На обратном пути Бадыков обтекаемо начал рассказ о том, что места здесь глухие, но в последнее время начали наезжать туристы, да не просто абы какие, а высокопоставленные и вот начальство местное в лице главы района Поросенко решило курорт организовать. И шло все вроде бы неплохо, но тут начались у него тёрки из-за земли с бабкой Тасей, которую все единогласно считали местной Выгорьевской ведьмой.
- Так вот, - продолжил Бадыков, отпирая дверь в опорный пункт. – Пошло все у Поросенко не очень. Дочь с зятем в бане угорели. Дочь насмерть, зять выжил. Потом проверки одна за одной, а потом и вовсе ограбили его.
- И с чего он решил, что это бабы Тасиных рук дело? – уточнил Шурочкин
- Ну, а как еще? – удивился Бадыков. – Он и к шаману ездил, тот прямо и сказал, проча на тебе, обидел ты знающего человека. Едь и проси, чтоб тот, кто навел снял. А кого он мог обидеть? Только ее.
- Ясно. А других вариантов не рассматривали?
- А что еще? И вот еще …- Бадыков голос понизил – Я думаю, что Семен Николаич, начальник наш покойный тоже не сам помер. Тоже ее рук дело! Поэтому вы уж, Сан Саныч, поспособствуйте мне, ну чтоб перевели. Боязно мне как-то.
- С чего бы? – удивился Шурочкин
- Еще как с чего! Семен-то Николаич с Поросенковским Сашкой, зятем, тогда приходил бабку пугать, стращать. Говорили, давай, мол, по-хорошему сама съезжай. Квартиру трехкомнатную тебе в райцентре предоставим. А то если по-хорошему не захочешь, то и угореть можно. Семен Николаич сам мне говорил. Угореть, понимаете???
До Шурочкина начало доходить. То есть Семка Майор, гнида и тварь продажная, по мнению бабы Люды, вместе с зятем Поросенко пугают бабку угаром, а через некоторое время сам зять угорает в бане. А майор умирает от сердца на своем диване.
- Так, с угаром ясно. А проверки? Ты считаешь, что у других руководителей в наше время их нет? Тем более мне достоверно известно, что у Поросенко негласная война с Васильевым. – решил додавить Бадыкова Шурочкин
- Так это не секрет, во всех газетах каждый день про это пишут. Но только не при чем тут Васильев. Точно говорю. Все ведьма. Еще дед мой говорил, нет тебе надобности, не суйся к ведьме, дай ей жить спокойно. А если понадобилось зачем, то с поклоном и подарком приходи. А они вон что удумали. Пугать ее! – покачал головой Бадыков.
- Ладно, ты домой иди, а я буду думать. Иди, отдыхай. – распорядился Шурочкин
- Хорошо, только вы уж закройтесь тут на ночь на ключ, что-то мне уже боязно. – посоветовал Бадыков.
Шурочкин закрыл за ним дверь и включил чайник. За решетчатыми окнами было темно. Шурочкин заходил по кабинету. Значит, если все это правда, а очень похоже, что так и есть, выходит, убийство группой лиц по предварительному сговору. Рейдерство и превышение полномочий. Не секта, конечно, но очень неплохо. Угар в бане родных Поросенко это, само собой, совпадение. Смерь майора тоже некриминальная, эксперты подтвердили. А что там за местный фольклор, это уж дело десятое. Надо придумать теперь, как с Бадыковым быть. Ну не в Москву же его тащить, в самом деле.
Он подумал и набрал номер Яковлева.
- ПалАнатолич, добрый вечер. Ну, в общем все, как и предполагалось. Убийство по предварительному сговору, 105 статья.
- Точно не секта? – расстроился Яковлев.
- Да ну, нет, конечно. Они-то тут верят, что погибшая ведьмой была, но это ж фантастика.
- Мотив есть. – отрапортавал Шурочкин. – Порча!
- Какая порча? Порчу к делу не пришьешь.
- Зато рейдерский захват земли вполне. – довольно добавил Шурочкин.
- Есть свидетельница. И тело есть. Завтра выезжаю на место.
- Вот и хорошо. Когда в Москве быть собираешься?
- Это завтра понятно будет. Найду тело, вызову специалистов из района. Только, ПалАнатольич, вы мне тоже помогите тут немного. У меня свидетель есть, ему защита нужна. Никак ему тут оставаться невозможно будет. Сожрут его. Сами понимаете, пока основных подозреваемых не задержат, точно.
- Это в Америке служба защиты свидетелей, а у нас такой роскоши нет. – хмыкнул Яковлев.
- Ну вы поймите, если мы на главу района выходим, надо все успеть сделать. Может группу из Москвы?
- Быстрый какой, группу! – заворчал Яковлев, но жирное дело раскрыть хотелось. - Ладно, я подумаю, что сделать. Отбой.
Шурочкин решил чая не пить и сразу же лечь спать. Уж больно активный день получался. В помещении опорного стояла невероятно духота. Спать было совершенно невозможно. Хотелось срочно проветрить, но все окна оказались наглухо заколочены толстенными гвоздями. Тогда Шурочкин решил приоткрыть дверь, несмотря на предупреждения Бадыкова. Свежий ночной воздух просачивался через щель вместе со звуками и запахами незнакомого поселка. Где то за пятиэтажками выли собаки. Как в пустую кастрюлю бухала глухими короткими гавками определенно большая псина, чуть погодя подхватывала собака поменьше, уже с другим ритмом, а дополняла тоненьким воем совсем маленькая. Складывался мотив там-там-там-та-дам-та-дам-уууууу. Шурочкин принюхался. Призывно пахло жареной картошкой, чем-то копченым и почему-то свежей, влажной, терпкой черемуховой древесиной.
Шурочкин понюхал еще, вздохнул о картошке и закрыл дверь. Спать уже не очень хотелось. Собаки поменяли мотив. Теперь большая лаяла ритмично и скоро, маленькая подвывала короткими очередями, и только средняя поддерживала постоянный ритм.
Шурочкин улегся на раскладушку, закинул руки за голову и задумался. Что, значит, мы имеем? Зять главы района Поросенко вместе с начальником полиции приходят к некой гражданке Плотвиной и просят отдать землю по-хорошему и намекают, что если она этого не сделает, то может пострадать. А точнее, угореть в бане. В итоге в бане угорает именно зять Поросенко с женой. А гражданка Плотвина пропадает. Точнее погибает, будучи сожженной. Затем погибает начальник полиции, от естественных причин. Так, стоп. Или сначала начальник полиции? Что там говорила баба Люда? Ладно, завтра надо уточнить этот факт. А как теперь дела обстоят с землей? Приходили ли к дочери Плотвиной с этим вопросом? Неужели земля теперь не нужна? И вот еще вопрос, как это они посмели угрожать местной ведьме? Или не верили в нее?
Внезапно на живот Шурочкина упало что-то большое, горячее и мохнатое. От неожиданности он даже не успел заорать сначала. Это что-то начало топтаться на животе, определенно выпуская когти. Шурочкин посветил телефоном. Кошка! Или кот? Бандитская рожа с горбатой спинкой носа и рваное ухо неоспоримо говорили в пользу кота.
- Тьфу, ты, зараза! – сплюнул он, но кота не прогнал. От кошачьего топтания и мурчания как-то сразу захотелось спать. Не обращая внимания на собачий концерт, Шурочкин моментально погрузился в сон. Снился ему ни разу не виденный раньше ныне покойный начальник полиции Выгорьевска, который сидел напротив него в этом самом опорном пункте и жаловался:
- Да ты пойми, капитан, знать бы раньше, разве я ж связался бы с ней? Бабы дуры не потому что бабы… А тут я дурак по всем фронтам, я…Эх, знать бы раньше! Так майором и помер, не дожил по полковника.
Шурочкин отчаянно силился что-то спросить, но только беззвучно раскрывал рот и понимал, что если не спросит, то важная информация будет потеряна навсегда, поэтому он собрал всю силу воли и заорал внутри своего сна:
- Товарищ майор, а это кот или кошка?
«Господи, что я несу???» тут же подумал он, как бы отделяя внутреннего Шурочкина от того, что действовал во сне.
Во сне, за окном, проплывающие на манер Шагала собаки стройно пели а капелла: «Не надо стыдиться, не надо удивляться, это сон, просто сон!»
Майор во сне улыбнулся и ответил:
- Кот это, Кефир, наш внештатный сотрудник. Он тут еще при моем учителе Алексее Акимыче был. Ты верь ему, он хороший, а Дениске Бадыкову и Волку не верь, это ее люди!
Майор еще долго шептал что-то о своем, жаловался, убеждал Шурочкина полностью и во всем доверять коту Кефиру, надежному парню, несмотря на бандитский вид и судимость в прошлом. Но судимость была погашена, а верность милиции, потом и полиции он доказал делом, и вообще, если б можно было, то он, бы, майор, вместо себя начальником поставил Кефира, а не Волка, предателя, но жаль, искренне жаль, что котам нельзя в полиции служить.
Разбудил Шурочкина настойчивый стук в окно. Он протер глаза, скинув с себя разнежившегося кота и поспешил открыть дверь.
- Доброе утро! Это что? Неужели Кефир вернулся? – удивился Волк
«Кефир, значит! Не обманул майор» отметил про себя Шурочкин, а вслух вдруг спросил:
- Доброе! А что, до недавно покойного майора начальником был Алексей Акимыч?
Волк застыл в недоумении и повернулся к Шурочкину:
- Вообще да. А ты откуда знаешь?
- Да так, воздуха вашего надышался, ведьмаком становлюсь понемногу. – улыбнулся Шурочкин
- А, ну, ясно-понятно. Опять Бадыков. Вот ведь, язык-помело. Вроде мужик, а треплется, как баба. –трактовал информацию по-своему Волк. – А кот этот Семена Николаича кот, вернее общественный, но уж больно начальник его любил. Кот при нем в опорном пункте жил, Николаич на работу и Кефир за ним, тот с работы и кот следом. Так и жили. Мы уж думали со всеми этими событиями пропал он, сгинул в лесу.
- Когда, говоришь, майор помер? До пропажи гражданки Плотвиной или позже? –уточнил Шурочкин
Волк задумался, потыкал пальцем в настенный календарь, где жирным красным сердцем было обведено 10 сентября и выдал:
- Так, значит 18 августа Николаича нашли, эксперты говорят, сутки как мертвый был, а бабка, черт ее знает, когда. Кому она нужна-то тут? Вот дочка ее объявилась, хайло раззявила, это значит …
- Не трудись, Сергей Михалыч… Заявление о пропаже 3 сентябрём писано. – подсказал Шурочкин, понимая, что правды не найти. Придется только на бабу Люду рассчитывать.
По раскладам Шурочкина выходило, что надо сперва на труп ехать, а потом звонить в Москву и решать, что дальше делать. В опорный пункт завалился Бадыков в облаке аромата чебуреков, самсы или и того, и другого.
- Отлично, все в сборе. Поехали. – скомандовал Шурочкин.
- Куда? – в один голос спросили Волк с Бадыковым, определенно не рассчитывавшие на такой поворот событий.
- Сперва к бабе Люде, а там как пойдет. – загадочно пояснил Шурочкин
- Вы это, вчера не добрали, что ли? С чего бы к ней с утра заявляться? – не понял Волк
- С того, что Людмила Федоровна у нас теперь свидетельница по делу. Главная. – строго сказал Шурочкин. – Ну, вперед!
Кот Кефир стартанул со стола и выбежал на крыльцо самым первым. Он подождал, пока Бадыков откроет дверцу машины и запрыгнул прямиком на переднее сидение.
- Скучает по оперативной работе. – улыбнулся Бадыков. – Придется вам, товарищ капитан на ручки его брать.
Кот добровольно забрался к Шурочкину на колени, положил на плечи грязноватые лапы и пристально заглянул в глаза.
- Ладно, трогай, - скомандовал недовольный Волк, устраиваясь сзади.
