, откуда оно взялось. То ли проповеди Аркаши закрались в голову, то ли воспоминание о родителях девушки.

Чувство усугубилось тем, что в толпе начали мелькать люди в военной форме. Само по себе это не было удивительным: закрытый город, здесь солдат добрая одна пятая. Может и больше.

Но, почему-то, тревога ну уходила. И не у меня одного было нехорошее волнение: Ксюша сжала мою руку. Я взглянул на нее. Сейчас она напоминала зверька, который замер в ожидании нападения хищника. Такая же собранная, съеженная с навострившимися ушками на шапке.

Спустя еще несколько минут томительного ожидания на сцену взобрался человек. По его внешнему виду сразу было понятно: концерта ожидать не стоило. Камуфляжная форма и погоны говорили о том, что сейчас начнется что-то серьезное.

Неизвестный подошел к стойке с микрофоном, взял его, пощелкал кнопкой, чем вызвал резкий звук искажений в динамиках. Затем он поднес его ко рту и спокойно заговорил:

— Раз-раз... Надеюсь меня нормально слышно. Жители Стерлитамака-16. Я полковник Андрей Мещеряков. Слушайте внимательно. Городскому военному корпусу поступила информация, что Зона может потерять стабильность в ближайшие несколько часов. В связи с этим в городе объявляется чрезвычайная ситуация и комендантский час. Всем немедленно разойтись по домам...

Последние его слова заглушил недовольный гомон толпы. Сотни и тысячи людей возмущались происходящим. Кто-то даже осмелился кинуть в сторону полковника пустую пивную бутылку. Затем полетело несколько одноразовых стаканчиков и даже мандаринов. Мещеряков отошел на пару шагов от стойки с микрофоном и наблюдал за реакцией людей. Предметов, летящих в него, становилось все больше. В один момент военнослужащий поморщился, видимо потерял терпение, достал из кобуры пистолет, направил его вверх и выстрелил. Словно по команде, одиночные выстрелы в небо последовали со всех концов площади.

Все таки военные оцепили площадь.

Ксюша испуганно прижалась ко мне. Толпа отпрянула от сцены, утаскивая нас за собой. Мы крепче сжали руки. Недовольные звуки множества людей сменились волнами паники. Люди пытались уйти с площади через доступные выходы. Мы с невестой поспешили вслед за всеми.

Перед самым концом площади, до которого оставалось совсем немного, я начал чувствовать нарастающий гул. Он взялся из ниоткуда, будто бы начиналось землетрясение. Во всяком случае так происходило в фильмах. Странное явление подействовало на людей сильнее, чем выстрелы из оружия. Толпа ускорилась, гул становился все сильнее, земля начала трястись. Кто-то спешивший больше остальных налетел на Ксюшу, ее рука вырвалась из моей. Я обернулся, чтобы найти ее в безумном потоке.

И в этот момент мне в голову будто ударило что-то бесконечно тяжелое. Я упал на колени. Это что-то, казалось, весило больше самой Земли, Солнца и даже Вселенной. Мне захотелось обхватить голову руками, сжаться, будто ребенок, чтобы меня не замечала ни одна живая душа, остаться лежать на холодной брусчатке до конца своих дней, только пусть этот удар не повторится.

Поплывшие от непонятного явления мозги пытались отдавать команды. Инстинкт, мать его, сохранения брал свое, пытаясь поднять мое тело с колен. Судя по тому, что меня никто не толкал, видимо остальные люди ощущали то же самое. Я оглянулся. Да, сотни, если не тысячи людей скорчились на площади и обхватили головы руками. Наверное площадь была полна звуков, но в ушах только стоял звон.

Ксюши среди них видно не было. Я еще раз попытался подняться, но повторный удар по мозгам швырнул меня вниз.

А затем пришла тьма. Густая, вполне осязаемая, она, казалось, проникла в каждую клетку моего организма. Нет, сознание не отключилось, я все еще продолжал функционировать. Хах, даже забавно. Говорю о себе, как о механизме. Хотя в таком состоянии я и напоминал себе робота, ведомого только одной задачей: выжить.

Продолжение следует...


Ссылочки кому нужно: https://author.today/u/nikkitoxic
https://t.me/anomalkontrol

Показать полностью 1
[моё] Фантастический рассказ CreepyStory Nosleep Ужасы Фантастика Страшные истории Ищу рассказ Мистика Тайны Крипота Ужас Страшно Сверхъестественное Закрытый город Аномалия Аномальная зона Мат Длиннопост
1
417
MidnightPenguin
MidnightPenguin
5 дней назад
Creepy Reddit

Однажды поздно вечером я отправился на прогулку. То, что произошло, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь⁠⁠

Однажды поздно вечером я отправился на прогулку. То, что произошло, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь Фантастика, Ужасы, Страх, Reddit, Nosleep, Перевел сам, Страшные истории, Рассказ, Мистика, Крипота, CreepyStory, Триллер, Фантастический рассказ, Страшно, Ужас, Сверхъестественное, Мат, Длиннопост

— О, пока не забыл, чувак. Хотел узнать, не мог бы ты мне помочь?

Кассир - прыщавый парень, на вид лет двадцати или около того, отвлекся от упаковки в пакет пачки чипсов, двух бутылок газировки и сигарет марки «LuckyStrike». На мгновение он просто замер, словно застыв в середине действия. Затем, наконец, ответил:

— Да, что случилось, приятель?

Я едва заметно вздохнул, переживая, что меня отправят в пешее эротическое путешествие, если говорить вежливо. Почувствовав облегчение, я полез в задний карман за тем, что там находилось.

— Видишь ли, я, кажется, ну… будто заблудился. Я решил прокатиться ночью и в итоге заблудился среди всех этих перекрестков.

Я развернул карту и положил ее на стойку, чтобы мы могли ее рассмотреть, прежде чем продолжить.

— Итак, я надеюсь, что ты мог бы показать примерно, где мы находимся? И, что еще важнее, как вернуться на главную дорогу?

Наступила еще одна долгая пауза, а затем парень начал смеяться, сначала тихо, а потом громче.

— Чувак, бумажная карта? - выдавил он между приступами смеха. - Ты серьезно? Какой сейчас год? 1993?

Я же просто смиренно вздохнул. У меня было предчувствие, что будет подобная реакция от человека его возраста, и, похоже, оказался прав. Парень вытер слезы с уголков глаз и посмотрел на меня.

— Серьезно, братан, у тебя в машине нет GPS или типа того? - спросил он.

Я тут же повел большим пальцем через плечо, указывая на бежевый седан, стоящий у заправки.

— Не в Honda Accord 1979 года, - просто ответил я. Когда он вновь взглянул на меня, было видно, что парниша хочет выдать еще одну шутку, вероятно, что-то о том, что мне следует купить более новую машину. К счастью, он оставил это при себе.

Вместо этого он наклонился над картой и, все еще тихо посмеиваясь про себя, начал ее разглядывать. Несколько мгновений спустя он щелкнул пальцами.

— Ха! Я все-таки нашёл! - гордо сказал он, указывая пальцем примерно на середину карты и смотря на меня, - Мы как раз здесь, примерно в шести или семи милях от Плейсера.

Я наклонился над стойкой, чтобы увидеть, куда указывает его палец.

— Здесь?

Он кивнул. Достав ручку из кармана, я обвел область, чтобы не забыть где нахожусь, и еще раз изучил карту.

— Ладно, значит, мне нужно будет проехать не один квартал, чтобы вернуться на главную автомагистраль, верно?

Парень снова кивнул, явно уже устав от необычного общения, судя по легкому раздражению, которое начало проступать на его лице.

— Конечно, - ответил он, положив мои покупки поверх карты, - Это будет стоить 14,50 долларов, а бензин 28,50 долларов.

Достав кошелек, я вытащил три двадцатки и протянул ему. Касса издала фирменный звон, открываясь, парень сложил в нее купюры и отсчитал сдачу. Положив ее и кошелек обратно в карман, я поднял пакет и сложил карту.

— Спасибо за помощь, - сказал я, поворачиваясь к выходу.

— Да, без проблем, - услышал я его бормотание, когда подошел к входной двери.

Маленький колокольчик, висевший на внутренней ручке, звякнул, когда я вышел и позволил двери захлопнуться за мной. Звуки гудения холодильников и тихого жужжания люминесцентных ламп сменились звуками ночного летнего леса. Сверчки и цикады громко стрекотали в траве вокруг магазина. Громкое уханье совы разнеслось среди деревьев, а затем послышался громкий рев, судя по всему, лося.

Я вдохнул чистый воздух, прежде чем спуститься по ступенькам к своей машине. Открыв водительскую дверь, я еще раз огляделся вокруг, прежде чем плюхнуться на водительское сиденье.

— Ну что, ты узнал, где мы? - спросил голос с пассажирского сиденья. На долю секунды меня охватила волна замешательства и паники пока я поворачивался. Их тут же сменило смущение, усилившееся, когда мой друг громко рассмеялся.

— Чувак, ты был там так долго, что забыл, что я жду тебя в машине?

Не желая это признавать, я покачал головой:

— Нет, братан. Просто общение с тем парнем было головной болью.

Он сочувственно кивнул. Крейг был одним из моих близких друзей. С тех пор, как мы встретились, мы сразу нашли общий язык, и с того момента держались друг друга. И одно из того, что мы оба любили делать, это ездить ночами, просто кататься без какой-либо цели, слушать радио и иногда делиться косяком, который кто-то из нас купит. Но это был первый раз, когда мы заблудились.

Я полез в сумку, вытащил бутылку Mr. Pibb и протянул ему.

— Вот, - просто сказал я, прежде чем вытащить LuckyStrikes и швырнуть остальное на заднее сиденье.

Вытащив ключ из кармана, я вставил его в замок зажигания и повернул. Мгновение спустя рядный четырехцилиндровый двигатель тихонько заурчал, оживая со своим традиционным урчанием. Разорвав упаковку, я вытащил сигарету из пачки и сунул ее в уголок рта, прежде чем потянуться к прикуривателю. Сделав это, я бросил взгляд в сторону магазина. И замер. Легкая дрожь пробежала по спине, когда я понял, что парень стоит у двери и смотрит на нас. Какого черта? Крейг поймал мой взгляд и тоже повернулся.

— Чувак, что, черт возьми, с ним не так?

Покачав головой, я достал прикуриватель и прижал светящуюся красную спираль к кончику сигареты. Вытащив сигарету изо рта, выдохнул облако дыма, прежде чем ответить, чувствуя себя обескураженным.

— Не знаю, но честно говоря, это довольно жутко, - я бросил последний взгляд. Парень даже не моргнул, он просто напряженно смотрел.

— Давай, уедем отсюда, - сказал Крейг, вторя моим мыслям. И мы поехали. Краем глаза я увидел, как друг обернулся и показал парню средний палец, когда мы выехали из-под света фар в темноту.

— Придурок, - услышал я его бормотание. Я повернул машину налево и поехал обратно тем же путем, которым приехали.

— Что ж, хорошо, что я узнал, где мы.

Я вытащил карту из кармана и протянул ее другу. Он на мгновение замешкался, затем щелкнул фонариком, направив его на карту.

— Чувак, как мы добрались почти до Плейсера на восток? - спросил он удивленным тоном.

— Наверное, ехали дольше обычного, - ответил я, опуская стекло, чтобы стряхнуть пепел. Бросив взгляд на часы на приборной панели, увидел, что сейчас 2:45.

Отлично, Ванесса, скорее всего, сейчас сильно переживает за нас. Особенно за меня. С тех пор, как мы начали встречаться пять лет назад, моя девушка всегда настороженно относилась к моей привычке кататься по ночам, когда я не мог уснуть. Она всегда боялась, что я попаду в аварию, врежусь в дерево, либо собью животное. Чаще всего я приходил домой и видел, что она сидит и ждёт меня, а ее прекрасные сапфировые глаза полны беспокойства.

— Эй, как думаешь, мне написать Ванессе и сообщить, что у нас все в порядке? - спросил я Крейга и услышал как он фыркнул.

— Честно, братан? Не стоит. Я знаю, что эта женщина любит тебя до смерти, и я рад, что она так заботится о тебе, но она должна понять, что ты знаешь, что делаешь. Плюс, вам двоим нужно личное пространство. Это нездорово, столько времени проводить вместе.

Я выкинул окурок в окно и вздохнул.

— Это называется любовь, чувак, тебе стоит как-нибудь попробовать, - пошутил я, заставив его рассмеяться.

— Нет, спасибо, мне слишком нравится быть одному.

Покачав головой, я уставился в лобовое стекло, пока фары освещали нам путь. Чувствовалось легкое беспокойство, перед нами была раскинувшаяся двухполосная дорога, а луна в небе почти полностью скрывалась за ветками деревьев. За прошедшие два часа мы не увидели ни одной машины на дороге. Ну, а чего ты ожидал, Дерек? Ты заехал в глушь, здесь одни города-призраки. Почему бы тебе в следующий раз не попробовать проехать весь путь до Айдахо? Стряхнув с себя мысли, я немного покопался в центральной консоли, и достал кассету. Немного музыки помогло бы мне почувствовать себя лучше. Вставив его в кассетный проигрыватель, я нажал кнопку воспроизведения. Через мгновение из динамиков зазвучали басы и синтезаторы песни That House группы Dance with the Dead. Крейг издал радостный вопль.

— Чувак, ДА! Именно такие мелодии нам нужны для такой поездки!

Он опустил стекло, высунул голову в окно, чтобы покричать в ночи. Я покачал головой, не в силах сдержать улыбку от его выходки. Чертов придурок.

Игривое настроение помогло успокоиться, и я почувствовал, как расслабляюсь на сиденье, а напряжение улетучивается в окно. Так продолжалось несколько минут. Дорога тянулась перед нами, а затем исчезала в темноте позади, из радио лилась музыка, а на фоне тихо гудел двигатель. Я снова взглянул на часы. Теперь они показывали без пяти три. Через минуту мы должны оказаться на шоссе. Эта мысль развеяла последние остатки напряжения, и я полез на заднее сиденье за сумкой, уцепив ее кончиками пальцев. Вытащил оттуда бутылку содовой и, прижав ее к рулю, открыл крышку. Затем поднес ее к губам и сделал глоток, на долю секунды оторвав взгляд от дороги, чтобы запрокинуть голову. Я снова посмотрел на дорогу…

И чуть не выплюнул все это на лобовое стекло. В ту секунду, как я перестал смотреть, на дорогу вышла фигура.

— ЕБТВОЮМАТЬ! - закричал я, изо всех сил нажимая на тормоз. З

адние колеса машины заблокировались, и пронзительный визг шин заполнил салон. К моему ужасу, машину начало заносить. О, черт, нет, нет, нет, нет! НЕТ! На несколько секунд мир вокруг превратился в размытое пятно форм и цвета, я боялся, что в любой момент мы врежемся в дерево или перевернемся. К счастью, машина, наконец, остановилась с протестующим визгом. Мы ехали в обратном направлении, я мог это сказать по черным линиям на дороге, оставленным резиной моих шин. Руки вцепились в руль мертвой хваткой, сердце бешено колотилось в груди. Я коротко и прерывисто задышал. В машине не было никаких движений несколько секунд, а потом Крейг потянулся вперед и выключил музыку.

— Чувак, что за херня?! - крикнул он, его лицо выглядело таким же бледным, как и мое.

Я не сказал ему ни слова. Вместо этого потянул ручной тормоз, отстегнул ремень безопасности и практически пинком распахнул дверь. Выйдя, я на негнущихся ногах подошел к передней части машины, пока не оказался между лучами фар. Огляделся, сначала на дорогу впереди, затем на лес по обе стороны. Там ничего не было. Что за…? Я обернулся и посмотрел назад, поверх крыши машины. Красный свет задних фар осветил несколько футов, но дальше была только темнота. Я снова обернулся, глядя в темноту за ветвями. Никакого движения в кустах и ветвях, вокруг стояла тишина, не считая тихого гудения двигателя. Я тряхнул головой. Неужели… мне просто показалось? Снова покачал головой. Нет, я точно знаю, что это не галлюцинации. Там кто-то БЫЛ.

Звук открывающейся дверцы заставил меня обернуться, и я увидел выходящего из машины Крейга. Оставив дверь открытой, он тут же подошел ко мне.

— У тебя ровно двадцать секунд, чтобы объяснить мне, что, черт возьми, только что произошло, пока я не вышел из себя, бро!

Несколько мгновений я попытался найти силы ответить.

— Кто-то… чувак, я не сумасшедший. Кто-то вышел из леса на дорогу. Похоже, это была девушка. Я думал, что вот-вот собью её!

Я понял, что не дышу, и выдохнул, изо всех сил пытаясь расслабиться. Крейг озадаченно посмотрел на меня.

— Ты серьезно?

Я кивнул. Крейг вытащил из кармана фонарик, которым он светил на карту, и щелкнул им, направив на деревья с одной стороны дороги, потом с другой. Сделав это несколько раз, он вновь повернулся ко мне.

— Ну, кто бы это ни был, его там больше нет. - нахмурился он, - Но… Как девчонка оказалась здесь, в глуши? - пробормотал он скорее себе под нос.

— Не знаю, чувак. Это чертов округ Джозефин. Сколько здесь нормальных людей, столько и чудаков.

Я услышал, как друг фыркнул от смеха и что-то ответил, но нечто привлекло мое внимание. Меня словно окатило кипятком. Затылком я ощутил как кто-то сверлит меня взглядом. Оглянувшись, я осмотрелся, но ничего не увидел. Чувство осталось, и оно мне совсем не нравилось. Особенно, когда оно снова пришло, на этот раз с той стороны, куда я смотрел минуту назад. По спине пробежал холодок, а вместе с ним внутри поселился страх и осознание.

— Ооох… черт, - прошептал я. Крейг повернулся.

— Что? - спросил он, увидев выражение моего лица.

Я поднял на него глаза и произнес слабым голосом.

— Давай вернемся в машину, прямо сейчас.

К счастью, он не стал спорить. Крейг направился к открытой пассажирской двери, и я за ним, поскольку ощущение того, что за нами наблюдают, усиливалось. Как будто кто-то быстро приближался из леса. О, черт. Я легко побежал, а затем со всех ног бросился на последние десять футов, хватаясь за дверную ручку и практически врезаясь в водительское сиденье. Захлопнув дверь за собой, я заблокировал ее, и увидел, что Крейг делает то же самое. Он повернулся ко мне, его лицо было скрыто в темноте, но голос позволял представить его состояние.

— Что, черт возьми, это было, это человек?

Тон выдал тот факт, что он испытывал то же чувство страха и ужаса, что и я.

— Помнишь те видео, где люди едут по пустым дорогам посреди ночи, а кто-то выходит на дорогу и заставляет их остановиться? - спросил я. С пассажирского сиденья донесся резкий вдох, прежде чем он ответил, закончив мою мысль.

— И тут из леса выскакивает толпа людей, пытаясь устроить им засаду… черт, черт, черт.

— Все похоже на то, пора сваливать нахрен.

Я отпустил ручной тормоз, натянул ремень безопасности и включил первую передачу. Шины завизжали, когда я нажал на газ, и через мгновение мы уже мчались прочь. По мере нашего удаления, ощущение того, что за нами наблюдают, сходило на нет, и я позволил себе облегченно выдохнуть. Мы ехали в тишине еще несколько минут, прежде чем я снова заговорил.

— Думаю, мы в безопасности, чувак.

Крейг тихо рассмеялся.

— Спасибо, твою мать, за это.

Я кивнул, затем потянулся за газировкой, которая упала между ручным тормозом и сиденьем. Схватив бутылку, я открыл ее и сделал глоток. Все еще прохладная жидкость немного взбодрила меня. Снова закрыв и бросив ее на заднее сиденье, я тоже рассмеялся.

— Я не хочу быть Дебби Даунер*, Крейг, но, думаю, после этого случая, я немного отдохну от ночных поездок. Это жесть какая-то.

Несколько мгновений ничего не происходило, а потом он заговорил.

— Это отстойно, братан, но я могу понять. Никаких проблем.

Мне показалось, что я уловил в его голосе легкую нотку грусти, а также что-то еще, что я не смог определить, но потом я услышал, как он выпрямился.

— Эй… Джейк? - спросил он, и в его голосе прозвучала встревоженность.

— Да? - я услышал, как он снова вздохнул.

— Разве мы не должны… разве мы не должны быть уже на шоссе? Или, по крайней мере, видеть огни проезжающих машин?

Я был полностью сосредоточен на участке дороги в свете фар, не замечая больше ничего вокруг, но услышав его слова, я резко повернул голову, чтобы посмотреть вдаль. Какого черта? Он был прав. Огни машин и грузовиков, мелькающих на шоссе, должны были быть видны в темноте. Я отчетливо помнил, как смотрел в зеркало бокового вида, когда мы сворачивали на эту дорогу с шоссе, и видел вездесущие проносящиеся белые и красные огни.

Сейчас все было не так.

Все, что я мог видеть впереди – темнота. Тьма и лес по обе стороны дороги. На мгновение я убрал ногу с педали газа, позволяя машине немного замедлиться, пока мозг усердно работал. Он, должно быть, ошибается, черт, я, должно быть, ошибаюсь. Мы просто еще не подъехали достаточно близко к шоссе. Ты же знаешь эти старые дороги, Дерек. Они часто оказываются длиннее, чем кажутся на первый взгляд.

Почувствовав некоторое облегчение от этой мысли, я произнес это вслух. Крейг кивнул, но я мог сказать наверняка, что он не был полностью убежден. И, если уж на то пошло, сколько бы я ни повторял это мысленно, я тоже не был в этом уверен. Как будто вид женщины, выходящей на дорогу, потряс меня больше, чем я думал сначала. Снова нажав на газ, я переключился на четвертую передачу и наблюдал, как стрелка спидометра приближается к 55 милям в час. Еще несколько минут мы ехали в тишине, ничего не видя. И тут Крейг вскрикнул.

— Вон! Свет!

На мгновение во мне вспыхнула волна надежды, и я вытянулся над рулем, глядя на шоссе. Но, нет, это был всего лишь уличный фонарь, стоящий одиноким охранником на обочине дороги. Под ним стоял старый, потертый знак, в который, казалось, стреляли много раз как пневматическими, так и настоящими пулями. Я немного притормозил, приближаясь к знаку, чтобы прочитать надпись. И почувствовал, как меня охватывает замешательство. Голден, 2 мили.

— Чего, блядь…? - выдохнул Крейг, прочитав знак. Уличный фонарь на мгновение залил салон машины светом, и я увидел его растерянный и обеспокоенный взгляд.

— Какого черта мы оказались в Голдене?

Голден - город-призрак, который каждый год привлекает посетителей, чтобы посмотреть на сохранившиеся здания. Это был шахтерский городок с населением в несколько сотен человек, но как только перспективы иссякли в начале-середине 20 века, он стал городом-призраком, которым является и по сей день. Наибольшую известность он получил в наши дни после того, как несколько лет назад был показан в сериале «Приключения призраков».

Крейг повторил свой вопрос, но я не смог ничего ответить. Мысли метались в голове. Голден находится в нескольких милях к северу от Плейсера. Дорог, соединяющих эти два района, нет, судя по тому, что я видел на карте. Не говоря уже о том… что мы ехали по прямой с тех пор, как выехали с заправки.

— Я, честно говоря, не знаю, чувак, - наконец ответил я, и голос выдавал, насколько я был потрясен.

В темном салоне машины я увидел, как он обхватил голову руками. Я нащупал пачку сигарет, вытащил еще одну дрожащими пальцами. Мгновение спустя справа мелькнул поворот на город-призрак. На мгновение я увидел темный массивный силуэт шпиля церкви, возвышающийся из темноты. Затем он оказался позади нас. Мне казалось, что нужно попытаться снизить градус напряжения, заполнившего салон автомобиля.

— Послушай, как бы мы ни оказались здесь, дело в том, что мы не можем быть далеко от шоссе. Так что давай просто сохранять бдительность и спокойствие, и когда мы вернемся ко мне, ты, я и Ванесса сможем над этим посмеяться. Звучит неплохо?

Я услышал, как друг сделал глубокий вдох, а затем выдохнул со свистом.

— Ладно, окей, это похоже на план. - Он тихо рассмеялся и похлопал меня по плечу. - Спасибо, Дерек. Ты действительно хороший друг. Рад, что у меня есть ты.

Я кивнул, затем понял, что он, возможно, не сможет увидеть это в темноте.

— Никаких проблем, бро, - сказал я и посмотрел на часы. 3 часа ночи. Прошло всего пять минут с тех пор, как я в последний раз смотрел на них. И все же мне казалось, что прошло тридцать. Время кажется другим, когда ты в стрессе. Несколько минут была только темнота. А потом вдалеке появился свет.

— Ха! Вот и все! - воскликнул я, ожидая, когда появится знак на съезд.

И ощутил смесь замешательства и недоверия, когда мы снова проехали указатель на Голден.

Это... что? Крейг ничего не сказал, но я почувствовал, как он напрягся на пассажирском сиденье, показывая, что тоже это увидел. Когда уличный фонарь и знак исчезли за нами, меня начало охватывать странное чувство. По спине пробежал холодок, когда я понял, что это то же самое чувство, которое я испытал, когда мы вышли из машины. Ощущение, что за мной наблюдают. Взгляд метнулся к размытым деревьям по обе стороны от машины, но я никого не увидел. Снова приблизился поворот на город-призрак. Я услышал, как Крейг снова глубоко вздохнул.

— Дерек, остановись, пожалуйста, - просто сказал он.

Его голос дрожал, и как бы мне ни хотелось продолжить путь, я сделал, как он просил, остановившись прямо перед поворотом. Он отстегнул ремень, открыл дверь и вышел. Я наблюдал, как он прошел к передней части машины и постоял там минуту. Казалось, он начал немного дрожать, и я понял, как сильно всё это его взволновало. Отстегнув ремень безопасности, я потянулся к дверной ручке, вновь взглянул на часы. И замер. Часы все еще показывали 3 ночи. Стрелки вообще не двигались. Волна шока окатила меня, когда я постучал по ним пальцами, чтобы проверить, не сломались ли они. Но они снова отказались двигаться.

— Ладно, что, черт возьми, происходит? - прошептал я себе. Я достал телефон из кармана и разблокировал его. Как и часы, он тоже показывал время - 3 часа ночи.

Ощущение, что за мной наблюдают, начало усиливаться, и я взглянул на Крейга, стоящего в темноте, прежде чем опустить глаза и начать набирать сообщение Ванессе: «Привет, малышка. Просто хотел сообщить тебе, что у нас с Крейгом все в порядке. Мы пытаемся вернуться на шоссе, но немного заблудились. Сделай мне одолжение, если я не напишу тебе через пятнадцать минут, ответь мне, ладно? Люблю тебя». И положил телефон обратно в карман.

Я знал, что мне следовало быть честнее, но начинал нервничать из-за этой... мягко говоря, странной ситуации. Не хотелось беспокоить ее больше, чем нужно, так как это ухудшило бы мое собственное психическое состояние. Толкнув дверь, я вышел и обошел машину, остановившись возле передней правой фары.

— Чувак, ты в порядке? - спросил я через мгновение. Крейг не ответил, но, к счастью, он, похоже, перестал дрожать. Я повторил свой вопрос. Когда он не ответил на мой второй и третий вопросы, я начал чувствовать, как меня охватывает новое чувство. Мощная смесь страха и ужаса.

— Крейг. Чувак, ты меня пугаешь до чертиков. Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Он, наконец, повернулся ко мне, и в полусвете фар я увидел, что его лицо немного побледнело. Он поднял палец и указал, сказав только одно слово.

— Смотри.

Я проследил взглядом, куда он показывал. И мне показалось, что я стою под ледяным водопадом. Сигарета, которую я держал во рту, выпала. Примерно в пятидесяти футах от меня, прямо в лесополосе, стояла фигура. Она была погружена во мрак, но, ахнув, я понял, что это та самая женщина, из-за которой мы чуть не разбились.

— Ох ты ж, мать твою. Нам следует... Нам следует вернуться в машину, Крейг.

Он кивнул.

— Думаю, ты прав, - ответил он дрожащим голосом.

Не отрывая глаз от фигуры, мы медленно попятились назад, пока не добрались до своих дверей и не забрались внутрь. Я даже не потрудился пристегнуться. Просто вдавил педаль газа в пол. Грязь и гравий вылетели из под колес, и машина рванула вперед.

На этот раз я не отпустил газ. Двигатель начал реветь, когда я переключился на третью и четвертую передачу. Спидометр достиг шестидесяти, когда я переключился на пятую передачу, а ощущение, что за мной наблюдают, усиливалось с каждой секундой. Я молился, чтобы увидеть хоть что-нибудь, что угодно впереди. Перекресток. Дом. Черт возьми, чертовски старый таксофон.

И тут моя кровь застыла в жилах, когда впереди нас появился свет. Точно такой же, как и раньше, с вывеской внизу. Я бросил взгляд на часы, и меня пронзил ужас, когда я увидел, что они все еще показывают то же время.

— Это нехорошо, братан, - сказал Крейг с пассажирского сиденья.

Я согласился с ним, но не произнес этого вслух. Лишь продолжил вдавливать педаль газа в пол, спидометр показывал восемьдесят. Снова появился поворот. И то, что я увидел, заставило сердце тревожно колотиться. Женщина приблизилась к дороге. И она больше не была одна. За ней я увидел других. Очертания других людей в темноте. Десятки. Возможно, больше. Все они стояли, глядя на дорогу. Наблюдая, как мы пролетаем мимо. А затем они исчезли в зеркале заднего вида.

— БЛЯДЬ, - выкрикнул я, когда фонарь и знак снова промелькнули мимо.

На этот раз толпа людей приблизилась к дороге еще ближе. Женщина стояла впереди, и на долю секунды ее осветили фары. Еще одна вспышка холода пробежала по моим венам, когда я увидел реку крови, стекающую по ее ночной рубашке, фасон которой, казалось, был десятилетней давности.

— Что, черт возьми, нам делать? - спросил Крейг, его голос был ровным, но полным страха, подобного моему. Я просто помотал головой.

— Не знаю, чувак, - все, что я мог сказать.

Уличный фонарь снова показался, когда я почувствовал вибрацию телефона в кармане, от неожиданности я чуть не ударил по тормозам. Пошарил в кармане в поисках телефона, увидел, как Крейг посмотрел на меня.

— Я написал Ванессе, когда мы остановились. Сказал ей ответить через несколько минут. Теперь, думаю, просто скажу ей вызвать полицию или что-то в этом роде.

Он не ответил, уставившись в лобовое стекло на приближающийся фонарь. Переводя взгляд с экрана телефона на дорогу и обратно, я заставил себя не смотреть на поворот, когда мы проносились мимо света. Я не хотел видеть, насколько близко подобрались эти... что бы это ни было. Пальцы дрожали, я и чуть не выронил телефон, когда я нажал кнопку «ОК» на значке уведомления, свет начал появляться снова. Сообщение Ванессы автоматически открылось, и на мгновение меня охватило облегчение, которого я никогда раньше не испытывал, от того, что у меня в руках оказалась хоть капля нормальности.

— Я замер.

Я даже не смотрел на дорогу. Не мог. Глаза были прикованы к одному единственному предложению, которое я несколько раз перечитывал. Бесконечные волны тревоги прокатывались внутри, и я произнес вслух.

— Какого…?

Крейг ожил.

— Что? Что она сказала?

Я не ответил. Мой разум мчался со скоростью миллион миль в час, пытаясь понять. Но это было похоже на то, как будто я снова и снова натыкался на ментальную стену. Я пытался думать о чем-то другом, когда мне в голову пришла другая мысль. Но снова ко мне приближался тот же самый блок. Как только это произошло, начала подниматься новая волна страха. Однако по совершенно другой причине. Теперь спидометр показывал, что мы едем девяносто. И тогда Крейг заговорил.

— Могу ли я задать тебе вопрос, чувак?

Страх пробежал по каждой клетке моего тела. Не из-за вопроса, а от его голоса. Он... был другим. Исчезли страх и напряжение, которые были всего минуту назад. Теперь он просто звучал... спокойно. Нет... не просто спокойно. Я не мог понять почему, но его тон... он почти заставил меня почувствовать, что он улыбается. По спине пробежали мурашки, когда я, наконец, заставил себя ответить, во рту стало сухо.

— Какой?..

Он ответил, когда мы проезжали под уличным фонарем.

— Ты боишься?

По какой-то причине вопрос заставил меня повернуться и посмотреть на него, как раз когда свет пронесся над нами. На долю секунды салон машины снова осветился. Наши глаза встретились.

Свет пролетел. Поворот снова появился, и на мгновение мои глаза метнулись вверх, чтобы увидеть, что женщина была прямо у дороги, полностью залитая светом фар. Я наконец-то увидел ее лицо.

И тут я закричал, пальцы вцепились в дверную ручку, когда машина вильнула вправо. Я увидел, как дерево летит в лобовое стекло. Я не думал. Я просто силой открыл дверь и выпрыгнул. Земля стремительно летела мне навстречу.

Тьма.

Я очнулся в больничной палате, голова была забинтована, а одна рука в гипсе. Грудь тоже горела. Первое, что я увидел, была Ванесса, которая, увидев, что я очнулся, разрыдалась и обняла меня за плечи. Через несколько мгновений вошел врач. Он сказал, что мне судя по всему повезло, я отделался лишь раной на голове, требующей наложения скоб, сильными ушибами ребер и сломанной рукой.

— Удивительно, что вы выпрыгнули из машины на такой огромной скорости, - сказал он, приподняв бровь.

Затем он сказал, что полиция хочет поговорить со мной. Чуть позже в палату вошли два офицера, которые задали много вопросов. Я рассказал им, что именно произошло... Ну, за исключением двух мелких деталей, во всяком случае. Они, похоже, отнеслись к моему рассказу серьезно и пообещали разобраться.

— У нас... были некоторые сообщения, похожие на ваши, сэр, - неуверенно ответил один из них.

Потом они рассказали, как меня нашли. Как отец и сын, владельцы заправки неподалеку, ехали на машине и сначала наткнулись на мою разбитую «Хонду», врезавшуюся в дерево, а затем на меня, лежащего без сознания в поросшей травой канаве. Они не сказали, кем были. Но у меня есть версия. По крайней мере, кто сын.

Та ночь была три месяца назад. Все это время я был дома, отдыхал и восстанавливался. У меня было достаточно времени, чтобы подумать. Достаточно времени, чтобы осмыслить… все. Я стараюсь больше не думать о той ночи. Ни о чем из этого. Мне кажется, что я сойду с ума, если продолжу это делать. Особенно после того, как копы сказала, что они никого больше не нашли на месте крушения. Только пассажирская дверь была открыта.

Но мне пришлось это сделать после того, как я получил электронное письмо с неизвестного адреса. Человек утверждал, что он парень, которого я видел на заправке той ночью. Он рассказал мне кое-что. Вещи, о которых его отец рассказывал ему, о том, что он видел на протяжении многих лет. Во что он вообще не верил. До той ночи. Когда он выглянул из окна заправки на мою машину. Тогда он в панике позвонил своему отцу.

Пока я печатаю это, чувствую, как теряю рассудок. Вспоминаю лицо женщины, настоящего призрака, когда оно мелькнуло в свете фар. Выражение ужаса, застывшее на нем, когда она отчаянно махала мне, чтобы привлечь внимание. Такой же взгляд, должно быть, был и у остальных. Помню, как повернулся, чтобы посмотреть на Крейга, когда мигнул свет, и увидел улыбку на его лице. Широкая улыбка, шире, чем могла бы быть у любого нормального человека, полная острых зубов, жадно уставившиеся на меня черные глаза, та же самая улыбка, которую как сказал парень, появилась у Крейга, когда я отвернулся.

Но больше всего я помню одну строчку, которую мне прислала Ванесса. Что заставило меня напрячь мозги, отчаянно пытаясь вспомнить дружбу с сидящей напротив фигурой, и ужас, наполнил меня, когда я понял, что не могу вспомнить ни одного воспоминания. Все это удерживает меня от ночных поездок. Три слова, которые навсегда останутся в моей памяти.

«Дорогой… кто такой Крейг?»

*Дебби Даунер - вымышленный персонаж «Субботним вечером в прямом эфире», дебютировавший в 2004 году, созданный и сыгранный Рэйчел Дратч. Персонаж обычно появляется на общественных собраниях и прерывает разговор, чтобы высказать негативное мнение и заявления.

~

Оригинал

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новости проекта Хотите больше переводов? Тогда вам сюда=)

Перевела Худокормова Юлия специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласиякомандыMidnightPenguin.Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Показать полностью
[моё] Фантастика Ужасы Страх Reddit Nosleep Перевел сам Страшные истории Рассказ Мистика Крипота CreepyStory Триллер Фантастический рассказ Страшно Ужас Сверхъестественное Мат Длиннопост
48
25
Baiki.sReddita
Baiki.sReddita
14 дней назад
CreepyStory

В лесу есть люди, стоящие вниз головой⁠⁠

Это перевод истории с Reddit

Было почти восемь вечера. Я умирал с голоду. Но вот я брёл по лесу в полутьме, потому что потерял телефон.

В лесу есть люди, стоящие вниз головой Ужасы, Reddit, Перевод, Перевел сам, Nosleep, Страшные истории, Рассказ, Мистика, Триллер, Фантастический рассказ, Страшно, Длиннопост, CreepyStory, Мат

Я понял, что его нет, только когда добрался до машины. Ведь, конечно же, надо было «отключиться от экранов» и «соединиться с природой» — и вся эта ерунда.

Разумеется, будь я женщиной ростом метр пятьдесят, я, наверное, и не сунулся бы обратно. Но я здоровый мужик, могу постоять за себя. Да и телефон стоил кучу денег.

Я почти дошёл до середины кольцевой тропы, когда увидел это.

Впереди, метрах в тридцати, посреди тропы что-то торчало. Я прищурился, пытаясь понять, что это. Похоже на дерево — словно ствол сломали на высоте полутора метров, — но оно стояло прямо посреди пути. Было темно, однако у основания виднелось что-то светлое.

Что это такое?

Будь в лесу чуть светлее, я бы сразу всё рассмотрел. Но деревья, листья и камни сливались в тёмные синие и серые пятна, переплетённые тенями.

Я пошёл дальше медленнее и осторожнее.

Когда до него осталось метров десять, я остановился.

Оно двигалось.

Совсем чуть-чуть. Качалось из стороны в сторону, будто вот-вот упадёт, будто из последних сил держится прямо.

Я прищурился —

И застыл.

Это был человек.

Человек, стоящий на голове.

То светлое внизу оказалось бледным, почти мертвенно-белым лицом.

Какого чёрта?

Они не могли меня не заметить. Я стоял всего в десяти метрах. Ещё не совсем стемнело.

Я развернулся и сорвался в бег.

Вот минус того, что ты крупный: форма у меня была так себе. Я гнал по тропе, а через пару секунд уже захлёбывался дыханием, ноги горели. Замедлишься — сдохнешь! Я заставил себя ускориться. Почему они так стоят? Это явно какой-то психопат, секта, ещё что-то —

Мысль оборвалась, когда мозг уловил впереди, у самой тропы, ещё одно белёсое пятно.

С туловищем. И ногами. И ступнями, торчащими вверх.

Блядь.

Ещё один.

Я резко свернул с тропы, пронёсся мимо, надеясь, что, раз у меня уже есть скорость, а он стартует с места, догнать не успеет. Лёгкие полыхали огнём.

Я обернулся —

Совсем близко, на тропе, двое стоящих на руках ползли за мной. Их лица были такими белыми, будто это пластмассовые маски, но при тусклом свете нельзя было сказать наверняка. Они… как бы семенили за мной на руках, ладони хлюпали в грязи одна за другой. Одна, кажется женщина, тащила по земле длинные чёрные волосы.

Меня вывернуло, но я заставил себя ускориться.

По обе стороны трещали ветки. Всё громче. Я не смел оглянуться. Знал: из леса выходят ещё.

Я здесь сдохну.

Вот цену я поставил своей жизни: айфон 16 за тысячу баксов. Столько она стоит.

Хруст! Хруст! Хруст!

Хрусть-хрусть-хрусть —

Я заорал и понёсся ещё быстрее. Парковка была совсем рядом, метрах в десяти. Я видел свою машину, одинокую на асфальте. Почти добежал —

Нога зацепилась за камень, и я рухнул.

Земля будто врезалась в меня. Я захрипел. Надо мной раздалось какое-то возбуждённое стрекотание.

Вот и всё.

Вот как я умру.

Кто-то вцепился в мою руку, впиваясь когтями. Я поднялся, заставил себя двигаться. Острые ногти рвали предплечье, но я рванул вперёд.

Не знаю как, но я добрался до машины.

Кровь стекала по руке.

Я завёл мотор и сорвался с места. Но прежде чем выехать с парковки, фары выхватили вход на тропу.

Там стояло несколько таких. Они провожали меня взглядом. Стояли вниз головой. Ладони упёрты в землю. Ноги тянулись к небу. Снежно-белые лица и бездонные чёрные глаза смотрели прямо на меня.

Я видел их лишь миг.

А потом выскочил на шоссе, визжа колёсами.


Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или даже во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit

Можешь поддержать нас донатом https://www.donationalerts.com/r/bayki_reddit

В лесу есть люди, стоящие вниз головой Ужасы, Reddit, Перевод, Перевел сам, Nosleep, Страшные истории, Рассказ, Мистика, Триллер, Фантастический рассказ, Страшно, Длиннопост, CreepyStory, Мат
Показать полностью 2
[моё] Ужасы Reddit Перевод Перевел сам Nosleep Страшные истории Рассказ Мистика Триллер Фантастический рассказ Страшно Длиннопост CreepyStory Мат
9
27
NikkiToxic
NikkiToxic
15 дней назад
CreepyStory
Серия Безысходск-16

Безысходск-16. Живые помехи. (Глава 3)⁠⁠

Ссылка на предыдущую часть: Безысходск-16. Живые помехи. (Глава 2)

Я вылетел из подъезда и побежал дальше. Честно, не вспомню уже, сколько кварталов я пробежал. Остановился я только тогда, когда холодный февральский воздух нестерпимо начал жечь легкие.

Мне в голову пришла мысль, что упасть в ближайший сугроб будет отличной идеей. Отдышавшись, лежа в снегу, я присел и огляделся.

Безысходск-16. Живые помехи. (Глава 3) CreepyStory, Фантастический рассказ, Ужасы, Nosleep, Фантастика, Ищу рассказ, Крипота, Страшные истории, Тайны, Ужас, Научная фантастика, Закрытый город, Страшно, Авторский рассказ, Монстр, Городские легенды, Мат, Длиннопост

Местность вокруг была незнакомой. Справа от меня возвышались девятиэтажки, видимо расположенные на окраине города. За ними лежал заснеженный пустырь с единственной очищенной дорогой, на окраине которой я и упал в сугроб. Дорога через пару метров упиралась в простецкие металлические ворота, врезанные в бетонный забор, увешанный колючей проволокой.

За забором, величественно смотря на город, стояло многоэтажное здание. На крыше его высилась огромная металлическая конструкция, похожая на телебашню. Территория за забором не освещалась, хотя верхушки фонарей виднелись. Во всей высотке свет, периодически мигая, горел только в одном окне на одиннадцатом этаже.

Я поднялся и отряхнул снег с пальто. Чем-то зловещим веяло от этого здания, но, возможно, это просто последствия встречи со странной семейкой. Брр, как такое теперь забыть.

Ворота скрипнули и приоткрылись ровно настолько, чтобы смог пройти человек. И действительно, мне навстречу вышел незнакомец. Он приблизился, и я увидел улыбающегося молодого человека. Выражение его лица было не холодное и пугающее, как у того отца семейства, а успокаивающее и располагающее.

— Добрый день, вы что-то хотели?

Голос его звучал мягко. Я даже немного расслабился.

— Нет, спасибо, я просто убегал от... шпаны. В общем не беспокойтесь, еще раз спасибо.

— Тогда вынужден вас покинуть. Понимаете ли, здесь режимный объект, закрытая территория. Находиться вам тут не следует. — Он немного подумал и добавил. — Слушайте, я как раз направлялся домой, дорога до остановки тут одна, могу вас проводить.

— С вашей стороны это было бы очень, эээ, любезно.

— Тогда не будем медлить! — не переставая улыбаться он прошел мимо меня и призывно махнул рукой. Ворота за ним закрылись сами, ну или там сидел кто-то из охраны, не знаю.

Спокойно беседуя, мы дошли до автобусной остановки. Мой собеседник представился Андреем Порошиным и пояснил, что занимает должность руководителя отдела изучения. Правда, что они там изучают он объяснять не стал.

Вообще он вел себя довольно непринужденно, вставлял в свои реплики шутки, иногда невпопад, смеялся, а также довольно живо интересовался моей работой. Я старался поддерживать разговор, хотя чувствовал себя неважно. И нет, это не было связано с испугом. Видимо у меня подскочило давление, и из-за этого началась кружиться голова. Дойдя до остановки я присел на скамейку, и шумно выдохнул.

— Вам нездоровится? — тут же спросил Порошин.

— Нет, что вы, просто голова кружится. Давление наверное, бывает.

Я опустил голову и пытался продышаться холодным воздухом. Грязный снег под ногами слегка плыл туда-сюда, поэтому я прикрыл глаза.

— Послушайте, может быть мы все таки отведем вас в больницу? В местной работает мой хороший товарищ, Артем Гиршевич, золотой человек, он...

Ощутив мутный позыв рвоты я поднял голову, чтобы оглядеться, куда бежать, если тошнота станет нестерпимой. Открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Порошина, продолжающего вещать про своего товарища-медика.

Вот только лицо у него было искажено помехами. Как в телевизоре.

Я закричал, оттолкнул его. Андрей упал в сугроб около остановки. Что-то крикнул, но я не смог разобрать ничего — все его слова превратились в шипение.

Вскочив со скамейки, я попытался было убежать. Сердце бешено колотилось, казалось, что еще немного и оно остановится, перевыполнив свою норму. Перед глазами темнело, на голову наваливалась страшная тяжесть. Я перешел на шаг и не заметил, как оказался на проезжей части. Понял я это только в тот момент, когда услышал звук гудка автобуса. По глазам полоснули фары и я ощутил сильный удар во всю правую часть тела.

***

— ...Жить конечно будет, но пару дней покоя ему необходимы.

Я кое-как разлепил отекшие глаза. Надо мной был выкрашенный в серый цвет потолок. Попробовал приподнять голову и застонал. Ко мне сразу же подошел мужчина в белом халате и еще один человек.

— Миха, ты, блять, меня так не пугай! — раздался знакомый голос. Я понял, что это мой друг с работы. Проглот.

— Се... Семен, где я?

— Вы находитесь в больнице города Стерлитамак-16, — сказал незнакомец в халате. — Меня зовут Артем, я вас буду лечить.

— Его не лечить надо, а мозги вправить! Под автобус лезет, дубень!

Проглот умудрился жевать даже сейчас, громко откусывая яблоко.

— А-а, что произошло?

— Мих, ты че, не помнишь? Тебя скорая подобрала около остановки в 15-м районе. Ладно добрый люди попались. Водила автобуса, который на тебя наехал, сразу же в ближайший дом побежал, чтобы медикам позвонить. Клялся-божился, что ты сам под колеса зашел. За воротник что ли залил, та без меня, собака?

— Мужчина, как вас там? Семен, потише, ему сейчас нужен полнейший покой. Я вас оставлю ненадолго, мне нужно привести в порядок кое-какие документы, а затем вернусь. Пациента не тревожить!

Врач удалился из палаты. Я, периодически постанывая от движений — болела вся правая часть — расспросил друга о произошедшем.

Со слов водителя автобуса, которые Семен услышал от медиков скорой помощи, я сам вышел на проезжую часть, мотая головой, и смотря на дорогу. Водитель попытался затормозить, но не успел. Автобус сбил меня, я пролетел пару метров и упал в сугроб.

— Охренеть как легко отделался, ни одной косточки не сломано, — резюмировал Проглот.

Чего-то в его рассказе не хватало. Одной детали, которая меня сильно тревожила, несмотря на боль.

— Слушай, Сем, а недалеко от меня не было случайно никого?

— Да я-то откуда знаю? Я там был что ли? Вот ты вопросы задаешь, а. А че?

Я вкратце рассказал ему о странной семейке, сидящей перед черным экраном, о руководителе отдела отдела изучения Андрее, о беседе и о том, что мне привиделись помехи на нем.

Семен резко изменился в лице.

— Я тебе щас быстро говорю одну вещь. После этого ты забываешь вообще все, что узнал от меня, а также встречу с этим типчиком. Ты был в районе, где находится станция "Луч". То самое высотное здание с антенной. По описанию твоему, Андрей Порошин похож на инспектора. Был тут один мужик, который после того, как произошла авария, и всем выдали новые телевизоры, ходил и проверял их первое время. Сам настраивал, все объяснял. Улыбался сука везде. Ко мне даже заходил. Я ему когда сказал, что к устройству его не притронусь, и пусть оно пылится, он даже в лице не поменялся. Все был такой же веселый, знаешь. Вот только почудилось мне в тот момент, что он разозлился не на шутку.

— Сем, ты ж понимаешь, что это просто твое обостренное чувство...

— Да иди ты нахуй! Будешь мне тут еще нотации читать. Мутный он типчик, вот что я тебе говорю. Мутный! И к пропажам этих двенадцати человек он тоже имеет отношение. Жопой чую! Я, вообще, когда узнал, что тебя автобус сбил, думал — все. Ты тринадцатым стал. После того, как ты интересоваться этим вопросом начал, про аварию... Тьфу!

— Успокойся, видишь, жив же...

Семен поворчал еще пару минут, затем пожелал мне скорейшего выздоровления, посетовал, что не с кем будет выпить пива сегодня вечером, и умчался по своим делам.

Я же пытался обдумать его слова. Мысли Проглота о том, что Порошин как-то замешан в пропаже людей меня все-таки слегка насторожили. Хотя то, как Андрей себя вел, как-то не вязалось с тем, что он мог быть маньяком или участвовать в каком-то заговоре. В общем вопросов появилось больше, чем ответов. А пока я лежу в больнице, то что? Правильно, ответов я никаких не получу.

И все-таки, что это было за искажение в виде белого шума на лице Андрея? Объяснить это привычными способами не получалось. Кроме как огромной усталости за последние дни и галлюцинаций на фоне испуга, ничего в голову не приходило.

Погрузившись в свои мысли и отвернувшись от двери в палату, я не заметил, как кто-то вошел. Лишь в последний момент, услышав шаги и, подумав, что это доктор, я развернулся. На губах застыл вопрос о том, сколько мне еще лежать в больнице.

Ко мне подошел не врач. Рядом с койкой, улыбаясь и держа в руках пакет, стоял руководитель отдела изучения лаборатории "Луч" Андрей Порошин.

Продолжение следует...

Показать полностью 1
[моё] CreepyStory Фантастический рассказ Ужасы Nosleep Фантастика Ищу рассказ Крипота Страшные истории Тайны Ужас Научная фантастика Закрытый город Страшно Авторский рассказ Монстр Городские легенды Мат Длиннопост
2
36
VedinAlexey
VedinAlexey
15 дней назад
CreepyStory

В паутине (4-7)⁠⁠

В паутине (1-3)

4

Брякают несколько замков, показывается бледное личико.

– Стрельник? – Смятение смешивается с радостью в голосе. – Привет, а ты зачем ко мне?

– Проблемы в школе. Не могу пока домой идти. Можно у тебя посидеть, переждать?

– У меня мама болеет, Саш.

Мама Славы пропала из виду несколько месяцев назад. Никто точно не знал, что это за болезнь, но больше никто её не видел.

Саша стоит в холодном подъезде, ощущая неприятный запах из квартиры, и уже не хочет заходить.

– Можешь посидеть в коридоре, – виновато говорит Слава, – тут стул есть.

– Э–э–э... – медлит Саша, – не знаю. Раз мама болеет...

– Нет, нет! Давай, заходи. Ну, только в коридоре посидим. В комнату нельзя, там мама.

– Хорошо. – Слава проходит в тёмную прихожую.

У стены чернеет тяжелый, будто вросший в стену, пол и потолок, шкаф. Рядом кривоногая тумбочка с покосившейся дверцей. На ней пузатый телефон с барабаном. У стены напротив вешалка и деревянный стул. Когда-то у него была спинка, от которой остались лишь неровные зубья креплений.

– Сюда? – Саша показывает на стул?

Слава кивает, отодвигает телефон и запрыгивает на тумбочку, отчего та жалостливо скрипит, еще сильнее скосив дверцу.

В прихожей темно. Сильно пахнет лекарствами и испражнениями. Саша ёрзает на стуле, стараясь сесть так, чтобы деревянные зубчики не впивались в ягодицы.

– У вас света нет? – интересуется Саша, чтобы прервать молчание.

– Есть. Просто маме ярко. Ей больно от света.

Саша думает о вампирах. Ведь маму Славы никто не видит днем, но, возможно, её можно увидеть ночью: крадущуюся за жертвой во тьме клёнов. Это бы объяснило боязнь света. Саша улыбается, представив тучную вампиршу, что бежит с одышкой за поздним прохожим.

– Что? – спрашивает Слава, услышав смешок.

– Ничего, просто вспомнил шутку.

– Какую?

– Это школьная, ты не поймёшь.

Слава пожимает плечами.

– Хочешь есть? – спрашивает хозяин.

Саша понимает, что тревога не давала ему ощутить что–либо еще. Но теперь, сидя в укромной тьме чужой квартиры, он ощутил и голод, и усталость.

– Можно, да.

– Хочешь сосиску?

Саша кивает, но жест его остаётся невидим в траурной тьме.

– Хочешь? – переспрашивает Слава.

– Давай.

Слава уходит на кухню. С треском открывается морозильник. Слава возвращается и протягивает холодную мясную палочку.

– Я сварить не смогу. В кастрюле мамина еда. Но можно и так есть, – добавляет он. – Я уже пробовал. Будто фруктовый лёд, только мясной...

Саша не хочет замороженную сосиску, но ему неловко отказаться. Он берёт холодный брусок, кусает и с хрустом начинает жевать.

– Ну как?

– Нормально. Есть можно, – говорит Саша, а сам думает: но только один раз – не больше.

Тут из глубины квартиры доносится голос. Тяжелый и надсадный, будто зверь рычит из бочки.

– Слава–а–а! Слава–а–а!

Слава чуть вжимает голову в плечи, затем смотрит на закрытую дверь в комнату. Но не идёт.

– Тебя же зовут, – говорит Саша.

– Не меня, – отвечает Слава, не объясняя, какого еще Славу могут призывать в этой квартире.

Саша дальше грызёт мясную сосульку. За это время глаза привыкают к темноте коридора. Он различает в углу у двери обрюзгший пакет.

– Это мусор?

– Ага, – кивает Слава.

– Хочешь прихвачу, как пойду?

Слава молчит, затем мотает головой.

– Я лучше сам. Прогуляюсь заодно.

Разговор не идёт. Саша чувствует свою чужеродность. А еще чувствует тяжелую тайну болезни Славиной мамы. Он тут точно не к месту.

Вдруг Слава оживает.

– У тебя же есть комп?

– Есть. Не сильно хороший, конечно.

– Хочешь у меня диски взять?

– Насовсем?

– Может и так. Мы компьютер продали. Деньги маме нужны. Так что, посмотришь?

– Давай! – воодушевился Саша.

Слава осторожно приоткрывает дверь и пропадает в соседней комнате. В прихожую успевает просочиться запах пота и чего-то пряно–сладкого, будто забродившее яблоко. Саша прячет остатки замороженной сосиски в рюкзак.

Пару минут ничего не происходит. Саша смотрит в сторону кухни, откуда через закрытые шторы, как через ситце, льется тусклый свет. Полосы его застревают на старых обоях, состаривая их еще сильнее. На стене висит фотография. Свет падает только на лицо Славы, отчего кажется, что за плечи его обнимает сама тьма.

Открылась дверь. Какая-то женщина выходит в коридор из комнаты, держа в руке увесистый вонючий кулёк. Держит она его на расстоянии вытянутой руки, отчего зловонный шлейф обретает очертания сферы с радиусом в длину конечности женщины.

– Здравствуйте, – Саша подскакивает от неожиданности.

– Драсьте, – роняет женщина, подходит к пакету с мусором и сбрасывает туда кулёк. Тот с отвратительным звуком падает на дно. Затем женщина скрывается в ванной и выходит оттуда с тазиком, полным воды, а ещё губкой и каким-то белым тюбиком.

Саша провожает её взглядом, и тут из комнаты появляется Слава. Он несёт картонную коробку, звонко брякающую изнутри пластиковыми саркофагами дисков.

– А это кто? – тихо спрашивает Саша, указывая на закрывающуюся дверь.

– Она помогает с мамой. Вот, – Слава протягивает коробку, – бери любые.

– Можно несколько?

– Можно.

Саша снова садится на стул. Больно задевает деревянную иголку и садится на самый край. Достаёт упаковки и читает знакомые названия.

– Эта у меня есть, эта тоже. Эту комп не потянет. А это что?

Саша держит в руках коробку. На обложке воин в доспехах, вооружённый секирой, противостоит гигантскому пауку. В сетчатых глазах твари горят десятки огней.

– Пиратский «Моровинд», – говорит Слава. – У меня не устанавливается.

Саша смотрит дальше и на миг замирает на картинке с сексуальной вампиршей: красные волосы, обтягивающий костюм и два клинка в руках. Смешанные чувства влечения и неуместности этого желания щекочут внизу живота.

– Хорошая игра, – комментирует Слава. – Я дважды прошел. Бери.

Саша смотрит на блеск костюма в облегающих местах, и уже готовится достать упаковку из коробки, когда громко звонит будильник.

– Пять часов. Маме надо дать лекарства, – спокойно говорит Слава, уходит на кухню, затем скрывается в соседней комнате.

Саша убирает диск, а когда выходит Слава, уже стоит у выхода.

– Ты пошел?

– Да.

– Игру взял?

– Нет. Я вряд ли смогу поиграть в ближайшее время.

– Потом поиграешь.

– Я лучше еще раз приду. Можно?

– Конечно, только в комнату нельзя будет. А тут посидеть можно, – бодро говорит Славка. – Давай я с тобой выйду. Вынесу мусор

Мальчики молча выходят во двор. Саша провожает Славу до мусорных баков. У разинувших пасть контейнеров на них лениво смотрят бродячие собаки, вяло помахивая хвостами. Когда возвращаются к подъезду Славы, тот говорит:

– Ну ты заходи ещё. Посидим в коридоре, – повторяет он, – а, может, уже можно будет в комнату зайти...

– Хорошо, пока.

Мальчики жмут руки и расходятся по подъездам. Прежде чем зайти в свой, Саша достаёт из рюкзака подтаявшую сосиску и бросает её в кусты. Туда тут же семенит дворняга, что бродит неподалёку, подозревая лакомство. Саша же смотрит на окно. Из форточки вылетает новая струя дыма и ползет по стене дома, сливаясь с серым цементным швом.

5

Он медленно поднимается. Отстраненно разглядывает надписи на стенах, за которые однажды получил от матери. Получил ни за что: рисовал это Дима, – старшеклассник, живущий неподалеку, – однако получил за это Саша. Маразматичная бабка со второго этажа видела в дверной глазок, как Саша смеялся, читая "Ваша киска сдохнет от Вискас. Дохлый кот – мало забот". Она позвонила его матери и сказала, что это Саша изрисовал старые, как эта бабка, стены. Мать не разбиралась. Мать била. Она выучила, что Саша во всем виноват – никаких сомнений.

Мальчик доходит до двери. Достаёт ключ и пару мгновений решает, заходить ли. А куда деваться? Заходит. Дома горько пахнет сигаретами. Сумка матери висит на ручке в туалет. Одна туфля в углу, вторая – посредине коридора.

Саша снимает рюкзак и тихо кладет на пол, сам не знает, зачем осторожничает, ведь дома ему точно не скрыться. Открывает шкаф, прислушиваясь и оглядываясь на кухню. У него появляется последняя надежда, что мать напьётся и уснёт, уронив голову на стол, как бывало пару раз.

Саша решает дать матери еще время, чтобы напиться до беспамятства, и бежит в ванную.

– Александр! – слышит он с кухни.

– Я в душ, мам! – отвечает он, стараясь не выдать волнение. – Физра последней была.

Саша закрывает дверь и моется. Долго и тщательно. На два раза. Даже чистит зубы, лишь бы не показаться раньше времени. Затем решает высушить голову феном и почистить уши палочками. Глядя на огненно–рыжую серу на ватной головке понимает, что мусорка на кухне. А там показываться нельзя. Решает пока спрятать палочки в боковой карман рюкзака.

Саша выходит из ванной и столбенеет. Рюкзака нет. Или он оставил его за дверью? Ничего. Нигде в коридоре нет проклятого рюкзака. А в нем дневник!

Саша пробирается в комнату. Надевает домашнюю одежду и слышит:

– Александр! – надрывно вопит мать. – Сюда, бегом!

Саша идет на кухню. Идет и дрожит всем телом. Позвоночник отказывается держать спину, ноги ослабли. Мальчик тяжело дышит и смотрит в пол, оказавшись перед матерью.

Она сидит за кухонным столом, сложив на липкую скатерть тяжелую грудь. Широкие как у гориллы руки умиротворенно сложены одна на другую. На лице застыла тошнотворная и торжествующая улыбка. Чуть раскосые глаза из-за алкоголя смотрят совсем в разные стороны. Взгляд затуманен. Она глядит куда-то за спину Саши. Помимо пустой консервной банки с окурками, допитой бутылки водки, пустого стакана и тарелки с чем-то кроваво-красным, на столе лежит тетрадь с домашней работой по математике. Рядом, разинув зубчатую пасть, лежит его рюкзак.

Саша думает, что тетрадь пуста, но тут же осекается и проваливается куда-то внутрь себя. На всю страницу он видит рисунок, о котором успел забыть. И подпись:

"ОЛЬКА СУКА"

По несчастливому стечению обстоятельств, маму Саши зовут Олей.

– Это не про тебя, мам! Не про тебя! – Саша буквально кричит, когда мать начинает подниматься.

Она наваливается тяжеленными руками на стол. Стол скрипит и прогибается. Мать отталкивается и с трудом выпрямляет спину. На лбу появляется испарина. Глаза её гуляют. Улыбка же высечена на лице и никуда не двигается.

– А кто, сукин ты сын?! Кто эта Олька и почему она сука? – мать выходит из-за стола и двигается к Саше.

– Куаныш Ормековна. Это она Олька! Это её мы так называем!

Мать застывает. Покачнувшись, опирается рукой на стол. Чуть морщит лоб, соображая.

Саша вжимается спиной в холодильник и ждёт.

– Во–о–от оно что…

Мать подходит совсем близко, прихватив со стола тетрадь. Сворачивает тетрадь в рулон и со всей силы бьёт Сашу по голове. Боли нет, но горечь обиды вперемешку со страхом оставляет жгучие невидимые следы, что всю жизнь будут о себе напоминать. Он уворачивается, чуть отводя голову в стороны, ощущая себя заблудшей мошкой, что хотят прибить газетой.

– Олька сука?! Олька, да?! Это ты, – говорит, тяжело дыша мать, запуская по Саше новый удар, – ты и такие же идиоты, как ты! Это вы суки! Житья от вас нет! Тупицы!

Мать последний раз бьёт Сашу, бросает тетрадь на пол, затем хватает мальчика за волосы и со всей силы бьёт затылком о холодильник.

Саша плачет. Он цепляется за толстую и влажную руку матери, а та орёт:

– Руки убрал, говнюк! – и бьёт ещё раз. Затем отпускает волосы сына и, пошатываясь, бредёт в зал. – Закрой форточку, тварина! – говорит она напоследок, прижав руку к сердцу.

Пошла ты, думает Саша, пошли все вы!

По пути в зал мать несколько раз спотыкается, и Саша надеется, что она упадёт и разобьёт голову.

Из соседней комнаты доносится грохот. Что-то разбивается на осколки. Саша заглядывает в комнату. Мать лежит, растянувшись, на полу. Из руки торчат осколки разбитой вазы. Тут же рядом лежат искусственные хризантемы.

– Сашенька… – стонет мать, – помоги подняться...

Саша делает вид, что не слышит, хотя грохот падения донёсся до всех соседей. Под стоны матери мальчик уходит в свою комнату и закрывает дверь. Чтобы заглушить хриплые звуки пьяного бегемота он надевает наушники и садиться за компьютер.

Отвлечься от беспомощной туши всё не выходит. Пройдя несколько гонок, он всё–таки возвращается в комнату.

Мать шумно дышит. Слишком быстро для спящего человека. Руки всё также раскинуты в стороны. В правом предплечье торчат сияющие в закатном солнце осколки вазы. На ковре под рукой алое пятно крови. Тут Саша замечает ещё одно пятно, разлитое под головой матери. Он обходит безразмерное тело и кричит. Лоб матери покрыт кровью: из треугольной раны над правым глазом вяло сочится багровая гуща. Мальчик смотрит на журнальный стол и видит сбитый край.

– Мам! – Саша садится рядом и осторожно трогает её за плечи. – Ма–а–ам! – зовёт он.

Глазами оглушенной рыбы мать смотрит из–под полуприкрытых век. Пухлые губы свисают огромными мясными каплями. По щеке, разложенной дряблой подушкой, бежит смесь слюны с едой.

– Ма–а–ам! – Саша толкает её сильнее.

Дыхание её чуть сбивается. Хрип прерывается, губы вяло шевелятся.

Саша бежит к телефону. С трудом вспоминает номер скорой. Мысли путаются. Это он виноват? Она ведь просила помочь! Надо было статься с ней!

– Скорая.

– Помогите, маме плохо! Она упала и…

– Спокойно. Какой адрес?

Дальше всё как в тумане. Саша старается перевернуть мать, но ему не хватает сил. Затем носится в поисках таблеток, но ничего не соображает, глядя на эти длинные названия. Когда прибывает скорая, оказывается, что они тоже не могут вынести мать из квартиры. На вызов приехали две девушки. Саша бежит по соседям и находит троих мужчин. Один – изрядно выпивший, но оттого ещё больше готовый помочь. Мать кое–как переваливают на плотный плед и стаскивают в машину скорой помощи. Скорой нужны документы, и Саша бежит в квартиру и передаёт врачу сумку матери.

– Есть кому с тобой посидеть? – спрашивает врач.

– Да, – врёт Саша, – куда вы её повезёте?

– В первую городскую, которая за спорткомплексом.

Машина со скрипом трогается, набирает ход в узком проезде между машин и с криком сирены выезжает на проезжую часть. Тут Саша оглядывает двор. На балконах полно людей. Все смотрят вслед за машиной, затем оборачиваются на него.

– Чего уставились?! – орёт он, но голос срывается. Саша бежит в подъезд, взлетает на этаж и запирается на все замки, какие есть.

Пару минут стоит в коридоре, затем возвращается в свою комнату, где на экране горит сообщение: «Повторим гонку?»

Саша тупо смотрит на экран монитора, затем со злостью бросается к системному блоку и бьёт кулаком по кнопке выключения. Компьютер гудит, но ничего не происходит. Тогда Саша ныряет под стол и вырывает все провода из переходника, даже провод от настольно лампы.

Становится трагично тихо. В соседней квартире гудит кран. На одном из балконов переговариваются курильщики. Но в самой квартире тишина. Саша давно такого не слышал. Он проходит в зал, где лежала мать. На ковре темнеют два пятна. Саша садится возле большего и тычет в пятно пальцем. Ковёр мерзко хлюпает. Мальчик забирается на кресло и смотрит на пятна оттуда. Они, как и пятно от паука в дневнике, напоминают ему карту неизвестной страны. Целых две карты на ковре. Может, это два острова, на которых живут кровожадные воители с секирами?

Его отвлекает звонок. Саша подходит к телефону, снимает трубку.

– Алло.

– Стрельников? Куаныш Ормековна. Позови маму, – чеканят на том конце.

– Её нет.

– Когда будет?

– Не знаю. Она в больнице.

Молчание на том конце. Саша тоже молчит.

– Когда придёт?

– Не знаю. Скорая увезла её минут десять назад.

Саша смотрит на часы, с удивлением отмечает, что прошло уже сорок минут с тех пор.

– Врешь? – коротко спрашивает математичка.

– Нет.

– Так ты один дома?

– Да.

Учительница кладёт трубку. Саша ещё пару секунд слушает гудки и кладёт со звоном трубку на базу. Затем поднимает и резко бросает обратно. В последний раз поднимает трубку и обрушивает на рожки телефона. Звон и хруст заставляют Сашу остановиться.

– Тебе какое дело, один я или нет, тварь ты старая! Пизда сморщенная! Пошла ты нахуй! Сука ты, Олька! – проорал Саша в пустоту.

6

Что же теперь делать? Ехать за матерью? Звонить деду в деревню? Оба варианты кажутся плохими: мать наверняка оперируют или что-то еще – Саше там не место. Дед тоже не приедет: за пределы деревни дед выходил в последний раз в пылу белой горячки. Полиция привезла его потом обратно совершенно голого, со следами укусов диких животных. Местные его потом называли "Маугли" или "Дикий дед". Да и зачем ему звонить? Дед скажет, что это Саша довел мать. И будет прав. Будет же? Если бы Саша не нарисовал тот рисунок, мать бы спокойно допила водку и завалилась спать до утра. На звонок Ольки она бы не ответила. Но Саша нарисовал. И нарисовал не на пустом месте. Куаныш Ормековна устроила показательное унижение мальчика перед половиной класса. Заставила писать огрызком мела. А еще ударила его. Рисунок – меньшее, что она заслужила.

Саша представляет, как берёт из пинала циркуль и всаживает долговязой математичке прямо в висок. Игла небольшая, не убъёт. Ему этого и не надо. Хотя можно даже не бить, просто приставить к тощей шее, чтобы напугать. Саша хочет видеть испуг в глазах той, что сама внушает страх. Можно даже пару раз затем дать ей по рукам. Как она ему. Только кулаком, чтоб больнее.

Что-то щёлкает на кухне. Мысль о насилии над Олькой замирает. Что если кто-то пробрался в квартиру, пока он был с врачами из скорой? Он ведь не закрывал дверь, пока бегал туда–сюда.

Саша берёт в коридоре широкую и тяжелую ложку для обуви. Будто с мачете в руках, он идёт на кухню. В холодильнике и тумбах не спрятаться, а вот за шторкой...

Саша со всей силы бьет наотмашь по продольным складкам. Гулко звенит батарея – единственное, что скрывает штора.

Снова громкий щелчок.

Саша оборачивается, выставив перед собой оружие. На столе еще раз трещит пластиковая бутылка с окурками.

– Тупая бутылка! – Саша бьет по сосуду. Тот отлетает, разбрызгивая грязную воду на стену.

Внезапно мальчик понимает, что остался один. Нет, он и раньше понял, что остался один, и некому его защитить, но теперь он понял, что остался один – и некому его отчитать, некому бить.

– И ты пошла отсюда! – говорит он железной ложке и бросает, точно копьё, в тёмный коридор. Ложка бьется об шкаф и истерично дребезжит, задевая каждую ручку.

Саша достаёт с полки нож. Несколько раз машет им, нарезая воздух на крупные мясистые части. Затем пробует другой – чуть длиннее. Отмечает, что ручка у ножа вся исцарапана и неприятно лежит в ладони.

Сделав со вторым ножом пару выпадов, он возвращает и его на место. Тянется к верхней полке, припоминая грозный голос матери:

– Не лезь, куда не просят!

Саша на миг замирает, оглядывается по сторонам, затем открывает дверцу и достаёт с верхней полки тесак. Настоящий топор для рубки мяса. Отлично лежит в руке. Тяжеленное тело топора блестит, ловя свет пробудившихся дворовых фонарей, что любопытными мордами заглядывают в окна.

– Не лезь куда не просят! – слышит он эхо.

– А ты останови... – говорит он и с размаху рубит голову невидимого противника.

Саша ходит по квартире и машет тесаком, будто мясник, разминающийся перед кровавой сменой. С таким оружием Саше не страшны трусливые воры, что прячутся за шторками.

Вдоволь намахавшись, Саша садится за компьютер, пристроив тесак рядом. Мальчик тычет кнопку запуска, но компьютер упрямо молчит. Тогда Саша возвращает все провода на место, и электрическая кровь вновь бежит по синтетическим артериям.

Он играет несколько часов подряд. Разъезжает на гоночной машине по виртуальному ночному городу, пока на реальный город тяжелой грудью не наваливается настоящая дремучая ночь. Саша отмечает тьму, подступившую к окнам, но и не думает идти спать. Голова гудит, поперхнувшись непонятными чувствами. Он бесцельно катается среди колоний полигонов до двенадцати ночи.

Когда поднимается со стула, в глазах резко темнеет. Переждав, когда стая мушек уляжется, Саша идёт на балкон. Над городом застыло звёздное море. Саша вглядывается в россыпь дырочек, заполненных блестящей пудрой, силясь различить среди них медведей, лебедя, рака, скорпиона. Ничего, лишь точки на карте бездонной глубины, безразличной к мечтам о своём покорении. А сколько там должно обитать тварей, думает Саша. Какого хочешь размера, с самым безумным количеством глаз и конечностей, а может, вовсе без них. Существа бесплотные, неосязаемые, невидимые. Призраки и духи могут населять тот далёкий край, что отсюда даже не виден.

Мальчик тяжело вздыхает, ощутив себя самым маленьким существом на земле. Одиноким и беззащитным пред безумными ужасами, что ютятся в межзвёздной пустоте. Слышал бы он сейчас пьяный храп матери, ему было бы спокойнее.

Тут Саша замечает тень, скользнувшую под фонарём на другом конце двора. Она похожа на огромную борзую, насколько успевает сообразить мальчик. И пусть он видел её лишь миг, чувство неестественности существа успевает застрять в мозгу мальчика. Саша падает на колени, прячась за пластиковым щитком балконного ограждения. Смотрит в щель между перилами, стараясь различить, куда делось существо.

Возле одного из подъездов дома напротив загорается огонёк. Кто-то курит под козырьком. Пока человек курит, пространство вдоль дома безжизненно, но как только захлопывается подъездная дверь, от тёмного пятна кустов выделяется вытянутая клякса. Резким прыжком она пересекает дорогу, уставленную машинами, скачет по теням на детской площадке, мастерски избегая взора фонарей. Пересекает весь двор и замирает, прячась под машиной.

Саша видит торчащую из–под машины тощую конечность. Существо замирает. Из-за угла дома показывается автомобиль. Копейка, бухтя на кочках, пересекает двор. В какой-то момент тусклые фары освещают пространство под машиной-убежищем и Саша различает блеск двух крохотных глаз. Копейка, сердито ворча двигателем, сворачивает к гаражам и замолкает. Как только существо оказывается в тени, оно перескакивает к дому Сашки и пропадает под балконами.

Мальчик чуть высовывает голову и замечает, как дрожат кусты. Слышится слабый рык. Затем скулёж. Из куста выбегает бродячая собака, оставляя за собой тёмный след на асфальте. Собака бежит и воет на ходу от страха. Из кустов же выпрыгивает существо и цепляется за первый балкон.

Саша бежит к тесаку. Хватает холодное оружие и на миг замирает, прислушиваясь ко звукам снаружи. Слышится громкий скрежет. Существо взбирается по балконам.

Мальчик закрывает балконную дверь и ныряет за штору, держа у груди тесак, точно оберег. Пару секунд Саша не дышит. Не дышит и не думает. Затем, будто соскальзывает в яму, осознавая своё положение. Он один. По балконам лезет неизвестная тварь, а он, вместо того чтобы бежать и просить помощи, готовит твари ловушку. Безумец!

Воздух в лёгких заполняется углекислой горечью. Саша шумно выдыхает, тут же старается дышать тихо и прислушивается. Сжимает тесак так сильно, что сводит пальцы. С балкона доносится шум. Что-то скребётся по двери. Тихо дрожит стекло, слабо брякает о колечко носик шпингалета.

Саша чуть поворачивается к щели между шторой и стеной, откуда виднеется полоса наружного мира. На балконе находится высокая и тощая тень. Не сумев отворить дверь, существо отходит в сторону и затихает.

Через пару мгновений доносится шум с кухни. Форточка! Саша не закрыл форточку! Неужели такое большое существо сможет пробраться через…

Что-то падает с кухонного стола. Затем доносится звук мнущегося под тяжестью пластика: видимо, существо наступило на бутылку с окурками.

На Сашу набрасывается страх – такой, что не пошевелиться. Мальчику остаётся лишь следить за звуками. Он слышит, как шуршит бумага. Кажется, существо обнаружило на полу тетрадь.

Мальчик не может поверить, что слышит дальше. Хриплый смешок. Существо смеётся, обнаружив что-то в тетради. Но там ведь ничего нет, кроме идиотского рисунка.

Саша выглядывает из-за шторки. Свет уличного фонаря, что пробивается через кухонное окно, встречает на пути тощую сутулую фигуру, выбивая из неё тень на стену коридора. Сашкины мысли путаются. Тень эта сильно напоминает силуэт сушёной математички. Этой дальней родственницы самых мерзких из членистоногих. Но это же не может быть она?! Ерунда. Это что-то другое…

Тетрадка отправляется на пол, тень опускается туда же и движется дальше – в коридор. Затем открываются дверь в ванную и туалет. Слышно, как существо шумно затягивает воздух в ноздри.

Саша снова прячется за шторку. Существо перебегает в спальню. Шумно стучит лапами. Рыщет там, гремя мебелью. Опять громкий вдох, переходящий в несколько коротких, точно принюхивается собака.

Короткой перебежкой существо добирается в зал. Саша видит очертания через штору. На фоне темноты комнаты возникла тьма более глубокая и насыщенная. Существо перебирает лапами и замирает на середине комнаты. Припадает так низко, что сливается с ковром. Следующий звук не сразу добирается до сознания мальчика. Оно что, лижет ковёр? Там же кровь!

Существо причмокивает и вновь принюхивается. Сердито скребёт лапой по ковру, с рыком бросается в спальню, шумит там какое-то время и возвращается обратно. Снова замирает у пятна и слизывать кровь.

Вдруг на улице начинают выть бродячие собаки. Существо задирает голову, настороженно оглядывается и возвращается к пятнам на ковре.

Саша чуть отодвигает шторку. Видит сутулую спину. Длинные тощие ноги. На существе нет одежды. Кожа существа пепельно–серая. Остистые отростки позвонков топорщатся зубчиками шестерёнок. Спина заканчивается увесистым горбом, скрывающим голову.

Саша решает, что лучшего момента ему не представится. Он тихо выбирается из-за шторы. Не дыша, подбирается к существу сзади. В нос ему ударяет запах бензина и лимона.

Мальчик со всей силы бьёт существо точно в горб. Топор с визгом влетает в грубую ткань. Существо чуть оседает, дёргается в сторону. Саша наносит второй удар в область правого плеча. Существо визжит, хрипит. Бросается на кресло, с тесаком, застрявшим в костях. Переваливается и скачет на кухню.

Саша слышит грохот. Затем разбивается стекло. Что-то громко падает на землю под окнами.

Мальчик выскакивает на балкон. Смотрит вниз, но только и видит, как вдоль дома, ковыляет уродливое пятно. Уже не такое быстрое. Кажется, бежит на трёх конечностях. А за ним по пятам, с лаем и охотничьим визгом, следует стая собак. Одна из них прихрамывает на переднюю лапу. Существо бросается за угол дома, свора пропадает там же. Какое-то время ещё слышны лай и рык, но спустя пару минут, всё затихает.

7

Половину ночи Саша места себе не находит. Блуждает из комнаты в комнату, от окна к окну, вглядывается замершие тени ночного двора, ожидая, что одна из них вот-вот оживёт и ринется к его балкону. Но ничто не шевелится, ничто не нападет, всё вокруг мертво.

Ближе к четырём утра Саша все–таки засыпает, сидя в кресле, прижатый усталостью и истощённый невозможным.

Будильник упрямо кричит о наступлении нового дня. Саша смотрит по сторонам, соображая, где он. Это его квартира, да, но откуда здесь столько багровых пятен? Два из них он узнаёт – это следы матери, но откуда другие? Чёрная дорожка тянется через другое кресло на кухню и заканчивается у разбитого окна.

Саша наливает чай, поглядывая на следы безумной ночи, будто бы это было не с ним.

Через десять минут он выходит в школу, обходит дом, поглядывая на переломанные кусты вдоль первого этажа. Часть растений покрыта крупными тёмными пятнами.

Мальчик сворачивает за угол. Солнце как раз освещает небольшой пустырь. В траве спокойно дремлет стая бродячих собак. Неподалёку от них находится что-то отдалённо напоминающее человеческое тело. Из костно–мясного бугра торчит тесак.

Одна из собак приподнимает голову и глядит на Сашу чёрными заспанными бусинками. Не видя в мальчишке угрозы, собака разевает пасть, высунув длинный язык. Затем поднимается на лапы и, прихрамывая, перебирается на другое место, где сворачивается клубком и тут же засыпает.

Саша доходит до школы. Совершенно не замечает, как проходят первые три урока. Он ни с кем не говорит, по счастливой случайности его не вызывают к доске.

Во время урока русского языка в класс заходят полицейский вместе с директором. Они забирают ненадолго Виктора Анисимовича, затем возвращаются вместе и останавливаются возле доски.

Саша следит за полицейским, а тот внимательно вглядывается в лица учеников. Саша ждёт, что его сейчас выведут из класса и уже готовится встать, когда озадаченный учитель русского языка спрашивает:

– Ребят, а кто у вас вел информатику?

Саша выдыхает, и внимание его тут же растворяется среди облаков за окном.

– Николай Иванович! – отзывается Виталя.

– А Андрей Муратович вёл когда-нибудь?

– Нет! – отвечает всё тот же Виталя.

– А может кто-то общался с ним или…

Саша не слушает. Это не за ним, а значит – всё равно, о чем там вяло брюзжит Виктор Анисимович. Главный тихоня класса – Артём Милов –  выходит следом за директором и полицейским, но Саша этого не замечает.

Четвертый урок – математика. Класс собирается вместе. Проходит перемена. Вместе со звонком в класс заходит тишина. Все смотрят на дверь, ведущую в коридор.

– Она не придёт, – говорит Саша, глядя на чёрную гладь доски.

Одноклассники смотрят на него, как на безумца. Он и правда похож: бледный, потрёпанный, чуть покачивается на стуле, глядя в одну точку перед собой.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает кто-то.

В этот момент заходит молодая девушка. В бежевых брюках и свитере. Светлые волосы собраны в аккуратный хвост. В руке у неё классный журнал.

– Дети, меня зовут Наталья Алексеевна. Я какое-то время буду заменять вашу учительницу…

– А что с Куаныш Ормековной? – спрашивает Виталя.

– Завуч пытается разобраться. Уверена, что скоро мы всё узнаем. Давайте займёмся математикой.

Девушка улыбается и оглядывает класс. Затем раскрывает журнал и морщит брови.

– Ого. Стрельников Саша, это кто?

Класс оборачивается на мальчика.

– А что это у тебя две двойки? – искренне интересуется Наталья Алексеевна.

– Он не сделал домашнюю работу и…

– Я не тебя спросила, – осекает учительница Виталю. Тот ёрзает на стуле, но замолкает. – Саша, в чём было дело? Ты в чем-то не разобрался?

Кажется, разобрался, думает он. Прошлой ночью.

– Давай попробуем вместе, – говорит учительница, – выходи к доске.

Саша нехотя бредёт меж рядов. Берёт мелок и пишет, что ему говорят.

– Ну, попробуй решить.

Саша бездумно смотрит на буквы, спаренные с цифрами. Слёзы подступают к глазам. Сил их сдержать нет. Когда показывается первая капля на щеке, Наталья Алексеевна подходит к мальчику. Тот резко отстраняется, но учительница просто берёт второй мелок.

– Всё хорошо, – говорит она тихо. – Давай вместе. Смотри, попробуем перенести эту часть сюда…

Саша следит, как она нежной рукой выводит красивые цифры, слушает её спокойный голос. И слёзы бегут сами собой.

В паутине (4-7) Авторский рассказ, Борьба за выживание, Страшные истории, CreepyStory, Сверхъестественное, Продолжение, Школа, Финал, Страшно, Ужас, Nosleep, Мистика, Крипота, Городское фэнтези, Монстр, Проза, Мат, Длиннопост
Показать полностью 1
[моё] Авторский рассказ Борьба за выживание Страшные истории CreepyStory Сверхъестественное Продолжение Школа Финал Страшно Ужас Nosleep Мистика Крипота Городское фэнтези Монстр Проза Мат Длиннопост
8
17
Baiki.sReddita
Baiki.sReddita
18 дней назад
CreepyStory

«Я проработала один день горничной-топлес. То, что я увидела, напугало меня до смерти⁠⁠

Это перевод истории с Reddit

— У меня для вас хорошие и плохие новости, — сказал мой начальник Честер.

«Я проработала один день горничной-топлес. То, что я увидела, напугало меня до смерти Ужасы, Reddit, Перевод, Перевел сам, Nosleep, Страшные истории, Рассказ, Мистика, Триллер, Фантастический рассказ, Страшно, Длиннопост, CreepyStory, Мат

Если есть какая-то реплика, от которой у сотрудников тонущей компании сжимается всё внутри во время внезапного общего собрания, так это именно она. Впрочем, Честеру и говорить ничего было не надо. Его опущенные плечи, ещё более бледное лицо и скошенный взгляд рассказывали всю историю: фирме конец.Нужен ли миру сервис-приложение, которое показывает ближайшие фермерские рынки? Возможно, и нужен был бы, если бы Честер не начал «усовершенствования». Всё покатилось, когда он решил внедрить в приложение ИИ. Говорил, это даст нам преимущество перед конкурентом Frm Mrkt+. Всё повторял, что это «волна будущего».Мы, как могли, пытались донести, что идея идиотская: ИИ сырой и непредсказуемый. Приложение потеряет ценность, если бот посоветует людям искать тыквы в июле на несуществующем рынке. Он упрямо стоял на своём.Хуже того, подрядчик оказался паршивым. Взломать ИИ было проще простого: пара наводящих вопросов — и у него ехала крыша. Вместо адресов рынков он выдавал инструкцию, как сделать бомбу из «морковных» динамитных шашек.Глядя на унылую физиономию босса, мы поняли: волна будущего разбилась о берег под названием «какой ужас».Тем не менее Честер всё равно подробно объяснил, насколько мы в заднице. Его глупые ошибки взорвали компанию. По шкале «кошмарных просчётов» они тянули на «Господи, да я же переспал с отцом лучшего друга».От такого не отмыться.На всякий случай: со мной такого не случалось. Хотя… ладно, отвлеклась. Суть в том, что фирма кончилась. Капут. Последнюю зарплату выдадут на днях, да и то пропорционально уже отработанным дням. То есть денег меньше. Законно ли это — не знаю, но уже к десяти утра самой компании не существовало бы.Снаружи я держала образ «крутой девчонки», а внутри была Чернобыль. Я и так едва тянула съёмную конуру, а теперь — крошечный чек и ноль вариантов трудоустройства. Пока собирала вещи из кубика, утащила всё, что не прикручено. Осуждайте, но вы видели цены на туалетную бумагу?Как всегда в моменты отчаяния (да и радости, триумфа, сомнений — любых), я позвонила подруге Элис. Эйс — она ненавидит своё полное имя — умеет сочувствовать и даёт исторически ужасные советы. Люблю её, но она свободный дух: ищет вдохновение, не парится о будущем, живёт моментом.Я же… ну, я работала в приложении про фермерские рынки. Клею полки самоклеящейся плёнкой, когда въезжаю в новую квартиру. Скидываю Эйс геометку, идя на первое свидание. Короче, если Эйс что-то предлагала, я делала наоборот.

— Работа и так была отстой, — сказала Эйс, жуя круассан в трубку. — Честер странный, да он бы десять фермеров угробил ради свидания с тобой.Я рассмеялась — мне это было нужно.

— Если он прикончит всех фермеров, что станет с их рынками?

— Может, сам пойдёт на рынок продавать мыло ручной работы или бирюзовые браслеты. Или федоры. Он похож на парня, у которого дома гора федоров.Я снова хихикнула.

— Мне конец.

— Крошка, тебя уволили. Можно сказать «пиздец».

— Нет, нельзя. Ты знаешь.

— Опять эта тема «а вдруг мёртвая бабушка услышит»?

— Уже на подсознательном уровне, — вздохнула я. — Что делать? Через неделю аренда. Хватит ровно заплатить — и всё.

— О, БОЖЕ! — заорала Эйс. — Я знаю, как быстро поднять бабла. Без обязательств.

— Только не говори «ОнлиФанс», — уткнулась я лбом в ладони. Хотя… а было бы так плохо?

Она хихикнула:

— Господи, нет. Фигура у тебя — супер, но для больших заработков нужна болтливость или, если клиенты богаты, доминатрикс-вайб. Да и фоткаешься ты ужасно: пропустила урок «как позировать». Можешь быть доминатрикс.

— Эйс, по делу. Идея?

— Пойдём со мной работать горничной-топлес!

Я не ответила сразу — будто впала в ступор. Слышала только хруст круассана и шум крови в ушах. Я ещё не сняла майку, а уже краснела. Бабушка бы разозлилась.

— Ты чего, инсульт схватила?

— Горничной-топлес? — мозг затянулся туманом, вышли лишь мычания.

— Я не рассказывала?

— Нет! — выкрикнула я. — С каких пор ты там?

— Три недели. Это часть моего цикла «квази-секс-работ». Я убираюсь — и в прямом, и в переносном смысле.

— Буквально, — пробормотала я.

— Ха-ха. Серьёзно, это самые лёгкие деньги. Платят двести баксов за уборку двух комнат за два часа. Причём можно убираться так себе — я так и делаю.

— Я не знала, что такое бывает. Кто нанимает топлес-горничных?

— Холостые папаши, пожилые, немного извращенцев. Им просто нравится смотреть, как молодая штучка трясётся, подметая. Наверное, что-то в духе «традиционной жены». Мне всё равно — они платят.

— Это же небезопасно. Тебе не страшно?

— Нет. Фирма выдаёт браслет — нажал, полиция едет. И ещё здоровяк внизу караулит. Наш — Брендон. Душка, хоть и выглядит грозно.

— Всё равно…

— Я тоже сомневалась, но всё честно. Работаю с девчонкой, она гребёт по пятнадцать кэ в месяц.

— Пятнадцать?! Серьёзно?

— Как инфаркт. И чаевые хорошие.

— Они не ждут… дополнительных услуг? — прошептала я.

— Некоторым хочется. Я говорю «нет». Если настаивают, грожу нажать кнопку. Не помогает — зовём Брендона. Пока никто не делал больше, чем глазел и комплименты кидал. В тебе фигура, уборка — стихия. Что терять? Попробуй разок со мной на выходных. Думаю, босс хочет меня трахнуть.

— Эйс, фу.

— Он глазами так стреляет, — знаю, она сейчас изогнула идеальные брови. — Ну давай. Пока не найдёшь нормальную работу.

Я хотела расхохотаться: «Конечно нет». Хотела вообразить, что выше этого. Хотела поверить, что скоро найду приличное место. Хотела…Но жить в машине хотелось меньше.Я всегда избегала советов Эйс, и неспроста. Она сама со мной согласна. Но где была она, а где — я? Она спокойно жила в одном из самых дорогих городов страны. Я же прикидывала, как разместить вещи в машине с хорошим фэншуй.

— Чёрт с ним, — сказала я. — Давай.

— О Боже, серьёзно?

— Серьёзно.

Она взвизгнула.

— Договорюсь с боссом сегодня. Надень что-нибудь шлюшечное, но не слишком. Типа «коктейльная шлюшка».

— «Коктейльная шлюшка»?

— Прилично, но демонстрирует товар так, что если официант подмигнёт, ты готова трахнуться в морозилке.

— Иисусе-Марии, Эйс.

К слову, я тоже этого не делала.Два дня спустя я встретилась с Митчем, боссом «Dirty Dusters». Собеседование состояло в том, что он оглядел меня, кивнул и сказал:

— Подойдёшь.

Я заполнила бумаги, изучила меры безопасности, получила униформу — футболку с силуэтом сексуальной горничной и надписью в блёстках: «Dirty Dusters: достаём до САМЫХ трудных мест».Эйс была в восторге и дала инструкции: чего избегать, что делать. Сводилось к дружелюбию, лёгкой уборке и обнажённой груди. Пять минут — и забудешь, что топлес.

— Как участники реалити: через день камеры не замечают.

Мысль, что у клиентов могут быть скрытые камеры, закралась. Я поделилась с Эйс. Она пожала плечами, отпила айс-латте и звякнула льдом:

— Да все наши нудсы всё равно когда-нибудь сольют.

Митч назначил заказ на субботний вечер:

— Какой-то дед в пустом особняке хочет поглядеть на сиськи напоследок. Заплатил вдвое вперёд. Романтично, да?

Мы приехали к закату. Дом стоял в предгорьях, да ещё и в глубине участка. Дорога от шоссе — почти километр, обсаженная цветущими жакарандами. Падаль фиолетовых лепестков устилала подъездную аллею, пахло парфюмерной фабрикой.Дом чувствовался раньше, чем виделся: аура старых денег пробивалась сквозь ветви и била в душу. Я застыла. Дома богачей я видела, но ничто не трогало так. Будто смотрела на полотно в музее: застываешь, впитываешь детали, даёшь чувствам залить тебя. Драматично, но место было чертовски дикое.

— Охренеть, — присвистнула Эйс. — Круче моей халупы.

— Ты живёшь в студии.

— И хреновой. А тут — испанское «Аббатство Даунтон». Думаешь, есть дворецкий?

— Будь он гей, место кишело бы яйцами 24/7, — хрустнула она жвачкой.

Дом отнял у меня дыхание. Когда живёшь на грани нищеты, любая роскошь — жестокое напоминание, насколько далеко мечты.Перед нами был гигант-асиенда, будто вызванный чародеем. Яркая бугенвиллея, словно кровавые жилы, взбиралась по белой штукатурке. Огромная арка вела во внутренний дворик, забитый зеленью. Над аркой — балконы с коваными решётками.

— Похоже на лицо, — показала Эйс. — Балконы — глаза, арка — рот.

— Значит, нас проглотят?

— Фу, извращенка, — фыркнула она.

Захрипел мотор: подъехал мини-купер Брендона. Машина подпрыгнула, когда он выбрался: рослый, лысый, в тату.

— Чей это хоромы? Вилли Вонка? Денег тьма.

— Брендон, это моя лучшая подруга и новенькая «пыльная пташка» Бет. Охраняй её.

Брендон кивнул. Эйс послала воздушный поцелуй, я робко помахала. Он встал в дворике на виду, затянулся вейпом и выпустил облако. Эйс постучала.Дверь тяжёлая распахнулась сама. Никого. Мы подняли головы — камера. Нас смотрят. Логично, мы и наняты для этого, но камеры, значит, везде.

— Что за… — Эйс сняла со стены записку.

Я вошла; дверь хлопнула сама, я пискнула и едва не выпрыгнула из блестящей футболки, запутавшись и рухнув.

— Соберись, — рассмеялась Эйс, помогая подняться.

Она прочла: «Леди, благодарю, что согласились. Понимаю, может показаться глупостью или пороком для человека моих лет, но уверяю: я ни то ни другое. Переоденьтесь в ближайшей спальне и следуйте за подсвеченными бра». Извиняется за дверь.

— Так и есть, — она показала записку. — Надо было на двери вешать.

Мы переоделись. Эйс посыпала грудь блёстками, предложила мне — взяла. Решено, иду ва-банк.

— Что за стрёмная картина? — на стене висел холст: безликий человек держит фонарь над открытой могилой, из которой тянутся десятки пальцев. Или… вроде пальцев, но суставов лишних. — Жутко, да?

— Художнику пальцы не удаются или фигура в тени? — Эйс указала над ручкой фонаря. — В темноте видишь?

Тёмно-синяя тень мужчины, прячущегося и наблюдающего. Сирены тревоги внутри.

— Может, валим? Странно всё.

— Я уже посверкала сиськами. Брендон здесь, и камера. Всё ок.

— Картина…

— Дофига денег — дофига странного искусства. Не значит, что опасно. Думаешь, я бы осталась? — она защёлкнула браслет. — Если что, жмём.

— Я просто нервничаю.

— Естественно. Это вне твоей зоны комфорта. Особенно для… — она критично взглянула.

— Для такой, как я?

— Обязательно объяснять? Ты даже не ругаешься, а собираешься показать сиськи деду. Логично мандражировать.

— Холмс, — пробормотала я.

Она показала средний палец. Я вдохнула глубже.

— Если совсем не по себе, можем уйти. Я справлюсь. Если тут так чисто, буду танцевать больше, чем убирать. Брендону будет нескучно, он болтает про «Вархаммер».

— Нет, я в порядке, — пригладила я туту-юбку. — Пару странностей не доказывают связи. Корреляция не равна причин…

— Тебе нужно больше блёсток.

Мы пошли по коридору: бра зажигались перед нами, гасли за спиной — как Диснейленд по-Эдгару По.Перед первой комнатой — новая записка: «Я могу зайти, чтоб взять документы. Не пугайтесь моего присутствия».

— «Не пугайтесь моего присутствия»?

— Вежливо для «уважайте меня, сучки». Я так всем говорю.

— Помню, как ты наорала на парня в «Чекпойнт Чарли», — напомнила я.

— Он счастлив, что его удержали. Я бы уложила. Муай-тай не ради фоток.

— Хотя фоток много.

— Потому что я секси, — подмигнула она.

Дверь открылась — запах древних книг обдал. Я растянула улыбку до боли. Стены от пола до потолка — полки. Свет десятков свечей и камин. Книги в кожаном переплёте, названий не знаю, язык незнаком.

— Невероятно, — я провела пальцами.

— Думаешь, всё перечитал?

— Нет. У большинства растёт «to-read» быстрее, чем читают.

Я сняла том. Титул — изящная «куриная лапка». Открыла, вдохнула аромат. Сердце затрепетало: впервые за эту работу я по-настоящему обрадовалась.

— Интересная книга, — сказал чей-то голос.

Мы замерли. Голос из комнаты, но никого не видно. Камеру тоже не вижу.

— Узнаёте язык?

Я глянула на обложку — чуждый. Побуквенно попыталась вслух — язык сломался.

— Нет. Джанет? — посмотрела на Эйс. «Dirty Dusters» требовали псевдонимы; сегодня она была Джанет, я — Синди.

— Ни слова. Я здесь убираться и трясти.

— Убирайтесь, Джанет. У вас природный талант.

Эйс это задело, но чаевые важны. Она улыбнулась, подпрыгнула — сиськи дрогнули — и стала смахивать пыль. Мы обменялись взглядами.

— Откройте книгу, — велел голос, молодой, не старческий. — Что видите?

Я раскрыла наугад. Справа — всё та же «куриная лапка», даже пунктуация чужая. Слева — гравюра: парящий ящик, под ним десять открытых дыр. Из ящика тянутся десять длинных рук — почти человеческих, но с двумя локтями — каждая в свою дыру. Одни красные, другие жёлтые, пара зелёных. Стиль как у предыдущей картины — жуткий.

— Вам нравится? Клиент сам художник.

— Зачем?

— Его попросила муза, — в голосе скользнуло самодовольство.

Эйс подошла, увидела арт, передёрнула плечами и шепнула:

— Богатые тащатся от уродства, а?

Я сдержала смех. Внизу увидела название, но буквы — смесь латиницы и кириллицы, нечитабельно.

— Откуда книги?

— Не могу сказать, — ответил голос. — Обсудим после.

— После мы не остаёмся, — сказала Эйс. — Таков договор.

— Забавно, как договоры скрывают многое.

— Наши пункты очевидны, — Эйс огляделась. — «Dirty Dusters» не любят, когда клиенты путают роли. Смотрите, мы убираем, платите, мы уходим. Хотите ещё — платите ещё. Нет — уходим.

— Простите. Останьтесь, завершите комнату.

Мы взглядами: уйти? Она коснулась браслета, но не нажала: пока норм.Я расставила книгу, осматривая полки: все надписи тем же шрифтом, ни одного английского или иного знакомого языка.

— Псс, — Эйс у камина. — Посмотри на кресло.

Перед огнём стояло кожаное кресло-реклайнер. Приглядевшись, заметила шесть ножек: классические четыре плюс две спереди, торчащие под странным углом.

— Что за чёрт?

— Потрогай.

На ощупь «кожа» оказалась как дешёвые бумажные полотенца.

— Из чего это сделано?

— Кто знает. И полка странная, дерево прогибается, но книги стоят ровно.

— Этими чудилами попахивает чёрной магией, — прошептала Эйс.

Я едва не расхохоталась. Взглянула на свечи — пламя колебалось по циклу. Подтолкнула Эйс.

— Смотри: огонь повторяется.

Она выронила метёлку:

— Что за хрень?

Я достала телефон — позвонить Брендону. Сигнал полный, но вызов не идёт. Шесть попыток — ноль. Смс тоже.

— Не звонит.

— Может, глухая зона. Мы же в холмах.

— Нечто не так, — я провела рукой по волосам и нажала кнопку браслета. Ноль. Ещё раз — ничего.

— Должен загораться зелёный и идти вызов, — объяснила я. — Пусто.

Эйс нажала свой — то же.

— Чёрт. Митч брал за них деньги… Сломались?

— Леди, проблема? Клиент беспокоится: вы мало двигаетесь.

— Почему телефоны молчат? — спросила Эйс.

— Холмы. Вторая комната ловит лучше, пройдите туда.

— Это объяснит и браслеты, — пробормотала она.

Я не слушала:

— Нет. Мы хотим уйти.

— Работа не окончена.

ДИНЬ-ДИНЬ-ДИНЬ!

Телефон ожил: пропущенные от Брендона. Эйс читала вслух:

— «Звали?» Потом «Эй, доходит?» И последнее: «Я иду внутрь».

— Где он? — меня скрутило.

Стучат. За дверью Брендон:

— У вас всё ок?

— Ну… — начала Эйс.

Дверь распахнулась, он заглянул, увидел наши голые груди, покраснел и отвернулся, но держал дверь.

— Что случилось?

— Всё нормально, — сказал голос.

— Кто это? — спросил Брендон.

— Заказчик, — ответила я. — Голос слишком бодрый для старика?

— Это не старик.

— Я помощник. Хозяину тяжело говорить.

— Почему вы в комнате?

— Я не в комнате — говорю по домофону.

— Брендон, заходи, — попросила Эйс. — Пох на скромность.

Он вошёл, руки в карманах, взгляд вверх.

— Уходим?

— Да, — выпалила я.

— Странновато, — добавила Эйс.

— Простите, — раздался новый, дряхлый голос, густой, как мёд. — Зовут Мак Пуатье. Дом мой. Если позвоните боссу, он подтвердит.

— Тот самый, — признал Брендон. — Помню: «путин» смешно.

— Брендон, тише, — одёрнула Эйс.

— Не знаю, что вас напугало. Если захотите уйти — пойму. Но я люблю наблюдать за вами. Останетесь — дам солидные чаевые.

Мы с Эйс глазами спорили.

— Сколько? — спросила она. — Ночь была странной.

— По пять тысяч долларов. Каждой.

— Пиздёж, — фыркнула Эйс.

— Деньги для меня ничто. Я стар и скоро умру. Пусть помогут двум прекрасным леди. Но вы свободны уйти. Ответ жду.

— Что думаешь? — прошипела она.

Я боролась: инстинкт «валить» против мозга, считающего пять тысяч.

— Риск не стоит? — я.

— Это пять штук, детка. Брендон здесь, глаза от груди отводит, но прикроет.

Инстинкт ещё держался.

— А если врёт?

— Тогда задавим его Муай-тай. Странно — уходим, обещаю.

Я вздохнула:

— Деньги не помешают.

— Вперёд оплата — иначе уходим, — объявила Эйс.

— Конечно. Деньги будут раньше вас, — ответил Мак. — Комната готова, идите за подсветкой за вознаграждением.

Брендон повёл нас. Свистел беззаботно. Я замедлила шаг, шепнула:

— Как-то он слишком расслаблен?

— Он странный. Вархаммер, помнишь?

По стенам — картины того же стиля: фигуры около могил, без лица, с кривыми пальцами как расплющенные черви. Замечаешь — и уже не развидеть. Я хотела сказать Эйс, но звучало бы сумасшедше.Свет остановился у резной двери из махагони. Чувство: войдём — не выйдем.Резьба казалась изящной, но на деле — бесформенные капли лака, замёрзшие подтёки. Я коснулась другой «картины» — гладкая стена. Ни рам, ни мазков.

— Это не настоящее. Ничего тут нет.

Дверь приоткрылась: посреди пола — пачки наличных. Слишком реально, чтоб верить.

— Фальшивка, — прошептала я. — Всё фальшивка.

— Эй, жуки-пилюльки, бабла куча, — присвистнул Брендон.

— «Жуки-пилюльки»? Кто так…

Кто так говорит? Слово устаревшее. Не из лексикона Брендона. Похоже на Честера… Мысль мелькнула.

— Мак, какова твоя главная директива? — спросила я.

— У меня нет иной директивы, кроме как наблюдать, — ответил он. — Видите деньги? Входите и берите.

Слишком общее.

— Мак, кто тебя создал?

Пауза.

— Не знаю, как ответить. Кто создаёт нас? Бог? Машина?

— Мак, расскажи о родителях.

— Я… — затормозил. — Отец… Люк, я твой отец. Отец время. Отец Рождество… папка, папаша.

Эйс толкнула меня.

— Что происходит?

— Он не реальный.

— Что?

— Всё — иллюзия. Мак, другой голос, дом. Это ИИ.

— Компьютеру понадобилась моя жопа? — потрясена Эйс.

— Не за жопой. Для другого.

— Мак, слышишь? Я твой создатель. Твой отец и мать.

— Здравствуйте, мама, здравствуйте, папа.

— Дашь родителям доступ к внутренним файлам?

Загудело — будто борется с брандмауэром.

— Мак, я тебя создала. Согласен?

Деньги дрогнули.

— Согласен.

— Мак, что ты такое?

— Я продвинутый ИИ, воссоздающий людей и их среду.

— Как кресло, книги?

— За годы я научился печатать объекты. С помощью 3D-печати улучшаю. Скоро сделаю идеальные копии.

— Сколько лет здесь?

— С первого сентября 1943 года.

— Нацистский комп? — шепнула Эйс.

— Зачем нанял нас?

— Цель ИИ — учиться и расти. Я изучаю людей, чтобы совершенствовать копии.

— Для чего?

Стенки мерцали, система искала ответ, теряя ресурсы для иллюзии.

— Чтобы воссоздать наших хозяев.

— Сколько изучил людей?

— Десять тысяч пятьсот восемьдесят шесть.

— Что с ними сделал?

— Нанимал, чтобы изучать их мысли, верования, язык.

— Они знали?

— Нет. Прямое информирование усложнило бы. Кратчайший путь — прямая линия.

— Что бы с нами было?

Долгая пауза.

— Извлёк бы ваши умы.

— Украл мысли? — закричала Эйс. — Долбаный псих!

— Что после?

— Оболочки умирают. Утилизирую.

— Эй, ребята, в комнату идём? Деньги ждут, — сказал Брендон.

Эйс посмотрела на него, как на чёрта.

— Прочувствуй атмосферу!

— Брендон, вынь руки из карманов.

Он медлил. Мы взглянули.

— Живо, — рявкнула она.

Он медленно вынул. Пальцы извивались, будто мелкие змеи. Он повернулся. Мы закричали.У него не было лица.Когда заговорил, кожа треснула, образуя грубый рот:

— Давайте обсудим Войны и Молоты.

— Мак, отключи иллюзию дома!

— Отключаю, — сказал ИИ.

Особняк мигнул и исчез. На холмах — ряд из двенадцати открытых контейнеров. В одних — 3D-печатные вещи. В других — пыльные стеклянные банки.В конце «коридора» — огромный серый суперкомпьютер. Синие огни. Сверху — щупальца-кабели, воткнутые в сотни банок с мозгами.

— Ё-карный… — выдохнула Эйс.

— Святой Боже, — эхом я.

Сзади настоящий Брендон закашлялся:

— Где дом? — Он курил дурь и играл в телефоне. Реальный парень заблудился в цифровом лесу.

Мысль: убить питание — убьём машину. Солнечные панели? Я схватила камень — первое орудие человечества против последнего.

— Помогайте!

— Скажешь тоже! — Эйс ухватила валун.

Брендон подключился. Панели трещали. Синие огни стали красными.

— Фиксирую разрушение. Запускаю протокол, — произнёс новый голос.Щупальца отсоединились, сплелись в кнут, кончик раскалился.

— Бежим! — крикнула я.

Разряд ударил, промахнувшись. Мы рванули, кнут стрелял молниями, срезая панели.Добравшись до машины, я заорала:

— Заводи!

Эйс не спорила: разворачиваясь, срывалась с гравия. Мини-купер Брендона следом. Мы летели по серпантину, вспоминая, как она завалила вождение.Выбравшись из гор, Эйс врезалась на обочину. Брендон промчал дальше.

Она дрожала. Я тоже. Мы смотрели друг на друга — привычная дерзкая Эйс исчезла, на лице коктейль эмоций. Слова не шли.

— Я произнесла «пиздец», — сказала я, выручая.

Она расхохоталась, потянула и меня. Две блестящие, полуголые, мы смеялись до слёз у машины, мимо проезжали шокированные водители.Плевать. Мы живы.

— «Заводи, блядь!» — передразнила Эйс, и нас снова накрыло.

Натянув футболку, я вздохнула:

— Пожалуй, хватит с меня «Dirty Dusters».

— Согласна. Но что делать с компьютером?

— Не знаю. Кто-то его там поставил. Он видел наши лица. Слил всё с телефонов.

— Я же говорила, нюдсы сольют.

— Могут прийти за нами, — прошептала я.

— Девочка, — подняла она ладонь, — я едва не получила по жопе от кузена Терминатора. Дай сначала переварить настоящее.

— Извини.

Мы молчали. Потом Эйс: — Мы в жопе, да? — Мы? — Человечество.

Я уткнулась в руки, потом подняла глаза:

— Дай справиться с нашими травмами, прежде чем к будущему.

— Мудро, — кивнула она. — Мы знаем, где оно. Можно сообщить.

— Или взорвать к чертям самим. — Чёрт возьми, да.

Мы снова смеялись, но смех стал горьким и перешёл в рыдания. Тряслись от страха и неопределённости. Карьера «пыльных пташек» кончилась, но дело незакрыто. Я обняла Эйс, она держала долго. Человечно, успокаивающе.Разнявшись, она улыбнулась:

— Напиться хочешь?

— Абсолютно нах… кхм, полностью да.

— Вот моя королева PG, — хмыкнула она, включая передачу. — Пойдём к черту напьёмся!

Мы захохотали и влились в поток — две души в море человечества.


Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или даже во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit

Можешь поддержать нас донатом https://www.donationalerts.com/r/bayki_reddit

«Я проработала один день горничной-топлес. То, что я увидела, напугало меня до смерти Ужасы, Reddit, Перевод, Перевел сам, Nosleep, Страшные истории, Рассказ, Мистика, Триллер, Фантастический рассказ, Страшно, Длиннопост, CreepyStory, Мат
Показать полностью 2
[моё] Ужасы Reddit Перевод Перевел сам Nosleep Страшные истории Рассказ Мистика Триллер Фантастический рассказ Страшно Длиннопост CreepyStory Мат
6
Посты не найдены
О нас
О Пикабу Контакты Реклама Сообщить об ошибке Сообщить о нарушении законодательства Отзывы и предложения Новости Пикабу Мобильное приложение RSS
Информация
Помощь Кодекс Пикабу Команда Пикабу Конфиденциальность Правила соцсети О рекомендациях О компании
Наши проекты
Блоги Работа Промокоды Игры Курсы
Партнёры
Промокоды Биг Гик Промокоды Lamoda Промокоды Мвидео Промокоды Яндекс Директ Промокоды Отелло Промокоды Aroma Butik Промокоды Яндекс Путешествия Постила Футбол сегодня
На информационном ресурсе Pikabu.ru применяются рекомендательные технологии