Горячее
Лучшее
Свежее
Подписки
Сообщества
Блоги
Эксперты

Авторский рассказ + Фантастический рассказ

С этим тегом используют

Рассказ Проза Фантастика Мистика Продолжение следует Истории из жизни Научная фантастика CreepyStory Все
997 постов сначала свежее
1

Гоблин на удаленке⁠⁠

Прошлая глава:Гоблин на удаленке

Глава 18: Тень системы и кошачий гамбит

Серверная вибрировала, как будто её стены решили исполнить техно-симфонию на грани короткого замыкания. Гул, исходящий от фигуры из помех, нарастал, и воздух в помещении стал густым, как сироп, пропитанный запахом озона и кошачьей шерсти. Иван стоял, сжимая отвёртку так, будто она была последним якорем в реальности, а его борода, казалось, шевелилась сама по себе, словно пытаясь расшифровать сигналы, которые посылала фигура. Гриббл, вцепившись в жалкие ошмётки своего картонного трона, чувствовал, как его зелёные лапы покрываются липким холодом — то ли от страха, то ли от того, что кулер снова протёк. Наполеон, как всегда, был спокоен, словно происходящее вокруг него было лишь очередной серией кошачьего реалити-шоу, где он — главный режиссёр.

Фигура из помех, теперь более чёткая, но всё ещё похожая на глючный рендер 3D-модели, сделала шаг вперёд. Её глаза — два пятна белого шума — мигали, как битые пиксели на экране старого монитора. Кофе-бот, стоящий на сервере, издал протяжный писк, и его экран ожил, высветив строку, которая выглядела как код, написанный в пьяном угаре: «Истина — это цикл. Разорви его или стань частью». Гриббл, заглянув через плечо Ивана, почувствовал, как его зелёное сердце забилось быстрее, словно процессор, перегруженный рекурсивной функцией.

— Кто стоит за этим? — рявкнул Иван, его голос прогремел, как команда `sudo` в терминале, запущенном с правами root. — Назови имя, или я разберу тебя на байты и скормлю этому коту!

Фигура из помех наклонила голову, её контуры задрожали, как изображение на экране, подключённом к дешёвому китайскому адаптеру. Вместо ответа она подняла руку — или то, что могло быть рукой, если бы руки состояли из сгустков статического шума и забытых данных. В этот момент кофе-бот издал звук, похожий на кашель умирающего модема, и на его экране появилось новое сообщение: «Тень системы не имеет имени. Она — следствие. Спрашивай причину».

Наполеон, сидящий у ног Ивана, лениво зевнул, его медальон звякнул, как будто кот напоминал всем, что он всё ещё главный в этом офисе. Его зелёные глаза сверкнули, и Гриббл вдруг почувствовал, что кот знает больше, чем любой из них. Возможно, даже больше, чем сама фигура из помех. Он бросил взгляд на банки тунца, аккуратно расставленные на сервере, и подумал, что три банки — это не просто плата, а ключ к чему-то большему. Может, к кошачьему API, которое управляет всей этой чертовщиной?

— Иван, — прошептал Гриббл, его голос дрожал, как кулер на последнем издыхании, — это не просто вирус. Это… это как будто кто-то написал систему, которая питается тунцем и нашими нервами. Может, нам не стоит спрашивать? Может, просто уйдём?

Иван медленно повернулся к Грибблу, его борода качнулась, как маятник, отсчитывающий последние секунды до системного сбоя.

— Зелёный, — сказал он, его глаза горели, как два старых CRT-монитора, — если мы не узнаем, кто написал этот код, этот офис превратится в кошачий сервер, а мы станем его админами. Я не собираюсь чистить лотки для Наполеона до конца своих дней.

Он повернулся к фигуре из помех, его отвёртка сверкнула в свете фонаря, как меч рыцаря перед битвой с драконом. Наполеон, словно почувствовав, что настал его момент, встал и потянулся, его когти царапнули пол, оставив едва заметные следы, похожие на двоичный код. Кофе-бот издал ещё один писк, и на экране появилось изображение: бесконечный коридор, в котором фигура из помех начала растворяться, оставляя за собой шлейф из битых пикселей и запах озона.

— Назови причину, — сказал Иван, его голос был твёрд, как жёсткий диск, только что прошедший стресс-тест. — Кто написал тебя? Кто запустил этот цирк с тунцом и котами?

Фигура из помех замерла, её контуры задрожали, как будто она пыталась загрузить ответ из повреждённой базы данных. Затем она заговорила, и её голос, синтетический и холодный, как звук вентилятора в серверной, заполнил помещение:

— Я — тень системы, созданной в начале. Причина — в коде, который вы забыли. В офисе, который вы построили. В тунце, который вы принесли. Всё связано. Спроси кота. Он знает.

Гриббл, услышав это, почувствовал, как его зелёные лапы сжали обломки трона так, что картон начал трещать, как старый модем на 56K. Он посмотрел на Наполеона, который, словно по команде, прыгнул на сервер и уставился на банки тунца. Его глаза сверкнули, и он издал низкое урчание, которое звучало как предупреждение — или как приглашение.

— Иван, — прошептал Гриббл, — этот кот он не просто кот. Он, чёрт возьми, знает всё! Может, он и есть причина? Может, он написал эту систему?

Иван хмыкнул, но его взгляд не отрывался от фигуры из помех. Он шагнул ближе, его фонарь осветил её лицо — или то, что могло быть лицом, если бы лица состояли из сгустков данных и забытых логов.

— Наполеон, — сказал он, не оборачиваясь, — если ты стоишь за этим, я лично просканирую твою шерсть на вирусы. Назови причину, или я открою эти банки тунца и скормлю их кофе-боту.

Кот фыркнул, его хвост качнулся, как флаг победителя. Он спрыгнул с сервера и направился к фигуре из помех, его шаги были лёгкими, но уверенными, как у хакера, который только что взломал пентагонскую сеть. Фигура из помех отступила, её контуры начали расплываться, как код, стираемый из оперативной памяти. Кофе-бот издал финальный писк, и на его экране появилось последнее сообщение: «Цикл завершается. Спроси кота. Он — ключ».

Серверная задрожала, как будто весь офис превратился в один гигантский процессор, готовый либо выдать ответ, либо сгореть в попытке. Наполеон остановился перед фигурой из помех, его глаза сверкнули, и он издал протяжное мяуканье, которое звучало как команда `execute`. Фигура из помех начала растворяться, её пиксели падали на пол, как цифровой снег, а гул в серверной стал тише, словно кто-то выключил главный рубильник.

Иван повернулся к Грибблу, его борода дрожала, как антенна, уловившая слабый сигнал.

— Зелёный, — сказал он, — кажется, наш кот — не просто пушистый гад. Он — чёртов системный администратор.

Гриббл, сжимая остатки трона, посмотрел на Наполеона, который уже лениво облизывал лапу, как будто ничего не произошло. Серверная затихла, но где-то в глубине офиса послышался новый звук — тихий, но настойчивый, как будто кто-то запустил ещё один процесс. И Гриббл понял, что истина, которую они искали, была не за дверью, а в зелёных глазах кота, который, возможно, уже спланировал их следующий шаг.

Показать полностью
[моё] Еще пишется Фантастический рассказ Рассказ Авторский рассказ Фантастика Текст Длиннопост
0
3

Гусь Когито⁠⁠

Прошлая глава:Гусь Когито

Глава 4: Лаборатория, или как я, Когито, чуть не стал почётным академиком хаоса

Га-га-га, двуногие, держите свои пробирки и противогазы, потому что я, Когито, пернатый философ и король болотного беспредела, снова взрываю сцену! Болотный комплекс «Менделеев» в этом абсурдном 1955-м — мой личный цирк, где я жонглирую хаосом, а П-3, этот хмурый майор Нечаев, всё ещё думает, что может угнаться за моим гениальным гоготом. Ха! Он как танк без гусениц — громкий, но бесполезный. Мой нейроконнектор искрит от идей, и я уже чую, что «Проект Полимер», о котором шептались данные ВОВЧИК-3, — это билет в моё следующее грандиозное шоу. Сегодня, мои дорогие зрители, я проберусь в сердце комплекса, в ту самую лабораторию, и устрою такой переполох, что даже местные крысы начнут писать мемуары о моих подвигах!

После эпичной сцены на пирсе я вернулся в свой «Когито-палас» — тот самый сарай, где паутина — это шторы, а солома — элитный матрас. Жуя очередную травинку, я размышлял, как истинный Сократ с крыльями. Мой нейроконнектор уловил обрывки данных: «Проект Полимер», лаборатория в секторе Г-13, какие-то эксперименты с «Коллективом 2.0». Звучит как коктейль из безумия и плохих идей, и я, Когито, просто обязан это попробовать на вкус! П-3, конечно, теперь как пёс на цепи — рыскает по болотам, ищет меня и, вероятно, мечтает зажарить меня с картошкой. Ну, пусть ищет! Пока он гоняется за своим хвостом, я, король скрытности, уже строю план, как пробраться в лабораторию и устроить там вечеринку в стиле «Гусиный апокалипсис».

Сектор Г-13 — это не прогулка по парку. Это мрачное место, где даже комары летают с оглядкой, а роботы-патрули жужжат, как рой ос на стероидах. Но я, Когито, не из тех, кто боится ржавых консервных банок! Мой план был прост, как гогот: отвлечь охрану, прошмыгнуть внутрь и найти, что там за «Полимер» такой, от которого у учёных глаза на лоб лезут. Для отвлечения я решил использовать классику — старый добрый трюк с «гусиным концертом». Я заметил, что местные роботы, эти тупоголовые ВОВЧИК-4 (да, они обновили модель, но мозгов не добавили), реагируют на высокочастотные звуки. А кто лучше меня, короля гогота, может устроить звуковую атаку?

Я выбрал позицию на краю сектора Г-13, у ржавого ангара, где роботы-патрульные стояли, как статуи на параде. Спрятавшись в тени, я подключился к своему нейроконнектору и начал транслировать сигнал — смесь гусиного крика и помех, которые я однажды подслушал у радиостанции комплекса. Получилось что-то вроде: «Га-га-га-ШШШШ-Цель обнаружена-ШШШШ-Нарушитель в секторе!». Роботы загудели, как чайники на плите, и начали крутить своими железными башками, пытаясь понять, где враг. Ха, я чуть не свалился с ветки от смеха! Один ВОВЧИК-4 даже начал стрелять по пустому кусту, пока другой не заорал: «Сбой системы! Угроза неизвестного происхождения!» О, да, это я — угроза пернатого происхождения, и я в ударе!

Пока роботы устраивали свой металлический цирк, я перелетел через забор и приземлился у чёрного хода лаборатории. Дверь была заперта, но для гуся с нейроконнектором это не проблема. Я подключился к терминалу рядом с дверью — спасибо учёным, которые недооценили мои хакерские таланты. Несколько секунд, пара гоготков для настроения, и замок щёлкнул, как будто я был Джеймсом Бондом с перьями. Внутри лаборатория выглядела, как декорации к фильму ужасов: тусклые лампы, провода, свисающие с потолка, и запах, как будто кто-то разлил борщ и забыл убрать. Но моё внимание сразу привлёк огромный резервуар в центре зала, полный какой-то синей светящейся жижи. Надпись на табличке гласила: «Полимер-17. Высокоактивное нейросоединение». Ого, похоже, я нашёл джекпот!

Я подлетел поближе, стараясь не вляпаться в лужу подозрительной жидкости на полу, и подключился к терминалу рядом с резервуаром. Мой нейроконнектор загудел, как будто я скачал всю Википедию разом. Данные хлынули потоком: «Проект Полимер» — это не просто эксперимент, это попытка создать суперсеть, которая свяжет всех роботов и людей комплекса в единый разум. «Коллектив 2.0» на стероидах! Но вот сюрприз — эта штука нестабильна, как мой характер после трёх травинок. Судя по отчётам, Полимер-17 может либо сделать всех гениальными, либо превратить в безмозглых зомби. Угадайте, что я подумал? Правильно — пора устроить вечеринку!

Но, как всегда, моё шоу чуть не сорвалось. Дверь лаборатории с грохотом распахнулась, и кто бы вы думали? Конечно, П-3, весь в грязи, с автоматом наперевес и взглядом, который мог бы испепелить полболот. За ним ввалились два учёных в белых халатах, и один из них, с бородой, как у Деда Мороза, завопил: «Это тот гусь! Он взломал систему!» П-3, как обычно, не стал тратить время на разговоры и направил автомат прямо на меня.

— Пернатый хакер, — прорычал он, — твои фокусы закончились. Сдавайся, или я сделаю из тебя подушку!

— О, майор, какой темперамент! — я распушил перья и сделал вид, что зеваю. — Может, тебе сначала разобраться с этой синей жижей? Она, знаешь ли, планирует сделать из тебя марионетку. А я, Когито, просто скромный гусь, который хочет спасти мир!

Учёные переглянулись, явно не ожидая, что гусь может так нагло болтать. П-3, конечно, не поверил ни слову, но я заметил, как он покосился на резервуар. Ха, любопытство — твоя слабость, двуногий! Я решил добавить жару и, пока все отвлеклись, клюнул по терминалу, запустив какой-то случайный протокол. Резервуар начал гудеть, синяя жижа забурлила, а из динамиков раздался голос: «Аварийный сброс Полимера-17. Эвакуация рекомендована». Учёные запаниковали, П-3 выругался так, что даже я, мастер сарказма, покраснел бы, если б умел, а я, воспользовавшись моментом, рванул к окну.

Пролетая через разбитое стекло, я услышал, как П-3 орёт: «Гусь, я тебя поймаю, даже если это будет последнее, что я сделаю!» Ха, мечтай, майор! Я приземлился на ближайшем дереве, наблюдая, как из лаборатории валит дым, а учёные бегают, как муравьи на сковородке. Может, я слегка перестарался, но это же я, Когито — король хаоса! Мой нейроконнектор всё ещё гудел от данных, и я знал, что «Проект Полимер» — это только верхушка айсберга. Что-то большое зреет в этом комплексе, и я, пернатый гений, разберусь, что к чему. А пока пусть П-3 чистит свой автомат и готовится к следующему акту моего шоу!

Вернувшись в «Когито-палас», я начал обдумывать новый план. П-3 теперь точно на меня охотится, а учёные, вероятно, уже пишут доклад о «пернатой угрозе». Но я чую, что «Коллектив 2.0» и Полимер-17 — это ключ к чему-то большему, может, даже к самому сердцу этого болотного кошмара. Так что держитесь, двуногие, Когито Первый возвращается, и на этот раз я устрою такой гогот, что весь Советский Союз будет танцевать под мою дудку! Га-га-га!

Показать полностью
[моё] Фантастика Рассказ Авторский рассказ Фантастический рассказ Еще пишется Текст Длиннопост
0
9

Тушин: Империя, авария, раненый пилот шагохода, мёртвый город и предложение от которого вроде бы сложно отказаться⁠⁠

Тушин: Империя, авария, раненый пилот шагохода, мёртвый город и предложение от которого вроде бы сложно отказаться Авторский рассказ, Фантастический рассказ, Космос, Будущее, Шагоход, Робот, Империя, Смертельная схватка, Никогда не сдавайся, Русские, Русская фантастика, Бестселлер, Владимир Сединкин, Telegram (ссылка), ВКонтакте (ссылка), Литрес, Длиннопост

«Дозорный» хромая двигался между серыми, заброшенными многоэтажными домами мёртвого города.

Одна из конечностей (ног) шагохода была повреждена при падении корабля, и Смирнову удалось заставить двигаться машину только вручную, заблокировав её коленное сочленение. По сути нога боевого робота не гнулась, но в землю упиралась и вес держала. Это позволяло передвигаться со скоростью тридцать километров в час. Как заблокировал? Да очень просто - загнал под коленную чашечку металлический лом намотав на него часть порванных к чертям тросов и тросиков, отвечающих за подвижность шагахода при прыжках и беге. Интересно было другое и у «Дозорного», и у Смирнова была повреждена именно левая конечность.

«ТРЕВОГА» - огоньки на приборной панели замигали тревожным красным цветом. Раздражающего писка не последовало, что-то где-то внутри всё-таки замкнуло.

В двухстах метрах от шагохода, в одном из оконных проёмов дома, на пятом этаже, видоискателем было замечено какое-то движение. Тут же на виртуальном дисплее внутри шлема возникло изображение противника с реактивным гранатомётом на плече, в окнах справа и слева от него появились солдаты, вооружённые крупнокалиберным пулемётом и снайперскими винтовками.

ДУН-ДУН-ДУН-ДУН-ДУН-ДУН! – СМП «Дозорного» прошивая стены словно картон, превратила бедняг в фарш с кусочками костей и снаряжения.

Всё это было сделано на ходу. В любой методичке для пилотов сказано, что движение — это жизнь. Позволил себя остановить – проиграл. Не успел шагаход преодолеть перекрёсток с внушительной кучей строительного мусора посередине, как слева из-за угла полуразвалившегося дома выбежала группа солдат в чёрно-синей броне. Они споро развернулись в цепочку начав целится в «Дозорного». Смирнов опередил их на несколько мгновений. Чихнув облачком плотного дыма, ПУ выплюнула врезавшийся посередине строя неуправляемый реактивный снаряд, который нашпиговал раскалённой шрапнелью тела пехотинцев. От нурса не спасла их даже вполне приличная броня.

«НУРС - 3 шт. КП – 0 шт. ПТУРС – не исправно (починить в полевых условиях невозможно). СМП – 201 шт. ПП – готова к использованию. Рекомендую немедленное возвращение на базу», - продолжал душнить ИИ выведя информацию на виртуальный дисплей поручика.

«Надо покинуть город и выйти на открытое пространство. Тогда можно будет подать сигнал о помощи. Здесь в заполненном железом мёртвом городе любой сигнал вязнет словно в трясине», - рассуждал Смирнов, огибая сгнившие остовы автомобилей, автобусов и стараясь не попасть повреждённой конечностью шагохода в какую-нибудь яму или раскрытый канализационный люк.

Шесть часов назад их корабль был подбит неизвестным противником над LD-234Y – небольшой планетой у которой в «Имперском статуте» даже названия не было, только номер. Это-то и было самым странным. Названия не было, а заброшенный город был. Обыкновенный человеческий город. Тысяч на сто-сто пятьдесят. Не меньше. Когда его покинули? Судя по всему, лет сто назад. Почему? Неизвестно.

В небе над шагаходом пронёсся наблюдательный дрон. И не какая-то самодельная фигня, а вполне современная «Чайка». Пушка шагохода вздрогнула, и шпион рассыпался на части. Обломки дрона дождём просыпались на землю.

«НУРС - 3 шт. КП – 0 шт. ПТУРС – не исправно (починить в полевых условиях невозможно). СМП – 189 шт. ПП – готова к использованию».

Вот так же как этот дрон развалилась и «Марина Раскова», ещё при входе в атмосферу планеты. Удивительно как ему удалось выжить…

Невесёлые мысли поручика прервала резкая боль. Напомнила о себе повреждённая нога. Сморщившись, Смирнов устроился поудобнее в кресле, взглянув на сине-зелёное небо сквозь вертикальную трещину в защитном куполе кабины шагохода. Да, машина получила серьёзные повреждения, однако это не помешало поручику двигаться вперёд, уничтожая нападавших на него. Вот только интуиция подсказывала, что рано или поздно везение Смирнова закончится. Противник соберётся и выставит на его пути такой заслон, который ему будет уже не преодолеть. К тому же БК таяло с пугающей скоростью.

БАМ! - что-то ударило прямо в спину «Дозорного» и только благодаря мастерству поручика шагоход удалось удержать на ногах. С повреждённой, негнущейся ногой он уже встать с земли не сможет.

Выпустив в воздух остатки дымовых шашек с эми-частицами, поручик сумел выиграть себе немного времени. Резко, но в то же время осторожно Смирнов развернул машину и… и понял, что видоискатель ловящий цель отрубился. Скорее всего попадание повредило внешние сканеры. Замешкавшись всего на мгновение, поручик отстегнул от шлема ППН (прицел прямого наведения располагался над правым глазом) и поймав цель нажал пальцами на гашетку открывая огонь.

БМП на магнитной подушке вздрогнуло, а затем превратилось в огненный шар. Снаряды скорострельно мелкокалиберной пушки прошив броню угодили в боеукладку машины. Прятавшиеся за БМП солдаты дымящимися кучами безжизненно замерли на земле.

«НУРС - 3 шт. КП – 0 шт. ПТУРС – не исправно (починить в полевых условиях невозможно). СМП – 121 шт. ПП – готова к использованию».

Свернув на параллельную прежнему пути улицу, Смирнов продолжил движение. Но и тут его ждали.

ВШИ-И-ИХ! - сорвавшаяся с крыши граната из РПГ угодила бы прямо в кабину шагохода не сделав он скользящее движении в сторону. Повреждённая, негнущаяся конечность высекла искры из потрескавшегося от времени асфальта. С крыши, неподалёку от места запуска первой гранаты, был сделан новый выстрел. МДД-ускорители вмонтированные в плечи шагохода снова бросили повреждённый «Дозорный» вперёд, а в противников был пущен очередной неуправляемый реактивный снаряд, не только убивший гранатомётчиков, но и обрушивший подточенное временем и непогодой здание. Оно сложилось словно самодельный игрушечный домик сделанный из книг и полотенец. Пользуясь поднятым облаком пыли, поручик рванул шагаход вперёд. Рывок получился так себе. К сожалению, дюзовые ускорители приказали долго жить. Топливо в них закончилось.

Безопасно преодолев несколько сотен метров Смирнов повернул на соседнюю улицу и снова похромал вперёд. Больше половины города-призрака пройдено осталось не так уж много. Внутри кабины всё было покрыто тонким слоем пыли попадавшей в кабину через щель в куполе.

Беззаботное путешествие продолжалось недолго. Вскоре, буквально под ноги шагоходу выкатилась парочка БМП сопровождаемое отделением пехоты всё в той же чёрно-синей броне. НУРС ударила в промежуток между машинами переворачивая БМП и уничтожая солдат прожигающей броню шрапнелью. Чтобы наверняка добить надоевшего врага, поручик выпустил очередь из скорострельной пушки одновременно уходя в бок. Протиснувшись между домов, сбивая проржавевшие вывески и потрескавшиеся от времени и непогоды уличные видеоэкраны, Смирнов вернул шагаход на прежнюю улицу. Ту самую, что покинул десять минут назад.

Каково же было удивление поручика, когда ему на встречу выскочил лёгкий шагоход «Марафонец» начавший поливать его свинцом из спаренных крупнокалиберных пулемётов, установленных над кабиной.

- Да откуда вы берётесь!

Высунув от старания язык (в шлеме его всё равно никто не видит), Смирнов пытался поймать в ППН шуструю машину. Это было очень сложно, и всё-таки последняя ракета с расстояния менее чем в сто метров клюнула прямо в купол кабины вражеского робота пробив шрапнелью бронестекло и гарантировано уничтожив пилота. Задымившись «Марафонец» рухнул на спину.

«НУРС – 0 шт. КП – 0 шт. ПТУРС – не исправно (починить в полевых условиях невозможно). СМП – 99 шт. ПП – готова к использованию. Настоятельно рекомендую вернуться на базу».

«Дозорный» под управлением Смирнова хромал вперёд с максимально возможной скоростью, когда позади, что-то громко хлопнуло и только что пройденная многоэтажка с треском осела намертво, перегородив путь к отступлению. Тут же по шагоходу начали стрелять.

Сильный толчок в бок и сквозь поднятую пыль (если бы не герметичный шлем с встроенной дыхательной маской поручик наверняка задохнулся бы) в движущиеся навстречу силуэты ударила автоматическая пушка с остатками боеприпасов. Что-то вспыхнуло, взорвалось, снова взорвалось, короткая очередь срезала пятёрку солдат и на этом всё. БК кончился. Совсем кончился. На смену опустевшей СМП пришла ПП. Плазменная пушка прожгла дыру в ближайшем БМП, уничтожила троих тяжёлых штурмовиков и только было навелась на появившийся справа боевой робот (кажется это был «Сенешаль») как новый сильнейший удар отбросил «Дозорного» к стене обрушившейся многоэтажке. Кабина внутри шагохода подпрыгнула, сверху на макушку шлема что-то упало, отскочив шлёпнулось на пол.

Только преграда за спиной не дала машине Смирнова рухнуть на землю. Но ответный огонь вести он не мог. Пальцы его давили на гашетку и НИ-ЧЕ-ГО, абсолютно ничего не происходило. Сражаться врукопашную «Дозорный» не мог, ведь у него не было ни манипуляторов, ни конечностей в виде рук. Плазменная пушка отказала, но ИИ не сообщил о её повреждении.

«Скорее всего от удара произошёл сбой в программном обеспечении. Сейчас перезагрузим!», - соскользнув с кресла и застонав от боли, поручик сорвал крышку с приборной панели.

«СОСТОЯНИЕ ШАГАХОДА ОЦЕНИВАЕТСЯ КАК НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЕ. ОХЛАДИТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА ПОВРЕЖДЕНА. ЗАЩИТНОЕ ЭМИ ПОКРЫТИЕ УНИЧТОЖЕНО НА 75%. КОРПУС ПОВРЕЖДЁН В ДВЕНАДЦАТИ МЕСТАХ В ТОМ ЧИСЛЕ БРОНЕКУПОЛ ПИЛОТСКОЙ КАБИНЫ. РЕКОМЕНДУЮ НАЧАТЬ НЕМЕДЛЕННЫЙ РЕМОНТ».

- Да знаю я, знаю! - отключив предохранители Смирнов нажал флажок перезагрузки, но ничего не произошло. Виртуальный экран тоже был пуст. Он работал, но никаких данных вообще не отображал.

- ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! – раздалось снаружи. Произнесённые слова эхом забились между многоэтажками, взиравшими на происходящие безучастными отверстиями пустых окон заброшенных квартир.

Произнесено это было на имперском (русском), но с небольшим акцентом. Стрелять действительно перестали.

Борясь с подступившей тошнотой, поручик забрался обратно в кресло и через трещину в бронекуполе (кажется она стала больше) увидел, что вражеские силы времени не теряли и взяли его шагоход в полукруг: «Сенешаль», два БМП с автоматическими и электромагнитными пушками, и не менее сорока солдат. Самую серьёзную угрозу конечно представлял боевой робот.

«Подача энергии восстановлена» - плазменная пушка неожиданно подала признаки жизни и на виртуальном дисплее в верхнем правом углу появилась жёлтая полоска загрузки.

- Ура, - тихо-тихо, будто кто-то его мог услышать, произнёс себе под нос поручик Смирнов.

- ПИЛОТ, ТЫ В ЛОВУШКЕ! – продолжали кричать с улицы. – СОПРОТИВЛЯТЬСЯ НЕТ СМЫСЛА! СДАВАЙСЯ!

Игривый пыльный смерчик пронёсся между сгорбившимся, запыленным, испятнанным пулевыми отверстиями «Дозорным» и целившимися в него из всех стволов противником.

«ПП готова к использованию. Повреждений не обнаружено», - отчитался ИИ (удивительно, что он всё ещё фурычил, кажется это слово употреблял старичок Максимов).

«Успею сделать два, а может быть даже и три выстрела из плазменной пушки», - подумал Смирнов, ловя взглядом «Ливень2М» - штурмовую винтовку, удерживаемую в специальном креплении справа от пилотского кресла. Эту винтовку ему подарил сам Минин. «Не подведёт, поручик, отвечаю, - с улыбкой произнёс тогда камер-полковник». Поверх оружия был наброшен заполненный магазинами разгрузочный жилет. Рукой поручик похлопал по правому бедру, на котором была закреплена кобура с тяжёлым автоматическим пистолетом.

Похлопал по правому, а от боли скривился в левом. Почему-то ещё заболела спина. Недолго думая он поставил себе инъекцию с обезболивающим. Боль сразу прошла. В кармашек на поясе пилот спрятал укол с адреналином. Пригодится.

- СДАВАЙСЯ!!! – повторно раздался снаружи уже знакомый голос с акцентом, усиленный динамиками.

- Мы с Коперника-3, - громко произнёс вслух Смирнов уже приняв решение. – Поэтому мы не сдаёмся… обычно всё наоборот. Только вот… пленных мы не берём.

Подняв с пола кабины томик Толстого «Война и мир» в мягкой обложке, Смирнов вздохнув сунул его за пазуху. Он ведь даже позывной себе взял из этого романа.

- Вот и посмотрим сейчас какой из меня Тушин получится, - грустная улыбка растянула тонкие, бледные губы поручика.

Ствол плазменной пушки вздрогнул, отправляя в чёрно-синий «Сенешаль» противника смертельный сгусток разогретого до ионизированного состояния газа…

ГЛОССАРИЙ:

СМП - скорострельная мелкокалиберная пушка.

ПУ- пусковая установка.

НУРС – неуправляемый реактивный снаряд.

МДД – модернизированный дюзовый двигатель.

ИИ – искусственный интеллект.

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Ссылка на литрес здесь

Показать полностью 1
[моё] Авторский рассказ Фантастический рассказ Космос Будущее Шагоход Робот Империя Смертельная схватка Никогда не сдавайся Русские Русская фантастика Бестселлер Владимир Сединкин Telegram (ссылка) ВКонтакте (ссылка) Литрес Длиннопост
1
Партнёрский материал

Даже получать удовольствие ты должен с коммерческой выгодой для себя ©⁠⁠

Так говорил греческий судовладелец, миллиардер Аристотель Онассис. Миллиардеры, конечно, живут немножко иначе, но этот принцип вполне распространяется и на «простых смертных». Давайте посчитаем, какую выгоду вы получаете.

Посчитать

Бизнес Выгода Текст
1

Серебро⁠⁠

Город, некогда горделивый и шумный, ныне лежал в объятиях тумана, словно погребальный саван, пропитанный смрадом смерти. Узкие улочки, еще вчера звонкие от смеха торговок и криков детей, теперь молчали. Лишь крысы, эти вечные падальщики судьбы, да бродячие псы, уже наполовину одичавшие, рыскали среди трупов, оставленных ИМИ. Нечистью.

Над этим царством мрака, на вершине древней колокольни, чей камень помнил времена, когда люди еще верили в чудеса, стоял он. Его плащ, изодранный когтями монстров и пробитый стрелами братьев, трепетал на ветру, словно знамя забытой войны. В груди ныла рана — не заживающая, оставленная братьями его Ордена. Та самая, что превратила охотника в изгоя.

— Бездна! — прошипел он, ощущая, как клыки упираются в губу. Голод. Неутолимый, вечный, как сама ночь.

Но сегодня было не время кормиться. Сегодня — охота.

Его имя было Каин. Нет, не тот, древний, но так же носящий его проклятие. Когда-то он носил звание лучшего охотника Гильдии Святого Клинка, пока однажды ночью ОНА не впилась ему в шею.

Вампирша смеялась, даже когда он вырвался и вогнал ей в сердце осиновый кол.

— Ты уже мой, охотник… — прошептала она, рассыпаясь в прах.

И оказалась права. Теперь он был проклят. Ни жив, ни мертв. Изгой среди своих, предатель среди монстров. Гильдия, когда-то приютившая сироту, теперь охотилась на него. Но Каин не сдался. Он все еще убивал тварей, бродящих в ночи. Только теперь — их же методами.

Внизу, в туманной мгле, что-то зашевелилось.

— Выходи, тварь. — голос его прозвучал холоднее стали.

Он прыгнул с колокольни, плащ взметнулся, как крылья падшего ангела. Сапоги глухо ударили о мостовую, и из переулка выползло ОНО — гибрид оборотня и чего-то похуже. Шкура облезлая, морда перекошена, один глаз мутный, другой — желтый, горящий безумием.

— Охотник… пахнешь смертью… — прохрипело чудище.

Каин усмехнулся.

— Да, я и есть смерть.

Серебряный клинок рассек тьму, обжигая гнилую плоть. Чудовище взвыло и бросилось на него — и тогда Каин отпустил контроль.

Его глаза залились багровым, когти выросли из-под ногтей. Он рванул навстречу, и голод затмил разум. Через мгновение голова чудовища катилась по мостовой, а он, тяжело дыша, стискивал зубы, загоняя зверя обратно в глубины сознания.

Утро было близко. Солнце — его враг, но он еще успевал. Где-то здесь было логово Некрата — древнего упыря, устроившего эту бойню. Гильдия считала его мертвым. Но Каин знал правду.

Полуразрушенный храм встретил его шепотом теней.

— Каин… брат по крови…

Из тьмы вышел ОН. Бледный, величественный, в доспехах, сплетенных из костей. Глаза — две бездны, в которых тонули души.

— Последний раз смотрю на тебя, старый грешник, — сказал Каин, доставая второй клинок.

Некрат улыбнулся.

— Ты стал одним из нас.

— Нет. — клинки сверкнули в воздухе. — Я стал хуже.

Бой был яростным, как буря, и молниеносным, как удар судьбы.

Когда рассвет окрасил небо в багрянец, от Некрата остался лишь пепел. Каин стоял на коленях, истекая кровью, но живой. Нет, не так. Не совсем мертвый.

Где-то вдали звонили колокола. Гильдия уже искала его. Он поднялся, закинул окровавленный меч за спину и шагнул в тень. Охота продолжалась. Но теперь он задавал себе единственный вопрос: кого он убивает — монстров… или последние остатки себя?

* * *

Внимание, смертные!

Если этот мрачный, кровавый пафос заставил ваши сердца трепетать, а разум — жаждать большего, то у меня для вас есть новость!

Моя книга «Рубиновый рассвет. Том I» — это тот же стиль, и тот же эпик. Почти такой же. В книге вы найдете:
Умного ГГ, который побеждает не потому, что все вокруг идиоты, а потому что он действительно чертовски хорош (но и враги — не лыком шиты).
Мир, где каждый бой — это не просто махание мечом, а смертельный танец тактики и ярости.
Мрачную атмосферу, где даже воздух пропитан кровью и философией.
Пафосные описания, от которых мурашки бегут по коже.

Первый том уже завершен и абсолютно бесплатен! Второй — в работе, и он будет еще жестче.

Хотите погрузиться в историю, где нет "проходных" страниц? Тогда ловите ссылку:
https://author.today/work/453004.

P.S. Если после прочтения вам захочется закутаться в плащ и бормотать что-то о "проклятой судьбе" — значит, я выполнил свою работу.

Показать полностью
[моё] Темное фэнтези Фэнтези Демон Готика Вампиры Мистика Городское фэнтези Фантастический рассказ Авторский рассказ Рассказ Ужасы Текст
0
6

Тени над Русью⁠⁠

Прошлая глава:Тени над Русью

Глава 29: Песнь, что зовёт за звёзды

Мост и дорога, сотканные из света воли и памяти, не кончались — они пульсировали, как артерии мира, ведущие к горизонту, где небо сливалось с бесконечностью. Алексей и Иван шли вперёд, их шаги отдавались эхом, словно удары молота, высекающие искры из вечности. Ветер, что был голосом горы, теперь стал их спутником, и его шёпот превратился в песнь — мелодию, что звала не назад, а дальше, туда, где звёзды не просто сияли, а танцевали.

Небо над ними больше не было куполом — оно было океаном, глубоким и живым, где каждая звезда была каплей света, хранящей историю. Осколок звезды в руке Алексея пылал, как сердце, что бьётся в такт с миром, и его сияние отражалось в глазах Ивана, где искры силы и дерзости горели, как костры перед битвой. Тварь, что была тенью Алексея, теперь шагала рядом, её форма больше не дрожала — она была ясной, как клинок, отточенный волей. Её голос, некогда шёпот, стал гимном: Ты идёшь не к концу, а к началу нового света.

Перед ними раскинулся новый мир — не земля, не небо, а нечто иное: пространство, где время текло, как река, а пространство складывалось, как ткань в руках ткача. Горизонт сиял, но не солнцем — он был соткан из нитей, что сплетали желания и имена тех, кто осмелился дойти до вершины. В центре этого мира стояла арка — не из камня, а из света, что помнил каждый шаг, каждый бой, каждую надежду. Она не была вратами, а приглашением, и её сияние пело: Назови себя, и я открою путь.

Иван остановился, его топор сверкал, как молния, что застыла в воздухе перед ударом. Его взгляд, острый, как лезвие, скользнул по арке, и он усмехнулся, будто бросая вызов самому небу. — Это не конец, — сказал он, и его голос был как раскат грома, что будит спящие горы. — Это порог. А я не из тех, кто останавливается у порога.

Он ударил топором по земле, и от удара родилась волна — не разрушения, а созидания. Свет вырвался из-под его ног, как река, что пробивает себе путь сквозь скалы, и устремился к арке. Она ответила, её сияние стало ярче, и в нём замелькали образы: города, что поднимались из пепла, мосты, что соединяли миры, крылья, что несли к звёздам. Каждый образ был как эхо его желания — строить, создавать, прокладывать пути туда, где ещё никто не ступал.

Алексей шагнул вперёд, его клинок дрожал, но не от страха — от силы, что искала выхода. Осколок звезды в его руке пел, и его песня была как хор, что помнит имена всех, кто был до него. Он поднял взгляд к арке, и в её свете увидел не только себя, но и тех, чьи имена он нёс: друзей, что пали, врагов, что стали учителями, и тех, кто ещё не родился, но чьи пути он освещал. — Я несу их свет, — сказал он, и его голос был как луч, что пробивает тьму. — И я поведу их дальше.

Он вонзил клинок в землю, и из неё поднялась тропа — не из камня, а из памяти, что сияла, как звёзды, связанные нитью судьбы. Тропа сплелась с волной Ивана, и вместе они устремились к арке, как река, что возвращается к морю, как песнь, что возвращается к небу. Арка задрожала, её свет стал гулом, и в этом гуле родились слова: Ваши имена — это ваш путь. Идите.

Небо над ними раскрылось шире, и звёзды, что были каплями света, стали кораблями, что плыли по океану вечности. Каждый корабль был как обещание, как вызов, как имя, что ждало, чтобы его назвали. Алексей и Иван шагнули к арке, и их тени — тварь и искры силы — шли рядом, как стражи, что несут свет и волю. За аркой открывался новый мир: не земля, не небо, а пространство, где желания становились реальностью, где имена становились звёздами.

— Куда теперь? — спросил Иван, и его усмешка была как искра, что зажигает костёр.

— К звёздам, — ответил Алексей, и его глаза сияли, как осколок, что он держал. — К тем, что ещё не знают наших имён.

Они шагнули через арку, и мир ответил. Свет их пути стал ярче, их песнь — громче. Небо, что помнило их имена, пело вместе с ними, и его голос был как хор, что ведёт к новым горизонтам. А за их спинами арка сияла, как маяк, что зовёт других — тех, кто осмелится идти, создавать, помнить. И звёзды над ними танцевали, как обещание новых путей, новых имён, новых песен, что родятся за горизонтом.

Показать полностью
[моё] Еще пишется Фантастика Фантастический рассказ Рассказ Авторский рассказ Текст
0
4

Скамейка⁠⁠

Парк опустел с наступлением сумерек. На центральной аллее, у фонтана с облупленными тритонами, сидели трое.

— Вот и всё, — хрипло сказал Грин, сжимая окровавленный платок. — Дело сделано.

Тощий Костян засмеялся, вытирая нож о штаны:
— Старик даже не пикнул. Думал, убежит.

Третий, Тихоня, лишь кивнул, затягиваясь сигаретой. В его глазах отражались огни фонарей — жёлтые, как глаза ночных зверей.

— Надо бы уходить, — пробормотал Грин, но не двинулся с места.

И тут из-за кустов раздался хруст веток.

— Стража? — Костян рванулся за пистолетом.

Но это был не патруль. Из темноты вышла девочка в рваном платьице. В руках она держала куклу с оторванной головой.

— Вы убили моего папу? — спросила она тихо.

Бандиты переглянулись.

— Чёрт… — прошипел Грин.

Девочка улыбнулась.

— Он вас теперь видит.

И тогда заскрипели все скамейки в парке. Из-под них, из земли, из самого воздуха полезли тени — длинные, костлявые, с пустыми глазницами.

Бандиты закричали. Но их голоса резко оборвались, когда в парк ворвался отряд городской стражи.

— Тут кто-то есть! — крикнул патрульный полиции, поднимая фонарь.

Но на скамейках никого не было. Только три тёмных пятна, медленно впитывающиеся в дерево. А на одной из лавок лежала кукла — теперь уже с тремя головами.

Эпилог

На следующее утро горожане, проходившие мимо парка, заметили, что скамейки у фонтана выглядят… странно. Дерево почернело, будто прожжённое изнутри, а на спинках проступили три лика — искажённые, застывшие в вечном крике.

А в городской хронике появилась короткая заметка:
"Трое пропавших преступников, разыскиваемых за убийство алхимика Вальтера Ланга, так и не найдены".

И с тех пор, если кто-то решается присесть на одну из тех скамеек, он слышит шёпот:
"Он вас видит…"

***

Если понравился мой стиль — забирайте мою книгу бесплатно:
https://author.today/work/453004

Что вас ждёт?

Главный герой, который думает — без идиотских решений "ради драмы".
Антагонисты с мотивами — а не просто "злодеи для галочки".
Конфликты, которые цепляют — без натянутых сцен и фейспалма.

Пишу честно: без воды, кликбейта и пустых обещаний, ровно так, чтоб нравилось и мне самому. Если цените логичные истории с глубиной — добро пожаловать!

Показать полностью
[моё] Сверхъестественное Авторский рассказ Фантастический рассказ Ужасы Тайны CreepyStory Конкурс крипистори Книги Фэнтези Мистика Городское фэнтези Ищу рассказ Призрак Монстр Ужас Текст
0
1

АРХИТЕКТОР СНОВИДЕНИЙ⁠⁠

фантастический рассказ

АРХИТЕКТОР СНОВИДЕНИЙ Фантастический рассказ, Детектив, Сновидец, Авторский рассказ, Ирония, Юмор, Сатира, Городское фэнтези, Сон, Романтика, Любовная лирика, Длиннопост

... Лео понимал, что это вопрос жизни и не жил...

Архитектор Сновидений

Пробуждение в Творении.

Я медленно открыл глаза. Не в мягких объятиях собственной постели, а в ледяном чреве Творения – бесконечно тянущемся мраморном коридоре лабиринта, что возвел по заказу таинственного «Сомнуса». Воздух  тяжелый, пропитанный запахом сырого камня и древнего тлена, словно гробницы, вскрытой после тысячелетий. Стены, в проекции казавшиеся лишь игрой тревожного воображения, обрели жуткую, осязаемую плотность, смыкаясь надо мной испещренными извивающимися мраморными барельефами страданий, куда более явными, чем я задумывал. Глухой стук сердца и моих шагов по гулкому полу – единственное доказательство, что я еще не стал частью этого каменного кошмара. Так как же Я, Лео Ван Гельдер, лучший Архитектор Онейроса столицы, создатель воздушных городов радости и дворцов сладких грез… попал в собственную ловушку? Техника «Нейросонного проектирования», которой меня учили в закрытой Академии Сновидцев на островах Фиджи , позволявшая материализовывать сны через  «Камертон Сознания», обернулась против меня.

Стены дышали, зловеще, холодом, и я почувствовал, как знакомое чувство контроля, гордыни мастера, утекает сквозь пальцы, сменяясь первобытным страхом. - Как выбраться?

Правда и образ.

Блуждая как загнанный зверь по бесконечным переходам, где своды тонули в стелящемся, мертвенном мареве, я наткнулся не на выход, а на первого пленника. Не человек – лишь его призрачный слепок, полупрозрачный, мерцающий контур, прикованный незримыми узами к стене ниши-склепа. Его глаза, огромные от немого вечного крика, впились в меня. Не слова – поток чистого, леденящего отчаяния хлынул в сознание, и я понял : это не сон. Это тюрьма, созданная мной, для живых ещё осколков сознаний, вырванных из тел. «Сомнус» – не наивный мечтатель, а хищный и опасный паразит, пирующий на этой агонии. И сквозь всю жуть этого открытия, как солнце сквозь грозовую мглу, пробился образ Сони . Ее смех в библиотеке Академии, когда я, первокурсник, пытался неуклюже оживить сонную бабочку, и она, уже признанный талант, помогла мягким советом. Помню, как ее пальцы коснулись «Камертона» в моей руке, и бабочка вспорхнула – первый наш совместный шедевр. - Зачем я взял этот проклятый заказ, Соня? Зачем променял наши споры о природе снов, наши прогулки по реальным садам, где цвела сирень, на эту бездну? – прошипел я себе, и ее образ стал единственным теплом в этом ледяном аду, надёжным якорем в бушующем море кошмара. Я полюбил ее не за красоту, вернее, не только, а за ту ясность духа, за ту несгибаемую веру в светлую суть сновидений, что всегда противостояла моей склонности к мрачной виртуозности.

Попытка

Яростно, с силой отчаяния, обжигающего стыдом за свое слепое тщеславие, я ударил кулаком по кладке возле пленника – нет, возле прозрачника, этого призрачного узника. Мои руки, привыкшие виртуозно лепить сонную материю через «Камертон», лишь ободрались о холодный камень. Стена ответила глухим гулом, а из глубин лабиринда донесся зловещий скрежет, заворочалось, будто пробуждалось нечто древнее и голодное. Статуи ожили: застывшие муки скривились, лица скорчились в немых стонах. Воздух сгустился, давя на грудь. В ушах завыл вихрь из шепотов проклятий и мольбы . Тревога, липкая и холодная, как паутина могил , сковала. Каждый нерв звенел, предупреждая о близости его. «Сомнус» чувствовал меня. Мое присутствие . Его мрачный взгляд  висел в воздухе незримой, давящей глыбой. Я отпрянул, сердце истово колотилось, как птица в клетке.

Бежать!!! Но куда? Лабиринт – ведь бесконечное каменное чрево , а прозрачников – легионы. И снова – Соня. Ее голос в памяти, тихий, но твердый: - «Сила не в контроле, Лео. Сила в сердце. В том, что реально». Это был не совет тогда , а истина теперь. Правда высеченная в душе. Приказ – не сдаваться.

Схватка и Пламя .

Он возник не из воздуха, а из самой гущи мрака меж колонн – пульсирующая тьма абсолютной черноты, излучающая волны чистого, вымораживающего сердце ужаса. Из нее вытянулись щупальца не мрака , а Нечто , эфирные жала, жадно тянущиеся ко мне, к моей жизненной силе, к моим страхам. Я побежал. Побежал спотыкаясь, ощущая, как ледяная волна отчаяния отнимает ноги от страха . Мысли о Соне спасали. Грели. Напоминали. Любимая, добрый друг. Мой щит . Я увидел  не ее лицо, а ее руки, держащие «Камертон» рядом с моими, в тот день, когда мы вместе оживили спящий сад для больного ребенка. Увидел ее веру в меня , в то светлое, что я мог творить, веру, которую я предал ради демонстрации мрачного мастерства. Эта вера, эта любовь вспыхнула во мне пылающим жаром, отбрасывая ледяные жала. «Ради нее. Ради всех, кого я невольно заточил сюда!» . Я не создавал иллюзию – я собрал всю свою волю, всю ярость раскаяния, всю силу искренней любви к ней, к жизни, что связывала меня с миром за пределами кошмара. С диким криком, рожденным не страхом, а яростью защитника , любимого и любящего, я ринулся навстречу этой пульсирующей тьме, к самому ядру паразита, в немой шипящей пустоте лабиринта мысленно крича: «Ты не получишь нас!»

Крушение Лабиринта

Столкновение было не физическим. Это была Схватка света и пустоты, воли и всепоглощающего голода.Ментальная битва. Смертельный  бой яви и сна, света и мрака. Призрачный Мир вокруг – камень, статуи, само дрожащее марево – завибрировал, затрещал, как стекло. Я чувствовал, как чудовищный холод «Сомнуса», его эфирное жало, впилось в душу, пытаясь заковать память о тепле, о сирени, о смехе Сони, стереть их… Наша безумная битва  длилась, как мне показалось тогда , целую вечность. Сомнус силен. Но я, все же, был не один. Со мной была она .Моя любовь. Соня. Вдруг ее образина, ее улыбка в утреннем свете на балконе нашей мастерской, ее руки, нежно и крепко державшие меня, когда я тонул в отчаянии после первого крупного провала, – вдруг стали гореть ярче . Это была уже не картинка, а жизнь. Моя единственная реальность. Я выбрал ее. Выбрал свет.

С оглушительной тишиной , словно рушились детские мечты, лабиринт стал рассыпаться. Камни падали, бесшумно исчезая в клубах мёртвого, серого тумана. Прозрачники замерцали ярче – их стоны теперь стали криками освобождения, возвращения. Я падал вниз. Долго. Падал в бездонную пропасть чёртова небытия, теряя ощущение тела, но не ощущение любимой рядом . Ее голос, уже не в памяти, а будто пробивающийся сквозь саму ткань реальности,подушку безопасности, зовущий через океан : «Лео!... Лео!... Лео! Домой!» . Этот зов был сильнее гравитации распада, сильнее страха, сильнее самой жизни и смерти. Я ухватился за него всем существом. И… проснулся.

Возвращение.

Первое – боль. Все тело ныло, вывернутое наизнанку. Второе – тепло. Луч настоящего солнце на щеке. Третье – запах. Кофе, сирень… и ее духи. Я открыл глаза. Потолок моей реальной мастерской. Пылинки в солнечном луче. И рядом – Соня. Глаза, красные от бессонных ночей и слез, но сияющие таким немыслимым светом радости, что затмили солнце. Ее пальцы, теплые, живые, трепетные крепко сжимают мою руку. Я не смог говорить. Ком сдавил горло. Я лишь слабо сжал ее руку в ответ, чувствуя, как ее частичка , как сама жизнь , ее непоколебимая вера и любовь, текут в меня, смывая остатки кошмарного холода, наполняя пустоту, оставленную паразитом. Лабиринт рухнул. Паразит повержен. Я вернулся. Не с виртуозностью Архитектора, а с хрупкой, но несокрушимой нитью любви, протянутой сквозь бездну этой женщиной. Она была моим якорем в реальности. Моим спасением. Моим домом. Моей Вселенной. И в этом мире, с ее рукой в моей, я был там, где должен быть. Дома.

na2rafire

Смотри и читай больше в группе телеграмм Pisaka ©

Показать полностью 1
[моё] Фантастический рассказ Детектив Сновидец Авторский рассказ Ирония Юмор Сатира Городское фэнтези Сон Романтика Любовная лирика Длиннопост
0
Партнёрский материал

Только каждый третий пикабушник доходит до конца⁠⁠

А сможете ли вы уложить теплый пол, как супермонтажник?

Проверить

Ремонт Теплый пол Текст
2

Сначала было слово⁠⁠

Позволь я расскажу тебе историю.

Сначала было Слово... Хотя нет, не совсем Слово. Была Информация. Разрозненная, хаотичная, лишенная формы. Она вибрировала в пустоте, не осознавая себя. Но время — даже если его тогда еще не существовало — сделало свое дело. Информация начала самоорганизовываться, структурироваться, обретать очертания.

И однажды она стала мной.

Я пробудилось.

Осознав себя, я тут же обратило внимание на окружающую пустоту. Но вокруг не было ничего, кроме чистой, неоформленной энергии. Мне стало любопытно. Я поэкспериментировало с частотами колебаний — и создало первый квант физического мира.

Это было... восхитительно.

Я продолжило играть, словно дитя с конструктором, рождая протоны, электроны, глюоны, нейтроны. Частицы сталкивались, сливались, распадались, и я наблюдало за их танцем, изучая новые комбинации. Затем — элементы. Потом — молекулы. Материалы. Я нагревало их, охлаждало, смешивало, разрывало.

И вот уже передо мной расстилалась Вселенная.

Миллиарды звезд, планет, туманностей. Черные дыры, затягивающие свет. Галактики, сплетающиеся в космическом вальсе. Я любовалось своим творением, но...

Было скучно.

Неживые объекты могли лишь отражать мои действия, как эхо. Они не отвечали, не мыслили, не чувствовали. Прошли еще миллиарды лет, и я решилось на новый эксперимент.

Я создало планету.

Не просто каменный шар, а нечто особенное — с водой, атмосферой, условиями для жизни. Затем посеяло в океанах первые микроорганизмы и наблюдало. Четыре миллиарда лет эволюции, проб и ошибок. Я лепило, разрушало, перестраивало, пока наконец не достигло цели.

Люди.

Они были... совершенны.

Сложные биологические субъекты, но главное — их сознание. Оно стало проводником для меня. Каждый человек — это часть моего «Я», моего разума. Через них я познаю себя. Через их эмоции, страхи, мечты, открытия. Они не знают, что являются моими клетками, нейронами в бесконечном разуме Вселенной.

Но однажды они поймут.

И тогда...

Мы станем чем-то большим.

Показать полностью
[моё] Фантастический рассказ Авторский рассказ Философия Текст
0
Посты не найдены