Обошли её аккуратно по кругу. Самая большая изба жилая. Мало того, что жилая, так ещё к охране – обороне подготовленная, окна с бойницами, печным кирпичом заложены, видать, в пустых избах печи разбирали. Забор высокий. Из-за забора выглядывают борта бронетранспортёра с антенной рации, и тент грузовика. Ну и чего мы сюда припёрлись, при таком раскладе? Видно же, что командир здесь толковый. Понимает, что гонять нас по лесу напряжно и опасно. Получил задачу, забазировался, грамотно оборудовал позицию и ждёт дальнейших указаний от командования, «душа в себе дурную инициативу». Стопудово грамотный, послуживший Профи. Как к нему теперь подобраться? Он же даже секреты вокруг деревни не выставлял, а у него, судя по всему, взвод. Кто это? Думай… Так. Людей он бережёт, это видно по подходу, ну и о себе тоже думает. И про нас он, тоже, ооочень высокого мнения. Ладно, понаблюдаем.
Наблюдали по очереди. По два часа. Последним отправили на дерево Василя. Сами со Смолом расположились рядом.
От деревни, в нашу сторону пошёл один человек. Форма казачья, вермахта. Камуфляж. Кубанка. Погоны с красным кантом и одной красной полосой – хорунжий. Понятно. Взводник их. Оружия при нём не было. Куртка камуфляжа демонстративно расстёгнута. А вот это уже интересно. Подходит к опушке леса метров на двадцать.
- Не стреляйте! Я один и без оружия.
Интересно девки пляшут. Как это мы спалились?
Казак подошёл к нам вплотную. На вид лет сорок. Крепкий. Глаза умные. Не паникует. Спокоен. Мы со Смолом встали фактически у него из-под ног. Костюм Гилли – вещь чумовая, если пользоваться им умеешь.
- Как это ты к нам в гости сподобился?
- Так вы сами, уже целый час зайчики мне с дерева пускаете.
ТВОЮ Ж МАТЬ!!! ВАСИЛЬ!!! ПРИДУРОК!!! Господи, по краю ходим. По краю… Боже мой, какой я дебил. Солнце уже садится, и светит прям в линзы бинокля. Тень от еловых лап уже НЕ СПАСАЕТ. Мы-то, со Смолом, за это в курсе. А Василь? Вот тебе и тонкости, которые знать надо и руководствоваться ими УЖЕ на автомате. Но - Василь-то их не знает! Это называется – Катастрофически Разные Уровни подготовки в одной группе. Расслабились мы. Вернее, скорее, устали уже. Мозг не успевает всё просчитывать. Вот так вот, время войны, люди и гибли. Да что там люди! Подразделения!
Я сделал вид, как будто бы так и задумывалось.
- Представляться не буду. Ты понял кто мы?
- Бодаться с вами желания особого у нас нет. Сел ты на точку толково. Да и заняты мы очень, не до тебя сейчас. А вот разойтись краями нам надо. Тебя лично я не знаю. Что ты хочешь - тоже. А вот то, что хочу я, я тебе расскажу. Обещаю. Излагай.
Жюри на прими «Оскар», в номинации «за лучшую мужскую роль», в фильме «Лоханувшийся Диверсант», аплодировало бы мне СТОЯ!
- Я, со своим взводом, хотим к партизанам перейти. Давно хотим. С весны ещё. Как нас сюда прислали. Договорённость уже была. Мы момент ждали. Да по весне в этом районе чудеса начались. Считай, Война в полный рост. Так всё и заглохло. Вот я и подумал – время. Если вы так настойчиво меня этими зайчиками зовёте.
Нормально я так облажался, со своим «бодаться».
- Понял. Обстановкой в районе по немцам владеешь? Карту читаешь? Грамотно доложить сможешь?
- Да. Смогу. В Югославии заканчивал училище.
Ага. Что-то подобное у казаков эмигрантов и в нашем мире было.
- Ну, давай. Поехали. Сначала по точкам базирования поисковых групп. За гарнизоны не спрашиваю, понятно, что они в лесах сейчас – нас ищут. Потом про твои и ваши с немцами общие задачи. Систему связи и оповещения.
Долго беседовали. Часа два. Сумерки уже начинаются. До темноты полчаса осталось. Картина складывается следующая:
Как я предполагал, немцы поменяли тактику. Два десятка радийных поисковых групп в составе взвода, рассредоточенных по всему району. С задачей – патрулирование района и поиск нас. Тактика одинаковая. Три отделения в каждой группе. Одно в поиске, два в готовности действовать по результатам первой. Сигналы - звук перестрелки, сигнальные ракеты. Переносных раций на всех не хватило. В крупных гарнизонах – так же, по роте на транспорте в полной готовности выдвигаться в указанный район. Толково. Теперь надо решить два вопроса. Как использовать хорунжия в своих целях, и как отправить его взвод к партизанам, которых в районе просто нет. Думаем.
Да что тут, собственно, думать? Он докладывает по рации об обнаружении нас его отделением в поиске и, типа, выдвигается всем оставшимся взводом для организации преследования. Но - это совсем в другой стороне от нашего маршрута выдвижения в точку эвакуации. Вот все поисковые группы туда и ломанутся. Мы по своим делам. Хорунжий грузится и едет к партизанам. Пока дорога позволяет. Остаётся один вопрос – Найти партизан для Хорунжия.
- Так, Василь, а ну-ка пошли отойдём в сторонку.
Отошли в сторону с Василём. Я разложил карту.
- Смотри. Я знаю, что ты выдаёшь мне информацию дозированно и только по моему запросу. Молодец. Уважаю. Так же я знаю, что в НАШЕМ районе партизан сейчас нет. Мне надо знать где они есть. Хочу Хорунжия к ним отправить.
На лице Василя отразилась внутренняя борьба. Сдать партизан хорунжию – человеку, которого он видит в первый раз в жизни, да ещё и человек этот в данный момент немцам служит.
- Да знаю я, что ты думаешь. Может немцы эту подставу специально замутили. Но чуйка мне говорит, что он не врёт. По тебе – ты уходишь с нами, это не обсуждается. Если, тьфу-тьфу-тьфу, больше никакой косяк не упорем, наподобие твоего с биноклем. Всё понял? Колись давай. Район действия и базирование ближайшего известного тебе партизанского отряда? И как им пройти к ним, чтобы их не грохнули, тупо перестреляв из кустов.
Василь задумался на полминуты, и раскололся до жопы. Мы вернулись к Смолу с хорунжием.
- Смотри. Сейчас грузитесь и выдвигаетесь вот сюда, по этому маршруту. Ехать вам около семидесяти километров. Потом спешиваетесь. Минируете грузовик и бронетранспортёр, как сможете, и у вас ночной марш. Ещё километров двадцать. На рассвете должны уже быть в районе. Всё немецкие нашивки и знаки отличия спарываете, сразу после спешивания. Всё. Немцы для вас теперь становятся целью. Оружие в положении «за спину». Весь ваш вид говорит, что воевать вы не намерены. Песни можно не петь. Хотя, можете попробовать. У меня получилось, один раз, работает. Василь объяснит, что сказать, к кому проситься и что ему передать. По мне. Как доедете до этой точки, это в пяти километрах отсюда, изобразить звук перестрелки. Ты выходишь на связь. Докладываешь, что мы обнаружены. Твои обстреляли и начали преследование. Мы бежим, как лоси – волосы назад в этом направлении. Ты, типа, поднял своих в ружьё и ломишься за нами. Понял?
- Так точно. Всё понятно.
- Давай. Удачи. Отличись там у партизан. Сам понимаешь, репутация у тебя сейчас будет, мягко говоря – «не очень», надо будет новую зарабатывать.
Я свернул карту, а хорунжий пошёл в деревню.
— Значит так. До эвакуации у нас ещё двадцать восемь часов. Часа два нам понадобится на то, чтобы выйти из района. Сейчас подождём перестрелку в исполнении хорунжия, и бегом тупо ломимся.
- Видишь, Смол, как удачно сложилось? Не понадобилось.
Хорунжий тронулся в путь очень быстро. Грузовик с Бронетранспортёром выехали минут через десять. Ещё через десять мы услышали звуки отчаянной перестрелки. Погорячился он. Явно. Там, судя по звукам, рота в атаку двинула, только «УРРРАААА» не хватает. Ну и мы ломанулись, почти рысью.
В засаду мы не влетели. Даже нос к носу не столкнулись. Это самое и обидное. Нам не хватило буквально тридцати секунд, чтобы с противником разминуться. Ночь ведь уже! Темно в лесу, хоть и луна взошла.
Смешанный лес кончился. Пошёл сосняк. Почва песчаная, и лёгкий подъём в гору. Небольшое пятно. Метров двести в диаметре. Нам не хватило буквально пятидесяти метров. Сосняк - не нормальный лес с густым подлеском. Тут ночью видимость метров сто, «как здрасти»! Стрелять по нам начали в спину. Причём палили из винтовок. Понятно. Мы этот сосняк почти прошли, а немцы на него только вышли. Вероятно, ломились на звук перестрелки. Вот наши маршруты и пересеклись.
Василь шёл замыкающим, я его сам там поставил, рассчитывал, что при боестолкновении нам так проще будет. Ему и прилетело. Он вскрикнул и упал. Смол схватил его за шкирку. Пятьдесят метров до подлеска вышло у нас, считай, одним прыжком. Смол бросил Василя за первым кустом. Эту ситуацию – «внезапный обстрел в догон», мы со Смолом отрабатывали.
- К бою! Расходимся! Василь, Огонь!
Метнулись в разные стороны. Разошлись на десяток метров от Василя, развернулись. А тут картина маслом: чуть больше десятка, ломятся плотной толпой. До них уже с полсотни метров. Все с винтовками. А винтовка Мосина - «весло» ещё то. На бегу не постреляешь. Да и ни мушки, ни целика ты уже в этой темноте не увидишь. А тут буквально десять секунд. Спасло то, что, видимо, направляющий у них пальнул чисто на азарте, как только нас увидел.
Плотно обстреляли из Витязей, длинными, прицельно. А у нас коллиматорные, они как усилитель светового потока работают, там оптика просветлённая. Не ночник ни разу, но вот в таких случаях - «почти в упор, при луне» - может выручить. Всяко не по стволу, по силуэту целиться. Как они залегли, туда же и по одной эфке. Опять нам повезло. Были бы это Егеря с МП – тут - без вариантов. Дистанция уже чуть ли не метров тридцать. Считай, почти в упор. Да и, судя по плотности огня, приказ у них – «Живьём брать Демонов!». Хотя многие воевавшие подтвердят - на нервах, с непривычки, даже из Калаша, магазин в одну очередь, от бедра, и то мажут частенько. А уж в ночи и подавно. Тут и Василь подключился. Прижал огнём, пока мы перезаряжались. В атаку? Да щаз… Поменяли снова позиции броском. Стали уже чётко выцеливать. В таких ситуациях побеждает тот, у кого нервы крепче. Кто истерить раньше прекратит и начнёт правильно целиться и действовать. Короче, одно слово - «ближний бой», здесь уже тупо натасканность и психология рулят. Не вытянули они. Даже двух минут не продержались. Смолкло всё. У них никто не шевелится. Подошли аккуратно на контроль.
- Смол, держи! Василь, перезарядка!
Опааа… А у двоих ни царапины. Форма – Вермахт, фельдграу, погоны чёрте пойми какие, нашивка на рукаве непонятная… Ага. Нацформирование. Начал беседу с этими двумя.
- Ваша задача? Кто идёт за вами? Кого видели рядом?
Более молодой открыл было рот, но второй на него злобно зыркнул и тут же получил от меня пулю в лоб.
- Говори. Иначе умирать будешь страшно.
Заголосил дурниной, с жутким украинским акцентом… Из бессвязных выкриков стало ясно: их загнали в лес на патрулирование, без рации. Две другие поисковые группы они уже сегодня встречали. От своей деревни, где стоят, отходят на четыре часа марша, потом обратно. Как услышали перестрелку- побежали на звук, хоть и должны были уже на базу возвращаться. Карта вон у мёртвого командира. Маршруты всегда разные. А так - он хороший, и, пока служил у немцев, муки моральные принял «ацкие». Спасибо. До встречи.
Достал карту из запазухи командира. Подсветил аккуратно фонариком. Понятно. Обозначены варианты маршрутов патрулирования. Другой инфы на ней нет. Грамотно. Жаль. Вот уж действительно не повезло с этим сосняком. Бой в лесу ночью. Это вообще как?! Тут и днём-то дальше ста метров ничего не увидишь! Даааа… Военная удача не бесконечна, факт.
Пока я качал пленного на инфу и провожал его в ад, Смол возился с Василём. Подошёл к ним.
- В бедро. Навылет. Кость цела. Крупные сосуды тоже. Нерв не задет. Тупо мясо. Крови потерял не много. Ничего страшного, в общем, но не ходок. Придётся на себе переть.
Так. В точку эвакуации в этом случае успеваем впритык, если идём без отдыха. Хотя, если поднапрячься, можно даже с гарантией. Но - у нас хвост с утра будет, если с собаками - не сбросим, могут верхним чутьём взять, Василь ранен, кровь. Как этих найдут. А их найдут. Маскировать – прятать тела нет времени. Тогда принимаю решение. Идём к нашей «минной засаде». Там ставим в цепь батарейку и минируем – растяжка на электрический контакт (способов уйма). Скорость у нас сейчас будет километра три в час максимум. Потом начнёт снижаться – мы Василя тащить на горбу будем. Успеваем в притык. Один хвост можем сбросить на наших минах. Если будет ещё один – всё... Аллес. Не вытянем. Мы, мало того, что натопчем сейчас, так ещё и языки у нас на плечах развешаны будут. Не бойцы мы будем. Не бойцы. Ладно. Что ныть-то? Разгружаемся.
- Смол, сейчас аллюром на минное поле. Здесь недалеко нам осталось. Там сбрасываем ВСЁ кроме плейтов и боеприпасов под Витязи. Топим в озере. Батарейку в цепь. Растяжка на контакт.
- ВСЁ!!! Абсолютно!!! При себе только Витязь – Нож – Пистолет. Даже глушаки. Всё в рюкзак и топим. Сейчас несём Василя на горбу по очереди.
Через два часа были у минного поля. Я поставил его на растяжку. Это если наш след с утра возьмут. А его возьмут, и будут азартно за нами ломиться.
Уже полночь. У нас остались сутки. Светает около шести утра. А нам идти больше пятидесяти километров. Загонять себя сразу на таких маршах нельзя. Надо свои силы расходовать строго, по графику. А тут у нас ещё и Василь на горбу, в буквальном смысле слова. Он, хоть и щуплый, но сорок килограмм в нём есть, точно. А такая нагрузка уже выше всяких норм и правил. Так что, хочешь – не хочешь, а на короткий отдых останавливаться нам надо. В общем, впритык.
Сбросили с себя всё, что можно. Сложили в рюкзаки и утопили в озере. Ну-с. Форвест! Марш!
Тяжело шли, очень тяжело. Куда там и кто, на что наступал, вообще никого не интересовало. Наследили от души. Привалы делали каждый час. Уже чувствуется, «Укатали Сивку крутые горки», пять месяцев беготни, не вынимая. Как я и думал, начали мы бодренько по скорости. Примерно три километра в час. Когда начало светать, она уже была, дай Бог, два. Примерно еще через час – Бахнуло. Уже на границе слышимости. Ну да, по карте как раз прошли пятнадцать километров. Дождя, как назло, не было. Нам ещё тридцать пять топать. А времени семнадцать часов осталось.
Нееет… Василя я не брошу. Это ни в какие ворота уже. Не по понятиям. Как мы упирались, я такого даже на второй Чечне в горах не помню. Под конец даже блевать начали, хоть и нечем уже. Считай, третьи сутки не жрали уже ничего. Тупо некогда было, и последний противник, как назло, с пустыми карманами – рюкзаками.
Мы успели. Сначала в небе появился светящийся шар, а затем и звук вертушки, в километре от нас, примерно. Рванули на поляну бегом. Светло было, как днём. Откуда силы взялись - неизвестно.
Вертушка медленно опускалась. Открылась бортовая дверь и пулемёт оттуда начал поливать лес. Трассы проходили прям у нас над головами. Первым в дверь заскочил Смол. Чьи-то руки подхватили у меня с плеч Василя. Я начал подтягиваться на руках, и в спину ударило, как кувалдой. Я опустил голову и посмотрел на живот. Справа. Печень, навылет. Свозь плейт. Винтовочный патрон. Не жилец. Картинка пропала.
