Фильм наполнен жизненными драмами, особенно остро переживаемыми подростками. Первая любовь, разочарование, буллинг, поиск себя, использование ребёнка как средства для реализации родительских амбиций — нарциссический подход, в котором ребёнок становится продолжением взрослого.
Каждый герой несёт в себе собственную внутреннюю историю, наполненную чувствами и переживаниями.
Столкновение поколений:
Это особенно ярко проявляется в сцене, где Мария Генриховна ведёт детей на экскурсию — показать им то, что было «до них», дать прикоснуться к истории. Противостояние между Таней и Марией Генриховной кажется неизбежным. Но их неожиданное объединение рождается на фоне общего «врага»: теперь у них появляется цель, против которой можно дружить вместе.
Таня — чувственная, открытая, иногда кажется инфантильной, но при этом она настоящая, живая, искренняя в своих проявлениях.
Мария Генриховна — строгая, принципиальная, живущая по правилам и уставу, словно застряла во времени: «так должно быть, и никак иначе». Однако именно через их столкновение в ней начинают происходить перемены.
Сцены, вырезанные из фильма, все равно чувствуются благодаря блестящей актёрской игре.
Мария Генриховна оживает и словно пытается надышаться морским воздухом — а ведь не знаешь, когда удастся вдохнуть его снова. Она становится живой, настоящей, чуткой. Но близость пугает её. Как только между ней и Таней возникает теплота, на следующее утро снова звучит холодное «Вы»…
Показательно и то, что её муж не знает, какого цвета у неё глаза. Там нет близости, нет настоящих отношений.
Театр как метафора жизни.
Жизнь — это спектакль, и каждый из нас — актёр. Но общество не всегда готово принять тебя таким, какой ты есть. Оно сопротивляется, устанавливая рамки, в которые нужно вписаться. Изменение названия спектакля — символ того, как кто-то всегда пытается вмешаться в твою жизнь, что-то поправить, изменить.
Сам спектакль — форма протеста. Даже если его никто не поймёт, важно оставаться собой. Внутренний мир Тани перекликается с постановкой — и в этом легко узнать себя.
Жюри становится метафорой взрослых, которые не слышат и не понимают подростков. У них свой мир и чёткое представление о том, «как должно быть».
Особенно трогает, как Таня учит подростков проживать чувства — не подавлять их, не убегать, а прямо говорить себе: «Я имею право на свои чувства».
Метафора с устрицами, которых Таня отпускает в море, — про то, что жизнь важнее цены. Словно она говорит Марии Генриховне: «Ты продалась за безлимитную карту. В тебе не осталось жизни».
«Лето — это маленькая жизнь» — так хочется описать этот фильм. И всё же остаётся ощущение, что Мария Генриховна вернётся к прежней жизни и будет лишь вспоминать, как однажды всё могло быть иначе. Она прочно держится за комфорт и вряд ли решится что-то изменить.
Кризис даётся человеку для переосмысления. Но воспользуется ли она этим шансом? Скорее нет, чем да. От этого становится особенно тоскливо. Хочется, как и героине, просто сжать губы. Курортная история завершилась, и всё вернулось на круги своя.
