Милана вышла из избы, её шаги были мягкими, но усталыми. Ей было около тридцати пяти, но она оставалась красивой: русые волосы в косе падали на спину, лицо с высокими скулами и глазами цвета речной глубины хранило следы юности. Её тело, обтянутое грубой рубахой, носило следы трёх родов: грудь полная, талия шире, бедра округлые. Она несла кувшин, её руки, загрубевшие от работы, дрожали от усталости. Шесть лет она держала семью — рожала сыновей, чинила дом, учила Ладислава плести сети, — и всё под тенью снов, что вернулись к ней этой осенью.
— Лади, Света, Яр — домой! — крикнула она, ставя кувшин на землю. — Холодно.
Ладислав бросил палку и пошёл к ней, но его взгляд задержался на Андрее — острый, недоверчивый. Светомир остался у воды, его лицо было серьёзным, не по годам. Яромир подбежал к матери, цепляясь за подол, его кудри спутались от ветра. Андрей подошёл к Светомиру, положив руку на его плечо.
— Что видишь? — спросил он тихо.
— Они идут, — ответил Светомир, показывая на лес. — Высокие. Чёрные. С глазами, как угли.
Андрей сжал осколок под рубахой — тот, что он носил с ночи у реки. Шесть лет он ждал этого зова. Гудение, слабое, но знакомое, поднялось из леса, как эхо прошлого. Он вспомнил пещеру, свет, голоса — "Субъект идентифицирован". Это не закончилось той ночью. Это затаилось.
Милана подошла, её рука легла ему на локоть. Яромир ткнулся лицом ей в шею, Ладислав стоял рядом, глядя на лес.
— Слышишь? — спросила она, её голос дрогнул.
— Да, — ответил он, чувствуя, как холод пробирает кожу. — Они вернулись.
Светомир встал, его пятно слабо засветилось, даже при свете дня. Он посмотрел на отца.
— Они зовут меня, — сказал он. — И тебя.
Андрей кивнул, хотя внутри всё сжалось. Он вспомнил Радомира — его крик, его падение, чёрные вены. Осколок изменил воина, убил его, но что-то подсказывало: это не конец. Ладислав шагнул ближе, его нож блеснул в руке.
— Это из-за тебя, — сказал он тихо, но резко. — Ты привёл их.
— Лади, — одёрнула его Милана, но мальчик не отступил, глядя на Андрея с вызовом.
— Я не звал, — ответил Андрей, стараясь говорить спокойно. — Но я их остановлю.
Милана сжала его руку, её пальцы были холодными, но сильными.
— Сны опять, — прошептала она. — Огонь. Кровь. Мои мальчики…
Её голос сорвался, и Андрей обнял её, чувствуя тепло её тела и слабое дрожание. Её сны были такими же, как перед той ночью шесть лет назад — белый свет, тени, смерть. Но теперь она видела лица: Ладислава, Светомира, Яромира, его самого.
— Я не дам им забрать вас, — сказал он, глядя ей в глаза.
Она кивнула, прижимая Яромира к груди. Ладислав отвернулся, но остался рядом. Светомир смотрел на лес, его пятно светилось ярче.
С холма донёсся крик охотника. Андрей повернулся, увидев, как мужчина бежит к деревне, его лицо было белым от страха.
— Они здесь! — закричал он. — За рекой!
Толпа собралась у частокола: мужчины хватали копья, женщины уводили детей. Андрей посмотрел на сыновей — Ладислав сжимал нож, Светомир стоял спокойно, Яромир цеплялся за Милану. Он знал: это не просто враги. Это его прошлое. Его смерть. И теперь оно хотело забрать всё, что он построил.
***
Деревня ожила в тревожном хаосе. Крики охотника эхом отдавались от частокола, пока люди выбегали из изб: мужчины хватали копья и топоры, женщины звали детей, куры метались под ногами, а собаки лаяли, чуя беду. Андрей стоял у реки, сжимая топор, его взгляд был прикован к лесу за водой. Гудение, слабое утром, теперь пульсировало в воздухе, как далёкий гром, и тени за деревьями шевелились — высокие, чёрные, нечеловеческие. Милана держала Яромира на руках, её лицо было бледным, но решительным, несмотря на усталость в глазах. Ладислав стоял рядом, сжимая нож, его светлые волосы растрепались от ветра. Светомир подошёл к отцу, его пятно на плече светилось ярче, чем раньше, отбрасывая слабый отблеск на землю.
— Они здесь, — сказал охотник, подбегая к частоколу. Его рубаха была порвана, лицо покрыто грязью. — Трое. Высокие. С оружием, как у тех, что сожгли нас.
— Где? — рявкнул Велеслав, выходя из толпы. Его посох был новым, вырезанным после той ночи, но руки дрожали от возраста.
— У холма, — ответил охотник, задыхаясь. — Идут сюда. И… он с ними.
— Кто? — спросил Андрей, хотя внутри уже знал ответ.
Охотник посмотрел на него, его глаза расширились от страха.
Толпа загудела, кто-то вскрикнул, кто-то отступил. Радомир был мёртв — Андрей видел его тело у капища шесть лет назад, изуродованное, холодное, с потухшим осколком в руке. Но гудение, свет, слова системы — "Система восстановлена" — вспыхнули в памяти. Он сжал осколок под рубахой, чувствуя его тепло.
Милана шагнула ближе, её голос дрогнул.
— Он умер, — сказала она. — Я видела.
— Он был мёртв, — ответил Андрей тихо. — Но они… они вернули его.
Ладислав повернулся к нему, его нож блеснул в руке.
— Ты знал? — спросил он резко. — Ты привёл его назад?
— Нет, — сказал Андрей, встретив его взгляд. — Это не моя сила. Это их.
Он кивнул на лес, где тени становились чётче. Ладислав стиснул зубы, но не отступил. Ему было десять, но в его глазах уже горела злость взрослого — злость на чужака, что стал его отчимом, на мир, что отнял его отца и теперь грозил братьям.
Велеслав поднял посох, призывая к тишине.
— Готовьтесь, — сказал он. — Боги или демоны — мы встретим их.
Мужчины заняли места у частокола, натягивая луки, женщины увели детей в избы. Андрей посмотрел на Милану.
— Уведи их, — сказал он. — Всех троих.
Она покачала головой, прижимая Яромира к груди.
— Я останусь, — ответила она. — Лади поможет. Света с тобой.
Светомир кивнул, его маленькая рука легла на осколок отца.
— Я слышу их, — сказал он тихо. — Они зовут.
Андрей сжал его плечо, чувствуя, как пятно сына вибрирует под пальцами. Он хотел защитить их всех, но знал: Светомир — часть этого. Как и он сам.
Они вышли из леса на закате, когда небо окрасилось багрянцем, отражаясь в мутной реке. Трое существ — высокие, худые, с блестящей кожей и чёрными глазами — шагали медленно, их клинки сверкали в руках. Но впереди шёл он — Радомир. Или то, что от него осталось. Его рыжая борода свисала клочьями, кожа была серой, покрытой чёрными венами, что пульсировали, как живые. Глаза его горели красным, а в правой руке он сжимал новый осколок — больше, чем прежний, с вырезанным кругом, как тот, что Андрей видел в пещере. Его левая рука была нечеловеческой — длинной, с металлическим блеском, словно выкованной из тьмы.
— Лесной! — его голос был хриплым, механическим, эхом отдаваясь от деревьев. — Ты звал меня!
Андрей шагнул вперёд, сжимая топор. Охотники натянули луки, но он поднял руку, останавливая их.
— Ты мёртв, Радомир, — сказал он. — Это не ты.
Радомир оскалился, его зубы были чёрными, как смола.
— Я жив, — прорычал он. — Они дали мне силу. Сильнее тебя. Сильнее богов.
Он поднял осколок, и свет вспыхнул, ослепляя всех. Гудение стало невыносимым, отражаясь в голове Андрея словами: "Субъект идентифицирован. Второй субъект обнаружен." Он посмотрел на Светомира, чьё пятно светилось в ответ, и понял: они пришли за ними обоими.
Существа двинулись к реке, их шаги сотрясали землю. Радомир шагнул следом, но остановился, глядя на деревню. Его взгляд упал на Милану, что стояла у частокола с Яромиром на руках.
— Твоя женщина, — сказал он, его голос стал ниже. — Твой щенок.
Андрей напрягся, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Радомир знал, как ударить больнее всего.
— Оставь их, — сказал он твёрдо. — Это между нами.
Радомир рассмеялся — хрипло, нечеловечески. Он кивнул существам, и те ускорили шаг, пересекая реку. Охотники выстрелили, стрелы вонзились в их кожу, но существа не остановились. Одно из них ударило клинком, разрубив копьё пополам, и охотник упал, крича от боли.
Ладислав бросился вперёд, его нож сверкнул в воздухе. Он вонзил его в ногу существа, но тварь лишь повернулась, схватив мальчика за горло. Милана закричала, бросив Яромира на землю, и кинулась к сыну, выхватывая топор из рук упавшего охотника.
— Лади! — её голос разорвал воздух.
Андрей побежал к ней, но Радомир преградил путь, его металлическая рука ударила по земле, оставив вмятину.
— Ты мой, Лесной, — прорычал он. — И твой сын.
Светомир шагнул ближе, его глаза блестели от страха, но он не отступил.
— Они хотят нас, — сказал он тихо. — Я слышу.
Андрей сжал осколок, чувствуя его жар. Он вспомнил пещеру — "Система перегружена". Это была машина, и она работала через осколки. Через него. Через Светомира.
Милана вырвала Ладислава из хватки существа, рубанув топором по его руке. Чёрная кровь брызнула, и тварь отступила, но второе уже шло к ней. Андрей бросился на Радомира, вонзив топор в его плечо. Металл звякнул о металл, но Радомир не дрогнул — он ударил Андрея, отбросив его к реке.
— Слабак, — прорычал он, поднимая осколок. — Они сделают меня богом.
Свет вспыхнул снова, и Андрей увидел, как Радомир меняется: его тело росло, вены пульсировали быстрее, глаза наливались кровью. Существа остановились, глядя на него, их клинки опустились. Они подчинялись ему. Или осколку.
Милана подхватила Яромира, оттаскивая Ладислава к частоколу. Её рубаха порвалась, грудь вздымалась от тяжёлого дыхания, но она не сдавалась. Охотники бились, но их было мало — двое уже лежали, истекая кровью.
Андрей поднялся, чувствуя боль в рёбрах. Он посмотрел на Светомира.
— Беги к матери, — сказал он.
— Нет, — ответил сын, его голос был твёрдым. — Я нужен тебе.
Радомир шагнул к ним, его шаги сотрясали землю. Он наклонился, схватив Яромира из рук Миланы прежде, чем она успела закричать. Мальчик завопил, его маленькие руки бились о металлическую хватку.
— Отдай его! — Милана бросилась на Радомира, но он оттолкнул её, и она упала, ударившись о землю.
Андрей рванулся вперёд, но существа преградили путь. Радомир поднял Яромира над головой, его глаза горели.
— Ты придёшь ко мне, Лесной, — сказал он. — Ты и твой старший щенок. Или этот умрёт.
Он повернулся и пошёл к лесу, унося Яромира. Существа последовали за ним, оставив деревню в тишине, нарушаемой лишь плачем Миланы. Она поднялась, её лицо было в грязи и слезах.
— Яромир! — крикнула она, бросаясь к реке, но Андрей поймал её, обняв.
— Мы вернём его, — сказал он, чувствуя, как её тело дрожит. — Я обещаю.
Ладислав подбежал, его нож был в крови.
— Это ты виноват, — прорычал он, толкнув Андрея. — Ты привёл его!
Милана одёрнула сына, её голос сорвался.
— Хватит, Лади! Он спас нас тогда. Спасёт и теперь.
Андрей посмотрел на Светомира, чьё пятно светилось ярче. Он знал, куда идти — к пещере, к тому, что осталось от системы. Радомир хотел силы, но он не понимал, с чем играет. А Андрей понимал. Это была его смерть, его новая жизнь, его дети. И он не отдаст их.
***
Ночь упала на деревню тяжёлым покрывалом, разрываемым лишь отблесками факелов и далёким гудением, что шло из леса. Андрей стоял у частокола, сжимая топор в одной руке и осколок в другой. Его рёбра ныли от удара Радомира, но боль заглушалась яростью и страхом за Яромира. Милана сидела у остатков избы, её лицо было мокрым от слёз, руки дрожали, но она держала топор, взятый у мёртвого охотника. Ладислав стоял рядом, его нож был вымазан чёрной кровью существа, а взгляд горел смесью злости и решимости. Светомир подошёл к отцу, его худое лицо было серьёзным, пятно на плече светилось, отбрасывая слабый свет на землю.
— Они у холма, — сказал Светомир тихо, закрыв глаза, будто прислушиваясь. — Я слышу Яра. Он боится.
Андрей кивнул, чувствуя, как осколок в его руке нагревается. Он посмотрел на Милану.
— Я иду за ним, — сказал он. — Света со мной. Оставайтесь здесь.
Милана встала, её ноги дрожали, но голос был твёрдым.
— Я не останусь, — ответила она, сжимая топор. — Это мой сын.
— И мой, — сказал Андрей, шагнув к ней. — Но деревня слаба. Если они вернутся сюда, кто защитит Лади? Кто защитит остальных?
Ладислав выпрямился, его светлые волосы упали на глаза.
— Я справлюсь, — буркнул он. — Я не ребёнок.
Милана посмотрела на него, её взгляд смягчился, но тревога не ушла.
— Ты храбрый, Лади, — сказала она, касаясь его щеки. — Но ты мой первенец. Я не потеряю и тебя.
Андрей положил руку ей на плечо, чувствуя тепло её тела сквозь рубаху.
— Мы вернём его, — сказал он тихо. — Доверяй мне.
Она сжала губы, но кивнула, её пальцы разжали топор. Ладислав отступил, бросив на Андрея острый взгляд, но промолчал. Светомир шагнул ближе к отцу, его маленькая рука сжала осколок.
— Они ждут нас, — сказал он. — У камней.
Андрей знал, о чём он говорит — остатки пещеры, заваленные шесть лет назад, но всё ещё живые, пульсирующие энергией системы. Он взял факел у одного из охотников и пошёл к реке, Светомир следовал за ним, его шаги были лёгкими, но уверенными. Лес встретил их тишиной, нарушаемой лишь гудением, что становилось громче с каждым шагом.
Деревня осталась позади, её огни мигали сквозь деревья, как звёзды в тумане. Милана стояла у частокола, глядя вслед Андрею и Светомиру. Её грудь болела от напряжения, ноги ныли от усталости, но она не могла сидеть. Ладислав ходил рядом, сжимая нож, его глаза следили за лесом. Охотники — те, что выжили, — чинили частокол, их лица были мрачными, руки дрожали от страха. Велеслав сидел у капища, шепча слова богам, но его голос тонул в ветре.
— Они вернутся, — сказал Ладислав, останавливаясь рядом с матерью. — Он не справится.
Милана повернулась к нему, её взгляд был острым.
— Он справился тогда, — ответила она. — Спас нас. Спас Свету.
— Он привёл их, — буркнул Ладислав, пнув камень. — Отец бы не привёл.
Она сжала его плечо, её пальцы впились в кожу.
— Твой отец был хорошим человеком, — сказала она тихо. — Но он умер. Андрей здесь. Он наш.
Ладислав отвернулся, но не возразил. Он смотрел на реку, где тени шевелились, и сжал нож сильнее. В этот момент с холма донёсся звук — низкий, металлический, как удар молота о камень. Милана напряглась, её рука легла на топор.
— Готовься, — сказала она. — Они близко.
Андрей и Светомир добрались до холма, где камни — остатки пещеры — лежали грудой, поросшей мхом. Гудение было оглушительным, отражаясь в голове Андрея вспышками боли. Он поднял факел, освещая поляну. В центре стоял Радомир, его тело стало ещё больше, металлическая рука блестела в свете огня, а вены пульсировали чёрным. Вокруг него лежали три существа — мёртвые, их тела рассыпались в пыль, чёрная кровь впиталась в землю. Яромир сидел у его ног, связанный верёвкой, его золотистые кудри прилипли к мокрому от слёз лицу. Он увидел Андрея и закричал:
Радомир повернулся, его красные глаза сузились.
— Ты пришёл, Лесной, — прорычал он, поднимая осколок с кругом. — И привёл второго.
Светомир шагнул вперёд, его пятно светилось ярче, чем факел.
— Отпусти его, — сказал он, его голос был тонким, но твёрдым.
Радомир рассмеялся, его хрип эхом отразился от камней.
— Ты мал, но силён, — сказал он. — Они хотят вас. Оба — ключи.
Андрей сжал топор, чувствуя, как осколок в его руке вибрирует.
— Какие ключи? — спросил он. — Чего они хотят?
Радомир шагнул ближе, его металлическая рука сжала Яромира, заставив мальчика вскрикнуть.
— Время, — ответил он. — Они правят им. А я стану их богом.
Он поднял осколок, и свет вспыхнул, ослепляя Андрея. Голос системы зазвучал в голове: "Субъекты идентифицированы. Активация портала возможна." Земля задрожала, и камни начали подниматься, открывая трещину — вход в то, что осталось от пещеры. Внутри пульсировал свет, слабый, но живой.
Андрей бросился к Радомиру, вонзив топор в его грудь. Металл звякнул, но чёрная кровь брызнула, и Радомир отступил, выронив Яромира. Светомир подбежал к брату, развязывая верёвки своими маленькими руками.
— Беги! — крикнул Андрей, но Радомир ударил его, отбросив к камням.
— Ты не остановишь, — прорычал он, поднимая осколок. — Они дали мне жизнь. Я заберу твою.
Светомир встал перед Яромиром, его пятно вспыхнуло, и голос системы зазвучал громче: "Второй субъект активирован." Радомир замер, его глаза расширились, и он повернулся к мальчику.
— Ты, — прошипел он, шагая к Светомиру.
Андрей поднялся, чувствуя кровь во рту. Он бросился на Радомира, сбив его с ног. Они покатились по земле, топор выпал, но Андрей сжал осколок, вонзив его в плечо врага. Свет вспыхнул, и Радомир закричал, его тело задрожало, чёрные вены лопнули, брызнув смолой.
— Уходите! — крикнул Андрей сыновьям.
Светомир подхватил Яромира, и они побежали к лесу. Радомир поднялся, его металлическая рука схватила Андрея за горло.
— Ты умрёшь, Лесной, — прорычал он. — А они будут моими.
Свет из трещины стал ярче, и Андрей увидел фигуры — новые существа, шагающие из портала. Их было больше, чем раньше, их клинки сверкали, глаза горели. Он понял: Радомир открыл путь. И теперь они шли за всеми.
В деревне ночь разорвал новый крик. Милана повернулась к реке, увидев свет, пробивающийся сквозь лес. Ладислав схватил её за руку.
— Они идут! — крикнул он.
Из леса вышли ещё трое существ — высокие, чёрные, с клинками в руках. Они двигались к частоколу, их шаги сотрясали землю. Охотники выстрелили из луков, но стрелы отскакивали от их кожи. Одно из существ ударило по частоколу, ломая брёвна, как солому.
Милана подняла топор, её сердце колотилось.
— Лади, прячься! — крикнула она.
— Нет! — он бросился вперёд, вонзив нож в ногу твари. Чёрная кровь брызнула, но существо схватило его, швырнув к избе.
Милана закричала, рубанув топором по руке твари. Лезвие застряло, но она не отпускала, пока существо не отступило. Велеслав вышел из тени, его посох ударил по земле, и он крикнул что-то на древнем языке. Существа остановились, их глаза сузились, но ненадолго.
Охотники бились, но их было мало. Один упал, разрубленный клинком, другой отступил, крича от боли. Милана подхватила Ладислава, оттаскивая его к капищу.
— Держись, — шептала она, чувствуя, как он дрожит.
Свет с холма стал ярче, и она поняла: Андрей и мальчики в опасности. Она сжала топор, готовая биться до конца.
У холма Андрей вырвался из хватки Радомира, пнув его в грудь. Радомир упал, но осколок в его руке вспыхнул снова, и существа из портала шагнули ближе. Светомир и Яромир прятались за деревьями, их лица были белыми от страха.
— Света, бери Яра и беги к матери! — крикнул Андрей.
Светомир покачал головой, его пятно светилось, как факел.
— Я могу остановить, — сказал он. — Я слышу их.
Он шагнул к трещине, и голос системы зазвучал громче: "Активация завершена." Радомир поднялся, его глаза горели.
— Нет! — прорычал он, бросаясь к Светомиру.
Андрей схватил топор с земли и вонзил его в спину Радомира, пробив металл и плоть. Чёрная кровь хлынула, и Радомир рухнул, его осколок выпал. Существа остановились, их головы повернулись к Андрею.
— Субъект, — голос прозвучал в воздухе. — Угроза устранена.
Но портал не закрылся. Свет усиливался, и новые фигуры появлялись в трещине. Андрей понял: это не конец. Он посмотрел на Светомира.
— Что ты слышишь? — спросил он.
— Они хотят домой, — ответил сын, его голос дрожал. — Но я могу их остановить.
Он поднял осколок Радомира, и свет вспыхнул, ослепляя всех. Земля задрожала, и Андрей почувствовал, как время замедляется. Он знал: это их шанс. Или их конец.
Свет из трещины на холме стал невыносимым, заливая лес белым сиянием, от которого деревья казались призраками. Андрей стоял у камней, сжимая топор, его лицо было покрыто кровью и грязью. Радомир лежал мёртвым у его ног, его тело — изуродованная смесь плоти и металла — начало рассыпаться в пыль, как существа до него. Осколок с кругом, что он сжимал, валялся рядом, пульсируя в такт гудению, что разрывало воздух. Светомир стоял ближе к трещине, его маленькие руки дрожали, держа осколок Радомира, а пятно на плече светилось, как солнце. Яромир прятался за деревом, его золотистые кудри прилипли к мокрому от слёз лицу, но он был жив.
Новые существа выходили из портала — десяток, может больше, их высокие фигуры двигались медленно, но уверенно. Их клинки сверкали, чёрные глаза блестели, как угли, а шаги сотрясали землю. Андрей чувствовал, как гудение отзывается в его груди, в голове, в осколке, что он носил под рубахой. Это была не просто угроза. Это была система, живая и голодная.
— Света, отойди! — крикнул он, бросаясь к сыну.
Светомир повернулся, его глаза были широко открыты, но не от страха — от понимания.
— Я слышу их, тятя, — сказал он тихо. — Они говорят со мной.
Андрей замер, глядя на него. Пятно на плече сына пульсировало в ритме с осколком, и голос системы — механический, холодный — зазвучал в воздухе, а не в голове: "Второй субъект активирован. Система стабилизирована." Существа остановились, их головы повернулись к Светомиру, но они не нападали.
— Что они говорят? — спросил Андрей, сжимая топор.
Светомир закрыл глаза, его лицо напряглось, будто он слушал далёкий шёпот.
— Они из далёкого времени, — сказал он. — Они хотят домой. Но… они хотят нас тоже.
Андрей шагнул к трещине, чувствуя, как земля дрожит под ногами. Свет из портала был не просто ярким — он был живым, текучим, как вода, и в нём мелькали образы: машины, высокие башни, люди в белом, голоса — "эксперимент успешен", "субъект потерян". Он вспомнил свою смерть: больницу, операцию, рак мозга, белый свет. Это не было случайностью. Это был "Хронос".
Он поднял осколок Радомира, и видения нахлынули с новой силой. Перед глазами вспыхнула лаборатория — стерильная, холодная, с экранами, на которых мигали линии и цифры. Люди в белых халатах смотрели на него, лежащего на столе, его череп был открыт, провода уходили в мозг. Голос, спокойный и чёткий, говорил: "Система Хронос активирована. Переход в точку 784 год, субъект 47. Цель: стабилизация временной линии." А потом — лес, река, Милана, крики. Его перенесли сюда. Не боги, не судьба — технология.
— Это машина, — сказал он, глядя на Светомира. — Из будущего. Они отправили меня сюда.
Светомир кивнул, его маленькие пальцы сжали осколок сильнее.
— Они говорят, что я часть её, — ответил он. — Потому что я твой.
Андрей почувствовал, как холод пробирает кожу. Его сын — не просто ребёнок. Он был "эхом" эксперимента, рождённым здесь, но связанным с "Хроносом" через него. Пятно на плече, сны о городах и машинах — это был отпечаток системы в его крови.
Существа шагнули ближе, их голоса слились в единый гул: "Субъекты требуются для завершения. Возвращение необходимо." Андрей понял: они хотят забрать их — его и Светомира — чтобы закрыть цикл. Но что это значит для Миланы? Для Яромира? Для Ладислава?
— Я не отдам тебя, — сказал он, встав между сыном и порталом. — И себя тоже.
Светомир посмотрел на него, его глаза блестели от слёз.
— Мы можем остановить, — сказал он. — Я знаю как.
Он поднял осколок, и свет из трещины стал ярче, земля задрожала сильнее. Андрей услышал крик Яромира из-за деревьев и понял: времени мало. Он подбежал к младшему сыну, подхватив его на руки.
— Держись за меня, — сказал он, прижимая его к груди.
Яромир кивнул, его маленькие руки вцепились в рубаху отца. Андрей повернулся к Светомиру.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Они хотят домой, — ответил сын. — Я дам им это. Но без нас.
Он шагнул к трещине, и свет окутал его, как плащ. Существа двинулись к нему, но Андрей бросился вперёд, сжимая топор. Он рубанул по первому, разрубив его руку, чёрная кровь брызнула на землю. Второе ударило клинком, но он уклонился, вонзив топор в его грудь. Тварь рухнула, рассыпаясь в пыль.
— Света, назад! — крикнул он, но сын не слушал.
Светомир поднял осколок выше, и голос системы зазвучал громче: "Перегрузка инициирована. Стабилизация невозможна." Свет из портала стал хаотичным, трещина начала расширяться, камни падали, открывая глубину — не пещеру, а что-то большее, металлическое, с линиями и проводами, скрытыми под слоем земли и мха.
Андрей увидел это — остатки машины, огромной, древней, но живой. Её стены были покрыты символами, похожими на те, что он видел на осколках, а в центре пульсировал источник света — ядро, сердце "Хроноса". Это был не просто портал. Это была станция, построенная в будущем, чтобы управлять временем.
— Они из 23 века, — сказал Светомир, его голос дрожал. — Они сломали время. Хотели исправить. Но я могу сломать их.
Андрей понял. Его сын, рождённый в 8 веке, стал ключом, которого они не ожидали. Его связь с системой была не запланирована — она была случайностью, ошибкой, что могла всё разрушить.
— Что будет с тобой? — спросил он, чувствуя, как страх сжимает горло.
Светомир улыбнулся — слабо, но тепло.
— Я останусь, — сказал он. — Но они уйдут.
Он бросил осколок в ядро, и свет взорвался, ослепляя всех. Существа закричали — нечеловеческий, высокий звук, — и начали рассыпаться, их тела растворялись в воздухе. Земля задрожала сильнее, трещина расширилась, и Андрей почувствовал, как его тянет внутрь.
— Яр, держись! — крикнул он, вцепившись в дерево.
Светомир стоял у ядра, его пятно светилось ярче, чем когда-либо. Он поднял руки, и голос системы зазвучал в последний раз: "Система перегружена. Самоуничтожение активировано." Свет стал белым, чистым, и Андрей увидел, как фигуры существ исчезают, утягиваемые обратно в портал.
В деревне ночь стала адом. Милана стояла у капища, сжимая топор, её рубаха была в крови — не её, а существ, что лежали у её ног. Ладислав сидел рядом, его плечо было вывихнуто, но он держал нож, готовый биться. Охотники отступили, их было всего трое, остальные лежали мёртвыми у частокола. Существа — ещё пятеро — ломились через сломанные брёвна, их клинки сверкали в свете факелов.
— Лади, отходи! — крикнула Милана, рубанув по ноге твари.
Существо упало, но второе ударило её, отбросив к капищу. Она ударилась спиной о камень, чувствуя, как воздух покидает лёгкие. Ладислав бросился к ней, вонзив нож в глаз твари. Чёрная кровь брызнула, и существо рухнуло, но третье схватило мальчика, подняв его над землёй.
— Нет! — Милана поднялась, игнорируя боль, и рубанула топором по руке твари. Ладислав упал, кашляя, и она оттащила его за капище.
Велеслав вышел из тени, его посох ударил по земле, и он крикнул слова, которых она не понимала. Существа остановились, их глаза сузились, но потом двинулись снова. Они были не живыми — машинами, подчинёнными системе, и молитвы их не трогали.
Свет с холма вспыхнул ярче, и земля задрожала. Милана посмотрела на лес, чувствуя, как сердце сжимается. Андрей, Светомир, Яромир — они были там. Она знала это. И она не могла их бросить.
— Держись, Лади, — сказала она, поднимая топор. — Мы выстоим.
У холма свет угас, и тишина накрыла лес. Андрей открыл глаза, чувствуя холод земли под собой. Яромир лежал рядом, его маленькое тело дрожало, но он был цел. Трещина закрылась, камни рухнули, погребая ядро "Хроноса". Существа исчезли, их пыль смешалась с листьями. Светомир стоял у камней, его пятно угасло, но он был жив.
Андрей подполз к нему, обняв сына.
— Ты сделал это, — сказал он, чувствуя, как слёзы жгут глаза.
Светомир кивнул, его лицо было бледным, но спокойным.
— Они ушли, — сказал он. — Домой.
Андрей посмотрел на осколок под рубахой — он был холодным, мёртвым. Система умерла. Или затаилась. Он не знал. Но Яромир был с ним, Светомир был жив, и это было важнее всего.
— Пойдём домой, — сказал он, поднимая Яромира на руки.
Светомир взял его за руку, и они пошли к деревне, где огни всё ещё горели, а крики Миланы эхом разносились в ночи.
Лес затих, но тишина была обманчивой. Андрей шёл к деревне, неся Яромира на руках, его маленькое тело дрожало от холода и страха. Светомир шагал рядом, его худое лицо было бледным, пятно на плече угасло, оставив лишь тёмный след, как шрам. Осколок под рубахой Андрея был холодным, мёртвым, но гудение — слабое, едва уловимое — всё ещё шепталось в воздухе, доносясь от холма. Он знал: "Хронос" не умер. Ядро было разрушено, существа ушли, но портал остался — трещина, затаившаяся под камнями, ждала своего часа.
Огни деревни мигали впереди, крики Миланы резали ночь, смешиваясь с грохотом падающих брёвен и хрипами умирающих охотников. Андрей ускорил шаг, чувствуя, как сердце колотится. Яромир ткнулся лицом ему в шею, его голос был слабым:
— Скоро, — ответил Андрей, сжимая его крепче. — Мы идём к ней.
Светомир посмотрел на отца, его глаза блестели в темноте.
— Оно не закончилось, — сказал он тихо. — Я чую.
Андрей кивнул, не отвечая. Он чувствовал это тоже — холод в груди, зов осколка, эхо голоса системы: "Стабилизация невозможна." Они остановили её, но не уничтожили. И пока портал жил, его семья была в опасности.
