Автобиография

Отдельно скажу, что я к тому времени уже немного умел играть на гитаре, в основном всякие Короли Шуты, Секторы газа, Нирваны и Металлики, учился сам у других дворовых гитарастов.

Жил у меня в подъезде друг, лучший друг детства, в отличии от меня учившийся в музыкальной школе, и вполне сносно играющий на аккордеоне, пианино и, чуть похуже меня, на гитаре. Музыкалку он не закончил по неизвестным мне причинам, но обладал он слухом практически абсолютным – легко подбирал мелодии на пианино или гитаре, отлично пел.

В DANCE MACHINE не надо было особо выдумывать, или обладать знаниями сольфеджо, знать теорию музыки – из семплов можно было собрать несколько разных треков. Как-то раз нам с товарищем пришла в голову идея записать песню про одного нашего общего знакомого, который в свои 16 лет уже плотно любил алкоголь и постоянно попадал в разные приключения. Записывали мы с бубном и танцами – я врубал на колонках погромче музон, на магнитофоне включали запись на кассету (кто помнит, тот помнит), и друг пел громко вслух (даже соседи в стену стучали). До сих пор помню строки:

«А когда горизонт

окрасится багрянцем,

я до дома пойду

со своим бухим румянцем» …

Это был хит. Первый наш хит.  Включили зимним вечером для разогретых червидоном приятелям по двору. Те ржали весь вечер, просили включить раз 5 и выдали нам 10 из 10. Даже герой песни улыбался, такая честь. Так родилась группа «Деморализация».

Следующий наш трек был про школу ушу, в которой я занимался.  Тут мы пошли еще дальше – так же записывали на кассетный магнитофон, но из колонок играли только ударные, я играл на акустической гитаре, а кореш - на аккордеоне.

«Мы будем нашу школу прославлять,

Крутыми будем как сэнсей и круче,

И не боимся в рыло получать,

Хотя когда-нибудь в него получим.

Но не сломает дух удар по яйцам

И не сломает нос удар ногой,

Сожмем свои израненные пальцы

И за сэнсеем ринемся все в бой!»

Да, первые наши песни были чистый стеб. Тексты писал в основном мой кореш, а он был огромный фанат Сектора Газа и Красной плесени, со всеми вытекающими. Мы еще написали пару песен в DANCE MACHNE, их я уже плохо помню, что-то про высаживание конопли на Марсе и тут возможности программы в плане разнообразия «всё».  Ну и потихоньку все это заглохло у нас.

У отца был друг-инвалид с института, у которого было что-то с ногами, он очень тяжело передвигался, я часто ездил к нему в гости, мы обменивались дисками и общались. Я ему страшно завидовал – у него был модем! Доступ к Фидо! (кто помнит, тот помнит))) CDROM с возможностью записи на диски! УХХХ. И вот внезапно он меня ошарашивает – он с кем-то в соавторстве записал диск музыки из восьми треков! И тожественно вручил мне CD с названием «СДВИГ», что бы я послушал дома. Ну и попутно подкинул мне программу для создания музыки MODPLUG TRACKER. Дома, будучи в ахуе, я слушал с этого CD музыку в стиле SPACE (кто помнит… ну вы поняли)))) Конечно, не с таким звучанием, попроще мелодии, но епт, он сам ее сделал!! Я воодушевленно включил MODPLUG TRACKER… и хрена там не понял. Миксовать готовые семплы было таааак просто...

Я начал разбираться.  Логика оказалась простая – есть дорожки-паттерны на четыре такта, на каждой дорожке свой инструмент, проставляешь ноты, слушаешь какофонию абсурдных звучаний, потому что музыку ты раньше не писал, в музыкальной не учился. Прога не сильно мощная, эффектов нет, максимум 16 дорожек, но мне хватало за глаза. Друг отца скинул мне свои треки, плюс еще какие-то из Интернета, из них я надергал семплов и инструментов, плюс прога понимала еще некоторые форматы, так что я обзавелся банком звуков, которыми и пользовался дальнейшее время. В первую очередь меня интересовали тяжелые гитары и ударные. Периодически включал своему другу «демки», он ржал и стебал меня. На примере скинутых и скачанных треков я изучал как они устроены, последовательность нот, выявлял какие-то закономерности и алгоритмы, фишки, в общем, как мог постигал работу в программе.

И внезапно у меня стало получаться.

Я не знаю, как это произошло, но я начал понимать, как писать мелодии, ударные, басовые партии, пианинные переборы и т.п. Я как-то по-другому стал слушать музыку, пытался понять как сделано что-то в песнях, как звучат инструменты.  Я занимался музыкой по 2-4 часа в день, каждый день. У меня не было Ютуба, литературы, негде было брать информацию, но я и не парился, просто делал. Даже кореш мой начал признавать, что некоторые мелодии стали «ниче так».

Однажды он пришел злой как собака из техникума, где ему поставили два за экзамен и говорит, «давай ща запишем на тот музон песню, я пока шел домой уже текст придумал». А я ему за день до этого включал жесткий панк, который наваял за предыдущую неделю.

«Пришел экзамен я сдавать и вытащил билет,

Никто не даст ничё списать, все знают – а я нет!

Придется шпоры тусовать, в карманы, под листок,

И вот уже хотел списать, но оплошал чуток»

Припев:

«Меня спалили, меня спалили,

поставили парашу и на хуй удалили

Пускай же обосрется преподаватель, блядь,

А мне теперь придется экзамен пересдать, ПЕРЕСДАААААААТЬ»

Ну, эмоции у человека, объяснимо. Очень задорно получилось, злобно, всем нашим приятелям во дворе опять зашло. Так и возродилась группа «Деморализация».

Позже я увидел все в том же магазине с дисками диск с набором разных программ, в том числе и для работы со звуком.  И купил, конечно. Там была программа SOUND FORGE, которая могла записывать звук с того самого микрофона, подаренного родителями, без ограничений, которые были у встроенной в винду программы. А там еще эффекты можно было накладывать! Эхо, реверб, хорус, делей!!

Запись все равно осталась сложной – комп не тянул одновременно и запись, и проигрывание в проге, поэтому мы записывали минус (музыка без текста) на кассетный магнитофон, а потом кореш пел в микрофон под него, я выгружал в wav формате эти звуки из его легких, и уже в MODPLUG TRACKER добавлял, как семпл.

Очень жаль, что тогда был очень маленький винт, который я делил с отцом, я не мог хранить увесистые файлы, MP3 формат еще не был распространен, и сохранять в этом формате песни я не мог.  Поэтому наши песни существовали в виде проектов MODPLUG TRACKER и на кассетах.

Мы начали писать в том числе и более серьезные песни, лирические. Обычно я делал демку – кореш одобрял и начал ваять текст, потом мы записывали и врубали во дворе. Иногда кто-то просил записать ему на кассету, но не очень часто. Была одна-единственная кассета на 90 минут, на которой как раз умещались все наши песни, она гуляла по рукам, иногда возвращаясь к нам.

Сидим мы как-то во дворе, внезапно на горизонте появляется тип с гитарой, подходит к нам и спрашивает: «Группа Деморализация - в этом дворе живут, знаете таких?». «Ну, это мы» - отвечаем. Он: «А покажите, как песню про коноплю играть на гитаре». Я пунцовый от гордости три дня ходил, или больше.

Потом случилось еще кое-что более невероятное – я занял третье место на городском конкурсе Детского Компьютерного Творчества KIDSOFT в номинации «музыка». Причем на награждение я не попал, т.к. они сбились по таймингу и пришел в итоге на награждение номинцаций по видео. В итоге узнал, что победил только когда мне позвонили на домашний телефон и попросили прийти за призом и грамотой. Приз отдали, ГРАМОТУ ПРОЕБАЛИ, я так горевал, лучше бы вместо этих призовых компьютерных колонок мне грамоту дали…  Точно бы до сих пор хранил бы…

На эту музыку мы с корешем написали трек «Девушка из сна», от которого не одна девушка впала в экстаз, да и многие говорили, что это их любимый трек у нас.

А через месяц после конкурса меня забрали в армию.

В следующем посте расскажу, что было дальше с моим хобби на протяжении 20 лет, и прилагаю восстановленную у меня дома песню «Дувушка из сна», сорри за качество, домашняя запись, 2004 год)

В следующем посте музыки будет побольше, подписывайтесь)) Но не обещаю, что это будет раньше, чем через дней 10-20, этот пост чет много сил отнял, не ожидал.

-39-

Когда я стала учиться в пятом классе, стала комсомолкой. Я целиком переключилась на комсомольскую работу. Комсомольцы делали походы в близлежащие деревни, особенно под религиозные праздники – Рождество, Масленицу, Пасху. Ходили с концертами, маленькими пьесами, устраивали танцы, игры. Цель была — отвлечь крестьянскую молодёжь от религиозных обрядов.

Ещё нужно вернуться к четвёртому классу, к зоологическому кружку. Ранней весной ходили в лес, брали с собой варенье, яйца, сырую картошку — там на костре пекли, ели. Собирали от разных птиц гнёзда с яичками, читали книги, сказки, рассказы.

Мальчики как-то ухитрились убить змеёныша — 45 см, по длине, цвет чёрный, поверхность шероховатая, как будто плетёный бич. Но и убитую мы решили взять с собой. Положили его в бумажный кулёчек. Его я сунула в карман куртки.

Вот слышу: «Феня, не шевелись!» Я обомлела. Из кармана куртки, сантиметров на десять, высунулась чёрная голова змеёныша. Из раззинутого рта вытянулся красный язык с развилкой. Все смотрели на змею. Как подкрался ученик нашего класса, Костин Андрей, схватил гадюку у самой головы за горло. Все вздохнули с облегчением.

Он и сам не знал, что с ней делать. Я опомнилась и крикнула: «Ищите муравьиную кочку! Будем смотреть у змеи ноги!» Расшевелили кочку, Андрей бросил змею. Змея закрутилась, но от муравьёв нелегко убежать. Ног змея не показала. Тогда змею несколько раз ударили жидким прутиком по голове и контуженную бросили на костёр — в надежде, что покажутся ноги змеи. Но и там мы ног не увидели.

На следующей прогулке я взяла книгу про змей, и мы окончательно убедились, что у змеи нет ног.

Сова, филин, леший. Одно и то же или нет? Я так точно и не знаю. А встретиться — прямо или косвенно — мне пришлось в жизни три раза. Впервые — вот при каких обстоятельствах.

В это же лето я снова пришла на свидание к родителям. В доме было необычно тихо. Я спросила:
— Где Нина?
Мама ответила, что спит. Отдернув занавес, где стояла её кровать, Нина лежала, лицо её было накрыто мокрой тряпкой. Откинув тряпку, я не узнала Нину.

-37-

Лицо было настолько отёчно, что не было видно глаз. — Кто тебя так изуродовал? — спросила я. — Отец, — еле прошамкала Нина. Мама стала упрашивать, чтобы я не поднимала шума. Нина говорила, что ей совсем не больно. Отчим сказал, что больше никогда не тронет Нину пальцем.

И снова я ушла из отчего дома молча.

Через полмесяца Нина пришла проведать меня. Она говорит, что полностью выздоровела и что отчим обещал больше не пить.

В одно счастливое время приходит к хозяевам пионервожатая. Говорит, что меня отправят в пионерлагерь бесплатно. Пионерлагерь был организован в школе посёлка Салаир. Там же находился золотой прииск. Сама деревня небольшая, окна с резьбой, с раскрашенными наличниками. Улицы чистые, широкие. Перед каждым домом скамеечки, одно или два дерева — черёмухи или рябины. Каждый вечер мы строем маршировали по улицам с песнями: «Картошка», «Вот помру я, помру я», «Вейтесь кострами, синие ночи», «По морям, по волнам» и другие. Жители деревни сидели на скамейках, лущили семечки.

Днём мы ходили на озеро, запруженное от небольшой речушки, примерно 250 квадратных метров. Утром зарядка, завтрак и прогулка в лес. Лес смешанный: пихты, сосны, ели и разные лиственные деревья. Солнечные полянки покрывали цветы, ромашки и разные душистые травы. В лесу мы играли в разные игры, купались, загорали. Особенно нам нравилась игра военная, название — «Бой за Перекоп». Все играющие делились на два лагеря — красные и белые. Каждый отряд, в свою очередь, избирал комсостав, который распределял своих солдат на рода войск.

На площадке выгона стоял вороной жеребец. Этот конь был не для работы, а для катания — в гости или на праздники, когда устраивали конные бега. Нет, конь не стоял, а прыгал на задних или передних ногах, швыряя землю из-под ног, оборвав узду, за которую был привязан к кольцу колоды. На губах была кровавая пена. За каких-то десять минут он своей кровью покрасил всю изгородь выгона. Корыто превратилось в щепки — осталось только дно. Какое буйство и сила!

Вскоре пришли мужчины, отстранили нас от городьбы, и один из них пристрелил жеребца. Мужчины, одеты в чёрные халаты и резиновые перчатки, разобрали городьбу, набрызгали площадку выгона белым раствором.

-35-

Изгородь увезли в поле и сожгли там. Оказывается, конь взбесился.

Истопили баню, все помылись. Последняя пошла я. Баня топилась по-чёрному. Мне показалось холодно. Я плеснула воды на каменку, залезла на полок париться. Вот почувствовала — меня тошнит. Помню, что открыла дверь и на пороге упала. Когда опомнилась, то лежала на полу кухни. На голове моей была мокрая тряпка. Хозяйка в уши мне толкала кусочки репчатого лука. Я хохотала и хохотала. Мне совсем не хотелось, и даже тяжело было смеяться. Но я истерично хохотала, когда охрипла и затихла.

Мама была здесь — значит, за ней сбегали. Хозяйка говорит, что Фаю надо увезти домой: «Наверное, она заразилась от бешеной лошади». Через два дня хозяйка пришла за мной, но мама обиделась, что меня оклеветали, что будто бы я взбесилась, и отказала ей. До сих пор я так и не знаю, бывает ли истерический смех после угара.

Вот я учусь в третьем классе, в зимнее время. Во время пионерских сборов катались на санках, делали горки для катания, лепили снеговиков, пещеры, берлоги в сугробах, ходили на экскурсии в библиотеку, на завод, писали сочинения о проведённых сборах. К нам примкнули все третьи классы. За это хвалили учительницу Анну Васильевну на педсовете.

В марте-апреле мы ходили в лес, собирали коллекции о пробуждающихся насекомых — жуков, пауков, букашек, — появления первых цветов для гербария.

На опушке леса, на пригорке, нашли первые цветы — встренники. Кто-то заметил, что на нас идёт большая собака. Приглядевшись к ней, я поняла — это бешеный волк. Шерсть серая, с рыжими лохмотьями, уши и хвост опущены, у рта — пена, глазные белки красные. Я растерялась, какую дать команду, но невольно крикнула:
— Это бешеный волк!

Мы все пустились бежать с горы. Кто бегом, кто кувырком — бежали без оглядки. Вскоре услышали выстрел. Когда собрались в кучу — волка не было видно, а увидели лошадь и мужчину с ружьём. Он нам махал рукой, чтобы мы вернулись.

Вот наши перебрались жить на завод в Гурьевск. Отчим устроился истопником в больницу. Тасю и маму на работу не взяли. В те годы был большой наплыв обедневших крестьян, а промышленность была плохо развита. По этой причине страна имела безработицу. Профсоюз контролировал, чтобы был охвачен работой глава семьи. Тася пошла батрачить, а я — нянчить. С ползимы мама нашла мне таких хозяев, у которых нянчить нужно было только по вечерам, и я с утра пошла учиться во второй класс.

-33-

Прожила у них я до сентября следующего года. За работу они мне не платили, но давали обувь — ходить в школу. Чтобы учиться в третьем классе, я жить пришла домой. Нину почти ежедневно бил припадок. К этому времени маму устроили — врачи, на которых она стирала, взяли её работать на кухне в больницу.

Мне же пришлось бросить учёбу, так как с Мишей водиться было некому. Мама с врачами поделилась своим горем насчёт Нины. Нину врач взял техничкой в амбулаторию. Одели её как куклу. А она и так была хорошенькой. Но нашлись такие люди — позавидовали, доказали, что Нина ещё не совершеннолетняя. Врачей оштрафовали.

Врачи, муж и жена, были добрые — взяли Нину к себе в прислуги. Им надо было видеть, какого вида у неё припадок, чтобы начать лечение. После припадка они делали ей пакет сыпучего порошка — чтобы она его по столовой ложке пила перед предполагаемым приступом. Вот припадки у Нины прекратились.

Отчим при мне никогда не дебоширил. Даже я не слышала скверного слова от него. Когда я отсутствовала, а он приходил домой пьяный, спрашивал: «А что, интеллигенции у нас нет дома?» — и начинался погром.

Раз я пришла, а отца дома не было. Семья ждала, что он придёт пьян, и заранее приготовились — куда и как бежать. Он пришёл действительно пьян. Увидев меня, сказал маме:
— Настасье, помоги мне раздеться. По дороге встретились двое мужчин пьяных и побили меня. Вот убили бы меня, а вы ничего бы и не знали.

Мы действительно от души его пожалели. На завтра мама сказала, что никто его не бил. Где он выпивал, хозяин проводил его до дома. Следов побоев у него тоже не было. Мама говорила, что он притворился, потому что Фая дома была. С тех пор я стала наблюдать за его пьяным поведением и убедилась в правоте маминых слов.

В школе, когда я училась во 2-м классе, организовали зоологический кружок. Весь наш класс посещал его с охотой. В 3-м классе училась у этой же учительницы — Анны Васильевны. Она с охотой взяла меня в свою группу. Сказала, что пропущенные 4 месяца я помогу тебе наверстать.