Окончание. Предыдущие главы: Первая, Вторая
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: 18+, мат, чернуха.
Глава 3
В сердце бедной, бесплодной земли лужей пролитой туши плескалась тьма. На дне ее распласталось мертвое чудовище. А где-то внутри чудовища один безрассудно-храбрый парень медленно подходил к кошмарному алтарю, до боли в скрытых ноктовизором глазах вглядываясь в покоящееся перед ним жалкое подобие человеческого тела.
Она была похожа на жертв Холокоста с один раз виденных Артуром фотографий: грязная, покрытая струпьями и синяками кожа туго обтягивала хрупкие кости — а кроме костей и кожи в ней было так мало плоти, что под ее диафрагму, казалось, можно было спрятать кулак. Распростертые в стороны болезненно тощие руки и ноги были оплетены неприятного вида трубками, концами проникавшими под кожу, возможно, в самые кости. Груди ее обвисли сдувшимися мешками, и похолодевший от ужаса парень увидел на них следы укусов. Еще хуже ему стало, когда, обойдя постамент, он увидел ее промежность.
"Господи Боже, ее что, бревном насиловали?!"
Да, это была точно она. С упавшим сердцем Артур распознал в этой сморщенной и замученной старухе совсем еще молодую девушку — старше него самого, но младше Сани.
Это была Аня. Кто же еще? И она была мертва уже несколько дней. Несмотря на холодную, промозглую погоду, полным ходом шло разложение. Здесь, в глубине "пещеры" сортирную вонь постепенно побеждал смрад трупа.
Парень отошел к выходу вдохнуть немного свежего воздуха. Он довольно много читал в детстве, любил и приключения, и боевики. Герои там часто встречались со смертью и потерями — но это было лишь поводом для дальнейшего развития событий. Кто бы не умер в книге, герою позволялось пострадать-покручиниться не более пары абзацев — просто в качестве принятого в обществе ритуала. Не могут же мертвые идти тропой приключений и побеждать злодеев? Не могут, поэтому, герой должен был утирать сопли и идти дальше, как ни в чем не бывало.
И все это парашное чтиво, конечно, никак не подготовило Артура к одному неоспоримому факту: то, что сейчас происходит, не стоит ни его мечтаний, ни его усталости, ни его страха, ни его боли. Этого просто не должно было случиться! Ни под каким видом: ни для развития сюжета, ни для духовного роста героя. Потому что он, блядь, не в книге.
Так на что он надеялся, когда шел на поводу у фантомов? Он правда верил в чудо? Он думал, что его в конце пути ждут принцесса, слава, богатства?
Как бы то ни было, теперь он знал: ему не интересна даже причина, по которой он здесь оказался. Ему не интересен этот дохлый носферату. Он не хочет иметь никаких дел с тьмой — реальных или воображаемых.
Нет, он не бросит работу разведчика. Он вернется к Сане, расскажет ему о носферату и об Ане. Потом он будет ходить с бригадой в ночь, как на работу: разгребать завалы, выпрессовывать подшипники, которых всегда так не хватает, протягивать защитные периметры.
Только что же делать с трупом? Те, кто так измордовал бедную девчонку, могут вернуться. Похоронить ее снаружи? Лучше, наверно, дотащить ее хотя бы до складов. А там, как получится.
Артур спустился к деревьям и кое-как смастерил из более или менее крепких палок волокуши. Снять труп с постамента оказалось на порядок сложнее: мерзкие трубки, напоминающие щупальца, своими твердыми наконечниками глубоко засели в теле. Ему пришлось просовывать кончик ножа в раны и подрезать по кругу. Когда он отцепил первое щупальце и заглянул в оставленную тем глубокую дыру, его чуть не вывернуло наизнанку: стенки конического провала были испещрены множеством отверстий, из которых, как белые личинки, торчали кончики обрезанных волокон. Тем не менее, вскоре он взгромоздил труп на волокуши и надежно привязал. Немного подумав, он порылся в ворохе валявшегося рядом с постаментом вонючего тряпья, и укутал свою ужасную ношу теми тряпками, что выглядели наиболее чистыми.
Обратный путь повторять не имело смысла, и он взял курс на северо-запад — там на карте было обозначено убежище на стыке карьеров и леса. Уже через четверть часа перед ним встала серьезная проблема: по песку волокуши тащились сравнительно тихо, но вот на других участках пути парень рисковал шумом разбудить Червей. Решение оказалось довольно тяжелым физически: ему пришлось перевесить рюкзак на грудь, а волокуши ставить вертикально, и, ухватив их с за низ, тащить за спиной, в удручающей близости от смердящего груза. Длинный шест соносканера только добавлял проблем, постоянно норовя выскочить из охватывавших его ремней, или навершием задеть сухую ветку.
Тем не менее, Артур довольно успешно продвигался, уверенно приближаясь к обещанному укрытию.
Незадолго до рассвета, протащив волокуши по дну карьера, парень снова навьючился и с трудом поднялся по склону к убежищу. Аккуратно пройдя сквозь редкий сухостой, парень оказался перед подозрительным завалом. Здесь странно пахло, а завал ощутимо плохо отражал свет. Решив, что кто-то сделал перед укрытием дополнительный барьер, Артур побродил вокруг, и вдруг понял ужасную истину: это и есть убежище. Просто оно было деревянным — и сгорело.
Утро переставало быть томным. Сбросив с себя весь груз, Артур лихорадочно искал в выгоревших руинах хоть какое-то укрытие: люк в погреб, подвал, бункер, да хотя бы в ад! Не мог же быть убежищем сам хлипкий домишко! Но он не нашел ничего под грудами пепла и головешек.
Лес вокруг тоже не предоставил никакого укрытия, хотя парень и обшарил все в радиусе полукилометра. Он уже видел небо — и это тусклое свинцовое свечение должно было стать его предсмертным видением.
Артур снова подхватил свой груз и потащился назад в карьер, почти не обращая внимания на производимый им шум. В карьере он может хотя бы попытаться закопаться в песок. Должны же там быть какие-нибудь траншеи, штольни или остовы машин?
Но уже внизу ему преградили дорогу просыпающиеся Черви. Снаружи сгущался туман, втекая в карьер молочными языками. Во мгле сонно шевелились монстры, а Артуру больше некуда было идти.
Вон там под склоном карьера будто бы щель! Парень, не чувствуя ноши за спиной, помчался к отвесной стене. Что же... сюда можно было бы спрятать шест, но человек не поместится. Отступать уже некуда: парень слышал шорохи и топот со всех сторон. Взгляд упал на волокуши. Из распотрошенного рюкзака, взятых изнутри монстра тряпок и положенных сверху носилок получилось замечательное укрытие, которым не обманешь даже самого тупого Червя...
А если добавить запах? Артур слыхал, что Черви не любят трупной вони, то ли раздражает она их, то ли сбивает с толку. Вот только его мертвая подруга воняла недостаточно сильно.
Сбоку раздался влажный шлепок, и парень сам не заметил, как оказался рядом с трупом с ножом в руках. Сердце пропустило удар, когда острие вонзилось под прекрасно очерченные ребра. Так, теперь перехватить нож и с силой провести сверху вниз...
"Мы вспороли этой суке брюхо, точно тебе говорю!"
Тихо заплакав, Артур уронил нож и трясущимися руками раздвинул края ужасного разреза. В первый раз он был рад дохнувшей ему в лицо невообразимой вони. Но дело еще не закончено. Парень запустил одеревеневшую, казалось, чужую руку в тощий живот девушки, ухватил там что-то склизкое и потянул на себя.
Его все-таки стошнило, но он не стал терять времени даже на то, чтобы отплеваться. Негнущимися руками он принялся методично вынимать, разворачивать и развешивать по краям убежища склизкие петли кишечника.
Спустя миллион лет он, удивляясь, что еще жив, ужом вползал под жуткую кучу тряпья и плоти; давясь рвотными спазмами, подтаскивал к убежищу рюкзак, оставляя только небольшую щелку для обзора. Артур не мог видеть, насколько хорошо укрыты его ноги, поэтому решил потратить последние отпущенные ему секунды на то, чтобы переулечься калачиком, прижав к груди последнюю заряженную грелку.
Все затихло. Лишь за полосами тумана шаркало, скребло и бухало.
Кажется, он обманул самого себя. Зачем продлевать мучения? Сейчас туман уйдет — и ему пизда.
Но минута шла за минутой, а Черви не спешили разметать его жалкую берлогу. Судя по звукам, они заметили чужеродный объект, но брезговали подойди вплотную, лишь кружа и... что там Черви обычно делают? Смотрят, нюхают, слушают?
Вот нашелся монстр посмелее: подобравшись сзади, по дуге приблизился к Артуру, но за несколько метров от цели передумал и уполз.
Посмотрев на его белесый хвост, парень послал все это дерьмо в ад. И уснул.
* * *
Уже в темноте Артур вылез из-под носилок, отполз в сторону, и, с трудом поднявшись, оперся на ненадежный склон карьера. Уже второй раз ему невообразимо повезло. Если он хочет вернуться домой, то искушать судьбу больше нельзя.
Лишний груз он тащить не будет. Да и что это был бы за подарок другу? Он вспомнил Саню: ему еще далеко до тридцатника, но у него уже залысины, а за покровительственной бравадой скрывается грусть человека, который уверен, что больше никогда не будет счастлив. И тут приходит он, Артур, и говорит:
"Привет, дружище, вот твоя мертвая невеста; кишки в животе уложены немного не по фэн-шую, но главное в человеке — душа".
"Закопаю-ка я ее прямо в этом карьере. Место приметное", — Артур прошелся вперед, и обнаружил довольно большой осыпавшийся участок склона. Вернувшись со складной лопаткой, парень принялся осторожно копать, стараясь не звякать о камни.
Час спустя он раскопал довольно глубокую пещерку в склоне, куда легко поместился бы труп вместе с носилками. Ему претила необходимость возвращаться к телу и приводить его в порядок, то есть, запихивать в него кишки, поэтому он тянул время, постоянно находя новый повод еще пару раз копнуть лопаткой.
Позади раздались шаги, изображение в очках странно помутнело. Артур резко развернулся, выставив перед собой лопатку, и по глазам ему ударил яркий свет. Сбоку поля зрения загорелся желтый светодиод — через пять секунд прибор должен уйти в защиту.
— Оба-на, ты че тут роешься, епта?! — раздался неприятный грубый голос.
Артур, запоздало закрывая ладонью объектив ноктовизора, ничего не успел ответить, прежде чем получил сильный удар в голову. Очки полетели вместе с головным креплением в одну сторону, а парень — в другую, прямо в только что выкопанный склеп. По шее и спине потекли холодные струйки песка.
— Эй! — свист. — Мужики! Зацените, че нашел! — издалека, судя по шагам, заспешили еще люди. Артура резко вытянули за ноги из ямы. В свете стоящего на земле керосинового фонаря он рассмотрел нависшего над ним оборванного вида бродягу. Со стороны носилок, даже не пытаясь бежать тихо, спешили еще двое — оба с фонарями. Они что, не понимают, что десять секунд спустя Черви их просто на куски разорвут? Что же, пока монстры будут убивать этих дураков, Артур попробует закопаться в подготовленную для Ани могилку.
Потянувшийся к нему бродяга получил по рукам лопаткой. Артур успел пнуть его в колено и развернуться, готовясь встать и побежать, когда на него с ходу налетел огромный детина и принялся месить парня ногами. Первый бродяга присоединился к расправе, стремясь тяжелыми ботинками разбить Артуру голову. Третий их товарищ, к счастью, оттолкнув в сторону детину, стал хватать за руки первого оборванца:
— Падажжи, падажжи, Фофан, не убивай так шразу. Мы же хотели шпросить, че он биксу нашу уволок! — шепелявый коротышка с лицом хорька, казалось, сам офигевал от своей смелости, пытаясь остановить взбесившегося приятеля.
— Да ты... да ты, Жека... — Фофан растирал ладонями искаженную злобой морду. — Ты все верно сказал. Спросить надо сначала за лярву эту. Убить еще успеем.
Детина же, кажется, права голоса не имел, бессмысленно крутя лопоухой башкой со скошенным лбом и приоткрытым ртом.
— А ну, хватай его, — скомандовал главарь, и пытавшегося отдышаться и пересчитать оставшиеся зубы Артура мгновенно скрутили и поволокли в сторону носилок. Даже сквозь разбитый нос парень почуял вонь, от которой, оказывается, уже успел отвыкнуть. Его бросили рядом с трупом.
— Слышь, ты кто такой, полупокер? — Фофан подкрепил вопрос ударом под ребра. — Хули ты к Чувырлу нашему полез? — Еще удар.
— Я... ай... я из Санатория, из Шахт, я сообщение получил... ай... маяк. Она меня вызывала.
— Кто тебя вызывал, ебанашка? Хули ты мне лечишь тут?
— Она вызывала. Я объясню... ай... подожди... она меня звала, показала, как ее найти!.. — только и успевал вставлять Артур в промежутки между ударами. Кажется, из Фофана получился бы очень плохой гестаповец — все его "клиенты" умирали бы раньше, чем успевали выдать информацию.
— Поштой, Фофан! Не бей его по голове! — вмешался Жека-хорек и снова попытался оттащить за руку совсем разошедшегося главаря.
— Да ты охуел! Место свое забыл? — кулак Фофана прочертил дугу в сантиметре от чудом успевшего отскочить Жеки.
— Падажжи, говорю! Парень-то, по ходу — летун! — закричал Жека, отбежав на пару шагов в темноту.
— Какой, нахуй, летун? Тебе ща будет влетун и в жбан, и в жопу. А ну, иди сюда!
— Да я тебе на пидора отвечаю, летун он! Бикса тоже шамое рашшказывала, что ее предыдущий, ну, шкет у наш был, пожвал, когда подох! — заверещал из темноты Жека. — Это Чувырло шебе летунов ищет!
Фофан остановился на полпути. Похоже, остатки разума вели отчаянную борьбу с природной отмороженностью. Безголосый детина в стороне тупо переводил взгляд с одного товарища на другого, кажется, понимая в этой ситуации еще меньше, чем Артур.
— Ладно, Жека, смотри. Ты клятву дал. Не дай боже он не летун — и ты проотвечался.
Хорек, опасливо обогнув главаря, просеменил к Артуру и потянул его за куртку.
— Да все равно нам пижда от Копченого, ешли завтра не будем в Мешке. Проебем Чувырлу — он вшем нам гланды через жопы вырвет, — разнылся Жека, стаскивая с Артура куртку и разгрузку. Под чьей-то ногой хрустнул основной модуль "Цемры".
— У-у, блядь, бесишь! — кулак Фофана, наконец, достал Жеку, но на этом ссоры между бандитами прекратились.
Довольно быстро жуткая троица обыскала все вещи Артура. Связав парню руки за спиной, бандиты потащили его на юго-восток, в направлении мертвого носферату.
Артур медленно приходил в себя от шока. То ли от боли, то ли от холода — ему оставили только штаны и джемпер — его тело сотрясалось крупной дрожью. С удивлением он смотрел, как бандиты размашисто шагают, безрассудно светя в ночь своими дурацкими фонарями, шаркая, гогоча и шумя. А Черви... они расползались перед ними, стараясь не попадать в круг света. Некоторые твари, кажется, даже не осмеливались вылезти из земли.
Как ни странно, ему стало даже как-то обидно за Червей. Да, они были чудовищами, они убили многих поселенцев, они не дают людям высунуть носа из убежищ. Но они были в некотором роде нормальной, законной частью Ночного мира. В отличие от этой гнусной троицы, нарушающей все возможные правила.
Он никогда не видел ночь такой: неровный купол, созданный желтовато-белым светом керосинок, выхватывал из темноты и раскрашивал ветви, деревья, камни — чтобы снова вернуть их мраку позади. Еще более непроницаемому, чем если бы света вовсе не было.
Для него ночь всегда была другой: или зеленым маревом, когда он опускал на лицо очки, или черным небытием, когда он давал глазам отдохнуть. И умом он понимал, что это их ночь правильнее, исконнее, древнее. Но он отдал бы многое, лишь бы видеть ночь по-старому. Только вот его приборы остались лежать в карьере разбитым хламом — рядом с такой же сломанной и никому не нужной девушкой.
Артур заскрипел зубами, но тут же застонал от боли в поврежденных деснах.
— Че, жубки болят? — участливо осведомился Жека-хорек. — Шлушай, а ты так и не рашшказал, чего бабу нашу уволок? Живые не нравятся, а?
— Она была девушкой моего друга, — неохотно ответил Артур и сплюнул сгусток крови под ноги.
— А, так это кента твоего телка была? — радостно обернулся Фофан, щеголявший в реквизированной у Артура теплой куртке.
— Ой, неудобно вышло, но она была неверна твоему кенту. Иногда по дешять раз в день неверна была, — деланно огорчился Жека.
Ублюдки хором заржали.
— А че порезал ее? — отсмеявшись, спросил Жека.
Артур, слишком занятый анализом повреждений в сломанных ребрах, не торопился отвечать.
— Слышь, тебе вопрос задали! — оплеуха Фофана не заставила себя ждать.
— От Червей вонью загораживался, — прошипел Артур.
— О, а пацан-то прошаренный! — восхитился Жека. — Хороший летун будет. Копченый обрадуется. Из-за Аньки-то Чувырло вечно капризничал. Бабские эти манеры... как там... Иштеричка! — вспомнил он.
— А, да у поселенцев сейчас и пацаны такие, одна пидоросня. Толи раньше бывало... — Фофан пустился в воспоминания, но Артур не слушал его.
"Из-за Аньки, он сказал. Значит, и вправду она".
В свое время они вошли в давешний лог, и бандиты потащили Артура на спину носферату. Он точно не запомнил, как оказался перед постаментом... алтарем? Что эти ублюдки собираются делать?
Удар в живот выбил из него дух. Бандиты налетели на парня и в одно мгновение раздели до гола, да растянули на постаменте.
— Слышь, Жека, чёй-то Чувырло его не берет? — ехидно спросил Фофан, тыкая в шею парню подхваченным с пола щупальцем.
— Та шпит, прошто не чует еще, — забеспокоился Жека.
— А может, он просто не летун? — осклабился главарь.
— Да летун он, летун, прошто надо проколы шделать, чтобы почуяло, — захныкал от ужаса коротышка.
В руках у него оказался узкий короткий ножик. Два других бандита дружно навалились на Артура так, что кости затрещали.
— Не бойся, шейчас комарик укусит, — заботливо предупредил Жека.
И потом мать-темнота, наконец, помогла бедному путнику — разум его утонул во мраке.
В себя Артур пришел не скоро. Щупальца чудовища множеством витков охватывали его конечности, сильно прижимая парня к постаменту. Внутри него, вызывая невыносимый зуд, из вонзившихся в плоть твердых наконечников прорастали белые волокна.
— Да, я же говорил! — раздался голос Жеки. — Чувырло приняло его.
— Ты че, самый умный? Ты думаешь, что умнее меня?! — завелся с пол-оборота Фофан.
— Нет, нет! — трусливый Жека опасливо отбежал на другую сторону постамента. — Это я прошто радуюсь, что не проотвечался!
— А, — засмеялся Фофан. — Значит, знаешь, чья власть, сука.
— Жнаю, жнаю. Ну вот, он теперь взлетит шкоро, а мы пойдем к людям, на других пошмотрим, да себя покажем, — товарищи охотно поддержали его смехом.
— Жаль только, что у нас пилот, а не пилотка, — пробулькал безымянный детина. Оказывается, немым он не был.
— А хули нам, кабанам: что все движущееся ебать, что двигать все и ебать! — махнул рукой Фофан.
— А может он и пилотка. Зырьте, какой стручок маленький! Может, это не хуй, а... как его... кли... клиптор... клистир, — показал пальцем детина и закрутил лопоухой башкой, мол, заценили, какая шутка?
— Клитор, — поправил Жека. — А мы это шейчас проверим. Рашшкажем ему, как с Анькой-лярвой ражвлекались. Ешли у него не вштанет, то — пилотка! — бандиты опять засмеялись. Они вообще были веселыми ребятами, просто мало кто мог посмеяться вместе с ними.
— Подожди, я начну! — перехватил инициативу Фофан. — Значит так, идем мы с кентами на речку...
Чудовище содрогнулось
— Бля, Чувырло просыпается. Быстро вниз, мужики! — скомандовал Фофан.
Бандиты исчезли быстрее, чем развеивается кошмарный сон. Артур не сразу заметил, что остался один. Он тоже почувствовал, что чудовище просыпается. Но почувствовал это раньше бандитов — в своей голове.
Черный склизкий язык, казалось, втек в его череп, раздвинул складки извилин, мыслей, чувств. С невыразимым омерзением парень понял, что это мысли чудовища — голодные, мрачные, абсолютно чужеродные. Его попытки отодвинуться, отстраниться, конечно, ни к чему не привели — чужая воля захватывала его разум, топтала память скользким боком, ранила чувства мерзкими образами.
Хуже того, кажется, парень начинал понимать эти мысли, точнее, какое-то их бледное отражение, доступное человеческому разуму. В черных потоках, заполонивших его череп, он услышал и отзвуки мыслей предыдущих "летунов" — длинной вереницы людей, предшествовавших ему на это жутком алтаре.
Они давали ему советы: все сразу, и в разнобой, булькая из тошнотворных нечистот, что заменяли чудовищу разум.
Артур в раздражении отмахнулся, забив фантомные голоса на дно черепа, и, взмахом крыльев доломав сухостой под собой, промыслил сразу в облака. Под ним плескалось море тьмы, где невыразимым человеческими словами чувством он видел своих глупых, но верных марионеток — они уже брели в направлении Угольного Мешка, где их дожидались еще двое коллег, тех, что были поумнее. Над облаками же... Ох, какие же люди глупые! Ничего не знают. Они как с писаной торбой носятся со своим жалким миром, даже не подозревая, что вся подоблачная земля — это лишь малая, незначительная часть истинного мироустройства.
Там, над облаками, в вечном танце ритмично работал совершенный механизм, состоящий из миллионов его неразумных крылатых собратьев. Но из суеверного чувства он не стал обращаться чувствами еще выше — хотя он и знал, что там, где должны быть Господа, сейчас зияла лишь пустота космоса, но все равно не хотел даже случайным взглядом призвать в мир своих создателей и повелителей. Ему и без них неплохо живется на вольных хлебах.
Артур резко очнулся и забился на постаменте.
"Что, блядь, за херня? Я что, управляю носферату?!" — он ожидал чего угодно, только не этого.
Похоже, он действительно чувствовал тело чудовища, как свое и даже мог черпать информацию из его памяти. А раз так...
Артур уже знал, как носферату убивают и пожирают души. Для них это было так же естественно, как для человека блин съесть. Он бы ни за что не смог объяснить это на словах, но слова ему были не нужны. Он нашел своими новыми чувствами трех выродков под ним.
"Сейчас, мрази, вы за все ответите!" — злорадно ухмыльнулся парень. Он знал, что нужно делать. Он сфокусировался на Фофане...
Внезапный удар едва не лишил его разума. С ужасом он наблюдал, как кто-то перехватил у него управление. Смертельные лучи, все же, ударили в выродков, но те лишь побежали вперед бодрее.
Оглушенный, он лихорадочно собирал мысли в кучку. Собирал, собирал, и вдруг все понял.
Никто не давал ему управление. Чудовище просто издевается над ним. По сути, оно безмозглое; его разум — что-то вроде компьютерного вируса. А мозг Артура — компьютер, который был заражен... и теперь работает на плохих парней.
Теперь Артур — просто процессор, превращающий тупого носферату в разумного суперхищника.
Монстр не будет окончательно отбирать его мозг и лишать его разума — зачем, если пилоты лучше знают повадки людей и сами подскажут, что монстр должен делать?
"Это, говна ты кусок, ничего тебе не даст!" — подумал Артур. — "Даже я не знаю, как ты мог бы взломать периметры Угольного Мешка. Твоя душесосалка бессильна против железобетона. А твоих ублюдков люди не подпустят к себе и на пушечный выстрел. Люди научились жить в этом мире!"
И тварь не могла не пнуть его напоследок:
"ТЫ ТАК ДУМАЕШЬ?" — прогремел черный поток.
Перед внутреннем взором Артура замелькали воспоминания. Взрыв на ГЭС, заблокированные укрытия, Червивый Лес... окапываются на оборонительных рубежах... у нас еды на неделю... Копченый уже в Угольном Мешке...
Три марионетки с обугленными дырами на месте душ бодро бежали впереди. За ними в облаках царственно плыло чудовище, оставляя позади испуганную пустоту. А внутри у чудовища Артур пытался убиться о стенки собственного черепа.
Теперь он понимал все до конца.
Конец.
Автор: Коммандер Стась (CMDR Ctacb)
ВК: https://vk.com/public_cmdr_ctacb
Мракопедия: https://mrakopedia.net/wiki/Участник:CMDR_C
