Авторский рассказ + Фантастический рассказ

— Бомба не должна разнести челнок вдребезги, иначе плакала наша добыча, — произнес грубый механический голос Хирша. Он приложил бинокль к зеленым глазам, кожа вокруг которых была покрыта множеством мелких морщин, что так рано выступают у жителей пустоши из-за постоянного контакта с обжигающим и суровым солнцем.

В окуляр пустыня выглядела испепеляющей, безжизненной и уходила далеко за горизонт, вводя в уныние каждого, кто собирался быстро пересечь это гиблое место. Небольшой ветерок гонял песок с поверхности барханов, а горячий воздух переливался и создавал странные фигуры у поверхности земли.

— Клиент заверил, что заряд рассчитан правильно. Главное все остальное сделать без заминок, дай-ка бинокль, — ответил Бари и снял пластиковые очки с лица. Как и Хирш, он был закутан в длинный, тонкий плащ, защищающий тело от недружелюбного солнца.

— Лазеры используем только в крайних случаях. Кинем парализующие гранаты, заберем груз и свалим, — сообщил Хирш, передавая товарищу бинокль.

— Само собой. Кстати, громкость голоса прибавь, а то в суматохе могу ни черта не услышать.

Хирш несколько раз нажал на прикрепленную к шее гарнитуру, увеличив громкость системы синтеза речи, которую он, будучи немым, носил с самого детства.

— Вот и челнок, — произнес Бари, наблюдая в окуляр приближающийся к ним вытянутый объект овальной формы.

Бари сел за пульт управления роботом который был вмонтирован в компактный чемодан. От касания сенсора на небольшом экране возникла отчетливая картинка с камер небольшого аппарата, заранее спрятанного в километре от двух наемников.

По команде робот выехал из засады и медленно двинулся вперед на трех небольших колеса, которые тем не менее позволяли довольно быстро двигаться по пустынной местности, почти не оставляя следов.

— Птичка летит прямо в клетку, включаю режим самонаведения, — довольно произнес Бари и остановил робота.

Но спокойный до этого Хирш вдруг занервничал и схватил бинокль. Он увеличил зум так сильно, что смог разглядеть челнок так, словно тот находился в нескольких метрах от наемников. Шестиметровый магнолет быстро и плавно двигался в метре над землей с помощью магнитной подушки. Новейшее чудо техники, ставшее уже привычным на других территориях, для пустоши было чем-то фантастическим и невиданным. По правому боку челнока Хирш разглядел несколько окон, а впереди едва различалось большое лобовое стекло.

— Твою мать, Бари, это пассажирский челнок! — вскричал Хирш.

— Глупости. Ты, что спец в магнолетах?! — огрызнулся Бари.

— Смотри на бок и переднее стекло!

Хирш хотел бросить напарнику бинокль, но Бари уже все видел на экране пульта управления. Стекла на челноке были тонированы в белый цвет, скрывая салон от посторонних глаз. Однако не было никаких сомнений, что челнок не был грузовым и явно предназначался для перевозки людей.

— Черт возьми.. — прошипел Бари и нервно забил пальцами по пульту.

— Отменяй атаку, Бари! — рявкнул Хирш, и его механически голос стал еще грубее.

Бари потянулся к заветной кнопке, но вдруг осекся и заявил:

— Да плевать, что там внутри, у нас есть задание. Все остальное на совести заказчика!

До фатальной встречи, начиненного взрывчаткой робота, со своей жертвой оставалось каких-то тридцать метров, когда Хирш резко бросился к товарищу, вырвал из его рук пульт и молниеносно ударил по кнопке самоликвидации.

Вдалеке раздался мощный взрыв.

— Идиот, что ты натворил? — вскричал Бари, глядя на поднимающийся вдалеке стол пыли.

— Валим, отсюда. Нас подставили, — Хирш закинул рюкзак на плечо и пристально посмотрел на напарника. Но тот задумчиво покачал головой.

— Что бы там не было внутри, мы должны проверить. Иначе все было зря. Тебе что, не нужны деньги, а безумец?

Хирш вновь вспомнил о своем бедственном положении и согласно кивнул.

***

Небольшой спидер на воздушной подушке остановился возле глубокой и еще дымящейся воронки. Взрыв был столь сильным, что не только пробил силовое поле челнока, но и опрокинул немаленький аппарат на крышу. Однако внешне челнок выглядел практически невредимым, за исключением нескольких вмятин на металлической обшивке и весомой трещины на лобовом стекле.

Дверь в кабину водителя была слегка приоткрыта, и рядом с ней на песке лежал мужчина. Голова и китель его были залиты кровью, лицо было утоплено в песке.

— Что с ним? — крикнул издалека Бари.

Хирш пнул ногой тело мужчины, и оно вяло перекатилось по земле без какого-либо сопротивления.

— Похоже, сдох, — ответил Хирш.

Тем временем Бари открыл дверь кабины и заглянул внутрь.

— Хирш, кажется, я слышу плач…

Не успел Бари договорить, как короткий лазерный луч пробил его грудную клетку насквозь. Наемник даже не вскрикнул, ноги его подкосились, и безжизненное тело упало на раскаленный песок. Второй выстрел последовал незамедлительно и явно предназначался для Хирша. Однако наемник успел упасть на землю, и обжигающий оранжевый луч лишь по касательной задел плечо. Хирш перекатывался из стороны в сторону, не давая нападавшему прицельно выстрелить, и это дало результат: лазерные лучи либо уносились далеко в сторону, либо врезались в землю рядом.

Выстрелы неожиданно прекратились на несколько секунд, которых Хиршу хватило, чтобы прицелиться и превратить в решето кабину челнока. Наемник выждал около минуты, движения в кабине не было. Он открыл рот, чтобы дать команду сдаться любому, кто еще мог оставаться в челноке. Но вместо уже привычного грубого механического голоса, из его рта вырвалось лишь едва слышимое мычание.

— Что за херня?! — пронеслось в его голове. Но ответ явился незамедлительно, когда Хирш приложил перчатку к шее: лазерный луч вдребезги разбил устройство синтеза речи.

Хирш в несколько перекатов достиг кабины челнока и тут же в нос ударил омерзительный запах горелой плоти. Бари был отомщен: тело водителя дымилось от множества попаданий, обивка водительского кресла начинало медленно разгораться. Вдруг внутри салона раздалось шевеление, а затем тишину пронзил детский плач. Хирш вскинул ружье, но выстрелить не решился.

На задних сидениях в беспамятстве лежала девушка. Ран на ее теле не было, лишь пара небольших ссадин виднелись на молодом и загорелом лице. Ребенок находился в специальной защитной капсуле, что надежно крепилась к сидению челнока, и потому увечий он не получил.

Девушка негромко застонала, приоткрыла глаза, и тут же в страхе застыла при виде вооруженного наемника в маске.

— Вылезай наружу! — промычал Хирш, но тут же понял, что его мычание разобрать все равно невозможно. Жестами он указал девушке выбираться наружу, и она повиновалась.

Хирш быстро обшарил салон, но не нашел ничего ценного кроме небольшой сумки с детскими вещами и крохотного продовольственного набора. И если бы в этот момент он мог громко выругаться, то непременно сделал бы это. Заказчик обманул и подставил их словно глупых новичков. Челнок, который по их информации, должен был быть набит драгоценным грузом, перевозил лишь кучку невиновных людей, двое из которых уже были мертвы.

Хирш вылез из челнока раздосадованный и со всей силы пнул борт перевернутой машины. Молодая мать и ребенок сидели на земле. Ребенок продолжал плакать на руках, несмотря на ласковые уговоры девушки. Хирш не обратил на них никакого внимания и подошел к убитому товарищу. В груди Бари сияла большая обгоревшая дыра, а в мертвых пустынных глазах отражались бегущие по небу облака.

— Прощай, дружище, — проговорил про себя Хирш и провел по лицу умершего ладонью крест-накрест. Такой знак использовали жители пустоши, когда прощались с близкими.

Хирш погрузил тело напарника в спидер и вернулся к челноку. Девушка, видя, что наемник возвращается, упала на колени, испуганно прижала малыша к груди и взмолилась:

— Пожалуйста, не убивай! Пощади хотя бы сына, он ни в чем не виноват, — слезы потекли из ее больших наполненных надеждой зеленых глаз. Ребенок, чувствуя страх матери, зарыдал еще громче.

Но Хирш не собирался убивать несчастную. Он обыскал трупы убитых мужчин в поисках наживы, и после чего жестом показал девушке снимать с себя все украшения. Когда все кулоны, цепочки и кольца перекочевали в его карманы, Хирш быстрым шагом побрел к своему спидеру мимо челнока, салон которого уже был объят сильным пламенем.

Он сел за руль и включил двигатель, турбина аппарата начала вращаться, как вдруг возле наемника возникала девушка.

— Забери нас. Мы не выживем в пустыне. Пожалуйста.. — взмолилась она.

Хирш посмотрел на быстро поглощаемый пламенем челнок и протянул девушке рюкзак с ее скромным дорожным скарбом.

— Здесь еды на один день, а до ближайшего города три дня пешком. Мой муж — помощник консула округа. Он хорошо заплатит за мою жизнь.

Хирш оценивающим взглядом глянул на девушку, и после недолгого раздумья жестом указал ей садиться в спидер прямо возле трупа Бари. Девушка поежилась, но быстро влезла внутрь.

— Куда ты отвезешь меня? — спросила она, но Хирш резко провел пальцем по своим губам, и она сразу поняла, что поездка пройдет молча.

***

Спидер остановился у небольшой глиняной хижины с одним маленьким окном и старой потрепанной деревянной дверью. Хирш закрыл девушку с ребенком внутри, достал из убогого сарая лопату и принялся копать яму на холме недалеко от хижины.

Через час могила была готова. Хирш провел недолгий обряд погребения и принялся закапывать тело того, с кем был знаком с самого детства и не раз попадал в беду. Когда работа была сделана, Хирш сел у свежей горы с землей и закатал рукав плаща, обнажив небольшое устройство, которое жители Пустоши называли скреллером и использовали для связи и навигации. В углу экрана синим цветом мигал значок входящего сообщения. Хирш нажал на сенсорный экран и бегло прочел входящее письмо, текст которого заставил наемника побледнеть: «У тебя осталось пять дней. Принеси деньги или пожалеешь».

Хирш вскочил с земли и быстрым шагом направился в хижину. Девушка сидела на полу, подстелив найденное в хижине старое шерстяное покрывало. Ребенок тихо посапывал на ее руках. Хирш вошел внутрь и протянул девушке флягу с водой.

— Спасибо, — тихо сказала она и смочила горло.

Наемник быстро набрал текст на сенсорном экране и протянул устройство девушке: «200 000 золотых дарамов. Сегодня до полуночи».

Девушка прочитала сообщение и нервно сглотнула.

— Хорошо.

Ответ пришел еще до захода солнца. Хирш прочел его первым, и после некоторое время молча глядел в потолок убогой хижины, используемой им как место для временной дислокации.

Вдруг Хирш со всей силы пнул стоящую на полу табуретку, и та, ударившись о стены, разлетелась в клочья. Шум разбудил младенца и тот громко зарыдал.

— Что… что такое? — испуганно пролепетала девушка, глядя на Хирша.

Тот метнул на нее полный отчаяния и ненависти взгляд и кинул на одеяло скреллер. Она прочла сообщение не сразу, словно уже знала, что будет внутри текста.

— Я не веду переговоры с похитителями, разбойниками и прочей швалью! Моя жена сейчас со мной, как и мои дети. Так что ты, тварь, не получишь от меня ни копейки! А если еще раз потревожишь меня или мою семью, я велю найти тебя и казнить самой жестокой казнью, что бывает в Пустоши! — прочла девушка вслух и выронила скреллер из рук.

В хижине воцарилась тишина, нарушаемая лишь плачем младенца. Наконец, девушка подняла на наемника полные страха глаза и тихо произнесла:

— Я всего лишь любовница консула…

Хирш отвернулся к окну и сжал кулаки от злости.

— Но ребенок его. Но он не хотел признавать отцовство, это разрушило бы его карьеру. . — тихо произнесла она и закрыла глаза, чувствуя, что жить ей и малышу оставалось недолго, — теперь ты убьешь нас?

Хирш повернулся к девушке и встретился с ее пронзительным взглядом, полным мольбы и надежды. Он не знал, что делать с нежданной пленницей, да и мысли его были о другом. Хирш крупно задолжал тому, кому ни в коем случае не стоит быть должным даже одного дарама.

Занятые сто пятьдесят тысяч должны были пойти на покупку старого грузового челнока еще вполне пригодного для перевозок. Заработка водителя вполне хватило бы, чтобы содержать семью в достатке и даже откладывать какие-то сбережения на то время, когда они, наконец, покинут Пустошь. Нищета почти доконала его. И чтобы все поменялось, он пошел на крайние меры и занял крупную сумму у Дакариса — одиозного предводителя банды.

— Не подведи нас, — сказал ему Дакарис в тот вечер на встрече, — Каро стреляет очень метко и делает это тогда, когда ты этого меньше всего ждешь.

Сидевший рядом Киро приподнял плащ, где на поясе был пристегнут новенький серебристый бластер.

Та встреча запомнилась Хиршу надолго, и он поклялся, что отдаст все до копейки и больше никогда не опуститься до того, чтобы просить деньги у такого жестокого отребья, как Дакарис.

Однако через два дня после получения денег, ночью кто-то влез в дом Хирша, когда тот был на работе. Семью грабители не тронули и даже не разбудили, но деньги исчезли бесследно. Конечно, район где располагалось жилье наемника, был неспокойным, и кражи происходили часто, но Хирш понимал, что таких совпадений не бывает, а значит, наводку грабителям дал именно Дакарис. Но доказать ничего он не мог, да и кому доказывать? Не самим бандитам же. Так, он и стал должником одного из самых страшных людей в Пустоши.

Но теперь все было разрушено. Задание провалено, выкуп за девку он не получит. А значит, за неделю до отдачи долга, он на полной мели.

Из рассуждений его вывел очередной всхлип девушки. Хирш повернулся и впервые как следует разглядел ее. Даже в старой хижине, в грязном и разорванном плаще, с несколькими ссадинами на лице она была невероятно хороша собой. На вид ей было не больше двадцати, темные кудрявые волосы спадали с плеч на красивую упругую грудь, выпирающую из под облегающего плаща.

И Хирш вдруг осознал, как ему повезло. Ведь женщина, от вида красоты которой плыл разум, сейчас оказалась в его руках.

***

— Двести пятьдесят тысяч за рожавшую девку? Дороговато просишь, — сказал работорговец, не без интереса осматривая девушку, которая испуганно прижимала ребенка к себе.

— Может, и не так дорого.. Как тебя звать? И откуда ты? — спросил девушку второй работорговец с черным тюрбаном на голове.

— Азалия из Валомира, — тихо ответила девушка.

— Это хорошо.. Женщины из тех мест ценятся дорого, а если они еще и образованы, то ценник становится еще более кусачим. Жаль, что рожавшая — девственницей была бы дороже. Можем дать сто пятьдесят прямо сейчас.

Хирш набрал на экране скреллера сообщение и показал работорговцу.

— Двести не дам. Дал бы, если ты бы привез ее на рынок в Мегор. Но нам ее тащить через пустыню целую неделю. Знаешь, чем это опасно?

Хирш кивнул.

— Сто шестьдесят — это хорошая цена. Больше никто здесь не даст. Так что или соглашайся, либо тащи ее через пустыню сам.

Хирш не стал долго думать, и, взяв Азалию под руку, покинул шатер торговца.

— Будь я богачом из столицы, то и полмиллиона не пожалел бы на такую как она, — мечтательно проронил им вслед один из работорговец.

***

Утром Хирш направился на рынок договариваться о месте в караване, что пойдет через пустыню на рынок Мегора. Когда он вернулся, дверь хижины была открыта, засов сломан, а Азалия с ребенком пропали. Хирш мигом запрыгнул в спидер и отправился на юго-восток. Чутье его не подвело. Азалия не успела далеко убежать, и вскоре Хирш уже волок ее обратно в хижину, перед этим отвесив несколько увесистых пощечин.

Караван медленно тянулся по испепеленной местности, стараясь как можно быстрее проскочить горную гряду, и не увязнуть в сыпучих песках. Азалию с ребенком усадили в грузовой гусеничный челнок вместе с другими рабами, Хирш же ехал чуть позади на тихоходном мотоцикле. Вечерами караван останавливался на ночлег, и пленникам давали сходить в туалет и впервые за день перекусить. Еда была столь отвратительна, что Хирш обрадовался своему запасу мясных консервов.

Он изредка наблюдал за Азалией. Она была потеряна и вечно смотрела куда-то за горизонт, словно где-то там было место, где ее проблемы вдруг исчезнут и она обретет долгожданную свободу и счастье. Однажды он пытался передать ей консервы, но та, как только узнала от кого они, тут же выбросила их на песок. В один из вечеров она вдруг подсела к Хиршу, который разогревал консервы на портативной горелке.

— Это все мой любовник. Он не хотел признавать незаконнорожденного сына и решил просто избавиться от нас двоих. А дальше нашел двух отвратительных гиен, что согласились убить женщину с ребенком. В тот день я чувствовала, что не нужно никуда ехать, но он настоял.

Хирш хотел написать на скреллере, что ни он, ни напарник не знали, что в челноке будут люди. Заказчик обвел их вокруг пальца и начинил робота столь мощной взрывчаткой, что она бы разорвала челнок в клочья, если бы Хирш не помешал Бари. Но зачем нужно было все это представление он не понимал: в Пустоши всегда можно найти человека, что убьёт любого без лишних вопросов.

Но говорить что-либо Азалии он не стал. Она бы все равно продолжила его ненавидеть. Хирша утешало лишь то, что всего через несколько дней, он получит свои деньги и навсегда обезопасит семью.

— Но ты не смог добить и решил продать нас как скотину на рынке. Думаешь, это гуманнее? Справедливее? Или тебе все равно, лишь бы заплатили побольше? Ты такая же бессердечная тварь, как и мой любовник. Ради денег и влияния, вы оба готовы утопить все в крови, — Азалия встала и вернулась в челнок, где мирно сопел ее маленький сын.

Ночью Хирша разбудил один из владельцев каравана.

— Есть предложение, зайди к нам — проговорил он.

Хирш поднялся и прошел в небольшую палатку, где его ждали трое мужчин, одетых в легкие домашние халаты.

— Девчонка твоя, безумно хороша, — начал разговор самый старший из них, — возьми, это за троих.

На столик упал тканевый мешочек, туго набитых купюрами.

— Там пятнадцать тысяч — более чем достаточно за пару часов, — произнес другой торговец. — Да не переживай, мы с ней аккуратно будем, вернем в целости и сохранности. Я лично тебе покупателя приведу, который спокойно за нее триста тысяч отвалит. А может, еще больше накинет.

Хирш оглядел всех троих недобрым взглядом, но возражать не стал. Деньги были не лишними, да и в углу палатки нарочито стояли несколько лазерных винтовок, роль которых, видимо, заключалась в усилении переговорных позиций с ним. Хирш поднял со стола кошелек и вышел из палатки.

Он вернулся к своему спальнику, но ложиться не стал. Невыносимая боль вдруг сжала его грудь при осознании того, что сейчас случиться. Хирш попытался избавиться от этого ощущения, но ничего не получилось.

Через несколько минут над лагерем раздался громкий голос Азалии.

— Что вам нужно? Куда вы меня ведете?! Отпустите! Боже, нет!!

Хирш сидел тихо и глупо пялился в одну точку перед собой. Вдруг где-то в челноке раздался крик малыша, который явно почувствовал, что мать попала в беду. И этот крик вдруг пробудил в Хирше чувство невероятной жалости и гнева одновременно. Он ударил кулаком по земле, схватил ружье и бросился бежать к палатке.

Азалия отбивалась, как могла, но ее бросили на пол и начали стягивать одежду. Один из торговцев начал снимать свой халат, когда внутрь влетел Хирш и ударом приклада отбросил его в сторону. Двое других торговцев замерли, очевидно не зная, как реагировать. Мешок с деньгами насильников упал на землю. Хирш помог Азалии подняться.

— Мы так не договаривались! — попытался возмутиться один из торговцев, но Хирш наставил на него ружье и тот сразу же умолк.

Азалия мигом выбежала на улицу, а следом за ней последовал и Хирш. Он уложил девушку с ребенком на свою подстилку, а сам не смыкал глаз до рассвета. Проснувшись утром, Азалия посмотрела на него взглядом, в котором наемник увидел какую-то непередаваемую смесь презрения, ненависти и одновременно благодарности.

П.С. Вторую часть опубликую завтра. Если не хочется ждать, продолжение можно прочитать в ТГ или в Дзен

П.С. Вторая часть

... резидент Трамп приказал ударить по ядерным объектам Ирана. Также там заявили, что вступят в конфли..

Код Фордо

Секретный объект Фордо содрогнулся, когда первая 13-тонная бомба GBU-57 пробила тридцать метров скальной породы. Президент Трамп наблюдал за кадрами с инфракрасных датчиков в Ситуационной комнате. «Полный боезапас бомб сброшен. Фордо больше не существует», — пробормотал он, глядя, как термические следы шести «Массивных боеприпасов проникновения» сливаются в алое месиво . На экране что-то мелькнуло — не вспышка взрыва, а движущиеся тени, вырывающиеся из разломов.

«Исторический момент для США, Израиля и мира», — объявил Трамп через два часа в Овальном кабинете, за его спиной замерли Вэнс и Рубио . Но когда он произнес «ключевые объекты целиком и полностью уничтожены» , в глазах заплясали черные точки. На мгновение он увидел древний камень с клинописью среди обломков Фордо — тот самый, что показывали ему в разведдосье как артефакт Кира .

В ту ночь в Белом доме стало холодно. Трамп проснулся от шепота: «Ты разбудил Стражей...» На столе лежал осколок базальта, которого там не было прежде — с фрагментом надписи: «Я — Кир, освободитель узников». Утром пришел отчет: 400 тел под руинами Фордо, но ни одного — с радиационными ожогами. Вместо этого — окаменевшие скелеты в доспехах V века до н.э. .

Генсек ООН Гутерриш предупреждал о «спирали хаоса» , но реальность превзошла кошмары. В Каире, Багдаде, Тель-Авиве люди начали исчезать, оставляя после себя лишь горстки персидской пыли. Спутники НАСА зафиксировали гигантские тени , плывущие от руин Исфахана к Иерусалиму.

«Любой ответ Ирана встретим силой!» — писал Трамп в Truth Social , сжимая в кармане камень Кира. Камень теплел, когда на монитор выводили кадры из Кума: у разбомбленного дома убитого командира КСИР Саида Изади стоял седой воин в золотых латах . Его безглазый взгляд был направлен точно в камеру.

«Царь царей зовет тебя в суд, разрушитель гробниц» , — прошипел голос в ушах Трампа во время разговора с Нетаньяху. Израильский премьер вдруг замолчал, услышав на линии скрежет камней .

На девятый день войны тени накрыли Багдад. Иран молчал, но небо над развалинами Фордо затянула буря, похожая на гигантскую руку . «Будет либо мир, либо трагедия», — повторил Трамп свое предупреждение , глядя, как песок за окном Белого дома складывается в клинописное предупреждение:

-СОЖЖЕННЫЙ ВЕТРОМ ВЕРНЕТСЯ С ВОСТОКА

Он приказал прекратить удары. Но когда в Ситуационную комнату принесли фото из Натанза — каменные фигуры , поднимающиеся из кратера, — понял: война только началась. Не та, что ведется бомбами. Ту, что начал он сам, разворошив гробницу древнего гнева.

na2rafire

Также смотри в группе телеграмм Pisaka ©

Предыдущая часть: Безысходск-16. Живые помехи (Глава 5)

Толпа нелюдей несла меня куда-то по улицам города. Они тащили меня лицом вниз, так что я даже не представлял, куда мы направляемся. Я не пробовал сопротивляться, потому что вряд ли у меня были шансы против десятков этих существ.

Минут тридцать спустя я услышал, как скрипнула открывающаяся дверь. Меня занесли в какое-то строение, подняли на второй этаж по лестнице и швырнули на пол.

При падении я ударился о плитку, на полу. Больно, блять! Плитка оказалась знакомой. Подняв голову, я понял, что меня принесли в кабинет Степаныча. Моего начальника.

— А я уже тебя заждался, — медленно произнес он. Лаврентьев Алексей Степанович сидел за своим столом. От его былого добродушия, которым он лучился ежедневно, даже если смены были паршивые, не осталось и следа.

Я ошарашено сидел на полу. Степаныч жестом показал мне на стул. Тот самый стул, где я чуть больше месяца назад впервые разговаривал с ним.
Занимательная композиция.

Воспользовавшись предложением, я уселся. Огромная порция адреналина и бешено бьющееся сердце не давали мне промолвить ни слова.

— Вопросы задавать не будешь что ли? Или ты от страха речи лишился? — как-то зло прищурил глаза Степаныч.

— Какого...

— ...Хуя здесь происходит, да-да. Еще что-то будет? Я тебе сразу скопом на все отвечу, а потом решать будем.

В голове роем кружились десятки вопросов. Но один, самый главный, как мне казалось, я решил задать первым:
— По-почему меня оставили в живых?

Начальник хохотнул:

— Вот удивил, я думал сейчас будешь расспрашивать, что происходит в этом городе, кто эти люди, — он кивнул на стоящих сзади меня "конвоиров". Что за телевизоры, что за станция "Луч" и куча стандартных вопросов. А ты удивил, да.

— Это все потом, Степаныч, ответь сначала, раз уж решил поговорить.

— Твоя правда. Оставили тебя в живых, потому что ты нужен ему.

Начальник начал с аварии на станции. Он не знал, как именно руководству станции "Луч" удалось это провернуть, но они действительно уничтожили дистанционно всю теле- радиоэлектронику в городе. После этого нехитрым приемом в виде подарков они поместили почти в каждую квартиру экспериментальные телевизоры.

Тут-то и началось самое интересное. Это были не простые, как уже стало понятно, ящики, транслирующие российские телеканалы. Они умели гораздо больше. В определенный момент со станции посылался импульс, заменяющий один из телеканалов на другое вещание с "Луча". У всех, у кого в этот момент были включены телевизоры на этом канале, менялось вещание. После этого ящик больше не показывал ничего другого.

Только пустой и мертвый Стерлитамак-16.

— А это случайно не частота сорок девять и семьдесят пять? — спросил я.

— Да, это частота вещания того канала. Перед запуском импульса по всем остальным сеткам рассылалось предупреждение тем, кого эксперимент не должен был затрагивать, агентам. А обычные люди не обращали внимание на это и принимали за сбой в программе.

— Ты — агент?

— Как видишь, — усмехнулся Степаныч.

Вещание странного и пустого города, по словам начальника, влияло на определенные участки мозга. Какие именно — он сам не знал. По итогу внимание человека просто-напросто притягивалось телевизором. Некоторым казалось, что там идет остросюжетный фильм, который они могут смотреть без конца. Другие видели что-то свое. Родню например, давно умершую.

— А потом, во время одного из импульсов, привязанного вниманием человека затягивало туда... — начальник остановил рассказ.

— Куда?

— Я и сам не понял, Миш. Что-то вроде потустороннего мира. Мне думалось, что это ученые создали какую-то другую реальность и переносят туда людей, в качестве эксперимента. Я видел трансляции. Перенесенным там хорошо. Они считают, что находятся в раю. Зовут за собой.

Жуть. Неужели все эти люди, которые принесли меня туда, попадут также за экран... Весь город?..

— Десятки тысяч жителей хотели куда-то перенести? — ошарашенно спросил я. Верить в это было трудно, но какой смысл был Степанычу меня сейчас обманывать.

— Да. Не спрашивай, я сам не знаю, зачем. Я просто выполняю свою работу... А, по поводу тебя. Есть люди, у которых некоторые участки мозга не реагируют на зов телеэкранов. Они также подвержены переходу туда, но для этого надо попасть под импульс. Ты же видел помехи, да?

Меня передернуло.

— А ты откуда знаешь?

— Я их вижу с того момента, как увидел трансляцию потустороннего города. —  вздохнул начальник. — С тех пор помехи преследуют меня постоянно.

Его перебила трель телефонного звонка. Степаныч поднял трубку. Выслушал. Ответил "да" и положил на место.

— Хорош трындеть. Тебя ждет высокое начальство. Проводит тебя Петрович. Не вздумай рыпаться. Еще не перешедшие найдут тебя в любой части города.

— Петрович тоже агент?

— Да какой-там! Просто местный дурачок. Я же говорил. — Он подумал с пару секунд и добавил, — надеюсь ты понравишься ему и мы еще встретимся по эту сторону экрана.

В кабинет зашел Петрович.

— Эт его шо ли надо сопроводить? Сделаю, мигом!

Привычной бутылки водки у него в руках не было, да и вообще было похоже на то, что он был трезв.

Мы пошли по ночному городу. Хотя бы погода благоволила: было не сильно холодно и безветренно. По дороге я не увидел ни одного окна с включенным светом.

До станции "Луч" мы дошли относительно быстро. Всю дорогу, где-то поотдаль нас сопровождали "конвоиры". Ворота у территории станции были открыты, Петрович довел меня до входа в многоэтажку и отправился назад. Пройдя несколько шагов он развернулся и сказал:

— Ты не обижайся, парень. Они пообещали, что я с дедом встречусь. Пойду я.

И сразу же ушел. Ворота за ним закрылись. Немногословен сегодня он.

Дверь в здание распахнулась. Делать было нечего, поэтому я зашел внутрь. На входе меня встретил охранник. Видимо в это время суток здесь не было других сотрудников, потому что он оказался совсем один. Проводил до лифта, который вывел какой-то из верхних этажей. Затем мужик жестом указал мне на выход из кабины, после чего нажал кнопку, повернул какой-то ключ и уехал вниз. Я огляделся.

Небольшой зал. На другой конце его находилась дверь. Центр помещения занимал круглый стол, вокруг которого стенами были установлены телевизоры. На всех них показывалась знакомая картина заснеженного Стерлитамака-16, правда уже не пустого. На его улицах стояли сотни, и даже тысячи жителей. Выражение всех лиц было одинаковое — безэмоциональное. Кажется на одном из экранов я увидел мелькнувшую на секунду голову Семена, но изображение сменилось на другую улицу.

— Здравствуй, Михаил. Садись.

За круглым столом в окружении экранов сидел Андрей Порошин. Он пригласил меня сесть за стол, я подчинился. Выбора-то и не было.

— Буду краток. — Начал он. — Нашему проекту требуются такие, как ты. С твоей особенностью мозга, думаю Лаврентьев тебя ввел в курс дела.

— Ввел, но только я одного понять не могу. Зачем? Вы уже куда-то затянули кучу людей. А тех, кого еще не получилось, превратили в безвольных рабов. Что вам нужно от меня-то?!

— Это экспериментальный проект. — Понимающе кивнул он. — Однако возможности его — безграничны.

Он вдохновлено начал жестикулировать:
— Задолго до нас люди открыли существование параллельных измерений. Их великое множество каждое уникально. Со своими любопытными находками и, даже опасностями. Но только с некоторыми из них удается наладить...

— Контакт?

— Нет, — отмахнулся Порошин. — Канал. Канал, по которому можно проникнуть на ту сторону. Стерлитамак-16 стал подспорьем для великого эксперимента! Я открыл рай, без сомнений! В этом мире люди счастливы...

— Что ты блять такое несешь! — не выдержал я. — О каком счастье ты говоришь! Ты вообще видел, что происходит с теми, кто, как ты выразился, проник на ту сторону? Точнее с теми, кого ты, не спрашивая, тварь, перетащил! На их лицах нет счастья.

Порошин в ответ лишь усмехнулся.

— А разве главное, что человек показывает? Главное, что он чувствует. А все они в один голос заявляют, что ощущают прямо-таки райское счастье. Я им помог. Помог, слышишь! Они теперь не в этой мерзкой реальности, где нужно искать дрянную работу за копейки в стране, которая только что развалилась! Они довольны. Это главное.

— Ты псих...

— Нет! Я Освободитель. Революционер. Там нет болезней. Нет нужды, нет потребностей. Там есть только безграничное счастье, о котором мечтал каждый человек. Это ли не рай?

Ну точно псих. Я молчал, слушая его тираду про райские кущи и вечном благе для перенесенных. Звучало все это заманчиво, не спорю, но, после того, что я видел в экранах, в счастье-то особо не верилось. Нужно было придумать, как сбежать оттуда. А для этого надо немного потянуть время...

— Стой! Ты все говоришь о счастье для всех даром, но ты не пояснил мне главного. Зачем я здесь?

— Точно! — задорно шлепнул по столу Порошин. — Дело в том, что я хочу открыть канал не только для жителей Стерлитамака-16. Сначала для нескольких небольших поселков. Затем для городков покрупнее. После этого — столица. Все граждане заслуживают счастья, разве не так? А для этого мне нужны агенты, которые не воспринимают импульс.

Он немного помолчал, потом встал, нажал какие-то кнопки у телевизоров и замер над, видимо, последней.

— Наверное уже все на местах. Настало время. — Он обернулся ко мне. —  Ты либо со мной, либо умрешь. Выбирай.

Порошин нажал кнопку. На телевизорах высветилась надпись: "Подготовка к активации канала. Расчетное время — пять минут".

Вот он, момент которого я так ждал. Порошин отвлекся. Я вскочил, быстро подбежал к нему. Он успел только удивленно поднять брови, после чего я ударил ему в нос. Закричав вершитель людского счастья упал, а я помчался в сторону двери в другом конце зала. Она поддалась с первого толчка и с лязгом распахнулась. Я выбежал и в лицо мне резко ударил морозный воздух.

Дверь вела на крышу станции, где высилась антенна передачи.

С крыши отступать было некуда, поэтому я развернулся, надеясь прорваться к лифту. Правда, охранник использовал ключ, поэтому я не знал, как смогу спуститься. Но дверном проеме, прямо рядом со мной, стоял Порошин.

— Ты не представляешь, сукин сын, от чего отказался!

Он набросился на меня, но я успел отпрыгнуть назад. Порошин целился кулаком мне в подбородок, однако задел только грудь по касательной.

"Расчетное время — три минуты", —  донеслось из зала.

Я решил, что противнику нельзя давать передышки, и попытался его пнуть по колену. Вышло паршиво. Порошин отставил ногу назад и вдруг у меня перед глазами сверкнули на мгновение помехи. Затем я почувствовал удар в солнечное сплетение. Затем еще раз. Из меня вышибло дыхание, я упал на четвереньки. Попытался отползти от него, но еще один удар ногой по лицу выбил из меня и эту мысль.

— Сучонок, еще и зубы показать решил! — от прежнего Андрея не осталось и следа. На его месте теперь стоял взбешенный мужчина, который жаждал меня убить.

— Обычно я не занимаюсь этим сам, но ты возомнил о себе, что сможешь противостоять моему гению! Я тебя убью, слышишь, сука!

Паршивая ситуация. Я лихорадочно пытался что-то нащупать, чем можно было ударить, да потяжелее. Однако крыша была пуста. Внезапно пальцы обнаружили выступ. Край.

Порошин кинулся на меня. В последний момент он занес ногу для удара, но я, из последних сил, смог ударить по той ноге, на которой он стоял. Противник упал на меня, я сразу же схватил его, помог ногами и вытолкал за край крыши.

Его крик смолк спустя буквально три удара сердца.

Выплевывая кровь, я встал. Концом моих злоключений это нельзя было назвать. Как-то же нужно выбраться из станции. Я медленно прошел обратно в зал с телевизорами. Увидел в столе небольшой ящичек, обыскал его. Нашелся какой-то ключ, может он поможет мне спуститься на лифте?

Я устало сел на стул, где сидел Порошин. Хотелось немного отдышаться. На окружающих меня экранах сменялись цифры, отсчитывающие время до начала запуска канала.
"Пять, четыре, три, два, один... Запуск", — провозгласил голос из динамиков.

Ничего не поменялось. Ни какого-либо звука, ни скрежета антенны, ничего не произошло. Я пригляделся к экранам. Почти на всех мониторах начали прибавляться люди. Они присоединялись к остальным, идущим по улицам, и вливались в потоки. Десятки и сотни безэмоциональных... Уже не людей. Потусторонний мир затянул в себя, наверное, все население города.

А мне теперь следовало отсюда бежать. И как можно быстрее. Порошин был не один, соответственно на меня могут начать охоту. Плана побега у меня не было, я же не спецагент. Сообразим по ходу, решил я.
Последнее, что я увидел перед тем, как покинуть зал с телевизорами, это надпись на экране:
"Добро пожаловать в Стерлитамак-17".

Спасибо, что читаете! Дальше будет еще больше историй про Стерлитамак-16, но уже в современности. Помимо того, периодически буду публиковать различные рассказы из аномальной зоны.

Для интересующихся: https://author.today/u/nikkitoxic