То ли салфеточки Танины волшебные помогли, то ли пресловутое советское равенство, но встретила Фаечка свою любовь. При чем здесь равенство? А притом, что одну коммуналку могли делить профессор и работник, ну или работница с фабрики.
В Таниной коммуналке, помимо их семьи, проживали ещё два человека: одну комнату занимала старушка-божий одуванчик, другую - профессор - серьёзный, что тот кот учёный, что ходит по цепи кругом. Профессор был немолод, но совершенно одинок. Мысли его всецело занимала философия, дружбу он водил исключительно с Платоном, Аристотелем и Диогеном. Жил тихо, как мышка, соседям не докучал, за всякими непотребствами замечен не был. В общем, человек со всех сторон положительный и уважаемый.
Фаечка подругу навещала часто, а учитывая её любовь к кулинарии, с пустыми руками никогда не являлась, считая это дурным тоном. Профессор чуял аппетитные запахи, неизменно сопровождавшие гость, и каждый раз высовывал свой востренький носик: вдруг и ему кусочек перепадет? Декарт с Диогеном в друзьях - это, конечно, хорошо, но накормить они, к сожалению, ввиду определённых обстоятельств, не накормят. Потому-то профессор питался плохо и нерегулярно, накликав на себя самую настоящую язву желудка.
Фаечка профессору благоволила, охотно угощала своими кулинарными творениями, профессор, в свою очередь, кормил Фаечку с Танечкой рассказами о жизни философов. Делал он это, надо сказать, так виртуозно, с таким знанием деталей и с такой любовью, что философы представали пред очами двух очарованных красноречием профессора барышнями, как живые.
- Как интересно вы, Тимофей Олегович, рассказываете. - Смущаясь, говорила Фаечка и отводила взгляд.
- Я так рад, Фаечка, так рад, что вам интересно. - Отвечал Тимофей Олегович, краснея от удовольствия, что нашёл таких благодарных слушательниц.
Студенты были, между нами говоря, часто неблагодарны и невнимательны, амурные дела занимали их гораздо чаще, нежели труды каких-то там давно почивших философов. Тимофей Олегович страшно по этому поводу раздражался и отыгрывался на бедных студентах на сессиях, за что получил прозвище - Колючка.
Прозвище, надо признать, подходило Тимофею Олеговичу как нельзя лучше - виной всему было несварение и рассеяность. Первое придавало благородному лицу Тимофея Олеговича кислый вид, второе - расстрепанность причёски и неопрятность в одежде. Чем сильнее мучила Тимофея Олеговича язва, тем строже и непреклоннее становился он на экзаменах и зачётах.
Но все изменилось, когда Фаечка взяла над ним шефство. Тимофей Олегович стал полноценно и разнообразно питаться, пополнел телом, разрумянился и стал походить на живого человека а не на философа-аскета. О, чудо, характер Тимофея Олеговича смягчился, и бедные студенты немного выдохнули. Как многое порой зависит от питания!
Свадьба Фаечки с профессором была скромной, гуляли в генеральской квартире. Невеста блистала счастьем и белоснежным платьем, сшитым её феей-крестной, Танечкой.
- Чудо, как хороша! - То и дело всплескивала руками Танечка, любуясь Фаечкой и платьем. - Ну, изумительно сидит! - Рукава фонариком, наглухо запаянная глухим, застегнутом на маленькие, обшитые той же тканью, пуговки, грудь, широкий пояс и ниспадающий благородными складками подол придавали Фаечке строгий вид. Две завлекалочки в виде отпущенных на свободу из высокой причёски прядей обрамляли счаровательное личико с выразительными чертами - нос с горбинокой, большие, навыкате, глаза, всегда грустные из-за опущенных внешних уголков.
- Фаечка, вы моя спасительница, и как я жил без вас! - Тимофей Олегович восторженно целовал новоиспеченной жене ручки, он никак не мог отвыкнуть обращаться к супруге на "вы".
- Ну, что вы, Тимофей Олегович, бросьте. - Фаечка очаровательно смущалась, улыбаясь своими грустными глазами.
Немногочисленные гости - Танечкино семейство в полном составе, две Фаечкины сослуживицы, трое коллег Тимофея Олеговича, весьма удивлённые приглашению, требовали: "Горько", разгоряченными спиртным голосами. Представители молодой ячейки общества неловко поднимались, с шумом отодвигая тяжёлые генеральские стулья и сливались в поцелуе. Они оба не могли свыкнуться с мыслью, что наконец-то встретили, нашли, выстрадали свое счастье.
Тимофей Олегович обжился в генеральской квартире, казавшейся настоящими хоромами после тесной коммуналки, растерял свое смущение, но не благодарность супруге. На Фаечку и её обильную заботу не мог надышаться.
Жили немолодые молодые в любви и согласии, только вот деток бог не давал. Танечка, знавшая о печали подруги, несла салфеточки и платочки, успокаивая:
- Ничего, Фаечка, будет и на твоей улице праздник.
А однажды принесла совершенно роскушную шаль - тонкую, тёплую, резную. Фаечка ахнула. Вечно мерзнущая, завернувшись в подарок подруги, она тут же согрелась, к лицу прилил румянец, глаза загорелись ярким блеском.
- Спасибо, Танечка. Красота-то какая! Я твою шаль снимать совсем не буду. - И сдержала слово. Служил Танин подарок верой и правдой, согревал плечи. Да что там плечи, душу грел!
Начало
Продолжение
Другие рассказы ищи здесь!
Истории из жизни спрятались тут!
