Селедка

Помню, было мне лет пять, а, может и того меньше. Болел часто всякими простудными заболеваниями, а, порой, становилось так тяжело дышать, что заснуть не мог. Родители повели ко врачу-ухо-горло-носу, который внимательно меня осмотрел и заключил, что у меня аденоиды, которые надо срочно удалять.

Привезли меня родители в отделение местной районной больницы, где сразу распределили в палату. Что хорошо помню, в одной большой палате лежали и дети, и взрослые, все или с гландами, или аденоидами. Коллектив подобрался веселый и очень дружелюбный. Хирургический конвейер работал безостановочно, и все четко знали, когда «чикнут», поэтому поддержка до и после операции была крайне нужна и важна. Рядом с моей койкой была койка моего однокашника из детсада, а с другой стороны лежал дед-позитив. Кому что родственник принесут, всегда всем делились, конфетки там, печенки, а дедуля знай, достанет селедку, разложит на газету и давай всем предлагать, никто не хотел ее кушать, ну тут главное- предложить.

В общем, настал мой день операции: рано утром меня отвезли, усыпили и далее вспоминаю, как везут обратно на каталке в палату, а изо рта кровушка льется. К вечеру уже стало лучше и появилось желание встать, но доктор строго- настрого запретил. Ну что делать- надо лежать, впереди ночь, а спать не хочется. После ужина народ принялся за чай и стали вновь перекидывать друг другу всякие сладости, а дед опять вытащил свою селедку и давай хвастать, что какая она вкусная. Ближе к полуночи все утихло в палате, а я закрываю глаза и начинается космос, фигня всякая видится, не могу нормально уснуть, начинаю ворочаться- кровь подступает. И вот, в темноте вижу, как встает с кровати мой дед-сосед, открывает тумбочку, достает банку со сгущенкой (в то время огромный дефицит) и начинает ложкой наяривать, потом шум какой-то в коридоре, он резко прячет банку и пулей в кровать.

Видел я его - свой бывший – МРС. № 259. Списан и заброшен по старости лет на одной из морских кос Охотского моря. Словно сиротинушка. Лежал на боку, весь ржавый, со снесённой мачтой. Конечно, сердце тоже было не равнодушно. Смотрел на него с тоской: «Вот ещё, что-то или кто-то прекратило существование на этом свете».

К каждому судну нужно иметь свой подход. Меня на него назначили, после того, когда он был выброшен морской штормовой волной на берег. Его предыдущий капитан не совсем правильно произвёл один из манёвров. Не вовремя дал задний ход при гидравлической системе переключения при подходе к берегу. Я это учёл и работал на нём безаварийно.

Особенности МРС. 80. Длина 24м. Трюм вместимостью 18 тонн. Во время лова сельди берут на борт все 30 тонн, почти в два раза превышающую норму Регистра. Куда он девается, этот Регистр, во время сельдяной путины? От такого перегруза не редко тонут суда. Вот тебе сохранность человеческой жизни на море. Нет его этого Регистра. На все рыбообрабатывающие ёмкости берега и плавучих заводов только одно: «Давай, давай сырец». Как только насытились, всё, появляются и Регистр и Флот – инспекция и Рыбнадзор. Подкапываются к каждой мелочи. Вызывают на ковёр и начинают песочить. Появляется инструкция, что рыбой нужно загружать только половину трюма. О палубе совсем молчок. Те, кто боится начальства, соглашается с ним и кивает в знак понимания головой. Те, кто знает отлично морскую практику, доказывает, что начальство не право и загружает судно так, как и должно, то есть согласно морской практике. Интересно то, что за такое несогласие капитанов, никогда, никого не наказывали. Они их просто ценили. Одним из таких был я – Девятков Владимир Прокопьевич и до сих пор этим горжусь.

К нам в 2012 году, в деревню за 800км от Москвы, переехала сперва молодая бабуля лет 50, купила здесь дом и машину. Современная бабуля, сама за рулем, сама купила дом, сама заказала теплицу через интернет, сама по скайпу разговаривала со своими детьми и внучкой, загружала фото и т.д.

Спустя полтора года, в 2014, к ней впервые приехали ее дети, на машине, оставить внуков на лето. Ехали 800км на двух легковых машинах с тремя детьми-дошкольниками, незнакомой дорогой, в начале нетипично жаркого июня - тогда в Москве выдались дни с больше +30, потому детей повезли в деревню, испугавшись жары в городе.

Чем они загрузили в Москве багажники своих небольших машин в +30, с тремя мелкими детьми, перед 800км поездкой в незнакомые места?

- Копченой полусухой колбасой.

- Черным зерновым хлебом.

- Вафельными тортами.

- Листовым чаем.

- Шоколадом и штуками вроде киндер-ломтика и чокопая.

- Консервированной кукурузой и горошком.

- Лимонадом в стеклянных бутылках.

Плюсом, это все было бережно обложено аккумуляторами холода, и разгружали они свои запасы с большой помпой.

Кроме продуктов в большом количестве - постельное белье, полотенца, тарелки и чашки фарфоровые, бамбуковые разделочные доски, эмалированные кастрюли, моющее средство для детской посуды, порошок для стирки детской одежды.

В одно место политику, я за вкусно покушать.

Загуглил и с удивлением обнаружил 100500 рецептов селёдки с беконом.
В виде салатов, жареные, пареные... хоть и довольно типичные.

Поверхностый гуглёж относит это всё к немецкой кухне. А бюргеры всегда были не дураки вкусно пожрать, наплевав на ЗОЖ.
(Так что понятно, чего это у латыша такие гастрономические вкусы - они исторически неровно в пуп немцам дышали.)

В целом, выглядит странновато, но ничуть не хуже нашей православной "Архиерейской" (иногда "Царской") ухи. Из рыбы, но на курином бульоне.
Одна из баек гласит, что это наши родные монахи так себе калории в пост добавляли. И не заметно, и нажористо.
Возможно, германцы поступали точно так же.

В любом случае, есть мысль с получки приготовить нечто такое. Наверняка оно вкусное.